Кома

«В близкие друзья я выбираю себе людей красивых, в приятели — людей с хорошей репутацией, врагов завожу только умных».

Оскар Уайльд

      Охота на беглых Упивающихся смертью все еще продолжается. Вчера Аврорат устроил облаву в одном из пригородов Эдинбурга. Аврорам удалось выследить небольшую группу магов. Среди них были Амикус и Алекто Кэрроу. Скрываясь от преследования, преступники прятались в заброшенном здании местной церкви. Но им удалось переместиться с помощью нелегальных портключей, когда они поняли, что перевес сил на стороне сотрудников магического правопорядка. След привел авроров во Францию, но дальнейшее преследование закончилась неудачей для Аврората, так как на этом он прервался. Тем не менее скрыться удалось не всем. Амикус Кэрроу, не успев воспользоваться портключом, погиб в ходе неравной битвы.       Оставайтесь с нами. Мы будем держать вас в курсе событий.

Специальный корреспондент Рита Скитер для «Ежедневного пророка».

***

      Следующие несколько дней прошли в обычном, ставшим для Северуса рутинным, размеренном темпе. Он по-прежнему жил в Анси и по-прежнему чувствовал здесь себя не в своей тарелке. Их занятия с Драко подходили к концу, а о его успехах он регулярно сообщал Нарциссе, которая, хоть и стала чаще выбираться из своей комнаты и отлучаться из дому, но тем не менее вела себя несколько отчужденно. Дом Северус покидал разве что для того, чтобы выйти в сад, если это позволяла погода. Ночи стали длиннее и прохладнее, а днем нередко шел дождь. Розовые кусты, что цвели в саду отчасти благодаря магии, медленно увядали один за другим, чтобы после зимних холодов с наступлением весны вновь раскрасить сад распустившимися цветами.       В один из таких серых пасмурных дней Северус сидел в уже полюбившейся беседке и держал в руках книгу, позаимствованную из фамильной библиотеки Малфоев. Моросил мелкий противный дождик, а холодный ноябрьский воздух поднимался маленьким облачком пара с каждым выдохом. Со стороны могло показаться, что Северус полностью погрузился в чтение старинного исландского гримуара об исцеляющих заклинаниях, но на самом деле, пробегая взглядом по строкам и старательно перелистывая пожелтевшие от времени страницы, исписанные древними рунами, он даже не задумывался над прочитанным. Спроси его кто, о каком заклинании шла речь две страницы назад, он бы не нашелся с ответом. Возможно, это было оттого что руны никогда не были его коньком, возможно, оттого что он никогда не интересовался целительством на более высоком уровне, чем тот минимум, что был необходим для преподавателя-зельевара, чтобы в случае чего незамедлительно оказать помощь. А возможно, это было потому, что мыслями он был очень далеко отсюда. А именно в магической Британии.       Он уже оправился после укуса Нагини, раны на шее полностью затянулись, оставив после себя безобразные шрамы, которые легко можно было скрыть косметическими чарами или шейным платком. Иногда он все еще чувствовал некоторую остаточную боль, но та была скорее фантомной и не имела отношения к общему состоянию его организма. Голос восстановился, но осталась легкая хрипотца, которая в принципе не доставляла дискомфорт. Весь магический потенциал, казалось, совсем не пострадал ни вследствие травм, ни от длительного пребывания без сознания, и остался неизменным. Северус по-прежнему мог колдовать, а над тем, чтобы поднять ментальный щит зачастую даже не задумывался, — это было так же естественно, как дышать.       И хотя он был безмерно благодарен Нарциссе за спасенную жизнь, пользоваться радушием Малфоев дальше не имело смысла, даже если это радушие было продиктовано долгом жизни или любыми другими более корыстными побуждениями. Деньги, что дал ему Драко перед выходом в город, он вернул, хотя для этого и пришлось прибегнуть к помощи профессора Снейпа в лучших хогвартских традициях и пригрозить применением силы. Настала пора выбираться из этого средоточия размеренной, спокойной и, что греха таить, скучной жизни. Ему нужно было какое-то дело, необходимость чем-то себя занять, помимо подготовки Драко к работе артефактором и чтения книг. Тем более что с Драко они уже почти закончили разбирать моменты, в которых он сам неплохо ориентировался. Все, в чем Северус был не силен, Драко изучал самостоятельно по той литературе, что он рекомендовал. Мальчишка делал явные успехи, о чем Северус ежедневно рассказывал Нарциссе, надеясь всколыхнуть в ней хоть какие-то положительные эмоции и побудить ее разрушить ту стену отчуждения, которую она вокруг себя воздвигла. Но ни стандартные зелья, ни разговоры по душам, ни сообщения об успехах сына не помогали. Нарцисса была предельно вежлива, иногда на губах ее играла легкая улыбка, но взгляд по-прежнему оставался пустым. Северус понимал, что зелья, рекомендованные ее целителем, не работают, и нужно что-то новое. Он даже набросал несколько довольно сложных составов, для которых были необходимы в том числе и редкие дорогостоящие ингредиенты.       Но в отсутствие приличной лаборатории, не той, что была здесь в подвале, а той, что отвечала бы всем современным требованиям, он не мог сварить ничего сложнее микстуры от кашля. Таким образом, он все чаще стал задумываться об открытии собственной аптеки, где мог бы продавать зелья своего изобретения или те общеизвестные, что начал улучшать еще со времен своего студенчества, но так и не запатентовал ни одно из них. Он был уверен, что, несмотря на сильную конкуренцию и консервативность британских магов, его дела пошли бы в гору. Особенно теперь, когда магическая Британия провозгласила его героем Второй магической войны. Он понимал, что, несомненно, осталось немало тех, кто и по сей день ненавидел его всей душой и считал неслыханной дерзостью с его стороны тот факт, что он в принципе остался жив. Наверняка есть и такие, кто с радостью бы довершил то, что оказалось не под силу проклятой змеюке. Но и среди этих индивидуумов найдутся те, кому в один прекрасный день позарез понадобится зелье, что с легкостью приготовит далеко не каждый зельевар. Так что отсутствие заказчиков его не ожидает. Осталось лишь решить немаловажный финансовый вопрос.       Тех денег, что ему выплачивало министерство как герою войны не хватит на то, чтобы обустроить мало-мальски приличную лабораторию и купить соответствующее помещение, которое можно использовать как аптеку. Кроме того, есть еще один актуальный вопрос: где ему жить по возвращении в Британию. Его дом в Тупике Прядильщиков был сожжен дотла. Так что проблема жилья теперь казалась первостепенной. На те министерские выплаты, что уже были на его счету, максимум, что он снимет — это комнату в доме какой-нибудь престарелой ведьмы, испытывающей финансовые трудности в связи с прошедшей войной, и то лишь в том случае, если она не будет лишена толики романтизма и проникнется печальной судьбой никем не принятого героя. Вызвать у кого-то жалость или, наоборот, романтичные грезы было последним, чего хотел Северус. Так ничего и не решив, он вздохнул и захлопнул книгу.       В течение прошедших минут он даже не перелистывал страницы, а просто вглядывался в строки, при этом не видя их в упор. На потрескавшейся от времени коричневого цвета кожаной обложке четко выделялся герб семьи Малфой в правом нижнем углу. В центре ее красовалось уже порядком затертое название гримуара Galdrabók. Северус задумчиво провел кончиками пальцев по слегка выступающим над поверхностью обложки буквам. От мыслей о будущем его неожиданно отвлек громкий звук хлопающих крыльев. Он моргнул, посмотрел в сторону, откуда доносился звук, и увидел большую сипуху, какие, как он знал, жили в министерской совятне и разносили министерскую почту. К ее лапке был привязан конверт. Сипуха плавно спланировала вниз и примостилась рядом с ним на лавке, с интересом разглядывая адресата немигающим взглядом. Северус на игру в гляделки настроен не был, поэтому сразу принялся отвязывать от лапки конверт. Как только он справился с этим, птица взмахнула крыльями, поднялась в воздух и через несколько мгновений скрылась из виду в туманно-серой дымке пасмурного неба, оставив его с удивлением разглядывать конверт, запечатанный сургучной печатью, и гадать, что же понадобилось от него министерским работникам.       Сова улетела, как только передала в его руки послание, значит, отправитель либо знал наверняка, что ответа не будет, либо ответа на послание не требовалось. Вариантов, при которых не нужно было писать ответ, имелось немного. По крайней мере, он смог найти лишь два, а именно вызов в кабинет министра и очередное приглашение на какое-то глупое мероприятие. Он знал, как поступит в случае второго варианта, но вот отвертеться от первого вряд ли получится. Именно поэтому, вертя в руках конверт, Северус не спешил его открывать. В то же время какое-то шестое чувство подсказывало, что ничего из вышеупомянутого в этом конверте нет. Доверившись интуиции, Северус сломал печать и вынул из конверта вдвое сложенный пергаментный лист. Развернув его, он безошибочно узнал угловатый почерк, которым было написано письмо, и усмехнулся.       

Приветствую тебя, мой дорогой друг, Северус. Надеюсь, сова застала тебя в добром здравии. Зная тебя достаточно хорошо, вполне можно предположить, что ты маешься от безделья и умираешь от скуки. У меня есть к тебе предложение делового характера, которое хотел бы обсудить при личной встрече. Последняя наша встреча прошла несколько скомкано. Видимо, обстановка не позволила сбросить напряжение и пообщаться как в старые добрые времена. Помнишь, как это было, Северус? Мы ведь неплохо проводили время раньше, еще до всего этого хаоса. Наверняка, ты задаешься вопросом, какое у меня может быть к тебе предложение, и какую выгоду для себя я преследую. Да, я словно наяву вижу сосредоточенное задумчивое выражение твоего лица. Видишь, как хорошо я выучил тебя за годы нашей дружбы. Если я смог по-настоящему тебя заинтриговать, то жду тебя сегодня в 19:00 в баре Хайден. В конверте вместе с письмом ты найдешь вороново перо. Это портключ. Он настроен на оба направления, поэтому вернуться во Францию для тебя труда не составит. Он сработает ровно в 18:55. Остальное сообщу при встрече. А пока до вечера, мой друг.

      

Л.А. Малфой

      Текст письма полностью соответствовал натуре его отправителя, оно насквозь было пропитано фальшью и жаждой выгоды. А еще от пергамента исходил тошнотворно сладковатый запах какого-то парфюма. Он заглянул в конверт и достал из него черное перо. Повертев его в руках, Северус подумал о том, что ни капли бы не удивился, будь оно павлиньим, и усмехнулся. Морщась от приторного запаха, он сложил пергамент и вместе с пером засунул его обратно в конверт. Спрятав его в карман мантии, он поднялся, выглянул из беседки и посмотрел в серое небо. С тех пор как он сидел здесь и предавался своим мыслям за видимостью чтения гримуара, прошло немало времени. Небо заметно потемнело, слышались негромкие раскаты грома. Вдалеке виднелась вершина горной цепи, покрытая снегом. Она то и дело озарялась вспышками молний. Северус размеренным шагом побрел к дому, раздумывая о том, какое деловое предложение есть у Люциуса и в чем именно состоит его выгода. В том, что выгодным оно будет для самого Люциуса, Северус даже не сомневался.       Остальная часть дня прошла в ставшем уже обычным размеренно-скучном спокойном темпе ничего неделанья. Близился вечер. В который раз Северус проверил эффективность косметических чар, критично осматривая себя в зеркале. Мантию он трансфигурировал в маггловское пальто, рассчитав, что времени до того, как оно вновь превратится в мантию, ему должно хватить. Он достал из конверта письмо, впитавшее запах духов, и стал ждать. Ровно в 18:55 перо засветилось голубоватым светом и, спустя мгновение, он почувствовал, как его засасывает в образовавшуюся воронку. В следующую секунду он оказался в пустынном закоулке Бейсуотера, в Лондоне, спрятанном между фасадами многоэтажек. Неприятные ощущения и дезориентация после перемещения прекратились, Северус тряхнул головой и, спрятав лицо за завесой волос, пошел в сторону главной дороги.       После пяти минут ходьбы он наконец вышел к кирпичному зданию паба, выкрашенному в белый цвет. Прямо перед входом на тротуаре стоял штендер черного цвета, на котором были обозначены фирменные блюда, входящие в состав меню. Сквозь затемненные стекла витражных окон пробивался свет, угадывались силуэты людей, сидящих за столиками. С крыши вдоль фасада тянулись длинные лианы плюща. В ярком свете уличных фонарей заведение больше походило на кофейню с домашними круассанами, чем на паб для состоятельных жителей и гостей Лондона.       Северус подошел к такой же белой, как и все здание, деревянной двери со стеклянными окошками и, потянув за ручку, вошел внутрь. Где-то под потолком звякнул колокольчик, оповещая о новом посетителе. Когда его глаза привыкли к приглушенному свету, он осмотрелся. В зале играла тихая музыка. Вдоль стен были расставлены столики, и некоторые из них уже были заняты посетителями, на других стояли таблички с надписью: «Зарезервировано». Над ними висели небольшие плафоны, светившие мягким желтоватым светом. Напротив столиков вдоль стены тянулась длинная барная стойка, обитая черной кожей. Возле нее стояли массивные барные кресла, также обтянутые кожей бордового цвета, большая часть из них сейчас пустовала. Над стойкой с потолка низко свисали такие же плафоны, а за стойкой стоял бармен и что-то активно смешивал в шейкере. На нем была темно-синяя форменная рубашка с воротником-стойкой, поверх которой был надет черный фартук. Лицо украшала бородка такая же черная, как и коротко стриженные волосы, а вдоль шеи тянулась татуировка с изображением змеи. При виде ее Северус невольно задержал дыхание и отвернулся, ища глазами Люциуса. Наконец, за столиком, скрытым в тени, у дальней стены зала он заприметил блондинистую шевелюру, собранную в низкий хвост. В тот же момент к нему подскочил хостес, невысокого роста мужчина лет сорока, с рыжими вьющимися волосами вокруг пробивающейся плеши и с дежурной широкой улыбкой.       — Добрый вечер. У вас заказан столик? — приветливо спросил он.       Северус смерил его взглядом и тихо ответил:       — Нет, у меня здесь встреча, — и кивком головы указал в сторону столика, за которым сидел Люциус, державший в руках меню и с улыбкой говоривший с официанткой, которая стояла рядом и что-то записывала в блокнот. Продолжая сверлить его взглядом, Северус неспешно направился к нему. Едва завидев его, Люциус расплылся в улыбке и поднялся с места. Официантка незаметно ретировалась.       — Здравствуй, друг мой, — сказал Люциус, радушно разводя руки в стороны, словно и правда хотел заключить его в крепкие дружеские объятия. — Я уж думал, ты заблудился.       Северус устроился в кресле напротив него и, опершись локтями о стол, подался вперед.       — Здравствуй, — прочистив горло, тихо проговорил он.       Люциус поднял бокал и со всей торжественностью продекламировал:       — Ну что ж, давай выпьем.       — Ты ведь не для этого хотел меня видеть, — сказал Северус, и в его хриплом голосе послышалось нетерпение.       Люциус неловко кашлянул, улыбка медленно сошла с его лица, а приветливый смеющийся взгляд бледно-серых глаз сменила сталь. Он глотнул из бокала виски.       — Значит, сразу к делу? Узнаю старого доброго Северуса, — иронично заметил он. — Что ж, как я уже сообщал в письме, у меня к тебе есть сугубо деловое предложение. — Он замолчал, потому что как раз в этот момент подошла официантка и поставила перед ним блюдо со стейком.       Не удостоив ее и взглядом, Люциус вооружился ножом и вилкой и, отрезав небольшой кусочек мяса, с наслаждением отправил его в рот. Он прикрыл глаза, смакуя блюдо, и вновь обратился к Северусу:       — Ты обязательно должен это попробовать.       Северус повернулся к официантке, которая все еще стояла рядом и переминалась с ноги на ногу, и отчеканил:       — Я буду то же самое.       Она невольно поежилась под его колючим взглядом, кивнула и поспешно удалилась, вновь оставив их наедине.       Северус тем временем потянулся к открытой бутылке виски и плеснул на два пальца в стакан янтарного напитка. Сделав глоток, он взглянул на Люциуса, который уплетал стейк с таким завидным аппетитом, словно испытывал недостаток в еде в последнюю неделю, а то и месяц. Люциус какое-то время не обращал на него внимания, продолжая методично поглощать мясо. Наконец, съев уже добрую половину, он поднял взгляд на Северуса, перед которым уже стояло точно такое же блюдо со стейком.       — В министерстве еда совсем ни к черту, — проговорил он, промокнув рот салфеткой.       — Да, слышал, ты теперь работаешь на Аврорат. С такой артиллерией вы должны были изловить всех беглых преступников еще месяц назад, — иронично заметил Северус.       Люциус усмехнулся, но глаза по-прежнему оставались холодными. Он сделал глоток виски и ответил:       — Тебе легко говорить. Ты столько времени провалялся без сознания, а когда очнулся, то сразу же стал героем. Тебя не было ни на одном суде, ни на одном из массовых задержаний, ни на одной облаве, где развязывались нешуточные бои. Спроси у ненаглядного Поттера, как несладко нам всем пришлось. Хотя, — Люциус усмехнулся, — что он может тебе рассказать, если, при всем рвении на передовую, его не выпускают из учебного центра?       Северус, ничего не ответив, отвернулся и посмотрел в окно. На улице было весьма оживленно несмотря на холод и мелкий дождик. Люди, кто поодиночке, кто парами, а кто большими шумными компаниями, проносились мимо окна. Некоторые из них держали в руках большие зонты, другие прикрывали головы вечерними выпусками газет. В свете фар, проезжавших мимо автомобилей, капли дождя блестели и переливались.       — Ты меня слушаешь? — в голосе Люциуса послышалась обида. Уж чего-чего, а пренебрежения к себе он не терпел.       Выводить его из себя у Северуса в планах не было, тем более что он действительно хотел знать, зачем Люциус назначил ему встречу, поэтому он, оставив созерцание жителей Лондона, вновь повернулся к нему и спросил:       — Итак, ты хотел мне что-то предложить. Я весь внимание.       Люциус допил остаток виски в бокале и продолжил:       — Я хотел поговорить с тобой о том, чем ты намерен теперь заняться. Ты, насколько я могу судить, уже полностью оправился от травм, тебя оправдали по всем статьям и даже… — Он невесело усмехнулся и выплюнул, словно ему было омерзительно говорить об этом факте: — Даже Орден вручили.       Он замолчал и налил еще виски. Северус слушал его, не перебивая, хотя на самом деле ему была крайне неприятна эта тема. При всем своем нежелании умирать, он ведь никогда не просил ни о жизни, подаренной ему Нарциссой в счет долга, ни о награде и прочих почестях. Но оправдываться перед кем бы то ни было он не собирался. Он продолжал хранить молчание, лишь челюсти его сжались так крепко, что на лице заиграли желваки, да в глазах полыхнуло и тут же погасло пламя. Люциус, сделал большой глоток из бокала и, обернувшись в поисках официантки, щелчком пальцев подозвал ее к столику.       — Бутылку виски, — процедил он, когда официантка появилась в поле его зрения.       — Одну минуту, — ответила та и удалилась исполнять заказ.       Спустя минуту на их столике уже стояла вторая бутылка виски.       Помолчав еще какое-то время, он заговорил снова уже более миролюбивым тоном:       — Так что насчет планов? Тебе пора уже задуматься о будущем. Ты ведь не собираешься до конца дней своих жить в одном доме с моей женой. — Несмотря на его ироничный тон, в последнем заявлении явно чувствовалась обеспокоенность этим фактом и неприкрытая ревность.       Северуса это почему-то насмешило и, стараясь замаскировать рвущийся наружу смешок кашлем, он спрятал лицо за стаканом, делая глоток. Но от Люциуса не укрылось его внезапное веселье. Он недовольно хмыкнул и спросил:       — Позволь поинтересоваться, что тебя так рассмешило? — он вновь выглядел обиженным, отчего Северусу все сложнее было справиться со смехом.       Наконец, совладав с эмоциями, он ответил прямо, как заправский гриффиндорец:       — Твоя ревность. Разве это не смешно? А скажи-ка мне… мой дорогой друг, — Северус мастерски изобразил интонации Люциуса, — что больше задевает тебя в этой ситуации: то, что я живу в одном доме с Нарциссой или то, что этого не делаешь ты?       Люциус с такой силой стиснул челюсти, что Северусу показалось, будто он услышал скрежет его зубов. Он опустил голову и тяжело вздохнул.       — Меня задевают… оба факта, — ответил он, наконец. Голос звучал устало.       Когда он снова посмотрел на Северуса, взгляд его больше не выражал обычную холодную надменность. В нем застыло выражение растерянности. Величественная осанка, которая, казалось, с детства отличала его от сверстников, поникла, плечи опустились. В какой-то момент Северус даже почувствовал к нему что-то сродни жалости, но быстро одернул себя.       Жалеть Малфоя? Это нонсенс. Он в любом случае будет в выигрыше, как показала практика.       — Ты бы с ней поговорил, — неуверенно предложил Северус.       Люциус резко вскинул голову, уставившись на него, и в сердцах стукнул кулаком по столу, воскликнув:       — Да пробовал я!       Молодые люди, что сидели за столиками ближе к ним, стали с любопытством оглядываться на двух длинноволосых мужчин, напоминавших им каких-то неформалов прошлого поколения.       — Тише, — проговорил Северус. — Думаю, лишнее внимание магглов нам ни к чему.       Люциус налил еще виски и сделал два больших жадных глотка, даже не поморщившись при этом. Северус заметил нервную дрожь его пальцев, когда он поставил бокал и сложил руки в замок.       — Тебе сегодня не нужно возвращаться в министерство? — поинтересовался он, наблюдая за тем, как активно налегает на выпивку Люциус.       Тот покачал головой.       — Я не сижу сутками в Аврорате. В мои обязанности входит консультирование, помощь в поисках возможных убежищ, где могут скрываться мятежники и те, кто, так или иначе, поддерживал режим Темного Лорда. Все остальное авроры делают уже без моего участия. Но тем не менее мне по-прежнему запрещено покидать пределы Британии и использовать боевую магию.       К столику в очередной раз подошла уже знакомая официантка с большим круглым подносом и принялась собирать грязную посуду. Бросив на нее взгляд, Северус заприметил на ее черном фартуке на уровне груди бейдж и мысленно прочел имя: «Лаура».       — Желаете что-нибудь еще? — спросила она и вежливо улыбнулась в ожидании ответа.       Северус молча покачал головой, а Люциус медленно перевел взгляд на ее лицо и ответил:       — Если что-то понадобится, я дам знать. — И, вновь взглянув на Северуса, продолжил, справившись с недавними эмоциями: — Ты слышал, чем собирается заниматься Драко?       — Да, он просил помочь ему в некоторых вопросах, касающихся его будущей работы.       Люциус удовлетворенно кивнул, отпивая из бокала.       — Давай ближе к делу. Уже поздно, а мне не хотелось бы никого тревожить по возвращении в Анси.       — Ну, да, — ядовито процедил Люциус.       Северус почувствовал раздражение и от этой встречи, которая почему-то сводилась к такому своеобразному обмену любезностями, и от двусмысленных грязных намеков Люциуса, которые уже не забавляли и порядком надоели.       — Люциус, — резко сказал он и в который раз повторил свой вопрос: — Зачем мы здесь?       Люциус уже заметно нетвердой рукой налил еще порцию виски и, залпом осушив бокал, ответил:       — Как я уже говорил, у меня есть к тебе деловое предложение. Как тебе, должно быть, известно, Малфои издавна вели бизнес не только с магами, но и с магглами. Ты в любом случае рано или поздно вернешься в Британию, и тебе нужны будут средства к существованию. Выплаты от министерства не такие высокие, и они не будут продолжаться вечно. Возможно, сейчас ты об этом и не задумываешься, хотя это маловероятно. Но когда-нибудь встанет вопрос о работе. Что ты будешь делать? Вернешься в Хогвартс? В тот самый старый добрый Хогвартс, где в прошлом году под твоим руководством, с твоего молчаливого одобрения, а, быть может, и прямого приказа творились зверства? Не думаю, что ты всерьез рассматриваешь вероятность своего возвращения в школу даже на должность обычного преподавателя. Я даже не говорю о должности декана или, упаси Мерлин, директора. — Люциус пьяно ухмыльнулся и, поглаживая край бокала указательным пальцем, продолжил: — Представляешь, как будут возмущены общественные массы? Несмотря на то, что ты теперь… герой, в Магической Британии по-прежнему много тех, кто ненавидит тебя и с радостью испоганит твое существование каким-нибудь неприятным долгоиграющим заклинанием, стоит лишь тебе заявиться в Хогвартс, министерство или в госпиталь святого Мунго. Поэтому я хочу предложить тебе совместный бизнес, конечно, если ты не планируешь перебраться на какой-нибудь необитаемый остров, где тебя никто не найдет. Ты отличный зельевар, лучший в своем деле, что греха таить. У тебя есть знания, опыт. Этого у тебя не отнять. У меня, в свою очередь, все еще есть деньги и остались кое-какие связи среди влиятельных магглов, которые могли бы поспособствовать снова наладить бизнес в маггловской части Великобритании. При таком сотрудничестве мы оба будем только в выигрыше. Ты будешь заниматься любимым делом и получать свои дивиденды, а я верну сторицей то, что отняло у меня министерство и война.       На какое-то время между ними воцарилось молчание, в течение которого Северус пытался осмыслить все, только что услышанное, и понять, действительно ли Люциус всерьез готов вложить деньги в общее дело или за этим предложением последует какая-нибудь злая и несмешная шутка. В идеале это решило бы все проблемы, о которых он только сегодня размышлял. Но чрезмерная подозрительность, приобретенная с годами, и недоверчивость породили вихрь самых разнообразных мыслей и предположений, которые в данный момент мешали оценить ситуацию трезво и принять разумное взвешенное решение, от которого будет зависеть его дальнейшая жизнь. Перебраться в маггловскую часть Лондона было не такой уж плохой идеей. А золотые горы, обещанные Малфоем, делали ее просто замечательной. Своим согласием он решил бы жилищный и финансовый вопросы, а не видеть ни бывших коллег, ни бывших учеников, ни министерских служащих, ни репортеров стало бы приятным бонусом и избавило его от неловких разговоров, вынужденных встреч по поводу и без.       — Ты только подумай о том, какие перспективы тебе откроются, — Люциус со знанием дела давил на те точки, что, по его мнению, должны были обеспечить ему согласие Северуса. — У тебя появится стабильность, уверенность в завтрашнем дне, а твое безоговорочное мастерство будет, наконец, по достоинству оценено как в Великобритании, так и за ее пределами. Кроме того, я предлагаю не просто работать на меня. Я предлагаю тебе партнерство. Огромная современная лаборатория, ингредиенты для зелий, какие только пожелаешь, помощники по твоему выбору и неиссякаемый полет твоей фантазии без каких-либо ограничений.       Он многозначительно посмотрел в глаза Северусу. Не давая себе больше времени на раздумья, Северус сказал:       — Я согласен. В чем будет заключаться моя работа?       Люциус улыбнулся, словно довольный кот, которому только что перепала чарка сметаны. Он налил им еще выпивки, поднял бокал и сказал:       — За наше славное партнерство и за будущий оглушительный успех.       Северус последовал его примеру. Впервые за все время их встречи он был рад выпить, а, сделав глоток, смог, наконец, получить истинное удовольствие от обжигающего горло напитка и оценить его изысканный вкус по достоинству.       — Вот, послушай мои идеи, — сказал Люциус, отставляя в сторону бокал.       

       ***

      Спустя час они вместе вышли из паба и неспешно двинулись в сторону пустынного переулка, того самого, куда некоторое время назад Северуса перенес портал. Люциус, пошатываясь, отошел о него на несколько шагов и прислонился к стене.       — Ты уверен, что тебя не расщепит во время аппарации?       Люциус усмехнулся и заплетающимся языком проговорил:       — Ты сейчас беспокоишься за меня или за наш будущий бизнес?       Северус не ответил и лишь смерил его нечитаемым взглядом.       — Расслабься, Сев, я пошутил, — Люциус хохотнул.       — Позволь, я все же провожу тебя. Не думаю, что, если ты спьяну вляпаешься в какую-нибудь историю, министерство в очередной раз пойдет тебе на уступки. Ты ведь вроде как перевоспитываешься и должен длинными одинокими вечерами сидеть дома и думать над своим поведением, а не шататься по городу в нетрезвом виде и явно приподнятом настроении. Давай руку.       Люциус взглянул на него, и на миг на его лице появилось выражение признательности. Северус закатил глаза.       Ну, конечно, Малфои никогда не просят помощи, считая это унизительным. Если только речь не идет о жизни их сына.       Люциус нетвердой походкой подошел к Северусу и неловко ухватил его ладонью за руку чуть выше локтя.       — Говори координаты и постарайся не отпустить руку во время аппарации. У меня нет никакого желания предоставлять Нарциссе твой хладный труп без некоторых частей тела.       — Это бы ее, несомненно, обрадовало, — пробормотал Люциус и, поудобнее перехватив трость, потянулся в карман кашемирового маггловского пальто. Выудив оттуда сложенный в несколько раз пергамент, он протянул его Снейпу. Он молча развернул листок, стараясь в темноте переулка разобрать написанное и, пропустив мимо ушей последнее замечание друга, не стал ничего отвечать.       В следующую секунду тишину пустынной улицы нарушил негромкий хлопок, и они исчезли.       С таким же тихим хлопком они появились на одной из улиц в магической части Лондона перед трехэтажным домом. Окна кое-где еще светились желтоватым мерцающим светом свечей. Северус оглядел тускло освещенную улицу и сообразил, что они, должно быть, неподалеку от министерства. Здание дома было несколько обшарпанным, что угадывалось даже в темноте, а улица была неухоженной. Кое-где можно было увидеть бытовой мусор и пожухлую листву. Северус с сомнением посмотрел на Люциуса, все еще комкающего рукав его пальто и пытающегося справиться с головокружением и тошнотой.       — Ты уверен, что нам сюда?       Люциус, пошатываясь, пошел к крыльцу, скрытому с двух сторон густыми зарослями плюща. Держась за деревянные подпорки для равновесия, он неуклюже взобрался по ступенькам к двери и, остановившись, обернулся.       — Зайдешь?       Северус не смог себе отказать в удовлетворении собственного любопытства. Уж очень ему было интересно, как теперь живет великолепный лорд Малфой на министерских подачках, поэтому он прошел за Люциусом в дом.       Квартира располагалась на втором этаже. Люциус коснулся тростью дверной ручки, раздался щелчок, и через мгновение они были уже внутри темной, тесной и такой же обшарпанной, как и все строение в целом, прихожей. Придерживаясь за стену, Люциус прошел в гостиную. Неуверенно озираясь по сторонам, Северус двинулся следом и остановился в дверях гостиной. От едва уловимого движения палочкой зажглись свечи в развешанных по стенам подсвечниках, наполнив комнату тусклым мерцанием. Люциус остановился в центре комнаты, повернулся к Северусу и развел руки в стороны в приглашающей жесте.       — Добро пожаловать в мою убогую обитель, — громко произнес он и усмехнулся.       Северус в очередной раз окинул комнату мрачным цепким взглядом. Потрепанная старая мебель, захламленный бумагами стол, маленький камин со следами сажи, потухший, казалось, вечность назад, грязное окно. На секунду у него возникло чувство дежавю. Ему вспомнился старый, покосившийся дом в тупике Прядильщиков. Северус тряхнул головой, прогоняя так некстати всплывшее воспоминание, и прошел внутрь.       Люциус прошел к камину и уселся в кресло с видом британской королевы, садящейся на свой трон. Даже в такой обстановке он умудрялся выглядеть как самый настоящий лорд. Северус прошел следом за ним и устроился в соседнем, точно таком же кресле. Какое-то время они сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Северус все думал о том, что для Малфоя это ад, жить в этой квартире от министерства. Будь у него хотя бы такое жилье, он бы еще несколько раз обдумал предложение, которое сделал Люциус, и более детально обговорил все условия. Но представить его в этой комнате, коротающим долгие зимние вечера за чашкой чая и книгой у зажженного камина, было поистине тяжело.       — И как тебе здесь живется после мэнора? — спросил он наконец.       Люциус снова невесело усмехнулся.       — А ты как думаешь?       — Я думаю, что и к этому можно привыкнуть. К тому же это лучше, чем Азкабан, — ехидно заметил Северус.       — Давай не будем об этом. Ты не хочешь еще выпить? — спросил он, резко меняя тему разговора.       — Нет, думаю, мне уже достаточно. Да и тебе тоже.       Люциус ткнул в его сторону пальцем и невнятно проговорил:       — Не указывай мне, что делать. И без тебя хватает желающих. — С этими словами он поднял трость и, пробормотав «Акцио», призвал из стоящего у стены серванта бутылку виски и бокал. — Не хочешь — не надо. А я выпью, — сказал он, откупоривая бутылку и наливая напиток в бокал, затем, поставив ее прямо на пол, отсалютовал Северусу этим бокалом и залпом осушил.       — У тебя здесь есть антипохмельное зелье? — спросил Снейп, глядя на то, как Люциус продолжает методично накачиваться алкоголем.       Люциус не ответил. Он будто вообще его не слышал, задумчиво уставившись в окно. Северус поднялся и пошел к двери. На пороге он обернулся. Люциус замер в кресле в той же позе и не отводил взгляда от окна. Заметив, наконец, что Северуса в комнате уже нет, он неловко поднялся и медленно проследовал в прихожую. Алкоголь в его крови, очевидно, давал о себе знать, потому что идти ровно и при этом держать обычную горделивую осанку ему явно давалось тяжело. Он поравнялся с Северусом и, неуверенно глядя себе под ноги, тихо спросил:       — Как она?       Северус ответил:       — Честно сказать, не очень. Хотя делает вид, что все нормально.       Люциус тяжело вздохнул, но развивать тему дальше не стал. Северус уже дернул за ручку, открывая дверь, когда увидел протянутую ладонь. Он в ответ протянул свою для дружеского рукопожатия и, резко дернув его за руку, сокращая расстояние между ними, проговорил:       — Поговори с женой, идиот. Поговори, пока не стало слишком поздно.       Люциус сильнее стиснул его ладонь в своей и едва слышно проговорил:       — Спасибо.       Северус кивнул, отпустил его руку и вышел за дверь, тихо притворив ее за спиной.       Время уже было позднее. Лишь в нескольких окнах дома можно было увидеть свет. Северус шел по улице в поисках укромного места, из которого можно было бы переместиться в Анси с помощью портала. Редкие прохожие, узнав бывшего грозу подземелий, кивали в знак приветствия и с любопытством разглядывали его. Пару раз он даже слышал бормотание, удивительно похожее на «летучую мышь». Найдя, наконец, отдаленный от центральной дороги и скрытый в тени больших многолетних деревьев закуток, он достал из кармана пальто воронье перо и волшебную палочку. Проведя вдоль пера палочкой, он в следующую секунду почувствовал, как земля будто уходит из-под ног, а его снова засасывает в образовавшуюся воронку.       Портключ перенес его в уже знакомый сад с розовыми кустами. Он сделал глубокий вдох, ожидая, когда схлынут неприятные ощущения от перемещения. Воздух здесь был более чистым и свежим, чем в Лондоне. Возможно, оттого что потоки ветра дули с Альп, близ которых раскинулся городок. Дождь уже прекратился, и из-за туч, бегущих по небу, то и дело пробивался лунный свет. После ночной прогулки по улице Лондона алкоголя в крови словно и не было. Он смахнул с рукава невидимую соринку, спрятал в карман пальто портключ и палочку и пошел к дому. При свете луны дом был похож на неприступную крепость. Свет в окнах не горел, из чего Северус сделал вывод, что время уже достаточно позднее. Он, стараясь не производить лишнего шума, отворил дверь и вошел внутрь. Сотворив заклинание Темпус, он понял, что время уже давно перевалило за полночь.       Неслышно ступая, он поднялся по лестнице в комнату и, завидев на ночном столике колокольчик, предусмотрительно оставленный Нарциссой в тот день, когда он очнулся, трижды позвонил. В комнате тут же появился домовик и, учтиво склонив голову, спросил:       — Чего изволите, мастер Северус?       Снейп в который раз поморщился от такого обращения и сказал:       — Мне нужно антипохмельное зелье и как можно скорее.       Домовик снова склонил голову и с громким хлопком исчез. Через несколько минут он снова появился, протягивая в маленькой ладошке флакон с зельем.       — Вот, сэр, как вы и просили.       Северус протянул руку, но на полпути словно передумал и сказал:       — Отнеси это своему хозяину, Люциусу Малфою.       — Непременно, сэр, — пискнул домовик.       — Спасибо, — проговорил Северус, но эльф уже исчез.       Наутро, превозмогая головную боль, Люциус с трудом разлепил глаза и увидел на ночном столике возле маленькой односпальной кровати флакон с зельем. Он выдернул пробку и в один глоток выпил содержимое, а после лег обратно в постель в ожидании, когда подействует зелье. На губах его заиграла довольная улыбка.