***
Миндже залетел в домик своего отряда словно на крыльях. — Хвиджун! Выручи своего хена! Парень помогал Каю с очередным отчетом, диктуя разные численные показатели из блокнота. Услышав голос вошедшего, Кай мгновенное встрепенулся, и, отбросив бумаги, подбежал к Миндже, схватив того за руки. — Нашли что-нибудь? Нашли девочек? Хвиджун же лишь напрягся и поплотнее сжал губы. — А… Блин, точно, — вымолвил Миндже. — Пока нет, но факт присутствия людей за стеной подтвердился. Командиров вызвали на совещание, будут решать, что дальше делать. Кай опустил руки, понурил голову и поплелся обратно ко столу. — Их найдут, наберись терпения, — твердо сказал Хвиджун. — Я не могу больше сидеть и ждать, — глухо отозвался Кай. — Понимаю, — продолжил Хвиджун. — Но дождись хотя бы конца совещания. Если Джексона отправят, он нас с собой возьмет. — О… Точно, — подал голос Миндже. — Тогда скорее помоги мне, Хвиджун! — Ну чего тебе? — Я пообещал одной девушке, что вкусно ее накормлю! — Ну вот и корми. — Но я же готовить не умею! Выручай! Хвиджун закатил глаза. — А мне что за это будет? — Моя любовь и уважение! — Спасибо, откажусь. — Хеном буду тебя всю неделю звать! Нет, месяц! — Ерунда ненужная. — Ну а что ты сам хочешь? Хвиджун задумался. Все, чего бы он хотел от своих сослуживцев — это чтобы его поменьше дергали. — Даже не знаю. Ну давай по старинке, монетами расплатишься. Миндже поступил взгляд. — А. А сколько?.. — Ты что, опять все в карты продул? — Ну как тебе сказать, не все конечно… «Круговорот денег Бика в природе», — подумал Хвиджун и произнес: — Фиг с тобой. Что надо приготовить-то? Тут они долго дискутировали, пока наконец не пришли к мнению о том, что запеченная по древнему корейскому рецепту рыба — наиболее доступное и вкусное в нынешних условиях блюдо. — Ингредиенты принеси мне до двух часов дня. Опоздаешь, сам будешь готовить. Хвиджун написал своим аккуратным почерком список продуктов. Миндже выпучил глаза. — Ого, так много! Я один не успею все это найти… Надо кого-то подключить. — На нас даже не смотри, — отрезал Хвиджун. — У нас тут еще полно работы. — А остальные где? — с робкой надеждой спросил Миндже. — Джей на собрании старших по отряду, а Бик мастерит взрывчатки с самого утра, просил его не отвлекать… — отозвался Кай, не поднимая головы от отчетов. — А мелкий и большенький что поделывают? Хвиджун пожал плечами. — Не знаю. Югём еще рано утром ушел куда-то, а Вин валялся до восьми, потом на завтрак ушел. Я его больше не видел. — Ладно… Миндже вышел из домика совершенно обескураженный. Не думал, что квест будет таким сложным. Ему нужно было поймать рыбу в проруби недалеко от военчасти, каким-то образом упросить работников теплицы дать ему немного овощей и еще сходить на рынок за специями. Миндже решил во что бы то ни стало упросить старшего хена и младшего помочь ему. Югём нашелся на смотровой вышке. Миндже просто бегал у ворот и заметил его там. — Югём-хен!!! Югём-хен!!! Парень удивленно посмотрел на него сверху вниз. — Случилось чего? — Да! Спускайся скорее! Югём выплюнул соломинку, которую жевал, и нехотя слез по лестнице вниз. — Поймай мне рыбку, хен! Хочу девушку одну отблагодарить, а надо столько всего достать, я не успею один… Югём смотрел на парня пустым взглядом, а потом взглянул куда-то в сторону, улыбнувшись. — Ладно. И пошел в сторону казарм. — Э… Хен! «Вот так просто!» — обомлел Миндже. — Что? — откликнулся Югём, разворачиваясь. — Ты хоть знаешь, где прорубь? — Знаю. А ты знаешь, что прежде, чем попросить кого-то сделать что-то, нужно хотя бы инструмент принести? — Ааа… — виновато потрепал свои волосы Миндже. — Прости, забыл удочку и остальное захватить. Югём махнул рукой и продолжил свой путь. А Миндже потратил еще добрых двадцать минут на то, чтобы найти Вина и уговорить его добыть необходимые овощи. Что он пообещал своенравному младшему взамен, остается загадкой.***
На совещании помимо верхушек из командования присутствовали Джэбом, Джексон, только что вернувшаяся из лазарета Наён и Чанбин. За дверью для дачи показаний ждала Лиа (как свидетель, способный подтвердить слова Чанбина), а также Онда, Мия и Айша. Их вызывали по одной и задавали одинаковые вопросы, относительно того, что они видели, в какое время это случилось, каковы были действия командиров. Когда секретарь выпроводила кадеток, полковник тяжело выдохнул, укладывая подбородок на замок сцепленных пальцев. — Что мы имеем… — озадаченно сказал он словно сам себе. — Сержант Ли видела человека в лесу, лейтенант Со обнаружил следы машины, которую позднее нашла лейтенант Им со своим отрядом. Два сильных кадета похищены. Не вызывает сомнения наличие враждебной по отношению к нам группировки за стеной… А ведь на этом совещании я помимо прочего собирался объявить вам, что большая экспедиция, которую высшее руководство планировало еще с ноября, начнется через неделю. Услышав эти слова, Джэбом на мгновение болезненно зажмурился. А полковник продолжил: — В ней будет участвовать десять отрядов. Ваши, — сказал он указав на трех командиров, — все в списках. Мы ждем только доставку провианта и приезд проверяющего из столицы, который будет сопровождать экспедицию. Что касается инцидента за стеной, не вижу смысла отсылать сейчас особую группу, когда контрактников в части раз-два и обчелся, а основная сила состоит как раз из кадетских отрядов и их командиров. Думаю, мы все совместим. Джэбом, так как твои пропали, ты будешь ответственен за разведывательную деятельность своего отряда во время экспедиции. Под твоим командованием также будет лейтенант Со. Чанбин, услышав это, коротко кивнул Джэбому, на лице которого было написано лишь напряжение. — Товарищ полковник, спешу напомнить, что в распоряжении капитана Има сейчас всего три человека, — отозвалась Наён. — Я и мой отряд готовы посодействовать в поиске пропавших кадетов. Полковник почесал свою щетину и с размышляющим видом посмотрел на Наён. Тут вмешался Джексон. — При всем уважении протестую, это может быть слишком опасно для 70-го отряда. В нем кадетов хоть и в два раза больше, чем в отряде капитана Има, тем не менее они не настолько сильны. Я готов привлечь свой отряд к проведению разведывательной операции. — Знаете что, а займитесь этим тогда сообща. Будете друг друга страховать, сейчас не время терять бойцов. Действуйте по ситуации, но и не забывайте об основной цели выхода за стены — об экспедиции. Со столичным проверяющим я договорюсь, ситуацию объясню. Тебя, Джексон, назначаю главным в координации действий трех ваших отрядов. Джексон не смог сдержать самодовольной улыбки. Джэбом старался на него не смотреть, но словно нутром чувствовал исходящее от него желание контроля, и это его невероятно злило. Наён тоже заметно напряглась, такой ход событий ее не совсем устраивал.***
Чэён ходила взад-вперед по коридору штаба, дожидаясь окончания совещания, на которое ее не позвали, посчитав письменные показания достаточным основанием ее отсутствия. Когда дверь наконец открылась, и одни за другим начали выходить члены командования, Чэён потянула Чанбина за рукав в небольшой закуток у кабинета, жадно спросив: — Ну и что решили? Услышав рассказ Чанбина, девушка пришла в ярость. Мало того, что ее не берут для выяснения ситуации, которая возможно относится к ее бывшему отряду, так еще и ее сестра будет находится в опасности, пока Чэён «спокойно» догуливает свой отпуск в военчасти. — Надо что-то делать с этим Чанбин! — Попросись к Джэбому, меня же к нему определили, — выдал парень, немного подумав. — Точно, я попробую! — взбудоражено ответила Чэён, кидаясь в сторону выхода. Ей не составило труда догнать Джэбома через заснеженное поле для тренировок. — Товарищ капитан! — закричала она еще издалека. Джэбом обернулся и прищурился, не сразу понимая, что перед ним старшая Ли, а не младшая. — Чэён? — с толикой удивления произнес он, когда девушка подбежала к нему.– Ты чего? — Я слышала о планах командования. Пожалуйста, капитан Им, возьмите меня с собой! Сами понимаете, почему так рвусь… Джэбом задумался. — Так-то оно так. Но ты же понимаешь, что без согласия начальства не выйдет? — Уговорите их, пожалуйста. Очень вас прошу. — Я посмотрю, что можно сделать. Но пока ничего обещать не могу. К тому же, твое состояние здоровья в последнюю вылазку… Чэён стыдливо отвела глаза. Наверняка глава недавней экспедиции, в которой она принимала участие, в своем отчете указал на проблемы со здоровьем, которые возникли у Чэён после заражения спорами. — Мне уже лучше. Так, кашляю иногда, — ответила девушка с наигранной улыбкой в попытке отшутиться. Джэбом лишь посмотрел на нее еще более серьёзным и озадаченным взглядом. — Ладно. Я попробую убедить их. Чэён кивнула головой и поспешила удалиться. Джэбома же ждало еще одно дело. Он нашел свой отряд на стрельбище. Девушки отрабатывали быструю разборку и сборку ружья, а также его чистку и зарядку. Стрелять из дробовиков на тренировках разрешалось крайне редко. — Лиа, подойти на минуту, — сказал Джэбом, предварительно откашлявшись, чтобы девушки его заметили. Заметно нервничающая Лиа перевела взгляд на инструктора, тот кивнул, отпуская ее. С видом человека, идущего на расстрел, Лиа подошла к своему командиру. — Через неделю отправимся с другими отрядами в экспедицию. Одновременно с этим будем искать Хван и младшую Шин. Я тебя хотел попросить, чтобы ты заполнила и отнесла в штаб на подпись разрешение на выход старшей Шин за стены, у нее как раз через неделю закончится положенный испытательный срок. Сделаешь? — Да, конечно, — ответила Лиа, немного запоздало. — Хорошо. Ну и, касательно того, что тогда произошло… — тут Джэбом понизил голос, — Ты же понимаешь, что я… Мы… Лиа не дала ему закончить, слишком быстро выпалив заготовленную речь. — Да, капитан, простите, я вела себя непозволительно. Пусть я и была честна, — на этих словах Джэбома снова словно ударило током, — но я больше не буду ставить вас в неловкое положение. Лиа произнесла это так спокойно, словно сообщала сухие отчетные данные. Джэбом пришел в недоумение от несоответствия того, что она говорила, и как она это говорила. А Лиа тем временем вернулась к своему занятию, оставляя Джэбома в полном замешательстве. Сердце ее разрывалось.***
Ирон больно ударилась головой о стеллаж с зеленью, когда увидела, кто заходит в теплицу. Она резво спряталась за заросли помидоров, пригнувшись пониже. «Твою ж! Что же делать! Надо было привести себя в порядок!» — метались мысли в ее голове. — Есть кто? — громко спросил Вин своим привычным тоном, предполагающим немедленный ответ. — Д. Да… — как-то необычно пискляво ответила Ирон, выпрямляясь и приглаживая свои волосы, выбившиеся из косы блекло-синего цвета. — О, привет, — сказал Вин, широко улыбаясь, словно помнил имя девушки напротив. — Привет, Вин, — мягко сказала Ирон, потупив взгляд. На лице ее появилась глуповатая, но искренняя улыбка. — Дежуришь тут? — Ага… — Мне бы взять кое-что. — В смысле? — Ирон заметно напряглась, так как выносить что-либо из теплицы для собственных нужд строго запрещалось. — Да тут немного, всего по одному, — сказал синеволосый, протягивая девушке скомканную бумажку. — Никто не заметит ничего. Ирон пробежала глазами по написанным ровным почерком строчкам: лук, морковь, пекинская капуста, укроп, помидор, базилик, паприка, шпинат… — Ого… Меня за это расстреляют… — Да не боись! Если что, скажу, что украл, — Вин самодовольно улыбнулся, и эта улыбка не оставила Ирон выбора. Когда все овощи и травы были аккуратно изъяты из грядок и растолканы по карманам куртки Вина, Ирон спросила: — У вас что, праздник какой-то? Перед экспедицией решили пир закатить? — Да какой там пир, тут ингредиентов на две порции. Это для свидания типа. Ирон тут же помрачнела. Она опустила глаза и со сталью в голосе произнесла: — Тебе пора. Вин, кажется, не заметил произошедшей в ней перемены, и бодро отозвался, убегая: — Ага! Хен тебя отблагодарит. «Хен?! У него свидание с одним из его хенов?! Что за!..» Ирон опустилась на корточки, принявшись массировать виски, ее глаза были открыты настолько широко, что сделались почти что круглыми. Она явно была в шоке. Пока Вин успешно выполнял просьбу Миндже, Югёму время от времени попадалась лишь какая-то мелкая рыбешка. Он не был особо раздосадован этим фактом и терпеливо ждал появления сколько-нибудь достойной рыбы. В какой-то момент невдалеке за спиной раздался голос: — Привет! Кормовой не найдется? Югём не спеша обернулся. К нему шла Шихён, а на ее плече сидел огромный филин, размером с две Югемовы головы. — Да у меня тут одна только кормовая, — сказал парень, кивая на ведро. — Забирай хоть всю. — Ну, всю ему вредно будет, — мягко ответила Шихён, подойдя к ведру и наклоняясь за рыбешкой. — Это что у тебя за попугай такой? — Это Поль. Он прилетает время от времени. Летом всех мышей с пшеничных полей съедает, полезный попугай. На лице Югёма проскользнула улыбка. Он усмехнулся и вернулся к своему занятию, пока Шихён кормила терпеливого филина, что-то нежно ему приговаривая. Югём изредка косился на них, видя, как Шихён то и дело чешет птице голову и лапы. В какой-то момент она прильнула к грудке филина своей головой, на что тот издал забавный угукающий звук, рассмешивший Югёма. — А тебя животные любят, — сказал он, ощущая невесомое тепло. — Хочешь потрогать его? Югём поразмыслил секунду, поднялся, отложив удочку, и протянул руку к голове филина, тут же получив порцию чуть ли не механического шипения от птицы. — Не так, не так, — тихо и неторопливо сказала Шихён, перехватывая его запястье, — У таких птиц на перьях жир особый, который они с копчиковой зоны добывают, поэтому если их как кошек гладить, жир стирается, а птица злится. Можешь лапки ему потрогать, там перьев нет. — Ладно, воздержусь, — сказал Югём, махая на филина рукой, отчего тот зашипел еще сильнее. — Поль, какой же ты невоспитанный, — обратилась Шихён к птице, — тебя покормили, а ты… Крупная не клюет, да? — сказала она уже Югёму. — Что-то не клюет. — Дай я попробую, — вызвалась девушка, коротким взмахом руки, прогоняя филина с плеча. Тот упорхнул на ближайший кустик, в трех метрах от них. — Пожалуйста, — пожал плечами Югём, передавая удочку. Шихён вытащила ее из проруби, по-другому согнула крючок и нацепила наживку подальше, предварительно изваляв ее во внутренностях одной из мелких рыбешек. Затем она опустила удочку обратно в полынью, и они с Югёмом стали молчаливо ждать. В сознании Югёма то и дело вспыхивала недавняя картинка, в которой Шихён прижималась головой к сове, блаженно прикрыв глаза. Почему-то это воспоминание вызывало в нем волну пусть и довольно слабого, но все-таки приятного тепла. Поплавок задергался, а Шихён, подождав несколько мгновений, вытянула удочку вместе с жирной рыбой, длиной сантиметров двадцать с лишним. Девушка победоносно поболтала снятой с крючка рыбой и хотела уже закинуть ее в ведро, как вдруг подлетел филин и попытался стащить извивающуюся обитательницу водоема. Шихён залилась смехом, уклоняясь от птицы, а Югём стал отмахивать Поля от нее, что было, судя по всему, расценено последним как акт агрессии, потому что филин вдруг перекинулся на парня, начав бить его крыльями по глазам и клевать по голове, которую ошарашенный Югём вскоре закрыл руками. — Так, ну это уже не смешно, — сказала Шихён, кидая рыбу в ведро и отгоняя филина прочь. Тот вскоре обиженно улетел, приземляясь на столбик забора вдалеке. — Да уж, задал он тебе трепку, — сказала Шихён, на цыпочках осматривая голову Югёма — Похоже до крови расклевал. — Да ладно, — сказал он, одной рукой дотрагиваясь до волос, другой беря ведро. — Заживет. — Он перед этим рыбу сырую ел, надо обработать поврежденные места. Как ведро отнесешь, приходи к нам в отряд. — Ладно, — коротко ответил Югём. — За рыбу спасибо, — добавил он, поболтав ведром на весу.***
Минхо сидел у палаты, в которую раненые Джиу и Сомин с его помощью утащили пленниц. «Я тебе все объясню, только умоляю, подожди нас тут и никуда не уходи», — сказала ему Сомин перед тем, как раствориться в белой комнате. Она вышла спустя час, раны на ее лице и на лице Джиу уже были обработаны и, в некоторых местах заклеены тонкой полоской пластыря. — Пошли, — обратилась Сомин к Минхо, многозначительно взглянув на Джиу, которая нехотя пошла в противоположную от них сторону. А Сомин увела Минхо в смежную с палатой комнату и взглядом указала на свободный стул. Парень сел, все еще недоуменно глядя на девушку. Та лишь тяжело вздохнула и спросила его: — Ты мне поверишь, Минхо? Минхо молчал, неотрывно глядя на нее, в его взгляде боролись подозрительность и отчаянное желание доверять. — Расскажи, кто они и почему ты с ними так? — Я тебе все расскажу. Но мне нужно, чтобы ты пообещал хранить это в тайне. Никто не должен знать об этом. Тем более Хвитек. — Обещаю, — с трудом произнес Минхо, немного поразмыслив. — Хорошо. Мы с Джиу действительно похитили этих девушек. — Что?! Зачем?! — чуть ли не закричал Минхо, который до последнего хотел верить, что все это какое-то недоразумение. — Тише! — кинулась к нему Сомин, зажимая рукой его рот. — Вдруг Идон поблизости! Минхо раздраженно убрал ее руку, и уже гораздо тише спросил: — Какого черта, Сомин? Ты вынудила меня вырубить одну из них! — Ты же знаешь правила. Никто не должен узнать об этом месте. Нельзя было дать им уйти. Минхо глубоко вздохнул и протяжно выдохнул, собираясь с мыслями. А Сомин продолжила. — Ты уже знаешь, как мы оказались за стеной. Только тебе, кажется, не говорили, как мы нашли этот научный институт. — Нет. Я думал, вы просто набрели на него. — Наверно Хвитек упустил этот момент, когда рассказывал. В общем, еще когда мы служили, в одной из вылазок я нашла в каком-то баре труп застрелившегося старика. На нем был практически идеально чистый белый халат, словно он только что вышел из лаборатории. Я пошарила у него в карманах и нашла дневник. Никому ничего не сказала. Потом читала его месяцами, и все не могла понять, был старикан чокнутым или гением… — К чему ты это рассказываешь? — Я просто не знаю с чего начать. Решила с самого начала. — Ладно… — выдохнул Минхо, сглатывая нетерпение. — Он был ученым. Судя по записям, он и его команда засели в этом институте за стеной и работали над вакциной, от которой как мухи умирали все члены эксперимента. Старик один выжил, потому что был имун, а застрелился, потому что всем руководил, но ничего не вышло. Так вот, у нас тем временем начались учения, и в ту ночь, когда… ну, ты знаешь… В ту ночь Хвитек ведь хотел сдаться, взять вину на себя. Но я вовремя вспомнила про институт. Конечно, мы с ребятами могли бы спокойно остаться в армии и позволить командиру пойти под трибунал. Но мы все несли ответственность. Поэтому все решили скрыться. Пусть уговорить Хвитека на это было нелегко, но он в итоге разрешил нам спасти его… Так мы обосновались здесь. — Ну и как это объясняет похищение людей? — Я же сказала, что начну сначала. Ты не знаешь еще об одном. Нас тогда было больше… С нами было еще два парня, Джосеф и Мэттью, братья. А я… Я всегда мечтала… Жить в мире, в котором не будет этих монстров, щелкунов. В мире, в котором можно будет излечить укушенного и не дать ему превратиться… Я исследовала все записи, найденные здесь вдоль и поперек, у меня ушел на это год, — на этих словах Сомин тяжело вздохнула. — На самом деле, я и не надеялась как-то продолжить этот эксперимент. Но Джосеф и Мэттью… Они всячески меня сподвигали на это. Однажды летом они ушли на неделю никому ничего не сказав. А вернулись с контейнером, в котором было около десятка обезьян из заброшенного зоопарка. Идон периодически сдавал мне свою иммунную кровь. И в институте было много всего. Таким образом, у меня в распоряжении были все материалы, оборудование, да еще и подопытные. Голос Сомин становился все горче. — Все шло хорошо. Ты знаешь, укушенные щелкунами обезьяны тоже заражаются, но они не обращаются, поскольку их организм не выдерживает натиска инфекции и тело умирает, не позволяя носителю превратиться и распространять вирус. Со второго раза у меня получилось сделать успешную вакцину. Я ввела ее обезьяне, а Идон притащил тощего щелкуна. Мы заковали его, обездвижив, дали укусить животное… — Я понял, — поморщился Минхо. — После укуса обезьяна не умерла. У нее поднималась высокая температура, но с помощью вакцины организм победил вирус. Я проводила тесты еще полгода и через укус, и через споры, а вскоре Джосеф решил, что пора проверить вакцину на человеке… — И что, кого он похитил? — с уже совершенно нескрываемым раздражением спросил Минхо. Сомин посмотрела на него так, словно получила нож в спину. — Никого. Он вызвался сам. Хвитек был против, но Джосеф убедил его в том, что это его самое искреннее желание. Тогда командир согласился… Сомин отошла к шкафу, стоящему в конце небольшой комнаты, и, повернувшись к парню спиной, продолжила, пытаясь контролировать свой голос, который становился все слабее и ломаннее. — Я ничего не меняла в составе вакцины. Обезьяны, за которыми я долго наблюдала, были живы и здоровы. У всех, кроме меня и, наверно, капитана, были хорошие ожидания. После введения вакцины Джосеф сильно болел. Его тошнило несколько дней, он не мог есть и у него не спадала температура. Потом он выздоровел, и мы подождали еще около месяца, а затем решили проверить иммунитет спорами щелкуна. Идон отвел его в нужное место. Они вернулись через два дня. Джозеф был в порядке, только снова болел несколько дней, но такое происходит даже с иммунами, если те вдохнули споры или были укушены. В общем, можно было заключить, что у него появился иммунитет. Мы были так обрадованы, что в какой-то момент даже решили вернуться в армию и сообщить всем об этом открытии. У Минхо округлились глаза. Он никак не ожидал, что история примет такой оборот. Забыв о пленницах, он с нетерпением ждал окончания рассказа Сомин. — Мы приняли это решение, но оставались здесь еще около месяца. Однажды ночью Хвитек разбудил нас с Джиу. Я никогда не забуду его вид. Он был весь в крови, из глаз просто лились слезы. Он схватил меня за локоть и потащил в комнату Мэттью и Джосефа, — голос Сомин наконец треснул. Она глубоко дышала, словно пытаясь потоками воздуха растворить ком, подошедший к горлу уже давно. Минхо оставался на своем месте несмотря на то, что ему очень хотелось подойти к Сомин и укрыть ее от этого пока неизвестного ему воспоминания, причиняющего ей боль. — Они… Как они умерли? — тихо спросил Минхо, надеясь проскочить этот эпизод как можно скорее. — Как оказалось, вакцина не дала Джосефу иммунитет. Она лишь на несколько месяцев отсрочила проявление симптомов. В ту ночь Джосеф обратился и напал на Мэттью. Хвитек и Идон услышали шум и быстро оказались в их комнате, но было уже поздно. Идон замешкался, и Джосеф укусил его. Раньше Идона не кусали. Поэтому он от шока не смог как-то помочь Хвитеку. Командиру пришлось все сделать самому. Ты… Ты не представляешь, что они значили для него. Что мы все значим для него… И что смерть Джосефа и Мэттью значит для меня лично. Не подумай, командир не ненавидит меня, но я знаю, он ни за что не позволит мне возобновить эксперимент. А я тем временем нашла причину, по которой вакцина не дала долгосрочный иммунитет. За основу была взята иммунная кровь Идона, а его к тому моменту ни разу не кусали, и он не вдыхал спор. Поэтому количество антител было изначально недостаточно велико. В этом и был мой просчет… Сомин замолчала на минуту, а Минхо плотнее сжал губы. Он терпеливо ждал, пока она наконец объяснит то, что он изначально требовал от нее. — Джиу говорит, что их смерть будет напрасной, если мы не попытаемся снова. Ни Идон, ни командир не знают об этих девушках. Мы наблюдали за ними очень долго. Мы своими глазами видели, как одну из них, с каплей имуна на форме, укусил щелкун в ноябре. А другая невероятно сильна и здорова как бык. Недавно мы выследили их снова, и представился просто идеальный момент для похищения. Словно сама судьба помогает нам, понимаешь? Я признаю, что мы обошлись с ними грубо, нам этого не хотелось. Я не получаю от этого удовольствия, Джиу тоже. Мы просто делаем то, что должны. Возможно, это за гранью обыденного понимания. Подобные открытия не делаются без нарушения правил и границ. Минхо усмехнулся, глядя в пол. Его мысли беспорядочно метались по голове, словно одуревшие мухи. С одной стороны, он понимал то, о чем говорила Сомин, с другой — рассуждать легче, чем, делать. Чувство вины перед девушками перевешивало здравый смысл. А потом Минхо в голову пришла еще одна мысль, оглушившая его на миг. — Ты… Ты ведь могла просто… Попросить меня. Сначала Сомин непонимающе посмотрела на него, а потом до нее дошло, о чем он говорит. Она грустно покачала головой. — Идон никогда не был особо близок со мной или с Джиу. А после того, что случилось… Он сказал, что больше не даст мне и капли своей крови. Поэтому даже с твоей помощью в качестве подопытного я бы ничего не могла сделать. Мне нужен имун. На мгновение повисла тишина. Сомин вытерла несколько слезинок, выкатившихся таки из ее голубых глаз, и серьезно спросила Минхо: — Что будешь делать? Расскажешь все командиру? Минхо глубоко задумался. Его голова начинала болеть. Ответ был прост — он не знал, что делать. Окончательно запутался. — Минхо… Ты мне сейчас нужен, как никогда, — сказала Сомин, подходя ближе. Дыхание ее было горячо, но сердце (этого Минхо пока не уразумел) холодно, как лед. Она села с ним рядом и положила свою руку на его. — Все получится. Верь в меня. Минхо чувствовал ее шепот у своего уха, зеленой змеей проникающий в подсознание и заполняющий его без остатка.***
Лиа взяла в штабе образец заявления на выход новобранца за стены и заполнила его, вставив данные Рюджин. Она собрала необходимые подписи среди командующего состава, расписалась в нужном месте за Джэбома, и ей осталась только подпись политрука. Он был у себя, когда она постучала. — Входите, — послышалось из глубины кабинета. Лиа неуверенно вошла. Ей впервой приходилось бывать здесь одной. — Здравия желаю, капитан Ван. У меня заявление на подпись. — Добрый день. Давай его сюда. Лиа протянула Джексону лист и отошла подальше, а он положил заявление на стол и принялся вдумчиво читать. — Все ли у вас хорошо? — как бы между делом спросил Джексон, не отрываясь от бумаги. — В отряде, я имею в виду. — Так точно. — Здоровье твое как? — Всё в порядке, — Лиа отвечала на автомате, стараясь не выдавать голосом, насколько она удивлена подобным интересом с его стороны. Джексон наконец дочитал до конца, поставил дату и подпись. — Передай Рюджин мои поздравления. Она теперь не новобранец, а полноценный кадет, — сказал Джексон со своей неизменной улыбкой, протягивая Лие заявление обратно. — Обязательно, — без энтузиазма ответила она, и уже собиралась было попрощаться, но Джексон ее задержал. — Подожди минутку, — сказал он, уходя к подоконнику, на котором стояло несколько почтовых коробок, в одной из которой он начал что-то искать. Отыскав нужное письмо, он вернулся ко столу и положил конверт на него. — Помнишь месяц назад почта не целиком пришла, потому что один из обозов в бурю попал? Вот, вчера довезли. Лучше поздно, чем никогда. Лиа посмотрела на строку адресата. Письмо предназначалось Хван Йеджи. Лиа быстро забрала его, словно это была ее надежда на скорое возвращение старшей, и, попрощавшись, вышла. На улице на встречу ей попался румяный от мороза Миндже. — Как чувствовал, что тебя по пути встречу! Привет! — Здравствуй, — робко ответила Лиа со слабой улыбкой на лице. — Помнишь мое обещание? Приходи сегодня после отбоя к нам в отряд, мы с Хвиджуном такое блюдо забабахаем, чистый вкус! — О…Да не стоит. — Ну ты чтоо, я уже все необходимое добыл. Осталась только ты! Лие было как-то неудобно отказывать, хоть и идти было как-то волнительно. — Ладно. Но я ненадолго, хорошо? У меня отчетов несделанных полно. — Хорошо, договорились! Буду очень ждать! Миндже подарил ей ослепительную улыбку и поспешил к Хвиджуну.***
Ию вздрогнула от стука в дверь. — Черт, а Айши-то до сих пор нет! — Ничего страшного, онни, — сказала Шихён. — Справимся сами. — Да как же можно! Мы же не медики! А вдруг инфекцию занесем? Шихён тем временем уже впустила Югёма внутрь. — Привет, Ию, — машинально обратился он к встревоженной блондинке. — Да привет! Ты как вообще? Болит голова? Жжет? — Эм… Нет… — Проходи сюда, — сказала Шихён невесомо касаясь его рукава и уходя куда-то вглубь комнаты. Югём проследовал за ней и увидел возле окна большой стул-кресло и раковину без крана сзади него. На тумбочке рядом стоял таз с дымящейся водой. — Вы тут в парикмахерскую играете? — Бывает приходится. Младшая любит волосы красить. Садись, надо сначала кровь отмыть. — Ладно, — все еще под небольшим впечатлением сказал Югём, опускаясь на кресло и запрокидывая голову вниз. К ним подошла Ию и озабоченно сказала: — Вот если бы ты в шапке ходил, то такого бы не случилось! Югём по-доброму усмехнулся, сказав что-то вроде «А ты не меняешься». Шихён попросила Ию передать ей мыло и ковшик. Затем она набрала немного воды и полила ему на голову. — Так нормально? Не горячо? — В самый раз. Шихён продолжила поливать его волосы, до тех пор, пока кожа головы не стала мокрой, а затем выдавила на руку мыло и стала аккуратно растирать им голову Югёма, что-то тихо приговаривая, отвечая на взволнованные речи Ию о чем-то вроде опасности обработки ран в домашних условиях. Парень закрыл глаза и отключил уши. Все его естество обратилось в ощущение подушечек пальцев, неспешно массирующих его мокрую голову. Шихён касалась висков, попутно мягко разминая затылок и аккуратно вымывая запекшуюся кровь, образовавшуюся от мощных ударов клюва. Она делала это так спокойно и обыденно, что Югём впервые за очень долгое время по-настоящему расслабился и растворился в моменте. Он даже немного расстроился, когда сквозь пелену забвения услышал: «Онни, подай полотенце и антисептик, пожалуйста». Раскрыв глаза, он почувствовал, как Шихён сушит ему волосы полотенцем. Не больно стягивая их в разные стороны, а очень аккуратно и при том действенно. Ию подала раствор и вату, а Шихён убрала полотенце и попросила Югёма сесть прямо. Плечи немного затекли от опрокидывания головы, но парень еще бы так полежал. С кряхтением выпрямившись на кресле, Югём встретился с серьезным взглядом Ию. Что же она могла сказать? Только одно: — Приготовься. Сейчас будет щипать, — сказала она это настолько драматично, словно сообщала плохой диагноз. — Не пугай солдата, онни. Щипало совсем немного. Может это была особая магия Шихён? Или они с Ию как-то неправильно замесили раствор? История умалчивает. Как бы то ни было, через каких-то десять минут голова Югёма была защищена от инфекции и заражения разными микробами. — Как новенький! Только волосы тебе еще подсушу полотенцем. — А то простынешь! — добавила Ию, принося новое, сухое полотенце. Шихён разбирала его волосы по прядкам, зажимала их в полотенце и осторожно терла им от корней до кончиков. Обойдя его спереди, чтобы высушить волосы у лба, она вдруг сказала: — У тебя на лице так много родинок, счастливым будешь! Югём грустно улыбнулся. — Кстати, ты что на проруби-то делал? — спросила Ию. — Вас Джексон что ли работать начал заставлять? — Это для девушки. — Эмм… Рыба-то? — скорчившись произнесла Ию. — Ну не сама рыба как таковая. В блюде. — Ию, он про свидание говорит. — Аааа… — удивленно протянула блондинка. — Вот уж не подумала бы, что наш Югём… Шихён не дала ей договорить. — Одну рыбу есть скучно, надо что-то на десерт. Я сейчас. Она положила полотенце на голову Югёма и куда-то убежала, а потом вернулась с двумя баночками. — Ну, фруктов зимой нет, но я летом сделала вот такие заготовочки. В одной персики в сиропе, в другой яблоки. Сладкие, возьми! Это в благодарность за кормление Поля. — Я думал, в благодарность за кормление этого попугая, ты мне рыбу поймала и голову подлатала. — Нет же, рыбу я поймала, потому что люблю рыбачить, а голову подлатала, потому что вину чувствую. Так что… Она еще что-то говорила, но при упоминании слова «вина», Югёма как обычно на несколько мгновений унесло от реальности.***
Лиа чувствовала себя совершенно без сил, когда зашла в домик своего отряда. Ее встретили две пары жадных до информации глаз. Рюджин и Чёрен даже бросили свои занятия, заключающиеся в починке прохудившейся зимней одежды, и всё ждали, сообщит ли Лиа что-нибудь новое. — Не смотрите вы так на меня. Я вам все утром рассказала уже. А, и вот, — произнесла Лиа, вытаскивая из-за пазухи заявление, за которым на пол упало письмо. — Возьми, Рюджин, покажешь потом на воротах. — Хорошо, — сказала Рюджин, забирая листок. — Онни, у тебя что-то упало. Но Черён уже держала это в руках. — Йеджи письмо пришло от семьи. — Да, — грустно выдохнула Лиа. — Положи его в ее тумбочку, Чери. Рыжая кивнула, и убрала письмо, поплотнее закрыв дверь прикроватной тумбочки, в которой Йеджи хранила все свои вещи. А Рюджин над чем-то призадумалась. — Какая у нее семья? — спросила она вдруг. Черён и Лиа подумали над ответом. — Ну… Обычная. — Родители инженеры на каком-то возрождающемся производстве. — А почему ее брат не служит? — За него платят каждый год. Зарплата не космическая, только на одного ребенка хватает. — Хм… Просто как-то странно, за мальчика заплатили, а девочку отправили в… — Не, там не так все просто, — опередила ее умозаключения Черён. — Он же болеет чем-то, да, онни? — Да, у него астма и периодические панические атаки. Йеджи сама настояла на том, чтобы платили именно за него, — отозвалась Лиа. — Понятно… — ответила Рюджин, еще раз подумав о том, насколько Йеджи жертвенна и самоотверженна. В дверь без стука заглянула еще одна рыжая голова. — Девчонки, командира вашего где можно найти? — сказала Чэён. — А тебе зачем он? — выпалила Черён, приближаясь к двери. — Субординация! — хмуро сказала ее сестра, а Черён вспомнила, что при людях нельзя «тыкать» сержанту Ли. — Ну простите… Могли бы в дверь и постучать тогда… — Отставить разговорчики! Не знаешь ответа, так и скажи. — Он скорее всего либо в инструкторской, либо в конюшне, — ответила Лиа, предотвращая возможную стычку двух Ли. — Если там не найдете, подходите после обеда на полигон, у нас тренировка будет. Чэён отблагодарила ее кивком головы и поспешила отправиться на поиски. Джэбом действительно нашелся в конюшне, отдавал конюху приказы о проверке стремян, подков и состоянии лошадей в целом. — Мы через неделю отбываем. Все к этому моменту должно быть проверено, и вовремя должны быть приняты меры, если что-то не так. — Вас понял, — хрипло сказал пожилой конюх, засунул сигарету в рот и ушел в кладовую. — Капитан Им, — подала голос наблюдавшая за их разговором Чэён. — Вы поистине предусмотрительны. Хорошо, что Черён у вас служит, а не у какого-нибудь там… «Джексона», — продолжила она в своих мыслях, но озвучивать не стала. Джэбом и так понял. — Ты говорила с ней про отсрочку? — Да, я сказала, что заплачу за нее в следующем году, но она мне устроила сцену. Говорит, добровольцем пойдет, а потом в контрактники. — Ничего себе она удумала. Ну, я с ней поговорю потом, к концу года. — Буду вам признательна. А про меня что-нибудь известно? Джэбом шумно выдохнул и недовольно нахмурился. — Ну, я пытался. — Не отпустили? — Отпустили. Да только не в наш отряд. А в качестве помощника и телохранителя проверяющему. — Черт… — выругалась Чэён, прикладывая руку ко лбу. — Это ж я далеко буду, если вы на разведку за вашими девчонками пойдете! И если найдете командира, я даже не смогу его… — Чэён. С чего ты взяла, что мы отыщем твоего бывшего командира? — Ну как, я же в рапорте все написала. — Даже если так. Что ты хочешь от него? — Я… Я не знаю, просто хочу знать правду, хочу убедиться, что с ним все хорошо… А! Так вот вы о чем! Конечно, даже если он там, за стеной, и вы. я. узнаем об этом… Я никому ни слова. Джэбом одобрительно кивнул. — Наша цель сейчас — вернуть своих. У кого бы они ни были. — Но мы-то с вами знаем, что капитан Ли ни за что бы не причинил вреда невинным людям, тем более подросткам. — Знаем, — коротко ответил Джэбом. Слова Чэён придали ему больше уверенности относительно невиновности старого друга. Вдалеке Чэён заметила Чанбина, махающего ей, и поспешила попрощаться с Джэбомом. Тот кивнул головой и пошел в конюшню, а девушка направилась в сторону приближающегося к ней Чанбина. — Ну что? — спросил он, когда они оказались рядом. — Ну что что… Берут меня, да не туда. — Не в отряд Джэбома? — Неа. Проверяющего охранять. — Блин, — огорченно выдохнул Чанбин, но быстро взял себя в руки. — Ну погоди, это не так уж и плохо. Все равно большую часть времени ты будешь рядом с сестрой. К тому же неизвестно пока, что там из себя представляет этот проверяющий, может ему никакая охрана и не нужна, сможешь отпроситься, если что. Ну и… Я же еще есть. Я-то уж Черён никому в обиду не дам, ведь я твой должник на век. Его слова немного успокоили Чэён, но все равно она осталась очень недовольна и встревожена новостями.***
У Идона безумные глаза с огромными черными кругами под ними, черные как смоль волосы, от своей жесткости торчащие в разные стороны, а еще очень костлявое, пусть и жилистое тело. Он приходит на верфь раз в неделю, скрытно встречается с ней и спешит обратно в убежище, будучи немного веселее, чем обычно. На электромобиле он пробирается к институту через густой лес и широкое поле, открывает скрытую от глаз возможных посторонних дверь с помощью специальной карточки и заходит внутрь, махая рукой камере, направленной на вход. На другом конце обычно кто-нибудь из оставшихся четырех обитателей убежища сидит и наблюдает за всем происходящим с экрана монитора. Иногда никто не наблюдает, и тогда Хвитек сердится. К слову, сам Хвитек сегодня уехал в Пустошь, разруливать дела местных поселенцев с религиозными фанатиками. В записке сказал, что вернется через несколько дней. Иногда Идон думает о том, как хорошо, что вместо лошадей у них машины. На машине можно преодолеть одно и то же расстояние в разы быстрее и безопаснее. Хотя безопасность не интересует его уже давно. На руках красуются десятки укусов, а специфический запах спор давно стал чем-то привычным. Экстрим. То, что он полюбил больше всего за последние несколько лет. Точнее, не только его, еще кое-что. Кое-кого. Но к экстриму это тоже относится. Еще как. Идон заходит в гостиную. Девушки сидят там и о чем-то тихо переговариваются. У каждой на лице и руках ссадины и синяки. — Вы что, подрались? — И тебе привет, — спокойно говорит Сомин. — В аварию попали, — объясняет Джиу. — Занесло на льду. Тачка в кювет слетела и нахрен сгорела. Идон закатывает глаза и беспомощно опускает куртку на пол. — На чем теперь ездить будете? Я свою не дам. — Если свою не будешь давать, нам не на чем ездить будет, — сказала Сомин. — Я очень недоволен. — Да не жадничай ты, разберемся, — расстроенно отозвалась Джиу. — Ты лучше за нас порадуйся, что живы остались. — Это точно, видок у вас такой, словно рейдеры потрепали. — Мы их всех вытравили давно. — Ну, мало ли. А кстати, вы как до дома-то добрались? — Дошли. — Где тачка? — В кювет слетела, сказали же. Недалеко отсюда. Часа три пешком. — Поехали, посмотрим. — Избавь меня от этого!.. — воскликнула Джиу. — Онни если захочет, пусть едет. А у меня башка раскалывается. Сотряс наверно. — Мне тоже плохо пока. Да и смотреть там не на что. Взорвалась, сгорела. Восстановлению не подлежит. — Да уж… По какой дороге ехали? Северной, Южной? — Западной, — поспешно ответила Джиу и тут же спохватилась, но своего испуга не выдала. — Западной? Вы чего там делали? Там же армейские часто патрулируют! — Ну мы же к стене не ездили, — вставила Сомин, не показывая никаких эмоций. — Мы недалеко были. У нас одна камера заглючила, я хотела новую добыть. — Ага, и поехала именно туда, где уже всё военными хожено! — Всё да не всё. Говорю же, мы недалеко ездили, в супермаркет один. Мы там всё, что нужно нашли. Ну и конечно, все к чертям сгорело, — Сомин по лицу парня догадалась, что он готовит новый шквал вопросов и поспешила его опередить. — А ты чего такой нервный то? Машину так сильно жалко? Зачем она тебе вообще? У тебя какие-то секреты от нас? Идон смутился и опустил взгляд. «Сработало», — подумала Сомин. — Да идите вы. Не научились водить, не садились бы. Идон вышел из гостиной и разогрел себе полуфабрикат на кухне. Ковыряя еду вилкой, он снова и снова прокручивал диалог. Что-то было не так. Точнее, ощущалось. Не доев до конца, он вышел из убежища и сев в автомобиль отправился в путь по Западной дороге. Он ехал со скоростью 30 километров в час, чтобы в опускающихся сумерках не проглядеть электромобиль. По пути встречалось немало брошенных или сгоревших авто, поэтому у Идона заняло почти что вечность найти то самое. Машина действительно была в кювете и была обуглена. Но Идон узнал ее, потому что это была их машина. Уже было темно. Фонарем парень просветил корпус автомобиля, и в какой-то момент тишину пустынной зимней дороги нарушил его безумный смех. Луч его фонаря, дергавшегося туда-сюда от порывов смеха, удерживался на дырах от пуль револьвера.***
Миндже суетился на импровизированной кухне в смешном фартучке, прикрывающем его лучшую, пусть и немного ветхую одежду. Он красиво сервировал приготовленный Хвиджуном шедевр, и раскладывал консервированные фрукты по тарелочкам. Особо любящие покушать парни терлись рядом, облизываясь. Джей вопил: — Ну хоть что-нибудь дай попробовать! Хоть салата листик! — А мне персик один! — не отставал Бик. Хвиджун стоял рядом, закатывая глаза так как только он умел (зрачками в мозг), и приговаривал: — Ну что за дикари… Вин обиженно лепетал: — Я тоже персик хочу… — Так! А ну-ка тихо! — закричал Миндже, у которого от волнения все больше нарастало напряжение. — Она придет скоро, пора вам в столовке потусить! — Да какой скоро-то, до отбоя еще час… — заныл Вин. — О, а кстати, кто она? — жадно спросил Джей. Даже Хвиджун немного оживился. — Точно, кто она, хен? Миндже улыбнулся. — Лиа из семьдесят второго. Она мне вчера жизнь спасла. Ну и еще она очень красивая и обворожительная. Парни заулюлюкали, а Кай, сидевший в нескольких метрах от них, вдруг удивленно и настороженно распахнул глаза. Это не укрылось от Миндже, несмотря на его крайне взволнованное состояние. Поэтому несколькими минутами позже он нашел время во всей этой суете, чтобы оттащить Кая подальше от остальных и спросить: — Ты чего так напрягся, когда я про Лию сказал? — Что? Я не… — Только не виляй мне тут. Я видел. Знаешь что-то? Кай запаниковал. — Да ничего я не знаю, хен. Откуда бы я?.. — Ну, она с Юной твоей служит, откуда еще? Упоминание Юны ослабило оборону Кая, и пока он попал в куда-то в иное измерение, измерение своих тревог, слова вырвались сами по себе, — Лие нравится другой.