В тени династии

       — Кирилл, соберись!       Юноша пропустил третий удар, тот пришелся на броню, не нанеся раны, но бок сильно болел — будет синяк, и сойдет нескоро. Сара парила над ним, скрестив ангельские клинки, будь бы то настоящий бой его бы порубили на части.        — Что с тобой? В последнее время ты стал рассеянным.        — Все думаю о случившемся. — Опираясь на меч, герцог стал на ноги и виновато посмотрел на наставницу. — В какой-то далекой деревушке дамбу прорвало, а все так перепугались, будто затмение началось. И почему это так важно, словно они сами там все поломали!        — Вячеслав очень печется о своих поданных, таков удел герцогов — земли, дела крестьян, наследники, балы для императора. Я рада, что ты не понимаешь такого стремления, тебе и не надо. Править будет Антон, а моего ученика ждет судьба получше.        — Что может быть лучше трона?        — Поверь, есть такие вещи. Я покажу их тебе, когда подрастешь, только тренируйся как положено, иначе славы тебе не видать.        — Слава будет лежать у моих ног! — Взбодрился сын Грифона.       Меч снова превратился в продолжение руки, и даже сражаясь одним клинком против двух, юноша мастерски парировал удары. И почему он позволял себе переживать о такой мелочи? Хотя, родные уже неделю не возвращались, может в этот раз он напакостил больше чем обычно.       После той тренировки на душе стало легче, да и слова Йоргена как-то потускнели. Пришли письма от Вячеслава, Ирины и Сандора — все налаживалось, хоть и медленно. Антон сидел на троне, писал указы, принимал рыцарей, пытался переспорить советников отца… А Кирилл решил развеяться, Сегадора как раз прибыл в их замок с посланием от Овидио, теперь они вместе сидели на крыше самой высокой башни, наблюдая за происходящим внизу.        — И как тебе одному в замке?        — Я не один, у меня тут старший брат. Он заправляет делами герцогства, а я… Ну, ты сам понимаешь, просто младший сын, который здесь на всякий случай.        — Погоди, вот женится он и ты превратишься в дядю — эдакого героического рыцаря благородного рода, но без права на трон, разумеется. Будешь помогать ему нянчиться с маленьким наследником, который займет твое место.        — Сара говорит, мне и не надо быть герцогом, у нее для меня другая судьба, более героическая.        — Да что может быть лучше титула герцога? Разве что император… Неужели, она уговорит Лайама устроить тебе брак с Гвендолин?       О, это была не шутка, Джованни и впрямь задумался о возможности, какую может дать только небесная воительница. Видя, как та возносит своего ученика, он реально поверил, что пернатая дева приготовила любимому подопечному нечто великое, хотя на слова любого другого человека отшутился бы, мол просто утешают тебя, дурак.        — Кто знает, ангелы бывают непредсказуемы. Но если бы так случилось я… Точно, я бы приказал Овидио отдать тебя в свои бароны, сделал бы воеводой гнезда Сокола и своей правой рукой. И никто не стал бы перечить императору, и ты наконец-то стал бы правителем, несмотря на странные законы вашей семьи.        — Звучит невероятно лестно, друг мой, я был бы рад еще послушать хвалу в свой адрес, но мне нужно забрать ответ от твоего брата-задохлика и вернуться к Быку.        — Увы. В любом случае, был рад повидаться.        Вечером пришла новая весть от отца — бурный поток разнес перекрытие окончательно, так что возвращение правителя откладывалось на неопределенное время. Антон лично рассказал об этом двойняшкам, после чего Анастасия ушла к Уриэлю — обычно ангелы не вмешивались в дела герцогов, но будущая жрица была намерена уговорить учителя хотя бы помолиться с ней. Кирилл же остался у двери в тронный зал — он опять стал сомневаться. Может, стоит сознаться во всем, только что от этого изменится.        Тем временем лидера навестил один из воинов, что командовал их отрядами в столице. Младший Грифон не сильно то разбирался, кто там где хозяин, но вот этого латника с характером черта запомнил.        — Да что же это такое, я вам говорю, налетели какие-то наемники и разгромили таверну, бедный трактирщик без гроша остался, выделите ему компенсацию из казны! — Стукнув по столу закричал посланник.        — Я уже отослал письмо отцу, он решит, сколько денег нужно платить и когда.        — А как насчет оравы одичавших волков, или безопасность ферм за стенами замка вас не волнует?        Молчание. Ну а что мог сказать престолонаследник? Я еще не командовал отрядами, только один сражался или будучи сам под командованием? Мне страшно терять войска, а вдруг нападут враги? Я просто не знаю, как поступить, потому что остался один, и мне еще никогда не доводилось быть у власти?        — Попрошу Йоргена, он знает много заклинаний, возможно, мы прогоним волков магией, не рискуя жизнями солдат. — Наконец-то принял хоть какое-то решение.        — Так и думал. Избалованный сын, позорящий имя отца. Боишься воевать, боишься запятнаться в крови, да ты не мужчина, ты неженка! — Вышибая дверь ногой, даже не удостоив герцога поклоном негодовал солдат.       И тут Кирилла осенило. Он понял. как может помочь, и отец будет им гордится.        — Не переживай так, воевода, у Вячеслава ведь не один сын. Я поведу армию на волков. — Став на пути разозленного воина заявил младший.        — Ты? Несносный Дьяволенок, да от тебя одни пакости и козни. Впрочем, попробуй — хоть один из вас должен быть мужественным.       Воодушевленный такой поддержкой (а это было самое ободряющее, что когда-либо слышал сын Грифона в свой адрес), юноша пошел переодеваться в доспехи, он уже повесил на пояс меч и оседлал коня, когда животное чуть не скинуло всадника, заржав как бешеное — оно уставилось в дальний угол конюшни, где, словно по моновению волшебной палочки, появился Йорген.        — Очень храбро с вашей стороны ехать защищать простой народ, господин, но глупо. Я наложу несколько заклинаний, и животные разбегутся. Может, решение вашего брата попросить меня о помощи было не таким мужественным, как хотелось бы какому-то солдату, но оно спасет немало жизней.        — Ты ничего не смыслишь в войне, только в целительстве и астрологии! — Забылся тот факт, что его собеседник был не просто лекарем (хотя, это его первый и наиважнейший титул), но еще и советником отца. В конце концов, не он один в школе учился, Кирилл тоже немало вещей знал. — Волки вернутся, если их не перебить, а еще я забочусь о репутации семьи. Не хочу, чтобы про отца говорили, якобы он воспитал двух слюнтяев.        — Вы смотрите лишь на поверхность, замечаете только первые последствия решений. — Как только ученый подошел к лошади, та стала, словно статуя. — Я не смею приказывать вам, господин, однако могу предупредить. Иногда репутацией лучше пренебречь, чтобы избежать беды.        — Предупредил, доволен? А теперь прочь с дороги!       Как и сказал, Йорген не стал мешать — отступил на три шага, и скакун тут же понесся, как молния. Собрав три десятка воинов из гарнизона герцог поскакал к полям, которые были терзаемы волками. Это была первая схватка в жизни юноши, когда не он сам решал исход битвы, но его подопечные и умение ими командовать.       Тринадцать солдат умерло от клыков зверей, еще семеро с тяжелыми ранами были доставлены в приют весталок, где их должны были исцелить жрицы. Оставшиеся десять не винили полководца, не обсуждали его неумение вести бой, наоборот — они превозносили его за храбрость, и говорили, что с таким наследником Грифон не пропадет.       Следующее два дня для Кирилла были подобны сказке. Среди прочих детей его всегда выделяли как шкодливого негодника которого любили, но не забывали напоминать, какой он проказник. Что касается круга поданных, они вообще не замечали его, почти так же, как Сандора, ограничиваясь обращением на «вы», (и то, некоторые особо дерзкие солдаты тыкали, словно он их оруженосцем был).       Теперь же слуги просили господина прийти на совет, и спрашивали в первую очередь его мнения, а уж потом интересовались приказами Антона. Воины слагали песни о храбром полководце, Сара пообещала уговорить правителя дать младшему сыну собственный отряд.       И вот пришла радостная весть — Вячеслав возвращался в замок, дети должны были прибыть на день позже. После прочтения письма братья поужинали и отправились спать, а тогда Кирилла разбудила Анастасия. Сестренка выглядела очень бледной, дрожала, сжимала в руках подушку, словно та была щитом.        — Что случилось? — Борясь с дремотой спросил брат.        — У замка собрались люди, их ведет какой-то рыцарь. Они хотят взять в плен Антона и потребовать, чтобы отец назначил тебя главным наследником. Он пошел защищать город, но Кирилл… Я боюсь, там огромное ополчение, они же его убьют!       На этот раз заглушить чувство вины не получилось. И кто бы мог подумать, что это именно так случиться? Они просто зауважали его, но чтобы оспаривать решение правителя…        — Именно так происходит, когда наследник дает слабину, а брат делает все за него.        — Йорген! — Полуодетый юноша остался стоять в расстегнутой робе, глядя на дворцового советника. — Прости пожалуйста, я не послушал тебя, не подумал… Но теперь все исправлю. Пойду на поле боя и мы будем сражаться вместе, главное продержаться, утром отец придет.       Сара улетела на закате — сказала, ангелы нашли темный артефакт, который невозможно уничтожить, и теперь должны были передать его кому-то на сохранение. Уж лучше ей, чем каким-то новобранцам, и Кирилл был счастлив проводить ее, получив выходной, но сейчас он хотел, чтобы наставница была рядом, не как защита, а как советник. Было как-то неудобно советоваться с Йоргеном, он словно изначально был на стороне Антона. Впрочем, как понял юноша, не всегда нужно доверять своим чувствам.        — К утру уже все решиться, молодой господин. Люди пришли за вами, и, раз уж вы взялись решать их судьбы, теперь ответственность лежит только на вас. Мечем или словом, какое оружие возьмете?       Как обычно, слова целителя звучали странно. Однако, к тому времени, как Кирилл подбежал к стенам замка, он уже понял, о чем говорил алхимик. Он мог подсобить брату и выбить победу, уничтожив неверных поданных, покалечив верных солдат, а мог подобрать нужные слова — они ведь считали его своим героем и должны были послушать.       Антон стоял на центральной башне, пытаясь вести бой. Те полководцы, что были в замке, в том числе и его лучший друг-лекарь, стояли рядом, подсказывали и помогали отдавать приказы, однако легче от этого не становилось. Лицо покрыто потом, волосы беспорядочно взъерошены, рука сжимает запястье Анастасии до синяков. Да уж, это было слишком, даже для Дьяволенка.        — Остановитесь! — Закричал Кирилл.       Заметив его, толпа людей под замком замерла, а тогда закричала с ликованием. Они прославляли его, звали открыть ворота, ожидали новых побед и возвышения истинного наследника дома Грифона. Герцог поднял руку, осаждающие замолчали.        — Вы что ли совсем потеряли головы?! Мой отец столько сделал для родного герцогства, он сорвался и поскакал спасать город, чтобы сохранить жизни простых людей, а вы, нет бы его поблагодарить, устроили еще больше кровопролитий, оспаривая решения человека, благодаря которому ваши близкие в Приятной долине сейчас живы и здоровы.       Вперед остальных вышел тот самый рыцарь. В позолоченных доспехах — его загадочный покровитель точно был не из простых воинов, может быть даже барон.        — Ты славный воин, Кирилл из рода Грифона, — сказал он, пряча меч, — а твой отец ни во что тебя не ставит. Он превозносит слабого мальчишку по праву первородства, называет тебя Дьяволенком и шкодником, пытается загнать одаренного наследника в тень, выставляя свою кандидатуру. Разве ты не хочешь изменить это, так и будешь мириться с судьбой?       Этот голос, полный надменности но в месте с тем разочарования и злобы. Что-то внутри младшего сына герцога рухнуло: он точно знал, кто мог говорить такие вещи.        — Джованни, неужели ты…       Воин снял шлем, лицо его искажала самодовольная ухмылка.        — Делаю все, чтобы помочь своему другу, чтобы он не остался в таком же положении, как я застрял.        — Нет! — Наконец-то понял сын Грифона, теперь-то все пазлы стали на свои места. — Ты подослал своих людей, чтобы они выгнали волков из леса, распустил сплетни о моем величии, чтобы люди поддержали меня, повел их против своих же. И все то потому, что я сказал, что поставлю своего друга бароном, ты же хотел получить земли и титул, а это для тебя самый вероятный вариант.        — Ну а что плохого, когда выгоду получают обе стороны договора? Услуга за услугу.        — Да не нужны мне такие услуги! Люди, послушайте, Антон — отличный наследник. Я как дурак побежал воевать, не слушая никого, думая только о результате, мой брат же напротив советовался со всеми, чтобы обойтись наименьшими жертвами. Он никогда не войдет в историю как славный воин, зато обеспечит своим поданным счастливую жизнь. Вы стали жертвами сплетен Быка, я тоже, остановитесь, пока это не зашло слишком далеко. Обещаю, гнев отца я приму на себя.       И народ прислушался. Джованни отослали домой, с тех пор Кирилл с ним больше не общался. Когда Вячеслав вернулся во дворец сын рассказал обо всем — и о дамбе, и о бунте. Правитель на целый месяц отправил его жить в деревню — отстраивать мельницу, которую разрушило наводнение.       После тренировок с Сарой юноша ел похлебку без вкуса, шел помогать строителям, а тогда падал замертво на лежак, отсыпаясь до следующих тренировок. Так сильно герцог еще никогда не влипал в неприятности, однако на этот раз никаких возмущений — он чуть не устроил полноценный переворот, и за такое наказание было даже слишком мягким.       По возвращению правитель позвал сына к себе. Он был грязным, в изношенных одеждах простолюдинов, герцог же сидел на троне. Седой с измученным взглядом, но как всегда благородный — его могли так же извалять в грязи и вырядить в лохмотья, только от того Грифон не потерял бы своего величия.        — Я сожалею, отец. Знаю, ты никогда не верил моим покаяниям, но мне правда жаль, что все так вышло. Будь бы на моем месте настоящий мужчина, он бы признался во всем сразу, и этого всего не было бы.       Никогда еще Кирилл не страда так от мук совести. Он чувствовал себя грязным, униженным, не достойным по одной земле ходить с таким благородным человеком. Был бы на его месте Бык, он бы изгнал горе-сына с родных земель.       Но Вячеслав подошел к нему, поднял с колен, обнял, не брезгуя и не боясь испачкаться. Более того, герцог сам опустился, чтобы быть на одном уровне с сыном, после чего сказал:        — В одном ты прав, сын мой. Твои поступки вовсе не характерны для настоящего мужчины. Волк бы сказал, что воин должен довести дело до конца и не давать слабины, Сокол бы поспорил, говоря, что мужчина должен быть верен вышестоящему и сой долг исполнять любой ценой. В общем, я слышал много рассуждений о том, какими должны быть воины, часто они противоречат друг другу… Ты же поступил не как мужчина, но как Грифон — игнорируя искушения властью и силой заступился за брата, переступив через гордость попросил прощения, даже достойно вытерпел наказание и не отлынивал от работы, чего я от тебя не ожидал. Чтобы там кто не говорил, не обращай внимания — в мире и так полным полно настоящих и героических, но так мало человечных.       Условные ярлыки существуют в глазах общества, только вот общество не состоит в договоре с твоей совестью. Ты можешь быть Дьяволенком, пакостником и просто мерзавцем в их глазах, главное тут — оставаться благородным рыцарем для самого себя.