***
Штырь застал Ясю на коленях перед его кроватью, тот не моргая, хмурился на Параскеву. — И чо ты сделать пытаешься? — поправил рукава олимпийки парень, глядя на это странное действие. — Молиться, блять, ой, прости. — не отрываясь прошипел Яся, тут же извиняясь, перед иконой и поглаживая ее светлый девичий лик. — На женитьбу по любви что ли? — Чего? — Ну типо ей молятся, если по любви хотят жениться. — Штырь неловко тер шею, наблюдая за тем как выражение лица Яси становилось еще более сердитым, чем до этого. — Нахуя тебе она тогда вообще нужна? — беловолосый подорвался, хватая черное пальто и накидывая на себя. — Ты куда? — встрепенулся Штырь, готовясь потянуться за Ясей, но тот его остановил. — Прогуляюсь. — повернулся на выходе парень и сбежал.***
Столовка у завода блистала дешевизной перевернутой вывески, желтые купола церкви даже сквозь леса выскакивали поверх маленьких зданий. Он зашел, крепче заворачиваясь в глубокую грубую ткань пальто. — Здорово, пацанчик, выпьешь с нами за земли русские. — неожиданно схватил его красный мужик, который беззубо щерился от уха до уха, а глаза его были забиты в темные опухшие складки. Он был маленького роста и волосы будто бы сыпались с его грязной макушки. За столом сидели две одинаковые женщины в трехцветных платьях и еще несколько мужчин. Беловолосому практически швырнули стопку и тот, не задумываясь, опрокинул её под радостные улюлюканья. — К нам редко молоденькие заходят, был тут один, сына мне — встрепенулся какой-то дядька напротив, всхлипывая и продолжая — сына покойного напомнил, говорю, того на зоне убили. Он мужественно пытался сдержать слезы. — А за что сидел? — прохрипел неожиданно севшим голосом Яся. — Так по сто пятой, какой же еще. Хорошая статья. Он в дружинники записался, так они на очередном патрулирование девчонку до смерти забили, да. Мужику дали бутылку столички, жидкость из которой он проглотил за три глотка. Ясю будто бы холод взял и он, вытерпев еще пару тостов, вышел, на улице, ускоряя шаг и белыми кроссовками хлюпая по лужам. Он схватился за покосившийся металлический забор у проезжей части, руки прилипли к нему и парень, задыхаясь, судорожно хватал ртом воздух, почти стекая на мокрую землю. Яся балансировал на грани пожара и дикого мороза. Было одновременно и душно и очень очень зябко. — Блять, сука! — он пнул забор, который пошел вибрацией, и схватился за ногу. Из прокусанной губы хлынула кровь. Зачем он вообще тогда этого урода ударил? Он не думал, когда замахивался, это было секундное желание: «давай, сделай это, ведь это так весело». Да и тот сказал вроде что-то неприятное и в итоге оказался педофилом, да и паспорт у него спиздил, когда успел-то? Было ли это убийство по неосторожности? А можно ли считать, что это произошло случайно? Был ли тут изначально какой-то умысел? А разве, когда ты пьян это не отягощающие? Он же не чувствовал удара, он даже не мог вспомнить это ощущение, лишь звон, да и то очень тихий, будто воды в уши набрал и смех, сдавленный и клокочущий. Разномастные вопросы душили его, пока первые лучи запоздалого солнца текли по крашенным волосам. Парня вдруг неожиданно окликнул знакомый голос: — Ярослав, что ты здесь делаешь? — Максим опрометчиво схватил его за плечо. — Прогуливаюсь блять, вот в церковь собирался заглянуть. — скинул руку Яся, поворачиваясь всем корпусом к неожиданному встречному. — О, я как раз туда направляюсь. — кивает ему в ответ Максим. Перед воротами крестится двумя пальцами, пока Яся недоуменно наблюдает за этим непонятным движением. Заходят и беловолосый начинает кашлять, как только свежий запах ладана чувствует. Тот першит в носу и очень хочется высморкаться. Ему быстро наскучивает темнота помещения и он собирается выйти, но задерживается, видя выползающего из дверей седого священника, к которому тут же подскакивает, заслоняя дорогу. — Мне нужно исповедоваться. — Сын мой, еще не время. — простецки улыбается мужик, поправляя рясу. Беловолосый осматривается по сторонам потерянно и злоба снова растекается по венам, становясь более смертоносной. Священник это будто бы улавливает, быстро огибая парня и выходя на улицу. Яся кидается за ним и слышит как его окликает Макс. Он тут же падает с лестницы крыльца и ничком летит в ноги священнику, который остановился и испуганно осматривал парня. — Вы в порядке? — Нет, я — он не успевает договорить, потому что его подымает Штырь, а Макс параллельно поясняет попу, что все в порядке и не о чем переживать. — Блять, он в порядке? — пищит под руку, пока беловолосого тащат на руках. — Да с ним все в порядке, он просто бухой. — уверяет его Штырь и хмурится, исподлобья грозно сверкая своими собачьими глазами. Макс понуро кивает и провожает их до самой общаги, переживая.***
Яся уснул как только коснулся матраса, обнимая подушку. В этот раз ему снился песок, который сквозь его пальцы просачивался. Та же лошадь отдыхала, моргая своими серыми глазами, и он спросил ее: — Отчего ты была мертвая, а теперь живая? И она ответила: — Оттого, что ты хоронил. Он проснулся, потому что по его векам полилась влага. Тут же стянул тряпку со лба и понял, что у него, кажется, жар. — С тобой все в порядке? Воды? — он услышал голос Штыря и почувствовал холодную руку, та приятно гладила его и он прижался к ней, хрипло отвечая: — Со мной все в порядке. — Хорошо. — прошептал Штырь и его мягкие губы невесомо прижались к щеке беловолосого.***
Как только у Яси спала температура тот еще два дня ходил маялся, стараясь понять отчего его тогда так тронула смерть того парня. Сейчас та ситуация ему уже наскучила и он благополучно забыл о ней, как о глупой никому ненужной истории. Ему тогда было страшно только потому, что могли посадить (этим он и объяснил все свое поведение). Он рассмеялся над Штырем, когда тот начал расспрашивать его обо всем, сказав лишь: — Честно мне похуй, главное что ща не сижу и похуй. — Ну да. — улыбнулся ему в ответ парень. Серебряный крест выпал из-под ворота его футболки и Яся схватил его, наматывая на руку и всматриваясь в миниатюрное очертание голубя на широкой петлице. Маленькие точки вместо глаз плохо читались. Он потянул на себя Штыря, усаживая рядом. Его глаза блестели какой-то больной серотой и зрачок расширялся. Он сжал губы в тонкую полоску, будто ожидая от Яси кого-то действия. Беловолосый оскалился и прижался к его шее, легко касаясь ее губами, а потом прикусывая и сжимая челюсть. Оставив сине-фиолетовый укус, он широко прошелся языком по кадыку и скинул толстую цепь через голову, кидая ее на тумбу. — Ты хотя бы крестик то снимал. — выдвинул резцы, заглядывая в лицо партнера. В это время к ним в комнату без стука вошла веселая Маша, а за ней и весь девичий табор и Максим, который тащил с собой какой-то пакет. Они резко остановились на пороге, смущенно глядя на открывшийся вид. Яся, успевший стянуть со Штыря футболку, грозно смотрел на гостей, продолжая прижимать к себе парня, который почувствовав неладное, извернулся и начал натягивать на себя одежду обратно.***
— Блять, Яська, ты только недавно выздоровел, какого хрена? — Вот именно, блять, я практически в аскеты нахуй записался, суки, весь кайф обломали! — кричал беловолосый, размахивая бедным чайником, у которого окончательно отлетело дно. Макс совсем загрустил, вжимаясь в угол Ясиной кровати, Штырь ушел якобы за новым чаем, но по-настоящему был просто очень смущен ситуацией. — Блять, иди нахуй. — рассмеялась Алина. — Твой мужик нас сюда не пускал вообще! Ой, Ясечка болен. Ясечке надо отдыхать! Тьфу, блять! — встала перед парнем Маша, тыкая ему в грудь, будто точки в своей тираде расставляя. — Так вы все-таки встречаетесь? — печально отвлек их Макс. — Да! — проорали одновременно беловолосый и зеленоволосая. — Понятно, ну ладно. — вздохнул, подпирая подбородок. — А что? — вдруг резко зашипел Яся и Маша уселась, устало глядя на отвлекшего их Макса. — Да, не важно. — Тебе, что Штырь нравится, да? — резко завизжал. Маша схватила его за руку, а Яна и Алина удивленно переглянулись. Кажется даже соседи прижались ушами к стене, а Ромчик и вовсе вышел, заглядывая к ним со словами: — Чуваки, все нормально? Все активно тут же закивали головой, прикрывая за ним дверь и уверяя, что все «вообще на мази». Яся, словно кобра, гипнотизировал Макса, который от испуга схватил Яну, сидящую рядом. Все молча ждали ответа и вокруг стояла звенящая тишина, которую резко нарушил Штырь, зашедший, красными от холода щеками поблескивая. — А чо здесь происходит? — заинтересовано спросил, оглянувшись на беловолосого. — Санта Барбара, блять. — присвистнула Маша. Макс смущенно обратился к Штырю: — Прости меня, но мне кажется нравится твой парень. Он тут же поправил сережку в губе и выдавил ту улыбку, которую обычно показывают только в те моменты, когда надо сказать неудобную правду. — Какой парень? — нахмурился Штырь, почесывая верхние десна и окая, когда Яся начал дико хохотать. Его смех подхватывают все. И только Штырь молчит растерянно. До него не доходит.