В тени династии

      Бастард, что значит это слово? Живучи незаконнорожденным ребенком двадцать лет, Сандор хорошо запомнил ограничения и права для таких, как он, но так и не понял, каковы его обязанности да и роль в жизни не нашел.       Как всегда, он остался дома, в то время как братья и сестры поехали на собрание с отцом. Никто не запрещал сыну Элизабет ходить по замку, общаться с прислугой и советниками герцога — двое из них даже дружили с юношей. Будучи ребенком Шаньи нередко завидовал младшим, до тех пор пока они не подросли и не рассказали, как «весело» отдыхать в летнем дворце императора.       Чужие дети, которых ты видишь несколько раз в год, полное отсутствие игрушек и свободы — за ними бегают няньки, выпускают на полянку, где все видно, или к старым фортам рыцарей, где новички обычно учатся захватывать строения. В целом, ничего такого, чего нельзя найти в орочей деревне — там они с друзьями даже сами башни строили. Не то что бы это мероприятие захватывает дух, и оказалось, нет никакой беды в том, чтобы пропускать его, слоняясь по замку в свое удовольствие.       Да, без младших было как-то скучновато, хотя через пару недель после приезда они начинали его раздражать. Сандор мог делать вид, что ему совершенно наплевать на происходящие, что он даже не заметил приезда семьи, наоборот — был недоволен их возвращением. Тем не менее, воспитанник орков всегда выслушивал жалобы Антона на душные церемонии, рассказы Анастасии о плетении венков на поляне, байки Кирилла про новые драки, и конечно же Ирину, никто не стал бы терпеть россказней о скукотище и бессмысленности происходящего, по крайней мере из тех, кто имел отношение к трону и власти.       Вот и в тот день Шаньи стоял на балконе, ожидая приезда Грифона. Он знал, что наследникам нужно выговориться. Пусть это будет не очень приятно, однако необходимо, а с отцом о таких вещах не поговоришь. Хорошо все-таки, что у них был старший брат. Брат, который никогда не будет плести интриги, чтобы взойти на престол, или рушить герцогство, в котором вырос. Просто советник, защитник и товарищ — пожалуй, единственное преимущество бытия бастардом.       Карета подъехала на час позже ожидаемого, Вячеслав скакал на своем коне впереди всех. Правитель соскочил с лошади и быстрым шагом направился в замок, слуги же всячески оттягивали момент, когда следовало открыть дверь наследникам. Сперва вышла Анастасия, за ней Кирилл, потом вылетел Антон — его буквально выпихали, и наконец Ирина — понеслась следом, как разъяренная фурия. Старшему это не понравилось, явно что-то неладное случилось на собрании, кое-что похуже скучного прощания или подписания бумаг.       Спустившись вниз Сандор застал только будущего лидера — сын Грифона все еще потирал ушибленный бок и приходил в себя после неприятной дороги. Он как раз собрался с мыслями и направился в свои покои, когда брат преградил дорогу.        — Что там случилось, из-за чего Ирина так разозлилась?        — Когда совет закончился, отец позвал ее, чтобы какие-то указы обсудить, после этого они оба не в себе. За все часы дороги она даже слова не проронила, и смотрела на меня… Ну ты знаешь, как бывает, когда она сердиться, страшно было не то что спросить, а просто рядом находиться.        — Конечно, иногда они ссорились, но я никогда не видела ее такой. — Вмешалась Анастасия, она вернулась забрать кое-какие вещи.        — Значит, кроме герцога и его принцессы никто ничего не знает. Ладно, тогда спрошу у него лично.        — М-может не стоит? — Заволновался Антон.        — Мне кажется, сейчас не самое подходящее время. — Согласилась Ангелочек.        — Не переживайте так, не впервые мне нарушать дворцовые нормы.       Почему-то Шаньи сразу направился к тронному залу. Не в покои одного из них, ни к Йоргену и не в сад — где обычно Вячеслав отдыхал после принятия непростых решений. Какая-то внутренняя сила подсказала ему, что Грифон хочет отгородиться от дочери, и сделает это, прикрывшись срочным советом или поручением. Однако, юная птичка так же была решительно настроена, поэтому Сандор оказался под дверями как раз в разгар скандала.        — Ты продал меня, избавился, как от прокисшей капусты в чулане!        — Тебе кажется, Ирина. Разве могу я желать зла своему птенчику? Этот договор меня заставили заключить, и было то много лет назад. Я и не думал, что кто-то вспомнит об обещании, но, раз уж так случилось, не могу я нарушить слова.        — Тогда почему поклялся мной, почему не герцогством, не Анастасией, не своей жизнью, в конце концов! Почему я должна отвечать за твои решения, расплачиваться всю свою жизнь?! — Голос девушки дрожал, она была готова разрыдаться, но еще держала себя в руках.        — Потому что выбора не оставалось. Пойми же, герцоги не всевластны. Даже если бы не было этой глупой помолвки, меня бы все равно заставили выдать тебя замуж за кого-то другого, и твоим братьям и сестре тоже найдут супругов, никто не будет спрашивать о любви, готовности к браку.        — Я понимаю. Несмотря на свои принципы, я знала, что этот день настанет, и была готова стать женой тому, кого ты выберешь. Как Грифон ты делаешь все, чтобы обеспечить процветание герцогству, и даже сейчас думаешь о благе большинства. Просто так… Неужели, во всей империи не найдется другого жениха? Кого угодно, только не этого отвратительного старика!        — К сожалению, такова воля императора. Знаешь, мы с матерью тоже никогда не любили друг друга, тем не менее научились как-то жить вместе, как видишь, наши жизни сложились не так уж плохо… Не считая ее изгнания… — Правитель жутко нервничал, он и сам не знал, что говорить, и искал оправдания скорее для собственной совести, чем для дочери. — Вообще многие герцоги и герцогини переживали подобное, некоторые даже по нескольку раз, но это не помешало им обрести счастья.        — Лучше бы я при рождении умерла, чем испытала бы такое счастье.       Тяжелые шаги в сторону двери. Сандор отходит как раз вовремя, чтобы избежать столкновения. Не замечая ни его, ни стражей, сестра переходит на бег. Она спешит оказаться в своей комнате, чтобы закрыться от мира, отдаться переживаниям, а тогда собраться с мыслями и что-нибудь придумать. Именно так он советовал ей еще в детстве, когда сил нет глотать слезы, а показывать слабость перед людьми нельзя.       Уж лучше бы оставить ее в покое, как и советовали младшие, хотя бы до вечера — чтобы девушка передохнула и не натворила чего в порыве гнева. Тем не менее, что-то в сердце сына Элизабет подсказывает: надо сейчас же догнать младшую и успокоить.       Так он и поступает, впервые в жизни игнорируя замковые замки, попросту вышибая дверь. К счастью, настроение госпожи распугало прислугу, даже стражи ушли в другой коридор. Он успевает как раз вовремя: дочь Грифона хотела проколоть большую вену на шее. Герцогиня собиралась сделать это той самой шпилькой, которую когда-то подарила Светлана. Лепестки на волшебном цветке опали, оставив прекрасную жемчужину, да и окружающие больше не видели в ней ребенка, теперь старшая дочь правителя взрослый воин, а точнее — товар на продажу.        — Ирина, не делай глупостей! — Схватив запястье сестры говорит воспитанник орков. Он хочет кричать, однако привлекать внимания сейчас не стоит.        — Шаньи, пусти, ты не понимаешь!        — Так может попробуешь мне объяснить?       Девушка больше не может сдерживать слезы. Они скатываются по щекам, как талая вода по весне с высоких гор Хасимы. Старший сажает ее на кровать, сестра все еще зла на него, но не сопротивляется.        — Отец пообещал меня в жены Герхарду Волку, даже не его племяннику, а самому герцогу! Понимаешь, этому старому ворчливому тирану, от которого пыталась сбежать тетя Дейдра, он и тогда был старым, а сейчас вообще древний. Мен продали в рабство, едва пять лет исполнилось, и все это время они знали, а мне ничего не говорили. Тот старый извращенец просто хочет заполучить кого-то, если не Дейдру, то ее сестру, а не ее, так племянницу. И все смотрят на это сквозь пальцы, и ты тоже считаешь, будто бы это нормально?        — Нет, — покачал головой сын Элизабет, — это самое настоящее рабство. Был бы на месте отца Краал, он бы спрятал тебя, позволил бежать, отдал в далекие земли еще ребенком, чтобы никто не нашел.        — Я не хочу быть его женой, понимаешь? Так и вижу этот надменный взгляд, представляю, как он бросит меня в темницу, чтобы там дралась за место у ног хозяина с другими Волками. Они думают, я все проглочу, смирюсь, как покорная леди, сломаюсь, привыкну, буду жить по их обычаям и смеяться над теми временами, когда не хотела замуж. Это не так. Настоящая дочь Грифона улетит из клетки, пусть хоть они свяжут мне крылья и бросят с обрыва. Если надо, пойду на сделку с тенями, как мать, или уйду жить к тете.        — Ты больше не веришь в Эльрата?       Сперва она замялась, но потом вспомнила, что брат никогда не выболтает подобного инквизиторам, да и терять ей было уже нечего.        — Это Эльрат захотел, чтобы меня продали старому герцогу, так почему я должна быть благодарна за это?!        — Что-же, я не удивлен. Но убивать себя не стоит — это будет значить, что ты сдалась, и больше не ищешь в жизни ничего, просто ждешь покорно ее завершения.        — Всяк лучше чем быть…        — Ирина! Ты — герцогиня грифона, сильный маг, великий воин, твоим боевому духу и отваге позавидуют самые бесстрашные орки. Разве такой талант должен пропадать в расцвете сил? Что бы там ни было, борись за свое будущее, и тогда сам Герхард будет лежать у твоих ног, умоляя о прощении. К тому же, я всегда остаюсь твоим братом, и если тот наглый Волк тебя как-то обидит, только дай знать — мы повесим его шкуру на ворота.        — Пока не надо, но ты подал мне идею. Возможно, вместе мы найдем способ сорвать свадьбу, как ты на это смотришь?        — Звучит как хороший план. Если посоветоваться с Кириллом, он такого придумает…        — Нет! Я не доверяю другим, они будут на стороне отца. Пусть это дело останется на нас двоих, хорошо? Никто не должен знать, даже Краал или твоя мать.       И пусть договор был заключен еще давно, официальная помолвка должна была состояться в доме Грифона. Герхарда и его свиту встретили через неделю, предоставив для гостей лучшие покои. В честь такого события был устроен пир в саду, куда пригласили всех членов семьи, ясное дело, без Сандора — не то что бы он обижался, да и на запрет ему было плевать.       Орки хорошо ладили с учеником воеводы, даже были готовы пойти с ним в поход. Когда же Шаньи сказал, что они могут заявиться на пир, принеся не только подарки, но еще и выпивку, те не раздумывая согласились. Люди как раз закончили обмен любезностями, слуги вышли на улицу с подносами, когда им вдогонку понеслась толпа пьяных полудемонов, распевая праздничные песни и сокрушая все на своем пути.       Не обращая внимания на вежливые просьбы Вячеслава, члены племени Белого Копья один за другим кидали под ноги Волка дары.        — Это еще что… Шкура крысы?! — Недоумевал герцог.        — Орк говорить, приносит удачу! — Возмутился подаривший.       Впрочем, те, кто хотя бы поверхностно знал культуру орков, понимали, что никакие это не дары, а самый настоящий мусор, которым обкидали почетного гостя под видом поздравления. Признаться, и без указок воины были рады услужить — они недолюбливали тирана уже многие годы.       Волк как раз хотел что-то сказать, когда гоблин заткнул ему рот куском баранины и на своем языке проорал какой-то тост. Люди с недоумением таращились на столь наглых посетителей, в то время как дети Грифона смеялись. Ведь это было ничто иное, как стих, который они от шаманов слышали много-много раз.       Ты от отчаянья, варвар, не вой,       Не плачь, не ной, и не кричи,       Коль силы нет и ум подводит твой,       Об стену бейся, разбивая кирпичи.       В другой ситуации Волки были бы рады преподать урок рабам, только вот их лидер приказа не давал. Если бы он напал на Белое Копье, это бы значило, что договор расторгнут, пусть Сандор и не подумал об этом, затевая план, но такой исход его тоже устроил бы.       У Шаньи было припасено много интересных вещей для старого пса. Замечая краем глаза улыбку Ирины он понял, что все это делал не напрасно, и был готов к любому наказанию, даже изгнанию, пусть только она была бы счастлива. Увы, праздничную программу прервал Краал.        — Что творят орки? — Разозлился воевода. — Вячеслав дает племени земли, пищу и защиту, а племя мешает ему и позорит. Как бы сильно орков не злил херцог Волк, Вячеслав хозяин Грифона, Вячеслав сам решит, прогонять Герхарда или нет.       Против воли своего вожака полудемоны пойти не могли, пришлось виновато согласиться и покинуть мероприятие. Приказав своим слугам уничтожить ничтожные подарки и начистить ему сапоги, гость наконец-то перешел к тому, ради чего все затевалось.        — Это были довольно мерзкие твари, хорошо, что у нас такого рабам не позволяют. Итак, герцог Вячеслав, раз уж этот конфликт улажен, я бы хотел попросить руки вашей дочери Ирины.       Герцогиня молчала, провожая взглядом уходящих воинов. Сандор затерялся в толпе прислуги, наблюдая как взгляд сестры снова тускнеет.        — Она…        — Не согласна! — Вдруг закричала дочь Грифона. — Никогда и ни за что, старая псина!        — Молчи, девчонка, я спрашиваю не тебя, а твоего отца. — Отрезал Герхард. — Впрочем, если того требуют традиции, мы готовы подождать до рассвета с ответом. В конце концов, должен же родитель выполнить свой долг, и вправить мозги неразумному чаду.        — Значит, ждите ответа к утру. — Согласился хозяин торжества. — И простите Ирину, от столь волнительного события она разнервничалась. — Игнорируя молнии, которые метал взгляд его птенчика, ответил Вячеслав.        — Не нашлось еще в мире такой дури, какой бы не выбило наше воспитание. — Снисходительно сказал Волк. — Если кто и проявляет непокорность то лишь от того, что еще не знает своего места.       Поняв, что битва проиграна окончательно, Сандор покинул пир. Толи не мог больше смотреть на сестру, толи понимал, что больше ничего не может сделать. Он искал Краала, впрочем, наставник тоже его разыскивал.        — Сандор должен объяснить, что случилось. Из-за Сандора все племя будет наказано, зачем так издеваться над братьями и сестрами по оружию?        — А ты разве не знаешь, почему устроили пир? Ирину выдают замуж за Герхарда, а он ведет себя так, словно она подставка для ног, уже переданная в его личное пользование!        — Н-н-н, — сдерживая недовольный рык ответил воевода, — Вячеслав принимает отвратительное решение, Краал никогда не отдал бы кому-то свою дочь, даже лучшему воину островов Пао! Дети — не рабы. Сначала предал Элизабет, теперь предает Ирину, но Краал знает другого Вячеслава, без указок ангелов и императора. Вячеслав хороший человек, но, к сожалению, так же очень хороший герцог.       Теперь ситуация уколола Шаньи еще больнее. Сам того не желая, старый орк сказал правду, к которой бастард не хотел возвращаться. Как бы он не любил отца, простить то, как правитель поступил с матерью, сын не мог. Да, он дал ей жалование и земли, делал все возможное, чтобы загладить вину, однако разбитого сердца такими вещами не залечишь. И все же, то была для него чужая женщина, страсть к которой давно прошла, но Ирина… Ведь это же его плоть и кровь, самая что ни на есть родная дочь, за что ей ломать судьбу?        — Поговори с ним, Краал, пожалуйста, ты же умный, посоветуй как-то осторожно.        — Вообще-то Вячеслав не хочет говорить с Краалом, стража не пускает, но орки говорят, Вячеслав хочет поговорить с тобой.