В тени династии

      Потери рано или поздно приходят в жизнь каждого. Друзья, родные, неравнодушные незнакомцы — все пытаются помочь, поддержать, смягчить удар и как-то вывести из состояния горя. Но действительно ли так слаб тот, кто нуждается в помощи?       Это случилось поздней ночью. Дети слышали шум в коридоре, возню слуг и какие-то крики, но они так устали, что даже восстанию демонов не было под силу вырвать их из объятий сна. Вчерашний день выдался на редкость приятным, и, как это обычно бывает, после столь яркого и хорошего момента в жизни не избежать какого-то подвоха.       Родители маленьких Грифонов проводили с ними куда больше времени, чем другие герцоги со своими наследниками, тем не менее их внимание ограничивалось парой часов в день. Более того, те самые часы были общими — то есть пятеро, иногда четверо (Сандор любил уходить на несколько дней в лес охотиться) детей без устали сражались за внимание старших, а те из кожи вон лезли, чтобы на всех хватило времени.       Когда в семье заболевал маленький ребенок, его братья и сестры могли волноваться, если любили, или радоваться, если ждали своей доли наследства. Но у Грифонов все было по-другому. Они завидовали, потому что с больным дитятком любящая Кейт возилась куда больше, чем лекари.       В этом плане Антон был первым. Да, его пожизненная слабость — болезни и немощность — превратились в преимущество. После первого похода Краал сказал ему, что многие болезни мальчик надумал сам, или ему внушили — но на деле он давно уже не был младенцем, окреп и вполне мог твердо стоять на ногах, не простужаясь от каждого сквозняка. Иногда будущий правитель думал об этом, особенно когда проигрывал в драках или пропускал праздники из-за недомоганий, но в конце концов возвращался к одной мысли.       Сколько бы раз его не били, во скольких бы вещах не обыгрывали родные и чужие, в родительской любви соревноваться с ним могла только Анастасия, да и та уступала из жалости. Из него может получиться симпатичный мальчишка, умеющий всего понемногу, или несчастный ягненок, то есть со стороны несчастный, но на самом деле имеющий гораздо больше, чем титул юного рыцаря.       Так было до вчерашнего дня. Тетушка как раз вернулась в Аль-Бетиль, Краал взял Сандора и пошел на орочьи праздники. Их осталось шестеро: только родители и дети, самые близкие и родные.        — Если ты не против, — обратилась Кейт к Вячеславу, было заметно, что она немного волнуется, — я бы хотела отвезти детей на ферму неподалеку от столицы, и чтобы ты этот день провел с нами.        — Вообще-то в совете остались кое-какие дела… Но, думаю, бароны с ними управятся.       Тогда все обрадовались, завтрак до конца доел только Кирилл. Он смотрел на родителей тем же взглядом, под которым Сара была готова попросить у него прощения, словно тайну хотел выведать.       Теперь Антон начинал его понимать. Мать всегда избегала общества отца. То есть она никогда не отказывалась посидеть с ним за обедом, и на балах сопровождала, однако стоило только появиться выбору (ведь в семье герцога многие решения на самом деле не имеют альтернативы) как дочь Оленя тут же отстранялась. И с чего бы она сама приняла такое решение, провести день с супругом?       Но какими бы не были цели герцогини, результат семью порадовал. Они увидели, как работает мельница, потом ходили по фруктовому саду — собирали яблоки, груши, сливы. После Ирина предложила устроить соревнование — кто наберет больше клубники. Кирилл подметил, что хозяин фермы уши надерет за такие забавы, на что Кейт сказала:        — Мы не так часто воруем у него урожай, думаю, он простит.       Ближе к закату они вернулись в замок уставшие и довольные. Тогда Вячеслав подхватил идею жены и повел семью в библиотеку — там они по очереди читали книги по истории Грифонов, вспоминали самых отважных и безумных предков, пародировали их, сравнивали друг с другом. «Бесполезное и глупое взывание к покойникам» — как сказала бы Светлана, но едва ли кто-то из них проводил за книгами так много времени до того дня.       На ужин подали кучу вкусностей, многие — из герцогства Оленя, новые, совершенно невиданные детьми. Да, они гостили у кузена, но там кормили блюдами из дичи и кашей, а это были какие-то старинные рецепты, их готовили только по особым случаям.       В конце дня мать уложила каждого, даже их с Ириной, а ведь старшим уже через год два в брак пора вступать, они и не ожидали такого. Засыпая Антон представлял, как вся свора завтра расскажет Сандору, что он пропустил, возясь с орками в грязной яме. Тот, конечно же, пожмет плечами, мол — каждому свое, мне не интересны ваши сопли… Порой сам факт того, что ты кому-то похвастался гораздо ценнее реакции.       А теперь он бежал в тронный зал, даже не одевшись, в ночной рубахе. О, как должно быть глупо выглядел наследник Грифона! Однако, подойдя к дверям мальчик заметил, что и братья с сестрами так же стоят не переодетые, с непричесанными волосами. Ирина выступила вперед.        — Что случилось? Почему нас не пускают? Откройте, я приказываю вам, мы хотим видеть отца!       Стражи не ответили, алебарды остались перекрещенными. В коридоре зашуршала мантия — так тихо и неспешно ступал только придворный алхимик. Он подошел к старшей, положил руку на плече, и вспыльчивая герцогиня тут же замерла.        — Госпожа, этой ночью пропала ваша мать, Вячеслав сейчас допрашивает свидетелей, не стоит ему мешать.       Характеры у них отличались, но в тот момент — Антон был уверен — каждый намеривался попасть внутрь. Кричать, биться в закрытую дверь, вырывать оружие у латника — что угодно, лишь бы увидеть отца. Он был главным в их замке, знал каждый уголок, да вообще все на свете знал! Уж кому как не ему следовало сказать детям, куда пропала супруга, кто ее похитил, и когда они отправятся в поход за головами мерзавцев!       Йорген прекрасно это понимал, такой исход событий лекаря не устраивал. Он нахмурил брови, обвел строгим взглядом каждого, после чего добавил, все еще с почтением, но громче и строже:        — Если наши солдаты не отыщут госпожу, вам придется научиться жить без нее, все мы так или иначе должны остаться без родителей, рано или поздно.       И вот не пойми почему, не пойми как дети оказались в своих комнатах. Учителя не стали донимать их с уроками, даже слуги не пришли — только те, что всегда стояли вдоль коридоров, продолжали нести свою немую службу. Антон не помнил, сколько времени просидел в полумраке, когда все-таки встал и открыл шторы, солнце было в зените. Дворец все так же молчал, не было привычной возни и шума. Возможно, так всегда случалось, когда кто-то умирал, мальчику еще не доводилось видеть смерти родных. Но рано или поздно все равно должен был увидеть, ведь так?       О себе напомнил желудок, заурчав от голода. Надев на себя привычный наряд, сын Грифона спустился на кухню — идти в обеденный зал вовсе не хотелось. Он передвигался маленькими шажками, будто был наказан и не должен был выходить из комнаты, или же она была его островком безопасности. Если маму похитили, мог ли ее похититель и его цапнуть в темном углу?       У печи сидел Кирилл. Ни поваров, ни служанок, ни трубочистов — толи он их прогнал, толи сами не хотели работать в такое время. Или все были на допросе… Антон считался официальным наследником, но его никогда не подпускали к взрослым делам.        — Что-то известно? — Спросил он, не осмеливаясь подойти к брату. Кто знает, вдруг еще зашвырнет в него миской или котелком?        — От них — посмотрев наверх заявил младший — ничего, а так то многое.        — Расскажешь мне?       Эти два слова Антон произносил довольно редко. Он не помнил, как Ирина не хотела с ним играть и всячески прогоняла, а с возрастом старшая стала теплее относиться к братьям и сестре. Но дьяволенок всегда оставался таковым — любил похвастаться, но не дай Эльрат спросить его о том, чего сам Кирилл рассказывать не хотел. Все заканчивалось оскорблениями, дракой, и наказанием, которое виновника ничему не учило.       Но в тот миг ему надо было узнать, что бы там не последовало после. Пусть младший повыдирает ему волосы, поставит синяк под глазом или назовет длинноносой крысой — смекалки ему было не занимать.        — Ты должен пообещать, что это останется между нами. — Немного подумав предупредил брат. — Я это все тайно узнавал, подслушивал у родителей и выбалтывал у Сары. Только попробуй кому-то тявкнуть, я тебе нос сломаю!       С последним словом глаза Кирилла вспыхнули злобой, словно старший уже все разболтал. Тогда в нем боролись принципы и эмпатия.        — Я даю тебе слово герцога.       Хотя, по факту оно было неполноценным. Да, дети династий назывались герцогами и герцогинями, только правящий был в доме один, остальные по факту просто слуги с более обширными правами. Увы, Антон не нашел ничего лучше, чем можно было бы задобрить брата, к счастью, он ему поверил.        — Она говорила мне, что брак родителей состоялся по расчету. Ты же знаешь, что мать Сандора никогда не была женой нашего отца. Все слуги только о том и говорят, что это была ошибка молодости, и теперь их ничего не связывает. Но представь себе картину: ты должен жениться на девушке, у которой уже есть сын не пойми от кого, и мало того, должен целовать ее, ходить на все встречи и делать вид, будто бы ничего не происходит. Да я бы все возможности перерыл, чтобы сбежать от такой невесты! Вот и наша мать сделала так же. Я понимаю ее, отец… Не надо думать, что они обожают друг друга, она никогда его не любила, но ведь мы ей не чужие, мы семья, и почему она оставила нас? Почему обрекла на свою несчастную судьбу куклы императора всех своих детей, даже не дав им шанса?        — И ты думаешь, мама правда сама сбежала? Может, ее похитили?        — Кому это выгодно? Ради выкупа было бы проще красть ребенка — хотя бы тебя, беспомощного, к тому же наследника. Ее женишок Герхард все равно не получит разрешения на брак, а семья была рада избавиться. Открой глаза, братец, да ей в печенках сидела вся эта дворцовая жизнь, вот и сбежала.        — Я тебе не верю.       Какое-то время они сидели на кухне наблюдая друг за другом. Антон все ожидал оплеухи от брата, в то время как Кирилл боролся с желанием ему врезать. В конце концов младший пересилил себя, он достал из печи остатки пирога и протянул старшему.        — Ешь, набирайся сил, день будет долгим.       Сжав руки в кулаки, Кирилл ушел.       С большим трудом Антону удалось поесть. Нет, нет, он никогда бы не поверил, что его мать сбежала, да еще и оставила своих любимых детей. И все же столько совпадений. И правда ведь, Сандор почти в один час Ириной родился. Получается, не так много времени прошло с тех пор, как Элизабет оставила Вячеслава до его свадьбы с Кейт. В конце концов, взрослые не пустые игрушки — они тоже думают, чувствуют и пытаются жить счастливо. Что, если все эти годы в замке мать была несчастна, могла ли она…        — Антон, ты чего на обед прислуги накинулся?       Подняв голову от тарелки сын Грифона встретился взглядами с сестрой. Несомненно, Ирина держалась лучше всех — она выглядела чисто и опрятно, шла королевской походкой, стояла ровно, не позволяя себе сутулиться. Он поймал себя на мысли, что сейчас хотел бы быть как она, потому что будущий правитель герцогства не должен скрючиваться над обедом поваров, размышляя о своих обидах.        — Мне трудно думать, когда вокруг такое твориться. — Признался он, попытавшись выпрямиться и утереть слезы. (Когда они подступили, младший не заметил).        — Так ведь ты и не пытался! — Поучительно заявила сестра. — Думаешь, я за нее не переживаю, не чувствую боли, тревоги, страха? Или от того, что твое лицо заплаканно, больше шансов, что Эльрат тебя услышит?        — Да нет, просто мне так легче.        — Сейчас, а потом будет только хуже. Подумай: в день, когда ты станешь правителем, тебе припомнят все слезы, истерики и проказы, а затем твой враг вот так же похитит жену или сына, и ты снова разревешься, вместо того, чтобы собраться с мыслями и что-то сделать.       На это у Антона не нашлось слов. Он не мог возразить, так как сестра говорила правду. Решительные действия, ответственность, быстрое принятие решений — все это сила его отца, взрослого, словно рожденного в другом мире. А он — ребенок, как и все дети нуждается в защите, возможно, пожизненной, с небес.       Ирина поняла, что была слишком строга с ним, почти так же как с ней гувернантка Валеска много лет назад. Она решила — немного поддержки все же не повредит, и обняла брата. Девушка прошептала ему на ухо, и в этом шепоте позволила выступить своим эмоциям:        — Пускай ее нет с нами, мы все еще есть друг у друга.       И снова натянула на себя лик холодной девы, верной воительницы на службе отца. Как и полагается старшей, она отвела младших (Кирилла нашла довольно быстро) в одну комнату. Библиотека… Еще вчера они сидели там, а мать рассказывала детям о похождениях своего прадеда-весельчака, и они сказали, что тот очень похож на Сандора, а тогда вспомнили, что у Сандора другой дедушка.       Но в помещении был кто-то, кому пришлось гораздо хуже. Анастасия. Она сидела в кресле, свернувшись калачиком, сжимала в руках цепочку с крестом, и повторяла одни и те же слова.        — Верни ее, верни нам маму, ангелочек, пожалуйста!        — Еще одна плакса, ну же, вперед! — Не обращая внимания на неодобрительный взгляд Ирины сказал Кирилл.        — Насть, послушай, стражники все еще могут… — Начал сын Грифона. Он хотел успокоить сестренку, но та никого не замечала, да и уверенности, чтобы привлечь ее внимание, мальчику не хватало.       Он немного подумал и положил свою руку поверх ее, хватка ангелочка ослабла. Наконец-то она отвлеклась от молитвы и переключила внимание на брата.        — Мама хороший маг, она горы свернет, но вернется к нам, я так думаю. — Пробормотал он, разжимая руки. Крест повис на груди девочки, и больше она к нему не тянулась.        — Как думаешь, скоро? — Спросила Анастасия, голос у нее поменялся, словно девочка вышла из транса.       Антон задумался, только-только сочинил байку, чтобы успокоить ее, а теперь и сам поверил и всерьез раздумывал, как долго Кейт могла пробыть в плену. Его размышления прервал Сандор.        — Я слышал, что случилось, мне очень жаль. — Сказал бастард, переступив порог библиотеки.       И тут произошло то, чего не предсказали бы даже безликие. Антон посмотрел на него, фрагменты встали на свои места. Почему отец допрашивал всех тайно, кого он хотел прикрыть, кому было выгодно похищение герцогини, когда можно было схватить наследников?        — Ты, даже рот не смей открывать! — Завопил сын Грифона. — Это твоя мать ее украла, она просто завидовала, что отец женился на нашей маме, хотела тебя сделать герцогом, а нас кинуть в темницу и убить.        — Следи за языком. — Прорычал старший, но Ирина стала между ними.        — Сандор, он не в себе, представь, если бы Элизабет так же похитили.        — Но ее не похищали, потому что наша мать — благородная герцогиня, умная, добрая и талантливая правительница, а твоя… — тут Антон замялся, ему вспомнилось слово, которое Кирилл узнал от Джованни и передал старшему, как ценное наследство. — твоя просто куртизанка!       Ирина была отодвинута в сторону, как статуя. Она не ожидала, что брат и слова-то такие знает. Сандор же был хорошо научен пользоваться моментом — он так стукнул младшего, что у того кровь из носу пошла фонтаном.        — Извинись, немедленно! — Предупредил Шаньи, хватая сводного брата за волосы. — И больше не смей выливать помои на мою мать.        Обычно, достаточно было просто замахнуться на «задохлика», чтобы тот начал рюмсать и просить прощения, но ответ мальчика удивил не меньше, чем слово куртизанка.        — Не собираюсь. Это п… правда. — отплевываясь от крови стоял на своем Антон.       Сандор ударил его снова, на этот раз в живот, от чего все тело затряслось, как осинка на ветру. Перепуганный и взволнованный мальчишка не выдержал такого потрясения и рухнул на пол без сознания. В голову наследника снова вернулись голоса, чего не случалось уже несколько лет.       они разделяют        мать и ребенка       брата и сестру       они убивают       разрывают на части       В себя сын Грифона пришел на мягкой постели. Язык едва двигался — нос был заткнут чем-то и он все это время дышал ртом. Несколько секунд мальчик думал, стоит ли ему убирать затычку, не пойдет ли кровь фонтаном — он все же решился, ничего смертельно опасного не случилось.        Глаза забегали по комнате — темнота, но не та, что наполнена тварями. Приятная, успокаивающая, пропитанная запахом отваров и мазей. Он знал это место, как никто другой в замке, на душу сразу пришло спокойсвие.        — Господин Антон, вы пришли в себя, это хорошая новость. Отец сильно переживал за вас. — Йорген отвлекся от карты звездного неба и подошел к своему пациенту.        — Где Сандор? Анастасия… Мама! — Вспоминая отрывками произошедшее он спрашивал полную чушь, но лекарь, словно старый друг, прекрасно все понял.        — Сандора отчитали, очень строго. Я говорил герцогу, что с ним надо помягче, но он не стал слушать. Сейчас ваш сводный брат находиться в заточении — благо, в своей комнате, а не в темнице. Леди Анастасия не отходит от отца, она боится, что он оставит ее, так же как и мать, ей нужно время, чтобы пережить.        — Так где же мама, Йорген? Ты должен знать. У тебя есть карты, сила звезд, магии, планет, папа точно спрашивал у тебя!        — Что-же, — осмотрев мальчика ответил ученый, — если вам от этого станет легче, давайте посмотрим.       Он подошел к рабочему столу, где уже стоял хрустальный шар (там всегда находились только нужные инструменты, словно кто-то знал, какие пригодятся алхимику). Положив руки на прозрачную поверхность, целитель забормотал какие-то слова, от чего глаза его засияли фиолетовым, а за спиной вспыхнули огни того же цвета. Антон иногда видел такие картинки — а еще силуэты крыльев, но очень редко. Йорген сказал, эти галлюцинации — часть болезни мальчика, и они договорились о таком не говорить, чтобы не пугать взрослых.        — Интересно, очень интересно.        — Ну, что там?        — Герцогиня Кейт, маленький лорд, она здорова, с ней все в порядке. Сейчас ваша мать достигла места, где никогда не бывал солнечный свет, но у нее нет провожатого. Жизни дочери Оленя ничего не грозит, однако там она нашла нечто, чего не сыскать во всей империи, так что увы, госпожа не вернется.        — Значит, Элизабет не виновата в ее пропаже?        — Не забывайте, что бастард не может стать герцогом, а император никогда не одобрит брак династии и простолюдинов. Получается…        — Не виновата. Я должен извиниться перед Сандором.