«Двери, которые открываются и закрываются перед нами каждый день, решают нашу жизнь».
Флора Виттемор
Утром, спустившись в столовую к завтраку, Драко увидел мать, как обычно, уже сидящую за столом и намазывающую тост клубничным джемом. Как всегда элегантная и утонченная, ее светлые волосы были собраны в стильную прическу. Она казалась слишком увлеченной таким обыденным занятием, и выглядело это несколько фальшиво, потому что ее бледно-серые глаза были абсолютно пусты, взгляд, устремленный на стол, казался мертвым. Драко глубоко вздохнул и подошел ближе. Стол был сервирован на одного человека. Это означало, что Нарцисса еще не в курсе, что он решил остаться здесь на неопределенный срок, думая, что он уже давно в Лондоне, а Северус, вероятно, уже давно позавтракал у себя в комнате, проснувшись с первыми лучами солнца. — Доброе утро, — сказал Драко как можно бодрее. С тех пор, как прошел суд над Люциусом, он практически все время жил в Лондоне. Министерство запретило ему покидать пределы Великобритании, но два раза в месяц все-таки давало разрешение навестить жену. Хотя Драко тоже много времени проводил там, но все же старался как можно чаще навещать мать. Она, конечно, не подавала виду, но была очень подавлена и еще явно не оправилась после того года, когда Темный Лорд жил в Малфой-мэноре. Драко старался скрасить ее одинокие дни насколько это было возможным, а с тех пор, как очнулся Северус, он полагал, что у них с Нарциссой вновь образуется что-то вроде приятельских взаимоотношений, и это хоть как-то приведет ее в тонус. Но, видя, что и Северус пребывает сейчас в апатии не меньшей, чем его мать, да и голос к нему пока так и не вернулся, чтобы он мог поддержать хоть какую-то беседу, Драко решил повременить со своим отбытием в Лондон, тем более, что сам накануне напросился в ученики к Снейпу. — Доброе утро, — ровным, ничего не выражающим тоном ответила Нарцисса, не отрываясь от своего занятия. — Я думала, что уже не застану тебя здесь, ты говорил, что у тебя дела в Лондоне. — Закончив с тостом, она изящным движением взяла в руку маленький серебряный колокольчик, лежащий на краю стола, и позвонила в него. Перед ней тут же появился домовик, и Нарцисса кивком головы указала ему на Драко. Домовик исчез и тут же возник снова, держа в ручонках поднос с еще одной порцией завтрака. — Я решил задержаться, — ответил Драко. — Я ведь тебе рассказывал, что отец нашел мне неплохую работу в коллегии артефакторов при Отделе тайн. Так вот, для того, чтобы поразить их своими знаниями, — при этих словах он улыбнулся, с удовольствием отметив, что мать последовала его примеру, — я попросил проф… Северуса позаниматься со мной Заклинаниями и Трансфигурацией. — При упоминании имени Снейпа брови ее удивленно поползли вверх. — Ты ведь помнишь, — продолжил он уже менее уверенно и немного тише, — как проходило обучение в Хогвартсе на седьмом курсе. Многие вещи так и остались не пройденными. — И он согласился? — спросила Нарцисса с нотками недоверия в голосе. — Да, он сказал, что мы начнем сегодня, — ответил Драко со всем присущим ему достоинством. — Я все еще надеюсь, что мне удастся хотя бы частично восстановить наше доброе имя, пока отец прогибается под всех и каждого и попросту бездействует, — тихо, но в то же время твердо сказал Драко, и выражение его лица стало серьезным. — Я рада, что ты решил позаниматься дополнительно, чтобы не ударить в грязь лицом в первый же день на столь ответственной должности. Я вижу, что ты и правда вырос, — мягко проговорила Нарцисса, будто не слышала последнюю фразу сына, и лицо ее озарила нежная улыбка. — Как поживает Астория? Драко вмиг напрягся, но попытался тут же взять себя в руки, чтобы не расстраивать и без того не отошедшую после войны мать, и ответил: — Она передает тебе привет и надеется, что ты порадуешь их семью своим присутствием на предстоящем праздновании по случаю Хэллоуина. У них намечается что-то особенно грандиозное в этом году. Они всеми силами стараются показать лояльность в отношении магглов и магглорожденных. — Передай им, что я сделаю все возможное, чтобы так и было. — Отец говорит, что это пустая трата денег и времени. С тем же успехом можно было потратиться на благотворительность. Но, хотя Гринграссам и нет особой нужды восстанавливать честное имя перед обществом, они все равно намерены отпраздновать это событие с размахом. Приглашены все герои войны, все, кто сражались, на какой бы стороне они этого ни делали и чьим бы убеждениям ни следовали. Да, кстати, отец… — Драко, у меня есть кое-какие дела, так что мне пора идти, — строгим, не терпящим возражений тоном процедила Нарцисса, поднимаясь из-за стола и бросая на столешницу скомканную белоснежную салфетку. После войны Нарцисса старалась игнорировать само существование Люциуса. Не помогали ни рассказы Драко о том, как плохо ему живется одному в Лондоне, ни заметки из «Ежедневного пророка», которые ей подсовывал опять же Драко, где говорилось о том, какой неоценимый вклад вносил Люциус Малфой в поимку беглых Упивающихся смертью и тех, кто был с ними заодно, но так и не принял метку. Для Нарциссы его словно не существовало вовсе. Когда Люциусу, увешанному различными следилками и ограничителями на использование магии, разрешалось ненадолго покинуть Магическую Британию и переместиться при помощи специально сделанного министерского портала в Анси, она чаще всего запиралась в своей комнате и не выходила оттуда до тех пор, пока он не возвращался обратно в Лондон. В те редкие моменты, когда им удавалось все же столкнуться нос к носу, их общение сводилось к минимуму и ограничивалось парой ничего незначащих фраз, которые принято говорить друг другу в приличном обществе, даже если собеседник неимоверно раздражает. Драко, конечно, знал, чем была вызвана такая отчужденность со стороны матери, но не мог ничего с этим поделать. Оставшись один, Драко в полной тишине принялся за завтрак, все еще думая над странным отчужденным поведением матери по отношению к отцу. Он как никто мог ее понять. Его вера в единственно правильную точку зрения отца тоже претерпела кое-какие изменения, особенно в прошедший год перед битвой. Покончив с завтраком, он откинул голову на высокую спинку стула и позволил воспоминаниям не так давно минувших дней затопить свое сознание. Лето перед шестым курсом. Мрачная атмосфера главного зала Малфой-мэнора, высокие сводчатые потолки, окна, завешенные плотными портьерами так, что ни один луч солнца не может проникнуть внутрь. В огромном кресле, больше напоминающем трон, во главе длинного стола восседает Темный Лорд. В зале душно и сыро, и единственный, кроме самого Темного Лорда, кто чувствует себя вполне комфортно, — это его фамильяр. Нагини обвилась кольцами вокруг его ног, словно только и ждет его команды. Драко слышал с детства рассказы отца о том, как великодушен и щедр Темный Лорд в отношении тех, кто верно служит ему и только ему. И с самого детства он хотел пойти по стопам своего отца. Но теперь, стоя лицом к лицу с Волдемортом, его пронзил панический страх. Страх за свою жизнь, за жизни своих родителей, страх перед неизвестностью. Волдеморт поднял руку и поманил его к себе длинными бледными пальцами, больше похожими на голые кости. — Подойди сюда, Драко. Думаю, ты уже догадался, зачем ты здесь, — прошипел он, и от его шипения по спине Драко пробежал холодок. — Сегодня для тебя особенный день. Сегодня ты станешь одним из моих верных последователей. — Он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил: — Ты станешь моим избранным, тем, кто выполнит для меня то, что не смог выполнить ни один из Упивающихся смертью. Ты убьешь самого светлого волшебника, магглофила Альбуса Дамблдора и тем самым подорвешь моральный дух орденцев. После этого от них вряд ли можно будет ожидать достойного сопротивления. Дай мне свою левую руку, — прошипел Темный Лорд, вновь протягивая к нему свои костяшки. По виску Драко стекла капля пота, а в глазах отразился весь тот ужас, который он ощущал в этот момент. Приложив все усилия, чтобы успокоить нервное подрагивание пальцев, он протянул ему левую руку. Взмахнув палочкой, Волдеморт направил ее кончик прямо на его предплечье, и тут же оно словно полыхнуло огнем. Боль была до того адской, что несмотря на все приложенные усилия держать себя в руках, Драко негромко застонал. Волдеморт не обратил на это никакого внимания, продолжая удерживать его руку в своей, и водить палочкой над предплечьем, отчего боль только усиливалась. Это продолжалось еще некоторое время, после чего он резко выпустил руку мальчишки из своей ладони и брезгливо вытер ее о полы своей мантии. — Не подведи меня, Драко. Ты же не хочешь повторить судьбу своего отца, — прошипел он, неприятно оскалившись. Драко взглянул на свою руку. На светлой коже предплечья красовался знак мрака, необычайно яркий и четкий, походивший на маггловскую татуировку, но имеющий более зловещий смысл. Кожа вокруг метки покраснела, словно от ожога, и болела ничуть не меньше. Опустившись на колени перед Волдемортом, Драко поцеловал полы его мантии и дрожащим голосом произнес: — Да, мой Лорд. Но Волдеморт, казалось, уже не слушал его. Он махнул ему рукой, давая понять, что посвящение, как и аудиенция в целом закончено. Затем повернулся к Нагини, которая все также спала у него в ногах, свернувшись огромным клубком, принялся ворковать с ней о чем-то на парселтанге, отчего та немедленно подняла голову и принялась извиваться и шипеть. Драко попятился в сторону выхода из зала так тихо и быстро, как только позволяли его дрожащие колени. Выйдя в широкий холл, освещенный мерцанием свечей, развешанных в подсвечниках по стенам, он столкнулся с Нарциссой, которая в последнее время стала лишь бледной тенью самой себя. Сделав знак сыну подойти, она втолкнула его в темную нишу в каменной стене и зашептала: — Что он от тебя хотел? На лице Драко отразились боль и страх, и, посмотрев в глаза матери, он ответил: — Он хотел, чтобы я принял метку. Он сказал, что теперь я избранный и должен выполнить то, с чем не смогли справиться другие. С чем не может справиться даже он сам. Несмотря на охвативший его страх, Драко чувствовал некий эмоциональный подъем, гордость оттого, что именно ему была оказана такая великая честь — убить Альбуса Дамблдора. А еще он не мог не гордиться тем, что, как и Поттер, он теперь тоже избранный, только не светлой, а темной стороной. Ему, как и Поттеру, тоже надлежит исполнить величайшую миссию. И он это сделает, чего бы ему ни стоило. Ради отца, ради семьи, ради их реабилитации перед повелителем. Он всем покажет, что тоже может быть избранным, он оправдает все надежды Темного Лорда, что тот возложил на него. В потоке своих собственных мыслей он не заметил, как в глазах матери блеснули слезы и застыло выражение ужаса; не заметил, как непоколебимая Нарцисса Малфой, которая контролировала себя, что бы ни случилось, затряслась от ужаса и отчаяния. Его глаза горели отчаянием, и он ничего этого не заметил. Сознание его затопили тщеславие и гордыня, зависть и чувство мести. Каким же он был тогда идиотом. Негромкий хлопок возвестил о том, что появился домовой эльф, убрать со стола после завтрака. Драко открыл глаза, выныривая из своих воспоминаний. Бросив салфетку, которую все еще комкал в руках, на стол, он поднялся и вышел из столовой. Они со Снейпом договорились встретиться в беседке в саду для повторения теоретической части по Трансфигурации, которую им преподавали в школе. Дойдя до беседки, Драко увидел, что Снейп уже ждет его. — Доброе утро, — как можно более непринужденно сказал он. Северус поднял голову, оторвавшись от чтения книги, что была в его руках. Возле него на скамье лежали зачарованная ручка и листок бумаги, теперь он общался исключительно с помощью этих нехитрых предметов, несмотря на то, что целитель предписывал разговаривать как можно чаще, тогда и голос вернется быстрее. Но Снейпа было не переупрямить. Ручка тем временем взвилась в воздух и забегала по пока еще белоснежному листу. «Доброе утро. Готов?», — прочитал Драко. — Да. Начнем? Северус кивнул, откладывая книгу. Они занимались практически до самого обеда. Напоследок Северус сообщил, что завтра они перейдут к практической части, потому как для повторения теории вполне достаточно и одного дня. Даже дал задание. Хорошо хоть не эссе написать на пару свитков, а лишь прочитать то, что они не успели пройти вместе. Судя по всему, Северус остался вполне доволен успехами мальчишки. Перед тем как уйти Драко, как будто вдруг вспомнив, сказал: — Да, кстати, отец уже знает, что ты пришел в себя. Я сообщил ему, — добавил он, увидев вопросительно изогнутую бровь. — Он бы очень хотел повидаться, поговорить. Но к сожалению, ему не удастся отлучиться из Лондона до Рождества. Поэтому, если ты к тому времени уже надумаешь уйти отсюда, ты мог бы сообщить хотя бы приблизительное место своего обитания, чтобы хоть как-то поддерживать связь. Ты нам все-таки не чужой и… — к концу своей речи, Драко совсем стушевался и перешел на приглушенное бормотание. Но Северус не стал дальше развивать эту тему, а лишь кивнул и прошептал: — Хорошо. После этого Драко развернулся и направился к дому, а Снейп так и остался сидеть в беседке, греясь в лучах заходящего осеннего солнца и наслаждаясь последними теплыми деньками перед наступлением холодов. Вернувшись к чтению отложенной книги, он подумал о том, как замечательно то, что Малфои не меняют своих привычек и библиотека в доме во Франции нисколько не уступает библиотеке Малфой-мэнора. Плотнее закутавшись в мантию, трансфигурированную из подручных материалов и надетую прямо на ту домашнюю одежду, в которой он пришел в себя две недели назад, видимо, принадлежащую когда-то Люциусу, он погрузился в чтение и просидел так до самого вечера, пока на сад не начали спускаться сумерки, а в воздухе заметно похолодало. По дороге в комнату он столкнулся с Нарциссой. Поравнявшись с ним, она остановилась и спросила: — Здравствуй, Северус. Как прошел твой день? — Здравствуй, Цисси, — несмотря на шепот, горло все еще немного саднило от непривычного перенапряжения. — Целитель сказал, нужно больше упражняться, и тогда голос вернется намного быстрее. Ты спустишься к ужину или останешься у себя? — Я спущусь. — Хорошо. Я скажу эльфам, чтобы поставили еще приборы. До скорого. — С этими словами она продолжила свой путь. Снейп ненадолго задержался, смотря ей вслед. Казалось, ничто не смогло ее сломать: ни режим Темного Лорда, ни тот факт, что целый год она вынуждена была терпеть его и его ближайших последователей в своем доме, ни тот ужасный для нее момент, когда Драко принял темную метку и получил от Волдеморта свое первое и последнее задание. Эта женщина всегда держалась как королева. И тем не менее ему не нравилась пустота, поселившаяся в глубине ее глаз. Люциус, будь он умнее, мог бы многому поучиться у своей жены. Дождавшись, когда она скроется за ближайшим поворотом, Снейп продолжил свой путь. В комнате, сняв мантию и приняв все необходимые зелья, он несколько минут посидел на кровати, ожидая, пока подействуют лекарства. Спустя время появился домовик и сообщил, что хозяин и хозяйка ждут его к ужину, Снейп поднялся с кровати и направился в столовую, прихватив с собой ручку и чистый лист бумаги и спрятав в рукаве рубашки палочку. Спустившись в столовую, он увидел, что Нарцисса и Драко уже сидят за столом, и занял свободное место. — Как успехи в Трансфигурации? — нарушила затянувшуюся паузу Нарцисса. — Вполне неплохие, что касается теории. А как обстоят дела с практикой — проверим завтра, правда, Северус? — ответил Драко. Тот лишь кивнул. На какое-то время в столовой стало тихо, затем Драко заговорил снова, обращаясь к Северусу: — Через неделю Хэллоуин. Гринграссы устраивают благотворительный бал в пользу тех семей, которые больше всего пострадали во время террора… Волдеморта. Приглашены все герои войны и все те, кто в состоянии пожертвовать достаточно крупную сумму. По словам Астории, мероприятие намечается грандиозное. Кроме того, тебе ведь следует сообщить лично всему британскому сообществу магов, что ты жив, а также не помешают полезные знакомства. А где, как не на подобных мероприятиях их еще заводить. Что ты думаешь об этом, Северус? — с этими словами он достал из кармана черной классической жилетки конверт, в котором, по всей видимости, было приглашение, подписанный: «Герою второй магической войны, кавалеру ордена Мерлина С. Т. Снейпу». Северус направил палочку на листок бумаги и ручку, которая тут же пришла в движение. Через несколько мгновений Драко прочел: «Мне кажется, я не в самой лучшей форме, чтобы принимать участие в светских раутах. Но за приглашение благодарю». Снейп протянул руку, взял конверт и, приоткрыв его, заглянул внутрь. — Приглашение также является порт-ключом, который сработает 31 октября ровно в 19.00. Если вдруг ты передумаешь, то таким образом сможешь попасть прямо в особняк Гринграссов. Подумай еще раз, перед тем как принять окончательное решение, — закончил Драко, но последнюю фразу произнес, смотря в упор на мать. Северус кивнул и принялся за свой ужин. Вновь погрузившись в размышления, он не сразу сообразил, что атмосфера за столом несколько напряженная. Нарцисса сидела все с тем же отрешенным видом, словно происходящее вокруг никоим образом ее не касалось. Сейчас она как никогда напоминала ему ту женщину, в доме которой прочно обосновался Темный Лорд и ближний круг Упивающихся ровно год назад. Такие же пустые ничего не выражающие глаза, прямая, словно натянутая струна, спина, на лице застывшая маска, которая будто сроднилась с кожей. «Кажется, война закончилась не для всех», — иронично подумал Северус. Хотя этого и следовало ожидать. Стресс от ожидания неизвестности в течение длительного времени может сломить кого угодно. Снейп вздохнул и вновь принялся за еду, отвлекаясь от своих мыслей и прислушиваясь к разговору, который Драко завел с матерью. — Мне нужно будет отбыть в Лондон на пару дней раньше, — вещал он в пустоту. — Остались некоторые организационные вопросы по поводу проведения торжества, с которыми они просили помочь… как будущего члена семьи. — За все это время Нарцисса не проронила ни слова, и Драко с нажимом продолжил: — Это будет прекрасный повод встретиться наконец с будущими родственниками и познакомиться поближе. Нарцисса повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза долгим немигающим взглядом и тихо сказала: — Драко, давай поговорим после ужина. Впервые с того момента как очнулся, Снейп почувствовал себя лишним. Возможно, потому что он предпочитал отсиживаться в комнате, любезно предоставленной хозяйкой дома в его безвременно пользование. И вот сейчас он испытал острое желание вновь скрыться за ее дверями и остаться в блаженном одиночестве. Драко тем временем, не отводя от матери такого же пристального взгляда, вполголоса процедил: — Как скажешь, мама, — после чего он поднялся из-за стола, бросил на стул скомканную салфетку и вышел из столовой, ни с кем не попрощавшись. Снейпу лишь оставалось молча наблюдать за происходящим со стороны, потому что быть участником семейных конфликтов ему не хотелось. Ужин закончился в обоюдном молчании. Когда Северус поднялся, намереваясь, поблагодарив хозяйку, отправиться в свою комнату, Нарцисса протянула руку и дотронулась до его ладони, легко, почти невесомо. Но этого прикосновения хватило, чтобы он, вздрогнув, замер на месте, как делал всегда, когда вторгались в его личное пространство. Он посмотрел ей в глаза, в его взгляде читался немой вопрос и легкое раздражение. Нарцисса поспешно отдернула руку от его ладони и, подняв на него глаза, тихо спросила: — Ты, правда, не хочешь идти на этот прием? Северус вскинул бровь и осклабился. Ручка вновь заскользила по листку, выводя слова, а когда замерла, возвращаясь в исходное положение, он взметнулся в воздух и застыл прямо перед лицом Нарциссы. «Для чего? Для того чтобы дать репортеришкам новой пищи для своих дешевых статеек и в очередной раз позволить им выставить себя посмешищем? Или для того, чтобы вновь окунуться в тот ад, из которого я так долго не мог найти выхода? Нет уж, с меня довольно». Весь текст, написанный на несчастном, затертом клочке бумаги, казалось, так и сочился ядом, который отравлял его душу. Нарцисса кисло улыбнулась и проговорила: — Может быть, ты и прав. — Она замолчала, задумавшись о чем-то и глядя в пустоту прямо перед собой, а через несколько мгновений продолжила: — Я подумала, что если бы ты согласился пойти на этот бал, то мы могли бы отправиться туда вместе. Для Драко это очень важно, ему важна поддержка семьи, и я это понимаю. У него сейчас очень непростой период в жизни. Он непростой для нас всех, но для него тяжело обходиться без поддержки близких. Он ведь стал всего лишь жертвой в играх взрослых, тех, кому он верил. Я нужна ему, но я все еще не могу пересилить себя и делать вид что ничего не случилось и все по-прежнему. Кроме того, я не могу появиться на званом приеме одна. С тех пор, как война закончилась, я практически никуда отсюда не выходила. И я подумала, что мы могли бы пойти туда вместе… как друзья, я имею в виду. — С каждым словом ее голос становился все тише. — Что ты об этом думаешь? Северус стоял у стола и разглядывал пальцы на руках с таким видом, будто ничего интереснее раньше не видел и, казалось, совсем не слушал ее, витая в своих мыслях. Моргнув, он вновь оказался в столовой дома Малфоев. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув через нос, Снейп бросил взгляд на свое новое приспособление для общения, которое снова принялось за работу. Когда перед лицом Нарциссы вновь завис листок бумаги, паря в воздухе, она прочитала лишь одну-единственную фразу: «Уверен, что пожалею об этом, но, в конце концов, Драко прав, и полезные знакомства действительно не помешают». Нарцисса сдержанно улыбнулась, и в глазах ее секундной вспышкой блеснуло и тут же погасло облегчение. Тем временем Северус подозвал к себе ручку и бумагу и аккуратно положил в карман брюк. — Спокойной ночи и… Спасибо. Северус посмотрел ей в глаза долгим немигающим взглядом и, кивнув, развернулся и вышел из столовой, направляясь в свою комнату, туда, где его ждет извечное одиночество, давно ставшее привычным, и тишина. Ему о многом нужно было подумать. Проходя через просторную, обставленную со вкусом гостиную, Северус столкнулся с Драко. Он был раздражен, нервно мерил шагами комнату и, казалось, вовсе не заметил Снейпа, стоящего позади него, пока не столкнулся с ним нос к носу. Он попытался быстро взять себя в руки и это ему почти удалось. Выдавал лишь взгляд бледно-серых глаз, продолжающий метать молнии. — Что? — буркнул Драко, упершись взглядом в лицо Северусу. Тот подался вперед всем телом и прошипел ему прямо в ухо: — Завтра утром у нас занятие. Прошу не опаздывать. Драко кивнул, и Северус, обойдя его, отправился вверх по лестнице в комнату, мысленно проклиная свое решение поужинать в столовой, предпочтя ее тишине и одиночеству четырех стен, почти ставших ему родными. Тем временем Нарцисса, дав эльфам несколько распоряжений, вышла из столовой, намереваясь отправиться в свою комнату, но в гостиной ее поджидал уже несколько успокоившийся Драко. Увидев его, сидевшего в кресле и смотревшего в одну точку, она нерешительно остановилась у двери, не в силах сделать ни шага. Драко услышал ее шаги и вскочил с места, взгляд его метнулся на дверь в столовую. Ее неуверенность, казалось, передалась и ему, потому что, встретившись с ней взглядом, он будто смутился своей недавней вспышки, плечи его были опущены, а в глазах светилось сожаление. Пересилив собственное смущение, он, не отводя взгляда от матери, тихо, но твердо произнес: — Прости, мама. Я не хотел тебя расстраивать. Взгляд Нарциссы несколько потеплел, а в глазах блеснуло что-то, подозрительно похожее на слезы. — Ты не виноват. Я понимаю, что для тебя это важно, и хочу, чтобы ты знал, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. — Значит, ты все-таки пойдешь на бал к Гринграссам? — с надеждой в голосе спросил он. Нарцисса кивнула и отвела от него взгляд, посмотрев на пламя в камине. — А что насчет отца? — снова спросил Драко. — А что насчет него? — переспросила она, пытаясь уйти от прямого ответа. — Он говорил, что сделает все возможное, чтобы быть там без какого-либо сопровождения и слежки. Министерство, конечно, сотрудничает с ним, но до конца ему никто не доверяет. Чаще всего, когда он посещает какие-то мероприятия, с ним отправляют человека из Аврората или навешивают отслеживающие чары в таком количестве, словно он — само воплощение зла, и это вкупе с браслетами, ограничивающими использование магии до нескольких элементарных бытовых заклинаний. Нарцисса слушала его с ничего не выражающим лицом и отрешенным взглядом, словно Драко говорил не о ее муже и своем отце, а о совершенно незнакомом ей человеке. Увидев ее реакцию, а точнее, отсутствие таковой, Драко неуверенно замолчал, будто раздумывая, стоит ли продолжать свой монолог и есть ли смысл достучаться до матери. Нарцисса молчала, и он, тряхнув головой, убирая прядь волос, упавшую на глаза, нерешительно продолжил: — Отец очень жалеет, что подставил под удар семью в погоне за властью и финансовым благополучием. Он почти не спит ночами и пытается загрузить себя работой, даже той, которую совершенно не должен выполнять. Я подозреваю, что это все он делает для того, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями и… — Хватит. Я пойду на этот чертов прием и буду вести себя так, как подобает в нашем новом обществе в соответствии с принятыми правилами. Но ни слова больше об отце, — сквозь зубы процедила Нарцисса, сверля его взглядом, пылающим яростью. — Хорошо, — тихо сказал Драко и, сделав неловкую паузу, добавил: — Спасибо. Нарцисса кивнула и, обойдя его, быстрым уверенным шагом с неизменно гордо поднятой головой направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Поднявшись на несколько ступенек, она остановилась и, повернув голову в сторону сына, проговорила: — Я знаю, что ты хочешь, чтобы все было как раньше. Но как раньше уже не будет. Никогда. У Люциуса было много возможностей все исправить и просто жить. Но он предпочел идти до конца, не считаясь ни с кем. И то, что он сейчас чувствует… Он это заслужил. — На последней фразе ее голос сорвался, словно долгое время сдерживаемые ею слезы наконец прорвались, и она, наплевав на все приличия, бросилась вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, лишь бы скорее скрыться за спасительной дверью своей комнаты. Драко так и остался стоять посреди гостиной и смотреть туда, где только что стояла его мать. Разговор пошел совершенно не так, как он рассчитывал, но это определенно были эмоции, живые и бурные. Так что можно было с уверенностью сказать, что он прошел не зря.***
Наутро Снейп проснулся ни свет ни заря, надеясь, что ему все же удастся скоротать утренние часы в одиночестве и как следует подумать над тем, что ему делать дальше, в каком направлении двигаться. Наскоро обработав рану, которая, к счастью, больше не кровоточила и приносила все меньше неприятных ощущений, он вышел в сад и направился к беседке, которую вчера выбрал в качестве учебной комнаты. Небо было затянуто серыми тучами, которые, того и гляди, прольются на землю проливным дождем, смывающим на своем пути все преграды, невзгоды и сомнения — все, что гложет его с тех самых пор, как он пришел в себя. Снейп расположился на скамье под спасительной крышей беседки как раз в тот момент, когда с неба уже упали первые крупные, холодные капли дождя. Где-то вдали сверкнула молния и послышались приглушенные раскаты грома, пока еще слишком далеко. Достав палочку, Снейп провел холодными пальцами по древку и сжал ее в руке, пропуская через себя поток магии. Да, палочка слушалась его, но это было не то, совсем не то. Он не был уверен, что она справится с какими-либо сложными заклинаниями так же хорошо, как с чарами левитации, не говоря уже о боевых заклинаниях. Да, здесь во Франции, в доме Малфоев, защищенном всеми мыслимыми охранными чарами, он был в безопасности, но что будет, когда он покинет свое убежище? Он подозревал, что это случится довольно скоро. Думая об этом, он пришел к выводу, что ему необходимо приобрести свою собственную палочку. Что там говорил мистер Олливандер? Палочка сама выбирает волшебника. Нужно проверить, существует ли в мире палочка, которая выбирает его или придется довольствоваться тем, что есть. Интересно, есть ли во Франции какой-то аналог лавки Олливандера или что-нибудь вроде этого? А еще ему необходимо было попасть в банк и справиться о своем счете. Что там писала Скитер о ежегодном содержании героя войны? Если это правда, то на его счету уже должна быть кругленькая сумма. Да, и не мешало бы подготовиться к балу, что состоится в Хэллоуин у Гринграссов. В отличие от Люциуса он не был любителем щеголять в дорогих обновках, считая это никому не нужной мишурой, и предпочитал одежду более практичную, но тем не менее на этом приеме он хотел выглядеть достойно, справедливо предполагая, что все, что там будет происходить, попадет на первую полосу «Пророка». Перехватив палочку правой рукой и крепко сжав пальцами рукоятку, он направил ее конец в сторону нескольких опавших листьев и, сделав изящный пасс, невербально заставил их взметнулся в воздух. Они, кружась, начали стремительно увеличиваться в количестве, все так же описывая круги, и теперь их было уже несколько десятков совершенно идентичных. Сосредоточившись на заклинании, он не заметил, как в беседку вошел Драко, пока не услышал его голос у себя за спиной: — Доброе утро. По поводу вчерашнего, прошу меня извинить за эту вспышку, впредь я постараюсь лучше держать себя в руках. Снейп отменил заклинание невербальным Фините, и повернулся на его голос вполоборота, прошептав: — Если ты собираешься работать в Министерстве магии, то тебе нужно больше практиковаться в окклюменции, потому что все твои эмоции однажды могут сработать против тебя. — И, не дав ему ответить, продолжил, меняя тему: — Итак, начнем наш практический урок по Трансфигурации. Снейп вскинул палочку и призвал к себе пару опавших листьев, с которыми развлекался несколько мгновений назад. Драко, следуя его примеру, тоже достал свою палочку и сказал: — Я вижу, ты решил отказаться от навыков письма и начать тренировать голосовые связки. Жду не дождусь, когда вновь услышу фирменные интонации профессора Снейпа, — ухмыльнувшись, он посмотрел в ту сторону, куда указывал кончик палочки Снейпа, в то время как сам Северус смерил его недовольным взглядом, видимо, не оценив шутку, но промолчал. Шепот теперь не раздражал горло кашлем и практически не вызывал неприятных ощущений, если не слишком усердствовать. Это открытие он сделал прошедшей ночью, лежа в кровати и проговаривая вслух простейшие рецепты элементарных зелий до тех пор, пока не услышал последнюю фразу Нарциссы, которую она довольно громко произнесла уже будучи почти на середине длинной лестницы, срывающимся голосом, полным боли, обиды и невыплаканных слез. Затем послышался топот торопливых шагов, словно она от кого-то бежала. Он слышал, как она стремительно пронеслась мимо его комнаты в конец коридора, судорожно и приглушенно всхлипывая, слышал, как открылась и громко хлопнула дверь в ее комнату. Звук эхом отразился от стен пустого коридора, и все стихло. Снейп еще какое-то время прислушивался к еле слышным шорохам и скрипу половиц, издаваемым, скорее всего, эльфами, затем повернулся на правый бок и закрыл глаза. Через несколько минут он почувствовал, что зелье сна без сновидений, которое он принял сразу после ужина, оказавшись в комнате, начинает действовать, и последнее, о чем он подумал перед тем, как провалился в сон, была мысль, что мальчишка определенно хочет, чтобы родители были вместе, но слишком уж напирает, как какой-то глупый гриффиндорец, когда здесь нужно действовать тонко и аккуратно. Неужели змеиный факультет так ничему его не научил? — Мы начнем с трансфигурации неживых объектов в живые, — продолжил Снейп таким же тихим шепотом, вновь направив палочку на один из листьев, которые теперь лежали на скамье прямо перед ним. Сосредоточившись на заклинании, он, не отрываясь, смотрел на него, пока наконец перед ним не запорхала маленькая канарейка с темно-желтым оперением. Смерив ее внимательным взглядом, он остался доволен проделанной работой, хотя, как он и предполагал, в случае с трансфигурацией палочка слушалась его уже не так хорошо, как при использовании манящих чар. Канарейка прощебетала что-то на своем птичьем, спланировала вниз, опустившись на скамью, и стала деловито расхаживать по ней вперед-назад, словно лектор в лекционном зале. Снейп посмотрел на Драко и сделал приглашающий жест левой рукой. Драко послушно поднял палочку, направляя ее на лист, оставшийся лежать на скамье. Он свел брови к переносице, взгляд его стал внимательным и сосредоточенным, и вот уже вторая канарейка такого же темно-желтого цвета, напоминающего цвет пожухлой листвы, вспорхнула под самую крышу, при этом весело щебеча. Увидев подругу, та птица, что оставалась на скамье, расправила свои маленькие крылышки и взметнулась следом, словно собиралась играть в птичьи салки. Так они порхали внутри беседки, не имея ни малейшего желания вылетать за ее пределы в не на шутку разбушевавшуюся непогоду под проливной дождь, что уже несколько минут барабанил по крыше крупными каплями. Взглядом они следили за стремительным полетом двух птиц, что минутой ранее были лишь парой опавших дубовых листьев. Затем Снейп посмотрел на Драко и хмыкнул, видимо, оставшись довольным. Драко усмехнулся, принимая эту своеобразную молчаливую похвалу. Какое-то время Снейп с интересом наблюдал за полетом канареек, а затем, взмахнув палочкой, отменил заклинание, вновь превращая птиц в опавшие листья. — Думаю, основную мысль ты уловил. Теперь дело за практикой, — прошелестел он, разворачиваясь в сторону аллеи, ведущей к дому. — Не смею отвлекать, — добавил он и, предварительно наложив водоотталкивающие чары, вышел из беседки и зашагал к дому. — Спасибо, профессор Снейп, — пробормотал Драко, оставшись один. Ну, конечно. Как всегда, профессор Снейп в своем репертуаре. Дать задание и свалить — как это на него похоже. Помянув его недобрым словом, Драко вновь вернул свое внимание к практическому материалу. Упражняться, так упражняться, мудро рассудил он и продолжил превращать листья один за другим в различных мелких животных, насекомых и птиц, при этом следя за тем, чтобы их невозможно было отличить от настоящих. К концу тренировки у него выходило все лучше и лучше, чему он был очень рад. Время близилось к обеду, поэтому отменив предыдущее превращение, отчего две большие белые бабочки с почти прозрачными крыльями, которые еще недавно были куколками, вновь стали желтыми и уже изрядно помятыми листьями дуба, Драко наконец решил, что на сегодня хватит упражнений и, положив палочку в рукав домашнего лонгслива, вышел из беседки. Он направился в сторону дома по той же аллее, по которой несколько часов назад прошел Северус, ускорив шаг, чтобы вконец не вымокнуть под разыгравшийся дождем, совершенно не подумав про водоотталкивающие чары. Ветер отчаянно трепал его волосы и сковывал движения, в небе мерцали молнии, освещая своими вспышками большой ухоженный сад и делая его похожим на какой-то мистический лабиринт из живой изгороди. За темно-серыми тучами слышались раскаты грома, которые в тишине сада звучали угрожающе. Добежав до крыльца, Драко чертыхнулся не один раз, проклиная на чем свет стоит собственную самоуверенность и безалаберность, благодаря которым он отказался от применения водоотталкивающих чар и промок до нитки в течение первых нескольких секунд спринта через сад. Взбежав на крыльцо, он, наконец, достал палочку, с помощью которой высушил одежду и волосы, а также наложил легкое согревающее заклинание и лишь после этого вошёл в дом.