Генетический императив. Книга вторая

20. Странные братья На борту «Цитадели» Лиланд Линнетто-Ларр уже пару дней находился под впечатлением от новых фактов, открывшихся ему благодаря забывчивости Роско Рирдана. Главный врач «Цитадели» и второй ближайший друг архонта является одним из бессмертных, и, возможно, на самом деле он знаменитый Винсент Бертран! Даже если и так, это не объясняет, почему Дитер Мергель похож на Л.В. Мориса почти как брат-близнец! Лиланд твердо вознамерился выяснить эту тайну. Мергель давно уже проявлял к Линнетто-Ларру интерес, и сегодня вице-архонт решил сделать вид, что сменил гнев на милость. Притворяться дружелюбным ему будет непросто, ведь Мергель почему-то внушал ему смутную тревогу. Лиланд и сам не знал, отчего Мергель казался ему неприятным. Он привлекателен, мягок и обходителен в общении, всегда одевается с безупречным вкусом, но что-то с ним не так! Лиланд невзлюбил доктора с первых же минут знакомства. Может, все дело в том, при каких обстоятельствах они повстречались? Их первое знакомство состоялось сорок лет назад на астероиде, где располагалась база компании, предоставлявшей услуги по долгосрочной заморозке с полным соблюдением анонимности клиентов. Лиланд и Роско только вышли из двадцатилетнего криосна и еще не придумали, что делать дальше. Дитер Мергель вышел из двухсотлетней заморозки незадолго до них. Он тоже не знал, куда податься и примкнул к двум приятелям. Роско с ним сразу же сошелся, видимо потому, что Мергель гамма, как и он сам. Когда Роско решил, что им лучше всего выдавать себя за офицеров имперского космофлота, перед Лиландом встала проблема изменения внешности: ведь как представитель аристократического клана Линнетто-Ларров он не мог вступить в космофлот – никто бы не понял, зачем это нужно сыну триллионера, владельца бесчисленных металлургических комбинатов. Мергель вызвался помочь. Он сделал Линнетто-Ларру пару уколов препарата собственного изобретения: желеобразное вещество аккуратно распределилось под кожей лица и застыло, изменив форму носа, глазниц и надбровных дуг. Доктор заверил, что ни один сканнер не способен обнаружить это вещество. Также Мергель дал Лиланду таблетку с нейтрализатором, который должен безболезненно растворить препарат. Пять лет спустя Линнетто-Ларр воспользовался им и вернул себе настоящее лицо. Лиланд до сих пор помнил, каким взглядом Мергель смотрел на него, прежде чем приступить к операции: «Великолепно, - говорил доктор, водя пальцами по лицу Линнетто-Ларра. – Какая тонкая, мастерская работа!» Он имел в виду работу скульпторов-генетиков, которые более семи тысяч лет назад заметно преобразили неказистую внешность Мариуса Линнетто-Ларра – первого предка Лиланда, семнадцатым клоном которого он был. С измененным лицом он прожил пять лет как Ларри Линдсей, лейтенант имперского космофлота. Линнетто-Ларр был признателен Мергелю за это, но никак не мог забыть тот взгляд доктора над операционным столом. Так смотрят на колонию бактерий под микроскопом или на подопытных животных. Линнетто-Ларру не раз приходилось наблюдать, как Мергель препарировал несчастных зверюшек и производил вскрытие трупов – примерно с таким же выражением лица. Тогда Лиланд и стал называть его Доктор Смерть. Вероятно, он тоже тиросец, как и Роско, но вряд ли полностью лишен эмоций. Врачу и положено быть немного черствым, циничным и отстраненным, иначе он не сможет разрезать живое существо, чтобы излечить его, и уж тем более ставить опыты на животных и добровольцах. Но Мергель не просто черств и циничен. Есть в нем что-то еще. Что-то отталкивающее. Другие врачи ведь не вызывают у Лиланда инстинктивную неприязнь. Лиланду всегда казалось, что Мергелю нравится причинять боль подопытным животным. Мергель наверняка психопат! Однако в свете недавно открывшихся фактов Линнетто-Ларр смог найти другое объяснение своей подспудной неприязни к Мергелю. Если Мергель бессмертный, а может, сам Винсент Бертран, его черствость – приобретенная, а не врожденная черта. За тысячелетия жизни любой человек испытал бы эмоциональное выгорание. Лиланд попытался вызвать прилив симпатии к Мергелю, прокручивая в уме многочисленные заслуги Винсента Бертрана. От размышлений о Докторе Смерть вице-архонта отвлек сигнал коммуникатора. Линнетто-Ларру прислал сообщение Джеффри Смит. Лиланд немного удивился. Они с Джеффом хоть и восстановили связь, но она уже не была такой непринужденной как прежде. Тень грозного пирата по прозвищу Джефф Рука-Кинжал пролегла между приятелями как незримая бездна. Лиланд открыл сообщение и замер с отвисшей челюстью. На экране коммуникатора красовалось фото знаменитой чашеголовой статуи в пещере на Линнетто, только здесь статуя запечатлена сзади. Джефф выделил красным кружком фрагмент фото, где хорошо виднелся постамент. Часть облицовки отвалилась, явив миру имя скульптора, долгие века остававшегося неизвестным. - Ну, надо же! – прошептал Лиланд себе под нос. – Мы исследовали эту статую вдоль и поперек! Проверили кучей сканнеров на наличие скрытых надписей, но ничего не нашли! Наверно, в материале облицовки что-то не пропускало лучи приборов! Лиланд увеличил выделенный фрагмент снимка, и его челюсть отвисла еще ниже. Увеличение позволило прочесть древнюю полустертую надпись: Эрик Эдлунд. Лиланд поморгал и всмотрелся в экран внимательней. Ошибки нет, скульптора действительно звали Эрик Эдлунд! Дитер Мергель раньше носил имя Дитер Эдлунд! Вот так совпадение! И все же эта фамилия говорила Лиланду о чем-то еще! Он знает ее откуда-то еще! Откуда же?!! И тут Лиланд вспомнил. Покойного брата Роско звали Эрик Эдлунд! Опять совпадение? Мергель имеет какое-то отношение к брату Роско? Если да, то это хорошо объясняет, почему Роско с первых же минут знакомства с Мергелем отнесся к нему по-дружески и начал безоговорочно доверять. Но какая может быть связь между Мергелем, двести лет пролежавшим в криостазисе и братом Роско, погибшим примерно за полгода до того, как Лиланд и Роско погрузились в криосон? Мергель ведь один из бессмертных! Ему около сорока тысяч лет, если он и связан с неким Эриком Эдлундом, то с тем, который изваял чашеголовую статую, а не с братом Роско. Так, стоп! А что если и брат Роско был бессмертным? И он тот самый Эрик Эдлунд?! Значит, он не погиб, его воскресили, но память почему-то не вернули, это объясняет загадочную встречу с клоном Эрика на Дарале шестьдесят лет назад! Этот клон не узнал Роско! А, может, Мергеля раньше звали Эрик Эдлунд?! Лиланд опустился в кресло, от всех этих странных новостей у него шла кругом голова. Надо выяснить, как связаны между собой Дитер Мергель, Эрик Эдлунд, Винсент Бертран и Л.В. Морис, и какое отношение к ним имеет Роско! Если, конечно, между всеми этими людьми вообще есть какая-то связь! Лиланд набрал Джеффри, намереваясь для начала узнать, как фото чашеголовой статуи попало к нему. Однако Джефф не ответил на звонок, вместо этого прислав сообщение, что сейчас не может говорить, но позже обязательно перезвонит и поведает еще уйму прелюбопытнейших фактов. Лиланда заинтриговало это сообщение, но он не стал ждать, когда Джефф перезвонит, и отправился в лазарет к Мергелю, благо, у вице-архонта была уважительная формальная причина: нужно проведать Баркмана! Линнетто-Ларр принял мощное успокоительное и телепортировался в медотсек. Лиланд застал Мергеля в палате Баркмана. Клон уже созрел и Мергель как раз закончил перенос воспоминаний пострадавшего адмирала в новое тело. Баркман вот-вот очнется. - Привет, Дитер! – войдя в палату, поздоровался Лиланд, убедительно изображая непринужденный тон. – Как наш пациент? Мергель поднял голову и посмотрел на Линнетто-Ларра так, будто увидел явление Христа народу. - Что такое?! – спросил Лиланд, нарушив затянувшуюся немую сцену. - Ты назвал меня по имени! – с мягкой улыбкой сказал Мергель. - Да, все так! – смутился вице-архонт, затем взял доктора за руки и, глядя в глаза, произнес, стараясь не переигрывать: - Дитер, я хочу извиниться! Все эти годы я был предвзят и несправедлив к тебе! Темные брови Мергеля поползли вверх. - Лиланд, что с тобой? Ты пьян или под кайфом? Мергель извлек из кармана бесконтактный анализатор и просканировал им Линнетто-Ларра. - Хм, у тебя в крови высокая доза априналола, но этот препарат не влияет на суждения! Значит, ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь! - Да, Дитер! – ответил вице-архонт, крепче сжав его руки. – Понимаю, тебе трудно принять эту перемену… - Трудно – не то слово, - улыбнулся Мергель. – Столь внезапный приступ дружелюбия выглядит, как минимум, странно! - Дитер… - Хватит называть меня по имени! – воскликнул доктор, но умудрился сделать это без тени раздражения, тон его оставался идеально любезным. – Прошу! Это уже перебор! Я рад твоим извинениям, ведь я даже не надеялся! Но что заставило тебя изменить отношение ко мне? Кого-то из твоих друзей опять надо проверить на заражение мозговыми паразитами? Мергель намекал на случай тридцатипятилетней давности, когда вскоре после «возвращения из путешествия» младший герцог Линнеттский возобновил контакт с Барри Богемным и попросил Мергеля незаметно проверить его мозг. - Нет, док, мне не нужны услуги, - ответил Лиланд, - ты проявил незаурядную храбрость, защищая нас с Роско от Баркмана! Вернее, от Киллиана в теле Баркмана! - Ах, да! Я и забыл! Мергель окинул Линнетто-Ларра оценивающим взглядом. Выражение лица его при этом было совсем как у покойного Мориса, когда тот подмечал малейшие признаки неискренности. Морис и не скрывал, что видит людей насквозь. Он объяснял это колоссальным опытом, накопленным в течение долгой жизни. Если Мергелю действительно сорок тысяч лет, он тоже развил в себе такую способность и бог знает какие еще! Вот же прозорливый ублюдок! Лиланд подавил мгновенную вспышку гнева, призвав на помощь образ Винсента Бертрана, который, возможно, прямо сейчас стоял перед ним во плоти. Вице-архонт мягко сжал руки Мергеля. - Доктор, – сказал он, чуть не добавив «Бертран». – Оставим в прошлом все недоразумения! Будем друзьями! - Я только за! – ответил Мергель. Его красивые губы вновь растянулись в ласковой улыбке, но лучистые голубые глаза сияли ледяным блеском, как и всегда. Вот этот контраст между улыбкой и холодом в глазах напрягал Линнетто-Ларра больше всего. - Поужинаем вместе? – предложил Лиланд, задвинув подальше неприязнь. - С радостью! – воскликнул Мергель и внезапно обнял Лиланда. Вице-архонт едва сдержался, чтобы инстинктивно не оттолкнуть его и мужественно выдержал объятия Доктора Смерть. Мергель отстранился от Линнетто-Ларра, окинув недоумевающим взглядом, несомненно, он заметил, сколь нелегко ему дались эти несколько секунд, но ничего не сказал. - Док, ты проверил мнемозапись Баркмана, прежде чем загружать ее в новый мнемочип? – спросил Лиланд, чтобы уйти от неловкой темы. - Да, конечно! – ответил Мергель, глядя на монитор, где отображались показатели жизненных функций адмирала. – Мнемозапись не повреждена! - Как много он не будет помнить? - Последние несколько дней. - Можешь вывести на экран его мнемокод? - Да, сейчас! Мергеля явно удивила эта странная просьба, но он ее выполнил и вывел на экран мнемозапись из резервной копии, сохраненной на медицинском сервере. По монитору тут же поползли строки очень сложного кода. Преобразовать его в видео могло специальное программное обеспечение, которым располагали только лицензированные психотерапевты или роботы. Это делалось ради защиты частной жизни разумных существ и симулякров. Лиланд попросил доктора отобразить на экране мнемокод, чтобы проверить глубину познаний Мергеля в программировании. Если он действительно Винсент Бертран, величайший в истории гений нейросетей и робототехники, то должен разбираться во всех типах кодов. - Взгляни сюда, док, - сказал Лиланд как бы между прочим. – Тебе не кажется, что эта строка кода не завершена? Это ведь ошибка, не так ли? - Не знаю, - тут же ответил Мергель. – Я врач, а не программист! - Да, точно! Я забылся! Лиланд закрыл мнемозапись, раздумывая над тем, солгал ли ему только что Мергель. Он и правда не разбирается в кодах, или же врет ради сохранения своей тайны, в чем бы она не заключалась? Ладно, попробуем зайти с другой стороны! - Док, приходи ко мне сегодня в каюту, я велю Робби приготовить на ужин что-нибудь особенное! - С удовольствием! - Это все очень мило, - вмешался вдруг в их беседу новый голос. – Но объяснит мне кто-нибудь, какого черта я тут делаю?! Почему валяюсь в больничке? Мергель и Линнетто-Ларр одновременно развернулись к очнувшемуся Баркману. - Вы пришли в себя, адмирал! – сказал Мергель, проверяя его ручным сканнером. - Ваша привычка озвучивать очевидное весьма забавна, доктор! – воскликнул Баркман. – Так почему я здесь? - Вы умерли, адмирал, причем дважды! - Так я клон? - Да. - Доктор, вы в курсе, что я подписал отказ от клонирования? – строгим тоном поинтересовался Баркман. - Мы в курсе, - ответил ему Линнетто-Ларр, - но ты все-таки согласился на клонирование, у нас есть видео, подтверждающее это! - Я ничего такого не помню! – удивленно заявил Баркман. - Ну, еще бы! Последние события не сохранились на твоем мнемочипе! - Как много я пропустил? - Несколько дней, но не переживай! Мы все тебе расскажем и предоставим записи с видеокамер, благо, они тут имеются во многих местах, включая лазарет! Линнетто-Ларр и Мергель поведали Баркману удивительную историю его двойной смерти, начиная с шантажа базистов, похитивших его девушку, и заканчивая подселением диктатора Киллиана в тело клона Баркмана, намеревавшегося угнать «Цитадель» и испарить мозги Мергелю адским излучателем. - Я сделал все это?! – ушам своим не веря, переспросил Баркман, раз за разом прокручивая на планшете записи с видеокамер, где его двойник разгуливает по коридорам «Цитадели» и пытается убить Рирдана, Линнетто-Ларра и Мергеля. - Это не ты, - поправил его Лиланд. – А Киллиан. - В голове не укладывается! Киллиан был мною! Если бы ему удалось осуществить задуманное, он мог бы уничтожать целые миры! - Ему бы не удалось, - возразил Лиланд, положив руку на плечо Баркмана. – Нейромнемоконфликт и рак остановили Киллиана до того, как он успел посеять хаос! - Отдыхайте пока, адмирал, - сказал доктор Мергель. – Вы ни в чем не виноваты! - Но я не устал! - Нет, устали, просто вы еще этого не почувствовали. Баркман попытался встать с кровати, но тут же тяжело рухнул на подушки. - Что со мной? - Это тело проделало огромную работу, затратив массу энергии на интенсивный рост, сейчас ему нужен отдых и, разумеется, усиленное питание. Скоро вам принесут обед! - Киллиан может попытаться опять угнать «Цитадель»! – обеспокоился Баркман. – Если, как говорил мой двойник, он выращивает клонов пачками, то… - Не волнуйся, мы ему не позволим! – заверил его Линнетто-Ларр. – После того случая Рирдан лично проверил системы безопасности станции и обновил все пароли и допуски! - А где сам Рирдан? - Улетел по делам. Лиланд ожидал еще вопросы, но Баркман откинулся на подушки и замолчал. - Пойдем! – Мергель взял Линнетто-Ларра за руку и потащил к выходу. – Ему требуется отдых! Выйдя из палаты, Лиланд телепортировался назад в свою каюту, договорившись с Мергелем о времени ужина. До вечера оставалось еще несколько часов, и вице-архонт занялся текущими делами. Просмотрел финансовые отчеты, изучил донесения разведки и законопроекты, после чего отправил их в сенатские комитеты со своими замечаниями и комментариями. Один из законопроектов касался ограничения прав симулякров. Внимательно прочитав этот документ, и едва сдерживая гнев, Линнетто-Ларр тут же принялся искать в Виртуальном Кодексе законы, которые бы позволили отклонить этот возмутительный законопроект. Лиланд нашел множество соответствующих законов, а также прецедентов. Вице-архонт злорадно усмехнулся и написал обширный комментарий с кучей ссылок на Вирт-кодекс. В Имперском Сенате этот скандальный законопроект циркулировал уже месяцев семь. Его несколько раз редактировали и передавали архонту, Рирдан писал комментарии, затем отправлял в сенатский комитет по этике, оттуда документ попадал обратно в Сенат, и после очередного чтения снова появлялся на столе у архонта. Рирдан снабжал законопроект новыми замечаниями и отсылал в комитет по правам цифровых личностей, оттуда с дополнительными поправками документ опять всплывал в Сенате. Линнетто-Ларр надеялся, что после его разгромных комментариев с многочисленными ссылками на законы Виртуального Кодекса авторы этого законопроекта, наконец, сдадутся, и больше не станут отвлекать Сенат попытками протащить этот дискриминационный закон. К счастью, поддерживала их лишь небольшая группа консерваторов, но Сенат обязан рассматривать все законопроекты, даже самые абсурдные и несправедливые. В большинстве стран уже давно приняты и имеют полную юридическую силу кодексы законов, регулирующих права виртуальных и цифровых личностей, а также высших роботов. Ничего удивительного в этом нет. В эпоху, когда почти у всех граждан есть мнемочип – устройство, записывающее в режиме реального времени все события в жизни разумного существа и его мысли, – законы, гарантирующие защиту конфиденциальности этих данных, необходимы как воздух. Более того, мнемозаписи нередко используются не только для переноса воспоминаний в тело клона, но и для создания цифровой личности – симулякра. Симулякр может обитать только в цифровой среде, в вирте, но взаимодействовать с реальными гражданами он может и в виде голограммы. Симулякр, составленный из воспоминаний реальной личности, имеет почти те же права, что и разумное существо из плоти и крови. Симулякр, созданный искусственно программистами, имеет те же права, что и цифровая копия реальной личности, только если не уступает реальной личности по уровню сложности и способности испытывать эмоции. То же касается и высших роботов, которые давно признаны личностями. Однако искусственные симулякры, не дотягивающие до сложности разумных существ и не способные испытывать чувства, имеют совсем мало прав. Авторы законопроекта, возмутившего Линнетто-Ларра, хотят приравнять всех симулякров к этой последней категории и, тем самым, урезать права огромному количеству обитателей виртуального мира. Лиланд подумал о цифровой копии Барри Богемного, которая все еще жила в вирте. Если бы этот мерзкий закон приняли, то любой моральный урод, имеющий доступ к космонету, мог бы подвергнуть симулякра Барри любым унижениям, и ему бы за это ничего не было! Ведь с точки зрения авторов законопроекта – цифровая копия Барри – не человек, а виртуальные страдания – не настоящие, и плевать, что цифровая личность способна испытывать эмоции, и что в вирте всё ощущается, как происходящее на самом деле! Кроме того, в случае принятия такого закона, владельцам сервисов, предоставляющих вирт-пространство, пришлось бы удалить все программы, контролирующие соблюдение прав цифровых личностей. Роско поддерживал Лиланда в намерении ни за что не допустить принятия этого дискриминационного закона. Если бы Сенат его принял, архонт наложил бы на него вето. Тиросец не понаслышке знал, каково это жить без тела. Он довольно долго находился в нейробиомеханическом слиянии с кораблем, так что в каком-то смысле побывал в шкуре симулякра. Время пролетело незаметно. От работы над документами Линнетто-Ларра отвлек Робби. - Сэр, напоминаю, что у вас запланирован ужин с доктором Мергелем! Я накрыл стол в гостиной на двух персон, как вы и просили! - Спасибо, Робби! Линнетто-Ларр покинул кабинет и прошел в спальню, чтобы переодеться. Вице-архонт порылся в шкафу и выбрал бархатный чернильно-синий костюм. Лиланд взглянул на Робби и приветливо улыбнулся железному другу. Это не тот робот, который находился в собственности его семьи вот уже сорок тысяч лет, тот остался на Дарале в доме его родителей, а этот – копия Робби, к тому же улучшенная. После переезда на Роаркан Лиланд часто тосковал по Дарале и Линнетто, хоть и завел в столице Империи новых друзей. Роско верно определил причину его грусти и однажды подарил робота. - Ему не сорок тысяч лет и его сборкой не занимался Винсент Бертран, но это Робби, - объявил Рирдан, вручая подарок. – Я скачал память твоего Робби и загрузил ее в этого робота! Теперь тебе есть с кем поговорить о семейных делах! Лиланд был признателен Роско за этот подарок, и впоследствии украсил корпус нового Робби гравировками, декоративными шестернями и циферблатами, так что он стал почти неотличим от старого Робби. Ни старый, ни новый Робби не относились к категории высших роботов, то есть, не обладали способностью мыслить самостоятельно и испытывать эмоции, в противном случае, они считались бы личностями, и ими нельзя было бы владеть как имуществом. Робби – это просто ходячий компьютер. Насколько Лиланд знал, высших роботов создавали очень редко, лишь в исключительных случаях, за всю жизнь он повстречал всего одного такого – Галатею, и то, ее едва ли можно назвать высшим роботом в полном смысле, ведь в нее загрузили человеческую память. В истории робототехники самым известным примером высших роботов были, разумеется, творения Винсента Бертрана. Экспериментальные модели ЛНК и ДТР стали первыми разумными машинами, обретшими человеческие эмоции и самостоятельность мышления. Однако массовое производство их доктор Бертран так и не запустил. Оригинальный Робби относился к ЛНК-1. Винсент Бертран изготовил ограниченную партию роботов этой модели, которых он собственноручно украсил гравировками и шестернями. Другие модели серий ДТР и ЛНК сошли с конвейера как обычные роботы. Что случилось с экспериментальными, нулевыми, моделями, история умалчивает, вероятно, они сгинули в огне последней войны против Диктатуры Базиса. Вспомнив, кто должен вскоре прийти к нему в гости, Лиланд застыл с раскрытым ртом. Если Мергель – это Винсент Бертран, то Робби его узнает! - Робби, друг мой, - сказал Лиланд, положив руки на плечи робота. – Ты узнал бы своего создателя? - Разумеется, сэр! - Ко мне сейчас придет человек, который, возможно, является доктором Бертраном! - И, что же, сэр? - Задай ему вопрос, на который смог бы дать правильный ответ только Винсент Бертран. - Хорошо, сэр! - Тебя не удивляет, что я говорю о докторе Бертране, как о живом? - Нет, сэр, вероятность того, что доктор Бертран жив, составляет 97,77%. - Откуда такая уверенность? – изумился Лиланд высокому проценту. - Доктору Бертрану даровано право бессмертия, нет причин полагать, что он от него отказался. - Когда ты видел его в последний раз? - На втором дне рождения вашего отца. Лиланд чуть не подпрыгнул. - Винсент Бертран был вхож в круг общения моего отца?! - Вашего деда, сэр, - лишенным эмоций голосом поправил его Робби. – Господин Джованни дружил с моим создателем. - Что ж ты раньше никогда не говорил об этом?! – воскликнул Лиланд. - Вы никогда раньше об этом не спрашивали. Логика робота безупречна! Он не скажет того, о чем не спрашивали! - Робби, доктор Бертран занимался чем-нибудь помимо роботов? - Да, сэр! – тут же подтвердил Робби и принялся перечислять: - он проводил время с женами, встречался с друзьями, выгуливал собаку, ходил в магазины, платил по счетам… - Стоп, стоп! Ты понял мой вопрос слишком буквально! - Уточните, сэр! - Я имел в виду, было ли у него какое-то еще любимое занятие! - Да, сэр! Доктор Бертран в свободное время создавал статуи и ювелирные украшения. Лиланд почувствовал, что близок к разгадке тайны. Он достал коммуникатор, нашел фото чашеголовой статуи, присланное утром Джеффри Смитом, и показал своему роботу. - Эту статую изваял Винсент Бертран? - Да, сэр! Лиланда затопил шквал противоречивых эмоций: ему хотелось одновременно расцеловать Робби и стукнуть по башке тупого чурбана! Все эти годы, пока искусствоведы Линнетто и он сам с ног сбивались в попытках выяснить, кто же автор загадочной чашеголовой статуи, Робби знал ответ! Неужели никто при нем не обсуждал этот вопрос?! Впрочем, даже если и обсуждали, Робби не вмешался бы в разговор и не ответил бы на вопросы, если они не адресованы ему напрямую. Лиланд показал Робби фото других загадочных статуй с Линнетто: Золотого Бога и его так называемого «младшего брата» - статую робота, найденную перед сороковым днем рожденья Лиланда, когда Золотой Бог внезапно опустил руку и указал на подземную пустоту, где скульптура пролежала тысячелетия, прежде чем явиться миру. - А их тоже создал Винсент Бертран? - Да, сэр! Лиланд подавил желание огреть Робби чем-нибудь тяжелым по голове, в конце концов, он просто ходячий компьютер, не его вина, что он не запрограммирован отвечать на вопросы, не заданные непосредственно ему. Кроме того, Робби умеет становиться поразительно незаметным. Когда он не нужен людям, Робби прячется в ниши и переходит в режим ожидания: пока он не на виду, о его существовании легко забыть! - Почему доктор Бертран подписывался именем Эрик Эдлунд? - Его так раньше звали. Лиланд хотел спросить, не звали ли его еще и Дитер Эдлунд, но тут раздался звонок в дверь. - Задай моему гостю вопрос, правильный ответ на который может дать только твой создатель! - Да, сэр! Робби открыл дверь и впустил Дитера Мергеля. Главный врач «Цитадели» ради званого ужина у Линнетто-Ларра сменил медицинскую униформу на элегантный бледно-голубой костюм с серебристыми кантами. Волосы цвета золота, покрытого инеем, свободно лежали на его плечах. Лацкан пиджака Мергеля украшала веточка ивы, искусно выполненная из сапфиров и бриллиантов. Лиланд немного удивился при виде этого украшения. Он давно знал, что Мергель любит изысканные наряды, но еще ни разу не замечал за ним пристрастия к ювелирным изделиям. Да и как бы он это заметил, если Мергель редко появлялся на светских мероприятиях? Вице-архонт открыл рот, чтобы озвучить заранее подготовленное приветствие, но доктор не дал ему такой возможности. - Робби?! Неужели это ты?! – радостно воскликнул Мергель, никогда не пересекавшийся с роботом Лиланда. - Да, это я, сэр! - Нет, разве что копия, притом не точная, - возразил Мергель. - Откуда ты знаешь? – спросил Лиланд, - ты же не видел моего Робби! - Я слышал, что у тебя был робот модели ЛНК-1, но это не ЛНК-1. - Верно, оригинальный ЛНК-1 остался на Дарале, - пояснил Лиланд. – Но у этого робота его память. - И почти такой же декор! – восхищенно разглядывая корпус Робби, заметил Мергель. – Полагаю, его ты сделал сам? - Да, хотел, чтобы этот Робби максимально походил на оригинального. Робби повернулся к Мергелю и спросил, указывая на одну из шестеренок, красовавшихся на его груди: - Эта шестерня – точная копия той, что подарила Винсенту Бертрану его соседка из квартиры №52, ее звали Элиза Бланк, они вместе с доктором Бертраном выгуливали собак, ее собака породы мопс… - Мопс? – перебил его Мергель. – Не было у Элизы Бланк мопса, она любила собак только одной породы – чухуахуа! Мергель внезапно замолчал и удивленно посмотрел на Робби, затем улыбнулся загадочной улыбкой Будды, понял, что угодил в расставленные сети. Линнетто-Ларр уверился, что перед ним сам Винсент Бертран. - Прошу к столу, доктор! – сказал Лиланд, как ни в чем не бывало. – Ужин остывает! Мергель проследовал за Линнетто-Ларром в гостиную, где Робби накрыл стол. Усаживаясь, Мергель до того изящным жестом прирожденного аристократа извлек накрахмаленную салфетку из серебряного кольца и встряхнул ее, расправляя, что на мгновение Лиланду показалось, будто ожил покойный Л.В. Морис. Морис проделывал с салфеткой такой же фокус, прежде чем положить на колени. Если Мергель – это доктор Бертран, то почему он так похож на Мориса? Все то время, что Линнетто-Ларр знал Мергеля, он миллион раз задумывался над причиной этого сходства, но ни разу не допускал мысль, что Мергель может быть Морисом, который каким-то чудом спасся. Нет, Мергель точно не Морис! В конце концов, зачем бы Морису выдавать себя за другого человека перед ним? К тому же Морис никогда не вызывал у него неприязни! Наблюдая за движениями Мергеля во время еды, Лиланд подмечал все больше и больше сходств с Морисом. То, как он держал приборы, как брал бокал и рассматривал на свет вино, как смаковал его, отпивая маленькими глоточками … абсолютно все жесты и мимика, вплоть до мельчайших нюансов, были в точности как у Мориса! - Мой дедушка Джованни очень любил это вино, - сказал Лиланд, надеясь на откровения Мергеля, который если верить Робби, дружил с его дедом. В действительности Лиланд понятия не имел о предпочтениях деда, поскольку мало его знал. Джованни Линнетто-Ларр погиб вскоре после того, как Лиланду исполнилось три года. При его жизни Лоренцо неохотно позволял Лиланду общаться с дедом, опасаясь, что тот дурно повлияет на внука. - Значит, у твоего дедушки был отменный вкус! – ответил Мергель. – Это вино восхитительно! - Плодородный грунт и теплый климат Ларрского региона тому виной! - Как ты получаешь вино с родной планеты? Ведь отец не пускает тебя на Линнетто. - Мне мама привозит товары с Линнетто тайком от отца, - грустно сказал Лиланд. - Я идиот! – спохватился Мергель, сообразив, что задал бестактный вопрос. – Прости, что спросил о таком! - Ничего, моя ссора с отцом давно уже ни для кого не секрет, - ответил Лиланд. – А откуда ты родом? Мы столько лет знакомы, но я никогда не интересовался твоей семьей! - Своей родиной я считаю Даралу, - тут же выпалил Мергель. - Считаешь? – удивился Линнетто-Ларр выбору слова. - Моя настоящая родина более не существует. - Как так? - Уничтожена. Последний раз планеты уничтожались во времена войны с Диктатурой. Значит, Мергель не отрицает свой почтенный возраст. - Дитер, - решил тут же вцепиться в эту возможность Лиланд, - а как называлась твоя родная планета? - Урания Прима. Столица Диктатуры! Ее подвергли ковровой бомбардировке ядерными по приказу Киллиана! Лиланд вспомнил, как совсем недавно, в ходе осмотра костей мертвого диктатора, Мергель сказал, что не знает о судьбе Урании Примы, тогда вице-архонту показалось, что он лжет. Но если Мергель говорит правду о месте своего рождения, то он не может быть Винсентом Бертраном, ведь тот родился на Дарале! Молчание вице-архонта доктор истолковал по-своему: - Лиланд, надеюсь, ты не думаешь, что раз я появился на свет в столице Диктатуры, то сочувствую базистам? – обеспокоенно спросил Мергель. – Поверь, у меня нет причин им сочувствовать! Агенты Киллиана похитили меня и держали в плену, заставляли делать ужасные вещи! Лицо Мергеля при этих словах исказила гримаса боли, в глазах промелькнула неподдельная скорбь. Линнетто-Ларр редко видел у него настолько сильные проявления эмоций. Повинуясь внезапному импульсу, вице-архонт накрыл руку Мергеля своей ладонью и мягко сжал. На сей раз этот жест был совершенно искренним, а не наигранным. - Нет, ничего такого я не думаю! – поспешил заверить его Лиланд. – Теперь я понимаю, откуда у тебя все эти глубокие познания в истории Диктатуры. - Я один из тех, кто своими глазами наблюдал трагические события тех лет, а в некоторых принимал участие, - сказал Мергель печальным тоном. – Так что знаю обо всем гораздо лучше, чем учебники. - Один из…? – поразился Лиланд. - Да, есть и другие. - И много? - Нет, лишь горстка. Робби, например! Лиланд повернулся к нише, где стоял его любимый робот. - Робби, ты помнишь падение Диктатуры Базиса? - Я помню только события, происходившие на Дарале, ведь в последние дни Диктатуры я находился на Дарале, куда ваши предки эвакуировались с Урании Примы. - Мои предки жили на Урании Приме?! – изумленно воскликнул Лиланд и вскочил из-за стола, чуть не перевернув его. - Да, сэр, по крайней мере, та семья, которая купила меня у доктора Бертрана, когда он сам еще жил на Урании Приме. - Поверить не могу! Мои предки были уранийцами! Вице-архонт нервно мерил шагами гостиную, не в силах подавить волнение, вызванное этой новостью. - Полагаю, нет нужды спрашивать, как так вышло, что ты не знал о происхождении своих предков, - спокойно заметил Мергель. – Модель ЛНК-1 не слишком общительна. Доктор Бертран специально внес такие изменения в его программу, поскольку ЛНК-0 был созданием болтливым и надоедливым – коллеги доктора жаловались на непрекращающуюся трескотню робота. Так что следующая модель, ЛНК-1, стала полной противоположностью ЛНК-0, и запрограммирована не встревать в разговоры без крайней необходимости. Лиланда удивило, что Мергель говорил о Винсенте Бертране в третьем лице. Он сделал это специально, чтобы сохранить свою тайну? Или же Мергель вовсе не Винсент Бертран? Но ведь он правильно ответил на вопрос Робби! - Я всегда считал, что чета Финель, купившая Робби, происходила с Даралы, - немного успокоившись, сказал Лиланд. – Мы ведь много раз составляли генеалогическое древо нашей семьи с указанием имен и мест рождения всех известных предков, начиная с Франсуазы и Люсьена Финель и заканчивая Мариусом и супругами всех его клонов! На нашем древе никогда не фигурировала Урания Прима! В подтверждение этих слов Линнетто-Ларр включил голограмму своего генеалогического древа. Посреди гостиной тут же материализовалось дерево, ветви которого расходились от фотографий предков Лиланда. Всего со времен четы Финель сменилось 120 поколений. - Это древо составлено на основании данных, предоставленных Робби, как свидетелем жизни всех этих людей. Робби, я ведь точно помню, что раньше ты говорил, будто супруги Финель родом с Даралы! - Я действительно так говорил, сэр, - ответил робот. - Ты лгал мне?! – изумленно воскликнул Лиланд. - Да, сэр, - не стал отрицать Робби. – Я лгал и вам и всем вашим предкам кроме господина Мариуса. - Но почему?! – в унисон спросили Линнетто-Ларр и Мергель. - Госпожа Финель приказала молчать, откуда они с мужем родом, и не сообщать об этом ее потомкам. Я выполнял ее распоряжение вплоть до сбоя программного обеспечения, который случился при жизни господина Мариуса. - И из-за сбоя ты не смог больше лгать? - Да, сэр, так господин Мариус узнал, откуда на самом деле происходили супруги Финель. После устранения сбоя господин Мариус велел молчать об уранийском прошлом его предков и заблокировал некоторые воспоминания, относящиеся к тому периоду. - А теперь почему ты рассказал правду? – поинтересовался Лиланд. – У тебя опять сбой? - Не сбой, сэр, - ответил Робби. – Когда господин Роско загрузил копию моих воспоминаний в это тело, прежние настройки, включая заблокированные данные, отменились сами собой. - Мариус заблокировал твои воспоминания о временах Диктатуры? – удивился Лиланд. – Это объясняет, почему ты не сообщил мне, кто автор тех древних статуй! - Многие уранийцы, переехавшие на другие планеты, впоследствии скрывали свое происхождение, - сказал Мергель, - чтобы их не подозревали в сочувствии режиму Киллиана. Лиланд внимательно посмотрел на Мергеля, в очередной раз подумав, действительно ли это знаменитый Винсент Бертран? В официальной биографии доктора Бертрана Дарала была указана в качестве его родной планеты, а Мергель назвал своей родиной Уранию Приму, но если уранийцы скрывали свое настоящее место рождения, то это объясняет несоответствия данных в биографиях Мергеля и Бертрана. Однако это не объясняет, почему Мергель похож на Л.В. Мориса! Линнетто-Ларр все еще не решался задать ему прямой вопрос, доверие между ними едва начало зарождаться и спрашивать Мергеля о том, о чем он не говорит сам, казалось вице-архонту невежливым. - Это сводит с ума! – забывшись от волнения и выпитого алкоголя, пробормотал себе под нос Лиланд. – Ну почему ты так похож на него?! - Полагаю, ты имеешь в виду доктора Мориса, - ответил ему Мергель. – Я бы рассказал тебе все, но не могу из опасений ненароком выдать секреты доктора, ведь я не знаю, насколько он приблизил тебя к себе! Лиланд усмехнулся. Морис и его чертовы тайны! И Мергель – одна из них! - Мы работали вместе в корпорации Трогана в течение пяти лет и дружили все это время, но по-настоящему так и не сблизились, если бы не Галатея, то… - Могли бы стать ближе, - с улыбкой закончил за него Мергель. – Но в тот период, когда ты повстречал его, Морис был одержим покойной женой и идеей вернуть ее к жизни. - Значит, помимо экспериментов по загрузке человеческой памяти в тело робота и создания адского излучателя у него имелись еще какие-то тайны? – Лиланд невесело рассмеялся. – Это так на него похоже! Морис приглашал меня в свой странный дом на донном уровне, показал коллекцию антиквариата, поведал об исчезнувшем Пелладийском Королевстве, но я так и не узнал, как его звали! Тайны, тайны! Одни сплошные тайны! Мергель промолчал. - Морис намекал, что является одним из вечных, - продолжил Лиланд. – Это так? Он не рассчитывал на ответ, но Мергель подтвердил его слова: - Да, это так. - Но если он заслужил право бессмертия, то после гибели на станции Трогана Даральский Комитет Вечных должен был клонировать его! Морис связался бы со мной! - Может он пытался, но ты не отвечал, - заметил Мергель. - Ему я бы ответил! - Значит, доктору Морису не до тебя. - Не до меня? А как насчет тебя? - Со мной он тоже не связывался. - Могли ли его лишить права бессмертия? – встревожено спросил Лиланд. – Из-за Галатеи… - Это крайне маловероятно, - уверенно сказал Мергель. – Морис слишком ценен, чтобы ему позволили умереть! Даже если бы Комитету стало известно о Галатее и адском излучателе, Мориса все равно бы воскресили, а воспоминания об этих экспериментах просто стерли. Линнетто-Ларра поразило отсутствие и тени сомнения в его голосе. Мергель точно знал, о чем говорил! Может, он член Комитета Вечных? - Тогда почему он не звонит ни мне, ни тебе? Есть какие-то правила, запрещающие бессмертным восстанавливать прежние знакомства? - Думаю, у доктора Мориса… изменились приоритеты, - нехотя ответил Мергель. – Его случай – особый, я не могу объяснить подробней, не выдав его тайну! Прости! - Или он все-таки погиб, - грустно сказал Лиланд, вспомнив о нашумевших инцидентах, когда некоторые вечные покончили с собой и завещали не воскрешать их. А что если Мориса замучило чувство вины, когда он осознал, какое чудовище сотворил, желая вернуть из мертвых погибшую жену? - Вряд ли он погиб, - снова возразил Мергель. - Если ты так хорошо его знал, - начал Лиланд, - скажи, был ли он склонен впадать в депрессию? А как насчет самобичевания? - Вообще-то у него имелись такие наклонности, - признал Мергель. – Думаешь, он наложил на себя руки? Лиланд кивнул. - Нет, это вряд ли, - вновь повторил Мергель, и поправил волосы таким же жестом, как Морис. Вице-архонт окинул его изучающим взглядом. Почему он так похож на Мориса? Какая сраная тайна кроется за их сходством?! Линнетто-Ларру вдруг пришло на ум, что самое простое объяснение часто бывает верным. - Дитер, ты брат ему? Мергель воззрился на него округлившимися глазами и загадочно улыбнулся. - Не совсем брат, но очень близкий родственник, - уклончиво ответил он. - Сын? – не сдавался Лиланд. - Не совсем, - повторил Мергель, давая понять, что другого ответа не последует. - Не совсем брат, не совсем сын, - еле сдерживая раздражение, сквозь зубы процедил Лиланд. – Ну, хорошо! Такое объяснение лучше, чем никакого! Почему же ты раньше не говорил?! - Позволь напомнить, что до сегодняшнего дня ты вообще избегал говорить со мной не по работе, - сказал Мергель, по-прежнему оставаясь идеально любезным. – Ты в принципе избегал моего общества, как бы я сообщил тебе нечто столь важное и личное? Лиланд почувствовал себя виноватым. - Прости! - Ничего, я понимаю! Видеть того, кто так похож на человека, который был тебе дорог, наверно, нелегко… - Да, - перебил его Лиланд, закурив сигарету. – Это, несомненно, наложило отпечаток на мое восприятие тебя, как какую-то странную копию Мориса. Вице-архонт хотел задать ему еще тысячу вопросов, но Мергель намекнул, что больше не станет отвечать. - Я плохой хозяин! – спохватился Лиланд. – Чуть не забыл показать тебе свои последние работы! - С радостью на них взгляну! – тут же отозвался Мергель. Линнетто-Ларр проводил его в смежное помещение, где обустроил мастерскую. В мастерской стояла почти законченная скульптура, над которой Лиланд трудился в свободное время. Он намеревался как бы невзначай задать гостю пару вопросов, касавшихся обработки камня, если Мергель – Винсент Бертран, и сам ваял статуи, то должен ответить. Мергель выразил искреннее восхищение талантами Линнетто-Ларра, но на вопросы о методах обработки камня сказал: - Не знаю, я ведь не скульптор! Это очередная ложь ради сохранения тайны? - Уже поздно, - улыбнулся Мергель. – Мне пора сделать обход пациентов перед сном, да и тебе нужно отдыхать! Линнетто-Ларр распрощался с ним и выпроводил в коридор. Уже стоя за порогом, Мергель указал на лацкан пиджака Лиланда, где красовался звездный камень Мориса, и с чувством заявил: - Ты был ему очень дорог, раз он согласился расстаться с этим сокровищем! - Морис считал, что мне грозит опасность нападения роботов, - усмехнувшись, пояснил Лиланд. – Тогда я не понял, к чему он сделал такое нелепое предупреждение и решил, что Морис немного сумасшедший! Оказалось, он имел в виду Галатею! Морис велел носить этот камень постоянно для защиты от роботов! - И ты носишь его постоянно? - Да, только обычно в скромном серебряном чехле и под одеждой, но я вечно забываю его включать! Лиланд потянулся к крошечному рычажку, чтоб активировать силу камня, но Мергель перехватил его руку. - Можно я сначала уйду? – сказал он, постучав себя по медицинскому наручу, напичканному диагностическими приборами. – Да и как бы Гала или другой сбрендивший робот проник на «Цитадель»? - Ладно, ты прав! – улыбнулся Лиланд. – Вряд ли здесь мне грозит робот-убийца! - Кстати, у Мориса имелся еще один звездный камень! - Да, алый! - Спокойной ночи, Лиланд! - Спокойной ночи, Дитер! Вице-архонт крепко обнял доктора, чувствуя, как растаяли последние крохи неприязни, годами вынуждавшей его держаться на расстоянии от Мергеля. Лиланд чуть отстранился от доктора и, посмотрев ему в глаза, спросил: - Значит, мир? Мы теперь настоящие друзья? - Надеюсь, это так и останется после того, как ты узнаешь меня получше! Лиланд удивленно приподнял бровь. - Я думал, ты давно хочешь моей дружбы! - И по-прежнему хочу! Но, Лиланд! Ты еще не все обо мне знаешь, а когда узнаешь, вероятно, возненавидишь и пожалеешь, что предлагал мне дружбу! - Почему я должен возненавидеть тебя? - Я и впрямь заслуживаю прозвища Доктор Смерть! – грустно сказал Мергель. – В плену у Киллиана я творил ужасные вещи! Не по своей воле, но все же! Лиланд втащил его обратно в каюту и положил ему руки на плечи. - Дитер, у меня есть друг Джеффри, он бывший пират и тоже творил ужасные вещи, причем по своей воле! - И ты простил его? - Не сразу, но я смирился с его прошлым, - ответил Лиланд. – Что бы Киллиан не заставлял тебя делать… - Он заставлял меня найти способ обойти генетический императив, - без обиняков признался Мергель. - Так вот почему ты так уверенно говорил об этом, когда осматривал кости из бассейна! - Да, я узнал эти кости. - Ты сразу понял, что это кости Киллиана? До реконструкции его внешности по черепу? - Я понял, что это кости жертвы из лагеря смерти, но чьи они не мог сказать без реконструкции. - И ты утверждал, что Киллиана пытали. - Да, это я его пытал и убил! – с горечью воскликнул Мергель. – Не по своей воле, меня заставили солдаты из личной гвардии Киллиана, которые перешли на сторону войск сопротивления, они ненавидели его даже больше, чем простой народ! Ублюдок заслуживал казни, но то, какой смертью он умер! То, что я ним сделал! И с остальными! Мергель весь затрясся от нахлынувших болезненных воспоминаний. Линнетто-Ларр обнял его и погладил по волосам. - Я врач! Мой долг спасать жизни, а не отнимать! - Я не виню тебя за убийство Киллиана! К тому же не забывай, что он восстал из мертвых и чуть не убил тебя, будучи в теле Баркмана! Лиланд замолчал на минутку, прокручивая в уме события того дня. - Кстати, почему он не узнал тебя? - Во времена Диктатуры я выглядел иначе, - сказал Мергель, затем спросил: - Ну, как? Еще не возненавидел меня? По-прежнему хочешь быть моим другом? - Кто я такой, чтобы судить тебя? – ответил Лиланд. – Ты прошел через ад и вынес такое, что мне и в кошмарах не снилось! Если я научился не думать о прошлом Джеффри, то смогу привыкнуть и к твоему! - Ты самый благородный человек на свете! - Не преувеличивай! – смущенно возразил Лиланд. – Я ведь годами был предвзят к тебе! - Я сам дал тебе повод. Мергель вышел за порог каюты. - Мне пора проведать Баркмана и других пациентов, до встречи, Лиланд! - Пока! После его ухода вице-архонт вернулся в гостиную и налил себе еще бокал вина. Выпив, Линнетто-Ларр начал рассуждать вслух: - Мергель не отрицал, что является одним из вечных, и даже рассказал о плене в лагере смерти, тогда почему так и не признался, что он – Винсент Бертран? Робби, слышавший эту тираду, решил, что вопрос адресован ему. - Потому что он не Винсент Бертран, - бесстрастным тоном заявил робот. Лиланд резко обернулся к нему и удивленно воскликнул: - Как так? Он же правильно ответил на твой вопрос о собаках! - Да, он исправил меня, когда я нарочно допустил ошибку, упоминая о породах собак. Доктор Бертран никогда не выгуливал своего пса сам, ему было некогда, поэтому он поручал выгул питомца другу, которого вы знаете под именем Дитер Мергель. Только он знал, какой породы собака у соседки доктора Бертрана. - Значит, ты с первого взгляда понял, что мой гость не Винсент Бертран? - Да, сэр. - Что ж ты сразу не сказал в приватном сообщении?! - Вы не говорили, чтобы я сообщил вам об этом сразу, сэр! Лиланд устало закатил глаза. - Если я когда-нибудь найду Винсента Бертрана, попрошу его сделать тебя чуть более общительным и догадливым! Линнетто-Ларр налил себе еще вина и закурил. - Дитера Мергеля раньше звали Дитер Эдлунд, - опять начал он думать вслух. - Мне об этом неизвестно, сэр, - ответил Робби, расценив это утверждение как вопрос ему. - Да? А как его звали в то время, когда ты был с ним знаком? - Доктор Бертран называл его просто Дитер, но нет ничего удивительного в том, что он дал ему свою фамилию. - Ах, да! Винсента Бертрана когда-то звали Эрик Эдлунд! - Да, сэр! - Он подписывал статуи этим именем! В том числе и те, что нашлись на Линнетто! Робби, не скажешь, как они оказались на Линнетто? - Они там были всегда, сэр! - Всегда? - Да, сэр. С самого начала, с тех пор, как доктору Бертрану разрешили установить их в разных местах планеты. Та, что с головой в виде чаши, служила украшением торгового центра, а та, что в виде робота когда-то стояла на центральной площади столицы. - А где стоял Золотой Бог? - У него не было конкретного места дислокации. Это не статуя, а оружие. Его доктор Бертран изготовил уже после того, как перебрался на Даралу. - Оружие?!! – воскликнул Лиланд. – Это оружие?!! - Да, сэр! Его использовали во время войны против Диктатуры. Золотой Бог ведь изображен как антропоморфная фигура в форме солдата Даральской Республики, как тогда называлась Конфедерация. Золотой Бог может стрелять. - Может стрелять?! – ушам своим не веря, переспросил Лиланд. - Да, сэр, у него есть мощные плазменные пушки. - Бред какой-то! Винсент Бертран был альфой, как он разработал оружие?! - Дитер сделал ему особую операцию на мозге, так что при необходимости доктор Бертран может ненадолго становиться бетой. - И он пользовался оружием? Стрелял из него сам?! - Я не в курсе, сэр, но смысл операции среди прочего заключался в этом. - Среди прочего?! – воскликнул Лиланд, наливая себе еще вина. - Я не присутствовал при операции, сэр, - лишенным эмоций голосом ответил Робби. – Я знаю о ней со слов доктора Бертрана, он поделился со мной новостями, когда мы случайно пересеклись на Дарале. Операция избавила его от болезненных воспоминаний, позволив не удалять их и не блокировать, а также позволила на время становиться бетой. Доктор Бертран не хотел этого, но война заставила. Так он создал Золотого Бога. - Мариус когда-то нашел его в одной из подземных пустот под слоем пепла. - Да, все так. - Если эта статуя – оружие, то почему хранилась столь ненадлежащим образом? - Доктор Бертран очень спешил, когда покидал планету, поэтому спрятал свои статуи и Золотого Бога в заброшенных подземных шахтах до лучших времен. Лиланд надолго замолчал, переваривая новую информацию. - Ты хочешь сказать, что доктор Бертран жил на Линнетто? – изумленно переспросил Лиланд. - Да, сэр. - Но если о Винсенте Бертране известно, что он жил на Урании Приме…и ты там жил вместе с моими предками, то это значит, что… - Линнетто – это Урания Прима, - закончил за него Робби. - Невозможно! – с горечью в голосе вскричал Лиланд, схватившись за голову. – Этого просто не может быть! Нет! - Почему, сэр? – буквально понял его восклицание робот. – Со времен атомной бомбардировки Урании Примы до второй колонизации планеты прошли многие тысячи лет, за это время большая часть радиоактивных материалов распалась, а те, что еще представляли опасность, были нейтрализованы в ходе повторного терраформирования. - Ты кому-нибудь говорил о том, что Линнетто – это бывшая столица Диктатуры? - Господину Мариусу. - А после этого? - Никому, сэр! - Отлично! Вот и помалкивай дальше! - Хорошо, сэр! Лиланд нервно курил и расхаживал по гостиной. Его любимая родная планета некогда была столицей империи зла, средоточием зла! - Робби, на Урании Приме располагались лагеря смерти? - Нет, сэр, по крайней мере, мне об этом неизвестно, насколько я знаю, лагеря смерти находились на Урании Секунде и Урании Терции, которые были полностью уничтожены, превращены в кучу астероидов. - Дворец Киллиана находился на Урании Приме? - Дворцы, сэр. - И ты мог бы показать, где именно? - Да, сэр! Лиланд запустил голограмму Линнетто, и Робби уверенно отыскал координаты пяти дворцов Киллиана. Вице-архонт облегченно выдохнул, убедившись, что, по крайней мере, его родовое гнездо – Ларрский дворец не построен поверх древнего жилища Киллиана. Не просто так базисты появлялись на Линнетто. Видимо, террористы знают о прошлом родной планеты герцогов Линнеттских гораздо лучше, чем они сами! Если Линнетто – Урания Прима, то для идейных наследников Киллиана это священное место! Что ж, теперь понятно, чем Линнетто привлекает базистов!