It's always December.

      У берега огромного озера, покрытого толщей льда, слышался звонкий смех четверых ребят. Они пробрались к нему через ещё один ход в замке, который узнали у Стаса и старшеклассников. Улыбки сияли, а щёки пылали от игры.       Зимняя пора наступила неожиданно, но приятно. Все ждали морозов после проливных дождей. Хоть девочки и были не прочь лишний раз посидеть в библиотеке и почитать роман с чашечкой чая, укутанные в тёплые свитера. Но чаще всего такие походы заканчивались заливным смехом, или же бегом в класс на урок.       И всё же Николь такие моменты грели душу, принося уют, которого так не хватало в школе.       Мимо головы Андрея быстро пролетел снежок, мальчик успел увернуться, но в следующий момент он бросил белый комочек снега в сестру. Огненно-рыжие волосы Алёны уже были промокшими насквозь, а перчатки и вовсе. — Ника! — Вскричал мальчик на Пирсон, из-за того, что та попала ему точно в лоб. — Ну держись! — И в то же мгновение погнался вслед убегающей девочке.       Снег скрипел под ногами. Николь бегала от одного сугроба к другому, параллельно кидаясь снежками в друга. Варя с Алёной присоединились к их догонялкам и, смеясь, стали обстреливать мальчишку.       Четверо первоклашек наслаждались моментом, не желая останавливаться. Им весело, пусть и пальцы начинает пробирать мороз. У каждого было тепло в сердце, это их согревало.       Серость будней надоедала, даже захватывающие, а иногда и весёлые, уроки выматывали. Хотелось хоть на часок отвлечься и побегать по улице, впитывая редкие солнечные лучики.       Андрей в порыве смог нагнать девчонку, схватив за талию и потянув на себя. Оба упали прямо в сугроб, тот в свою очередь уже засыпал их красные личики колющимся снегом. Николь не ожидала этого и вскрикнула во время падения. Ковалёв считал, что Пирсон сейчас словно волколак взревёт на него, но вместо этого, она громко расхохоталась. Её смех заражал остальных.       Варя с Алёной на пару сначала прикрыли губы руками, дабы не рассмеяться в голос, но не сдержались и, смеясь, повалились друг на дружку. Девочки держались за животы, не могли остановиться от комичной ситуации.       Но веселье прервали. Девушка с парнем лет шестнадцати подошли к ребятам с недовольными лицами. На пиджаках, бордового цвета, старшеклассников ярко выделялась эмблема школы на плече, а рукава с манжетами и ворот украшены золотистым узором. Ученики Сварога. Николь поняла, что они явно не ругать их пришли.       Четверо встали с земли и отряхнулись от снега. — Ты только посмотри, Яна, это же любимица Александра Николаевича. Как тебя зовут? — Насмехаясь, спросил парень в очках. Он был блондином, но усмешка играющая на его губах, показывала его настрой. — Николь Пирсон. Вы что-то хотели? — Ответила девочка, помня как её учила тётя. Безразлично, но с притворной вежливостью. — О да, мы хотели узнать, почему такая простушка заинтересовала директора и преподавателя защиты? — Девушка сцепила руки за спиной, показывая своё напущенное превосходство.       Тон их разговора напрягал младшеклассников. "Не к добру это" — Подумал Андрей. Нужно было что-то делать, иначе им всем достанется. — Ну по всей видимости, простыми оказались вы, а не моя подруга. Вам стоит перестать завидовать и самим попробовать добиться чего-то, а не с помощью родственников. — Мальчик встал перед Николь, защищая. — Что ты сказал? Совсем страх по... Ай! — Взревел подросток от снежка, попавшего в глаз. Напротив стояла довольная Варя и ухмыльнулась. — Ну я вам устрою мелкотня! — Истерично закричала старшеклассница.       Николь всё это время наблюдала. Она злилась на двоих учеников Сварога за такие грубые слова. Безусловно, ей были безумно приятны порывы друзей защитить её. От этого раздражение становилось только больше. Сжав руки в кулаки, ей пришла идея.       В её голове была чёткая цель. Пирсон точно знала, что хотела сделать. Ох, как же она надеялась на свои силы. Собрав свои эмоции в один клубок, девочка резко подняла подбородок. Груда снега со льдом в миг взмыли в воздух и направились к обидчикам, сбив с ног и больно ударяя.       Трое издали удивлённые смешки на такой выпад. Но это только разозлило девушку с парнем. Они начали подниматься и хотели уже послать заклятия в детей. — Бежим! — Сказала Алёна и, потянув друзей за руки, побежала.       Друзья неслись по коридорам школы, пытаясь ускользнуть от старшеклассников. Все четверо держались за руки и удивили достаточно учеников, что гуляли в выходной день. Они извинялись перед теми, кого сбили по случайности, параллельно громко смеясь.       Туфельки громко стучали по плитке второго этажа Академгородка, а шарфики, бело-жёлтого цвета, развивались по ветру сзади. Волосы совсем растрепались от бега, но это не мешало от души насладиться таким чарующим моментом.       Иногда подталкивая друг друга, чтобы ускориться, ребята светились от такой разрядки и даже не заметили как за ними перестали гнаться ещё на лестнице. Остановиться они смогли только возле входа в комнату девочек. Зайдя вместе, они повалились на кровать к Николь и, пытаясь отдышаться, продолжали посмеиваться. — Ну ты даёшь, Ники! Как тебе это удалось?! — Воскликнула Дубровская, она успела занять быстрее всех самое удобное место, положив голову на подушку и подперев щёку рукой. — Если честно, хах, я сама не до конца поняла. Мне просто до ужаса сильно хотелось, чтобы их нахальные лица повалялись в снегу! — Николь присела на краешек кровати, облокотившись на стену. На её лице расплылась довольная улыбочка, больше похожая на усмешку, но закрытые глаза и расслабленная поза свидетельствовали об усталости. — Поделом! Сами напросились, ну а нежели попытаются пожаловаться на нас, будем всё отрицать. Никто из учителей не поверит, что второклашка смогла управлять охапкой снега. Так что, мои милые дамы, пам-рам па ра пам пам..... Можно угоститься бабушкиными пирожками! — Уверовал их мальчик и отстучав маленькую мелодию пальцами на стене, в припрыжку побежал в комнату к мальчикам. — Ах ты наглец! Бабушка прислала пирожки, а ты даже не сказал! — Но Андрей уже убежал от разъярённой сестрички. Только девчачий хохот слышался из спальни. — О высшие силы! Я обожаю вашу бабулю! Её пирожки — это гастрономический шедевр. — Живо поднялась Алёна, снимая с себя верхнюю одежду.       А пока друзья спорили и бегали за едой, Николь подкормила своего сокола. После длительной отлучки хозяйки ему стало скучно и птица начала шуметь. После того как девочка угостила его лакомствам, выпустила на улицу. Чтобы полетал, развеялся и поохотился. Прилетит обратно Кастор только следующим утром, довольный и уставший.       Напротив директора сидела леди Пирсон. Её тёмно-синее платье чуть приоткрывало плечи и ключицы, струясь дальше по рукам. Ремешок подчёркивал талию, открывая обзор на отточенную осанку. Ткань платья мягко заканчивалась у самых ног, что были облачены в туфли на каблуке и острым носом. Цвета и фасон платья безумно хорошо сочетался с его обладательницей.       Позади кресла, на котором возвышалась Ирма, стоял мальчик в сером пиджачке, рубашке и брюках. Его интерес к кабинету и школе в целом заставлял умиляться. Энтони оглядывался и на пару минут задерживал свой взгляд на каком-либо предмете интерьера, а следом продолжал разглядывать странные вещицы. Начиная со скульптур, разговаривающих между собой, заканчивая магическими атрибутами.       Про всё это ему рассказывала сестра ещё летом, но одно дело слышать о подобном, совсем другое видеть вживую. Ирма держала его за руку и, в моменты его страха, крепко сжимала и подбадривающе улыбалась. Не только мальчик соскучился по Николь. — И так, Марья, для чего ты меня вызвала? Я надеюсь с Николь всё в порядке и она ничего не натворила? — Мелодичный голос растворился по всему кабинету, а глаза, словно ястреб, внимательно следили за мимикой напротив сидящей женщины. — Ну что ты, всё в порядке, не считая того, что ты не рассказала заранее, какой силой обладает твоя племянница. — Без лишних церемоний сказала Марья Моревна, восседая на собственном стуле, больше похожем на трон. — В каком это смысле? — На сей раз, голубизна глаз омрачилась, из-за вызванной тревоги. — Александр, будь добр, отведи Энтони в наш сад. — Дверь в кабинет открылась и из-за неё выглянул преподаватель, забирая мальчишку. — Здравствуй, Ирма. — Александр Николаевич. — Склонила голову женщина в приветствие и повернулась обратно к директрисе. — Пару недель назад, у девочки случился магический выброс. И не простой. Я думаю нам нужно поговорить и с самой Николь, непосредственно, но перед этим, я хочу узнать все подробности у тебя. — Конечно, я отвечу на все вопросы, но сестра говорила мне, что у Николь случился выброс ещё в три года, за пару месяцев перед... их смертью. Как он может повториться? — На лице у Ирмы остался отпечаток горести прошлого, но вместе с тем, она была слишком заинтересована в безопасности племянницы. — Хм, странно. На сей раз её выброс имел странную форму. Магическое ядро по каким-то причинам разделило её силы на тёмную и белую магию, что само по себе невозможно, ведь магия нейтральна. Я даже не знаю что стало тому причиной, но если этот выброс спровоцировала ссора с её подругой, что с ней случится при более серьёзных обстоятельствах? — Перебирая свои пальцы и вперев свой взгляд в пустоту, рассуждала директриса. — На что ты намекаешь? — Что было когда погибли Валери и Джонатан? Расскажи в подробностях. — Из под волос цвета угля, на Марью смотрели отрешённые омуты. — Я знаю, тебе тяжело, но если мы не разберёмся, Николь может пострадать. — Хорошо. Двадцать первого марта, вечером, моя сестра с мужем и детьми накрывали стол к ужину. В дом ворвались трое в чёрных масках и мантиях. Один из них был брат Джонатана. Валери убили первой. Джонатан велел спрятаться Николь и взять с собой годовалого Энтони в другую комнату. Джон прикрыл собой детей, чтобы их не увидели, а потом его тоже убили. Убийцы подожгли дом чтобы избавиться от улик, но услышали плачь. Брат Джона нашёл детей и привёл их ко мне. На этом всё. — Она говорила сухо, с болью в голосе.       После краткой истории, Ирма откинулась на спинку стула, охваченная самыми болезненными воспоминаниями. В голове события проносились картинками. Та самая ночь, что стала роковой для семьи О`Коннел. Прошло уже пять лет, но душевная рана не заживала вовсе. Видя каждый день племянников, она невольно вспоминала Валери. Её черты лица, повадки и даже фразы были легко узнаваемы в детях.       Каждый раз, перед тем как отпить из кружки, Николь морщила нос, такую привычку имела леди О`Коннел. Энтони мог улыбаться глазами, как умел его отец. Ника могла заворожить взглядом любого, прямо как мама. И оба ребенка любили зелёный чай, точно так же как и их родители.       Но в конце концов, от Валери и Джонатана им остались колдографии, кулон, пара платьев для Николь и их волшебные палочки. Та самая малость, что смогли спасти от пожара, но и это не заменит настоящего человека и заботы для родных детей. Ирма старалась восполнить потерю, но с каждым днём они взрослеют и понимают чего лишились. В малом возрасте это не воспринимается так осознано, но чем они старше, тем ярче ощущают потерю.       Из воспоминаний Пирсон мягко вытащила Марья. — Я могу представить как тебе сейчас тяжко, но могу лишь посочувствовать. Давай так, я позову Николь, мы сначала спросим у неё, а потом я попробую залезть в её воспоминания самым безболезненным способом. Нам нужно это узнать. — Марья Моревна склонила голову, находясь в своих мыслях. Какое же сходство имели Николь и Ирма. Да, она её тётя, но их глаза, губы и характер были удивительно идентичными. Женщина заинтересовалось потенциалом девочки ещё до её выброса, но теперь, Николь сама по себе стала загадкой, которую так и хотелось разгадать. Директриса сочувствовала маленькой девочке, пережить такое в трёхлетнем возрасте уже крайне тяжело, а тут ещё и вдобавок её необузданные силы. Это может привести не к самому лучшему исходу, либо же всё будет наоборот. — Хорошо, зови Николь.       Девочка сидела за столом из ясеня, увлечённая книгой, в библиотеке, которая представляла собой две части: стеллажи с книгами по правую сторону и столы для чтения по левую. После математической грамотности ей хотелось отдохнуть от цифр и задач. Они не были сложными, но их количество утомляло.       Её усталость медленно спадала с плеч с каждой прочитанной страницей, а друзья, что сидели с ней за столом, всё время останавливались и пускали шутки о каком-либо персонаже. Повсюду слышался хруст страниц, шипение огня в лампах и приятный запах можжевельника, который использовали против нежелательных насекомых. Для маленькой Пирсон это времяпровождение приносило сладостное удовлетворение.       Но момент радости быстро закончился. В святыню книг вошёл Виктор Могилевский. Его чёткий шаг и угрюмое настроение, отражали всю сущность преподавателя. Строгий, властный, педантичный и аскетичный. — Пирсон. За мной, живо. — Его голос, словно гром в чистом небе разнёсся по залу. Даже Видослава Аверьяновна смолчала. Стальные нотки так и сквозили в его речи, а хрипловатый тембр голоса только добавляли грозности.       Видослава следила за порядком в школьной библиотеке, занималась старыми книгами и помогала ученикам, так как знала всё о происхождении земли и неба, богов и героев, людей и чудовищ, птиц и зверей. Хоть и была она не человеком, а Гамаюном. Существом с женским ликом, но огромными крыльями. Она была птицей, поющая людям божественные песни и предвещающая будущее тем, кто умеет слышать тайное.       Но Николь пришлось подчиниться учителю и, встав со стула, пройти за ним. Никто не мог ослушаться Виктора Могилевского, ведь, как она узнала позже, он был сыном Кощея, повелителем царства Нави. Но больше узнать она не могла, ведь эту тему проходят только в пятом классе. Лишь по слухам и рассказам Стаса, ей довелось узнать крупицу информации.       Для девочки не стало сюрпризом, когда преподаватель начертил в воздухе символ пальцами, после чего перед ним появился портал прямиком к двери кабинета директрисы. Густая чёрная дымка кольцом сложилась в пространстве, через неё и прошёл учитель, ожидая девочку.       Пройдя сквозь, по ней пробежал табор мурашек, словно облили холодной водой с ног до головы. Портал ощущался в каждой клеточке тела. Электричество пробежало по спине и девочка вышла в кабинет, что был ярко освещён в отличие от библиотеки, где лампы стояли только на столах.       Большим удивлением для Пирсон стала тётушка, сидевшая напротив директрисы. Но волнение вызвала бледность и накатывающие слёзы Ирмы, не смотря на мягкую улыбку, растянувшуюся по подтянутым щекам, она выглядела вымотанной.       Девочка вспомнила желание Марьи Моревны поговорить с её тётей и чуть успокоилась на счёт повода приезда старшей Пирсон. — Как вы и просили. — Тембр голоса преподавателя ни разу не изменился при виде директора, что лишь доказывало его важность. Виктор Могилевский стоял точно генерал. Прямая спина, что вот-вот затрещит от такого напряжения, руки за спиной, словно камень, и такой же острый взгляд пустых глаз. — Спасибо, Виктор. Николь, милая, проходи. — На фоне учителя, голос директора звучал нежно, мелодично. Не смотря на сотни лет её жизни, женщина выглядела молодо, но от Моревны веяло такой силой, мощью, что выражалась в словах, действиях и даже в простом присутствии.       После того, как девочка выказала уважение директору, чуть склонив голову, она тут же обратила взгляд на тётю. Ей она была рада как никогда. Во всём этом безумии с магией, хотелось домой, где вечерами можно было прижаться к пледу и слушать рассказы тёти, всматриваясь в пламя камина.       Но если здесь Ирма, может и Энтони приехал вместе с ней? Ей так хотелось повидаться с братом. На время учёбы голова полна мыслями о заданиях и домашней работе, но вечерами, когда ей не удаётся быстро заснуть, девочка вспоминает о семье. Брат занимал особое место в её жизни, как и друзья, с недавних пор. — Николь, птичка моя! — Женщина вскочила с кресла и ближе подошла к племяннице, раскидывая руки по сторонам, чтобы обнять. Девчушка с радостью прыгнула в объятия, прижимаясь к груди тёти, вновь слыша аромат её прелестных духов. — Как же мы скучали по тебе! Как у тебя дела? Как занятия? — Ирма искренне интересовалась, прижимая её ближе к себе. — Тётушка! Я тоже по вам скучала! Со мной столько всего произошло, даже не знаю с чего начать. А Тони с тобой? — Николь быстро отстранилась, но это значительно подняло ей настроение. — Конечно, всё позже. Энтони сейчас в саду, мы с тобой потом присоединимся к нему. Ника, дорогая, сейчас мне нужна твоя помощь. Это связано с твоим магическим выбросом. — Женщина, приобнимая за плечи племянницу, обратилась к Марье Моревне. Лик старшей Пирсон был спокоен, показывая счастье от встречи с племянницей, но это была маска. Она, словно вторая кожа, была надета в тысячный раз за этот вечер. Издержки аристократов подразумевают собой много правил, но одним из них, почти самым важным, было непроницаемость эмоций. Нельзя всё выставлять напоказ. Этому она и учила детей, но понимала, что внутри её уже все выточенные колонны спокойствия рушатся. Не мог пройти душераздирающий разговор о больной теме и настигающая опасность Николь бесследно. И так сердце, истекающее кровью столько раз за какие-то четыре года, начало сжиматься в комочек вновь. В который раз, Ирма обязана поступить как должно, а не как сама того желает. Не смотря на собственные противоречия, она ведет Николь на кресло, рядом со своим. Та садится, уже что-то подозревая, но беспрекословно подчиняется. — Присаживайся и выслушай Марью Моревну. — Николь, мы с твоей тётей обсуждали случай, который произошел с тобой и пришли к выводу, что хотели бы просмотреть некоторые твои воспоминания. Я надеюсь что ты не против. Эта процедура не будет болезненной, может только чуть неприятна. — Директриса встала со своего места, придерживая руки за спиной, говоря медленно и так сладко, что невольно каждый согласился бы на все трудности. Моревна смотрела прямо в глаза, не давая отвести взгляд, приковывая к собственному. Её полуулыбка внушала доверие, плавные движения успокаивали, а строгая манера речи говорила о чётких намерениях. Сама она могла зачаровать любого и без магии, лишь используя природную красоту и рычаги давления. Директор была примером для подражания, она могла сделать что ей угодно. Что уж говорить о маленькой девочке, которой и так симпатизировала директриса. — Конечно я не против, тем более, если это необходимо для решения моего выброса. И всё же, хотела бы поинтересоваться, как будет проходить эта процедура, как вы говорите. — Николь делала, как её учила тётя. Спокойно, без множества вопросов и лебези. Хотя девочку пожирал интерес. Наконец она сможет увидеть настоящий ритуал вживую, а не на картинке в книжке. Пусть радости и не вызывал просмотр воспоминаний, ведь директор могла увидеть недавнюю проделку, когда она с друзьями засыпала снегом старшеклассников. Тогда наказания им не избежать. — Всего лишь небольшое заклинание с небольшими деталями. Можешь не волноваться. Тем более, это всё будет проходить под присмотром твоей тётушки. Но хотела ещё спросить, ты помнишь что-нибудь о дне смерти твоих родителей? Мне нужна хотя бы крупица воспоминаний чтобы сделать ритуал. — Последний вопрос ввел в оцепенение. Но девочка постаралась не фокусироваться на нём, хоть об этом она давно не думала. Ей было больно осознавать факт потери родителей. — Почти ничего. Только как папа оттолкнул нас, плач Энтони и жар от огня. Лишь малые моменты остались в памяти. — Проговорила девочка сухо, горло высохло сразу при ответе. Ей тяжело дались эти слова. Этим воспоминаниям предназначалось отдельное место, которое вскрыли в одну секунду. — Жаль, тогда можешь съесть сладость и готовься. — После слов директрисы, на её столе в миг появилась хрустальная вазочка с шоколадными конфетами, так женщина хотела поддержать маленькую девочку. — Что ж, раз Николь согласна, то думаю, мы можем начинать. Чем раньше начнём, тем раньше закончим.