Бархатцы

      Нарушая тишину лаборатории звонким цоканьем каблучков и в один миг отрывая Холодова от сосредоточенного всматривания в монитор, Оксана переступает порог их практически полноправных владений, на ходу стягивает с вешалки свой серебристый халат и, уже через пару мгновений расправив его на собственных плечах, грациозно вышагивает к рабочему месту, параллельно сообщая Андрею, провожающему её восхищённым, едва ли не переходящим за черту томности взглядом, главное из своего недавнего разговора с операми:       — Стёпа адрес прислал. Они выяснили, где проживает Валентина Куренко.       — И где же? — буквально вытянувшись и отбросив куда подальше все свои отдалённые от работы мысли и взгляды, спрашивает Андрей. Он, едва только Оксана успевает опуститься на своё кресло и занести пальцы над клавиатурой, вбивая полученный в смс адрес, отталкивается от своего стола и вскоре уже оказывается рядом с напарницей, цепляясь за спинку её кресла и разворачиваясь к монитору. — Коттеджный посёлок какой-то? — не то спрашивает, не то резюмирует капитан, вглядываясь в открывшуюся спутниковую карту.       — Ага, — щёлкнув парой клавиш, кивает Амелина. — Подмосковные «Хвойные берега». Посёлок с не самой дорогой землёй, — словно бы наличие этих знаний входит в её должностные обязанности, отмечает старший лейтенант, — но он и не так, чтобы дешёвый. Где тут… Симпатичный такой двухэтажный домик, — выведя фотографии, продолжает она, вглядываясь в строгий, совсем не вызывающий фасад, серый цвет которого ловко разбавляется белыми акцентами и дополняется тёмной крышей.       — Амелина, мы покупать его не собираемся! — мимолётно взглянув на залюбовавшуюся подругу, легонько толкает её в плечо капитан, не забыв при этом протяжно вздохнуть. — Сидит она, картинки рассматривает. Кому домик-то этот симпатичный принадлежит?       Собираясь было ответить что-нибудь едкое на слова Холодова, Оксана по итогу разве что недовольно фыркает, дёрнув плечиками и ещё сильнее вытянувшись вдоль незаметной глазом, но ровной словно натянутая струна совсем не земной оси. Она выбирает вкладку с поиском по базам данных и практически молниеносно создаёт необходимый для дальнейшей работы запрос, уже через считанные секунды выводя на экран данные на владельца загородного жилья.       — Петру Сергеевичу Чубову, — заключает Амелина.       — Это ещё кто такой? — не то у напарницы спрашивает капитан, не то попросту вслух озвучивает первую совершенно резонно пришедшую на ум мысль. А уже через миг не выдерживает простого сидения рядом: — прости, — бросает Андрей и, крутанувшись ещё немного на своём кресле, притягивает к себе одну из новеньких клавиатур, что Тихонов буквально выцыганил у Галины Николаевны в рамках работы по одному из рядовых дел, теперь уже сам принимаясь за поиск информации. — Администратор салона связи. Это у нас продажа мобильников и сим-карт такие хорошие деньги приносит? Ничего себе.       — Бумажку с ручкой подать? — с нескрываемой усмешкой на губах уточняет у Андрея Амелина и, когда тот вспархивает на неё удивлённый, покрытый блеском непонимания взгляд, как бы делая одолжение, с тяжёлым вздохом поясняет: — ну, ты ведь уже навострился бежать к Рогозиной с рапортом об увольнении. Или всё же помедлишь немного, и мы дело сначала закроем?       — Да ну тебя, — только и бросает в ответ Холодов, ладонью буквально разрезав воздух. Он принимается методично «бегать» пальцами по клавишам клавиатуры, не обращая никакого внимания на практически не сводящую с него глаз напарницу.       Оксана вот только долгого такого сидения не выдерживает, да и смысла в этом никакого не видит. Она откатывается к освобождённому Андреем рабочему столу и придвигает ближе к себе такую же точно клавиатуру, возвращаясь к поиску с уже новыми вводными. Молчание в лаборатории длится ещё несколько минут, а после Холодов, хлопнув в ладони, победоносно оборачивается в сторону Оксаны, занятой поиском камер видеонаблюдения возле коттеджа Куренко-Чубова и в целом по маршрутам до мест преступления.       — У меня сложилось! — заключает Холодов, не тая в голосе звона торжества.       — Что там у тебя сложилось? — бросает в ответ Оксана, не сразу спеша оторваться от мелькающих на экране ускоренных видеозаписей с ближайших к интересующему их коттеджу камер. — Пасьян, что ли?       — Очень смешно, — кривится капитан. — Оторвись ты от своего кино, Амелина! Я установил личность владельца коттеджа в «Хвойных берегах».       И Оксана на этих словах всё же отрывается от вглядывания в процесс работы «помощника с железными мозгами». Она от удивления вскидывает бровь, смотря ровно перед собой и словно бы на самом деле ожидая ответа откуда-то оттуда, с экрана, практически тут же хмурится и наконец разворачивается к Андрею лицом, тут же встретившись с ним взглядом и не спеша разделить его радость.       — Ну, да, — кивает она, не отводя глаз. — Его зовут Пётр Чубов. Я это десять минут назад выяснила и, между прочим, тебе же озвучила.       — Да нет же, — размахивает руками Холодов. — То есть, ты, конечно, выяснила, это да, но тут другое, — скомкано объясняется он, в миг уловив блеск недовольства в глазах напарницы. Капитан в один момент замолкает, сильно зажмуривается, встряхивает головой, словно бы выбрасывая прочь все лишние и комкающиеся мысли, и вновь переводит Амелину взгляд. Вот только совсем ненадолго, спеша развернуться обратно к монитору. — Наш новый знакомый Пётр Чубов — бывший одноклассник Валентины и Алевтины Куренко, они с первого по одиннадцатый класс проучились вместе. Видимо, хорошо и тесно общались и после окончания Добинского лицея, раз на него записан такой скрываемый коттедж.       — Он там бывает?       — Судя по геолокации его телефона, — продолжает капитан, переключившись между вкладками, — периодически заезжает. Но очень и очень редко. Чаще он созванивается с номером, зарегистрированном на него же и всегда находящимся в пределах «Хвойных берегов». Видимо, им пользуется Валентина. А ещё оба этих номера доброго одноклассника Пети Чубова имеют созвоны с «левым» номером Алевтины. И этот номер бывает в коттедже куда чаще.       — Ты определил, что у Алевтины есть второй, незарегистрированный номер? — переспрашивает Оксана, словно бы не поверив своим ушам, и в этот же самый момент успевает преодолеть разделявшее их с Андреем расстояние, нависая у него над плечом и с рабочим интересом вглядываясь в происходящее не его-своём мониторе. — Андрюш, — напущено томно зовёт стралей, повернув голову в сторону напарника, так, что теперь он кожей ощущает её дыхание, а не только тёплую ладошку у себя на плече, — ты Власовой главное не говори, что раньше номерок этот не вычислил. А то ведь она правда голову тебе оторвёт.

--

      Служебный автомобиль как раз устремляется по маршруту к «пробитому» в лаборатории коттеджу, когда запрос о видеозвонке на планшете наконец оказывается принят. Данилов держит его на вытянутой руке, позволяя им с Ритой вместе попадать в кадр, и, едва только увидев на экране Тукаева, кивает ему:       — Ну, что новенького нам расскажешь? Ты ведь уже посмотрел карту Валентины Куренко из клиники?       — Да не успел ещё, — пожав плечами, не без сожаления признаётся Тукаев, глядя на друзей через экран. Он стягивает с левой руки перепачканную в крови и бог весть чём ещё перчатку, отбрасывая её вслед за первой, снятой ещё до ответа на вызов, и наконец садится, переставая нависать и над собственным рабочим столом, и заодно над придвинутой практически к его краю клавиатурой. — Тут крёстный папа вашей дочери три мешка взрослого конструктора притащил. Не мог не посмотреть, — чуть разводит он руками в воздухе.       — Тём, ты не пугай так.       — И в лаборатории бывай поменьше, — вторя мужу, советует Маргарита, переводя взгляд на экран планшета, но вскоре вновь подняв его на привычно загруженную столичную дорогу, где каждый второй норовит вклиниться между попутками и проскочить вперёд, забывая не то что об окружающих, но и о правилах движения. — А то Андрей с Оксаной там тебе этого взрослого столько покажут… сам будешь не рад.       — Да нет, не такого взрослого, как вы подумали, — отмахивается от оперативников судмедэксперт, на какой-то миг расплывается в улыбке, а после становится куда серьёзнее, хоть и не теряя в голосе какого-то наверняка вызвавшего бы у посторонних множество вопросов и опасений почти что мальчишеского задора. — Всего лишь два разобранных на части человека. Я их сейчас дособираю, у меня как раз немного осталось, а то Рогозина результаты как можно быстрее просила предоставить, и внимательно изучу медицинскую карту. Вы уже нашли вторую Куренко?       Степан в ответ пожимает плечами, будто бы не находя подходящих слов, чтобы описать ту контрольную точку поиска, в которой они с Ритой сейчас находятся, строит не так чтобы особо красноречивую гримасу, но Тукаев его словно бы понимает.       — Практически, — не позволяя молчанию затянуться, подтверждает жесты супруга и догадки товарища Маргарита. — Узнали в клинике, где Валентина проживает. Будем надеяться, что она сейчас дома, а не выслеживает очередную жертву.       — Сплюнь, — через экран вглядываясь в сосредоточенный профиль Власовой, с ясно слышимыми в голосе нотками обеспокоенности качает головой Тукаев. — Султанов по пятьдесят раз на дню названивает, как Рогозина выдерживает — не понимаю. Журналисты в очередной раз у ворот собрались, комментариев им подавай. Майский с выезда приехал — пришлось машину за территорией оставлять, а самому через запасную калитку идти, иначе б точно прорвались.       — Вы там давайте, с журналистами разбирайтесь, — серьёзно замечает Данилов, словно бы подобные операции входят в компетенцию судебно-медицинского эксперта. — Не сквозь камеры же нам её протискивать.

--

      «Хвойные берега» встречают оперов абсолютно приветливо: серьёзный мужчина на воротах понимающе кивает, поднимая шлагбаум перед служебной машиной и объясняя, как лучше проехать, довольно широкая для загородных посёлков дорога позволяет без малейших усилий разъехаться с парой местных машин, и даже вальяжно развалившийся посреди нужной им улочки пятнистый кот, подняв на машину взгляд, освобождает путь, хоть и делая это не так, чтобы особо быстро, явно зная себе цену и всем своим видом давая понять, что уйти с дороги — целиком и полностью его решение.       Не рады ФЭСовцам разве что в том самом нужном коттедже, словно бы по завету классика имеющем пятидесятый номер. Пока Данилов раз в пятый нажимает на кнопку звонка, Маргарита отходит на несколько шагов в сторону, сквозь широко расставленные тёмно-шоколадного цвета ламели пытаясь разглядеть не только участок, но и обитателей дома. Успеха вот только это не приносит. Стёпа вновь зажимает кнопку и переводит на напарницу взгляд.       — Не нравится мне это, — признаётся он, оглядывая забор.       И Рита его размышления понимает совершенно без слов, согласно кивает, едва только их взгляды вновь встречаются, и внимательно оглядывается по сторонам, прежде чем сказать лаконичное и совершенно негромкое: «Давай». Капитан ловко перемахивает через забор, предварительно забравшись на невысокий цоколь, так же как и столбы сделанный под серый гранит, почти что неслышно спрыгивает по ту его сторону и, окинув взглядом видимую часть участка и дома, распахивает калитку, приглашая напарницу присоединиться.       — Может, спит? — предполагает Степан, бок-о-бок с Ритой ступая по плиточной дороге к симпатичному, как отметила Амелина, коттеджу.       — Может и спит, — как-то неопределённо пожимает плечами Рита. Она едва ли не за один шаг преодолевает несколько ступенек, пересекает террасу, в это время года ещё не так чтобы обставленную и словно бы прибывающую в спячке, сжимает пальцы на серебристой ручке… и буквально сразу же вспархивает взгляд на остановившихся в считанных сантиметрах от неё охранника. — Открыто.       Тишина дома заставляет капитанов ещё сильнее убедиться в том, что складывающаяся ситуация им не нравится. Они отлаженно продвигаются всё дальше по дому, огибая предметы мебели и заглядывая буквально в каждый угол, пока в одной из комнат не обнаруживают женщину, неестественно развалившуюся в ярко-жёлтом кресле. Стёпа спустя мгновение оказывается рядом, не убирая прочь пистолета, проверяет подозреваемой пульс и неразборчиво — не то радуясь, не то огорчаясь такому развитию событий — кротко выдыхает.       — Жива. Таблеток, похоже, наглоталась, — заключает капитан, выхватив взглядом парочку пустых блистеров и коробку медицинского препарата, валяющихся под ногами у Валентины Куренко. — Эй! — почти что выкрикивает он, когда Валентина предпринимает попытки пошевелиться, и немедля начинает её тормошить. — Вы меня слышите?       — Я проверю второй этаж и вызову «скорую», — отходя обратно к выходу из комнаты, отрапартовывает напарнику Маргарита. Она для верности ещё раз окидывает комнату внимательным взглядом, словно бы опасаясь, как бы где-нибудь за диваном или за дверцей шкафа-купе не скрывался какой-нибудь сторонний злодей. — Ближайшая дверь справа — ванная, — продолжает она, теперь не только на присланный из лаборатории план дома ориентируясь, но и на собственные глаза, которыми с минуту назад заглядывала за ту самую дверь. — Ты знаешь, что делать.       И Стёпа действительно знает.       Приводя главную и на этот раз совершенно стопроцентную подозреваемую в чувства и оказывая ей первую помощь, капитан даже и не задумывается о том, что спасает жизнь той, по чьей вине лишились жизней четверо девушек. Не ему решать, кому и сколько жить. И не напарнице, спустя время появившейся на пороге ванной комнаты наперевес с захваченной из их служебной аптечки упаковки активированного угля.       — Подстанция недалеко, — сообщает Власова, помогая напарнику удержать, мягко говоря, плохо стоящую на ногах Валентину, — минут через пятнадцать будут.

--

      Словно бы теряя последние силы, Данилов опускается на край дивана, не глядя даже в сторону продолжающих проверять состояние Валентины Куренко медиков и опускает голову, наконец имея возможность спокойно выдохнуть. Вроде и не впервой приходится с подобным сталкиваться, но в сознании на смену бушующему кавардаку приходит опустошение, нарушаемое разве что пониманием, что всё могло пойти неудачно, он мог не справиться. Откуда-то из глубины сознания доносятся обрывки мыслей о том, что Валентина — убийца… и Стёпа лишь встряхивает головой.       «Чётко сработали, — эхом повторяются слова доктора. — Мы могли бы и не успеть. Благое дело сделали». Особой, невероятно сильной и действительно искренней порцией поддержки становится рука любимой супруги, коснувшаяся его взмыленных волос на затылке.       — Ты молодец, — заключает она, чуть поглаживая напарника по голове. Ладонь проскальзывает вниз, по шее спускаясь на плечо, приободряюще сжимаются пальцы поверх форменного свитера, и Рита опускается рядом со своим капитаном, не заботясь о мыслях посторонних, прижимаясь к его плечу и второй рукой накрывая его сцепленные в замок ладони. — И, похоже, она не сама на тот свет решила отправиться.       — Это домработница сказала? — удивляется капитан, переведя на Маргариту взгляд.       — Можно и так сказать, — кивает в ответ Власова. — Они были вдвоём дома, потом позвонил не отвечающий нам Георгий Константинович, сказал, что он уже на подъезде к посёлку и попросил Ирину съездить в город: купить продуктов свежих по списку и парочку препаратов. Эпидемия простуды, мол, приближается — нужно профилактикой заняться. Она и поспешила на рынок и в аптеку. А когда вернулась — тут уже мы со «скорой» и никакого замечательного доктора из частной клиники.       Данилов хмурится, переводит взгляд в сторону постепенно всё лучше и лучше выглядящей Куренко и крутящихся вокруг неё медиков с оборудованием, словно бы сверяя картинку с нарисовавшейся у него в голове, и вновь заглядывает супруге в глаза.       — Ты думаешь, это он напичкал свою пациентку таблетками? — не то недоверчиво, не то с преобладанием удивления спрашивает он, не разрывая зрительного контакта. — Но зачем?!       — Я не знаю, Стёп, — качая головой, признаётся она. — Найдём — спросим.