***
На прогулке допились до того, что Яся отпиздил какого-то пацана в трехсотлетии, а Штырю пришлось обыкновенно их разнимать, становясь третьим лишним. И разошлись бы обоюдно, если бы какой-то товарищ на выходе из злополучного парка не решил Алину за бедра схватить, а та взяла его и в нокаут отправила с локтя. Провели ночь в ментовке, но добрый дядя мусорок ребят под утро отпустил, так как в Яне дочь свою углядел и сказал: — Ну у меня же такая же, твоего же возраста, но как я могу. Протрезвевшие ребята в итоге тащились домой, ощущая на себе всю боль и тягость вина в пакете, смешанного с каким-то бальзамом из шишек, который им продала добрая бабка в ларьке. — Штырь! — кто-то заорал на площадке: две фигуры вытянулись в полный рост, шаг за шагом покидая насиженную лавочку. Дятел был лбом под два метра ростом и лицо его было весьма правильное: ровный, будто бы ни разу не тронутый нос и голубые суховатые, словно у дохлой рыбы, глаза. Был парень чрезвычайно здоровый, что в ширину, что в длину и неожиданно обросший щетиной, при том что голова его была брита почти под ноль, отдавая лишь лёгкой цыплячей синетой. Славян тоже был крупным, но не дотягивал до Дятла головой, брови его были совершенно черные и изначально безотцовщину кличали по-обыкновению — Мойша, подозревая в его родстве еврея, хоть мать его и была настоящей русской белокурой бабой, которая и на скаку коня остановит и в горящую избу бросится. Но первая унизительная кличка канула в лету, когда в семью вернулся батя парня, который оказался черногорцем и родословную свою обожал неимоверно. Горд ей был ужасно, что Нику постоянно по-пьяне рассказывал, убухиваясь в сопли и вереща: «Да! Я! Своих родичей до седьмой коленки, пятой пятки знаю!». Так, и оказалось, что парня не только зовут Славой, так ещё и славянином тот был неожиданно самым, что ни на есть чистокровным. — Ну, чо, Штырь, своих друзей-то не забыл? — ухмыльнулся мелкими зубами Дятел, на автомате придавливая бычок ровной стёртой подошвой бородатых камелотов, которых и в продаже-то уже и не было. Почесал верхний ряд резцов и играющей пижонской походкой подкрался к застывшему на месте Штырю, обхватывая того в братском полуобъятии, после чего вытягивая ладонь и оголяя запястье, ожидая типичного рукопожатия «вена к вене». Также Дятел параллельно осматривал каких-то совсем собравшихся уродцев позади друга. Маленькая узкоглазая девчонка расслаблено курила и единственная не обращала внимание на происходящее действие. И беловолосый лбешник, в котором чувствовалось враждебное знакомое нутро какой-то помеси, глядел агрессивно, скрестив руки до выпученных вен голых предплечий. Дятел знал эту животную стойку и года два назад он бы уже доставал нож в ответ на нож. Штырь в это время пожал ему руку, спокойно ожидая пока бывший товарищ насмотрится на местные лица, чтобы потом во мгновение обыкновенно поймать настроение парня. — Хуя, у тебя тут контингент. — у Дятла заметно провисала буква «г», ведь он не выговаривал ее, стараясь растянуть слово, чтобы этого было не видно. — Успокойся. — Штырь вздохнул, скрещивая ноги и вытягивая сигарету и себе, и побелевшему Дятлу, который губы подставил, наклоняясь, чтобы друг сразу табачную дуру ему в зубы впихнул. — Чо новые друзья твои? — прорычал, шепеляво, и согнулся в три погибели, дыханием Штыря обдавая. Славян в это время ворзякался позади, незажженную сигарету с самого начала в зубах болтая. Штырь кинул тому жигу, предварительно прикуривая себе и товарищу. Славян кивнул в знак благодарности, сухо растягивая губы. — Идите. — равнодушно кинул парень Ясе, на что тот тихо отправил девчонок, но сам остался. Было тут, что-то нечисто, и не хотелось парня своего оставлять с этой подозрительной арийской шайкой. Дятел хмыкнул, внимательно всматриваясь в беловолосого: — Чурка чо ле? У Штыря на лбу вена вспухла и он хищно брови вскинул: — Следи за базаром, ля. — Хуя, вот это ты завелся, брат. — присвистнул, хватая того за плечо. — Не брат я тебе, блять. У Дятла на глаза тень опасная упала и скрип зубов был настолько громкий, что вся округа будто бы затихла под его гулом. Славян от указательного бычком стрельнул, подскакивая и своего горе-попутчика за локоть хватая, дёргая. — Чего тебе? — отвлекся Дятел. Тот покачал головой, мол, перестань, он же тебе друг, ты же помириться приехал. Дятел просветлел в осознании и отпустил Штыря, тут же понуро опуская голову. — Блять, мужик, забудем старые обиды? Я вообще приехал не за тем, чтобы с тобой снова пиздиться. Штырь удивлённо глянул на него, забывая свою прошлую злость. — Мы ж с тобой как братья были, чо б нам не посидеть, выпить за старое, разобраться? А? Штырь кивнул, неуверенно растягивая губы: — Ну пошли тогда, бля. *** — Блять, что за уебанов ты притащил в нашу комнату, объяснись? — Яся затащил его в прачечную, одновременно собираясь отчитать и постирать накопившиеся вещи. — Про Дятла знаешь, а Славян ещё один дружбан. — Это я, блять, понял, а нахуй притащил-то? — Ну, блять — Штырь облизал высохшие неожиданно губы и облокотился о стиральную машинку — друзья они мне, детства, что я мог сделать, это же как братьев выгонять, да и с Дятлом давно уже надо было порешать одну обиду. Яся нахмурился, одновременно разделяя вещи по цвету в несколько куч (благо в прачке никого кроме них не было). — Вы с Дятлом не? У Штыря даже лицо вытянулось, он закашлялся и смущённо опустил взгляд. — Раза три, наверное, но это те, которые помню. Он потянулся привычно почесать пальцем верхний ряд зубов, но Яся схватил его руку, зажимая парня на машинке, которая от веса их издала жалобный звук и прогнулась. — И эту привычку от него взял? — у беловолосого от злости глаза сузились и Штырь, обхватив его по бокам, резко выдал: — Наоборот. Я её от матери взял, а он с меня. — в конце тихого хриплого предложения столкнулся с ним носами и предупредительно чмокнул Ясю в уголок губ, чтобы потом поцеловать парня коротко, впихивая язык и облизывая внутреннюю часть щек. Беловолосый резко испуганно оттолкнул того, осматриваясь вокруг, пока Штырь заливался хохотом, притягивая парня к себе обратно. — Блять ну, ты, а если? — Похуй. — прошипел, пытаясь вновь утянуть Ясю в поцелуй, но тот отмахнулся, отпрянув. — Блять, перестань, лучше скажи мне, — беловолосого взяла отдышка, и он, заебавшись перебирать вещи, просто закинул всю кучу в барабан, тут же подрубая машину — Славян, он немой? Штырь кивнул и добавил: — Годиков пять тому чуть не потонул и после этого совсем перестал разговаривать, а разбираться с этим никто не хотел, да и всем похуй было. Руки, ноги есть и нормально.***
Штырь разливал водку. — Слышь, а как бледного-то зовут? — растянул Дятел, кивая на Ясю, который в попойке не участвовал, опасливо наблюдая за гостями боковым зрением. — Ярослав. — протянул беловолосый, глаза закатывая. — Хули глаза пузыришь, Ярослав? Иди выпей с нами, чо как не мужик? Или тебе слабо на русскую? Яся хмыкнул, скулы напрягая и подымаясь, свободную стопку хватая и себе наливая, опрокидывает. Дятел клокочуще рассмеялся: — Хуя, лярва, сосед у тебя! А! — Слышь, завали ебальник. — прорычал Штырь, утирая вымокшие в водке и от того легко пощипывающие губы. — А то, что? — не успевает закончить, обрываясь на вытягивание вопросительной интонации, так как его толкает Славян. — В моей хате — мои правила, блять. — мерно выплюнул Штырь. На что Дятел пьяно кивает, растягивая губы в блаженной улыбке: — Вот за, что тебя, брат, всегда любил так за вот эту вот твою: никого в обиду не дам! Я ж тогда первый не поверил, что это ты Ника убил, кстати, вот не мог ты его, а! У Штыря зрачки сузились, а брови гармонью на складывание ушли. Яся удивился, изначально не собираясь влезать, но заметив состояние своего парня резко выдал: — Лучше не продолжай, остановись. Дятел неожиданно стушевался, осознав, что напортачил и тут же схватил Штыря за руку и крепко сжал: — Ты прости меня, брат, ты же знаешь, я не хотел. Яся внимательно проследил за его движением и от злости у него резко заболели десна, а глаза почернели, на что взглянувший на него Славян, встрепенулся. Штырь только кивнул и руку свою подальше убрал, расцепляя хватку старого товарища. — Ты знаешь, брат, я все для тебя сделаю. — пьяно кинулся на него Дятел, стараясь утянуть того в крепкие объятия, но не прошло и минуты как удивлённая пара глаз смотрела на сломанный бедный табурет и Дятла, сначала поправляющего челюсть, а после вырубленного Славяном. Ведь тот знал, что если встанет, то начнётся потасовка, а это было им не нужно. Ведь его горе-попутчик и он сам собственной персоной только с неделю на условке и снова на нары не хотелось совершенно. Яся удивлённо хлопал глазами, а Штырь в это время помогал перетащить товарища на кровать, хоть и пришлось расцарапать бедняге всю спину, потому что тяжёлый был пиздец. — Я вам наверное такси вызову. — прошептал Яся, пока Славян на всякий случай осматривал Дятла. — Мне жаль. — сказал Штырь, после того как помог запихнуть парню в машину товарища, на что Славян просто-напросто качал головой, словно болванка, и пожимал тому руку, перемазываясь в крови костяшек Штыря. Встреча старых друзей прошла почти без эксцессов. — Слушай, а типо, кто убил то Никостаса в итоге? Я вроде понял, но вдруг ошибаюсь. — протянул Яся, закутываясь в плащ и делая первую затяжку, чтобы потом передать сигарету Штырю. — Маня. Это была обычная ссора, но, кто же знал, что он напорится на угол стола. Он раздробил себе голову, пришлось кухню отмывать, два дня отмывал. Они продолжали молча передавать друг другу плавно тлеющую сигарету. Ночь в этот раз была очень холодная, начались морозы того рода, когда ты можешь прочувствовать их во всей силе, которая терпко забиралась по коже, будто остролапые жуки рысцой куда-то передвигались. Яся взял руку Штыря и потёр рану, которая покрылась первой самой хлипкой корочкой, на ней холод налип ещё пуще и беловолосый старался согреть ее, пачкая пальцы в лимфе. — А это он тебе все названивал? — протянул своего парня ближе к себе, не боясь тихой ночи улицы и ее неожиданных обитателей. Штырь в ответ кивнул, шмыгая носом и застегивая беловолосому плащ, пока у того между губ ходила уже новая сигарета.