Restart

Все, на что Нил был способен, пока слушал доктора, – это сидеть, сгорбившись, на краю кровати, и пялиться на свои руки. Это приводило в замешательство: видеть незнакомое ухабистое поле боя, оставленное множеством шрамов, которые он не помнил, как получил. Его взгляд скользил по ранам, оставленным ножом, которые пересекали круглые следы ожогов. Они были нанесены умышленно – Нил мог сказать это по расстоянию между ними – и, вероятно, причинили дикую боль. Он попытался представить себе, что с ним случилось, но в голове было удручающе пусто. По крайней мере, теперь у него была причина, по которой он ничего не мог вспомнить. Ретроградная амнезия, вызванная черепно-мозговой травмой, объяснил доктор после нескольких тщательных тестов, включавших воздействие света на глаза и карточки с изображениями, которые он должен был распознать. Когда он был подавлен после своего первого пробуждения, ему потребовалась всего пара часов, чтобы успокоиться. Наркотики, закачанные в его организм, помогали независимо от того, боролся Нил с ними или нет. Кевина и остальных вытолкали из палаты после попытки Эндрю затеять драку с одной из медсестёр, удерживающих Нила. – Как скоро к нему вернется память? – спросил мужчина – Дэвид Ваймак, сообразил Нил. Ваймак был тренером Лисов, и, вероятно, к удивлению Нила, он приехал из-за того, что Нил являлся стартовым нападающим. Это объясняло присутствие Кевина, так как он был другим стартовым нападающим Пальметто. Ваймак встал рядом с Нилом, когда доктор обратился к ним обоим. Выпрямившись и скрестив руки на груди, Ваймак казался защитником. Он прибыл вскоре после пробуждения Нила и почти заставил его впасть в панику снова, когда незнакомый крупный мужчина переступил порог его больничной палаты. Прежде чем Джостен смог выговорить хоть слово или попытался сбежать, Ваймак объяснил ему, где он был и где провёл последние пару лет. Должно быть, кто-то рассказал ему о потере памяти. – Это может занять пару недель, может быть, месяц или два. Учитывая, насколько серьезна была его травма головы, есть вероятность, что она никогда не восстановится до конца. Если через четыре месяца он не начнет проявлять признаков улучшения или его состояние ухудшится, привезите его сюда, и мы проведем дальнейшие тесты, – голос доктора был резким и бесцеремонным; для нее все это было работой. С другой стороны, грубые слова Ваймака были пронизаны скрытым беспокойством, источник которого Нил не мог угадать. Главное, что беспокоило Нила, – это то, что он упустил почти два года своей жизни. И как парень понял, упустил он очень многое. Если тренер Ваймак сказал правду, тогда Нил Джостен был второкурсником, и что более важно, состоял в команде по экси. Мысль о том, чтобы снова играть в экси, вызвала у него одновременно тревогу и нетерпение. Как только Нил выпустился из школы и сорвал маску Нила Джостена, похоронив ее глубоко под землей, он уже никогда не надеялся снова играть в экси. Милпорт оставался его единственным и последним шансом, а университет был слишком опасен. Особенно университет и команда, в которых обосновался Кевин Дэй. Конечно, он знал о риске еще до того, как подписал контракт на пять лет вперед. По телу Нила пробежала дрожь, которую он попытался подавить, но судя по быстрому взгляду Ваймака, ему это не совсем удалось. Нил осознал, что ему не хватает едкого сигаретного дыма. Он зажмурился и глубоко вздохнул. Нил готов был поклясться, что почти ощущал запах дыма, но при следующих словах доктора он исчез. – Мы можем отправить его домой сегодня… – Нил не дослушал до конца слова доктора, когда его голова взлетела вверх, посылая вспышку боли от глаз до лба. – Я могу уехать сегодня? Прямо сейчас? – спросил он. Доктор взглянула на него и поджала губы. Казалось, эта эмоция проскочила случайно. – Сначала вас нужно проверить, но после этого, да. Вы можете идти. Нил сжал кулак, избегая вида шрамов, тянущихся через костяшки его пальцев, в то время как желудок скрутило от нервов. Ему не терпелось покинуть больничную палату и увидеть, как сильно изменилась его жизнь. Он все еще чувствовал непреодолимое желание сбежать, но потребность играть в экси была сильнее. – Мы оставим вас одеваться. Я пришлю медсестру, если вам что-нибудь понадобится, – сказала доктор. Нил понял по ее пронзительному взгляду, что медсестра действительно была там, чтобы помешать ему снова попытаться сбежать, но Нила отпустили, так что он не планировал бежать в ближайшее время. Он кивнул, и доктор последовала за Ваймаком к двери. Однако она не сказала, есть ли у него какая-нибудь одежда, чтобы одеться. Взгляд Нила упал на сумку, задвинутую за стул. Мгновение он колебался, потом поднялся с кровати и босой ногой сдвинул сумку. Он расстегнул ее и порылся в содержимом, пока не нашел единственную знакомую вещь – одну из своих серых толстовок. Он с облегчением отметил, что узнал потертые края худи. Он еще не все потерял. Нил быстро оделся. Черные джинсы, которые он нашел, неловко обтягивали его тело и были на несколько дюймов короче, но они должны были сойти. Он застегнул сумку и, перекинув ее через плечо, протянул руку, чтобы открыть дверь, когда что-то привлекло его внимание. Это был маленький сверток, запакованный в зеленую с красной полоской бумагу. Когда Нил подошел ближе, он заметил, что на нем была бирка с надписью: Кому: Нилу, От кого: Ники + Семья Пораженный, Нил уставился на слова, пока они не начали расплываться. Он быстро заморгал, но надпись не поменялась, и Нил подумал, что это какая-то ошибка. Его единственная семья либо умерла, либо хотела его убить. Нил покачал головой, но все равно забрал сверток, перевернув его так, что бирка оказалась лицевой стороной вниз, и засунул в сумку. В дверь постучали, прежде чем она снова открылась. Джозеф просунул голову и, увидев одетого Нила, открыл ее полностью. Нил напрягся, когда Джозеф подошел ближе, но мужчина лишь виновато посмотрел на него и спросил, готов ли он идти. Нил кивнул и прошел мимо Джозефа в холл. Ваймак ждал снаружи вместе с Эндрю, который стоял, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками. Ники и Кевина нигде не было видно, так что Нил предположил, что они уже уехали. Джостен не смотрел ему в глаза, но чувствовал, как Эндрю сверлит его затылок, пока он следовал за Джозефом к столу. К тому времени, когда Нил расписался в своей выписке и добрался до машины Ваймака, его голова уже пульсировала при каждом ударе сердца. Он думал о болеутоляющих, которые ему дала доктор со строгими инструкциями принимать их раз в день за завтраком, и прикинул, может ли он принять их сейчас. Было уже далеко за полдень, и формально он еще не завтракал. Он неуклюже возился с бумажным пакетом, но не успел его открыть, как Эндрю выхватил его из трясущихся рук и предостерегающе ткнул пальцем. Придурок, подумал Нил. Он смерил Эндрю взглядом, но тот лишь равнодушно пожал плечами и скользнул на пассажирское сиденье. Нил позволил себе сердито стоять еще секунду, прежде чем забраться на заднее сиденье. Ваймак, должно быть, догадался, что Нил был не в настроении разговаривать, а Эндрю не был похож на общительного человека, поэтому он включил радио, когда они возвращались в общежитие. Нил рассеянно смотрел в окно, как машина мчится по асфальту, не думая о своей последней поездке на машине, и почти позволяя мельканию деревьев и других автомобилей усыпить его. Он не собирался терять бдительность рядом с этими людьми, как бы они не утверждали, что знают его. Он все еще чувствовал себя неловко, так что заставил глаза открыться и увидел муху, которая застряла между стеклами. Дорога до кампуса заняла около двадцати минут. Ваймак проехал мимо него и припарковался у дома в нескольких минутах езды. Он сказал Нилу, что Лисы живут в спортивном общежитии на территории кампуса, называемом Лисьей башней, но поскольку были зимние каникулы, общежития были закрыты еще на неделю, и они остановились в доме Эбби. Нил не знал, кто такая Эбби, но Ваймак объяснил, что она являлась командным медиком и ожидала их внутри. Эндрю смотрел на него с отсутствующим выражением лица, однако Нил был слишком занят этой новой информацией, чтобы обращать на него внимание. Ваймак набрал что-то на своем телефоне и снова убрал его. Нил выскочил из машины и крепче ухватился за лямку сумки. Он надеялся, что его прежняя сумка была внутри; эта казалась слишком новой и жесткой. Нил почувствовал отсутствие привычной тяжести в руках, словно боль в груди. Внутри дома было тепло и шумно. Как только дверь открылась, Нил услышал звон кастрюли и громкий разговор. – Дэвид, это ты? – голос заставил остальных замолчать, прежде чем из-за угла высунулась женщина. Должно быть, это была Эбби. Ее глаза были окантованы едва заметными морщинками, делающими ее вид добрее, но теперь они были усталыми, пока она переводила взгляд с Нила, Ваймака и Эндрю, прежде чем поманить их внутрь. Нил зашел на кухню, стараясь сохранять значительное пространство между ним и Ваймаком, и остановился у входа. В комнате стало тихо, разговоры прекратились. Единственное, что услышал Нил, – это щелчок духовой дверцы, когда Эбби закрыла ее. Кевин и Ники держали в руках тарелки и чашки, прекратив накрывать на стол с приходом Нила. Кто-то, кто выглядел как Эндрю, но не был им – Аарон, значит, – разглядывал Джостена, и это, казалось, было его единственным выражением лица, а девушка, которую он не узнал, смотрела на него с широко раскрытыми глазами. Напряжение, наконец, спало, когда Эндрю пинком захлопнул дверь, заставив всех вздрогнуть. Нилу не нравилось, что Эндрю стоит у него за спиной, но парень уже пробирался к столику у двери, чтобы сесть. Кевин неловко откашлялся, и тогда они с Ники закончили накрывать на стол. Еда готовилась не слишком долго. Ваймак приказал Нилу сесть за стол, пока «остальные нахлебники» помогали с ужином. Ему было неловко просто сидеть и глазеть, но когда он встал, чтобы помочь, Ваймак бросил на него строгий взгляд, заставив вернуться на свое место. От запаха чеснока и лимона у Нила заурчало в животе, пока он наблюдал за остальными, суетящимися на кухне. Жареная с чесноком и лимоном курица была восхитительной, и Нил не мог вспомнить, когда он ел что-нибудь не из банки. Он пытался жевать медленно, но проглотил всю тарелку раньше всех. Набитый рот никому не мешал задавать вопросы, от которых Нил не мог уклониться. Ники, сидевший между Аароном и Ваймаком, улыбнулся Джостену. – Как у тебя дела, Нил? – спросил он. – Я в порядке, – ответил Нил, избегая чьего-либо взгляда. К изумлению Нила, Ники издал принужденный смешок, который почти скрыл насмешку Эндрю. Нил прищурился, но Эндрю, не моргая, встретился с ним взглядом. Джостен был готов пялиться на него весь день, но Эбби прервала его. – Что сказали врачи о твоей голове? Нил пожал плечами. – Если повезет, моя память может восстановиться через пару недель. – Может? – тихо спросила девушка. Нил впервые услышал, как она говорит. – По-видимому, я довольно сильно ударился головой. Есть вероятность, что память не вернется вообще, – Нилу не понравился такой поворот разговора. Он вообще не хотел говорить о себе. Джостен не мог заставить себя поднять глаза, поэтому принялся вилкой размазывать остатки соуса по тарелке. – Это… – Ники замолчал, его горло сжималось и разжималось, пока он подбирал слова, – По крайней мере есть шанс? Может быть, ты начнешь что-то вспоминать, когда мы вернемся в общежитие. Нил не надеялся, хотя не озвучил этого. – Общежития снова открываются в пятницу. Остальные Лисы тоже вернутся к тому времени, – сказал Ваймак.

***

Остаток вечера прошел спокойно. После ужина Ваймак и Эндрю помыли посуду, пока Кевин включал игру в экси. Нил опустился в одно из кресел у телевизора, отгородившись от остального мира. Эбби сообщила ему, что он может принять душ и что Ники забрал его одежду из общежития, а остальные вещи лежат в первой спальне дальше по коридору. Благодарный за возможность сбежать, Нил направился в спальню, как только игра закончилась. Никогда еще Нил не испытывал такого облегчения, увидев свою старую потрепанную сумку, как сейчас. Он расстегнул застежку и порылся в вещах. Там была только одежда, большинство которой он не узнавал, а его папки нигде не было видно. Нил почувствовал, как паника сдавила грудь, но он подавил ее. Он жил в Пальметто два года, и была большая вероятность, что оставшаяся часть его вещей все еще находилась в общежитии. Остальные не догадались бы захватить его папку. Если Нил был достаточно умен, он наверняка нашел безопасное место, чтобы запереть ее подальше ото всех. Как только Нил смог снова дышать, он взял чистые вещи и полотенце, которое нашел в шкафу, чтобы пойти в душ. Он собирался запереться в ванной, но встал как вкопанный, поймав взгляд на своем отражении – отражении отца, смотрящего в ответ. В больнице у Нила не было времени принять душ, и он не посмотрел на себя перед уходом. Но сейчас все, что он мог наблюдать, – это ужасное потрясение от вида темно-рыжих волос и голубых глаз, которые он больше никогда не хотел видеть. Но это было уже не лицо отца. Не его волосы, шрамы, такие же, как на руках Нила, не его свежий порез над глазом, со все еще наложенными швами. Не его синяки покрывали лицо, окрашивая кожу фиолетовым, зеленым и желтым. Нил не был уверен, издал ли он хоть звук, когда его колени подогнулись, заставив опуститься на пол. Он шарил по земле в поисках какой-нибудь опоры, чтобы встать, но его нервные руки тряслись слишком сильно, чтобы быть чем-то полезным. Кто-то позвал его по имени, а потом потянул его и оттолкнул назад. Рука обернулась вокруг шеи Нила. – Нил. Все в порядке. Ты в порядке. Никто не причинит тебе вреда. Ты… – Уйди. Отвали от меня, – слова, вырвавшиеся из его горла, были сдавленными. Нил ухватился за руки, лежащие на нем, и впился ногтями в любой кусочек кожи, до которого мог достать. Руки тут же опустились, и Нил попятился назад, пока холодный фарфор ванной не коснулся позвоночника. Нил подумал, его стошнит, потому что он дышал слишком быстро, чтобы как следует наполнить легкие воздухом. До него донесся шум голосов и шагов. Затем ему сунули в руки мокрую тряпку, но все, что Нил мог сделать с ней, это сжать и позволить капать себе на колени, пытаясь дышать. – Абрам, послушай меня, – услышав это имя, Нил замер, и на какое-то головокружительное мгновение подумал, что он с матерью. Никто больше не пытался схватить его. – Ты находишься в доме Эбби в Южной Каролине и никто не сможет причинить тебе вреда. Наконец, Нил обрел хоть какое-то подобие самообладания и встретился с пристальным взглядом Эндрю. Парень сидел достаточно близко, чтобы Нил мог протянуть руку, но достаточно далеко, чтобы он не был стеснен. Его руки были сложены на коленях. Дыхание Нила перехватило. – Откуда ты узнал это имя? – хрипло спросил он. – Ты дал его мне. Нил не знал, что с этим делать, поэтому больше ничего не сказал. Он порылся в памяти, пытаясь вспомнить, когда и почему он принял за хорошую идею поделиться третьей частью своего настоящего имени, но ничего не нашел. Когда Нил замолчал, Эндрю еще немного понаблюдал за ним, медленно поднялся, чтобы его не напугать, и ушел. Нил еще немного пробыл на полу, смотря на запертую дверь, пока его дыхание не выровнялось. Затем он включил такую горячую воду, какую только мог, и скользнул в душ.