Я все исправлю, обещаю

16 ВЕК. КЮТАХЬЯ Со дня праздника прошло около двух недель, но Баязид так и не соизволил зайти или позвать Нурбану, она же, оскорбленная таким поведением Шехзаде, даже не желала его видеть. Через слуг она пыталась выяснить кто же все-таки был у него в тот вечер. Она уже думала, как избавится от соперницы, но подозрения все равно лягут на нее, этого нужно было избежать. Утром, когда наложница уже умылась и подбирала себе подходящее платье, ее отвлекла служанка, зашедшая в покои фавориток — Нурбану Хатун, Шехзаде ждёт вас в саду и просил не задерживаться. Нурбану хмыкнула и отвернулась от девушки, но идти против приказа Баязида тоже было нельзя, могут быть последствия. Через 20 минут она вышла в сад и увидела четырех стражников, поэтому отправилась туда, подойдя ближе, она поклонилась и улыбнулась. — Доброе утро, Шехзаде — Я давно тебя не видел. Ты почти из покоев не выходишь. Что-то не так? Девушка молчала, она хотела выплеснуть всю обиду и боль, прямо сейчас на Баязида, но что-то не дало ей этого сделать, она сдержала себя. Она выдохнула, и уже спокойно посмотрела на него, положив руку на уже, заметный животик. — Просто последнее время нехорошо себя чувствую, Шехзаде пинается –. сказала она, искренне улыбаясь этим словам, как бы она ни была обижена на Баязида, но восторга, от того, что она носит его ребенка, было не скрыть. Слова наложницы тоже заставили его улыбнуться, но радостное настроение обоих сошло на нет, когда Нурбану перешла на другую тему разговора — Кто та женщина, с которой ты провел ночь, пока весь дворец праздновал мою беременность? Баязид сначала растерялся, но потом сразу же выстроил в голове план, как убить двух зайцев. Он решил умолчать, что девушку прислал в подарок «любимый» старший брат, и скорее всего, если бы эта наложница пришла в его покои не единожды, то уже бы попыталась отравить, но Баязид знал каждый подлый ход Селима, а если от рабыни избавится Нурбану, то брат так и будет думать, что он и о чем не догадывается и попытавшись снова убить его, попадется в собственную ловушку. — Эту наложницу зовут Нурай Хатун. Он остановился и посмотрел на Нурбану. Ее глаза выдавали ее полностью, она была как открытая книга. Злость, ревность и ненависть, все что сейчас, казалось, двигало наложницей. — Ревность – это большой грех, ты же знаешь это. Я не принадлежу только тебе, Нурбану. – эти слова должны были подтолкнуть ее к отчаянному шагу – мести, это и было нужно. Он уже чувствовал, как в девушке вскипают чувства, умей она пользоваться саблей, она бы непременно бросилась с ней на Баязида, так сильно он ее обидел и задел ее самолюбие, но ей придется просто терпеть. Нурбану молчала, но через 10 минут прогулки, резко поклонилась и сославшись на плохое самочувствие, удалилась в покои, ей нужно было очень хорошо продумать, как избавится от этой Нурай, хотя она даже ни разу ее не видела. Очень скоро и Баязид прокинул сад, а затем и дворец, он сел на лошадь, прикрывшись охотой, но ему просто нужно было крепко подумать над всем, что происходит сейчас и как больше не настроить Нурбану против себя, ведь она была ему нужна. Нет, он ее не любил как она его, но что-то определенно было, он даже не мог точно сказать привязанность это или легкая влюбленность, тем ни менее это что-то вылилось в их общего ребенка, которого конечно Баязид будет любить, ни смотря ни на что. В свои двадцать Марио даже не задумывался о детях, он даже иногда забывал про свою девушку, погружаясь все глубже в исследовательские работы, засиживаясь ни просто допоздна, а порой дня на два, а то и три. Итальянский романтик, попавший в 16 век - изменился, дабы править и играть по дворцовым правилам. Турецкий воин который попал в 21 век - просто раскрыл свою истинную ипостась, чтобы любить. Это было главное отличие, и кто знает, как бы сложилась жизнь Марио, останься он в своем времени. Почему-то именно сейчас он вспомнил всю свою прошлую жизнь с грустью, но даже не потому, что скучал. Он не хотел возвращаться туда и продолжать быть просто студентом, этой жизни он больше не хотел. Ему нравилось то, что сейчас происходило. Марио не волновало теперь, что он оставил в том времени своих родителей, сестру и девушку. Даже их лица успели улетучиться из памяти, теперь это несуществующую для него люди. Баязид вернулся во дворец только к вечеру и сразу направился к покоям, но его остановил оклик аги — Шехзаде, вам пришло письмо из столицы, от Султана. Он взял свиток и сразу скрылся в комнате, никого не впуская, дабы остаться наедине с самим собой и этим письмом «Баязид, я собираюсь в поход, и ты нужен мне в Стамбуле. Ты останешься тут, как регент, прибудь сюда как можно быстрее» Послание было максимально коротким и емким, но оно давало надежду, что еще не все потеряно для младшего сына Султана. Баязид проявит себя с лучшей стороны, как регент и отец этого не забудет. Он тут же отправился в покои Нурбану, через гарем, но услышал оттуда ругань, как когда-то в Топкапы, когда Сесилия, пыталась освободится. — Дорогу! Шехзаде Баязид Хазретлери! – как только ага прокричал это, Баязид сразу же зашел в гарем, и увидел служанку Нурбану, которая чуть не подралась с Нурай и саму Нурбану, чуть в стороне, беременная она точно не хотела лезть в это. — Нурбану, что тут происходит? Девушки сразу склонили головы, а главная наложница встала и подошла к Шехзаде, и взяв его за руку, увела подальше от этой суматохи. — Все хорошо, ты искал меня? – с надеждой спросила она и подняв голову на него, посмотрела точно в глаза — Да, ты права. Собирай вещи, ты едешь со мной в Стамбул. Повелитель оставляет меня регентом государства. Моя Хасеки должна быть рядом. Они как раз дошли до покоев Нурбану, Баязид решил остаться с ней этой ночью. Наложница была просто рада, что он рядом, Баязиду тоже становилось немного спокойнее. Пол ночи он разговаривали, потом девушка сама не заметила, как заснула на коленях Шехзаде, а он просто не хотел ее будить и просидел с ней до утра.