Формула успеха

Шестая неделя, четверг. Утро. Из окна сквозь шторы пробивался серый свет, но вместо того чтобы разогнать страхи Саманты с первыми лучами осеннего солнца, он сделал их ещё реальнее. Она спрятала лицо в ладонях и постаралась выровнять дыхание, однако тревога сидела так глубоко внутри, что её невозможно было прогнать ни одной из дыхательных техник мадам Розмунд. Страх питал её мысли отравляющим ядом, протекал по венам с кровью, и в голове даже пронеслась мысль, что если прямо сейчас вонзить нож в руку, его можно будет увидеть. Саманта усмехнулась и протёрла ладонями глаза, понимая, что безумие порой диктовало ей чересчур опасные идеи, но страшнее всего было осознание, что ей сложно было отличить голос разума от голоса мании, ведь они оба звучали убедительно. «Закончи это сейчас. Вонзи лезвие поглубже». «Отправляйся в кровать, пока есть возможность отдохнуть». «Тебе нужно было настоять на том, чтобы помочь с поиском крестражей». «Обмани их. Сделай по-своему». «Попробуй яд на вкус, вдруг он не такой, как пишут в книгах». Саманта откинула голову на спинку кресла и уставилась невидящим взглядом в потолок, зная, что ей нужно зацепиться за что-то постоянное. За константу изменчивых дней, которая помогала ей держаться на плаву даже в те моменты, когда голос безумия толкал на опрометчивые поступки. — Три четверти на восход… это девятый день лунного цикла, — вслух говорила Саманта, рассчитывая время, когда нужно будет настаивать заживляющий эликсир. — В воскресенье. Он будет готов в воскресенье, в пять тридцать семь утра… Саманта встала на ноги и подошла к рабочему столу, где всегда царил творческий беспорядок. Ей нужно было составить план действий, чтобы чётко следовать ему даже в те моменты, когда всё вокруг кажется нереальным. Она хотела вылечить себя, чтобы избавиться от назойливых мыслей безумия, ведь она боялась, что однажды оно возьмёт верх над её разумом. «Но что будет, если я не узнаю себя, как только избавлюсь от болезни? Что, если именно безумие сделало меня той, кем я сейчас являюсь?» — со страхом думала Саманта, и её бегающий взгляд невольно запнулся за чёрный камешек, спрятанный в недрах пергаментов. Она затаила дыхание и осторожно взяла его в руки, вспоминая, что так и не воспользовалась им по назначению из-за плотного графика последних дней, а по спине побежали мурашки. Воскрешающий камень. Саманта отступила на пять шагов, едва не споткнувшись о собственную ногу, и на мгновение прикрыла глаза, прежде чем трижды прокрутить камень дрожащими пальцами. Она открыла глаза на тяжёлом выдохе и испустила нервный смешок, когда в воздухе рядом со столом материализовались два почти призрачных образа. Их лица Саманта знала лишь со стареньких колдографий, сделанных более пятнадцати лет назад, но, увидев родителей вживую, ей хотелось выбросить все колдографии. Ведь они совершенно не передавали их мимику и жесты — широкую лучезарную улыбку мамы; то, как она заправляет за уши вьющиеся волосы; или взгляд отца, в котором сквозила знакомая хитринка, как он взъерошивал волосы пятернёй на манер Гарри… Её брат и в самом деле был приближенной копией Джеймса Поттера. — Дерьмо… — прошептала Саманта, не веря своим глазам. Лили с небольшим упрёком нахмурила брови, услышав ругательство, а Джеймс, наоборот, ухмыльнулся ещё шире. — Ох, простите! Это совсем не то, что мне хотелось сказать при встрече с вами, но… — В первый раз, когда ты сказала это слово, тебе было всего два года. — Джеймс сделал осторожный шаг вперёд, и уголок рта Саманты дрогнул в нерешительной улыбке. — Это первое, что ты сказала, когда увидела Гарри. — Саманта просто повторила за Сириусом, когда он в очередной раз бурно выразил свои эмоции, — напомнила ему Лили, бросив на Джеймса короткий мягкий взгляд, после чего вновь перевела его на дочь. — Ты всегда была смышлёной и быстро впитывала информацию. — Но тогда мы и подумать не могли, кем ты станешь, когда вырастешь, — продолжил Джеймс, и Саманта почувствовала, как нос защипало от подступающих слёз из-за гордости, которая плескалась в его глазах. — То, что ты придумала… это гениально! — Вы знаете? — Саманта протянула руки вперёд, желая прикоснуться к родителям, но её пальцы прошли сквозь них, напоминая, что всё это нереально. Что её родители мертвы. — Мы всё знаем, — ответила Лили, улыбка которой стала грустной из-за того, что они не могли даже прикоснуться друг к другу. — В том числе и о том, с кем ты проводишь большую часть времени. — Джеймс вызывающе вздёрнул бровь, а Саманта почувствовала, как от лица отхлынула кровь. — Из всех способов отомстить Снейп выбрал самый действенный, влюбив в себя нашу дочь! — Брось, Джеймс, — мягко возразила Лили, положив руку на его плечо. — Мы оба знаем, что дело не в мести. — Мерлин, я, наверное, сплю… — простонала Саманта, закатив глаза, а Лили издала короткий смешок. — Нет, дорогая, но тебе и в самом деле не помешало бы отправиться в постель, — напомнила она. — Мне больно смотреть на то, что ты с собой делаешь, как изводишь организм… — Скоро всё закончится, — воодушевлённо пообещала ей Саманта, улыбнувшись. — В воскресенье будет готов заживляющий эликсир, и я приму его. Избавлю себя от безумия, может, получится наладить работу репродуктивной системы, и я когда-нибудь заведу ребёнка… всё наладится, не переживайте. Просто сейчас период такой… тяжёлый. — Мы очень гордимся тобой, Саманта, — сказал Джеймс, растянув губы в улыбке. — Пусть ты и выбрала Сн… — Джеймс, умоляю! — Лили предупреждающе округлила глаза и прожгла его многозначительным взглядом. Но он лишь самодовольно хмыкнул, подмигнул Саманте и сказал: — Ладно вам, дамы, я же шучу! — Мне так жаль, что мы не успели познакомиться, как следует, — призналась Саманта, положив ладонь на то место, где соприкасались плечи её родителей. Разумеется, пальцы прошли сквозь их нематериальные образы, но ей легко было вообразить приятное тепло, которое могло бы исходить от Лили и Джеймса. — И простите, что я порой так плохо обращалась с Гарри. — У вас были трудности, но ты никогда не давала его в обиду другим, — напомнила ей Лили, склонив голову вбок. — Ни о чем не жалей, дорогая. Ты всё сделала правильно! Шестая неделя, пятница. Саманта не хотела покидать свой дом, который стал местом переговоров для неё, старика, восставшего из мёртвых, и его убийцы, где шли долгие разговоры о крестражах. Дамблдор окреп, и даже его больная рука стала такой же обычной и морщинистой, как прежде, что, вероятно, было ещё одним бонусом воскрешающего эликсира, помимо его главного достоинства. Он приходил к Саманте несколько раз в день, чтобы обсудить с Северусом некоторые моменты их плана, а потом они оба уходили, оставляя её наедине со своими мыслями и страхами. Никто не хотел, чтобы Саманта рисковала собой ради поисков крестражей, поэтому ей оставалось лишь ждать их возвращения и занимать себя чем угодно, лишь бы окончательно не сойти с ума. Однако сегодня Саманте поручили одно дело, с которым никто не мог справиться кроме неё. Близнецы написали, что вечером состоится собрание Ордена, и так как ни Дамблдор, ни Северус не могли явиться на него по понятным причинам, Саманте пришлось взять дело в свои руки и отправиться в дом на площади Гриммо, чтобы разведать обстановку. Пусть ей и не хотелось покидать свой дом. Уизли смотрели на неё так, словно она была причастна к смерти Дамблдора, пусть оно и было так на самом деле, и их взгляды так и кричали о том, что им не следовало доверять Северусу Снейпу. За прошедшее время она получила немало сообщений от Гарри и близнецов о том, что случилось с директором, пока он в тот же самый момент попивал чай с мармеладом в её доме и обсуждал вариант свержения Тёмного лорда. Она боялась сорваться и высказать ребятам правду, сняв все обвинения с Северуса, но пока приходилось молча глотать неприятные слова, брошенные в его адрес. Это угнетало. — Они напуганы, дезориентированы и наверняка вскоре наделают ошибок, — констатировала Саманта, вернувшись с собрания. — Нужно что-то делать, ведь даже Грюм не справляется с их поведением. Несмотря на то, что Дамблдор посещал собрания крайне редко, он являлся ключевой фигурой сопротивления, поэтому после его смерти в Ордене пошёл разлад. Раньше все, так или иначе, подчинялись плану Дамблдора, который действовал через Северуса, и даже на расстоянии ему удавалось контролировать слаженную работу, направляя каждого в нужное русло. Теперь же орденцы свободно высказывали своё видение противостояния Волдеморту и его армии пожирателей, что разрушало целостность сил сопротивления. — Им нужен руководитель, — сказал Дамблдор, задумчиво нахмурив брови. — Если они не возьмутся за ум, то в скором времени потерпят поражение. — Но мы не можем подействовать на них. — Северус перевёл взгляд на Саманту и покачал головой. — Даже через тебя. — Я это прекрасно понимаю, — отмахнулась она, поморщившись. — Никто не станет слушать восемнадцатилетнюю девчонку, у которой к тому же проблемы с головой. Они не начнут действовать с умом до той поры, пока не произойдёт что-то ужасное. — И мы позволим этому произойти? — спросил Северус, но в этот раз его взор был обращён к Дамблдору. — Это слишком рискованно. У меня есть другой план. Саманта не была уверена в том, что план Дамблдора сработает, но всё же вернулась в дом на площади Гриммо, надеясь, что сумеет застать нужного человека. Собрание закончилось два часа назад, но у неё было ощущение, что никто не расходился, так как из гостиной доносился жаркий спор о дальнейших действиях. Саманта замерла на пороге, привалившись боком к дверному косяку, и со скрещёнными на груди руками наблюдала за Тонкс, которая едва ли не с пеной у рта доказывала, что нужно действовать жёстче. — Грюм, — негромко сказала Саманта и, убедившись, что он обратил на неё внимание, качнула головой в сторону выхода. — Есть дело. Тонкс и Кингсли покосились на неё, но не прекратили спор, а Грюм с мрачным видом проковылял через всю гостиную, что-то бурча себе под нос. — Что? — с недовольством спросил он, стоило им оказаться в коридоре. — Что за срочность? — Кое-кто желает пообщаться с тобой, — хмуро ответила Саманта и, заметив насторожённость в его взгляде, добавила: — Норфолк горит. Она не знала, что именно таит в себе эта фраза, но Грюм изменился в лице, стоило ему услышать два слова, которые Дамблдор попросил озвучить наедине. — Откуда ты… — Он попросил передать, остальное — не моя забота, — пробурчала Саманта, после чего развернулась и пошла к двери. — Не отставай. Утром у неё было свободное время, которое она провела за изготовлением новенького многоразового портала, поэтому перемещение в Маргит обошлось без осложнений. Грюм озирался по сторонам, наверняка задаваясь вопросом, куда именно их занесло, и его лицо вновь изменилось, стоило ему увидеть в темноте старика с длинной седой бородой. — Это невозможно… — негромко сказал Грюм, двинувшись в сторону Дамблдора, а Саманта же развернулась в сторону дома, не желая кому-либо что-то доказывать. Пусть сами разбираются. — Тебе явно не нравится план Дамблдора, — подметил Северус, стоило ей войти в дом и занять место около окна, чтобы следить за ними. — Мне не нравится, что приходится скрываться, — пояснила Саманта, поморщившись. — И мне не нравится, что посвящённых в тайну становится больше. Сначала Макгонагалл, затем Грюм… Я бы всё поняла, если бы Грюм действительно мог оказать нужную поддержку Ордену, но пока что это выстрел наугад. — Он сможет оказать нужную поддержку, если будет получать поддержку свыше, — возразил Северус, и Саманта обернулась, скептично выгнув бровь. — А Дамблдор умеет мотивировать. — Тебе ли не знать, — с нотками язвительности ответила она. — А ещё мне не нравится, что Дамблдор хозяйничает в моём доме. Поначалу это казалось забавным, но сейчас… — Скажи спасибо, что он не ночует здесь, — фыркнул Северус, и Саманта, закатив глаза, отвернулась к окну. Они не знали, где находилось убежище Дамблдора, в котором он проводил большую часть дня, но Саманта и в самом деле была рада тому, что этим убежищем не стал её домик. — Ты в самом деле думаешь, что Грюм сумеет взять дело в свои руки и встряхнёт Орден? — Она прищурила глаза, заметив, что две фигуры замерли на фоне моря, а затем та, которая ниже и шире, начала активно жестикулировать. — Очень на это надеюсь. Шестая неделя, суббота. Они наконец сдвинулись с мёртвой точки. Саманта находилась одна в своём доме, когда за окном мелькнули две тени и стремительным шагом направились в сторону калитки. Она отвлеклась от записей, засучила рукава кофты и пошла встречать гостей, зная, что следующие несколько часов проведёт в обществе Северуса и Дамблдора. — Два крестража, — с порога оповестил Северус, во взгляде которого чётко читалось воодушевление. — Чаша Пенелопы Пуффендуй и диадема Кандиды Когтевран в наших руках. — Где вы их отыскали? — спросила Саманта, глаза которой округлились от удивления, стоило ей увидеть две реликвии, которые Северус небрежно достал из мешка и положил на стол поверх её записей. — Диадема всё это время была в Хогвартсе, а чаша хранилась в сейфе Лестрейнджей, — пояснил он и в ответ на озадаченный взгляд Саманты добавил: — Тебе лучше не знать, как нам удалось забрать их. — Могу предположить, что вы вломились в Гринготтс, — протянула она, несколько раз моргнув. — Надеюсь, вас никто не видел… — Разумеется, нет. — Дамблдор сделал вид, будто оскорбился, но его сдавал с потрохами лукавый взгляд. — Всё прошло гладко, — заверил её Северус, на что Саманта ухмыльнулась и бросила сосредоточенный взгляд на список крестражей, который прибила ножом к стене ещё два дня назад. — Итак, нам осталось найти лишь медальон, убить змею и решить вопрос с Гарри, — озвучила она свои мысли, прикусив щёку с внутренней стороны. Тему уничтожения крестражей они обсуждали не раз, и Дамблдор утверждал, что это возможно сделать лишь несколькими способами. Саманта хоть и была отстранена от дела, но всё же научилась создавать Адское пламя, чтобы быть во всеоружии. — У меня есть идея, где может находиться медальон, — сказал Дамблдор, убрав с кресла коробку с бижутерией, которую Саманта забыла убрать вчера, когда занималась созданием порталов. Он сел, однако его взгляд продолжал сверлить один из кулонов, который лежал на дне коробки. — Что… как он оказался здесь? — О чём вы? — спросила Саманта, нахмурившись. Дамблдор аккуратно потянул за цепочку, выудив из коробки старенький медальон, который она когда-то нашла в доме Сириуса. Саманта даже не помнила, с какой целью планировала использовать его, но медальон не поддавался чарам, и в скором времени она забыла про него. — Если вам приглянулся медальон, то можете забрать его, — отмахнулась Саманта. — Я всё равно собираюсь избавиться от него… — Это медальон Салазара Слизерина. — голос Северуса звучал настороженно, и он подошёл ближе, чтобы внимательнее осмотреть находку. — Откуда он у тебя? — Нашла в куче барахла у Сириуса, когда изучала артефактологию… — Её бровь выгнулась дугой от удивления, и Саманта поймала себя на том, что не может поверить в правдивость ситуации. — Медальон оказался бесполезным, так как не впитывал чары, и я забыла про него… — Он всё это время был у тебя? — уточнил Северус, и она развела руками, не зная, что ответить. — Что ж, в таком случае нам остаётся разобраться со змеёй и Гарри, — бодро оповестил Дамблдор. — Ведь в подлинности медальона я не сомневаюсь. — Это отлично, потому что… — Саманта замолкла и прищурила глаза, увидев, как неподалеку от дома трансгрессировал Грюм и начал озираться по сторонам в поисках дома. — Это ещё что… Северус убрал в мешок крестражи, а Саманта выбежала из дома, чувствуя неладное. Что-то с Грюмом было не так, и это навевало опасения… — Что случилось? — воскликнула она, стоило ей пересечь защитную черту. Грюм обернулся, и на его лице проскочила тень облегчения, что в целом никак не повлияло на беспокойство во взгляде уцелевшего глаза. — Поттер, скажи мне, что у тебя есть ещё то пойло, которое спасло Дамблдора… — Кто? — лишь спросила Саманта, чувствуя, как от лица отхлынула кровь. — Тонкс. У неё не было времени на то, чтобы спрашивать о подробностях, поэтому она на десять секунд заскочила в дом, чтобы взять воскрешающий эликсир, и сразу отправилась на площадь Гриммо вслед за Грюмом. — Все вон! — крикнула она, ворвавшись в гостиную, где было столпотворение орденцев. У кого-то виднелась кровь, кто-то плакал и вел спор на повышенных тонах, но все разом умолкли, стоило ей растолкать их локтями и присесть на корточки около мёртвой Тонкс. — Сколько прошло времени? — Минут десять, — ответил Грюм, выпроваживая всех из гостиной, а Саманта издала протяжное рычание и мысленно попросила вселенную о том, чтобы её эликсир подействовал. — Как её убили? — спросила она, аккуратно вливая эликсир в рот Нимфадоры Тонкс. — Авада. «Что ж, с этим я уже имела дело, осталось только скрестить пальцы, чтобы эликсир подействовал…» — думала Саманта, надеясь, что не опоздала с помощью. Она засекла время, чтобы через тридцать минут сделать вывод — очнётся Тонкс или нет, но так и не смогла отойти в сторону. — А теперь мне хотелось бы узнать, что произошло… Грюм рассказал о том, что Тонкс и ещё несколько авроров выследили группу пожирателей, совершили нападение и угодили в ловушку, из которой живым удалось выбраться лишь одному парнишке. От напарника Тонкс не осталось ни живого места, так как ему снесли голову и конечности особо безжалостным режущим проклятьем, поэтому выживший аврор забрал лишь Тонкс. Ей перед смертью удалось убить Долохова, что немного порадовало Саманту, но она не могла отделаться от мысли, что это не стоило таких жертв. Особенно если она так и не очнётся… Саманта вздрогнула и невольно отшатнулась в сторону, чувствуя, как по спине побежали мурашки, ведь ей всё ещё было сложно справляться с эмоциями при виде трупов. Это пугало и вводило в оцепенение, поражая мысли жутью и смрадом, но Саманта не могла не похвалить себя за то, что осознание пришло позже, и она смогла оказать помощь по прибытии. За дверью слышались голоса и всхлипы, но никто не решался войти в гостиную и вмешаться в процесс, пусть они и не знали, чем именно занималась Саманта. Больше всего она боялась выйти в коридор и сказать, что ей не удалось помочь, тем самым лишив всех надежды, поэтому невольно поглядывала на камин. Если всё закончится плохо, Саманта сможет сбежать через Хогвартс… Но Тонкс пришла в сознание через двадцать восемь минут, и в тот же момент послышалось восклицание Грюма. Саманта вздохнула с облегчением и плотно зажмурилась, чувствуя, как по телу расползается приятное тепло, дала себе несколько секунд на то, чтобы прийти в норму, а затем попросила Грюма впустить орденцев. Они были ошарашены и не верили своим глазам, но Саманта не желала делиться подробностями своих манипуляций, а вместо этого встала на стул, чтобы каждый из присутствующих мог видеть её, и громко сказала: — А теперь послушайте меня. — Голос Саманты звучал резко и грубовато, но это заставило заткнуться всех без исключения. — Вы должны немедленно взять себя в руки и включить мозги! Да, Орден остался без Дамблдора, — здесь она даже не слукавила, не решившись назвать его мертвым, — но это не значит, что вы должны вытворять всё что вам вздумается! Сегодня Тонкс повезло, в отличие от её напарника, но завтра кто-то может не успеть получить помощь. У меня остался всего один флакон воскрешающего эликсира, следующая партия будет готова лишь в начале декабря. — Воскрешающий эликсир? — спросила Молли, прижав ладонь ко рту. — Но… но… — Я создала его после смерти Артура, — тише добавила Саманта. — Мне жаль, но я при всём желании не могла спасти его. — Но разве это возможно? — спросил Люпин, который держался рядом с Тонкс. — Воскрешающий эликсир… это что-то из разряда фантастики… — Спроси у Тонкс — возможно ли это, — пробурчала Саманта, спрыгнув со стула. — Никаких глупостей, поняли? Слушайте Грюма и действуйте сообща! — Саманта, куда же ты… — поспешила за ней Молли, а следом за матерью увязались близнецы. — Домой. Мне не хочется видеть упрёк в ваших глазах, вы ничего не знаете, чтобы обвинять меня в том… Неважно… — Саманта вздрогнула от холода, пробежавшегося по телу, но всё же обернулась. — Скоро всё изменится. Близнецы встревоженно переглянулись между собой, а Молли выглядела так, будто в ней боролись страх, злость и отчаяние. — Побудь с нами, — негромко попросила она, но Саманта покачала головой и отшатнулась назад, когда рука Молли потянулась к ней. — Я не могу находиться в этом доме, понимаешь? — глухо спросила Саманта, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. — Не могу, потому что сразу начинаю думать о том, что могла спасти Сириуса и Артура, если бы не совершила ошибку в прошлом… Я боюсь, что сорвусь, потому что моё состояние сейчас крайне нестабильно… — Мы можем помочь… — несмело начал Фред, но Саманта заткнула его одним лишь взглядом, наполненным болью и безумием. — Мне может помочь только один человек, и это — я, — она сморгнула слёзы и резким движением смахнула их с лица, понимая, что необоснованно срывала свою злость на них. Ведь они не знали, что Северус действовал во благо Ордена, а не наоборот, что Дамблдор жив, что до падения Волдеморта осталось не так много времени… Но также Саманта чувствовала их осуждение, жалость и страх, словно они боялись её. От этого становилось паршиво. Наверное, ей не следовало уходить и оставлять близких на такой ноте, но Саманта должна была спрятаться от боли, чтобы прожить до завтрашнего утра. Скоро эликсир будет готов, и она сможет вылечить себя, сможет избавиться от безумия и, наконец, стать собой, вернув стабильность и хладнокровие разума. А до той поры ей лучше будет держаться подальше ото всех. — Тонкс жива, — оповестила Саманта, стоило ей пересечь порог дома. — Я сейчас не склонна делиться подробностями, поэтому вам двоим лучше убраться отсюда. — Саманта… — Это мой чёртов дом! — закричала она, а в её широко распахнутых глазах плескалось безумие, делая её похожей на Беллатрису Лестрейндж. — Дайте мне хоть пару часов, чтобы побыть в одиночестве и не думать о крестражах, покойниках и прочих проблемах! В глубине души Саманта понимала, что пугает их своим поведением, но ничего не могла с собой поделать. Слова безвольно срывались с языка, обнажая мысли безумия, которое в этот момент было так велико, что, казалось, занимало собой все её тело. Дамблдор вышел без слов, решив не ввязываться в неприятности, а Северус не сдвинулся со своего места, продолжая смотреть на Саманту со смесью страха и тоски. — Тебя это тоже касается. — Голос Саманты прозвучал спокойнее, чем прежде, но её руки всё ещё мелко подрагивали от разразившейся бури внутри. — Я не уйду. Если хочешь побыть в одиночестве, то я могу переждать немного на заднем дворе, чтобы дать тебе остыть. Но я не оставлю тебя дольше, чем на двадцать минут. — Северус попятился к двери, не сводя с неё напряжённого взгляда, а Саманта сжала руки в кулаки от накатившей ярости, которая была по большей части обращена на саму себя. На языке вертелось множество неприятных слов, но она всё же сумела сдержаться, пусть и считала секунды до ухода Северуса. И как только за ним захлопнулась дверь, она громко зарычала и начала пинать кресло, чувствуя, как вместе с болью из неё выходят слёзы. Саманта злилась на себя за то, что не сумела помочь Сириусу и Артуру из-за одной ошибки, злилась на весь мир за то, каким он был несправедливым и жестоким. Но больше всего она была зла на Волдеморта, который разрушил её жизнь, сначала лишив родителей, а затем — рассудка. Если бы не он и его армия пожирателей, у неё была бы нормальная жизнь, не обременённая тяготами войны, горечью утрат и страхом за жизнь близких людей. Он сломал её. Он лишил её детства в кругу семьи, лишил беззаботной юности и спокойствия. Саманта вцепилась ладонями в кресло, чувствуя лишь острое желание отправиться к Волдеморту и сделать так, чтобы он заплатил за всё, что натворил. В ней кипела ненависть, которая отрезвляла, и именно она не позволила Саманте сорваться прочь из дома. Вместо этого она трижды прокрутила в руке небольшой камешек, который взяла со стола, упала на колени и, глотая слёзы, сбивчиво зашептала: — Прости меня… прости, что я спасла их, но не спасла тебя, — она подняла затуманенный слезами взор, перед которым маячил образ Сириуса, а её губы против воли растянулись в болезненной улыбке. — Мне так не хватает тебя… и я так устала жить… Сириус с болью во взгляде гладил её по волосам, пусть Саманта и не могла чувствовать его касаний, и через несколько мгновений в гостиной раздался его голос, по которому она так скучала. — Скоро всё закончится, солнышко. Боль не вечна. Шестая неделя, воскресенье. Ночь. До рассвета осталось всего три часа, и Саманта лежала на диване, положив голову на ноги Северуса. Его пальцы скользили по её волосам, невольно убаюкивая, но она из последних сил сопротивлялась сну, зная, что в скором времени будет готов заживляющий эликсир. — Сложно поверить, что скоро всё закончится, — сказала Саманта, поборов зевок и приподнявшись на локтях, чтобы принять вертикальное положение и лишить себя соблазна уснуть. — Неужели мы и в самом деле скоро станем свободны? — Таков план. — Северус вымученно приподнял уголок рта в улыбке, и Саманта положила свою руку на его ладонь, переплетая пальцы. — Тебе стоит лечь спать. Не стоит ждать вместе со мной. — Шутишь? — он прижался губами к её лбу, и Саманта блаженно прикрыла глаза. — Ни за что не пропущу такой важный момент. — Это всё ещё может не сработать, — напомнила она. — Есть вероятность, что эликсир не сможет вытравить моих тараканов из головы, и я навсегда останусь чокнутой. Да, понимаю, что последний срыв был из-за переутомления и эмоционального давления, что в будущем при грамотном подходе это можно будет контролировать психотерапией и зельями, но… — Но? — поинтересовался Северус, когда Саманта так и не продолжила свою мысль. — Мне хотелось бы стать нормальной и уравновешенной. — Но это не всё, что тебя беспокоит, — догадался он, и Саманта приподняла уголки губ в болезненной улыбке. — Я боюсь, что вред, причинённый Беллатрисой, уже не исправить, — с неохотой ответила она. — Да, я говорила, что из меня вышла бы плохая мать, но… Разве ты не хотел бы стать отцом? Не сейчас, а в далёком будущем. — Боюсь, я стал бы плохим отцом. Мне тяжело найти подход к детям, я совсем ничего не знаю о них и о том, как быть родителем. — Ты хоть раз провёл в компании младенца несколько минут, чтобы делать такие выводы? — Саманта усмехнулась и покачала головой. — Это тебе не одиннадцатилетние первокурсники, которые имеют свой характер и боятся злобного профессора с пробирками! И я сейчас спрашивала не о том, знаешь ли ты, что нужно делать. А о том, хочешь ли ты стать отцом. Северус задумчиво прищурил глаза и покосился на Саманту. — Если у нас когда-нибудь будет ребёнок, то я ему уже не завидую, — фыркнул он. — Но ради интереса… Саманта улыбнулась, не до конца осознавая, что они и в самом деле обсуждали тему детей, ведь на фоне всего кошмара, что творился вокруг, это было обыденно и в то же время неестественно. Но это дарило надежду. Пять утра. Саманта взглянула на кухонные часы, понимая, что осталось всего тридцать семь минут, после чего заживляющий эликсир будет готов к использованию. Она вышла с чашкой кофе в гостиную и застала Северуса за чтением её записей, сделанных во время наплыва безумия. — Нравится? — хмуро спросила Саманта, и Северус воровато оглянулся, наверняка испытывая вину за то, что сунул нос не в своё дело. Она могла бы разозлиться, но не видела в этом смысла, так как ему не раз приходилось сталкиваться с проявлениями её безумия. — Зачем ты это записывала? — спросил он, показательно всколыхнув стопку пергаментов, где были записаны её мысли. — Хочу прочитать это после того, как приму эликсир, — призналась Саманта, устроившись в кресле с чашкой кофе. — Это часть меня, и в скором времени я лишусь её, но мне хотелось бы в будущем проанализировать своё поведение и мышление. Безумие хоть и опасно, но есть в нём нечто гениальное и совершенное. — Гениальность и безумие зачастую идут рука об руку, — согласился Северус, насмешливо приподняв уголок рта. — Поэтому я считаю, что даже после выздоровления ты будешь не без чудинки. — Думаю, я всегда была не без чудинки, — подметила Саманта, шумно отпив из чашки горячий напиток. — И мне казалось, тебе это нравится. — Не стану отрицать. — Его взгляд наполнился нежностью, от которой внутри разлилось приятное тепло, и Саманта улыбнулась. — Как я уже говорил, я никогда ранее не встречал таких людей, как ты. — А я не встречала таких людей, как ты. Они не мигая смотрели друг на друга, наслаждаясь столь редкими моментами абсолютного спокойствия и гармонии, и Саманта хотела, чтобы так было всегда. Чтобы не было суеты и страха, не было военных интриг и планов, от которых голова шла кругом. Лишь мягкость в его взгляде, от которой в гостиной становилось чуточку теплее, а стрелки часов будто замедляли свой бег. Идеальный момент, который не хотелось нарушать разговорами. Но реальность, в которой они жили, не терпела идеалов, поэтому не прошло и пяти секунд, как Северус поморщился и перевёл взгляд на своё левое предплечье, где под рукавом скрывалось уродливое клеймо. Саманта встрепенулась и почувствовала, как дрогнули её ладони, из-за чего чашка покосилась вбок, расплескав горячий кофе на её кожу, и она невольно выпустила ручку. Чашка пролетела вниз два фута и со звоном упала на деревянный пол, окатив её ступни обжигающим напитком, и Саманта ахнула, не отводя взгляда от Северуса. Он встал на ноги и с беспокойством покосился на часы. — Что-то не так, — сказал Северус, вновь поморщившись от неприятных ощущений, что расползались от метки по всей руке, обжигая её огнём. — Он вызывает меня к себе. Срочно. — Что могло произойти? — спросила Саманта, встав с кресла и перешагнув через лужу на полу. — Может, им удалось кого-то поймать… Гарри? — Гарри в Хогвартсе, — заверил Северус, ещё раз взглянув на часы. — Но что-то явно произошло. Мне нужно идти. — Ты не можешь проигнорировать вызов? — с надеждой спросила Саманта, но он лишь коротко покачал головой и сказал: — Если это связано с Орденом, то я должен быть там. Напиши Дамблдору, пусть свяжется с Грюмом. Северус вышел из дома, и Саманта выбежала следом за ним, чувствуя панику, которая сковывала разум и сбивала дыхание. — Это может быть опасно! — в сердцах воскликнула она, покрепче обняв себя, чтобы спастись от холода. Северус замер спиной к ней, коротко обернулся и сказал: — Это никогда не было безопасно. Саманта с широко распахнутыми глазами смотрела, как он переходит защитную черту и трансгрессирует, а в её душе поселилось беспокойство, которое всегда поднимало свою голову, стоило Северусу отправиться в логово Тёмного лорда. Она закусила нижнюю губу, которая начала дрожать от страха, и постаралась сконцентрироваться на мысли, что не давала ей покоя. Что-то было не так. Саманта вошла в дом, пытаясь разложить по полочкам все свои опасения и понять, что именно она упускала. Что-то важное и требующее к себе особое внимание. Ответ уже был в её голове, но Саманта настолько запуталась в своих мыслях, что не могла ухватиться за конец нити, которая привела бы её к клубку страха. Пять двадцать. Прошло десять минут с того момента, как он ушёл, а Саманта до сих пор не могла восстановить дыхание. Словно кто-то накинул удавку на шею, как только раздался хлопок трансгрессии, тем самым перекрывая кислороду доступ к лёгким. Ей было страшно. Саманта потёрла виски и плотно зажмурилась, остановившись напротив своего рабочего стола. «Нужно написать Дамблдору!» — твёрдо сказала она себе, распахнув глаза. Саманта открыла четвёртый блокнот, который завела для связи с ним, и её взгляд невольно задержался на последней записи. «Я уничтожил крестражи». Крестражи… Саманта шумно втянула воздух и округлила от ужаса глаза, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. — Нет, нет, нет… — она в панике схватилась за голову, когда ответ на её главный вопрос стал кристально-ясным. Саманта отшатнулась назад, наступив в лужу кофе, что уже остыл, а под подошвой хрустнул небольшой осколок, что отлетел от чашки во время падения. — Что, если душа Тёмного лорда не поддастся чарам доверия? Голос Северуса прозвучал в её голове так ясно, словно он находился с ней в одной комнате. — Его душа расколота и заключена в разные предметы, а не совсем отсутствует, — прошептала Саманта, в точности повторяя свои слова, которые сказала Северусу накануне убийства Дамблдора. Расколота, а не совсем отсутствует… теперь же от души Тёмного лорда осталось всего три маленьких фрагмента, а это вдвое меньше, чем было, когда Северус использовал на нём чары доверия. И этого хватит, чтобы разрушить сомнением всё то, что они с трудом выстраивали. На принятие решения у неё ушло не больше пяти секунд, и Саманта могла поклясться, что уже давно не чувствовала себя настолько уверенно, как в этот момент. Словно не было безумия и постоянной дрожи в руках, не было беспокойства на грани паники и нервозности. Она быстро переоделась в костюм, оснащённый чарами невидимости, надела на палец перстень, который мог переносить её даже на защищённую территорию, и напоследок положила в карман последнюю порцию воскрешающего эликсира. Северус будет злиться, когда увидит её на территории поместья Малфоев, в которое Саманта зареклась не возвращаться, но она готова была выслушать хоть сотню упрёков, главное — чтобы он был жив. Она обязана успеть спасти его. Пять двадцать семь. До готовности заживляющего эликсира осталось ровно десять минут, когда Саманта с хлопком исчезла прямо из гостиной, оказавшись посреди промёрзлого сада Малфоев. Она бесшумно ступала по земле в сторону поместья, один вид которого навевал мрачные воспоминания, но сейчас не время поддаваться страхам. Внутри кипел адреналин, а в голове стучала всего одна мысль: «я должна успеть». Саманта проскользнула в поместье, и до её слуха донёсся сбивчивый разговор, в котором она узнала два голоса: Северуса и Волдеморта. — Я знаю, что это твоих рук дело! — прошипел Тёмный лорд, когда Саманта застыла в проёме малой гостиной, где когда-то давала Непреложный обет. — Круцио! Она зажала рот ладонью, чтобы не выдать свой ужас хоть малейшим вздохом, и с округлившимися от страха глазами смотрела на то, как подогнулись колени Северуса. Как его пальцы скребли пол в попытке справиться с агонией, но Саманта не понаслышке знала, что это не работает. — Легилименс! — не унимался Волдеморт, который хотел пробить защиту разума Северуса, чтобы увидеть правду, и Саманта боялась, что ему это удастся. Она затряслась в беззвучном плаче, когда Северус издал гортанный звук боли, а его голова всего на несколько мгновений повернулась в её сторону, показав заставшую гримасу ужаса на лице. Саманта не могла смотреть на его страдания, но была не в силах отвести взгляд в сторону. Ей нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы помочь Северусу, но остатки разума отговаривали её от этой затеи. Это было безумно опасно и ставило под угрозу весь её план, но… — Остановись. Саманта с трудом узнала свой голос, который был пропитан ледяной решительностью, и взгляд Волдеморта скользнул в её сторону. Она сняла с себя чары невидимости и с мрачным смирением сделала несколько шагов вперёд, зная, что дальнейший исход событий был на девяносто девять процентов фатальным. — Ты, — прошипел Тёмный лорд, и Саманта сумела увидеть в его красных глазах отражение собственного безумия. — Как ты посмела явиться ко мне, девчонка? Ты… — Я всё это время контролировала его, — сказала Саманта, подметив скольжение змеи около дивана, которая приподняла свою голову и открыла пасть, обнажив острые клыки. — Неужели ты так ещё и не понял, что мне подвластно абсолютно всё? Это я узнала о крестражах, я сделала так, чтобы он добыл мне информацию… — Нет, нет… — сбивчиво шептал Северус, но Саманта старалась не смотреть в его сторону, зная, что не сможет так открыто блефовать, если будет видеть его взгляд. План был рискованным, но Саманте необходимо было вызвать Адское пламя, чтобы разобраться со змеёй, отвлечь Тёмного лорда и подобраться ближе к Северусу, чтобы вместе с ним убраться из поместья с помощью портала. Нужно было лишь переждать одну минуту, которая начала свой отсчёт двадцать секунд назад. Сорок секунд, которые должны были сыграть ей на руку, чтобы нанести Волдеморту сильный урон и сбежать. — Мне удалось завершить работу над чарами доверия, удалось взять твоего верного слугу под контроль и обмануть тебя, — продолжила Саманта, крепко сжимая за спиной волшебную палочку, отчего ногти врезались в ладонь. Она сосредоточилась на этом ощущении, чтобы не растерять остатки холодного расчёта и успешно завершить план. — Я знаю правду, — насмешливо сказал Волдеморт, покачав головой. — Я увидел всё в его мыслях, поэтому знаю, что ты лишь безумная девчонка, а он — предатель. Саманта почувствовала, как от волнения дрогнула её нижняя губа, но постаралась сосредоточиться на следующем пункте плана. Она без лишних разговоров взмахнула рукой и выкрикнула заклинание, после чего гостиную озарило пламя. Огонь накинулся на змею в тот же миг, как раздался крик Волдеморта, и Саманта невольно растянула губы в улыбке, выдающей её скрытое безумие. Она знала, что осталось всего десять секунд до отправления, поэтому поспешила подойти к Северусу, чтобы взять его за руку, но в спину врезалось чьё-то заклинание, из-за чего Саманта упала ничком, услышав треск под своим телом. По полу разлилась жидкость, которую она изначально приняла за кровь, но ответ пришёл в голову в тот же момент, когда рядом сверкнул зелёный луч. — Нет! — крикнула Саманта, в ужасе расширив глаза, поймав последний обречённый взгляд Северуса. Она схватила его за руку, не обращая внимания на то, что происходило вокруг, и привстала на коленях. — Нет! Прости! Пожалуйста, прости! Пожалуйста, прости! На её костюме виднелись разводы от воскрешающего эликсира, который разбился во время падения, и Саманта, задыхаясь от рыданий, осознала, что не сумеет спасти его. Что его взгляд никогда не озарит мягкость, с которой Северус недавно смотрел на неё, что их будущее, о котором они мечтали, никогда не наступит, что он не увидит рассвет… Саманта не слышала, как прозвучало ещё одно убивающее проклятье, зелёный луч которого угодил ей в спину, не чувствовала боли и крепких объятий смерти. Её тело безвольно свалилось на грудь Северуса, а разум словно заволокло плотной пеленой, оставляя лишь крошечный просвет воспоминаний. Как он целовал её на кровати в доме Сириуса, оставляя на губах привкус горечи, что смешивался с её слезами. Как обнимал перед сном, когда они проводили ночи в её доме. Как успокаивающе гладил её волосы, когда Саманта лежала на его коленях… Портал перенёс их тела на побережье Северного моря, на песок которого с неба падали крупные хлопья первого снега. Снега, который они больше никогда не увидят своими глазами, и холод которого не почувствует их кожа. Шесть недель — разве это большой срок? Всего лишь месяц и пять дней жизни, которые можно провести абсолютно бесполезно, а можно наполнить это время свершениями и падениями, яркими эмоциями и встречами с людьми, ради которых можно с чистой совестью пожертвовать собой. Жалела ли Саманта, что отправилась в поместье вслед за Северусом? Нет. Ни тогда, когда видела его мучения во время пытки, ни тогда, когда в спину врезался луч убивающего проклятья. Саманте удалось в последнюю минуту жизни уничтожить крестраж и, если рассуждать логически, Адское пламя наверняка заполнило не только малую гостиную, но и другую часть поместья. Может, даже убило некоторых пожирателей и нанесло вред Волдеморту. Саманта не жалела, что отправилась в поместье вслед за Северусом, так как не смогла бы жить дальше с тяжёлым грузом на душе. Она сомневалась, что её спас бы заживляющий эликсир, ведь безумие возвращалось бы вновь и вновь, напоминая о смерти Северуса. Через пару часов их тела обнаружит Альбус Дамблдор и наверняка сделает правильный вывод, основываясь на послании, которое Саманта в последний раз написала своей рукой в зачарованном блокноте. «Волдеморт обо всем догадался и вызвал Северуса. Я сделаю всё, чтобы уничтожить змею и вытащить нас обоих из поместья. Я обещаю». И она сдержала данное обещание.