Формула успеха

Саманта крепко сжала дрожащими пальцами край раковины и зажмурилась от боли, которая расползалась от живота по всему телу. Действие анальгетика заглушало большую часть ощущений, но ей казалось, что она навсегда запомнила ту агонию — холодное лезвие, острая боль, собственный крик и раскатистый смех Беллатрисы Лестрейндж. Саманта открыла глаза в гудящей тишине и посмотрела на себя в отражении зеркала, с трудом узнавая в знакомых чертах лица прежнюю девчонку с улыбкой и сияющим взглядом, которая ещё не ведала, с какими трудностями ей придётся столкнуться. С какой жестокостью разобьются остатки юношеской надежды. — Мисс должна проследовать в малую столовую. На пороге ванной комнаты появилась эльфийка Малфоев, которая тремя часами ранее вместе с Нарциссой помогала ей справиться с последствиями жестокости Беллатрисы. На тот момент Саманта даже не представляла, что в скором времени сумеет встать на ноги, но двойная порция анальгетика, кровевосполняющее и восстанавливающее зелья творили чудеса. Было лишь одно последствие, которое нельзя было исправить с помощью эликсиров или магии, и оно навсегда останется вместе с напоминанием о случившемся — с длинным и неаккуратным швом поперёк живота. — Могу я остаться в комнате? — негромко спросила Саманта, опираясь на раковину, чтобы перенести часть веса и не беспокоить живот. — Мне всё ещё нехорошо. — Миссис Малфой выражает сочувствие, но она сказала, что мисс должна присутствовать на ужине, — с виноватым видом прокряхтела Виста. — Вами интересовался Тёмный лорд… Саманта прикрыла глаза и понимающе кивнула, так как осознавала, что её время на исходе. Если она не даст согласие Волдеморту, то её ждёт более жестокий исход, чем тот, что оставила Беллатриса. Северус должен был прийти сегодня вечером, и мысль об этом приносила почти физическую боль. — Тёмный лорд ждёт сегодня гостей? — невзначай спросила она, отстранившись от раковины, чтобы проследовать в спальню. Её босые ноги почти с наслаждением касались холодного мрамора, что наводило на мысли о возможном жаре. — Висте только что дали поручение накрыть на шестерых. Виста не знает, кто будет присутствовать за столом… — Мне нужен анальгетик. Виста исчезла и вернулась через минуту с обезболивающими зельями, оставила флаконы на столе и вновь ушла, напомнив о скором ужине. Саманта бросила хмурый взгляд на мужчину с портрета, который и позвал Нарциссу, когда произошло непоправимое. Сейчас он глядел в другую сторону, словно позволяя девушке вкусить немного свободы без присмотра, но одно его присутствие нервировало и напоминало о пережитом страхе. «Я заставлю тебя молить о смерти!» Голос Беллатрисы всё ещё слышался на задворках сознания, стоило только ослабить стены, воздвигнутые окклюменцией, а в голове появлялись ужасающие картины. Саманта корчилась от боли, царапала ногтями пол и кричала, когда Беллатриса нависала над ней. Взгляд Лестрейндж был полон маниакального безумия, её рот кривился в злорадном оскале, а у самого уха слышался шёпот, тон которого был то наигранно-мягким, то пропитан отвращением. «Это всё вы! Поттеры… была бы моя воля, я бы прямо сейчас пустила убивающее, но Тёмный лорд ещё не наигрался…» Пальцы Беллатрисы с силой сжимали шею, а длинные ногти впивались в кожу, оставляя следы. Саманта урывками хватала воздух и успокаивала себя тем, что Лестрейндж не посмеет ослушаться приказа Волдеморта и не убьёт её. Также он запретил использование Круциатуса, который мог повлечь за собой проблемы мозговой активности, но чертовка Лестрейндж оказалась изобретательной. «От вас одни проблемы, — говорила Беллатриса, приставив нож к животу Саманты, из-за чего она перестала дышать и пыталась плотнее прижаться спиной к полу. — Вся ваша семья как бельмо на глазу. Я не могу позволить, чтобы такие, как ты, продолжали плодиться… жалкие выродки!» Саманта вырывалась и вопила от нестерпимой боли, чувствуя, как нож впивается глубже и ползёт в сторону. Как взамен ему в нутро впивается палочка, а губы Беллатрисы выговаривают заклинание. Лужа крови под Самантой становилась всё больше и больше, и она размазывала её ладонями по полу, корчась в агонии, пачкала Лестрейндж в попытке отстраниться. Саманта чувствовала, что теряет сознание, и лишь тогда в проёме спальни мелькнуло бледное лицо Нарциссы, глаза которой были расширены от ужаса. До её слуха эхом доносились ругань и смех, руки на автомате зажимали дыру в животе, пытаясь сдержать кровь, но пальцы были слишком непослушными. Прошло всего три часа, но Саманта уже стояла на ногах — благодаря зельям, но ни одно из них не способно было затянуть душевные раны. Страх до сих пор пульсировал в голове, как и голос Беллатрисы. — «Она это заслужила». Саманта не спеша шла по коридору, держа в разуме мысли о мести. Ещё никогда в жизни она не испытывала подобной ненависти к женщине, которая не только убила Сириуса, но и мучила её. Нарцисса не могла вызвать целителя в поместье, но если верить словам Лестрейндж, то теперь Саманта не могла иметь детей. Ей потребовалось всего десять минут, чтобы лишить Саманту возможности в будущем обзавестись детьми. Да, она не раз говорила, что не представляет себя в роли матери, так как в её жизни были другие приоритеты, но в глубине души осознавала, что её решение может измениться. Что однажды она встретит человека, с которым захочет создать семью, ведь подобная категоричность могла быть связана с юным возрастом. Да, некоторые в восемнадцать лет уже становятся родителями, взять тех же Лили и Джеймса, но Саманта даже о себе не всегда была в состоянии позаботиться. Забывала про прием пищи, пренебрегала сном, полностью погружаясь в процесс работы. Но она всё равно лелеяла мысль, что однажды маленький человечек назовёт её мамой. «Соберись! — сказала себе Саманта, спускаясь на первый этаж, и её спина выровнялась так, будто кто-то оттягивал плечи назад. — Погрустишь об этом позже, сейчас нужно продолжать играть. Нужно победить и заставить их страдать!» Саманта шла ровно, не позволяя ни единой мысли о случившемся ворваться в её разум. Никто не должен знать, насколько она напугана и искалечена, все должны видеть в ней силу и равного соперника. Слабость — великая роскошь, а Саманте нечем было платить. Она вошла в столовую и лишь благодаря самовнушению не запнулась, когда увидела Северуса. Саманта быстро отвела взгляд, сделала реверанс, из-за чего вид Нарциссы сделался совсем кислым, и подошла к одному из стульев, который специально для неё отодвинул Драко Малфой. И, не сдержавшись, Саманта вновь посмотрела на Северуса. — Профессор. Взгляд Северуса казался настороженным, и он пару секунд помедлил с ответным кивком и чопорным «мисс Поттер». В остальном же он оставался невозмутимым, будто их ничего не связывало, и Саманта могла лишь понадеяться, что выглядела не хуже. Ужин был полной катастрофой. Волдеморт ел стейк с кровью, которая ярким пятном выделялась на его бледных губах, и такие же красные глаза следили за каждым её жестом или словом. Саманта лишь дважды посмотрела на Северуса, и оба раза её взгляд задержался на нём не больше, чем на три секунды. Он же предпочитал вовсе не смотреть на неё. Саманта резала мясо на мелкие кусочки, но не съела даже четверти порции, так как аппетит был на нуле. Она сдержанно отвечала на вопросы, если к ней обращались, но по большей части прислушивалась к редкому и сухому обмену светских фраз. Если её не подводило чутьё, то только Волдеморт не ощущал себя скованно. Шестым человеком за столом был Антонин Долохов, и Саманта изучала его со стороны, подмечая молчаливость, цепкий холодный взгляд и недовольство. Именно с ним Саманте предстояло работать после соглашения, и, судя по хмурости Долохова, ему это категорически не нравилось. Да и кому понравится, когда из-за неудачи с изобретениями в пару станут пихать восемнадцатилетнюю девчонку? Это наверняка задевало его гордость, но и отказать Волдеморту было невозможно, что заводило Долохова в тупик. Как Саманта и предполагала, за столом никто не обмолвился о случившемся тремя часами ранее, и она вообще сомневалась, что Волдеморт был в курсе происшествия. Нарцисса покрывала сестру, зная, что у той будут неприятности, Драко если знал, то не смел даже заикнуться. На мгновение в её голове проскочила мысль о том, чтобы выпалить Тёмному лорду правду о том, как с ней «хорошо» обращались в поместье, но она тут же отмела эту идею. Неизвестно, какой будет реакция Северуса, а рисковать им ради собственного удовлетворения было слишком мелочно. Вставать из-за стола раньше хозяев было дурным тоном, поэтому Саманта до последнего сидела на стуле, безучастно рассматривая окно, которое находилось за спиной Драко. Малфой не раз поднимал на неё взгляд, наверняка думая, что внимание девушки направлено на него, и в один из таких моментов они пересеклись взглядами. Саманта приподняла в насмешке уголок губы, и, судя по тому, как дёрнулся кадык Малфоя, он тяжело сглотнул. Драко будто боялся её. Но также Саманта заметила, что Малфой стал другим. Без привычной ухмылки на бледном лице, без злорадного торжества во взгляде. Наверное, ему было невыносимо жить в одном доме с Волдемортом и не чувствовать себя хозяином положения. Отец прозябал в Азкабане после того, как его поймали с поличным в министерстве, мать едва могла помочь, находясь в такой же безвыходной ситуации, как и сам Драко. Саманта даже посочувствовала им, пусть это ощущение вскоре сменилось злостью, стоило ей вспомнить о Беллатрисе. Даже если они казались жалкими, Малфои по-прежнему оставались врагами. — Ты приняла решение? Саманта моргнула и перевела взгляд на Волдеморта, который ждал от неё ответа. — Завтра в полдень, — сказала она, и взгляд Тёмного лорда наполнился нетерпением, остро граничащим с яростью. Саманта понимала, что не могла долго оттягивать неизбежное, видела, что натянутая благосклонность Волдеморта трещала по швам. Но ей нужно было время, чтобы довести чары до идеала и обезопасить себя. — И ни минутой больше, — прошипел Волдеморт, встав из-за стола. Он вышел из столовой, из-за чего воздух в помещении стал менее напряжённым и густым, и Саманта невольно подумала о том, что была полной идиоткой, когда однажды предложила себя в роли жертвы. Тогда она не осознавала, насколько невыносимо ей будет само нахождение в поместье Малфоев, где каждая проведённая минута была наполнена страхом и борьбой. Всегда настороже. Всегда в сомнениях. Никогда в безопасности. Вслед за Волдемортом столовую покинули Нарцисса и Драко, что дало Саманте возможность встать из-за стола. — Погоди, Поттер! — донёсся до неё оклик Долохова, но Саманта даже не сбавила шага, когда у самого порога ответила: — Все дела обсудим завтра, я занята. Она старалась держать спину ровной до самого порога своей временной спальни и первым же делом отправилась в ванную комнату, оставив приоткрытыми обе двери, чтобы Северус мог незаметно пройти. Саманта вновь смотрела на своё отражение в зеркале и сдерживала дрожь, что расползалась по телу из-за адреналина. Сложно было поверить, что она действительно сумела выдержать сорок минут в столовой, где лишь один из пяти присутствующих не являлся для неё угрозой, но для которого она сама являлась не менее опасной угрозой. Саманта вздрогнула, стоило ей почувствовать руки на своих плечах, и через мгновение в отражении за спиной материализовался образ Северуса. Его настороженный взгляд через зеркало был направлен на её лицо, словно выискивая намёк на слабость, и она постаралась скрыть недомогание за улыбкой. Улыбка вышла натянутой, будто Саманта настолько погрязла в страхе и напряжении, что разучилась проявлять дружелюбие. — Что она сделала? — тихо спросил Северус, и улыбка на губах Саманты дрогнула от удивления. Она повернула ручку крана, чтобы шум воды заглушал тихий разговор, и лишь потом решилась ответить: — Кто? — уточнила она, пусть и понимала, что Северус наверняка что-то знал о случившемся, раз задал такой вопрос. — Беллатриса. Что она сделала? Саманта задержала дыхание, почувствовав фантомную боль внизу живота, и медленно обернулась, чтобы посмотреть Северусу в глаза и соврать: — Ничего такого, с чем бы я не смогла справиться. Ей не удалось меня запугать. Крики. Адская боль. Кровь на полу. «Совсем не удалось», — хмуро пожурила себя Саманта, вновь растянув губы в улыбке, чтобы скрыть страх. — Я принёс всё, что ты просила, — сказал Северус, продолжая настороженно вглядываться в её глаза. — Ты точно справишься? — Абсолютно точно, — прошептала она, надеясь, что её ответ звучал достаточно убедительно. Северус сомневался, это было видно невооружённым глазом, но Саманта не собиралась зря беспокоить его. — Ты выглядишь иначе, — подметил он, и её нижняя губа дрогнула от напряжения. Саманта поспешила прикусить её и тут же улыбнулась, надеясь свести всё к шутке. — Мне не нравится здешний образ жизни, в поместье нет ни грамма кофеина, да и в меню Малфоев нет моих любимых хот-догов, — как можно небрежнее ответила Саманта, взяв в руки свою волшебную палочку и пять серебряных булавок. — Ох, как я скучала по ней! — Только по ней? Саманта тихо фыркнула и пылко обняла Северуса, спрятав лицо в складках его мантии на груди. Его руки легли на спину и притянули ближе к себе, из-за чего она поморщилась, когда живот свело болезненным спазмом, пусть действие анальгетика заглушало большую часть ощущений. Напряглась, прислушиваясь к реакции тела на объятия, и невольно отстранилась, когда боль так и не пошла на спад. — Что она сделала, Саманта? — вновь спросил Северус, сделав шаг назад и положив руки на её плечи. — Тебе не нужно притворяться сильной рядом со мной. — Я не притворяюсь, — её ответ прозвучал грубее, чем она рассчитывала. — И если я сказала, что справлюсь, значит, так тому и быть. — Значит, не скажешь? — Не скажу. Северус больше не настаивал, и Саманта была благодарна ему, так как не хотела ещё больше омрачать без того напряжённую встречу. Он провёл с ней ещё пять минут, спрашивая по большей части о деле, но в его глазах читалось явное беспокойство. Он ушёл, и Саманта вернулась в спальню, чтобы заняться тем, на что уходила большая часть времени. Она лежала на кровати и не мигая смотрела в потолок, мысленно визуализируя необходимые страницы книг и записи, что когда-либо видела. В её распоряжении не было огромной библиотеки, не было толстых томов с пожелтевшими от времени страницами. Был лишь её разум, который запоминал всё, что когда-либо видели её глаза, и исходя из этого Саманта продолжала работу над созданием чар, блокирующих действие Непреложного обета. Пусть со стороны и казалось, что она упивалась безвыходностью ситуации и бездействовала. На следующий день Саманте стало ещё хуже, ведь она так и не смогла сомкнуть глаза, чтобы отдохнуть. Боль в животе сводила с ума, ведь она знала, что частое использование зелий может привести к неприятным последствиям в виде привыкания, мигреней и тошноты, поэтому старалась принимать их лишь при крайней необходимости. Всю ночь и утро ей приходилось мириться с недомоганием, чтобы выпить анальгетик за десять минут до встречи с Волдемортом. Саманта явилась к нему ровно в полдень, и выражение её лица было хоть уставшим, но решительным. Тёмный лорд же выглядел так, будто одержал победу и сломал её, не подозревая, какую игру вела соперница. — Я согласна помочь, но у меня есть условия, — сказала Саманта, склонив голову вбок. — Разве сохранность твоей жизни не является главным условием? — спросил Волдеморт, насмехаясь. — Является, — согласилась она. — Но условие исполняется весьма паршиво. Можете спросить у Беллатрисы Лестрейндж. Или у Нарциссы. — Что ты имеешь в виду? — Лишь то, что моя жизнь висела на волоске по вине вашей преданной соратницы, — уклончиво ответила Саманта, не желая вдаваться в подробности. — Поэтому мне нужна гарантия того, что никто меня и пальцем не тронет, пока я помогаю вам. — Ты сказала «условия». Будет ещё что-то? — уточнил Волдеморт, сделав несколько шагов и угрожающе замерев перед Самантой. — Я хочу уединения. Портрет в комнате действует мне на нервы, я не могу спать, когда на меня кто-то смотрит, — продолжила Саманта, пусть благодаря мужчине с портрета она до сих пор была жива. Неизвестно, что было бы, если бы он вовремя не привёл Нарциссу. — А если я плохо сплю, то я плохо работаю. И ещё. Мне нужен безграничный доступ к библиотеке, а также ко всем материалам и наработкам. Я не могу работать вслепую, мне нужна информация. — Хорошо, — с неохотой согласился Волдеморт. — Я могу обеспечить тебе полную неприкосновенность, уединение и доступ ко всей информации. Но взамен ты принесёшь Непреложный обет и пообещаешь, что не станешь сбегать, хитрить и использовать готовый результат против меня и моих людей. И ты приложишь все силы, чтобы результат получился именно таким, каким его вижу я. — Хорошо. — Саманта кивнула и сказала о самой важной части своего договора: — Только я хочу, чтобы Непреложный обет был принесен Беллатрисой Лестрейндж. Вы удивительным образом уклоняетесь от смерти, поэтому мне кажется, что будет разумнее заключить сделку с человеком, который в силах понести наказание за нарушенное обещание. Тем более что Беллатриса уже совершила попытку расправы. Волдеморт был недоволен, но всё же позвал Беллатрису, которая при виде Саманты угрожающе стрельнула взглядом. Однако стоило ей услышать цель своего визита, как в её глазах появились тревога и недоверие. — Мой лорд, но… — Это одно из условий сотрудничества, — перебил её Тёмный лорд, и теперь настал черёд Саманты стрелять угрожающим взглядом. Самым приятным бонусом чар, блокирующих доступ Непреложного обета, было то, что они работали только в одну сторону. Саманта зачаровала булавку и приколола её к внутренней стороне платья, тем самым защитив себя от последствий на случай, если она нарушит условия обета, но Беллатриса не располагала подобной привилегией, поэтому несла ответственность за каждое данное обещание. Саманта вернулась к себе в спальню и с удовлетворением заметила, что портрет исчез со стены и теперь у неё было подобие уединения. Более того, она могла ходить по поместью и не бояться, что кто-нибудь нападет на неё, поэтому путь до библиотеки, где у неё была назначена встреча с Долоховым, прошёл в спокойствии. — Показывай, — на ходу отчеканила Саманта, подходя к столу, заваленному книгами и свёртками пергаментов. — Не веди себя так, будто ты хозяйка положения, — возмутился Долохов, нахмурив брови, на что Саманта растянула губы в гаденькой ухмылке и сказала: — Я и есть хозяйка положения. Цель моего пребывания в поместье заключается в том, что ты не справился с поставленной задачей, и теперь мне придётся расхлёбывать дело самостоятельно. Поэтому показывай. — Не самостоятельно, а под моим присмотром, — напомнил он. — Как скажешь. Долохов уступил ей место за столом и протянул необходимый свёрток, который Саманта кропотливо изучала в течение двадцати минут. Она то хмурилась, то кривила губы в ухмылке, находя записи весьма любопытными, и, несмотря на то, что ей всё ещё приходилось оставаться в поместье Малфоев, вновь почувствовала себя в своей стихии. — Интересно, — вслух сказала она, прищурив глаза. — Что именно? — поинтересовался Долохов, о присутствии которого Саманта благополучно забыла. Она подняла на него удивлённый взгляд и фыркнула. — Я думала, что Волдеморт хочет создать мощное оружие, но на деле ему нужна защита. — Это не защита, а… — Артефакт, вызывающий доверие окружающих, — нетерпеливо продолжила за него Саманта. — Да, знаю. Или, другими словами, кое-кто не уверен в своей влиятельности и хочет подстраховаться. Если Волдеморт получит этот артефакт, то сможет войти в доверие к любому человеку и открыть все двери на пути к абсолютной власти. — Не если, а когда, — поправил её Долохов, язвительно ухмыльнувшись. — Кажется, это единственная цель твоего нахождения здесь. — Верно, — с неохотой согласилась Саманта. — Но можешь передать Волдеморту, что мне потребуется немало времени. Чары весьма специфичны. Долохов сжал губы и поборол позыв закатить глаза от раздражения, а Саманта вновь усмехнулась. Ей нравилось, как все пожиратели начинали выходить из себя, стоило ей произнести имя их повелителя. Особенно теперь, когда она знала, что никто не решится и пальцем тронуть её. И с этого дня её жизнь превратилась в череду однотипных действий. Утром Саманта завтракала с Нарциссой, Долоховым и иногда с Тёмным лордом. Затем шла в библиотеку, чтобы изучать особенности чар доверия и вынюхивала о других проектах Долохова. Ближе к вечеру она гуляла на свежем воздухе и обдумывала полученную информацию, ужинала, возвращалась в библиотеку, чтобы загрузить голову десятками страниц текста, а в полночь шла в свою комнату и снимала стресс. Чаще всего просто плакала от изнеможения и напряжения, а также подолгу думала о прежней жизни. О той, что осталось за стенами поместья. Северус обещал позаботиться о том, как вытащить Саманту из поместья, но она не могла оставаться в стороне, поэтому взялась за составление запасного плана. Делать это под чутким надзором Долохова было очень сложно, но он пока не подозревал неладное, так как был уверен, что Саманта не сбежит. Все они думали, что её удерживает обет, когда на деле ей всего лишь требовалось разобраться с делами и махнуть ручкой. А дел было много. Долохов не сидел без дела и вплотную занимался артефактологией, создавая для Волдеморта что-то уникальное. Та же бомба в Вестминстерском дворце являлась его детищем, и Саманта таки не удержалась, прочитав записи о создании бомбы. — Любопытно, — вслух сказала Саманта, подложив под голову ладони и разглядывая потолок в спальне. — Крайне любопытно. А любопытно было то, что бомба была не так сложна в изготовлении, как в разминировании, и Саманта на всякий случай представила в мыслях этот процесс, чтобы в будущем не теряться и действовать четко. Она не знала, как сложится её жизнь, поэтому хотела вооружиться всеми доступными вариантами защиты. Главное — успеть сбежать до взрыва. — Привет. Саманта вздрогнула и выглянула из ванной комнаты, услышав голос Северуса, а на её лице появилась улыбка. — Наконец-то! Она широкими шагами сократила расстояние до него, встала на цыпочки и поцеловала, чувствуя, как от радости закружилась голова. За весь сентябрь они увиделись лишь трижды, так как Северус был занят работой в Хогвартсе, поэтому каждая встреча была подобна глотку свежего воздуха. — Ты выглядишь взволнованно, — подметил он, присаживаясь на кровать, а Саманта улыбнулась ещё шире. — Я сделала это. Я разгадала процесс создания чар доверия! — с воодушевлением воскликнула она, но тут же прижала ладонь к губам, подумав о том, что кто-нибудь в коридоре сможет услышать её. — Мне нужна ещё неделя, чтобы снять охрану и вытащить тебя из поместья, — с ноткой досады ответил Северус. — Ты сможешь ещё немного потянуть время? — Конечно! — отмахнулась Саманта, просияв. — Всё идёт спокойно, тебе не о чем переживать! Лучше расскажи мне о том, чем ты сейчас занимаешься? Это по-прежнему секрет? — Скоро узнаешь. — Так нечестно, — упрекнула его Саманта, пусть она и скрывала от Северуса несколько секретов, рассчитывая сделать сюрприз. — Ладно, в таком случае я поделюсь своими соображениями относительно чар доверия. Во-первых… Саманта сбивчиво поведала ему историю работы над чарами, которая длилась полтора месяца, а он слушал её с нотками настороженности, что так явно читались во взгляде. Но она была настолько взбудоражена открытием, что едва замечала это, мысленно визуализируя каждый из этапов работы. Северус пробыл у неё в комнате всего пятнадцать минут, так как долгая задержка в поместье могла вызвать подозрения у кого-нибудь, но Саманта ещё час после его ухода чувствовала себя счастливой. Моменты радости в поместье Малфоев были огромной редкостью, а сегодня произошло сразу три приятных вещи: она разгадала секрет создания чар доверия, пришёл Северус и… И она придумала способ, как выбраться из поместья. Если говорить начистоту, то Саманта как раз собиралась осуществить свой план, ведь идеальнее времени и вовсе не придумать. Она надела на себя самый удобный из нарядов Нарциссы, трансформировав подол платья в штаны, накинула сверху чёрную мантию и наложила на одну из серебряных булавок чары, отводящие внимание. Остальные три булавки она планировала использовать в качестве глушителя охранных чар, чтобы расставить их на западной черте, восточной и южной. Нож покоился в правом кармане мантии, палочка — в левом. Всё должно произойти чётко по плану. Прежде чем выйти из поместья на улицу, Саманта установила небольшой подарок в библиотеке, где Долохов хранил все записи о будущих наработках. Счёт шёл на минуты, поэтому она выпрыгнула в сад прямо из окна библиотеки, которая располагалась под её спальней, смягчила приземление воздушной подушкой и побежала в сторону западной границы поместья. Живот всё ещё иногда отзывался болью при резких движениях, поэтому Саманта пожалела, что не попросила у Висты пузырёк с анальгетиком. Но адреналин частично заглушал неприятные ощущения, пусть некоторая скованность чувствовалась во время бега. «Я подумаю об этом потом», — мысленно сказала себе Саманта, пытаясь отдышаться после установки первой булавки. Границы поместья были настолько внушительными, что на установку ещё двух булавок ушло почти всё время, которое Саманта выделила для всей операции. Она как раз бежала на север, на ходу снимая последнюю булавку, чтобы снять отводящие чары и наложить чары, которые разрушали охранные чары поместья, когда позади неё раздался мощный взрыв. Саманта шумно выругалась и оглянулась, заметив, как полыхало огнём западное крыло, в котором располагались её бывшая спальня, библиотека и несколько комнат, которые занимали пожиратели. — Хорошо горит, — присвистнула Саманта, одобрительно поджав губы. Всё-таки было хорошей идеей — доработать бомбу, чтобы она действовала на меньшей площади. Таким образом она не только уберегла Нарциссу, которая жила в восточном крыле, но и, возможно, инсценировала свою смерть. Осталось только побыстрее унести ноги… Последняя булавка вошла аккурат в ворота, когда за ними раздался хлопок трансгрессии, и Саманта увидела Кэрроу. Без лишних колебаний она с помощью Экспеллиармуса вышибла палочку из его рук, проскочила через ворота, на ходу доставая нож, и в кувырке подсекла ему ноги, заставив плюхнуться на землю с криком боли. — В этот раз не уйдёшь! — пообещала ему Саманта, и Кэрроу перешёл в наступление, схватив с земли камень и запустив его в голову девушки. Мир взорвался на тысячи ярких огней, дезориентируя, и если бы Кэрроу был при палочке и на своих ногах, то сумел бы воспользоваться небольшой заминкой. Но Саманта оказалась быстрее. Она ещё раз замахнулась ножом, который прошёлся от правого плеча до левой стороны шеи, и в неё брызнула тёплая кровь пожирателя. Кэрроу захрипел, схватившись за горло, а его выпученные от ужаса глаза смотрели прямо на Саманту, которая поспешила трансгрессировать к родному побережью Маргита. Если её расчеты верны, то где-то вдали в этот момент перестало биться сердце Беллатрисы Лестрейндж.