Be in for it

             PovТакемичи              Я всё же решил прогуляться до квартирки семьи Тачибаны. Пусть и спустя пару дней. Кен-кун и остальные ребята должны будут сегодня все вместе прийти, поэтому встречу с Тачибана младшим решил устроить днём, после его уроков.              Наото очень обрадовался моему звонку утром, но порадовался он втайне от собственной сестры. Потому и жду только его на детской площадке во дворе их квартирного комплекса. Качели слегка скрепят, пока я скучающе качаюсь на них. Уже во всю чувствуется весна. Меня чудом перевели в выпускной класс средней школы. Только вот радости из-за этого совершенно нет. Не побоюсь сказать, что мне даже как-то всё равно. Да и на уроки я ещё только пойду со следующей недели, ибо больничный закрывать так рано не хочется.              — О, это же Ханагаки Такемучи! — Звучит откуда-то со стороны моё исковерканное имя.              Обернувшись в сторону голоса, вижу подходящего ко мне знакомого парня. Серьги ханафуда слегка двигаются в такт быстрой ходьбы. Присев на соседние качели, парень тут же направляет на меня свои фиолетовые глаза. В этот раз он без гипса на руке. Руки целы, без видимых повреждений. Возможно, под красным плащом что-то и скрывается, но посторонним этого уже не видно.              — Изана-кун, верно?              — О, на этот раз не забыл меня? — В этот раз парень разговаривает со мной без оскала, как будто бы мы с ним старые друзья. Возможно, до травмы так и было?              — Помню. По голове больше никто не бил.              — Ага, зато забыл позвонить кое-кому. Не припоминаешь?              — Да… — А ведь точно. Я ведь планировал ещё в больничной палате позвонить своему другу детства. — Не позвонил Какосику.              — Надеюсь, у тебя была веская причина для этого. — Уже немного строже звучит от него. С неким упрёком. Лицо же, наоборот, немного потемнело, что ли? Как будто изобьёт, если оправдаюсь каким-нибудь несерьёзным пустяком.              — Маму хоронил… — А у меня простая причина. Правда, сначала Манджиро-кун всё внимание на себя обращал, да и парни из Тосвы не давали скучать. А после и то, что случилось… Опустив голову, смотрю себе под ноги.              — Соболезную. — Более нет того злобного настроения в мою сторону. Даже дышать стало легче рядом с Изаной. Да и пока он качается, не отцепляя ноги от земли, он не похож на хулигана. Скорее, на простого подростка. И он о чём-то вспоминает, тут же шарясь по собственным карманам. Этим чем-то оказывается конфетка в красной упаковке. Небольшая конфета со вкусом имбиря корейского производства выглядит привлекательно. — Вот, возьми.              — Спасибо… — Не отказываюсь от сладости, тут же беру её в рот, не думая о подвохе. Специи сразу же ударяют в нос, но спустя пару секунд приходит и сладкий вкус.              — Отец есть? — Неожиданно звучит вопрос.              — Тоже мёртв… — В отличие от матери, по нему у меня нет такого же горя. Я не знал этого человека, и уже никогда не узнаю его. Проще прощаться с тем, кого ты никогда знать не знал.              — В какой детский дом определили? — Думаю, это и правда логичный вопрос, но всё равно обидно. Я что, выгляжу совсем потерянным ребёнком?              — К счастью, обошлось. Семья Сано взяла к себе. — Делюсь новостью без задней мысли.              — А? Сано? — А вот мой собеседник, кажется, не разделяет моей радости. — Сано, это который Майки?              — Да… У меня, Манджиро и Эммы один отец, как выяснилось совсем недавно.              — Ты сейчас так пошутил? — Тихо произнеся это, Изана не проявляет каких-либо эмоций.              — Нет, не шучу. Дедушка забрал меня сразу с похорон мамы. — Уже теряю какую-либо уверенность. Я и забыл, что у Изаны конфликт с Майки. Как бы теперь проблем новых не прибавилось.              — Такемичи-кун! — Снова меня зовут полукриком. На сей раз в мою сторону мчится Наото. — Долго ждёшь?              — Недолго. Пару минут всего. — Отвечаю младшекласснику, стараясь не думать о переменчивом настроении Изаны.              — Вижу, у тебя встреча. — С некой горчинкой утверждает Изана, вставая с качели.              — Можно и так сказать.              — Обязательно позвони Какучо. Не заставляй его ждать. — Произнеся это, парень уходит с детской площадки. Увы, мне не видно его лица, потому и не могу сказать, спокойствие в его голосе настоящее или наигранное.              — Обязательно. — Говорю уже в след.              — Он твой друг? — Спрашивает уже Наото с неким сомнением.              — Не сказал бы. После потери памяти видел его лишь один раз и то в больнице.              — А до удара? Ты уверен, что всё помнишь? — У Наото и Хинаты есть одна общая черта. Они начинают жестикулировать руками, когда нервничают или взволнованы чем-то.              — Да. И про прыжки во времени тоже помню. — О том, каким станет мальчик в будущем, пока рассказывать не буду. Мало ли ещё чего изменю в его будущем. — Хотя и вериться с трудом.              — Знаешь, ты всегда меняешься местами, когда мы жмём друг другу руки. Я… — в детских глазах плескается неведомая мне уверенность. Искренняя и безоговорочная. — Я не знаю подробностей, но мы можем попытаться сделать это.              — Попытаться что? Совершить прыжок во времени? — Делаю догадку. Я и сам обдумывал этот вариант, но я не знаю, как именно я сумею сделать прыжок назад. Просто не умею. А я из будущего не спешу исправить ситуацию. И чем только таким занят, раз не могу собственную мать спасти от случайности?              — Да! И спасти твою маму.              — С-спасти?…              — Лучше попробовать, чем ничего не делать. Верно? — Наото первый, кто предложил подобный вариант. Первый, кто предложил помощь в этой странности. И его детская вера в правильности действий так подкупает.              — Н-ну да… Тут ты прав. — Я и правда стал плаксой. Утерев слегка набежавшие слёзы рукавом куртки, протягиваю руку. — Значит, рукопожатие?              — Угу. — И Наото протягивает правую руку в ответ. — Даже если я не знаю ответа сейчас, это не значит, что не знаю и в будущем. Я обязательно изучу твою силу, Такемичи-кун. — Понятия не имею, откуда в нём столько уверенности, когда я сам не понимаю своей силы. Но всё же доверяюсь этим словам.              Некрепко сжимаю крохотную ручку. Но и этого оказывается достаточным. Наверное, взыграло то, что я хочу спасти свою маму, а Наото – желает помочь мне всем, чем сможет.              Свет от зелёных молний слепит глаза, но я терплю это, хоть и боязно. Искры уже не вызывают удушье, да и паники как таковой нет. Думаю, это от того, что я уже имею представление, что будет дальше. Главное, чтобы всё получилось так, как мы с Наото загадали.                     

***

                    Я сижу за напольным столиком, жуя безвкусную лапшу быстрого приготовления. Передо мной старенький телевизор и заставленная мусорными мешками крохотная квартира, состоящая из одной комнаты, в которой и спальня, и кухня, и сам выход из неё. Я и сам ничуть не лучше данной обстановки. Грязная футболка вся в жирных пятнах не то от чипсов, не то от ещё какой еды. Все волосы в жиру, явно несколько дней не мытые, если не дольше. Да и от самого меня запах тот ещё. Похлопав по лицу, чувствую и лёгкий небритый пушок на щеках да подбородке.              Чем я вообще занимаюсь тут в будущем, раз довёл себя до подобного?              Подойдя к одному единственному окну и отодвинув толстую шторку, вижу парк одного из беднейших районов Токио. Сдвинув окно в сторону, вдыхаю один лишь запах грязных улиц да автомобильных отходов. Под окнами многоквартирного дома так же валяется мусор, где в мешках, где так. На детской площадке сидят алкаши, окружив байк и мастера, который его чинит. Рядом бегают и детишки, то и дело что-то спрашивая у чёрноволосого мужика в чёрной кожанке. У двух детей подмечаю характерные синяки, которые обычно получают при домашнем насилии. Да и одежда на них всех явно не первой свежести, дети так и явно донашивают за кем-то.              Одним словом – нищета.              Журчание желудка отвлекает от лицезрения "прекрасных" видов. Уже собираюсь закрыть окно, как слышу под окнами, как падают тяжёлые пакеты. Естественно, мне любопытно, что же это произошло, и потому опускаю голову вниз. И вижу вполне знакомое лицо взрослого Наото. Только лицо его выглядит так, как будто он призрака увидел.              — Ты чего вылез? — Крик шёпотом долетает до ушей, как мне кажется, не только моих, но и всех тех, кто живёт рядом и кто сидит через дорогу с байком. — А ну зашёл обратно!              — П-погоди! Тут произошло недоразумение. Я не тот Такемичи. — Пока говорю, Наото успевает собрать продукты обратно в пакет и скрыться за углом здания.              Всё же выполняю его просьбу. Закрываю окно одним движением и, зачем-то, ещё и шторку задвигаю. Топот слышен даже через дверь. Звук поворота ключей звучит ровно два раза, прежде чем дверь открылась. Наото вваливается в квартиру впопыхах, и так же быстро закрывает за собой.              — Совсем идиот? А если люди Тосвы где-то рядом и увидели тебя? Или раз ты Сано, то ничего не страшно, а? — Первым делом кричит мужчина. — Эта фамилия тебя не спасёт, знаешь ведь.              — С-стой! Сано? — Не понимаю, при чём тут эта фамилия. — Но я Ханагаки!              — С каких пор ты вернул себе фамилию матери? — Изогнув одну бровь, Наото спрашивает с таким удивлением, словно для смены фамилии нужно непонятно какое количество действий сделать. Но что-то мне подсказывает, что у Наото из будущего есть основания делать подобные выводы.              — Погоди! Д-давай с самого начала. Я Ханагаки Такемичи из прошлого. Не Сано. — Произнеся это, понимаю, что за эти года я мог спокойно изменить свою фамилию. Манджиро-кун же спрашивал совсем недавно. Я, конечно, отказался, но мне неизвестно, что могло произойти после. — Как минимум, пока не был Сано.              — Чего? Н-но как? — Теперь же Наото не просто удивляется. Он как будто испугался чего-то. — Меня ведь не было неделю.              — Пожал тебе руку… — Тихо, почти пища, шепчу ответ. — В прошлом. — Зачем-то добавляю, сделав небольшую паузу.              — Прости. Видимо, новые воспоминания ещё не зафиксировались в моей голове. — Присев на корточки, Наото утыкается в пальцы собственных рук, скреплённые в подобие треугольника.              — Наото… Расскажешь, что происходит? — Присев к нему же, ожидаю рассказ о том, что изменилось, пока меня не было тут.              — Ладно. — Сделав движение носом, как будто принюхиваясь, Наото тут же жмуриться. — Но сначала прими душ. Воняешь. — Видимо, он наконец-то успокоился, и теперь осматривает комнатушку. Её вид явно приводит его в шок.— И что это за ужас? Я оставил тебя всего на неделю!              — Самому любопытно. Тут уже так было, когда я пришёл сюда.              — Иди в душ. Я пока приберусь. — Достав носовой платок из кармана, мужчина повязывает его, словно маску.              И я уже собираюсь в душ, предположительно найдя дверь в ванную комнату, но останавливаю самого себя. А в какую одежду мне переодеться? Где она вообще лежит? Зайдя в комнату, понимаю, что тут просто небольшая ванная, в которой не выпрямишь ноги, душевой шланг висит с боку от самой ванны, рядом расположена и раковина, под которой стоит пластиковый не то тазик, не то стул, и унитаз в углу. Нет ни полок, ни шкафов. Да и мест для этого нет. Шампунь с жидким мылом стоят в углу ванной. И всё, не считая такого же крохотного окна с заклеенными плёнкой стёклами, расположенного почти у потолка. Видимо, чтобы снаружи ничего не было видно.              Выйдя обратно, понимаю, что не знаю, где взять сменную одежду. Есть ли она вообще у меня будущего? Пока я переминаюсь с ноги на ноги, не зная, как спросить, Наото собирает все пакеты к двери ближе. Даже стыдно немного за то, что после меня убирают такой срачь. Надо будет запомнить этот день и ни в коем случае не доводить своё место положение до такого.              — Чего ещё не моешься? — Удивлённо смотрит на меня Тачибана.              — Наото, а не знаешь, где тут одежда чистая лежит? Да и стиральная машина тут имеется? — Тыкнув на одно из пятен, нервно посмеиваюсь. — Неплохо было бы не только помыться, но ещё и постираться.              — Стиральные машины стоят снаружи. А одежда здесь. Шкаф спрятан в стене. — Поджвав пальцы, Наото отворяет дверцу шкафа. То, что мне показалось тонкой стенкой, оказалось вместительным шкафом, больше похожим на кладовую, размером в целое татами, если не в два. Наото быстро находит чёрный свитшот с шортами, и труселя. — Держи. И тапочки. — Достав обувь из пакета, он всучает их мне прямо в руки. — Новые купил, а то ты всё босиком ходил.              — Спасибо. — Взяв в руки предложенное, ухожу обратно в ванную комнату.              Первым делом, набираю в ванную горячую воду. А чтобы всё было приятнее, добавляю пару капель шампуня. Пойдёт вместо пены. Так как душевая лейка одна, жду, пока в ванной наберётся хотя бы половина. В это время с удовольствием избавляюсь от грязной одежды. Немного холодно в начале, но пар быстро наполняет комнату. Чтобы не терять время, тазиком черпаю немного воды, чтобы облить себя с самой макушки. Благо вода вся уходит в напольный слив. Добавив шампунь на голову, принимаюсь намыливать волосы. И пока был сухим, не чувствовал сквозняков от стен. Сейчас же, пока по телу стекает вода, подрагиваю от каждого дуновения. Холод торопит сильнее намылиться, тря уже всё тело. Губки или мочалки не вижу, потому использую только свои руки.              Под сам душ иду с удовольствием. Не знаю, какого мне будущему, а мне нынешнему ужасно хочется отмыться от всей этой грязи. Смыв с себя всю пену, подмечаю то, чего не видел под одеждой. Шрамы. Много шрамов. Особенно на венах рук и внутренней части бёдер. И это не только полоски, как от лезвия или ножа. Это точки, как от уколов или иголок. Точно такие же нахожу и чуть выше паха. Рассмотрев внимательно, вижу и шрамы от зубов, всё так же на бёдрах. У больного колена так же прибавились шрамы, словно мне предстоит выдержать ещё операции на некогда сломанное колено. В отличие от меня школьника, я совсем исхудал. Рёбра торчат, а от щёк почти ничего не осталось. Сами соски тоже выглядят странно, словно опухшие. Не на шутку пугаюсь такого своего тела.              — Да что за дерьмо?              В прошлый мой визит в будущее такого точно не было. Я точно помню, что моё тело было в порядке.              — Я войду? — Звучит вопрос сразу же после стука в дверь.              — З-зачем? — Почему-то пугаюсь того, что кто-то может увидеть меня такого.              — Бритвенный станок тебе дам. — Не дождавшись от меня ответа, Наото приоткрывает дверь. Ему не нужно заходить внутрь, достаточно протянуть руку, чтобы суметь передать мне нужную вещь. Вместе с бритвой, передаётся и зеркало. — Только без глупостей, ладно?              — Наото… Что я пережил? — Вопрос выходит сам собой.              — Насилие. — Слово звучит, как приговор. — Я расскажу всё, что мне известно, как только ты закончишь мыться.              Закрыв за собой дверь, Наото оставляет меня одного. Слышу, как он выходит из квартиры. Видимо, выносит весь тот мусор. На всякий случай закрываю дверь на защёлку. Нечего ему вот так вот входить ко мне. Вцепившись в зеркало, понимаю одну вещь. Я боюсь посмотреться в зеркало. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, всё же решаюсь. От реальность ведь всё равно никуда не убегу.              — Ха? — Тут же жалею о своём решении.              В зеркале отображаюсь всё так же взрослый я, только побитый. Шрам от удара по голове уже затянулся, а вот разбирая бровь да синяки по всему лицу только-только спадают. Боюсь даже представить, какое месиво тут было вместо лица. Глаза явно были заплывшими в опухших синяках. Сейчас же, веки просто темнее всех остальных синяков, с синевато-бордовым отливом, немного заходящим на переносицу. Под правым глазом имеется заживающая ранка, как будто из-под осколка. Самое ужасное то, что уже почти ничего не болит. Лёгкий дискомфорт да и только. Слёзы подступают сами собой.              Мне достаточно было посмотреть на себя, чтобы отпало какое-либо желание услышать подробности о случившемся. Когда начал свой прыжок, то мне не было так страшно, как сейчас. Реву, не стесняясь собственного голоса. Вою, словно раненое животное. Таковым сейчас себя и чувствую.                            Кое-как успокаиваюсь. Наконец закончив со всеми водными процедурами, выхожу уже из холодной ванны. Естественно дрожу от холода, но радует одно – я уже хотя бы чистый. Досуха вытеревшись махровым полотенцем с рисунком розового покемона, переодеваюсь в чистую одежду. Коричневые шорты едва ли доходят до колен, тогда как свитшот явно больше моего размера так на два. Рукава длиннее моих рук, потому чутка подворачиваю, благо растянутые в ширь рукава это позволяют.              Не успеваю обуть тапочки, как слышу шорох за дверью. Неразборчивый вопрос Наото прерывается непонятным не то хлопком, не то щелчком. Следующее – стук в дверь, словно столкнули что-то тяжёлое. Отчего-то тело онемело. Удаётся ступить на шаг назад лишь тогда, когда из-под двери просачивается алая жидкость, похожая на кровь. Закрыв рот руками, снова забываю, как дышать. А я ведь уже успел порадоваться тому, что и в этот раз обойдусь без панической атаки.              Снова шорох, но на сей раз такой, как будто от двери оттащили тяжёлую ношу. Ручка двинулась, но дверь так и не открылась. Как же хорошо, что я додумался закрыться на защёлку! Только вот всё равно боюсь, что преграду выбьют или и вовсе взломают замок, потому бросаюсь к двери и изо всех сил цепляюсь в ручку от двери. Дрожу, едва ли не плачу, но крепко цепляюсь пальцами. После пару попыток открыть дверь кого-то с той стороны, от двери отстают. Как минимум, более никто не дёргает за ручку и слышно ровно два шага назад. Опустив голову, осознаю, что новые белые тапочки теперь испачканы в крови. Из-за этого же и стоять на плитке становиться неудобно. Из-за крови ноги скользят. Уже думаю о том, что буду опираться ногами в стену, лишь бы выдержать преграду между нами в виде двери.              — Такемучи, это ведь ты, верно? — Звучит до боли знакомый голос с ноткой хрипоты. — Это Рюгуджи Кен. Откроешь мне дверь?              Слышу, как к двери прикладываются телом, подойдя обратно. Это был лёгкий стук, не такой, как прежде. Но это не значит, что он был менее пугающим. Страх окутывает всего меня. Перед глазами всё застилают слёзы. Пока дверь не выбивают, утираю лицо рукавом левой руки, и обратно возвращаю пальцы на дверную ручку. От осознания того, что возможное убийство в соседней комнате совершено кем-то тебе дорогим – выбивает из колеи.              Блять, да что же это за будущее такое?