В тени династии

      Решимость — вот что движет племенами орков. У кого нет смелости, силы, оружия, тот остается рабом до конца своих дней. Помня первое правило воина, полудемоны всегда смотрят опасности в лицо, они и представить не могут, как много иногда может сделать отступление.       С раннего детства мир казался Краалу местом несправедливым, грязным, безумным. Если верить рассказам шаманов весь их народ был создан для борьбы с демонами, тогда орков называли «совершенным оружием», «вершиной боевого мастерства» и «спасением всего Асхана». Вместе с остальными творениями магов они сражались бок о бок, и несмотря на то, что по факту приходились обитателям Шио родственниками, считали рогатых своими злейшими врагами.       Во время войны появились и первые погибшие, чьи души отправлялись в обитель Ургаша — какая-то высшая сила посчитала, что они все же были больше демонами, чем людьми. Старейшины никогда не скрывали этого: первые воители родились из тел преступников и огненной крови тех, кто позже едва не истребил племена. Тем не менее начав новую жизнь они вцепились за нее всеми зубами, и продолжали бороться даже после смерти.       Говорят, сама Мать-Земля услышала вопли демонов, когда те попытались подчинить бывших врагов, а Отец-Небо сказал, что им место среди славных воителей на небесах, а не подле крыс в глубинах лавовых истоков. Тогда орки еще больше почувствовали свое величие, появились первые шаманы, наладился контакт с духами. Поумнев они стали замечать странные вещи: маги, которые звали себя их творцами и отрицали существования «божеств, столь явно похожих на обычные природные явления», относились к своим творениям как к рабам. Они заставляли их таскать кирпичи на постройку новых замков, подносить пищу и сражаться друг с другом насмерть на аренах. Безмозглые големы и горгульи ничего не имели против, даже некоторые зверолюди были рады прислужиться, в надежде, что их заметят и поставят выше собратьев. Орки были не такими, за что их и стали называть Непокорные Племена.       Кунияк — это имя знал каждый, даже выросший в неволе полудемон. Он спас свое племя, одолел легионы имперцев да еще и основал государство орков на землях Пао. Тамошние воители окрепли, никто не смел охотиться на них и брать в рабство, чего не сказать о тех, кто остался на континенте. Их люди и маги внаглую делили между собой: дарили, покупали, отлавливали. Почему-то более сильные собратья не спешили освобождать невольников, и на это у шамана была легенда.       Говорят, в дни, когда рабы собирались, чтобы восстать, великий хан сказал «свобода не для всех, многие умрут», тогда довольно много сородичей испугалось, вот их-то предки и жили теперь под гнетом чужаков, спасать таких трусов те, кто за свою волю едва жизнь не отдал, не собирались.       Краал родился в племени, которому повезло оказаться в рядах свободных. Его отец Кашат был вождем и еще застал те времена, когда Кунияк подымал флаг орды над первым фортом. Вместе со своим старшим братом Кишлигом юный орк обучался охоте, но не брезговал и грамотой, а так же искусством стратегии. В конце концов, были враги поумнее оленей и уток. Да, как и все сородичи воин не использовал местоимений, от чего его речь казалась упрощенной, а ум — примитивным, но все сомнения вмиг развеивались, когда на острове Красного Черепа устраивали сражения на кулаках — большую часть боев выигрывал он своей хитростью.       В отличии от большинства сородичей, считавших рабов с большой земли и не орками вовсе, а жалкими слабаками, Краал испытывал к ним жалость. Он долго думал об этом и пришел к выводу: у орков попросту не было оружия, не было шанса сбежать из хорошо укрепленных стен, они родились и выросли там даже не зная, что такое свобода. Вот если бы у них была возможность — а тогда уже можно будет судить, кто достоин воли, а кто так и должен целовать ноги хозяевам.       Однажды Кишлиг, дабы доказать свое мужество, отплыл на земли магов, чтобы там собрать несколько черепов и принести их на радость отцу. Месяц прошел, другой, брат не вернулся а отец заболел. Шаман сказал, вскоре Мать-Земля заберет его, тогда вождь позвал к себе сына.        — Кашат хочет, чтобы все было по-честному, Краал должен найти брата, пройти испытание, если Кишлиг приплывет, а Краал уже будет вождем, это будет не по традициям. — Заявил отец.       По обычаям племени титул правителя переходил к тому, кто победит всех претендентов. Чаще всего это были испытания не смертельные (никто не хотел оставлять племя без дюжины лучших воинов) да и к проигравшим относились не очень строго — могли подшучивать иногда, но об изгнании и речи не было. Все присягали на верность новому лидеру, вне зависимости от того, были ли они его соперниками или простыми жителями поселения.       Итак, исполняя волю отца Краал взял нескольких орков и поплыл на земли магов. Наслушавшись легенд он полагал, будто бы едва заметив орка маги всей толпой ринутся его ловить. Признаться, молодой воин был завышенного мнения — увидав при нем оружие, разглядев характерные письмена жители порта сразу поняли, что гость их прибыл с островов Пао.       В то время ходили слуги о магах-демонопоклонниках, дом Вечности пугал всех соседей, так что охота на орков велась только на землях Химеры, остальные же предпочитали разбираться со своими проблемами. Пока приезжие не нарушали закон их никто не трогал.       Чтобы разузнать информацию о брате орк направился в таверну, но трактирщику все они были на одно лицо. Местные пьяницы были разговорчивыми, однако в их трепе было мало толку и много придумок. И как теперь отыскать брата, неужели, спрашивать каждого мага в округе? А если Кишлиг пропал, если даже не доплыл, если сменил планы… Но это было слишком умно для старшего.        — Приезжие гости сыграть не желают? — Неожиданно из раздумий выбил какой-то колдун, похожий на типичного мага из книжки. Длинная седая борода, тюрбан, украшенный звездами, множество колец, массивные серьги, дорого расшитая мантия и наверняка многие его украшения были реликвиями, а не просто цацками.        — У Краала дела, сегодня Краал не играет.        — Краал? Я уже где-то слышал это имя. Возможно, несколько партий в кости и кружка доброго эля освежат мою память.       Воин засомневался. Вообще-то азартные игры он любил, хотя со стратегией они мало общего имели. Должно быть, так в нем играла кровь демонов — любителей фортуны и случая. Немного похмурившись орк принял приглашение, все же других зацепок у него не было.       Они проиграли пару часов. Маг оказался очень вежливым: оплатил и ужин, и выпивку, играл не мухлюя и честно признал свое поражение. Краал выиграл на одну партию больше: либо был столь же искусным игроком, либо притворщиком.        — По правде говоря, мне о тебе рассказывали. — Упрятав кубики в карман признался соперник. — Какие же у вас имена чудные, запомнить проще простого. И этот, который рассказывал о тебе, у него тоже имя на К. Толи Килринг толи…        — Кишлиг?        — Да! Должно быть, вы знакомы, он очень лестно о тебе отзывался.        — Краалу нужно увидеть того орка, его ищет племя.        — Конечно, конечно, это же ваши разборки. Вот эти вот все традиции, видения, судьба… Приглашаю тебя и твоих товарищей в свой замок, там вы повидаетесь и все решите.       В речи мага, хоть и была она довольно вежливой, чувствовались нотки брезгливости, но вместе с тем и какого-то подозрительного интереса к делам полудемонов. Краал согласился, и прежде чем отправиться в Зияд приказал своим воинам спрятать оружие, но не в коем случае не расставаться с ним. Было что-то неладное во всем этом деле, такое, что их шаман звал «грязным болотом глупцов», глупцов, потому что умный орк, даже будучи храбрым, в трясину не полезет.       На весь отряд из трех десятков громил дали один зал, хоть и большой. Впрочем, им было не привыкать — ночевали и в худших условиях. Големы принесли еду, пускай и не мясо, но в целом вполне сносная пища. Главу же этих «гостей» пригласили в один из средних залов — сколько их было для приема гостей, наверно даже сам хозяин летающего города не сказал бы.       В этом круглом помещении под потолком были вырезаны статуи каких-то великих волшебников, история которых орку не была известна. Только одного, чье изображение в центре купола было, узнал воин — Сар-Илам, он же Седьмой Дракон. На колоннах были высечены письмена, что светились разными цветами, вместо факелов сияли голубоватые кристаллы, их холодный свет был полной противоположностью той томной жаре, что пронизывала город весь день а к вечеру начала отступать. В помещении создали пруд с кувшинками, через который перекинули четыре деревянных мостика (больше напоминало стиль нагов, чем Семи Городов). В центре пруда был островок с круглым столиком и диванами, куда слуга-голем попросил сесть посетителя.       Принесли угощения, на этот раз из орочей кухни, что так же было очень подозрительно. Откуда маги знали эти рецепты, и кто смог их так приготовить? Но все вопросы отпали, когда к младшему подошел старший.       Кишлиг вырядился в добротные белые шаровары и золотистый камзол, с воротником из соболей. При этом свое копье сменил на саблю с драгоценными камнями в рукоятке. Он побрился, сменил прическу, так что не вглядываясь в лицо можно было принять его за очень уродливого человека, а не орка.        — Я не ожидал увидеть тебя здесь. Это неожиданность, но, признаться, приятная. — Сказал он, усаживаясь рядом.        — Кишлиг загостился у магов, отец зовет домой. Тяжело болеет, соревнования будут за титул вождя, сыновья старого лидера должны участвовать.       Краал не хотел расспрашивать подробностей. Что случилось с братом, почему он так странно выглядит. Он всегда был умнее сородичей и разум обрисовал несколько наиболее вероятных вариантов, но все они были отвратительны.        — Я знаю, ты всегда хотел занять это место. Возвращайся, победишь всех и станешь править сборищем неотесанных чурбанов, как и мечтал, как отец того хотел. Он ведь всегда говорил, что ты умен, а для вождя порой ум важнее силы.        — Кишлиг не должен так говорить о племени, «неотесанные чурбаны» вырастили Кишлинга и научили воевать, а что дали маги?        — Хм, — оторвавшись от сочного куска баранины брат улыбнулся. — конечно же, ты всегда задавал правильные вопросы. Маг дал мне нормальное образование, хорошую жизнь. Больше не надо бегать по грязным кустам и искать одного-единственного кабана, чтобы потом поделиться с племенем. У меня тут много еды, хорошие покои и даже свои подчиненные — они боятся меня, уважают, а господину Ахмеду как раз нужен…        — У орка нет господина, орки свободны! — Не сдержавшись закричал Краал. — Кишлигу нельзя больше зваться сыном Кашата, отец умрет со стыда, если узнает.        — В таком случае ты можешь вернуться к нему и обо всем рассказать, ну или погостить и подумать над моим предложением. Здешним глупым оркам нужен мудрый надсмотрщик, я могу поделиться с тобой должностью, не спеши с ответом.       Бросив недоеденное мясо на тарелку брат ушел, оставив младшего наедине со своими мыслями. Да, это было именно то, о чем думал Краал, и в чем боялся себе признаться. Говорили ведь их старейшины, что самые жестокие надсмотрщики получаются из бывших собратьев, вот и здешний маг понял эту особенность. Кишлинг уподобился ракшасам, джиннам, ифритам — решил магам служить, чтобы заработать каплю их богатства.       На удивление, как-то быстро младший смирился с этой мыслью. Старший брат всегда хотел больших достижений и не любил тяжелых путей. Теперь воина волновало кое-что другое: судьба тех орков, что здесь были рабами. Он решил подыграть бывшему сородичу и принять предложение, чтобы тот провел Краала в бараки рабов и показал пленников.       Пол тысячи орков вместе с детьми. Не самое большое хозяйство, у представителей дома Хемеры было в разы больше рабов, но самих невольников не волновала статистика, каждый из них страдал, ежедневно кланяясь, прислуживая и всячески угождая хозяевам. Единственный выход закрывался на ключ, существовавший в двух экземплярах: у мага и его верного слуги.        — Мы поглядим на тебя месяцок другой, и если господину понравишься, получишь свой. — Заявил брат, но так долго Краал ждать не собирался, снова взыграла его буйная кровь.       Изучив несколько книг магов (да, на первый взгляд глупый орк умел читать, более того, на нескольких языках) воин узнал, что вскоре у колдунов намечается праздник ночь Золотого Пути — день необычного положения планет, когда сам Сар-Илам родился. Естественно, днем у орков было много работы, однако ночью маги разошлись — кто был пьян и спал, а кто продолжал гулять. Оставалось еще немало воинов големов и горгулий, но лучшей возможности едва ли можно было найти.       Кишлиг уже спал, брат знал, где живет старший, но и представить не мог, что именно так. Камин, ковры, картины, перина в метр толщиной — все это казалось орку неслыханной роскошью, для хозяина же было мусором. Устарело, слегка потрепалось, просто надоело, и он отдал все это прислуге, а тот и рад.       Среди прочего в глаза бросалось копье из белоснежного железа — его Кишлиг принес с острова Красного Черепа, теперь же, используя плеть, поставил под стену как украшение.       Краал быстро нашел ключ — тот лежал на столике, старший даже не пытался его прятать. Спрятав ключ, он ухватился за оружие, мастерски развернул его и нацелился острием прямо в сердце спящего.       Так нужно было поступить, этого хотел бы отец. Разобраться с предателем, но со спящим да еще и братом… Нет, младший не смог — это было бесчестно, так только хозяева поступали с подстилками. Оружие осталось незапятнанным, орк просто унес его с собой.       Тем не менее, выжить Кишлиг не мог. После устроенного побега Ахмед наверняка спросил с него, да еще и шкуру содрал — такое было у Краала предчувствие, и в нем он не сомневался. Что же касается пленников, увы, лишь треть из них смогла бежать, остальные погибли, пытаясь задержать пробудившихся от внезапного шума магов. Однако те, что остались, были достойны свободы, их жители островов Пао приняли с почтением.       Увы, отец не дожил до возвращения сына, испытания были в самом разгаре, когда младший вернулся домой. Не без поддержки новообретенных союзников он победил, после чего все присягнули на верность новому вождю. Этот случай напомнил окружению Краала о давней мудрости: воина судят не про крови, а по поступкам. Так выросшие в неволе полудемоны оказались более свободолюбивыми, чем попавший в клетку вольный воитель.        Шло время, племен становилось все больше — одни распадались, другие рождались. Их было слишком много, с разными традициями и территориями, оркам нужно было распознавать своих и как-то выделяться среди сородичей.        — Племени нужен символ, племени нужно имя! — Заявила Ула на сходке одним вечером. — Дети и старики, воины и колдуны — все голосуют, как нас будет звать Мать-Земля, и по какому символу найдет Отец-Небо.        Большинство решило, что Белое Копье — самый лучший вариант. Оружие, что осталось незапятнанным, хотя могло покрыться кровью родного брата, в лезвии которого отразились очертания острова первее, чем его увидели освобожденные рабы. И кто бы не держал это оружие — полудемон, человек, маг, эльф — если сердце его было чисто, дух — силен, он был достоин называться другом племени. Этим же принципом Краал руководствовался когда предложил дружбу Вячеславу. Единственный герцог, который не хотел владеть рабами, но всегда был рад новым друзьям, что бы там о них не думал его император.       Что касается Кишлинга — он умер. Как воин, как брат, даже в плане физическом. Того старшего, которого так любил нынешний воевода, на тот свет забрал рабовладелец. В этом орк не соврал, увы, подробностями никто особо не интересовался. Было только два обитателя замка, знавших всю историю: ясное дело, любимый ученик Сандор, он слушал байки наставника охотнее наставлений родного отца, и — как неожиданно — чудаковатый маг Йорген, вроде как уроженец Семи Городов, но почему-то очень на них не похожий.        — Вы любите рассказывать истории, — пояснял целитель, — а я люблю их слушать, собирая в библиотеку собственной памяти.