Lavandula Somnambulist / Лавандула Сомнамбулическая

      Бакуго не понимает.       С тех пор, как он себя помнил, за ним повсюду следовал маленький сопляк, который называл его раздражающим прозвищем и не оставлял в покое. Он был терпим до того, как проявились их причуды, но потом, когда он получил свои взрывы, а Деку получил жалкие маленькие клубы цветного воздуха, Бакуго не хотел иметь с ним ничего общего. Дыхание фиолетового цвета, которое ничего не делает - насколько это была дурацкая причуда? Его собственная намного лучше.       И Деку сказал, что хочет быть героем. Что за шутка.       Причуда его мамы не была сильной, как и его собственная. Он попытался вежливо сказать ему (Это было неплохо! Неплохо по его меркам, во всяком случае), что этого не произойдет, но когда гребаный идиот не сдавался и продолжал следовать за ним, потому что хотел его побеспокоить, ему пришлось перейти на следующий уровень. Кто-то с такой слабой причудой никогда не стал бы лучшим героем, чем он, или даже вообще хорошим героем.       Он просто так раздражал своим дурацким бормотанием и этими дурацкими записями, которые никогда ничего не стоили. Его настойчивость была детской, и после попытки вбить в него это, он надеялся, что это сработает.       Он не понимал, как Инко терпела его так долго.       Итак, вы можете представить себе его удивление, когда через несколько месяцев после окончания школы его мама заставила его пойти в квартиру Инко только для того, чтобы узнать, что Деку там нет, и его там не было некоторое время. — О, прости, Катсуки. Изуку - ну, он больше не живет со мной. — Что? — О, дорогой, я думала, твоя мама сказала тебе, или, по крайней мере, Изуку, учитывая, что вы друзья. Думаю, что нет. Я вынашивала Изуку для того, кто не смог, так что он не мой сын. Я просто заботилась о нем, пока его мать не могла. — Она улыбается улыбкой, которую Бакуго долгое время думал, что Изуку унаследовал. — Ой. Спасибо, извините, что беспокою вас. — Слова кажутся странными на его языке, тяжелыми и нагруженными, когда смятение затуманивает его голову.       Что она имеет в виду, говоря, что Деку не ее ребенок?       Хорошо. Теперь, когда он думает об этом, на самом деле думает, что сходство не совсем сильное. Он всегда думал, что волосы Изуку были черными из-за его отца. Может быть, это и правильно. Он не знает - он ничего не знает о Деку, как он и думал. Глупый маленький сопляк, который цеплялся за него, как клей, держал всё о своей истинной жизни в секрете, когда он всегда рассказывал ему всё, что мог о своей причуде и о том, как он просто знал способы сделать себя лучше. Как будто он уже не был лучшим.       После прощального обмена репликами его оставили бродить по тротуару обратно к своему дому.       Кем этот сопляк себя возомнил? Они были друзьями, когда были детьми, они выросли вместе, и ни его мать, ни этот маленький ублюдок не решили сказать ему, что Деку не был родственником женщины, которую его мама велела ему называть тетей?       Неужели он думает, что он лучше его. Настолько лучше, что ему не нужно делиться своим истинным происхождением?       Редкий голос разума умоляет его, что, возможно, это потому, что Изуку стыдится своих родителей, или что он думал, что это было достаточно личным, чтобы он не хотел этим делиться. Ему не нужно было делиться чем-то личным с ним.       Нормальная часть его разума кричит от ярости, пульсирует, что даже начинает формировать головную боль.       Он злится. Он зол на откровенную ложь Деку, которая без всяких угрызений совести слетает с его языка. Он злится на свою маму за то, что она не сказала ему этого. Он злится, что этот маленький засранец умудрился скрыть от него что-то настолько секретное.       В течение многих лет, с тех пор как Деку получил свою причуду и носил маску в школе, его глаза были единственной частью, по которой Бакуго мог чувствовать какие-либо эмоции.       Он со злостью осознает, что Деку мог бы все это время улыбаться, притворяться, и он никогда бы не узнал об этом. Проклятье.       Всё равно. Ну и что с того, что этот ублюдок не рассказал ему о своих настоящих родителях? Он не собирается быть героем. Он умрет, если сдаст экзамены на героя, и мир избавится еще от одной неприятности, которая ему не нужна. Скатертью дорога, блядь, идиоту, который не мог говорить, не заикаясь, который кашлял фиолетовыми облаками и обладал этим глупым упрямством, которое постоянно возвращалось, чтобы насмехаться над ним.       В ту секунду, когда он входит в свой дом, его мать кричит ему, чтобы он шел за продуктами, так что через несколько мгновений он снова выходит на улицу и врывается в магазин.       У него нет на это времени. Ему нужно тренироваться.

___________________________________________________________

—Хорошо, попробуй еще раз. Заставь его подойти ко мне, и если тебе нужно, ты можешь сделать перерыв между тем, чтобы заставить его идти, и просто сосредоточиться на поддержании связи.       Изуку высовывает язык, концентрируясь, когда у него начинает болеть голова. Быстрый взмах руки, и один из полуночных мальчиков, Такахаши, медленно начинает вставать. — Хорошо. А теперь заставь его подойти ко мне. — Голос его матери звучит тихо в тишине их тренировочного зала, и когда у него начинает болеть голова, он пытается представить это.       У Такахаси ничего не болит, он спит. Его причуда ему не повредит. Он может проснуться в любое время.       Он начинает шевелить пальцами, еще раз выдыхая для верности. Лавандовые облачка воздуха, которые он ассоциировал с комфортом до тех пор, пока они дрейфовали из воздуха на пол, и Такахаши начинает спотыкаться ближе к Полуночи, в блаженном неведении о том, что он делает.       Он перестает двигаться с еще одним рывком руки Изуку, и он медленно опускает ее и отказывается от контроля. Такахаси падает на пол, все еще спящий. — Мы определили, что физическое прикосновение обычно будит кого-то, если оно достаточно сильное, верно? — спрашивает она, подходя к своему приятелю, когда Изуку кивает.       Хлыстом, который она все время держала при себе, она легонько бьет своего приятеля. Затуманенное чувство в голове Изуку исчезает, и глаза Такахаши резко открываются. — Это больно, госпожа. — О, тише. Ты в порядке, я не шлепнула тебя так сильно, чтобы было больно. — Она злобно улыбается, глаза сузились, когда взгляд приятеля метнулся к Изуку. — Отличная работа сегодня, малыш. Я проснулся в одну секунду, а в следующую отключился. — Хм.       Изуку знает, что он недостаточно усердно работает. Должно быть, именно по этой причине у него возникают проблемы с тем, чтобы умело использовать свою причуду и делать то, что ему нужно.       Он может дышать гораздо дольше, чем мог бы много лет назад, после нескольких часов дыхательных упражнений и исследований. Так что вырубать людей не проблема - в ситуации, когда он пытается задержать злодея, как он должен это делать, когда он вырубает даже людей, которые пытаются помочь, если он паникует? Он не может распределить разные слои времени сна одним глотком воздуха, и даже тогда нужный человек может не вдохнуть его.       Если бы он мог должным образом контролировать состояние сна - как он пытался сделать, видит бог, он это делает, - он мог бы заставить людей немедленно проснуться. Прервите его связь со спящим человеческим мозгом, и человек проснется со вздохом. Он работает, но на самом деле ему некуда пойти, и он не может просто ежедневно практиковаться на новых людях. Его мама невосприимчива к его причудам, а остальные полуночные мальчики стали устойчивыми к воздействию его сна.       Он никогда не станет героем, если не сможет найти решение этой проблемы, работать усерднее. — Ты хочешь передохнуть сегодня?       Его мама подходит к нему, ища что-то глазами, когда он быстро качает головой. — У меня нет времени расслабляться. Даже если я сначала только начну получать общее образование, мне нужно быть на вершине своей игры. Я... мне нужно заявить о себе на спортивном фестивале. У меня есть люди, на которых я должен произвести впечатление. Я... мне нужно произвести впечатление. Я не могу расслабляться. — Это не расслабленность.Я заметила, что у тебя болит голова и что тебе нужно прекратить работать над своей причудой прямо сейчас. У тебя полно времени до того, как ты отправишься в UA, хорошо? Хорошо хотеть добиться успеха, дорогой, но если ты навредишь себе в процессе, где ты окажешься в конечном итоге?       Изуку вздыхает, поднимает дрожащую руку и протирает глаза. — Возвращаюсь к тому, с чего начал. — Вот именно. Как насчет того, чтобы выйти и подышать свежим воздухом? Может быть, мы сможем больше практиковаться, когда ты вернешься.       С его матерью не поспоришь, когда она дает ему совет. Это больше похоже на приятный способ сказать “Иди”, и он научился не подвергать это сомнению. — Отлично. Я вернусь позже.       Прежде чем повернуться, чтобы выйти из комнаты, Немури откидывает назад волосы и слегка целует его в лоб. — Отвратительно.       Она ахает, игриво отмахиваясь от него, когда он с улыбкой уклоняется. —Я вернусь позже. Люблю тебя.       Она отвечает на это чувство широкой улыбкой, и он выходит из тренировочного зала на кухню. На самом деле он мало что умеет делать… Он определенно не собирается приближаться к своей старой школе, и он не хочет уходить слишком далеко от их квартиры. Будучи почти задушенным грязным злодеем, ему гораздо спокойнее находиться рядом с домом.       Он всегда мог навестить Инко, верно? Ее квартира не так уж близко от его школы - все, о чем ему пришлось бы беспокоиться - это Бакуго, но вероятность того, что они столкнутся друг с другом на тротуаре, невелика. Он все равно не собирается целенаправленно проходить мимо своего дома, ни в коем случае. Ему нравится эта рубашка, он бы предпочел, чтобы она не сгорела.       Да. Он навестит Инко. Теперь, когда его нет, в её квартире может быть одиноко.       ...Это эгоистично, и он выбрасывает эту мысль из головы за считанные секунды.       Ладно, для Инко это так.       Он тянется к своей маске, но только для того, чтобы заколебаться.       Его не будет в школе, и никто не остановит его на улицах, верно?       Его рука колеблется над ней еще несколько секунд, на маске, которую он знает как безопасную, и принимает решение.       Он не может полагаться на неё вечно. Когда он доберется до UA, он не собирается надевать маску. Он должен быть в состоянии смотреть в лицо миру без этого, потому что достаточно скоро они узнают, кто он такой. Он Каяма, его лицо - это то, что люди будут критиковать. Он должен быть в состоянии преодолеть свой страх и отпустить объект, который, по его мнению, является безопасным. Быстрая пробежка к Инко и обратно - достаточная практика.       Он выходит из кухни, решительные шаги эхом отдаются от пола, когда он идет к входной двери. Это новая глава в его жизни - это лучшее, что он может придумать, чтобы сказать по этому поводу.       Впервые за долгое время он выходит на улицу, ничего не скрывая, и улыбается.

__________________________________________________________

— Изуку! Привет, милый! — Инко бросается к нему, крепко обнимая, пока он пытается не задохнуться. — Привет. Мне жаль, что я не предупредил тебя о своем приезде, но я принял мгновенное решение, и поэтому... тадам! — Он высвобождается из объятий и смотрит сверху вниз на женщину, которую любит, как свою мать.       Да, смотрит вниз.       Он вырос за последние несколько недель, вырос, как бобовый стебель. Его мать только рассмеялась, обвиняя в этом свой собственный рост, но на самом деле он больше не чувствует, что может бежать к кому-то из них за утешением. Дни, когда он мог смотреть на них снизу вверх, когда по ночам забегал в спальни, прошли, и, конечно, ему грустно из-за этого, но.. это больше не имеет значения. — Как поживает Немури? — спрашивает она, закрывая за ними дверь. Изуку скидывает ботинки, следуя за ней в гостиную, в которой он вырос, играя. — Она в порядке. Она уже жалуется на то, как ей не понравится иметь дело с персоналом UA в этом году… Я не должен ничего говорить, но я сомневаюсь, что вы собираетесь проповедовать это где бы то ни было, но предполагается, что в этом году Всемогущий будет преподавать. Мама уже говорит, что хочет умереть, думая об этом, ты же знаешь, какая она драматичная.       Инко кивает. Она точно знает, насколько драматична Немури, потому что Изуку такой же драматичный, если не хуже. Хотя не то чтобы она сказала ему об этом. У нее есть десятки видеозаписей, на которых он ведет себя так драматично, каким только может быть ребенок. — Ты ведь тоже планируешь пойти в UA, верно?        Изуку кивает. Небольшое беспокойство, которое он надеялся, пройдет, вернулось в полную силу. — Однако я не сдам экзамен на геройский курс. Я даже не собираюсь сдавать его - лучшее, что можно сделать, это просто пройти общие занятия и позже перейти на героику. Путь длиннее, но, эй, это все равно хорошо для меня. — Разве Катсуки тоже не собирается в UA? Значит ли это, что ты застрянешь с ним в одном классе?       К сожалению, вопрос Инко - это то, что его беспокоит в последнее время. Бакуго, очевидно, собирается сдать экзамен с честью, и когда сам Изуку перейдет в героику, вполне возможно, что он попадет в тот же класс. — Я не хочу думать об этом. Если это произойдет… Думаю, мне просто придется с этим смириться. — Он закидывает ноги на диван и обхватывает их руками. — В худшем случае я могу просто вырубить его ненадолго. Я просто надеюсь, что учителя не возненавидят меня или что-то в этом роде, если я это сделаю.       Чья-то рука шлепается на диван, и Инко в ярости садится прямо. — Если они это сделают, им придется иметь дело с твоей матерью и мной. И это будет некрасиво.       Изуку дрожит. Он в этом не сомневается. — Я люблю тебя, Инко. — О, я тоже тебя люблю, милый.

__________________________________________________________

      Он выходит из квартиры час спустя, руки в карманах, глаза усталые. Усталость, накопившаяся ранее, накатывает, и он едва может удержаться от зевоты, когда идет по улицам. —Эй!       О нет.       Он узнает этот голос. — Даже не думай убегать от меня, Деку!       По его опыту, лучше всего сделать это, а не отправляться в горы. Он все равно не может убежать домой - служба безопасности его мамы в конечном итоге вызовет полицию на Бакуго, и он не знает, как ему это объяснить и снять Бакуго с крючка.       Итак, он останавливается и поднимает взгляд от своих ног.       Бакуго топает к нему с пакетами продуктов в руках, прежде чем на мгновение останавливается. Изуку видит, как на его лице мелькает замешательство, и это ударяет его, как кирпич.       На нем нет маски для лица. Бакуго уже много лет не видел его без этого - должно быть, это шокирующее зрелище, если он прекратил свою гневную тираду и озадаченно нахмурился. — Слушай... э-э, привет, Каччан, но моя мама ждет меня, и мне вроде как нужно домой, так что пока...       Это в мгновение ока стерлось замешательство с лица Бакуго. Рычание, которое он видел в детстве, делает свое величественное появление, и он вздыхает. Он пробудет здесь какое-то время. —Не мог бы ты сказать мне, почему я пришел к тебе домой, а тетя сказала, что ты не ее ребенок?! Ты мог бы, блять, сказать мне, ДЕКУ.”       Вспыхивает гнев, чувство, которому он не позволял тлеть месяцами. — Нет, я не должен был. И я все еще этого не делаю. Ты не можешь знать обо мне все, Каччан, - говорит он тихим голосом, когда видит приближающиеся к нему шаги.       Его хватают за рубашку, прежде чем он успевает подумать иначе, и он поражается тому факту, что не смотрит так далеко, чтобы увидеть Бакуго.       Бакуго тоже это замечает. —Что ты мне сказал, ублюдок? Вот кто ты такой, верно? У тебя вообще есть папа? Тот, кто работает за границей, тебе даже не родственник. - Он насмехается, ухмылка появляется на его лице, когда его хватка усиливается. — Я знаю, ты пытаешься заставить меня проболтаться, но я не собираюсь говорить ни хрена. Ты мне не начальник, и я не обязан тебе ничего говорить, Катсуки.       Он замирает, как будто ему дали пощечину. — Теперь отпусти меня. Я нужен маме дома.       Его голос переходит в умоляющий тон, к которому ему пришлось привыкнуть за эти годы, потому что он был напуган. Сейчас он все еще напуган, даже если Бакуго ничего не может сделать. На улице есть люди, некоторые бросают любопытные взгляды между ними.       Он не отпускает, и Изуку видит, как в нем начинает разгораться гнев.       Прежде чем он получит синяк под глазом или ожог, он пытается выполнить все действия, которые только может придумать, чтобы сбежать.       Единственный, который, как он знает, сработает немедленно, - это тот, с которым у него могут возникнуть проблемы…       Но это самооборона. Он просто хочет попасть домой.       Итак, он открывает рот, и между ними разливается аромат лаванды. Бакуго падает, как безвольная кукла, и Изуку приходится быстро соображать.       Быстрый взмах руки, и Бакуго снова выпрямляется. — Давай, пойдем. — Он хватает продукты, которые уронил Бакуго, и начинает идти по дороге, по которой много лет назад следовал за своим бывшим другом.