«Осознание смерти дает нам силы жить дальше»
Пауло Коэльо
Северус открыл глаза в просторной, светлой, хорошо обставленной комнате и успел заметить, как в ее центре с негромким хлопком материализовался и тут же исчез домовой эльф, вероятно, увидев, что он пришел в себя. Он попытался оглядеться, насколько ему позволили совершенно ослабевший за время беспамятства организм и яркий солнечный свет, бьющий в глаза, еще толком не привыкшие к такой яркости. В конце концов, выбившись из сил от этого нехитрого действа, он вновь забылся тревожным поверхностным сном, не имеющим ничего общего с комой и призванным хотя бы частично восстановить силы. Проснувшись в очередной раз спустя какое-то время, Северус увидел, что в комнате стало значительно темнее, и понял, что проспал несколько часов. Вновь оглядев пространство вокруг себя, взглядом он наткнулся на совершенно неожиданную гостью. Оглядевшись снова, Снейп осознал, что раз гостья все еще здесь, значит, он уже окончательно проснулся. Нарцисса Малфой сидела в кресле у его кровати и смотрела на него ничего не выражающими бледно-голубыми глазами. Наконец, она тихо спросила: — Как ты себя чувствуешь? — Приемлемо, — попытался ответить Северус и поморщился от звука собственного голоса. Выдавить из себя одно-единственное слово, хриплым эхом прозвучавшее в тишине комнаты, стоило ему неимоверных усилий. Голос, казалось, принадлежал кому-то другому, какому-то незнакомцу, и был не громче сиплого шепота. Он потянулся рукой к шее, и дрожащими пальцами нащупал бинтовую повязку. — Где я? — В нашем фамильном доме в Анси, во Франции. Целитель сказал, что со временем рана полностью затянется. Тебе необходимы покой и обязательный прием заживляющего, крововосполняющего и обезболивающего зелий. Но повреждения слишком обширные, поэтому без должных упражнений голос может не вернуться. Война закончилась почти пять месяцев назад. — Она на какое-то время замолчала, вглядываясь в его осунувшееся лицо, а затем продолжила: — Все Упивающиеся смертью, которых аврорам удалось схватить, отправились в Азкабан. Многих из них приговорили к поцелую дементора. Люциуса тоже судили, но… Гарри Поттер и его друзья на последнем заседании Визенгамота дали очень убедительные показания в его пользу, касающиеся последних событий, что развернулись непосредственно во время битвы. Ему вынесли приговор в виде трех месяцев заключения под стражу, а затем ограничение в использовании магии и помощи в поиске оставшихся Упивающихся смертью. Мне и Драко было разрешено выехать из страны, тоже благодаря Гарри Поттеру, и теперь мы живем здесь. Хотя Драко по-прежнему проводит много времени в Лондоне. Он собирается работать в Министерстве. Северус слушал ее вполуха. Пять месяцев. Он провалялся в забытье пять месяцев. Невероятно. Он хотел было спросить, почему его не бросили в Азкабан вместе с остальными, но Нарцисса, словно предугадав его вопрос, продолжила: — Пока ты был без сознания, слушание по твоему делу проходило без тебя. Процесс шел за закрытыми дверями Визенгамота. Даже вездесущей Скитер и ее шпионам не удалось туда попасть. Говорят, что у Поттера были какие-то неоспоримые доказательства твоей невиновности и того, что ты всегда был на светлой стороне. Хотя кое-какие слухи все равно просочились в прессу. — Как… — каждое, сказанное хриплым шепотом, слово отнимало последние силы, и Снейп зашелся приступом сухого надрывного кашля. Нарцисса поспешно взяла с ночного столика стакан воды, предусмотрительно оставленный домовиком, и протянула ему. Снейп приподнялся на локтях, с трудом принимая полусидячее положение, и сделал пару маленьких, но жадных глотков, снова поморщившись от болезненных ощущений в горле, вызванных глотанием. Когда приступ кашля прошел, он вновь откинулся на подушки. Нарцисса поставила стакан обратно и внимательно посмотрела на него. Увидев, что ему уже лучше, она продолжила: — Из Визжащей хижины тебя забрал один из наших домовиков и переправил сначала в Мунго. Но за те два месяца, что ты был там, тебе не смогли помочь ничем, кроме как поддерживать твое состояние на грани жизни и смерти. — Она замолчала, а потом тихо добавила: — Или не захотели… Да уж, скорее второе. — Хотя для многих ты стал героем, все же есть и те, кто до сих пор считает тебя предателем. Особенно после выхода книги Риты Скитер, которую она целиком посвятила тебе, твоей жизни и твоей роли в войне, — голос ее звучал монотонно и был полностью лишен каких-либо эмоций. — Этот «шедевр» пользуется большим спросом в Британии, да и за ее пределами книгу охотно покупают, хотя и не в таких количествах. — Еще немного помолчав, Нарцисса продолжила, решив сменить тему: — После того, как стало ясно, что благодаря Гарри Поттеру, герою, которому поклоняется сам министр магии, из нашей семьи перед судом предстанет только Люциус, я решила забрать тебя сюда, где тебе смогут оказать квалифицированную помощь. И, как видишь, не прогадала. На какое-то время в комнате снова воцарилась тишина. Северус слегка повернул голову в ее сторону, вновь испытав болезненные ощущения в области раны, создаваемые трением бинтовой повязки, и спросил: — Почему? Казалось, Нарцисса поняла, что именно он хотел знать. — Ты спас моего сына, — просто ответила она. Ах да. Долг жизни. Какая ирония. Хотя в ее словах Снейп не уловил ни унции фальши, он знал, что с представителями этого семейства нужно держать ухо востро. Он снова ощупал пальцами шею, пытаясь мысленно представить масштабы повреждений. Проследив за его движениями, Нарцисса заговорила вновь: — Целитель сказал, что ее можно будет снять, как только ты окрепнешь и сможешь самостоятельно принимать необходимые зелья и справляться со всеми гигиеническими процедурами. Казалось, Снейп ее уже не слушал, а кончиками пальцев сосредоточенно ощупывал повреждения через плотный слой бинтов. Нарцисса молчала, словно обдумывая свои следующие слова, и наконец, спросила: — Что ты теперь намерен делать? Вернешься в Британию? В Хогвартс? Несколько мгновений Снейп смотрел на нее ничего не выражающим взглядом, а потом тихо прошелестел: — Ни за что. Уж лучше подамся к магглам. Нарцисса грустно улыбнулась, но ничего на это не ответила. Она еще какое-то время сидела на месте, а потом поднялась и сказала: — Думаю, на сегодня достаточно разговоров. Отдыхай. Если тебе понадобится что-нибудь, — она указала рукой на тумбочку, где помимо стакана с водой стоял маленький серебряный колокольчик, — просто позвони, и на звон появится домовой эльф. До завтра. Со всем присущим ей достоинством, она развернулась и вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь, оставляя его наедине со своими мыслями. Несколько раз моргнув, словно пытаясь сфокусировать зрение на окружающих предметах, Северус с удивлением обнаружил, что солнце, которое еще совсем недавно ярко освещало его временное пристанище, уже почти закатилось за горизонт, передавая право владения ночным небосводом подруге-луне, лишь кое-где по стенам отбрасывая неровные тени от окружающих предметов. Сделав глубокий вдох и шумно выдохнув, Снейп с облегчением осознал, что сейчас это ему удалось немного легче и с менее болезненными ощущениями. Что ж, значит, все не так уж и плохо. Как сказал целитель, действительно нужны время и практика. Снейп прикрыл глаза и позволил наконец своим мыслям вернуться в Визжащую хижину — место, где он собирался умереть. Словно наяву он вновь увидел, как Темный Лорд делает небрежный взмах Бузинной палочкой, и его ручная зверушка бросается на него, разверзнув клыкастую пасть. В голове набатом стучит единственная мысль: «Я не рассказал Поттеру о его дальнейшей миссии по спасению магического мира. Я не справился». Чувствуя, как немеют конечности от нервно-паралитического эффекта яда любимицы Темного Лорда, он поначалу и не понял, что в хижине есть кто-то еще. Только увидев растерянное лицо мальчишки, склонившегося над ним и пытавшегося зажать рану на шее, из которой с каждым ударом сердца толчками вытекала кровь, он понял, что еще может выполнить последнее обещание, данное Альбусу Дамблдору. Его искупление. Выплатить по счетам и умереть. Нужно только сосредоточиться на самом важном, самом светлом, что было в его жизни. Нужно сделать так, чтобы мальчишка ему поверил. Нужно отдать ему то, чем он жил, казалось, всю свою сознательную жизнь. Мысленно выстроив цепочку из воспоминаний, он вновь взглянул на Поттера и, из последних сил схватив его за края одежды, притянул ближе к себе. Из его горла вырвался булькающий звук: — Собери… Собери… Помимо крови, которая вытекала из раненого горла, из глаз его, носа и ушей потянулись серебристые нити. Поттер беспомощно оглянулся на друзей. Девчонка Грейнджер оказалась куда более сообразительной. Она живо наколдовала из воздуха флакон и протянула его Поттеру. Дрожащей рукой он принялся собирать серебристое вещество, все, что от него осталось, до тех пор, пока флакон не наполнился до краев, а в теле Снейпа, казалось, закончилась кровь. После этого его хватка ослабла. — Взгляни… На меня… В последний раз окунуться в омут любимых зеленых глаз, окунуться, чтобы утонуть навсегда. Стискивать в пальцах одежду Поттера уже не осталось сил, и рука, слабая и безвольная, упала на грязный пол Визжащей хижины. После этого он, кажется, потерял сознание. Или, как сказали бы магглы, впал в состояние клинической смерти. Северус открыл глаза, поднял руку и дрожащими пальцами провел по лицу, словно прогоняя морок. Значит, Поттер предоставил Визенгамоту неоспоримые доказательства его, Северуса Снейпа, невиновности. Что ж, похоже, он знает, что это были за доказательства. Вопрос в том, какой процент населения Магической Британии еще об этом не знает. Нужно будет заглянуть в «Пророк», а лучше взять подшивку за последние несколько месяцев и все основательно изучить, чтобы знать, с чем придется столкнуться, вздумай он вернуться в Британию прямо сейчас. В комнате стало совсем темно, а на том кусочке неба, что был виден с его места, уже зажглись крошечные яркие звезды. Глаза закрылись сами собой. Слишком много сил отнял у него всего лишь один разговор. Ну ничего, завтра он попробует утолить информационный голод в полной мере, насколько это возможно в его состоянии. И еще нужно будет решить, что же теперь делать с этой чертовой жизнью, проклятой свободой, подаренной ему так внезапно и совершенно неожиданно. С этими мыслями он забылся глубоким крепким сном.