Гримм

       Глава шестая: Слизерин,              Дверь распахнулась. За ней стояла та самая женщина, которая летом пришла в мой дом и сказала о том, что я волшебник. Минерва МакГонагалл.              — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей наш провожатый чопорным голосом.              — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. А вот я и узнал имя этого великана, — Я их забираю. —              Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней. Мы оказались в огромном зале. На каменных стенах — точно так же, как в «Гринготтс», — горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Вот это архитектура. Этому замку, наверное, больше тысячи лет. Мы шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, я услышал шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор вела нас совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и нам пришлось стать так близко, что мы буквально дышали друг другу в затылок, а некоторые беспокойно оглядываясь.              — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала нас волшебница. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. —              Её глаза задержались на мантии Невилла, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу Рона. Гарри же дрожащей рукой попытался пригладить свои непослушные волосы. Значит у них тут соревнование между факультетами. Разжигают азарт битвы, тем самым привлекая внимание и к учёбе и к общественной деятельности.              — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась.— Пожалуйста, ведите себя тихо. —               — А как будет проходить этот отбор? — услышал я голос Поттера, который задавал вопрос Уизли.              — Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил тот. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил. —              Ну вроде дед что-то говорил о какой-то шляпе. Я огляделся и заметил, что и остальные напуганы. Они думают, что нас и вправду заставят проходить какие-то испытания. Все молчали, кроме Гермионы Грэйнджер, которая стояла рядом с Гарри и шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора. Как же она мне на мозги капает.              Внезапно воздух прорезали истошные крики, что мне даже уши заложило.              — Вы чего разорались? Совсем уже… Уж нихуя себя, — не сдержался я, глядя на пиздец, который начал тут происходить. По другому это назвать нельзя. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили. У меня появилось странное желание, которое притягивало меня к этим призракам. Они были чем-то неизвестным и это вызывало желание …Поглотить их? Какого чёрта? Маэстро среагировал на них и высунул свою голову из мантии.              — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс… —              — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком… — Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что нас заметил.              — Эй, а вы что здесь делаете? — никто не ответил на вопрос, а я сдерживал это животное желание. Потом. Всё будет потом.              — Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждете отбора, я полагаю? —              Несколько человек неуверенно кивнули. Разве души Грёз не всего лишь отпечатки людей прошлого, которые практически не способны замечать ничего другое. Они живут в своих воспоминаниях, а это буквально неупокоенные души. Стоп. А откуда я вообще знаю про каких-то душ Грёз и что ещё за Грёзы?              — Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться толстый призрак, разговаривая с нами. — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился. —              — Идите отсюда, — произнес строгий голос из-за спин первокурсников. — Церемония отбора сейчас начнется. —              Это вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.              — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной! —              Сзади меня встал Забини, а перед до мной мельтешили блондинистые волосы Дафны. Мы вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Ахуеть. Я даже представить себе не мог, что на свете существует такое красивое и такое странное место. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала нам повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Перед нами были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. Чтобы избежать направленных на него взглядов, я посмотрел вверх и увидел над собой бархатный черный потолок, усыпанный звездами. Ого. Красота.              — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». —              Тц. Опять она выпендривается своими знаниями. Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Кажется, что Большой зал находится под открытым небом. Я услышал какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что волшебница поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Значит это и есть та шляпа, с помощью которой будет происходить распределение.              Я огляделся и заметил, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу. Они как будто ожидают, что она заговорит. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:       

Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.

             Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Я же пошутил про то, что они ждут, как она заговорит. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла.              — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Рон. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем. —               Значит нам надо лишь только накинуть эту шляпу на себя. Факультет храбрых, факультет умных, факультет добрых и факультет хитрых. Понятия не имею на какой факультет я пойду. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.              — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна! —               Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение…              — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа.        Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.              — Боунс, Сьюзен! —               — ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. Призрак просто ликовал и уже танцевал над своим столом.              — Бут, Терри! —               — КОГТЕВРАН! —               Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри увидел среди кричавших рыжих близнецов. Миллисенту Булстроуд, девочку, что была с нами в лодке, определили в Слизерин. Люди за столом, куда пошла Булстроуд, сделали всего пару хлопков и стали смотреть расчётливым взглядом на новую ученицу своего факультета. Это народ никогда не упустит своей выгоды.              — Финч-Флетчли, Джастин! —               — ПУФФЕНДУЙ! —               Я заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Гарри, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.              — Гермиона Грэйнджер! —         Судя по всему, Гермиона с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав свое имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.              — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа.              Жалко мне тех, кто будет с ней учится. Многие нервничали перед шляпой. Когда вызвали Невилла Лонгботтома, того самого мальчика, который все время терял свою жабу, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу МакГоногалл.              Потом вызвали напыщенного парня, Драко Малфоя. Это был высокий и худой, с гладкими светлыми волосами, заострённым лицом, холодными серыми глазами, бледной кожей, тонкими чертами лица и острым носом. ОТ него прям несло лицемерием. Типичный аристократ. Он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала:        — СЛИЗЕРИН!        Малфой присоединился к своим двум крепышам, у которых было на лице написано, что они тупые пешки. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Мун — Когтевран, Нотт и Паркинсон — Слизерин, девочки-близнецы Патил — одну распределили на Гриффиндор, а вторую на Когтевран, затем Салли-Энн Перкс — Пуффендуй.              — Поттер, Гарри! —               Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом.              — Она сказала Поттер? —               — Тот самый Гарри Поттер? —               Он тут же стал центром всеобщих обсуждений. Какие же иногда люди могут быть тупым. Они ведь реально верят в то, что он своим лбом отбил убийственное заклинание. Бред. Они считают его героем и думают, что знают о нём все. Скорее всего они даже не подозревают о том, что он жил с маглами, которые избивали его.               — ГРИФФИНДОР! —         Таков был вердикт. Зеленоглазый снял шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошел к своему столу. Рыжий староста вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а близнецы Уизли в это время вопили во весь голос:              — С нами Поттер! С нами Поттер! —                — Гринграсс, Дафна, — произнесла МакГонагалл и блондинка перед до мной села на стул. Шляпа приземлилась на её голову, но все ещё отходили от Поттера.               — СЛИЗЕРИН! —                Дафна хмыкнула и пошла к столу.               — Хэндкинс, Гримм, —              А вот и моя очередь. Я заметил на себе взгляды от многих старшекурсников со всех факультетов. Я сел на стул и шляпа тут же оказалась на моей голове.               — «Маа. Новый Хэндкинс. Последний был тут больше пятидесяти лет назад. Хэндкинсы всегда были воинами. Чего только стоит Роан Хэндкинс, ученик Дурмстранга и последний победитель Турнира Трёх Волшебников 1792 года, » — ого. Значит у неё такая память. Хэндкинсы всегда были воинами. Да и ещё какой-то многопрадед, учившийся в Дурмстранге.               — «Значит ты не много знаешь про свою семью. У тебя есть неплохой ум, да и храбростью ты не обделён, но одного фактора в тебе больше, чем других. Эта страсть. Страсть к огню. Последний раз я видела такую страсть у Гарика Оливандера. Значит я отправлю тебя на тот же факультет, что и его. Покажи многим, что на этом факультете ещё учатся люди не только с хитростью, но и со страстью, » — не только с хитростью? Значит эта шляпа хочет отправить меня на…               — СЛИЗЕРИН! —               Я встал со стула и сел рядом с Грингарсс. Та с хмурым лицом отодвинулась от меня и стала что-то обсуждать с Паркинсон. Половина факультета пускала на меня косые взгляды, а другая задумчивые. Блейз говорил, что такое может случится со мной на Слизерине. Одни будут думать, что я маглорождённый, а другие — вспомнят Сэмюэля Хэндкинса. Забини так же определили на Слизерин и тот сел напротив меня. МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала волшебную шляпу. Над своим троном поднялся директор. Он был высоким, худым и очень старым человеком с серебристыми волосами и бородой. Голубые глаза светились ярким светом из-под очков со стёклами в форме полумесяца, сидевших на длинном носу, настолько крючковатом, словно его ломали по крайней мере раза два. На его лице играла лучезарная улыбка. Старик имел вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящий перед ним ученики его школы.               — Добро пожаловать! — произнёс он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! —                — Старый маразматик, — вынесли я с Блейзом вердикт, пока все радостно кричали и аплодировали. От нашего факультета я услышал ещё парочку похожих фраз в адрес Дамблдора. Тарелки ломились от всякого изобилия еды: ростбиф, жареный цыплёнок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и мятные леденцы. Я наложил себе немного еды и стал аккуратно есть, зная, что за мной наблюдает весь факультет. Нельзя накосячить. Тут первое мнение означает отношение к тебе в дальнейшем. Я перевёл свой взгляд на стол Гриффиндора и мне стало противно. Рон просто запихивал всё в свой рот и при этом ещё разговаривал с Гарри. После этого за их столом появился призрак. От его дальнейшего действия я кое-как сдержал рвотный порыв. Голова призрака отделилась от шеи и упала на плечо, словно держалась на пружине и приводилась в действие нажатием на ухо. Очевидно кто-то пытался его обезглавить, но не довёл свое дело до конца. Из шеи можно было увидеть органы. Как противно. На нашем столе появился жутковатый призрак с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. Тот начал переговаривать со многими чистокровными и в итоге дошёл до меня.               — Хэндкинс, давно я не видел ваш род. Конечно в тебе нет фамильных черт, но я чувствую, что ты связан с своим родом… Елена, я верну тебя, — на последних словах его взгляд резко потупел и полетел в неизвестном направлении. Старшекурсники с удивлением смотрели на призрака, а я увидел, что от него стало выходить больше частиц. Стоп. Я понял, что во мне как будто стало больше сил. Какого лешего? Да и есть больше не хочется. Какое-то странное насыщение. Хочется больше. С тарелок пропали остатки еды и вскоре там появились разнообразные сладости. Мороженое, пироги и торты. Не интересно. Мы обсудили с Блейом наших сокурсников. Так мы скоротали время, пока и сладкое не исчезло с тарелок. Профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.               — Хм-м-м! — громко прокашлял директор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что все ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… —               Глаза старика на мгновение остановились на рыжих головах близнецов. Это скорее всего старшие братья Рона.               — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. —                Что за бред он несёт? Такими темпами он только привлекает к этому внимание. И зачем держать в школе то, что может убить учеников.              — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.              Я заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.              — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! И весь зал заголосил:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести.

             Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. Это была анархия, но мне очень понравилось. Такое чувство, будто я уже когда-то слышал это. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.              — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш! —               Мы стали с нашего стола и старосты собрали нас, после чего повели нас в гостиную. Нас повели по замку и скоро мы дошли до подземелий. Там нас довели до тупикового коридора, на стене которого была выгравирована змея.               — Запомните пароль от гостиной. Он будет меняться каждые две недели. Никому не сообщайте о нём. Мы не особо любим гостей. Чистота крови, — после последних слов змея на стене зашевелилась и стена открыла проход. Общая гостиная факультета выглядит со вкусом обставленной, на стенах висят гобелены, изображающие каких-то людей. Один из этих людей зарисован за сценой убийства единорога. У стен стоят старинные буфеты из тёмного дерева. Несмотря на наличие каминов, в комнате холодно и неуютно. Освещение тоже под стать обстановке — волшебные светильники освещают пространство холодным болотным светом. Неплохо, но к такой мрачной обстановке больше бы подошёл алый цвет.               — Позвольте представится, я Эрен Феркл, ваш староста с пятого курса. Я рад приветствовать вас на факультете Слизерин. Сейчас я вам расскажу о правилах, которые вы обязаны соблюдать. Во-первых, всё что происходит в нашем факультете, не должно выходить за пределы гостиной. Только попробуйте кому-то рассказать об чём-то другим факультетам и вы ощутите на себе общий гнев. Все внутренние споры мы решаем тут. Для этого у нас есть дуэльная комната. Запомните, Слизерин един; Во-вторых, никогда не находитесь в одиночестве. Насчёт Слизерина много предрассудков и большинство им верят. Они попытаются проклясть вас или оскорбить. Вы не всегда сможете давать им отпор. Поэтому ходите как минимум парами, даже в туалет; В-третьих, всегда будьте лучшими. Ваши неудачи напрямую связаны с факультетом; в-четвёртых, если вы нарушите правила и сможете их скрыть, то не понесёте наказания. На счёт этого есть даже поговорка: «не пойман — не вор», — разъяснил всё наш староста, буравя меня своим взглядом. Что я уже успел натворить-то?               — Добро пожаловать в благородный дом Салазара Слизерина, — сказал низкий голос и его владелец отделился от стены гостиной. Это был худой мужчина с бледной кожей, крючковатым носом и сальными, до плеч, волосами. Он вроде сидел за столом преподавателей. — Я декан вашего факультета, Северус Снейп. Я ожидаю от вас того, что вы будете лучше других. Вы уже могли видеть яркий пример свиней, над которыми вы должны стоять. Этот факультет даст вам желаемое, если, конечно, вас не раздавит груз ответственности. Если вы оправдаете мои высокие ожидания, то я помогу вам. Конечно, если я сочту это нужным. Неспособность реализовать свой потенциал и действия, приведшие к вашей неудачи, будут иметь серьёзные последствия. Не разочаруйте меня, —              Ого. Он произнёс неплохую речь. Про свиней он скорее всего имел Рона. Ну тут он полностью прав. После своих слов наш декан вышел из гостиной, окинув меня задумчивым взглядом. Да какого чёрта?               — Я староста с пятого курса, Лили Урхарт, вы будете жить в комнатах по два человека. Справа, живут мальчики, а слева девочки. Завтра мы выдадим вам расписание. Также мы будем сопровождать вас в ваши кабинеты, учтите, что это привилегия будет работать только один день. Дальше вы можете надеяться только на себя, — сказала нам девочка и мы постепенно начали расходится. Я с Блейзом хотел пойти в спальни, но мне на руку приземлилось чьё-то плечо.               — Хэндкинс, останься, — это была рука Эрена. На меня было направленно всё внимание и я слышал даже смешки. Он усадил меня в кресло напротив камина, а сам сел рядом. Мы дождались пока все не разошлись по комнатам, после чего наступила нагнетающая тишина.               — Так о чём ты хотел поговорить, — наконец попробовал я завести разговор, но Феркл, казалось, проигнорировал меня, глядя в камин.               — Тебе знакомо имя Сэмюэля Хэндкинса? — ясно, значит он решил узнать про то, маглорождённый я или нет.               — Да, это мой прадед, — староста хмыкнул, и перевёл свой взгляд с огня на меня.               — Ответь мне на вопрос. Как род Хэндкинсов смог вернуть магию? — ответить ему, или он всем расскажет, что я не знаю своих кровных родителей.               — Я приёмный сын внука Сэмюэля. До одиннадцати лет я даже не знал о том, что мой приёмный отец из рода угасшей магии. Гоблин в банке сказал, что вроде как род меня признал, — решил я всё рассказать Эрену. Плевать что будет. Будет унижать — нос сломаю.               — Ясно. Значит ты Воскреситель, — кем он меня назвал? Каким-то воскресителем. Староста заметил моё недопонимание и вздохнул.— Воскресители — это те, кого признал магический род, чтобы тот его воскресил. Чаще всего воскресителями являются приёмные дети, —               Теперь мне всё ясно. Значит я избран, чтобы воскресить род. Почему? Почему мне кажется, будто я всегда это знал? Или не знал? СУКА. Я нихуя не понимаю.               — Мой дед жизнью и магией обязан твоему прадеду. Поэтому я буду твоим проводником в мире магов, тем самым, оплатив родовой долг, — значит Эреен будет моим проводником. У меня теперь целых два проводника в магическом мире: Забини и Феркл. Маэстро высунул свою голову и осмотрел комнату.               — Это… Тенебрис пуери? — ого, он знает про этот магический вид. Я кивнул, но заметил, что лицо у старосты нахмурилось. — Ты знаешь про проклятие тенебрисов? —                — Проклятие? — про что он говорит. Я взглянул на своего питомца и погладил его по голове. Какое у него может быть проклятие?               — Значит ты не знаешь. Это магическое животное видели только вместе с их хозяином. А владельцы были чаще всего подростками. Дело в том, что те, кто взял в фамильяры тенебрисов пуери умирают, не прожив больше пятнадцати лет…