***
Домик семидесятого отряда, отряда Наён, сотрясался от рыданий и завываний Ирон, а также от взволнованных восклицаний ее многочисленных онни, которые на один лад, то и дело перебивая друг друга, пытались выпытать у младшей причину ее страданий. Ию приносила ей один стакан воды за другим, Мия сказала, что неплохо было бы вместо воды подать чего покрепче, на что Айша цыкнула и получила тычок вбок, а Шихён монотонно говорила что-то в духе «чему быть, тому не миновать». Голоса спутались в одну хаотичную звуковую дорожку, и только после звонкого и громогласного «А ну-ка тихо!» из уст Онды, все на мгновение замолкли, даже Ирон перешла на тихое всхлипывание. — Ну и что с тобой случилось? — спросила Онда, пользуясь наступившим молчанием. — Вин… Вин… — ее губы вновь стали подрагивать, но Мия показала ей кулак, и Ирон все-таки смогла закончить предложение. — Он походу… Мальчиков любит! выааа…!!! — опять завыла она. Мия фыркнула, махнула рукой и пошла поиграть с котом поварихи, который иногда приходил к ним из столовки и нежился с Шихён. К слову, сама Шихён, услышав слова младшей, как-то неестественно для себя нахмурилась и призадумалась. — А с чего ты это взяла? — спросила Онда, пытаясь выпытать всю нужную информацию до нового приступа рыданий младшей. — Так он в теплицу сегодня приходил…хныы... просил овощей всяких, трав… а потом, сказал, что это для свидания… с хеном!!! — Прямо так и сказал? — Ну… почти, да… Ию набрала побольше воздуха и открыла рот, чтобы выпалить свою догадку, но Онда потребовала точного изложения диалога. Ирон продолжила: — Ну он сказал… "Хен будет благодарен", или что-то такое, — она уже утирала слезы. — А ты головой-то своей почему не подумала, что он, может быть, поручение этого самого хена выполнял? — спросила Онда по-учительски, на что Ирон подняла на нее ставший грозным взгляд и поджала губы. Шихён невесомо погладила младшую по волосам и мягко сказала: — Онда права. Мы с Ию сегодня тоже помогли одному пареньку на свидание собраться. — Да, да, да! — пулеметной очередью выпалила Ию. — Это у кого-то другого будет свидание, не у краша твоего. — Точно?.. — все еще не веря, робко произнесла Ирон. — Да точно, точно, — хохоча откликнулась Онда и повалила мелкую на пол, щекоча. Пока они бесились, Айша задумчиво сказала: — Интересно, у кого же там свидание… — Что там интересного? — грозно откликнулась Мия, которая уже оставила бедного кота в покое и теперь перекладывала в свой кошелек немногочисленные монетки, которые сегодня заплатили за очередную неделю хозяйственной работы на армию. — Может, тоже на свидание хочешь, а? — ЭЭЭ, нет, я таким не интересуюсь! — поспешила ответить Айша, желая избежать ненужных подколов. — Ну, если рассуждать логически, — начала Онда, распутывая своими догадками этот несложный клубок…***
— Очень вкусно, — сказала Лиа, прожевав первый кусочек. — Удивительно, как вы вообще смогли здесь такое приготовить. — Ооо, Хвиджун и не такое умеет, — одобрительно произнес Миндже, улыбаясь Лие через весь стол. Какое-то время они с аппетитом ели в неотягощающей тишине, а потом Миндже спросил: — Ты учишься лечебному делу? — Да, стараюсь хоть чем-то быть полезна, пока служу. — Только не говори, что боец из тебя так себе, — иронично сказал Миндже, а Лиа улыбнулась, потому что именно это она и хотела сказать дальше. — Ну, то, что вчера произошло, это скорее исключение, обычно я так не могу. — Значит, тебя надо замотивировать! Лиа засмеялась, прикрывая рот рукой. — Только не так, как ты вчера, хорошо? — Хорошо! — сказал Миндже, приложив руку к сердцу, а потом продолжил. — Обычно тем, кто изучает медицину, предлагают остаться в армии. — Да. Я знаю. — Хочешь остаться? — А ты? — А я первый спросил, — хитро прищурился парень, словно его ответ на этот вопрос зависел от ее ответа. Лиа как-то неопределенно выдохнула и пожала плечами. — Не знаю. Посмотрим. — А родные что говорят? Лиа призадумалась. — Я, наверное, зря спросил… — замялся Миндже. — Да нет, нет, все в порядке. Просто пытаюсь вспомнить… Она пыталась вспомнить, когда в последний раз ее отец, имевший большие проблемы с алкоголем, азартными играми и сомнительными женщинами ей хоть что-то писал. — Я думаю, они примут любое мое решение, — невозмутимо сказала Лиа. — У тебя братья, сестры есть? — попытался несколько перевести тему Миндже. — Старший брат. Он уже давно отслужил, двоих детей воспитывает. Я его несколько лет не видела. А ты один в семье? — Ага. Я в принципе один. У меня дед богатый перец был, сигареты делал. За первый год армии заплатил, а потом Богу душу отдал. Ну я не стал дожидаться второго призыва, сразу сюда поехал. — Вот как… Соболезную… — Да не стоит! Все рано или поздно помрем, а дед молодец, до восьмидесяти с лишним лет проболтался, даже прошлую жизнь видал, до вот этого всего. — Ого… Наверно много тебе всего рассказывал. — Если бы! Ему не до меня было, он табачную промышленность возрождал, — со смехом отозвался Миндже. — Ну а ты-то что, хочешь в армии остаться? — вернула его Лиа к первому вопросу. — Если мне будет ради чего покинуть ее, то я уйду, — вдруг серьезно сказал Миндже, многозначительно глядя в глаза Лие, отчего та вдруг почувствовала, как предательски закраснели щеки. — О… Сильно. — Как ваш командир, не сильно гоняет вас? — как ни в чем не бывало сказал Миндже, вновь хватаясь за вилку. Лиа опустила глаза вниз, ощутив какое-то напряжение и капельку агрессии в бодром настрое парня. А он, не дожидаясь ответа, еще более энергично произнес, отправляя очередной кусочек рыбного филе в рот: — Ну, даже если и гоняет, то только чтобы защитить. Да же, Лиа? — Нет, он просто козел, — как-то совершенно невзначай вырвалось у нее, отчего она тут же ахнула, а Миндже звонко рассмеялся. — Видно, у тебя он сильные чувства вызывает, раз ты его так кличешь. Лиа решила перевести все в шутку, примерив на себя маску Черён на мгновение. — Тебе легко говорить, ваш командир вас в пять утра не поднимает! — Это точно. На этом они перестали обсуждать капитанов, а возникшая неловкость рассеялась только тогда, когда они перешли к десерту. Они еще поболтали об увлечениях, друзьях и всяких пустяках, старательно избегая темы армии и капитанов. А потом Лиа сказала, что ей пора идти. — Очень жаль. Хотел бы провести с тобой больше времени. — Мне тоже жаль, но отчеты сами себя не закончат, Миндже, — улыбаясь, ответила ему Лиа. — Я провожу тебя, — сказал он, поднимаясь из-за стола.***
Джэбом закончил дела в штабе и даже успел обсудить с Наён некоторые моменты, относительно группировки их отрядов во время экспедиции, чтобы в случае чего оказаться от Джексона подальше, пусть оба знали, что тот их с большой вероятностью переиграет. Как бы то ни было, Джэбом смирился с одержимостью политрука контролем и властью и решил действовать по ситуации. «В конце концов, веса во мне больше», — думал он, выходя из сумеречного здания штаба в холодный зимний вечер. Джэбом не жил в офицерских казармах, где у него могла бы быть собственная теплая комната с кухней и электричеством, он предпочитал жить в доме недалеко от домика своего отряда. Пусть его жилье и было крепким, тем не менее в щели часто заглядывал ветер, а камин надо было разжигать, как и лампы. Когда-то он делил этот дом с Хвитеком, кровать которого до сих пор почему-то не унесли. То ли в армии было полно кроватей, то ли завхоз просто боялся Джэбома до дрожи в коленях. И первое, и второе очень вероятно. Джэбом прошел через главную площадь, освещенную гирляндами, миновал поле для тренировок, стрельбище и дом культуры. Ему лишь изредка встречались кадеты, плетущиеся домой с уроков или сверхурочных работ. В такое время по улицам военчасти обычно ходил только армейский персонал: медсестры, кухарки, конюхи, швеи, сторожи и многие другие представители работяг. Поэтому Джэбом немного удивился, увидев силуэт какой-то парочки, идущей далеко впереди него, но примерно в том же направлении. В какой-то момент кадеты завернули вправо, и свет от гирлянд упал на их лица. Джэбом недовольно поморщился и хотел уже прибавить шаг, а потом вдруг сознательно заглушил этот импульс, хоть и явно был с собою не в ладах, делая это. Он продолжил идти с той же скоростью, что и шел, стараясь оставаться незамеченным, но чем дальше, тем сильнее клокотала в нем какая-то непонятная ему злость. Джэбом проклинал себя за это, ругая свой эгоизм и неосторожность, а парочка впереди все шла и шла, словно не замечая ничего вокруг. Они о чем-то говорили, но Джэбом не слышал. Освещенные улицы закончились, и они вышли на проулок, ведущий к домику 72-го отряда, освещаемый только светом, горящим из окон соседних домиков. Когда Лиа и Миндже наконец дошли до пункта назначения, Джэбом мог пройти окольным путем дальше, к своему жилью, но по непонятной причине встал у широкого дерева и продолжил наблюдать, борясь со своими противоречивыми чувствами. На автомате он вытащил пачку сигарет из кармана, но доставать папиросу не спешил, все смотрел вдаль, яростно сжав губы. Двое о чем-то говорили, стоя возле двери. До слуха Джэбома только донеслось звонкое «надо бы повторить», произнесенное Миндже, отчего капитана всего передернуло. Он покрепче сжал в руке пачку с сигаретами, второй рукой опираясь на холодную словно лед кору, температуру которой он, казалось, совсем не замечал сейчас. Джэбом видел, как парень мягко похлопал Лию по шапке, а та покивала головой, смущаясь и краснея. Потом парень засмеялся и вовсе игриво заключил ее в объятия, а Лиа, негромко хохоча, хлопала его по спине, со словами «Задушишь!». Миндже отпустил ее, но тут же приподнял ее подбородок, проведя большим пальцем по ее нижней губе. В глазах Лии в то же мгновение отразился трепетный испуг и стыдливая смиренность… Джэбом развернулся и ушел. Смятая в комок упаковка с табаком осталась брошенной у припорошенных снегом корней.***
В лазарете сказали, что перелома нет. Только поэтому Джексон согласился потренироваться с ней в спортзале этим утром. Наён не любила тренироваться с другими офицерами на общих занятиях. Доверять свою слабость она теперь могла только Джексону, как когда-то Хвитеку. Это было сродни хождению по лезвию ножа, применять на капитане Ване приемы, выученные у Хуи. Поэтому Наён использовала их очень редко, дабы не вызвать злобные огоньки в глазах политрука. Их занятия всегда сводились к одному — он нападал, она защищалась. Иногда он выключал свет и нападал на нее из темноты спортзала, а поскольку они занимались сегодня в шесть утра, то такое было устроить несложно. В черноте вибрирующего пространства Наён было, как ни странно, не страшно. Ее чуткий слух почти всегда подсказывал из какого угла выскочит противник. Так и сейчас, Джексон напал сбоку, хватая Наён за ноги и пытаясь уронить, а она, стараясь сохранить равновесие, снова и снова ударяла его подготовленным локтем по затылку, успешно вырываясь из захвата. — Ох, больно, — сказал Джексон отпуская ее и отодвигаясь подальше. — Но эффективно. Он включил свет. Наён села на пол и взяла бутылку с водой. Она сделала глоток и протянула ее Джексону. Тот взял бутылку и осушил почти до дна. — Если встретишь человека, дерись также как сегодня. — Надеюсь, драться не придется. — Это после выстрела из дробаша-то и не придется? — Я первая стреляла. Джексон принял задумчивый вид, а потом тихо сказал: — Ты, должно быть, была уверена в том, что его в той машине не было. — К чему ты клонишь? — спросила Наён, с трудом скрывая нарастающее раздражение. — Мне предстоит руководить тремя отрядами в этой операции, которую к тому же стоит выполнить, не повредив целям экспедиции, Наён. Я хочу быть уверенным в тебе. Я хочу точно знать, что если окажется, что именно он похитил кадетов, ты не поколеблешься. — Это не он, — сказала Наён, допивая воду. Джексон покачал головой, разочарованно вздыхая и прикладывая руку ко лбу. — Это не он, — повторила Наён. — Я его знаю больше, чем кто-либо. Он бы ни за что не причинил вред невинному человеку, тем более подростку. Несколько мгновений они сидели в тишине. Глаза Джексона наливались злобой, а Наён вдруг отрешенно произнесла: — Но я не могу говорить за его отряд. Джексона немного успокоил этот ответ, а потом он какое-то время боролся с собой в попытках решить, стоит ли ему задать еще один вопрос. — Почему вы помирились с Джэбомом? — Мы не мирились. Просто сейчас непростое время, и среди офицерского состава не должно быть никаких разногласий… — Он тебе что-то рассказал о Хвитеке? — Нет. Она врет. Он это знает.***
Тем временем 72-й отряд уже давно был на ногах и вовсю тренировался с инструктором и некоторыми другими кадетами, которых тоже должны были отправить в экспедицию. Перед занятием инструктор Ким огласил следующее: — Тем, для кого это будет впервой, объясняю. Экспедиция — это вам не какая- нибудь вылазка за предметами старины, это не какой-нибудь патруль по знакомой местности из пункта А в пункт Б. Экспедиция — это целая операция, в процессе которой вам, мои дорогие «вояки», предстоит зачищать неизведанную местность, закладывать новые опорные пункты, расширять рубежи человечества за стеной. Такие операции помогают нам отвоевать все больше территорий у этих щелкающих тварей, и кто знает, может уже через несколько лет мы построим новую стену, благодаря вашим усилиям. Но не забывайте, что экспедиции длятся не меньше месяца и не больше трех, зависит от выполнения плана. Поэтому эту неделю, уж будьте добры, занимайтесь как следует, а не через одно место… Пока кадеты тренировались в ближнем бою и стрельбе, Рюджин и Черён рыбками кружились вокруг Лии, пытаясь выведать подробности вчерашнего ужина, потому что, вернувшись домой, Лиа без сил упала на кровать и так и заснула, ничего не рассказав жаждущим новостей подругам. — Не отвлекайтесь, в столовке расскажу все, — шипела им Лиа, чувствуя неодобрительный взгляд инструктора на всех троих. — Ну почемуу? Так долго ждать! — заканючила Черён. — И не говори! — вторила ей Рюджин, которой не терпелось узнать, пригодится ли ей в дальнейшем ее секретный взгляд относительно данного юноши или нет. В следующий раз, когда Лиа глянула в сторону инструктора, она заметила, что Джэбом стоит рядом с ним, переговаривается о чем-то и отрешенно смотрит на кадетов, словно не замечая никого. По его виду она поняла, что он не спал ночь. — Шин Рюджин! Подойди-ка! — выкрикнул инструктор. Рюджин вздрогнула. — Доболталась! — фыркнула Лиа. Рюджин смиренно подошла, ожидая наказания за излишнюю разговорчивость во время тренировки. — Командир тебя забирает. Иди с ним лассо практикуй, это базовый навык, которым ты должна обладать в первую очередь. — Так точно, — облегченно выдохнула Рюджин и поплелась за капитаном, который был мрачнее тучи. Когда они прибыли на тренировочную площадку с манекенами, Джэбом специально дал ей сломанное лассо. — Нас учили сначала пользоваться неисправными, — объяснил он. — Потом обычным на раз-два головы срезаешь. — О, Йеджи рассказывала, как им орудовать, — немного оживилась Рюджин, а Джэбом в ответ на это кивнул. — Ну давай, покажи, чему она тебя научила. Кидай на левого, я потом возьму его и буду к тебе приближать. Если с первого раза не обезглавишь — отжиматься будешь. Рюджин хмыкнула, надув губы, и проворно скрутила лассо в витки, кинув на голову чучелу. Петля приземлилась там, где нужно, и Джэбом тут же схватил манекен, на бегу стремительно приближая его к удивленной физиономии Рюджин, которая только и успела крикнуть: — Так быстро не честно! Но соломенная голова уже была в сантиметре от ее носа. — Не честно? А щелкун с какой скоростью бегает, не знаешь? — сказал Джэбом, появляясь из-за манекена. — Не знаю, — буркнула Рюджин. — Так вот, всегда с разной. Но практически всегда быстрее тебя. А теперь отжимайся. Двадцать пять, для начала. — Уууууу… — выдавила Рюджин, опускаясь на землю и благодаря Лию за то, что напомнила взять перчатки. — Не ленись давай. А то, смотрю, ты только и горазда на то, чтобы на тренировках лясы точить, — через какое-то время сказал Джэбом. — Вы не понимаете, — на выдохе произнесла Рюджин, в очередной раз с усилием поднимая тело вверх и кряхтя. — Там серьезное дело было. Эххх… Десять… Одиннадцать… — Это какие такие у вас серьезные дела могут быть, интересно? — Ну… Тринадцать… Мы же не маленькие… Пятнадцать… — И что ты хочешь этим сказать? — Джэбом, видимо, так заинтересовался этим вопросом, что не замечал очевидного жульничества Рюджин, которая уже якобы сделала семнадцать отжиманий. — Я хочу сказать, что… Девятнадцать… Лиа-онни… Двадцать один… Не рассказывает нам ничего… Ээээ, блин, двадцать триии… Еще чуть-чуть… Джэбом вдруг устыдился и решил больше ничего не спрашивать, а Рюджин скоро поднялась с земли, отряхнулась, и они снова принялись за тренировку. Спустя час девушка была вымотана до невозможности и попросилась отдохнуть. Джэбом нехотя разрешил ей присесть, а сам вставил в рот сигарету, и, чиркнув металлической зажигалкой, зажег ее. Рюджин опустилась на какое-то длинное бревно, отдышалась, а потом сказала: — Знаете, капитан, я ведь так облажалась недавно. — Что ты натворила? — спросил Джэбом, глядя вдаль и выпуская кольца дыма. — Я проболталась про то, о чем вы мне велели молчать, а Джексон рядом был, все подслушал. Джэбом спокойно переваривал эту информацию. — Но хоть не сама к нему пошла, да и ладно. — У вас возникли проблемы из-за этого? — Нет. А у тебя? — спросил Джэбом, все также глядя на горы вдали. — Ну, он сначала пригрозил выдать меня отцу, а потом, вроде как передумал. — Что, что? — серьезно отреагировал Джэбом, нахмурившись и переводя взгляд на нее. — Ему отец писал давно еще, деньги предлагал, чтобы меня забрать. — Сукин сын… — сам себе сказал Джэбом, отправляя бычок тушиться на холодной земле. — Ну зачем же так, он же все-таки отец мне. — Да я не про него… Джэбом подошел ближе к Рюджин, и, глядя на нее сверху вниз сказал: — Если Джексон снова будет угрожать, сразу иди ко мне. А за то, что он тебе тогда сказал, он поплатится. Рюджин уже сожалела о том, что рассказала. — Да ну зачем, не надо, товарищ капитан! Он же потом сказал, что этого не сделает. Джэбом смотрел на нее все также хмурясь. А Рюджин решила быстро перевести тему. — Товарищ капитан, я давно хотела спросить, а почему все удивлены тем фактом, что за стеной могут быть люди? Что в этом такого невозможного? Джэбом непонимающе посмотрел на нее. — В смысле? Ты правда не знаешь? Рюджин отрицательно покачала головой. — Ты в школе то училась вообще? Или хотя бы занятия какие-нибудь брала? — Ну… — замялась Рюджин, вспоминая, как изо всех школ ее гнали за взбалмошное поведение, а все репетиторы бежали от нее после первого же урока (некоторые после второго, но это и то были самые смелые люди страны). — У меня образование неоконченное, так сказать. Джэбом устало выдохнул. — Всему тебя учить надо. А потом сел рядом с ней и рассказал ей про то, что, когда тридцать с лишним лет назад вспыхнуло заражение, массовое скопление людей на территориях за нынешней стеной не смогло справиться с ним. Практически все население, живущее там, обратилось в щелкунов, поскольку их города были самыми большими в стране. Те немногие, что уцелели, сумели в короткие сроки возвести стену, отделяющую успевших попасть в новую страну людей, от обитающих за стеной монстров и незадачливых выживших. Поскольку технологии и воздушный транспорт тогда еще функционировали (как и некоторые лаборатории), новообразованное правительство приняло жестокое решение — создать химическое оружие, способное уничтожить щелкунов за стеной. Все понимали, что в таком случае скорее всего не выживут и люди, и многие животные. Химическое оружие распыляли с тысячи вертолетов, а в лаборатории, в которой оно было произведено, тем временем узнали, что при его разработке были задействованы неправильные компоненты, которые никак не вредили щелкунам с их грибковой головой и наносили существенный, но не смертельный урон экосфере, а вот для человека были губительны. В результате за такой промах всех работающих над оружием казнили, а правительство, принявшее данное решение было свергнуто, и воцарилось новое, действующее сейчас. «Все через задницу», — подумала Рюджин. — Получается, тогда за стеной нельзя было выжить, но сейчас можно жить? — спросила она. — Вот и выясним, — твердо сказал Джэбом.***
Юна шепчет имя Йеджи уже в двадцатый раз, слабо надеясь, что старшая наконец очнется. Их разделяют несколько метров, они лежат на кушетках, руки и ноги каждой зафиксированы ремнями. Обе одеты в больничные сорочки. Свет сверху слепит, а отвернуться от него нет ни сил, ни возможности. Йеджи вдруг хрипло отвечает, и Юна с огромным усилием разворачивает голову в сторону звука. — Что они с нами сделали, онни? — полным отчаяния голосом спрашивает Юна. — Не знаю. Я пыталась вытащить нас, но стало только хуже. Потом она добавила: — Когда они опять придут…я понимаю, что ты зла, но постарайся не вспылить. Надо выяснить, что им от нас надо. Из громкоговорителя, закрепленного на стене, раздался голос, в котором скользило недовольство. — А ты учишься на своих ошибках, Йеджи. Обе девушки в раз вздрогнули. Вскоре раздался звук открывающихся замков, и в комнату зашла Сомин, в руках которой был какой-то средний по размеру контейнер. Она поставила его на металлический стол, взяла за спинку стоявший рядом стул и потянула его в сторону кушеток под звук скользящих по полу железных ножек. Сомин поставила стул рядом с кушетками и опустилась на него, положив ногу на ногу. Она устало смотрела на девушек, и по ее взгляду нельзя было прочитать ровно ничего. — Ты кто такая, мать твою? — выдавила Юна сквозь зубы. — Я создаю вакцину, — без обиняков ответила Сомин, безучастно посмотрев на Юну. — Вакцина не может быть создана, — отозвалась Йеджи. — Это доказанный факт. — А вы верите всему, что в книжках написано? — раздался другой голос, когда в дверном проеме появилась Джиу. — Она преуспела в этом деле. И вы ей поможете, хотите того или нет. — И что же вы, убьете нас? — оскалилась Юна. — У нас нет такой цели, — ответила ей Сомин. — От тебя мне нужна только кровь. А вот подруга твоя станет испытуемой. — На себе и испытывай, поняла! Не смей трогать Йеджи! Хрен ты что от меня получишь! Сомин ухмыльнулась. — Ты в состоянии помешать мне? — Юна, не отвечай ей, — коротко сказала Йеджи. — Она пытается спровоцировать тебя. — Нет, ну а почему они не тестят свои прививки на себе, а? Зачем вам Йеджи? — У нее больше шансов чем у кого-либо, — ответила Сомин, отводя глаза. А Джиу подхватила: — Если у нее появится долгосрочный иммунитет, то вакцина из ее крови уж точно подойдет всем. — Да с чего вы взяли это все?! — уже перешла на крик Юна. — Откуда вы вообще нас знаете? И что это значит «больше шансов»? — Ты правда не понимаешь? — начала злиться Сомин. А потом наклонилась в направлении к ним и, твердо отчеканивая каждое слово, произнесла: — Мы следили за вами. Мы видели, на что она способна и как силен ее организм. И мы знаем, что тебя кусали. Юна почувствовала холод, растекающийся по венам. Страх сковал ее на мгновение, и она не способна была произнести ни слова. В этот момент Йеджи взвешенно сказала: — Вы сами сказали, что вам от нее нужна лишь кровь. Возьмите сколько нужно и доставьте ее к нашим. Я останусь и не буду оказывать никакого сопротивления. Юна не знает, где находится это место, и поэтому никто вас не найдет. — Нет, онни, ты что! — вскрикнула Юна. Сомин задумалась, нахмурившись. Джиу положила руку на спинку стула и наклонилась к Сомин, чтобы тихо что-то сказать ей. В этот же момент из громкоговорителя раздался голос Минхо. — Это очень хорошая идея. Я иду к вам. Сомин недовольно сморщилась и махнула рукой на Джиу, чтобы та пока ничего не говорила ей. — Так что? — спросила Йеджи? Юна продолжала протестовать, выкрикивая что-то о том, что никуда без Йеджи не пойдет. Никто не обращал на нее внимание. Они находились на этаже под землей, поэтому отсюда крики Юны едва ли были слышны наверху. Минхо забежал в комнату, бегло глянув на пленниц, и сразу же подошел к Сомин, которая выглядела озадаченной. Его речь была сбивчивой, и весь его вид выражал намерение убедить Сомин в этой идее. — Сама подумай, мы ничего не теряем! Возьми крови сколько нужно, а девчонку я вывезу, она ничего не увидит. Оставлю возле какого-нибудь опорного пункта, пока нет патруля! Сомин нервно выдохнула и отвернулась от него. Потом она встала со стула и подошла к Йеджи. Посмотрев на девушку сверху вниз, Сомин спросила ее: — Ты правда считаешь, что можешь диктовать мне условия? — Я нужна тебе здоровой. Газом или кулаками ты мое здоровье лучше не сделаешь. А если я не буду сопротивляться, нужды в них не возникнет. Сомин напряженно перевела взгляд куда-то в стену, размышляя. А потом коротко бросила: — Я подумаю. А пока, пусть твоя подружка не дергается, я возьму у нее кровь. — Юна, — тут же обратилась Йеджи к младшей, которая с ненавистью смотрела на Сомин заплаканными глазами. — Не противься. Лежи смирно. Встретившись с многозначительным взглядом Йеджи, Юна фыркнула и отвернула голову к стене. Вскоре в ее вену вошла игла, высасывающая капли иммунной крови. Когда Сомин закончила и убрала пробирки в контейнер, с которым пришла, она сказала: — Эти ремни на кроватях я могу открывать и закрывать дистанционно. Когда мы выйдем, я закрою дверь и отключу замок на ремне. На столе еда и вода, в том закутке — душ и туалет. Когда мы придем снова, я велю вам лечь на кровать и поместить свои руки в замок. Попробуете обмануть меня — будете прикованы все время. — Мы поняли, — ответила Йеджи, чувствуя затекшие запястья.***
Выполняя одно из заданий главного пиротехника, Онда оказалась в мастерской Бика с ящиком пороха, который ей было приказано доставить парню. — Э… Есть тут кто? — спросила Онда, и звук ее голоса разлетелся по всему пространству. Мастерская была большой, что странно, ведь трудился в ней только Бик и его наставник. Где-то в конце помещения послышалось аккуратное «Ага», красноречиво говорящее о том, что человек кропотливо трудится над какой-то задачей и все происходящее вокруг воспринимает в фоновом режиме. Онда прошла вглубь мастерской и увидела Бика со спины: он смешивал разную начинку в больших ведрах. В ход шло все: ржавые гвозди, обломки арматуры, даже стекло. На парне были огромные перчатки и маска, похожая на маску сварщика. Услышав шаги, он все-таки обернулся, снял маску и, улыбаясь поприветствовал девушку, одновременно забирая ящик. — Как раз вовремя! — сказал он. — Сейчас буду собирать красоту. Онда поежилась и непроизвольно состроила гримасу отвращения, как если бы увидела змею. — Ты чего? Взрывчатку боишься? — хохотнув спросил Бик. — Или я сегодня страшненький? — Как тебе не страшно этим заниматься… — Страх в моем деле только мешает. Онда, немного поразмыслив над его словами, согласно кивнула головой. — А это все взрывчатки для экспедиции? — Да. Хочу план перевыполнить, чтобы у каждого кадета не по две было, а по три хотя бы. — Амбициозненько… — ответила Онда. — И весьма похвально. Бик засмущался: хвалили его редко, особенно девушки. — Да ничего трудного, на самом деле-то… Чтобы скрыть свое смущение, он вдруг спросил: — А ты знаешь, как уложить побольше щелкунов, если под рукой только одна взрывчатка или коктейль Молотова, а эти ублюдки разрозненно шляются по территории? — Хм. Надо их сначала в одно место собрать. Можно звуком. — Это как? — хитро спросил Бик. — Ну кинуть что-нибудь подальше от себя. Например, камень или кирпич. Что- нибудь, что звук создаст. А когда они все подбегут к источнику звука, то… — Бинго! Да, молодец! Я считаю, это очень клевый способ. Надо сказать инструкторам, чтоб учили ему кадетов. — Можешь сам всем рассказать, — отозвалась Онда, а Бик засмеялся, запуская руку в волосы. В этот момент в мастерскую зашел Джей, для которого присутствие Онды там, казалось, не было неожиданностью. — Бик, ты чего тут делаешь? — спросил он, с большим усилием сдерживая суровость в своем голосе. — Работаю, хен! — ответил Бик, тут же надевая маску. По грозному взгляду парня Бик понял, что лучше не создавать почву для каких бы то ни было недоразумений. — Что-то как-то весело работаешь. Онда тут же направилась ко второму выходу, находившемуся недалеко от нее, и, бросив Бику «удачи», ускорила шаг. Звук хлопнувшей двери отчего-то разозлил Джея, и тот в одну секунду подскочил к Бику, неожиданно для себя хватая его за грудки. — Не заливай мне тут. Я видел, она давно зашла. За это время можно было уже три ящика принести. — Э, э, ты, брат, палку-то не перегибай, — сказал Бик, с усилием отводя его руки, — я тебе в соперники не записывался. Джей, совладав на мгновение со вспыхнувшей ревностью, отпустил его, а потом вспомнил про Онду и гепардом побежал за ней, твердо намереваясь в этот раз ее не упустить. В голове звенели слова Хвиджуна о решимости, и даже морозный воздух улицы не отрезвлял парня, пока тот широкими шагами приближался ко все более четкому силуэту девушки, которая даже не оглядывалась. Поравнявшись с одним из складов, она вдруг была настигнута и почти что впечатана в стену деревянного здания. — Ты чего творишь? — оторопело воскликнула она, выдыхая клуб пара. — Нравится тебе дразнить меня, да? — спросил Джей, и не пытаясь привести сбивчивое дыхание в норму. В глазах его горели дьявольские огоньки. — В смысле? Я тебя не трогаю вообще! Джей энергично закачал головой, ухмыляясь. — Да, да, а вот эти твои игры в убегалки, это что? Стоит мне появиться на горизонте, ты сразу убегаешь! Я так тебе противен?! Онда отвела глаза в сторону и негромко произнесла: — Вовсе нет… — Тогда почему?.. — Джей перешел на чувственный шепот и приблизился к ней. — Почему Онда?.. Она отклоняла свое лицо то влево, то вправо, но куда бы она не поворачивалась, везде оказывался он. — Ты ведь… Ты ведь правда нравишься мне, — сказал он, почти что опаляя горячим дыханием ее кожу. У Онды по всему телу побежали мурашки, а сердце забилось так, словно она бежала марафон. Когда она робко взглянула ему в глаза, то готова была поклясться, что видела, как его зрачки расширились в то же мгновение, заполняя когда-то карюю радужку хищной чернотой. Робость в ее взгляде тут же сменилась испугом, но Джей не успел заметить этого, когда подался губами вперед, будучи настолько оглушен нахлынувшим возбуждением, что слабый писк Онды, раздавшийся в знак протеста, им услышан не был. Он грубо ткнулся в плотно сжатые губы, и только удар коленом в бедро смог отрезвить его. Он тут же отскочил, округлив глаза, а Онда, глядя на него со страхом, пыталась отдышаться. Они смотрели друг на друга как таежные звери, искренне удивленные встречей. Онда очнулась от этого наваждения первой, и поспешила убежать, но в Джее вновь разгорелся пожар, и он, сам не зная зачем, схватил ее за руку. — Отпусти! — выкрикнула Онда. — Мало тебе? В следующий раз между ног заряжу! Джей смотрел на нее с непониманием, а потом разглядел в ее глазах чистое негодование, и хотел уже отпустить руку, как вдруг услышал громогласный женский голос прямо над ухом: — Твое имя и отряд, кадет! Джей обернулся. Перед ним стояла Наён, которая тут же его узнала. — Ты что тут устроил?! Старший по отряду называется! Хорош твой отряд, если они все с тебя пример будут брать! Рука Онды выскользнула из его руки, и Джей виновато склонил голову. Только сейчас пришло осознание того, что, поддавшись импульсу, он все загубил. — Ты еще здесь? — сурово спросила Наён. Джей, ничего не ответив, поплелся прочь, а Наён обратилась к зардевшейся красной краской Онде: — А тебе надо научиться обозначать свои границы. Онда лишь понуро кивнула. Весь оставшийся день она занималась своими делами из рук вон плохо. Все мысли были о том, какой Джей придурок. Но, с другой стороны, все ее тело реагировало максимально податливо на любые воспоминания о произошедшем, в частности — ее прошибало током, стоило ей вспомнить хоть малейшую деталь. Она не знала, как ей вести себя дальше. «Неужели я сама его довела?» — спрашивала себя Онда, ковыряясь вилкой в перловке с тушенкой за ужином. Столовка, как всегда, галдела на все голоса, но Онда не слышала даже того, что говорили ее подруги за их столом. А они тем временем обсуждали, что купить на рынке перед экспедицией. — Я думаю, надо вложиться в прокладон, — без тени смущения сказала Мия достаточно громко, чтобы сидящие за соседними столиками кадеты обернулись. — Тшш! — зашипела на нее Айша. — Тут же люди! Едят! — Ну и что, — невозмутимо ответила Мия. — Что естественно, то не безобразно. — Ну не тут же!.. Ию уже вооружилась ручкой и записывала все-все предложения. — Фонари, батарейки, прокл… кхм… средства личной гигиены, термобелье, запасные спальные мешки, термопакеты для нагревания воды… — Еще краску напиши! — отозвалась Ирон. — Краску на вылазках найдёшь, — отрезала Шихён, а Ию возмутило другое: — Ты зимой на природе волосы собралась красить?! — Мы дом какой-нибудь найдем и там покрасим! — Еще чего! Думаешь, нам до этого будет?! — Онни, не тревожься, лучше дай мне список, я потом дополню, — вставила Шихён. — Ну… Держи… — протянула ей листочек Ию, чувствуя легкое удивление по поводу проявленной Шихён инициативы. — Кстати, вы заметили, что Югёма нет? На ужин-то он обычно приходит со своими. Уж не случилось ли чего? Тут уже Шихён закатила глаза. — Ию-онни, от твоей постоянной потребности искать причины для тревоги мне время от времени не по себе. Ну не пришел и не пришел. — Да нет же, — Ию это, казалось, распаляло еще больше. — Говорю вам что-то тут неладно. С этими словами она встала и пошла в направлении отряда Джексона. С каждым шагом ей становилось все более неловко, но она продолжала идти, и когда наконец подошла к их столику, на нее уставились шесть пар глаз. — Вам кого? — с ноткой раздражения спросил Джей, который выглядел очень мрачно. — Всем приятного аппетита, — начала Ию, пытаясь придать своему высокому, почти детскому голосу хоть какую-то твердость. — Вы видели Югёма? Что-то его нет с вами. — Да этот хен вечно сам по себе, — ответил Вин, разглядывая свое отражение в стакане. — На ужине он обычно тут, - парировала Ию. Парни выглядели безучастными и немного усталыми, но Хвиджун, сведя брови, сказал: — Сегодня он какой-то хмурый весь день был… Я его часа в три последний раз видел. — И на тренировку он не пришел… — добавил Кай, меняясь в лице. — Надо его искать! — воскликнула Ию. — Мало ли что могло случиться! Крупицы ее зарождающейся паники, видимо, передались парням, потому что Джей, подумав несколько секунд встал из-за стола и сказал своим разделиться для поисков Югёма. — Я тоже своих девчонок подключу! — сказала Ию, убегая к своему столику. Они блуждали по территории военчасти пока совсем не стемнело. В привычных для времяпрепровождения Югёма местах его не нашлось. Шихён с Ирон даже на всякий случай прошлись по ледяной корке реки и берегу, но все поиски были безрезультатны. Кай и Хвиджун оказались на рынке и стали спрашивать торговцев, уже убирающих свои шатры на ночь, о том, не видели ли они «высокого парня с каштановыми волосами и носом с горбинкой», на что взрослые лишь отмахивались от них, говоря о том, что некогда им «каждого встречного-поперечного запоминать». К удаче парней, подмастерье одного из купцов сказал, что видел парня, похожего на Югёма на рынке несколько часов назад, то покупал что-то в лекарской лавке и выглядел крайне подавленно. Кай поблагодарил парня, и поспешил дальше, вдруг столкнувшись с кем-то. — Ох, Кай, осторожнее надо, — сказала Чэён, в которую он врезался невзначай. — Здравия желаю, товарищ старший сержант! Прошу прощения! — Ничего, — ответила она, кивнув Хвиджуну, который также поздоровался по уставу. — Вы куда так спешите? Узнав, что к чему, Чэён тоже подключилась к поискам. Она обегала весь рынок, и ей продавцы отвечали куда охотнее, чем парням-кадетам. Узнав, куда примерно Югём направился уходя с рынка, Чэён поспешила по указанному пути, на ходу соображая, что же могло заставить этого замкнутого и не особо готового принять какую-либо помощь парня, скрыться вот так на весь день. Собственные мысли по этому поводу пугали Чэён. Те пару дней, что она была их командиром, пока Джексон безвинно сидел в тюрьме, Югём был сдержан в общении, как и полагалось кадету, но его глаза… они были такие пустые и в то же время такие наполненные. Удивительное сочетание. Ноги принесли ее к воротам, из которых обычно уезжали из армии. Офицеров на вышке не было, к вечеру остался только сменившийся недавно караул, который о Югёме, естественно, ничего знать не мог. Чэён прошлась по периметру, следуя за интуицией, и на задворках ворот обнаружила его — в сидящем положении, прислоненного спиной к деревянной поверхности преграды, отделявшей их мир, от мира вне армии. Его глаза были закрыты, лицо и руки синие как у утопленника, а шапка и воротник куртки припорошены давним снегом…