Ятрочир

Позже они с Татьяной пошли домой. Вечер приходил как обычно, пока женщина не пошла в ванну перед сном. За чисткой зубов она обнаружила, что щётка девочки в крови. Врач понимала, что вести к зубному это лишний стресс, потому что большинство детей боятся именно их. Она решила сама провести первичный осмотр. Но, если будет что-то серьёзное, визита к стоматологу не избежать. — Зайчик, не спишь ещё? — спросила Татьяна, приоткрыв дверь в детскую. — Нет. — сказала Алёна, залипая в телефоне. И вроде ничего не предвещало беды, пока девочка не рассмотрела медицинский чемодан. — Нет, нет, ничего делать не буду, глазки на меня подними. — попросила врач, ожидая на себе взгляд детских глазок. — Ага, молодец. Смотри, моя хорошая, нам нужно сделать важное дело. Нужно осмотреть твои зубки. — Не надо. — Надо, лапочка. У тебя вся щётка в крови. Просто посмотрим, как дела у зубок, может тебе делать-то ничего не надо. — Нет, всё нормально. — Татьяна глубоко посмотрела девочке в глаза. Аля сделала так же. Минуты 2 они просто поиграли в гляделки. Татьяна улыбнулась. — В гляделки мы позже поиграем, если хочешь. Сейчас давай ротик откроем, я посмотрю просто. — Нет. — сказала Алёна, двигаясь в противоположную сторону от врача. Татьяна глубоко вздохнула. Молча надела медицинские перчатки и взяла 2 инструмента: зеркало и скалер. — Ну давай, маленькая моя, ну это совсем не больно. — Неа, не хочу. — Не бойся, просто посмотрим. Я ведь все равно ничего больше сделать не могу, я же не стоматолог. — Это хорошо. — Давай головку на спинку дивана, вот так вот. — сказала Татьяна, сама укладывая ребёнка. — Ну расслабься, пожалуйста, давай, ротик открой. — Нет. — сказала девочка, уходя из положения, в которое её положила Татьяна. Врач надавила девочке на плечо, заставив лечь в позу, в которую она положила ранее. — Ну, рыба моя, что ж мне с тобой делать? — Ничего. Ничего не делать. — Хорошо, не буду. — с улыбкой сказала Татьяна. — Просто посмотрю. — Не надо. — Малыш. — сказала Татьяна, пересев к девочке, приобняв и прижав к себе. — Ну, хватит, давай я всё расскажу, покажу. — ласково сказала врач. Ничего не ответив, девочка лишь немного вздрогнула. Особо не хотелось брать в руки эти "инструменты дьявола". "А вдруг она спрятала где-то иголку, нет уж, не буду я ничего брать", — пронеслось в голове ребёнка. — Смотри, зайка, это скалер, им просто до зубика дотрагиваюсь, или стукнуть можно немножко, это вообще безболезненно, честно, но ощущение будет. — Пипец... — А это обычное зеркальцо, им просто смотрят на состояние зубов, вообще без ощущений, поэтому не волнуйся. Возьми сама в ручку. — Не хочу брать эти инструменты дьявола! — сказала девчонка, стараясь максимально далеко отодвинуться от врача. — Да что ты. Я мучить тебя не буду. — Это страшно! — Ну с чего ты так решила, милая? Чего именно ты боишься: боль или манипуляции, или и то, и другое, только честно? — Я не знаю, всего. — Ну давай всё по полочкам раскидаем: 1. Больно не будет, потому что это просто осмотр. 2. Манипуляции — это необходимо в том случае, если с зубками всё плохо, и без повода Я тебя по врачам не потащу. Зайчонок, если ты не дашь мне осмотреть себя, это сделают другие врачи, выбор за тобой. — Эй, против моей воли нельзя, это же обещание! — сказала Алёна, вспомнив про обещание, только вот про своё она так и не вспомнила. — Хорошо, ты права. Но не забывай про своё обещание, ты меня слушаешься и ни в коем случае не сбегаешь ни от меня, ни от лечения. — спокойно говорила Татьяна. — Нет, мы договаривались только на то, что я не сбегаю. Я буду сидеть на месте, но не дам ничего с собой делать. — Нет, малыш, смотри, ты от меня не сбегаешь, но от лечения да. Не давая ничего с собой сделать. Если ты нарушишь своё обещание, я вполне законно могу нарушить своё. — Умно. Но мне все равно страшно. — Почему, родная? Не больно совсем, я же говорила тебе. Ну зубки же твои нужно проверить. — А потом? — Ну, а потом подумаем, что можно сделать. А может вообще делать не надо. Если что-то несерьёзное, можем и дома лечить, у меня знакомые стоматологи есть, посоветуюсь с ними. Ты давай не накручивай себя. Я только посмотрю, честно, честно. — сказала Татьяна и на последней фразе взяла руку девочки. — Хорошо, но никуда я не пойду. — Честно, Аль, не могу обещать. Давай мы сейчас договоримся, 2 ручки отдаёшь мне. И пожалуйста, не дергайся. — девочка ничего не ответила, а врач молча уложила её в нужную позу. — Ну давай, котёнок, ротик открой. *Отрицательное качание головой* — Ну почему? Мы же договорились. *Отрицательное качание головой* — Ну, открой ротик, я просто посмотрю. Девочка закрыла рот руками, чтобы Татьяна не смогла заставить её. — Так, ручки мне давай. — сказала Татьяна, отложив инструменты в сторону. И взяла ручки девочки. Алёна специально их напрягла, чтобы было тяжелее их взять. Как только Татьяна дотронулась до левой кисти, девочка дёрнулась. Ранее она была травмирована, и, когда кисть болела, конечно же, девочка не говорила об этом Татьяне. Врач тоже заметила, что сделала девочке больно, не желая этого. Не став лишний раз нервировать ребёнка, Татьяна сделала вид, что не обратила внимание. И просто взяла руки чуть выше запястья. — Господи, Алён, руки как спички. — Кайф) — Знаю, ты не хочешь никакого осмотра, поэтому скажи честно, какой зубик болит, и я посмотрю только на него, и закончим мы быстрее. — Ни-ка-кой. — Милая, ну так не бывает, кровь просто так не идёт. — Бывает. — Например? Аля немного задумалась. Поскольку в медицине она ничего не понимала и не хотела понимать, решила привести свой живой пример. — Из носа, например. Просто так, без повода. — У тебя такое бывает? — спросила Татьяна, немного насторожившись. Вот тогда девочка поняла, что сама вырыла себе могилу. Осталось только туда лечь — ответить на вопрос терапевта "да". "Лучше напиздеть, чем тебя отпиздят", — сказала про себя Алёна. Замечательная фраза... Которая обозначала, что лучше она соврёт, чем потом ещё и получит за правду. — Нет. — Как часто? Почему не рассказывала? — спросила Татьяна, которая научилась отличать ложь от правды. Ребёнок молчал, боясь сказать правду. Врач тоже решила не заострять на этом внимания, ведь сейчас главная миссия — осмотреть зубки. — Хорошо. Расскажешь потом. Давай посмотрим твои зубки и на этом закончим. — Нет! — Хорошо, как скажешь, и носик, и кисть посмотрим, если ты так хочешь. — сказала врач, найдя гениальный план на завоевание. Глазёнки девочки стали стеклянные от слёз, а слёзы из-за страха. Она ещё не плакала, но надолго ли это? — Ну всё, зайчонок мой, не переживай, пожалуйста, посмотрим просто. Давай, родная. — сказала Татьяна, опуская девочку в положение. — Котик, просто посмотрю. - ласково сказала женщина, вновь взяв в руки инструменты. — Ротик открывай. Глаза ребёнка словно покрыли лаком, они блестели из-за слёз. Где-то минуту девочка просто сидела, часто дыша и вообще не двигаясь — ступор. Врач заметила это и не стала давить на дитё, которое уже до ужаса напугано. Алёне вновь пришла "гениальная" идея — запереться в ванной. Поэтому она быстро вскочила с дивана и уже хотела побежать к двери. — И куда ты собралась? — спросила Татьяна, перекрывая проход. — А... Эм... Помаду смыть. — Хм, что-то я не замечаю на губах помады. — сказала Татьяна, ведя себя уже немного построже. Но потом она мягко добавила: — Кисуль, не придумывай, сядь на место. Девочке ничего не оставалось делать, как послушаться терапевта. Тем более не очень хотелось нарушать договор. Врач подошла к ней и посмотрела в напуганные глазки, эту куколку просто хотелось прижать в крепких объятьях и никогда не выпускать. По крайней мере так думала Татьяна, которая жила этой девочкой, несмотря на упрямый характер. В доверии была трещина, и по большей части из-за профессии женщины. Хотя и девочку можно понять: ты подросток, тебе 13, родная мать спокойно может тебя избить не за что. Утешение ты ищешь только в тренировках, где чужая девушка стала тебе мамой. А тут приходит левая тётка, которую теперь надо слушаться, а она ещё и уколами тебя закалывает, как будто назло. Жить со своей фобией — очень страшно. Особенно если не знаешь, что можно от неё ожидать. Алёне казалось, что и Татьяна рано или поздно превратится в мать по характеру. Но блондинка даже думать об этом не хотела, у неё была чёткая позиция в воспитании детей — разговоры. Никаких криков и тем более телесных наказаний, и наказаний в принципе. Но ситуация сейчас намного хуже, перед ней сложный подросток с травмирующим детством, которого уже не перевоспитать. Но порядок действий это не меняет, разговоры и точка, дети — не подушка для битья и не мегафон для крика. Это такой же человек, который понимает обычные слова. Татьяна могла стать отличной мамой, но увы, сколько попыток не было, всё бесполезно. 5 лет назад женщина окончательно смирилась с этим, ушла из больницы, где проработала 15 лет, и уехала работать в загородный отель тем же врачом. Такое чувство, что судьба всё-таки её услышала и подарила Алю, девочку, которая однажды просто её испугалась. А врач, понимая, что имеет дело с чем-то серьёзным, затащила её в кабинет, откуда это всё и пошло. Для Татьяны просто мечта, чтобы девочка назвала её "мама", но, видимо, ждать придётся ну очень долго, если девочка до сих пор обращается к ней на "вы". Для терапевта в принципе была загадка, знала ли девчуля её имя? А когда мать девочки наняла Татьяну как няню, счастью не было предела. А позже опекунство. Насколько же не нужен собственный ребёнок, что мать оставила её на воспитание незнакомому ей человеку? Татьяна часто задумывалась об этом, но была счастлива, что девочка с ней. С детьми врач никогда не работала, поэтому подход к девочке искала долго. В первый же день в сердце что-то ёркнуло, и она поняла — это моя девочка. Поэтому, что бы она не сделала, Татьяна не хотела её ругать. Девочка решила отмазаться. — Да всё нормально, просто дёсны чувствительные. Не надо. — Алечка, кровь просто так никогда не идёт. Может быть ты зубной щёткой поцарапала десну? — Может быть, но это же не смертельно. — Конечно не смертельно, но нужно посмотреть. — А если я не дамся, что будет? — Поведу тебя к другому врачу, вот и всё. — А я в комнате запрусь. — Не боишься последствий? — Наказания? Нет, привыкла, я все зарядки спрячу. — Причём тут зарядки, кисуль? — спросила Татьяна, не понимая, о чём говорит девочка. — Ну рукой не больно, а телефон могу прям сейчас отдать. — сказала Алёна, протягивая Татьяне телефон. С Дарьей такого конечно не было, у них всё решали разговоры. А вот с родной матерью... — Малышка моя, ты почему так решила? Я же тебя так люблю. Зачем мне специально причинять тебе боль? Это не воспитание, а самый настоящий садизм. — сказала Татьяна, обнимая Алю. Такие методы воспитания не укладывались в голове. Девочка вытирала глаза от слез. Ей даже не хотелось вспоминать такие моменты... Когда понимаешь, что тебе конец. Когда вслушиваешь в каждый шаг, боишься любого замаха. Когда приходится прятать зарядки, ведь они больно бьют. — Котёночек, всё хорошо, такого никогда не будет, обещаю. — сказала Татьяна, крепко обнимая девчушку, целуя в висок. Она не могла подобрать слов поддержки, потому что даже не представляла, как можно пальцем тронуть такую зайку. Минуту они просто просидели в полной тишине, женщина поглаживала ребёнка по плечам и пыталась успокоить. Девочка особо и не плакала, просто, вспомнив прошлое, проронила пару слезинок. Чуть позже Татьяна задала вопрос: — Какие-нибудь ранки остались? — Нет, только несколько синяков и 2 шрама. — сказала девочка, показывая синяки на руках и шрам на запястье. — Обработаем? — ласково спросила Татьяна, разглядывая синячки. Зная, что вряд ли Алёна согласиться. Но женщина заметила, что девочка больше не вырывается из объятий и даже смогла показать раны. Это очень её радовало. Кажется, ребёнок начал ей доверять. — Нет. — Кисуль, ты можешь потерпеть минутку, а потом болеть вообще не будет. — Они и не болят, всё хорошо. — Как хочешь. А что насчёт зубок, покажи, какой болит? — Никакой, просто десну задела, щётка электрической была. — Покажи, где задела, хорошо? — Без прикосновений? — Только если зеркальцем, но ты даже не почувствуешь. Хочешь, могу озвучивать тебе каждый шаг. — Не хочу, так ещё страшнее. — Ну неправда), совсем не страшно. Я отсюда чувствую, как бьётся твоё сердце. Успокойся, ангел мой, максимум, что я могу сделать, это посмотреть и помазать мазью. Ложись и открой ротик. — сказала Татьяна своим нежным голосом и снова взяла в руки инструменты. Женщина сама уложила девочку в нужную позу. Хотя она сидела, а не лежала, ну это было неважно. Терапевт снова попросила девочку открыть рот. Со страхом в глазах Алёна всё-таки открыла рот и дала себя осмотреть. — Вот умничка, теперь постарайся не переживать и дышать глубоко. Сначала врач посмотрела зубы, которые были идеально прямыми. — Угу, зубки все хорошие, ничего плохого я не вижу. Отложив в сторону скалер, женщина хотела посмотреть дёсны. Но девочке хватило, она отодвинулась подальше и вышла из нужной позы. — Зайка, давай теперь посмотрим, что там с десной. Покажи, где болит. — Я больше не хочу. — Я сделала тебе больно, кис? — поинтересовалась Татьяна. — Нет. — А что тогда случилось? — Ничего. Просто не хочу потом ничего лечить. — Солнышко... Зубки у тебя хорошие, ничего лечить не надо. Дёсны стоматологи не лечат, поэтому мы помажем её пару раз, и пройдёт. Татьяна нежно взяла девочку за подбородок и немного надавила, заставив открыть рот. — Головку немного вверх, ага, вот так хорошо, потерпи минутку, малыш. Это минута длилась вечность. По крайней мере так считает ребёнок. Ей было страшно, лечить ничего не хотелось, ей ведь ещё 6 дней терпеть эти уколы, от которых бросает в дрожь. — Ну вот и всё, зря переживала))) — Лечить не надо? — Нет, просто аккуратнее зубки чисть, хорошо? — Ура! — Довольна?) — Очень!!!)) — А теперь ложись спать. — Рано ещё. — 22:30, уже пора. Тебе сказку почитать? — Я умею читать. — Не сомневаюсь) — Я не хочу спать. — Давай тогда фильм посмотрим? — Хорошо, какой? — Выбирай сама. Только я очень прошу, не ужасы, потом ведь не заснёшь. — Хорошо. Мультик? — С радостью, ты же ещё маленькая у меня) — Неправда. — девочка немного нахмурилась, но это очень мило смотрелось. Они принялись смотреть мультик. Алёна, которая говорила "я не хочу спать", отрубилась на плече врача практически сразу же. Татьяна умилялась с неё. Но потом аккуратно переложила на кровать, накрыла одеялом и чмокнула в макушку. Доверие прорезается... Алёна ещё боится Татьяну, но понимает, что недооценивала её. А Татьяна готова была прыгать от радости. Мало того, что ребёнок не вырвался из объятий, так она сама прижалась сильнее, а потом заснула на плече. Только очень жаль, что уже завтра девочка снова будет бояться врача как огня, ведь курс инъекций ещё не закончился...