***
Боль в горле просто заставила блондина подорваться с кровати. Пить хотелось ужасно, а типичная для простуды высокая температура заставляла одновременно изнывать от желания залить в себя что-то очень холодное и с тем же сильнее закутаться в одеяло, потому что воздух снаружи стал ещё холоднее по ощущениям. Карина, которая как мать чувствовала все сердцем, сегодня вместо того, чтобы позвать Антона на кухню, сама зашла к нему, увидев состояние сына. Мать учила ее быть сильной и не начинать переживать раньше времени, но женщина знала, как тяжело переживают болезни все те, кто мерзнул, а когда здесь собственный ребёнок, паника так и подступала к горлу. Она всё-таки взяла себя в руки, быстро сбегала на кухню за стаканом тёплой воды для парня, а затем спешно вышла и направилась в спальню матери. Она открывала ее с переезда всего один раз, потому что груз воспоминаний и тоска давили слишком сильно, но сейчас она понимала, что может найти там что-то нужное Антону. И вправду в одном из ящиков старого комода отыскала записную книжку матери. Там были подробно расписаны рецепты лечения от всего, в том числе и от обычной простуды. Она возилась до обеда, пытаясь сделать тот самый отвар от боли в горле, пока Антон как в пустыне все пил и пил воду. Наконец женщина сварила все по правилам, потому что вкус получился точно таким, каким был описан матерью. Дав выпить его сыну, она успокоилась, потому что уставший от такой тренировки организма, блондин уснул, успев лишь сдавленно поблагодарить. В конце концов Карина вернулась к своим обычным делам по дому.
***
Рома честно пытался не переживать раньше времени, но тот факт, что Антон не пришёл в понедельник в школу, заметно настораживал. Учительницы ничего в течение дня не спрашивали, значит знали причину его отсутствия, но просто спросить у них Пятифан не решался. Полина бросала тревожные взгляды на друга, переживая за его состояние, потому что он метался точно волк в клетке, а вот Смирнова точно пыталась прожечь в нем дыру. Блондинка, кажется, больше всего ненавидела, когда Морозова волновалась, тем более не из-за неё, а из-за гопника, который волей судьбы был ее другом детства. — Пятифанов, если ты не перестанешь маячить и разогревать тут воздух, я тебе глотку перегрызу! — Катя уже опёрлась руками об парту, чтобы броситься, как хищница, но сидевшая рядом Полина, нежно взяла ее за рукав и потянула вниз, чтобы та села. — Ром, ну правда, ты своими бродилками никому не поможешь, — девушка вдруг резко задохнулась от удивления, потому что разгоряченная от злости Смирнова была намного смелее, чем в обычное время, так что даже не спрашивая, обхватила Морозову своими ловкими руками и положила голову на плечо, чтобы быстрее остудиться, — Ты же знаешь, придёшь домой и позвонишь Антону узнать, как он там, — Полина сама обвила шею Кати руками, которая щурясь, как настоящая лисица, смотрела на Пятифана взглядом победительницы. — Смирнова, скрой эту глупую улыбку со своего лица. Первый раз что-то вышло, и то благодаря мне, а ты уже так смотришь, — волнующийся Ромка совсем не следил за речью, как и в тот раз на пороге дома подруги. Девушки кое-как уговорили его досидеть до конца уроков, а уже потом бежать названивать Тоше. Пятифан зыркнул на Полину, когда та назвала блондина «Тошей», но быстро вспомнил, что подруга вообще-то не его соперница, а Антон не приз на соревнованиях. Но несмотря на светлые мысли, до дома парень всё-таки бежал как ошпаренный. Там он нервно набирал номер, но никто так и не ответил на другом конце. Когда Рома уже собирался бежать к другу в гости, его остановила рука матери. «Не спеши, утро вечера мудренее, мало ли дела у человека.» — она осторожно гладила сына по спине. Пятифан маму слушался, даже в семнадцать лет, потому что та всё-таки никогда плохих советов не давала. Пытаясь заняться чем угодно, лишь бы успокоиться, парень даже умудрился разобрать чулан, до которого уже пару лет руки не доходили. Затянулось это почти до самой ночи, так что перед сном Рома выпил отвар и ещё раз попытался дозвониться в дом Петровых, но так и не получил ответа. Когда Антон не появился и на следующий день, Пятифан, отсидевший только два урока, попросил девушек отмазать его перед учительницами до конца дня. Бяша, который никогда не отличался стабильными посещениями, все равно удивился и пытался выбить из друга подробности побега. Объяснила это в итоге терпеливая Полина, которая теперь даже жалела, что карты запретили ей раскрывать Роме его будущее, потому что судя по всему, этот цирк с конями будет точно длиться ещё какое-то время, пока не придёт нужный момент. Бурят только хохотнул после рассказа, а потом пробормотал себе под нос, думая, что Полина не услышит: «Так и знал, не зря Ромкиного отца во сне видел.» Морозова поняла, что видеть судьбоносные сны это какая-то прерогатива ее знакомых парней, потому что ей нужно было постараться, чтобы заглянуть дальше того, что происходило в реальности. Девушка решила, что потом обязательно расспросит обо всем Бяшу, и если надо, то и нужные травы ему заварит, но разбираться с этим сейчас настроения особо не было.***
Карина вздрогнула, когда кто-то старательно пытался выбить входную дверь. Открыв ее, она встретила на пороге друга своего сына. — Рома, правильно? Все в порядке? — она взволнованно осматривала запыхавшегося парня. — Вы, — он тяжело выдохнул, — Трубки не брали, я вчера весь день звонил! — его голос сорвался на последнем слове, и он вскинул брови, удивляясь самому себе. — Прости, в заботах были - Тоша заболел. Ты проходи, не стой тут, — она отошла, открывая ему путь, — Он сейчас отсыпается, если хочешь, можешь на кухне его подождать. Ромка заметно напрягся. Он вообще не болел, жар в теле создавал определённый иммунитет к болезням, потому что у вирусов не было пригодной среды для существования, а как уж такое мог переживать Антон, было страшно представить. Он, уже зная путь, прошёл на кухню, чем озадачил Карину, которая не слышала от сына, чтобы тот приводил домой друга. Но расспрашивать того из-за своей догадки ей не очень хотелось. Женщина перебирала в голове вопросы, чтобы не смущать парня неловким молчанием. Она уже было открыла рот, когда на кухне показался замотанный в одеяло Антон. Смотреть на такого блондина было приятно и тревожно одновременно. Растрёпанный, как напуганный воробей, без очков и с ярким румянцем на лице он выглядел так, что хотелось просто обнять его. Из-за тяжести в голове и размытого вида вокруг, Петров даже не заметил гостя, сидящего за кухонным столом. Он прошаркал к матери и прижался лбом к ее плечу, когда она шепнула ему на ухо, что у них гости. Антон повернул голову и прищурился, а осознав, кто все это время рассматривал их, сдавленно охнул и убежал в комнату. — Второй этаж, вторая дверь, — сказала Карина и посмотрела на недоумевающего Рому с таким же выражением лица, сама удивляясь, почему так опрометчиво открыла местонахождение сына. Смотря на две двери, Рома думал, что подсказка ему и не нужна была. Вряд ли Антон будет жить в комнате за размашистой надписью «Оля». Он постучался, но не услышал ответа, так что решил вспомнить о своём буйном нраве и зайти без приглашения. Блондин лежал спиной к Пятифану, и только волосы торчали из под одеяла. Парень аккуратно присел с краю и прошёлся рукой по плечу Антона. — Даже не поздороваешься со мной? — блондин вздрогнул, когда раздался голос. — Привет, — буркнул он в ответ, даже не повернув голову. — Ну тогда двигайся, — подпихнул его Рома и усмехнулся, когда Антон встрепенулся и выглянул из своего кокона. — Куда двигаться? Ты о чём? — Петров пискнул, когда Пятифан по-хозяйски улёгся рядом с ним. Антон ещё какое-то время пытался выяснить с чего его друг так своевольничает, но махнув на все, прижался к его боку. Впервые за два дня болезни у парня наладилась терморегуляция тела благодаря горячему Ромке, поэтому он без всяких размышлений заснул, наслаждаясь моментом. Пятифан понял это, когда почувствовал, что Антон заметно расслабился и даже закинул на него ногу, тыкаясь носом ему в шею. Парни пролежали уже около получаса, и Рома бы и сам заснул, но тут рядом материализовалась уменьшенная копия Антона. Девочка рассматривала парня, заглянула за него и, убедившись, что брат спит, прошептала: — Привет, я Оля. А ты друг Тоши? — она хлопала глазами со светлыми ресницами. — Да, Ромой звать, — он пожал детскую руку, — Сколько тебе лет? — Почти семь, — она улыбнулась, — Ты тоже до сих пор никого своего не встретил? — Рома удивлённо распахнул глаза, явно не ожидавший таких откровений от семилетней девочки. — Как сказать. Встретил, наверное, просто пока не время, я думаю, — он кинул быстрый взгляд на Антона, но это не ушло от Оли. Как бы они не старались быть тише, блондин все равно проснулся, перекладывая голову с подушки прям на плечо Роме, чтобы было удобнее говорить с сестрой. Пятифан расценил этот жест, как добровольный повод пообнимать Антона, поэтому закинул руку на талию, чуть поглаживая. Петров довольно угукнул и потерся щекой о горячее тело. Ромка трепетал внутри от такой близости, пока блондин о чём-то объяснялся с Олей. Когда девочка вышла из комнаты, ее брат ещё сильнее прижался к другу. — Мне идти, наверное, нужно, — с неохотой сказал ему Рома. — Давай ещё чуть-чуть полежим, светло совсем, — Антон прикрыл глаза, но тут же резко вскочил, стукнув парня по крепкой груди, — Ты почему не в школе? Сейчас же только урок четвёртый по расписанию! — всполошенный Петров смотрел на Пятифана так, как смотрела в детстве мама, когда отчитывала его. Рука, покоившаяся на талии, потянула Антона обратно вниз, укладывая рядом. «Катька с Полиной меня отмазали, лежи» — проговорил Рома и начал гладить Антона, чтобы тот быстрее согрелся и успокоился. Блондин, рассудив, что Пятифан немаленький и самостоятельно может разобраться с проблемами, действительно лёг обратно и снова прикрыл глаза. В этот раз уснули оба, и будила их уже Карина, чтобы те пообедали. Женщина заметила, что сын, отоспавшийся и согретый Ромой, оживился и стал лучше себя чувствовать. Поэтому за обедом он с огромным аппетитом ел домашний суп, не обращая ни на кого внимания, чему безмерно радовалась Карина, которая боялась, что сын из-за слабости в теле ещё долго не сможет нормально поесть. Когда она перевела взгляд на Рому, то застыла с ложкой у рта точь-в-точь, повторяя его движение, потому что парень уже какое-то время не мог съесть супа, смотря на уплетающего еду Антона и улыбаясь. Карина хмыкнула, и Пятифан перевёл на неё свой взгляд, тут же приходя в себя и продолжая обед. По окончании блондин поблагодарил мать и двинулся обратно в кровать, а Рома задержался, чего-то выжидая, и не прогадал. Женщина протянула ему упаковку таблеток и стакан воды, дав небольшие инструкции по приему. Пятифан без лишних уговоров вернулся в комнату к Антону и проследил за тем, чтобы он выпил все, что передала Карина. — Ладно, мне и вправду идти пора, не хочу навязываться, — Рома почесал затылок. — Ты и не навязываешься, — Антон зевнул, сидя на кровати. — Тох, ты уже носом клюёшь, ложись давай, — он потрепал его по светлым волосам, — Если будет лучше, позвони вечером или ответь мне, если я звонить буду, хорошо? — Хорошо, — Петров ещё раз зевнул, — Будь аккуратнее по пути. Рома вышел из комнаты и спустился вниз. Оля, будто ожидавшая все это время, когда же он освободится, потрусила вслед за ним. — Ты ещё придёшь? — она с надеждой глянула на Пятифана. — Надеюсь, — парень не смог сдержать улыбку, смотря на ребёнка. — Буду ждать, пока! — она махнула рукой и, дождавшись, когда это сделает Ромка, побежала снова наверх.***
После уроков Полина поймала Бяшу почти за шкирку в надежде, что тот объяснит ей свою неоднозначную фразу. Бурят будто только этого весь день и ждал, поэтому, даже не раздумывая, согласился на поход к девушке. Катя, вовсе не скрывавшая, что подслушивает, обрадовалась, когда Морозова первая предложила пойти вместе с ними. Когда они оказались у Полины, Бяша вслед за девушкой прошёл на кухню, пока Смирнова с удовольствием рассматривала дом по разрешению подруги. Парень довольно устроился, пока Морозова решала стоит ли пользоваться заговорами бабушки или нет, потому что согласие бурята всё-таки было своеобразным согласием на объяснение. В конце концов она положилась на парня и его желание рассказать, что же все это значит. Катя все же пришла на кухню, но особого интереса к происходящему не проявляла: она здесь, чтобы лишний раз побыть рядом с Полиной, а уж, что она будет делать, ее как-то совсем не интересовало. — Так, что ты про сон то говорил? — Морозова села напротив бурята, ожидая ответа. — Да это давнишняя история, — Бяша выдохнул, — Он мне первый раз приснился, когда нам с Ромкой по семь лет было. Подошёл, пожал мне руку, сказал: «Береги сына моего» и исчез. На следующий день я только к нему пришёл рассказать об этом, а он выходит убитый и говорит, что только-только о смерти отца сообщили. Ну я и промолчал тогда. Второй раз я его видел за день до двенадцатилетия Ромы, все тоже самое было, только сказал: «Следи за ним», а в день рождение у него жар появился, — Бяша смотрел куда-то сквозь, не обращая ни на что внимания, — А вчера все как обычно было: подходит, жмёт руку и говорит: «Как ты вырос, передай ему, что я его благословляю», я то понятное дело не понял че и кого он благословляет, а когда ты рассказала, что он к Тохе побежал, я и понял все, — парень пожал плечами и наконец поднял взгляд на Полину, — Ты вот че думаешь? Прав я? — Прав, прав, только ему пока не говори, — она закусила кончик пальца, раздумывая над чем-то. — Понял, на! Я пойду, девчонки, мало ли какие дела найдутся, — он, зная правило Полины от Ромы, не попрощался и вышел из дома. — Все нормально, Поль? — Катя, которая гордилась только своей интуицией, совершенно не понимала всех этих разговоров про сны. — Все хорошо, не волнуйся, — Морозова приподняла уголки губ и вдруг пересела к блондинке, прижимаясь к ней, — Сложно это, конечно. Катя согревала рядом сидящую девушку и точно верила, что в случае чего, она всегда будет рядом, всегда поможет и всегда защитит от любых возможных происшествий.