Солнце Сумеру

Кухня полнилась от гвалта голосов. Сегодня вся делегация Ли Юэ отсутствовала, и слуги могли расслабиться на пару часов. Потому они неспешно обедали, наслаждаясь беседой. Все столы битком забиты, а между ними быстро скакал, как пустынная лисичка, Итэр. Держа в одной руке поднос, другой он подавал и забирал пустые тарелки. Он бегал от столов к Абхе, не останавливаясь ни на секунду. Каждый его шаг привлекал внимание. Слуги приговаривали ему вслед: «Какой шустрый» «Такой усердный!» «Схватывает все с полуслова» Его молчаливость ещё больше располагала к нему. Все, что они говорили, Итэр молча внимал– идеальный слушатель. Теперь, стоило ему столкнуться с кем-то или случайно пересечься, его всегда одаривали улыбкой. Усердие и готовность выполнять любые поручения сыграло свою роль. Итэр обрел всеобщее расположение и доверие, за очень короткое, по здешним меркам, время. — Наукар, подь суда! Итэр поспешил к столу, за которым сидели двое: садовник и камердинер. Они кончили трапезу минут десять назад, но задержались, пустившись в обсуждение работы. Так они постепенно перешли на тему слуг: кто им нравится, кто лучше, кто исполнительней. Поварёнок Абхи не сходил с их языка, в нем всего было достаточно. Итэр уважительной склонил голову и не поднимал её до тех пор, пока ему не сказали. Воодушевленный учтивостью мальчика камердинер достал что-то из-за пазухи: — Протяни-ка ручку, вот так, — под густыми усами растянулась улыбка. — Это тебе за тот раз, когда ты мне помог очистить одежды. У тебя золотые руки, и быстрые пальцы. Камердинер вручил ему серебреные серьги с лазурными камушками. — Носи их, а то ходишь с одной серьгой. Не идёт тебе. А эти серьги не каждый может себе позволить, — хоть он и говорил так, но Итэр знал, и не раз видел эти серьги на базаре. Конечно не самые дешёвые, но их ценность преувеличена. Итэр дважды поклонился в знак благодарности, что заставило камердинера улыбнуться ещё шире. Он быстро удалился, оставив мужчин смотреть ему вслед. Серьги тихонько позвякивали в кармане штанов. Некоторые женщины видели эту маленькую сценку и начали шептаться. Итэр был погружен в свои мысли, поэтому не обратил внимания. Его занимало лишь одно: Неделю назад, когда он вернулся с рынка отравленный тем дымом, он почти ничего не помнил. Воспоминания обрывками выуживались из тисков памяти, которая противилась потугам вспомнить. Именно с момента прибытия в резиденцию память обрывалась и перекидывала его на глубокую ночь, когда он проснулся в своей комнате. Постель под ним можно было выжимать, от пропитанного пота. Одежда на нем была все такая же грязная, а плащ валялся в углу комнаты. Утром, когда он шел на кухню, ему встретился Пхон, который отругал его за потрепанный вид. Видимо, у него не хватило сил добраться до купальни, и он просто завалился к себе, так и проспав несколько часов подряд. Он мог только надеется, что никто тогда ему не встретился по пути в комнату. О его состоянии знали лишь Ями и извозчик. Были также бесконечные мысли о сестрах, и причинах Люмин пойти в тот злосчастный бордель. С одной болезненной темы его мысли переключились на другую. До момента «опьянения» он помнил замысловатый разговор с хозяйкой борделя. Вероятно ли, что она намеренно не сказала ему о воздействии дыма? Хотя, с чего бы она стала его предостерегать. Дом танцев — это единственная зацепка. Смог ли Ави с мальчишками что-то разузнать за эту неделю? Голова была готова лопнуть от большого количества мыслей и теорий. Ему надолго запомниться это короткое приключение. Итэр чувствовал, что ещё не до конца оправился от дурмана. По сей день, конечности иногда подводили, а голову могло в любой момент закружить, как сейчас. Отложив поднос и убедившись, что никто больше его не зовет, он отлучился на заслуженный перерыв. Выскользнув из душной кухни, он сел на излюбленное место в другом дворе, в прохладной тени мраморных колонн. Итэр расслабился, и этим воспользовалась дремота, которая немедля его настигла. Каждый день как отражение предыдущего, ничем не отличаются друг от друга. Колесо рутинной и тяжелой работы без всякой жалости давило мальчишку, превратив в плоский блин. Кошмары были единственным средством отличить реальность ото сна… — Наукар, вот же радость! Хорошо, что я тебя встретила! Однако, люди вокруг стремились отнять у него даже эти короткие моменты тревожных кошмаров. До чего же они жадные. Служанка нависла над Итэром продолговатой тенью: — Сестрица Азар, что-то случилось? — со скрытым безразличием спросил Итэр. Азар распознала недовольство младшего: — Эй, чего такой кислый голос. Постарайся изобразить хоть каплю оживленности, ради меня, — улыбка не сползала с её лица. — Старый осёл, — так она называла управляющего. — приказал, немедля, отнести комплект одежды и закусок ко двору стражников. Именно тогда, когда я села в повозку! Дорогой, прошу, помоги мне, а взамен держи, вот! Азар даже не думала, что Итэр может отказать. Она вручила ему прямо в руку мешочек с сотней моры. Прекрасно зная, насколько наглые её действия, она каждый раз откупалась перед Итэром деньгами. Итэр не стал сопротивляться: — Не стоит так… — Ой, ладно тебе! Я не так бессовестна, чтобы скидывать на тебя дела «за просто так»! Я заплатила тебе за работу. Сходи пока за закусками и водой, а я принесу одежду. Азар — самая первая причина, по которой Итэр обрел репутацию. Где только могла болтушка Азар нахваливала его и уверяла, что он парень весьма хороший. Итэра с ней связывали негласные обязательства: он ей всегда помогает, а она обеспечивает ему хорошую репутацию. Он тихо вздохнул. Они пришли к согласию. Итэр вернулся на кухню, взял всё требуемое, а после Азар передала ему одежду. Проводив его только до половины пути, Азар ушла, так и не ответив, кому всё это нужно. Казарма стражников — большое двухэтажное здание, с плотными лакированными дверьми. Сейчас эти двери распахнуты перед Итэром настежь, приглашая внутрь. Даже здесь, был выдержан общий стиль архитектуры — изысканный, с большим количеством мраморных колон и искусных наскальных мозаик. Итэр шел, оглядываясь на стены. Бессвязные изображения зверей на фоне пустыни, овладели его вниманием. Такие же были и в гостевой спальне, в которой он спал первое время. Странные и непонятные рисунки не несли в себе никакого смысла, но мастерство, с которым они выполнены, заставляли душу трепетать. Что-то в них безмерно притягивало взгляд необразованного сорванца. Пройдя дальше, он вышел к тренировочной площадке, усыпанной песком. Все это время отсюда доносились глухие звуки шлепков и ударов, которые Итэр услышал ещё на входе. Трое мужчин сидели на песке — в них Итэр признал своих коллег слуг. Они неотрывно наблюдали за тренировочным боем. В центре площадки суетился здоровяк под два метра ростом. Он скорее был похож на митачурла, чем на человека. Итэр от одного взгляда чувствовал неприятную дрожь собственных рук. Великан глухо рычал, пытаясь противостоять противнику. Своим огромным телом он закрывал противника, но когда великана одним невидимым ударом повалили на лопатки Итэр от удивления чуть глаза не потерял. Удивление сковало его цепями. Посреди площадки, смахивая ручьями льющийся пот, стоял очень хорошо знакомый воин. Итэр поторопился оставить вещи и уйти, пока тот его не заметил. Тень колонн скрывала его присутствие, у него ещё есть время скрыться. Итэр положил еду и воду на столик возле ниши в стене, и уже хотел уйти. Перед тем как уйти, он случайно бросил взгляд в сторону бойцов. То, с какой легкостью Тарталья поверг противника вдвое больше себя, заставило его восхититься. Итэр имел опыт в уличных драках, но это не шло в никакое сравнение с тем, что вытворяли настоящие воины и бойцы. Ему нравилось наблюдать за поединками точно так же, как и другим мужчинам. Тарталья олицетворял собою настоящую силу, которую Итэр желал. Вдруг, так позорно поверженный стражник поднялся. По его трясущейся от злости спине видно, что он не отступит так легко. Воин усмехнулся, довольный таким боевым духом соперника. Начался второй раунд.

***

Назвать это спаррингом тяжело. Здоровый двухметровый стражник отчаянно пытался повалить противника на землю, и задавить своим звериным телом. Однако, его попытки были столь жалкими, что хотелось его пожалеть. Тарталья не воспринимал размеры противника всерьез. Ни один удар не попал по нему. Прошло несколько минут, а стражник продолжал промахиваться. Скука накатила на Тарталью посреди поединка, и он стал отвлекаться. В промежутках между ударами Тарталья оглядывался на небо, облака, зрителей. Его глаза блуждали, ища что-нибудь занимательное, а то он и уснуть может. Внезапно, воин улыбнулся. Улыбка от которой спина Итэра взмокла: — О, ты пришел! — Тарталья махнул ему. — Почему не позвал меня? Я очень хочу пить, подай воды… Теперь все повернулись к нему. Итэр зря решил глянуть на исход спарринга. Он взял сосуд с водой в одну руку, смоченное полотенце в другую и вышел на тренировочное поле. Тарталья решил пойти навстречу. Все так и застыли, проглотив языки. То, как легко Тарталья забыл о поединки, взбесило стражника. Он час безуспешно пытался добиться хоть какой-то реакции от него, и то, что этот наглец так легко встал спиной к нему, чуть ли не заставило стражника проглотить язык, в попытке сдержать ругань. Итэр не поднимал взгляда, стоя напротив Тартальи. Тот с жадностью впился в сосуд, осушая до последней капли. Разъяренный соперник бросился в их сторону. Великан-стражник хотел неожиданно напасть и повалить соперника. Амбал не мог стерпеть столь оскорбительного жеста, будь его гость хоть послом или кем ещё. Итэр встрепенулся: — Господин!.. Он успел сказать лишь слово. Тарталья резко развернулся и, не сдвинувшись с места, молниеносным ударом ноги отправил соперника прямиком в стену. Нечеловеческая сила! Итэр: «…Что сейчас произошло?» Тарталья буквально впечатал амбала в стену! Воин хмыкнул и громко обратился к противнику: — Нельзя поступать так подло, я же стоял спиной к тебе! — осудил он стражника, который почти потерял сознание. — Эй, помогите ему! Мужчины быстро подбежали к потерпевшему. Им пришлось вытаскивать застрявшего в стене товарища и быстрее нести его в казарму. Стражник выплюнул сгусток крови, когда его схватили за торс. Возможно, он даже сломал парочку ребер. Итэр был в ужасе. — Ха-ха-ха! А ведь я ударил его не в полную силу, — Непонятно чему тут радоваться. Однако, Тарталья был горд собой. — Я видел, как внимательно ты смотрел. Нравится драться? Итэр не нашелся с ответом, и просто глупо смотрел на него. — Можешь не притворяться. Я знаю, что ты способен говорить. — Тарталья наклонился, чтобы их взгляды были на одном уровне. — Скажи, нравятся драки?.. Итэр сглотнул: -…Да… — тихо прошептал он. Тарталья широко улыбнулся: — Отлично! Покажи мне, на что ты способен! Итэр вытаращился на него: — Ч-что? — Я не забыл, как ты ударил и оскорбил меня в нашу встречу в саду, хочу немного отыграться. Судя по твоему прошлому, драться тебе точно приходилось. Итэр не мог понять, как все это связано. Тарталья же сказал, что простил его, тогда зачем вообще это вспоминать? — У тебя все на лице написано. Хватит так много думать! — Тарталья щелкнул его по лбу, оставляя небольшое покраснение. — Кхем…но, мне нужно обратно на кухню… — Я не отпущу тебя, пока ты не нанесешь мне хоть один удар. — Зачем вам это? — Разве нужна причина, чтобы поиздеваться над кем-то? — его синие глаза так и лучились невинностью. Такой ответ поверг Итэра в онемение. Этот зверь в обличье человека даже не был намерен скрывать своих мотивов. Напрямую заявив, что он просто хочет использовать Итэра в качестве груши для битья. Итэр в последний раз пытался воззвать к его разуму: — Н-но… Тарталья схватил его за предплечье, сделал подсечку и перекинул через себя. Итэр упал прямо на спину, и если бы не песок, это могло быть очень больно. — Твоя нерешительность чертовски раздражает. Соберись и постарайся меня ударить! Тарталья точно не отпустит его. Итэр встал на четвереньки. Он внутренне сокрушался: « Черт тебя дери, «сестрица» Азар!» Итэр тысячу раз проклял, момент, когда согласился выполнить её задание. Теперь ему придется расплачиваться собственным телом и здоровьем. Улыбка растянулась на лице воина. Возня, которой они занимаются, для него как игра с ребенком — до смехотворного нелепа. Итэр встал в ту же стойку, что и Тарталья, и резко занес кулак. У них слишком большая разница в росте, пусть по носу ударить он не может, но он легко дотянется до центра груди. Тарталья хихикнул; он перехватил кулак и выкрутил ему руку за спину. — Старайся лучше, — и ударом ноги вернул обратно в лежачее положение. Полчаса Итэр бегал по тренировочному полю пытаясь догнать ускользавшего от него воина. Провозился слуга так долго, что задышал, как загнанная собака. Тарталья вновь, и вновь перекидывал его через плечо и угощал песком. Последний бросок был особенно болезненным, отчего Итэр весь сжался в комок. Воин своей тенью загородил слепящее солнце: — Мда, как ты вообще выживал? Беспомощным котенком решил притвориться. Ты ещё больше меня разозлил, — Тарталья цокнул. — Так не пойдет. Раз стал слугой моего учителя, ты обязан быть сильным. Тарталья протянул ему руку и рывком поставил на ноги. Воин стал показывать ему, как правильно наносить удары, куда лучше бить и как быстро одержать победу в рукопашной схватке. Они тренировались до первых звезд на небе. За Итэром один раз прислали служанку, которую Тарталья отослал восвояси. Последняя надежда Итэра, ушла вместе со служанкой. Тарталья заставлял его отрабатывать удары десятки и десятки раз, для одного единственного идеального. Наконец, когда ад закончился, полностью взмокший Итэр свалился с ног, расслабляя скованное тело. Песок прилип к липкому от пота лицу. — На сегодня достаточно. Впредь, как только я тебя позову, сразу пойдешь со мной. Нужно научить тебя хотя бы элементарным основам… Как Итэр вообще умудрился попасть под горячую руку? Он же пришел просто передать вещи и воду, а всё закончилось издевательствами и побоями. Конечно, Тарталья даже не дрался с ним и не наносил ударов. Он просто уклонялся и опрокидывал его. От бесконечных падений, спину и поясницу ломило, а голову опять кружило.

***

Солнце село, факелы зажжены и освещают коридоры. На служебный двор он вернулся, когда все уже все готовились ко сну. Многие встречные удивились его внешнему виду. Повезло несчастному также столкнуться с Ями. Она оценивающе смерила мальчишку взглядом: — От тебя несет за версту, ещё и обляпан весь песком. Объяснись. — Господин Тарталья тренировал меня… — хотя тренировкой называть это нельзя. Ями потерла переносицу: — Вымой тело и смени одежду. Неважно, убираешь ты на кухне или прислуживаешь кому — внешний вид должен быть всегда опрятный, — она старательно пыталась не проявить жалости к уставшему коллеге. Итэр развернулся в обратную сторону, было видно, как ему неохота идти купаться. — Постой! Итэр посмотрел на Ями. Она целую минуту собиралась с мыслями: — …Постарайся не засветиться перед Пхоном…и… Ох, иди уже! — Угу… — протянул Итэр. Пришлось подчиниться. До постели добрался он уже к полуночи. Только былая закалка помогла ему выстоять перед всеми испытаниями, и искупать грязное тело. Прямо у входа он наткнулся на склянку с зеленой смесью. Откупорив её, в нос ударил терпкий аромат неизвестных трав. Возможно, Ями не смогла сдержать жалости при виде Итэра? Белокурый мученик двумя пальцами взял смесь и нанес на самые болезненные ушибы. Процедура весьма не приятная, то и дело с губ срывались тихие вздохи и шипение. Обработанные раны объял приятный холодок, и наконец Итэр залез под одеяло. Сегодня даже кошмары не успели помучить его. Сон его был так кроток, и в дверь уже ломилась Ями и ругала за опоздание. Вчера Итэру казалось, что он больше не сможет встать с постели. Ноги и руки ноют, никак не сосредоточиться на работе. Под глазами залегли две глубокие тени. Абха беспокойно спросила: — С тобой всё в порядке? Итэр глубоко вздохнул: — Да. Прислуга прибыла ровно к обеду: сначала трое, потом по двое. Не было той вчерашней волны, что радовало. Итэр засыпал на ногах, и почти уронил поднос с горячим бульоном на старого камердинера. Повезло, что Ями оказалась рядом, и подхватила тарелку с горячим. — Что с тобой? Итэр смотрел себе под ноги, и запоздало ответил: — Со мной все хорошо. Простите… Ями нахмурилась: — Зачем ты врешь… Молодой и звонкий голос Тартальи прервал её: — Эй, «безымянка», пойдем со мной! Все удивились его приходу, и сразу же отвесили поклоны молодому господину, кроме Итэра. Тарталья жестом поманил его: — Долго мне ждать? Итэр опомнился и зашагал к нему, оставив удивленных коллег позади. Ями нахмурилась, смотря вслед своему напарнику. Так продолжалось в течении трех дней. Тарталья приходил и просто забирал его. Такое чувство, будто его подвергали наказанию, а когда оно кончится известно только Тарталье. Итэр шел следом за ним, и пару раз успел споткнуться. Его мучает вопрос, чем же он так ему насолил? Сегодняшний спарринг проходил в саду, в укромном уголке. Тарталья, как обычно, весьма улыбчив: — Сегодня мы сменили обстановку, для разнообразия. Никто нас не побеспокоит, — Тарталья развязал пояс и скинул верхнее одеяние в сторону. Нижняя рубаха без рукавов плотно прилегала к телу, и идеально подходит для тренировки в жаркий день. Тарталья стал разминать руки и ноги. — Надеюсь ты усвоил вчерашний урок. Я полон энергии, так что развлеки меня! Уголок губ криво дернулся. После вчерашнего он с трудом мог назвать себя живым. Он сыт по горло. Но сказать это вслух он не мог, все же перед ним господин. Тарталья поставил простую задачу. Итэр должен один раз задеть его. Воин старательно обучил его теории рукопашного боя, и решил, что пора уже закрепить дело практикой. На словах легко, а ещё легче Итэр с этим не справился. Воину не посчастливилось насладиться спаррингом. Он просто подхватывал его и перекидывал через плечо. Трава недостаточно мягка, чтобы облегчить падение, и Итэр явственней ощущал падения. Тарталья вздохнул: — Вчера ты был шустрей. — Господин, прошу, пожалейте этого слугу. За эти три дня я почти лишился возможности нормально двигаться… — За эти три дня, ты не смог коснуться меня и пальцем. — Но господин, вы ведь воин! Я же… — Что-то ты слишком болтлив для инвалида. Силы есть, тогда нападай! Тарталья больше не слушал его нытье, и встал в стойку. Ничего не оставалось, кроме как опять встать на ноги. Внутренние силы сорванца кончились на сотом падении. Хватило только на жалкую попытку схватить за пояс соперника. Исход был ожидаем. Итэра перекинули через плечо и вновь повалили на спину. Тяжелое тело навалилось на него сверху, не позволяя шевельнуться. Надоело. Тарталья слишком сильный противник, Итэр ему не ровня. — Я сдаюсь! Этому жалкому слуге не под силу тягаться с вами. Господин, прошу вас… Рыжий господин долго держал мальчишку под собой. Четко направленный взгляд почти физически терзал. На лбу пролегла морщинка от разочарования и неудовлетворенности. Атмосфера вокруг него сгустилась грозовыми тучами. Итэр попытался шевельнуться: — Г-господин… — робко прошептал Итэр. Итэр сам того не замечая запнулся. Тарталья вгляделся в глаза мальчишки последний раз и вздохнул. Он встал и встряхнул форму, холодный тон выдал его разочарование: — Мне казалось, что люди, лишенные всего, намного отчаянней и крепче духом. Хах… Можешь идти. Тарталья натянул мантию и затянул алый пояс. Итэр поспешил убраться до того как он передумает. Уже на безопасном расстоянии от «рыжего демона», он почувствовал волну раздражение: « «Хах»? Что это вообще за вздох! Чего он так взъелся ко мне!» Лицо опалило жаром обиды. Хотя на что ему было обижаться? Он изначально предупредил этого нахала, что ему не под силу тягаться с ним, а тот в ответ разочаровался в нем? Что это за ситуация такая! Откуда ему вообще знать, как люди, похожие на Итэра, живут. С какого рожна он возомнил, что может судить о его жизни, что ему приходилось терпеть и какой дух обитает внутри Итэра? Вена на лбу пульсировала так сильно, что вот-вот готова была лопнуть. Ну, хотя бы повезло, что он смог сбежать от него пораньше. Их тренировки продолжались ещё два дня. Тарталья специально поджидал его и выискивал, и всегда утаскивал за собой. Он стал показывать Итэру больше приемов, и перестал требовать от Итэра слишком много. После каждой их встречи синяков становилось все больше. Мазь, которую ему принесли закончилась быстро, но сегодня он обнаружил новую склянку перед входом в комнату. Одно преимущество от наставничества «рыжего демона» все же была. Тарталья сказал Пхону чтобы мальчику дали отдохнуть и не занимали работой. Итэр сидел на крыльце, наблюдая за детьми. Да, даже в свой выходной, он умудрился взять ответственность и стать няней. Чтобы не портить репутацию, он не стал отказывать. Да и следить за ними было не трудно. Они все играли на служебном дворе, и с каждым Итэр знаком в лицо. Мальчишки не могли усидеть на месте и носились, как ужаленные. Группа из девочек сидела в стороне с красиво одетыми соломенными куклами. Излюбленная игра в «хранительниц очага» им казалась намного интересней, и никогда не наскучивала. Все девочки думали так, кроме одной малышки. Девочка Арти, с которой он познакомился раньше всех. Арти не играла ни с кем, а предпочла отделиться от остальных. Какое-то время Арти просто бродила неподалеку от «няни», бросая мимолетные взгляды. Присматривалась и как бы была занята своей необычной игрой «притворись воздухом». Итэр пытался не обращать на неё внимание. Но она неожиданно подсела к нему. Ручки прижаты к груди, а взгляд уперся к носочкам, точно хочет что-то. Остальные ребята не заметили пропажи подруги, и продолжали веселиться. Они играли в догонялки с прятками. Громкий и заливистый смех детских голосов звенел на весь двор. Итэр посмотрел на малышку: — Ты что-то хотела? Арти вздрогнула. Она завертела головой из стороны в сторону. Но после все же спросила: — Наукар, я могу поздороваться с ним? Арти подразумевала сына кухарки — Махи. Итэр, намного позже, понял, из-за чего девочка взбесилась в тот день. Мальчишки обижали её друга. Он был болен, и поэтому не мог выходить из комнаты. Год назад подхватил неизвестную болезнь. С тех пор он не мог выйти, и был изолирован от других детей. Это ему рассказала Азар. Итэру его не поручали. За Махи ухаживали только Абха и Ями, и видеться с другими ему запрещали. Итэр подумал, что это не очень хорошая идея. Он хотел отказаться, но при взгляде на полные надежды глаза девочки язык завязался бантиком. Но раз девочка хочет навестить его, то больной малыш точно должен обрадоваться… Да и если бы Махи был болен чем-то заразным, то болезнь уже давно бы распространилась по всему поместью. Итэр мог представить, насколько Абха с Ями будут этим недовольны, поэтому сразу предупредил: — Хорошо. Только не рассказывай тетушке и сестрице, уяснила? Арти быстро закивала, а лицо её просветлело. Он пошли к комнате Абхи. Решетчатая дверь была не заперта и легко поддалась. За дверью они увидели, спящего мальчика, накрытого одеялом. Трудно представить, как можно спокойно лежать под теплым одеялом в середине лета. Махи открыл глаза, когда услышал посторонний шум. Кулачком потерев глазки, он пригляделся к гостям и не сразу разобрал кто стоял в дверях: — Мама? — Махи, это я! Девочка радостно подскочила к нему и обняла. Она почти год не могла его увидеть и поговорить. Видимо, тоска по другу её чуть не «убила». Арти крепко обнимала его, и Итэр заволновался: — Эй, хватит, ты же можешь его задушить. Арти пришлось буквально отцеплять от Махи. Счастье её полнило, и успокаиваться она не хотела: — После того как мы с мамой вернулись, тебя нигде не было видно. Тетушка сказала что ты заболел, я так переживала… Я…Я так долго ждала тебя, а ты все не выходил. Сестрица Азар и тетушка запрещали к тебе приходить. Даже через дверку с тобой поговорить было трудно… — в уголках больших глаз заблестели слезы, но Арти утерла их. — Я должна тебе столько всего рассказать. Пойдем играть! Мальчик печально улыбнулся: — Я не могу. — Но почему? — Мама не разрешает. — Твоей мамы и Ями здесь нет, — Арти отказывалась признать, что её друг был не способен на такие действия. После недолгих уговоров, Арти пришлось сдаться. Она так хотела с ним побегать, но не могла понять, почему тот ей отказывал. Итэр решил вмешаться: — Почему ты не можешь выходить из комнаты? — Каждый раз как я выхожу, мне становиться очень плохо и кожа покрывается пятнами и зудит. Итэр посмотрел на него внимательнее: на бледном и худом лице красовались меленькие шрамы. Шея тонкая и так же покрытая шрамами. Детские глазки давно утратившие блеск впали, а кожа вокруг глаз посерела. Махи отличался от других детей отсутствием, какого-либо проявления живости. Сравнивая его с мальчишками, которые сейчас радостно веселились во дворе, Махи больше походил на сломанную куклу. Итэр поджал губы и призадумался: — Тогда, играйте в комнате. Только недолго, а то нас могут отругать! Арти и Махи обрадовались. Итэр вышел и сел у двери. Двое детишек радостно придумывали игры, пока Итэр сторожил, чтобы кто-нибудь из старших не застукал их. Спустя полчаса, он позвал Арти и сказал Махи: — Не говори, что мы заходили, а то твоя мама и сестра могут нас всех наказать! Мальчик обещал, что будет хранить это в секрете. Итэр напоследок потрепал его по голове и закрыл за ними дверь. Арти была счастлива, она поблагодарила его. Ушли они как нельзя вовремя. Абха шла с подносом с лекарствами для младшего, а они успели уйти от комнаты мальчика подальше. Неожиданно Абха позвала Итэра. — Наукар, иди сюда! Он вздрогнул. Итэр не стал показывать, что он испугался и смело пошел к ней. Абха закончила кормить, и держала поднос за пазухой: — Ты…сходишь со мной на базар сейчас? — Я? — Да, ты. Сейчас все заняты, а свободен только ты. Лекарства для младшего закончились, а сегодня я как раз должна за ними пойти. Моя товарка занята…