«Новая жизнь начинается именно в тот момент, когда для старой внутри больше нет места».
Ошо
Волна странных смертей, потрясшая Лондон, продолжается. Сегодня утром умер еще один житель города, молодой мужчина сорока лет Адам Стивенс. Как и во всех предыдущих случаях, вчера вечером он, как обычно, отправился спать, а наутро был найден мертвым в своей постели. Признаков насильственной смерти у Адама Стивенса обнаружено не было. Хроническими заболеваниями не страдал. Согласно заключению медиков, смерть наступила во сне. От чего конкретно умер мужчина так и остается загадкой. Ведется расследование. Еще раз напоминаем, что за последние полгода это уже десятый случай подобных смертей. Полиции удалось определить некоторую связь между всеми жертвами. Большинство из них непосредственно до самой смерти или в конце 80-х годов проживали на одной улице. Также известно, что четверо из них были дантистами и работали в одной из клиник Лондона. Средний возраст всех погибших от сорока до шестидесяти лет. Больше никакой взаимосвязи между этими людьми проследить не удалось. Следите за срочными новостями.The Daily Telegraph, 21 июня 2003 год.
Северус отложил газету и принялся задумчиво смазывать тост вишневым джемом. В последние полгода единственным, что омрачало его утренний настрой, были подобные заметки, время от времени мелькавшие на страницах газет в разделе местных новостей. Его не отпускала мысль, что за этими смертями кроется нечто большее, чем простое совпадение. Он сделал глоток кофе. Последние несколько лет в жизни Северуса были, пожалуй, самыми спокойными. Временами он даже мог назвать себя вполне счастливым человеком, когда сны его не омрачались видениями из прошлого. Жил он в одном из спальных районов в маггловском Лондоне. Поначалу он снимал небольшую квартирку недалеко от их с Малфоем первой аптеки. Но уже через несколько месяцев смог позволить себе купить небольшой уютный коттедж со всем необходимым для приемлемой комфортной жизни. В коттедже был камин, подключенный к общей каминной сети, с помощью которого он иногда добирался до работы. С соседями он не общался, да и они не горели желанием водить дружбу с мрачным, одетым в неизменно черные одежды, молчаливым мужчиной. Голос до конца так и не восстановился, но особого дискомфорта это ему не доставляло. Все-таки работа в школе закончилась и лекции по зельеварению никому читать нужды не было. По хозяйству помогал домовик, которого ему во временное пользование одолжила Нарцисса, когда он покинул дом Малфоев в Анси и вернулся в Британию. Дело, что пять лет назад предложил ему Люциус, пошло в гору. Они начали с одной маленькой аптеки в маггловской части Лондона, где помимо обычных медикаментов, также можно было найти и зелья магам, живущим среди магглов. Со временем молва о том, что именно в этой аптеке можно купить самые качественные зелья, разнеслась по всей Британии, и одной аптеки стало уже мало. Так же, как и одного зельевара. С Люциуса к тому времени уже сняли большую часть ограничений на использование магии, а Северус успел запатентовать большинство своих личных наработок. Таким образом, в течение последующих двух лет стали открываться все новые аптеки по всей Британии, образуя так называемую сеть, а также несколько аптек во Франции. При каждой из них была своя лаборатория, а сами аптеки были полны как маггловских лекарств, основанных на использовании трав, так и зелий, что были доступны только волшебникам. Северус же теперь все время проводил в так называемой центральной лаборатории за разработкой новых зелий и улучшением составов уже существующих. Теперь у него было уже пять довольно квалифицированных подмастерьев и десяток лаборантов, помимо прочих работников, выполняющих преимущественно бумажную работу. Со снятием ограничений на перемещение, Люциус стал чаще навещать Нарциссу. Как-то за бокалом виски Северус поделился с ним своими соображениями по поводу ее затяжной депрессии и сказал, что можно разработать комплекс зелий, которые вкупе с маггловской психотерапией помогут ей справиться с посттравматическим синдромом, но понадобятся кое-какие довольно редкие ингредиенты и оборудование. Люциус в тот же миг загорелся этой идеей и лично оказал щедрое финансирование, сославшись на то, что если у Северуса все получится, то это открытие будет сродни золотой жиле. После войны многие мучились подобным расстройством. Уговорить Нарциссу выйти из своей комнаты и обратиться к маггловскому психотерапевту оказалось не так-то легко. Вместе с Драко, который уже некоторое время работал в коллегии артефакторов в министерстве, они приводили различные доводы и аргументы в пользу такого лечения и, наконец, им удалось уговорить ее на один пробный сеанс. Оставалось только найти подходящего специалиста, желательно из сквибов. И словно судьба начала им благоволить, Драко нашел как раз такого психотерапевта сквиба. Его звали Эндрю Адамс. Его клиника находилась в центре Лондона, но Нарцисса наотрез отказалась пользоваться портключом, поэтому решено было, что Эндрю сам будет перемещаться в Анси с помощью портключа, срабатывающего по времени в оба направления. Сначала дело шло туго. Нарцисса выставляла окклюментные щиты и ни в какую не шла на контакт. Но через два месяца она стала постепенно открываться доктору Адамсу, и час напряженной тишины в большой библиотеке их дома сменился диалогами за чашкой травяного чая. Северус тем временем разрабатывал рецепты новых антидепрессивных и успокоительных зелий, проводил опыты, часть из которых испытывал на себе. Когда они приступили непосредственно к приему зелий, Нарцисса уже относительно свободно рассказывала Эндрю о том, что ее беспокоит, что она чувствует, о своих планах и желаниях. Прошло еще несколько месяцев, прежде чем в потухших бледно-голубых глазах вновь зажегся огонек былой жизни. И хотя те, кто не был достаточно близко знаком с Нарциссой Малфой особых изменений не замечали, ее близкие были счастливы, видя такой результат. Спустя еще немного времени и всю бюрократическую волокиту, связанную с освобождением, Люциус перебрался во Францию насовсем. Чета Малфоев решила не возвращаться в Британию. Лишь иногда он наведывался в Лондон, если его присутствия требовали дела аптечной сети. Взаимоотношения между Люциусом и Нарциссой оставались по-прежнему холодными, но уже не чувствовалась та глухая стена отчуждения. Они все так же занимали разные комнаты, но теперь Нарцисса, кроме холодного приветствия, иногда сама заводила легкую беседу ни о чем. И хотя о полной реабилитации говорить было еще рано, но это определенно был прогресс. Драко остался в Лондоне. Его апартаменты располагались недалеко от центра города, а в министерство он по обыкновению попадал по каминной сети, потому что найти укромное место для аппарации на улицах, оживленных с самого раннего утра и до поздней ночи, было крайне проблематично. А над домом его был установлен антиаппарационный барьер с тех самых пор, как в Малфой-мэнор забрались грабители. Кстати, о них. Кем были эти волшебники, и что им было нужно авроры так и не выяснили. Ни нападений, ни ограблений больше не было. Казалось, жизнь вновь вошла в привычное мирное русло. Астория Гринграсс уже давно закончила обучение в Хогвартсе и сейчас проходила практику в госпитале святого Мунго, где планировала работать целителем в отделении ментальных травм. Со свадьбой они пока не торопились. Часто Северус наведывался во Францию по работе. Но в доме Малфоев он больше не оставался надолго и навещал их исключительно как гость. Он справлялся о здоровье Нарциссы, слушал о прогрессе в ее лечении, пропускал пару бокалов виски в библиотеке с Люциусом и отправлялся на набережную Анси в квартиру, которую снимал близ аптеки. Вечерами он любил прогуливаться вдоль канала, полной грудью вдыхая свежесть альпийского воздуха. После тяжелого, наполненного промышленными и машинными запахами воздуха Лондона, это был поистине рай. Как-то медленно бредя по сумеречной пустынной улице в направлении дома, задумавшись, он снова столкнулся с Вивиан из лавки волшебных палочек. Они разговорились. Как ни странно, но разговор ни о чем не показался Северусу неприятным или навязчивым. Возможно, все дело было в том, что с Вивиан он не был знаком до войны, и не было нужды притворяться и обходить острые темы. А она вовсе не казалась глупой или любопытной. Наоборот, она была вполне эрудированной, в меру болтливой и не задавала лишних вопросов. Он проводил ее до лавки, над которой и располагалась ее квартира, а сам повернул обратно. Уже укладываясь спать, Северус долго думал о том, что есть в этой женщине что-то знакомое. Но уловить, что именно, он никак не мог, поэтому решил не зацикливаться на этом. Как обычно, проделав серию вдохов, чтобы очистить сознание перед сном, он сжал в ладони кулон в виде флакона, неизменно висящий на его шее. Никаких ненужных, отравляющих душу, но вместе с тем таких бесценных эмоций и чувств не было. Зелье сна без сновидений он принимал теперь все реже. Спустя некоторое время он уснул. После этого он еще несколько раз случайно встречал Вивиан. Однажды она даже посетила аптеку, ту самую, в которой ему нужно было решить кое-какие вопросы. Там-то и увидел их Люциус за непринужденной беседой. С тех пор при каждом удобном случае он намекал на то, что Северусу неплохо бы подумать и о своей личной жизни, в конце концов, начать встречаться с женщинами не только ради удовлетворения физиологических потребностей, но и просто для души. Обычно подобными нравоучениями заканчивалась каждая их попойка, которые, к большой радости Северуса, случались нечасто. В какой-то момент он и сам стал все чаще задумываться над словами Люциуса и против воли находил в них разумное зерно. И вот однажды, когда Северус в очередной раз посетил Анси, он сам пошел в лавку волшебных палочек. Был вечер, и Вивиан уже собиралась закрывать лавку. Увидев его, она тепло улыбнулась и спросила, не случилось ли чего-то важного. Потому что с тех пор, как Северус приобрел волшебную палочку, больше она его в своей лавке не видела. А он, оглядев ее с головы до ног серьезным взглядом и еще раз обдумав то, что собирался сделать, пригласил на ужин в ресторан. Так завязались их отношения. Северус не совсем понимал, что конкретно он хочет от этих отношений и куда они его заведут. Но с Вивиан ему было хорошо. С ней он не чувствовал себя одиноким, старым и никому не нужным волшебником. С ней ему было комфортно. А она по-прежнему не задавала лишних вопросов и принимала все, что он ей мог дать. Он, конечно, и не думал заводить семью. Судя по тому, что Вивиан ни разу не подняла эту тему, она была того же мнения. О себе он рассказал ровно столько, сколько посчитал нужным. Казалось, ее это полностью устраивало. Спустя несколько месяцев их отношений, он предложил ей перебраться в Лондон. Ее ненавязчивое присутствие в его жизни, в его доме, в его постели совсем не раздражало. Но иногда он все еще просыпался в холодном поту от ночных кошмаров, крепко сжимая в руке кулон и судорожно ловя ртом воздух. Тогда Вивиан крепко прижимала его к своей груди и гладила по волосам до тех пор, пока дыхание его становилось глубоким и спокойным, и он снова проваливался в сон. Природой его кошмаров она никогда не интересовалась. Северус рассказывал ей о войне и о своей роли, которую сыграл для всего магического сообщества Британии. Возможно, она думала, что во сне он вновь переживает весь тот ужас, что ему довелось пережить наяву. Как бы то ни было, но наутро они никогда это не обсуждали, за что Северус был безмерно ей благодарен. Закончив с завтраком, Северус взглянул на большие настенные часы и поднялся из-за стола. Сегодня ему нужно было посетить министерство и забрать очередной патент на изобретенное им косметическое зелье, залечивающее мелкие шрамы и рубцы от незначительных повреждений. Как избавиться от собственных шрамов, оставленных ему Нагини на долгую память, он пока не знал. А вечером после работы они с Вивиан собирались поужинать в ресторане. После того как они перебрались из Анси в Лондон, Северус устроил ее консультантом в одну из аптек. А узнав, что она обладает недюжинными способностями в зельеварении, в скором времени взял работать в центральную лабораторию личной помощницей. Она была умна, исполнительна и немногословна, а именно это он ценил больше всего в своих работниках. Со временем круг ее обязанностей несколько изменился, и теперь она занималась всеми теми бумажными и организационными вопросами, которые так не любил он сам. Отношения свои они не скрывали, но и не афишировали, хотя слухи по лаборатории, конечно же, ходили. Но Северус и Вивиан старались не обращать на них внимания, и вскоре сплетни несколько поутихли. Северус выглянул в окно. Погода стояла необычайно жаркая и душная для лета в Лондоне. Небо было затянуто облачной дымкой, сквозь которую пробивались солнечные лучи. Вивиан уже отправилась на работу. По обыкновению, она появлялась на работе на добрых пару часов раньше него. В то время как он, на правах главного зельевара, а по совместительству и учредителя компании, мог позволить себе задержаться. По каминной сети он переместился в лабораторию. Здесь, как обычно, царили полный порядок и рабочая атмосфера. Когда со всеми рабочими вопросами было покончено, Северус, опять же, через камин отправился в министерство. В главном атриуме было, по обыкновению, многолюдно и шумно. Северус вышел из камина, стряхнул со строгого маггловского пиджака черного цвета остатки летучего пороха и пошел к лифту. У дверей лифта он увидел высокого, внушительного вида волшебника в темно-синей атласной мантии, сшитой явно на заказ. Кингсли Шеклболта невозможно было ни с кем перепутать. Увидев Северуса, он расплылся в улыбке и раскинул в стороны руки. Но, осмотревшись по сторонам, быстро подавил свой эмоциональный порыв. — Здравствуй, Северус. Давненько тебя здесь не было. Ты в отдел выдачи патентов на зелья? — с несколько померкнувшей улыбкой спросил он. — Добрый день. Да, именно туда, — ответил Северус, пожимая протянутую ладонь. — Ты не мог бы зайти в мой кабинет, когда закончишь? Северус окинул его хмурым, насквозь пропитанным подозрением взглядом, от которого улыбка Кингсли пропала напрочь. — У тебя ко мне какое-то дело? — Нет-нет, что ты. Ну… Не совсем. Я хотел обсудить с тобой кое-что. Но если ты занят… — Я зайду, — прервал его Северус. В этот момент двери лифта с шумом распахнулась, и им пришлось посторониться, так как из кабины в атриум министерства хлынул поток людей, спешащих на поздний обед. Они и еще двое немолодых волшебников, ничем не примечательной внешности вошли в кабину, и лифт пришел в движение. На втором уровне лифт остановился, и Кингсли вышел, бросив напоследок, что будет ждать Северуса в кабинете. Двое других волшебников поспешно выскользнули вслед за ним, и Северусу показалось, что они просто боятся оставаться с ним в закрытом пространстве лифта. Что ж, так даже лучше. Никаких любопытствующих перешептываний, никаких боязливых взглядов. Северус вышел на нужном ему уровне и пошел в уже знакомый кабинет. Час спустя он вошел в приемную министра Шеклболта. Миловидного вида молодая ведьма, сидевшая за большим письменным столом и ловящая записки, которые летали самолетиками в воздухе, окликнула его. Нехотя он подошел к ней, всем своим видом показывая, что ему нужно к министру и как можно скорее. — Здравствуйте. У вас назначено? — затараторила секретарша, стараясь побыстрее отвести взгляд и не пялиться на его шею, где, как было известно всей Магической Британии, все еще оставались следы укуса Нагини, хотя Северус их тщательно скрывал. — Да, — тихо проговорил он. — Министр Шеклболт ждет меня. Он у себя? Секретарша потупилась и промямлила что-то вроде «можете войти». Хотя Северус не стал бы этого утверждать, потому что, не дожидаясь ответа, он развернулся и прошествовал к массивной резной двери. Кингсли стоял у зачарованного окна с бокалом виски в руке и задумчиво рассматривал пейзаж заснеженного леса. Его темно-синяя мантия, под которой оказался такой же, как у Северуса черный маггловский деловой костюм, была небрежно брошена на кожаный диван. Судя по выражению лица, мысли его были отнюдь не радужными. Услышав, как хлопнула дверь кабинета, он обернулся и увидел стоявшего в дверях Снейпа. — Северус, — начал он, подойдя к своему столу, — рад, что ты все-таки зашел. Проходи, присаживайся. Северус прошел в кабинет и сел в глубокое кожаное кресло. За окном медленно кружились снежинки. Кингсли взмахнул палочкой. Из высокого длинного шкафа со множеством полок и дверей показался и медленно поплыл по воздуху поднос, на котором стояли графин, наполненный огневиски, и бокал. Разлив напиток по бокалам, Кингсли устроился в своем кресле, но продолжал хранить молчание. Северуса не отпускало чувство, будто он собирается с мыслями, прежде чем озвучить какую-то страшную истину. С чем это связано он не предполагал, но напряжение, царившее в кабинете, доставляло ему по меньшей мере дискомфорт. А еще разжигало природное любопытство и обостряло настороженность. Кингсли сделал глоток и вздохнул. — Как ты, Северус? — начал он. — Слышал, бизнес, который вы организовали вместе с Малфоем, пошел в гору. Северус последовал его примеру и тоже пригубил виски из своего бокала. — Не жалуюсь, — ответил он, глядя в глаза Кингсли. — Но ты ведь не о делах моих хотел поговорить. Что-то случилось? — Ты слышал о загадочных смертях нескольких магглов? — спросил Кингсли, смотря на него в упор. Северус не отвел взгляда. Лицо его по-прежнему оставалось бесстрастной маской. Однако где-то внутри начало зарождаться беспокойство. — Да, я читал об этом, — проговорил он и сделал большой глоток из бокала. — Ты не в курсе, но наряду с маггловской полицией и медиками тела последних погибших осматривали авроры и целители из Мунго. Проверяли на проклятия, использование зелий. Места происшествий также подверглись тщательному осмотру. — И что они выяснили? — спросил Северус, сосредоточенно рассматривая мелкие царапины на столе. — Все чисто. Никаких проклятий, никаких запрещенных зелий — ничего. В домах погибших не было обнаружено каких-либо следов магии. Северус вскинул голову и снова посмотрел на Кингсли. — Так почему бы не предоставить магглам возможность самим разбираться со своей преступностью? Кингсли вновь вздохнул и залпом выпил содержимое своего бокала. — Потому что, — начал он, стараясь не морщиться от жжения в горле, — несколько дней назад один из сотрудников министерства вечером лег спать, а наутро не проснулся. Вчера то же самое случилось с другим сотрудником. Как и во всех предыдущих случаях с магглами никаких следов насильственной смерти или применения магии обнаружено не было. Оба были молоды и здоровы и проработали здесь от силы по два года. Они даже не были знакомы друг с другом. Один из них работал клерком в отделе магических игр и спорта, а другой — в секторе по борьбе с домашними вредителями. Кингсли замолчал. Северус с минуту обдумывал его слова, а затем спросил: — А что ты хочешь от меня? Кингсли резко поднялся с кресла и принялся мерить шагами кабинет, стиснув ладони в кулаки. — Я думаю, что это происки Упивающихся смертью, — вновь остановившись у окна, ответил он. — Какое отношение это имеет ко мне? — снова спросил Снейп, прокручивая в руках опустевший бокал. — Если я прав, то они попытаются связаться с теми, кому удалось выйти сухим из воды, — ответил Кингсли и усмехнулся. — Им в любом случае понадобится помощь того, с кого сняты все обвинения, кто сейчас вне подозрений, чтобы и дальше творить свои черные дела. Тем более до определенного момента ты был на хорошем счету у Того-Кого-Нельзя-Называть. Северус подавил смешок, готовый сорваться с его губ, когда услышал, что даже через столько лет после смерти имя Волдеморта все еще боятся произносить. — Ты не думаешь, что ко мне они сунутся лишь в том случае, если захотят и меня пришить во сне или наяву? Лучше обратись к Люциусу. Он ведь тоже довольно легко отделался, и к тому же Упивающиеся смертью не считают его предателем. Кингсли смерил его хмурым взглядом и отвернулся к окну. — Я поговорю с Люциусом сам. Ты же должен сообщить мне лично, если вдруг произойдет что-то необычное. Что-то из того, о чем мы с тобой говорили. Северус промолчал, обдумывая только что полученную информацию. Ему и самому не давали покоя все эти происшествия с магглами. А теперь то же самое происходило и в магическом мире. Кто бы это ни был, действуют они очень осторожно. А главное, во всем этом, на первый взгляд, нет совершенно никакой логики. Ввязываться во все это чертовски не хотелось. С другой стороны, министру не откажешь, поэтому Северус кивнул. — Если мне станет известно то, что еще не известно аврорату, то я дам тебе знать. Но не вздумай организовать за мной слежку ни под видом охраны, ни тайно. Кингсли повернулся к нему. Выражение его лица было несколько смущенным. — Да я даже и не думал о том, чтобы за тобой следить. Северус усмехнулся. — Именно об этом ты и подумал, — парировал он. — Но, прошу, не надо. Я готов сотрудничать по мере возможностей. Кингсли кивнул и снова посмотрел в окно. — В этом нет никакой логики, — задумчиво проговорил он, озвучив недавние мысли Снейпа. — После взлома нескольких фамильных резиденций… В том числе и штаб квартиры Ордена… До сих пор ума не приложу, как им удалось туда пробраться. — Кингсли говорил тихо, словно обращался к самому себе, уставившись в одну точку. Северус, поглаживая край бокала кончиками пальцев, внимательно его слушал и старался не пропустить ни слова из того, что говорил министр. А полученные крупицы информации он обдумает позже и решит, как ему действовать дальше. Не каждый день угрожают спокойствию его тихой и размеренной жизни. По крайней мере, в последние несколько лет. — И ведь, на первый взгляд, ничего не пропало, — продолжил Кингсли, по-прежнему не отводя взгляда от окна и словно забыв о том, что у него посетитель. — Из двух резиденций, что находились под арестом, так точно. Потому что проводился тщательный осмотр и опись всего, что находилось внутри, вплоть до чернильниц и перьев. — Голос звучал глухо, каждое слово будто давалось с трудом. — Поттер сказал, что… Поттер не знает, пропало ли что-то из дома на Гриммо. Черт, да этот мальчишка и близко не представляет, какие диковинные вещи можно найти в доме Блэков! — последние слова прокатились в пустой комнате необычайно громко, и Кингсли резко развернулся к столу и ударил кулаком по столешнице. Северус по-прежнему сидел в кресле и слушал, затаив дыхание. Ничего другого от Поттера он в принципе не ожидал. Хотя где-то в глубине души он все же надеялся на то, что с возрастом благоразумие взяло верх над глупостью. Кингсли прав, в доме Блэков можно найти много интересного. Нужно только знать, где искать. Чего стоит одна фамильная библиотека. Но Поттер — не Грейнджер. Книги его интересовали мало. Северус низко опустил голову, пряча усмешку за волосами. — Это все, о чем ты хотел поговорить? — спросил Северус, нарушив затянувшуюся паузу. Кингсли вздохнул. — Думаю, да, — устало произнес он. — Я не хочу никаких диверсий. А тем более в отношении магглов. Хватит с нас и двух войн. Северус поднялся с кресла и, не сказав больше ни слова, направился в сторону двери. Едва он коснулся ручки, как Шеклболт вновь заговорил: — Северус, я надеюсь, мы договорились Снейп кивнул и, повернув голову, тихо ответил: — Договорились. Дернув ручку на себя и открыв дверь, он вышел из кабинета и быстрым шагом, не обращая ни на кого внимания, пошел к выходу. Может, всему виной был спертый министерский воздух, наполненный букетом разнообразных запахов, но каждый вдох давался ему с неимоверным трудом, а в горле начинало першить. Лишь выйдя на улицу и рванув узел шейного платка непослушными дрожащими пальцами, он смог глубоко вздохнуть и подавить вместе с зарождающейся паникой приступ кашля. В голове крутились десятки мыслей. Ладони стали липкими. Только что Кингсли озвучил его собственные страхи, в которых он не решался признаться даже самому себе. После нескольких лет спокойной жизни все возвращается. На улице уже стемнело, и, засидевшиеся за работой волшебники, торопились домой. Северус еще какое-то время стоял неподвижно, выравнивая дыхание и поднимая окклюментный щит, который развалился как карточный домик под натиском бушующих эмоций. Наконец, почувствовав, что руки больше не дрожат, а мысли не разбегаются в разные стороны, он направился в одну из своих аптек, что располагалась в Косой аллее. Именно там они с Вивиан и договорились встретиться после работы. Северус шел по улице, то и дело натыкаясь на зазевавшихся магов, но мыслями он был далеко от Косой аллеи. В очередной раз столкнувшись с каким-то нерасторопным волшебником практически нос к носу, он, наконец, не выдержал и открыл было рот, чтобы его отчитать, как вдруг… — Добрый вечер, профессор Снейп. — Гарри Поттер стоял прямо перед ним, улыбаясь во весь рот, будто и правда рад его видеть. Снейп смерил его недовольным взглядом и процедил сквозь зубы: — Мистер Поттер, смотрите внимательнее, куда идете. Поттер словно и не услышал его недовольного тона. Он сверкнул глазами за линзами очков, и его улыбка стала шире. — Хорошо, профессор, — ответил он, в то время как Северус уже обошел его и продолжил свой путь. — Я Гарри, сэр, — добавил он ему вслед. Снейп остановился и повернулся к нему: — Я помню, мистер Поттер, — с нажимом произнес он. В эту минуту к Поттеру подскочила Джиневра и, тряхнув рыжей шевелюрой, взяла его под руку. — Добрый вечер, профессор Снейп, — она улыбнулась теплой приветливой улыбкой. Северус кивнул и, проговорив «И вам доброго вечера, миссис Поттер», развернулся и медленно побрел дальше. Гарри и Джинни так и остались стоять на месте, о чем-то шепчась. До него долетел обрывок фразы, сказанной миссис Поттер весьма громко. — Гарри, попроси его, он наверняка знает… Северус не стал бы задумываться над этим, если бы его не остановил громкий окрик: — Профессор! Он остановился и повернул голову. Поттер молча шел к нему, оставив Джинни стоять на обочине и наблюдать. — Я уже давно не ваш профессор, — проворчал Северус, когда Гарри поравнялся с ним. Но он словно и не услышал этого замечания. Его лицо было сосредоточенным, а взгляд необычайно серьезным и решительным. «Наверное, с таким выражением лица он шел в Запретный лес на встречу в Темным Лордом, когда узнал о том, какая участь ему уготована», — против воли подумал Северус. — Мистер Снейп, — неуверенно начал он, — я… Э-э-э… Мы… — он обернулся и посмотрел на жену, будто искал поддержки. Но она стояла там же, где он ее оставил, и сверлила его грозным взглядом. Он снова посмотрел на бывшего преподавателя, когда-то вселявшего в него лишь ужас и ненависть, а теперь безграничное уважение и признательность, сглотнул ком в горле и продолжил: — Вы слышали что-нибудь о Гермионе? Северус покачал головой. В последний раз он видел ее на приеме у Гринграссов несколько лет назад, а по возвращении в Британию иногда натыкался на заметки о ней в «Пророке». Он читал, что она работает с артефактами в том же отделе министерства, что и Драко, остальная часть ее жизни, касающаяся более интимных подробностей и особенно любимая Скитер, его мало интересовала. Но в последнее время исчезли и они. А за повседневной рутиной он и думать забыл о героях войны, пока нос к носу не столкнулся с одним из них. Он выжидательно смотрел на Поттера и ждал, когда он соберется с мыслями и расскажет суть проблемы, стараясь скрыть свое раздражение от этой незапланированной беседы. В том, что это будет проблема, Северус ни на минуту не сомневался. Обычно люди предпочитали делиться с ним именно проблемами, а не радостными планами на будущее. Поттер собирался с мыслями слишком долго, разглядывая мыски своих ботинок и теребя край рукава аврорской мантии, которую, вероятно, еще не снял после дежурства. Поэтому Северус решил ему помочь. — Что у вас? Выкладывайте. Я и так потерял много времени, — прошипел он, взывая к лучшим профессорским интонациям. Гарри, опомнившись, поднял голову. — Гермиона, сэр. Она умирает от неизвестного проклятия, — он снова обернулся на Джинни, которая внимательно следила за ними, стоя поодаль. Она кивнула, и Гарри, словно почувствовав наконец ее молчаливую поддержку, продолжил уже более уверенно: — Вот уже полгода как она не приходит в себя. Целители Мунго не знают, что это и как вывести ее из этого состояния. Маггловские специалисты в один голос заявляют, что это летаргический сон, связанный с психическими нарушениями. Они считают, что этому мог поспособствовать перенесенный стресс и какие-либо травмы, — он многозначительно посмотрел на Северуса. — Вы, наверное, знаете, что ей пришлось перенести во время войны в Малфой-мэноре, когда нас схватили егеря. Целители Мунго отчасти согласны с тем, что причиной мог стать стресс, но все же они больше склоняются к тому, что это какое-то неизвестное проклятие. Иначе ее давно вывели бы из этого состояния. И… — Мистер Поттер, — перебил его Снейп, тщательно проговаривая слова, — что вы хотите от меня? Как вы знаете, я не целитель и не маггловский врач. Гарри вздохнул. — Целители говорят, что, возможно, в ее воспоминаниях есть что-то, что укажет на проклятие или на человека, который ее проклял. Что угодно, любая деталь может помочь. — И он с надеждой посмотрел на Северуса. — Они говорят, что достаточно опытный легилимент сможет помочь. — На последней фразе голос его сделался совсем тихим, словно он боялся реакции бывшего преподавателя, которая, как он помнил, могла быть абсолютно непредсказуемой и весьма бурной. — Чего вы хотите от меня? — медленно повторил свой вопрос Северус. Гарри, внезапно осмелев, бесстрашно посмотрел ему в глаза и твердо сказал: — Я хочу, чтобы вы провели сеанс легилименции. Северус усмехнулся и посмотрел по сторонам. — И кто вас надоумил просить меня об этом? — спросил он с изрядной порцией яда в голосе. — Я вам доверяю и по собственному опыту знаю, что вы лучший в этом деле. — А много ли других легилиментов пытались залезть к вам в голову, кроме меня, мистер Поттер? — Северус усмехнулся, увидев, как Гарри вновь потупился. — В Мунго есть целый этаж, отведенный для помощи людям с проблемами ментального характера. Почему бы вам не обратиться к ним? — со вздохом спросил он. — К тому же, вы только представьте, как отреагирует общественность, если станет известно, что с вашей легкой руки бывший Упивающийся смертью копается в голове у героини войны? Гарри на миг смутился, но, быстро взяв себя в руки, твердо ответил: — Это я возьму на себя, как и все издержки, связанные с лечением Гермионы, — и после недолгой паузы добавил: — Так, вы согласны? Северус задумался, а потом проговорил: — Я дам вам знать. А пока я должен идти. С этими словами он резко развернулся и пошел прочь. — Проф… Мистер Снейп, — снова окрикнул его Гарри. Северус обернулся и первое, что увидел, были сверкающие зеленые глаза за круглыми стеклами очков и широкая довольная улыбка. — Спасибо. — Я пока не давал своего согласия, Поттер, — проворчал Снейп. — Но вы и не прокляли меня сразу же, стоило мне лишь открыть рот, так что это вселяет надежду. Наглец, не дожидаясь ответа, резво развернулся и в два шага оказался рядом с женой. Джинни взяла его под руку, и они поспешили куда-то в противоположном направлении. Северус какое-то время смотрел вслед удаляющейся паре и думал, во что именно они ввязались в очередной раз и стоит ли игра свеч. Когда они скрылись из виду, он медленно пошел в сторону аптеки, где его наверняка уже ждала Вивиан.***
Они ужинали в одном из ресторанов маггловского Лондона, где подавали отменные бараньи ребрышки, запеченные с овощами на гриле. К ребрышкам они заказали бутылку красного вина и греческий салат. День был будним, поэтому народу в зале было немного. Они выбрали столик в самом дальнем углу, скрытый от нежелательного внимания. Приглушенный свет и негромкая приятная музыка дополняли атмосферу тихого приятного вечера, плавно переходящего в не менее приятную ночь, а полумрак разгоняло мерцающее пламя двух свечей, стоящих на столике. Сегодня Северус был неважным собеседником, предпочитая слушать низкий приятный голос Вивиан. Она говорила о делах в лаборатории, о том, как продвигается работа над новым проектом в области разработки комплекса зелий для полного либо частичного восстановления памяти после длительного воздействия обливиэйта, который они начали совсем недавно. Северус слушал ее вполуха, больше думая о разговоре с Кингсли и с Поттером. Ему откровенно не нравилась вся эта ситуация, и он отчаянно не хотел ввязываться во все это даже косвенно. Но вместе с этим он знал, что если Поттера можно было кормить обещаниями о содействии до скончания времен, то Кингсли так просто не отстанет. Хвала Мерлину, мальчишка не стал расспрашивать о матери. Северус неосознанным жестом потянулся к вороту рубашки, за которым была спрятана зачарованная цепочка и висящий на ней кулон с воспоминаниями. Это непроизвольное движение зачастую говорило о том, что он находился в глубокой задумчивости, где-то далеко от настоящего момента. И лишь те, кто стали ему по-настоящему близки в последние годы, понимали и принимали это. Его отрешенность не осталась незамеченной и Вивиан. В какой-то момент она замолчала и просто смотрела на него долгим и внимательным взглядом, ожидая, когда он, наконец, вынырнет из своих дум и вернется в настоящее. — Все в порядке? — спросил Северус и, несколько раз моргнув, поднял на нее взгляд. Вивиан, продолжая внимательно рассматривать его, пожала плечами. — Со мной — да. А с тобой? Северус удивленно приподнял бровь. — Со мной тоже. Вивиан недоверчиво усмехнулась и покачала головой. — Что-то случилось в министерстве? Северус скользнул изучающим взглядом по ее лицу. В самом начале их отношений он, конечно, рассказал ей о себе, своей прошлой жизни, о том, чем он занимался по собственной воле и о том, что ему приходилось делать ради общего блага. Рассказал, пытаясь не сильно вдаваться в подробности, насколько это вообще было возможно, и опустив некоторые детали своей личной жизни, которые, на его счастье, пока еще не стали достоянием общественности. Даже показал ей поблекшую метку в один из тихих зимних вечеров, что они проводили в его квартирке в Анси, сидя на мягком ковре возле камина и потягивая вино. Он снова потянулся пальцами к груди, туда, где висел кулон, и прижал к нему ладонь, ощутив через одежду его тепло. Это бессознательное действие словно вселяло в него некоторую уверенность. Проверив окклюментный щит, он медленно, тщательно взвешивая каждое свое слово, чтобы не выдать лишнего и не напугать ее, проговорил: — В министерстве все как всегда: бардак, толпы людей и недалекие сотрудники. А почему ты спрашиваешь? Вивиан накрыла его ладонь, лежащую на столе, своей и, обеспокоенно глядя в глаза, ответила: — Потому что с тех пор, как вернулся оттуда ты и двадцати слов мне не сказал. Выглядишь задумчивым и пропустил большую часть того, о чем я рассказывала, — голос ее звучал как никогда мелодично, а речь текла спокойно и размеренно. Даже после нескольких лет довольно тесного общения, Северус не мог отделаться от мысли, что есть в ней что-то неуловимо знакомое, скрытое за извечным спокойствием и приветливостью. Он моргнул, прогоняя морок. — Я виделся с министром, — ответил он наконец, — и у меня состоялся с ним не очень приятный разговор. — Это касается твоего прошлого? — между бровями Вивиан залегла морщинка, что говорило о том, что она взволнована. — Нет, — поспешил успокоить ее Северус. — Точнее, не совсем. Ты ведь слышала о том, что несколько магглов умерли при крайне странных обстоятельствах. Так вот, эта же участь коснулась и двоих магов, работников министерства. Кингсли спрашивал, что я обо всем этом думаю. — Северус старался держаться незаинтересованно и отстраненно, и обдумывал слова, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. Ей ни к чему знать все подробности этого разговора. — Неужто он думает, что ты можешь быть в этом замешан? — она улыбнулась. — Это же бред. Северус усмехнулся и сделал глоток вина из бокала. — Это вряд ли. Он думает, что я могу знать тех, кто за этим стоит. Если за этим действительно кто-то стоит. Возможно, что это просто череда совпадений. — Власти подозревают кого-то конкретного? — настороженно спросила Вивиан. — Нет. Это всего лишь предположение и на мой взгляд, ни на чем не основанное, — от Северуса не укрылся ее настороженный тон, и он, списав его на волнение, решил не нагнетать обстановку. — Тебе не о чем волноваться, Вивиан. Никакая опасность не грозит ни тебе, ни мне. Он внутренне поморщился от того, как неубедительно прозвучала его ложь. Но Вивиан, казалось, этих слов было достаточно, чтобы напряжение спало. Она откинулась на высокую спинку мягкого стула и принялась накручивать на палец светлую прядь длинных волос, выбившуюся из небрежного пучка на затылке. — Значит, все в порядке, — тихо произнесла она, обращаясь будто к самой себе и глядя в одну точку. Северус не придал этому особого значения и вновь принялся за ужин, а несколько мгновений спустя и Вивиан последовала его примеру. Дальнейшая часть вечера прошла за разговорами о работе, зельях, новых сотрудниках в центральной лаборатории. Ни Северус, ни Вивиан не касались больше темы смертей магглов и волшебников. О том, что выйдя из министерства, он столкнулся с Поттером и о его просьбе Северус также решил умолчать. К тому же он еще не дал свое согласие и у него не было абсолютно никакого желания ввязываться во все это. Хотя любопытство и чисто научный интерес все же подначивали изнутри. Он давно хотел взяться за невозможное и найти способ исцеления от ментальных травм. Но вот кто б ему дал ставить эксперименты на пациентах Мунго? И вот Поттер предоставил ему шанс провести сеанс легилименции с его подругой, находящейся в бессознательном состоянии. Да любой ученый ухватился бы за такую возможность чисто из академического интереса и не отпускал до тех пор, пока не осуществил. Но одновременно с желанием сделать то, о чем он и помыслить не мог, Северуса вдруг накрыло чувство неуверенности в собственных умениях. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что несмотря на дифирамбы Поттера о том, что он лучший, были и те, кто мог бы справиться с задачей гораздо лучше него. Все-таки его коньком всегда была окклюменция. А вдруг что-то пойдет не так? Очень опасно проникать в сознание людей, находящихся в состоянии сна. Но упустить такую возможность, которая даст новый виток его исследованиям в области ментальной магии и травм, он не мог. Договорившись мысленно с самим собой обдумать все завтра, Северус поддерживал непринужденную беседу с Вивиан, разбавляя ее недовольство по поводу навыков новых лаборантов ядовитыми замечаниями, от которых на ее щеках играли ямочки. Когда с ужином было покончено, он небрежно бросил несколько купюр на столик и помог Вивиан подняться. Она взяла его под локоть, и они вышли из ресторана.***
Тем временем в доме номер 12 на площади Гриммо, в окнах которого горел свет, домочадцы готовились ко сну. Большая хозяйская спальня освещалась тусклым мерцающим светом нескольких свечей, стоящих в большом бронзовом старинном подсвечнике на комоде. Перед комодом на мягком пуфике нежно-голубого цвета сидела Джинни, одетая в кружевную ночную сорочку, и расчесывала длинные огненно-рыжие волосы. Гарри позади нее нервными шагами мерил комнату. Наконец Джинни надоело следить в отражении зеркала за его метаниями и она, повернувшись, проговорила: — Гарри, прекрати вышагивать. Ты поговорил с профессором, и он тебя даже не испепелил взглядом, как ты того боялся. Чего ты теперь разнервничался? Гарри резко остановился и, подняв голову, взглянул на жену. — Джин, ты не понимаешь. Я ведь не сказал ему, что дважды с ней пытались работать подобным образом. И обе попытки были… не совсем удачными. Джинни повернулась к нему и громко цокнула. — Хватит, Гарри. Ты хочешь, чтобы Гермиона проснулась и все стало как раньше? — строго спросила она. Гарри рассеянно кивнул в знак согласия. — Тогда уйми наконец свой безотчетный страх перед Снейпом и сделай так, чтобы он согласился. Если он и правда так силен в легилименции, как ты рассказываешь, то наверняка справится с тем, что оказалось не под силу другим. Джинни пожала плечами и вновь отвернулась к зеркалу. — Нет, ты не понимаешь. — Гарри поправил очки и возмущенно посмотрел жене в затылок. — Ты помнишь, чем закончились два предыдущих сеанса легилименции для волшебников, что пытались проникнуть в сознание Гермионы? — Джинни на это лишь хмыкнула, и он продолжил, повысив голос: — Снейп все равно узнает об этом и либо откажется, либо пригвоздит меня как редкое насекомое, и будет отщипывать по кусочку от моего тела для какого-нибудь зелья. Щетка вновь замерла в руке Джинни. — Гарри, если ты не будешь орать об этом, то никто ничего не узнает. До сих пор в прессу так и не просочилось никакой информации об этом. С чего ты взял, что Снейпу удастся что-то выяснить? — Но… — Так, хватит! — Джинни со стуком опустила щетку на комод и, поднявшись с пуфика, подошла к неподвижно застывшему посреди комнаты Гарри. — Я хочу помочь Гермионе так же, как и ты. И сделаю для этого все. И сегодня больше не хочу ничего об этом слышать. С этими словами она небрежно пригладила непослушные волосы мужа и, обхватив его за шею, притянула к себе, даря горячий многообещающий поцелуй. Гарри обнял ее за талию и подтолкнул спиной к кровати, не разрывая поцелуй. Когда воздух в легких закончился, Гарри наконец оторвался от губ Джинни и проговорил: — Если Снейп откажется до того, как хотя бы увидит Гермиону, то все мои опасения будут попросту напрасны. Джинни улыбнулась и ответила: — Ну вот, видишь, теперь ты понимаешь, что причин для паники пока нет. — Она опустилась на кровать, утягивая за собой Гарри, и прикрыла глаза. — Но я все же надеюсь, что отказываться он не станет, — тихо добавила она и снова прильнула губами к губам мужа. Гарри опрокинул ее на спину и навис над ней, подмяв под себя. Джинни звонко рассмеялась и вновь запустила пальцы в его непослушные вихры. — Я рада, что тебе уже лучше, — с улыбкой проговорила она, глядя ему в глаза. Гарри легонько прикусил молочную кожу на ее шее, чем вызвал в ответ еще порцию хихиканья, и ответил: — И с каждой минутой мне становится все лучше и лучше.***
Северус и Вивиан добрались до дома без происшествий, аппарировав из пустынного проулка недалеко от ресторана, где ужинали, прямо на крыльцо. Сняв защитные чары, он открыл дверь, пропуская в дом свою спутницу, и, обновив защиту, а также установив дополнительные чары, вошел следом. Дверь за ними захлопнулась. В просторном холле Вивиан остановилась напротив лестницы, ведущей в комнаты на втором этаже, и развернулась, глядя на Северуса, который неспешно шел позади. Поравнявшись с ней, он сразу же оказался в кольце ее горячих рук. Вивиан прижалась губами к его гладкому подбородку. Северус выдохнул. Напряжение, что держало словно в тисках с того момента, как он вошел в кабинет министра, наконец немного отступило, стоило ему лишь оказаться дома, который он за эти несколько лет уже считал своей крепостью. Он обхватил Вивиан за плечи, позволив ей ловкими пальцами расстегнуть пуговицы на его маггловском смокинге. Наклонив голову, он оставил мимолетный поцелуй на ее губах и отстранился. — Мне нужно проверить почту и отправить пару рабочих сообщений. Поднимайся наверх. С этими словами Северус обошел ее и, не оглядываясь, направился в библиотеку, которую он обустроил под кабинет. Какое-то время Вивиан смотрела ему вслед немигающим взглядом, а потом достала из сумочки небольшую серебряную фляжку и сделала из нее глоток. Поморщившись, она убрала ее обратно и достала палочку. Одним взмахом Вивиан зажгла свечи и поднялась в большую спальню на втором этаже. Там она наложила на сумочку защитные чары и принялась готовиться ко сну. В кабинете было темно, а через приоткрытое окно проникала вечерняя прохлада. Северус огляделся по сторонам, подошел к письменному столу и тяжело опустился в мягкое кресло, обитое черной кожей. Света уличных фонарей, что проникал сквозь неплотно зашторенные окна, было достаточно, чтобы разглядеть очертания предметов, стоявших на широком дубовом столе — маггловский органайзер с обычными шариковыми ручками разных цветов, чернильницу и несколько чистых перьев, стопку белой бумаги, несколько пергаментов, исписанных мелким убористым почерком. Северус достал из рукава смокинга волшебную палочку, намереваясь зажечь свечи, но так и замер, опершись локтями о столешницу и сжав пальцами древко за оба конца. В тишине просторной библиотеки послышался вздох. Где-то вдалеке ночную тишину разрезал рев мотора автомобиля, и снова все стихло. Северус пришел сюда, чтобы написать Поттеру, что он согласен осмотреть мисс Грейнджер. Для начала только осмотреть, прежде чем принять окончательное решение. Но что-то упорно не давало ему покоя. Что именно, Северус не понимал, он отчаянно пытался ухватиться за какую-то мысль, но она с завидным проворством ускользала от него снова и снова. Наконец решившись, он взмахнул палочкой, и библиотека озарилась светом свечей. Северус вытянул руку в поисках чистого пергамента. От этого его отвлек стук в окно. Он повернул голову, пытаясь разглядеть источник шума, и увидел, как в окно бьется клювом большая серая сова, вращая желтыми глазами. Взмахом палочки Северус открыл настежь слегка приоткрытое окно, и птица, размахивая большими крыльями, подлетела к его столу и примостилась на край столешницы, протягивая лапку, к которой был привязан маленький конверт, запечатанный сургучной печатью с фамильным гербом Малфоев. Северус аккуратно отвязал конверт и надломил печать, доставая из него сложенный вдвое пергамент, на котором витиеватым почерком было выведено всего несколько слов. У Нарциссы снова начались проблемы со сном. Нужна твоя помощь.Л. А. Малфой
Казалось, послание будто пропитано тревогой. Сова сидела на месте, зорко оглядывая комнату, и не собиралась улетать, словно ждала немедленного ответа. Северус обмакнул перо в чернила и вывел на обратной стороне ответ: В самое ближайшее время буду в Анси. А пока используй улучшенный состав зелья сна без сновидений из нашей лаборатории.С.С.
Положив письмо обратно в конверт и запечатав его уже своей печатью, Северус крепко привязал его к лапке совы. Птица поднялась в воздух и с громким уханьем вылетела в окно. Проследив за ней взглядом, он взмахнул палочкой, запирая окно, и взял еще один чистый пергамент. Некоторое время он обдумывал, что написать, а потом взялся за дело. Драко, надеюсь, что мое письмо застанет тебя в добром здравии. Мне необходимо встретиться с тобой как можно скорее. Есть разговор, касающийся одной нашей общей знакомой. Сообщи место и время встречи.С.С.
Северус сложил вдвое пергамент и поднялся с кресла. Прежде чем он примет какое-то решение, касаемо мисс Грейнджер, ему нужно узнать кое-какую информацию. Вполне возможно, что Поттер что-то не договаривает. А Драко и мисс Грейнджер работали какое-то время в одном отделе в министерстве. Не может быть, чтобы ему ничего не было известно о ее судьбе. Каким-то непостижимым образом ее друзьям и соратникам по Ордену удалось оставить прессу и простых обывателей в неведении. Но невозможно держать в секрете от всего мира информацию о том, что героиня войны и умнейшая ведьма за последние, Мерлин знает, сколько лет, проклята и находится между жизнью и смертью в течение такого длительного времени. Северус и без этого заметил, что в какой-то момент она исчезла из всех печатных изданий магической Британии, хоть и не придавал этому факту особого значения. Но как на самом деле обстояло дело он и подумать не мог. Он поднялся с кресла. Письмо нужно отправить сегодня же. Чем раньше он поговорит с Драко, тем скорее сообщит о своем решении Поттеру. Он прошел через кухню и вышел из дома через заднюю дверь в большой сад. Свет уличных фонарей плохо пробивался сквозь густые кроны высоких лиственных деревьев, поэтому Северус наколдовал Люмос и двинулся в сторону небольшого сарайчика, где жили две сипухи. Одна из них принадлежала Вивиан, а другая — Северусу. Он открыл деревянную дверь и стоило ему только вытянуть вперед руку, как большая пестрая птица встрепенулась и, взмахнув большими крыльями, соскользнула с насеста и плавно опустилась на предплечье. Северус погладил ее пальцем по голове и проговорил: — Ну что ж, Гефест, у меня есть для тебя задание. — Птица, будто понимала, о чем речь, нахохлилась и таращила глаза на хозяина. Северус усмехнулся и продолжил, поглаживая ее по голове: — Это послание нужно передать лично в руки Драко Малфою и как можно скорее. Пока он привязывал к учтиво вытянутой лапке конверт, Гефест нетерпеливо хлопал крыльями и ухал так громко, что разбудил свою подругу Весту. Она с интересом озиралась вокруг и нет-нет, да и ухала в тон Гефесту. Когда конверт был надежно прикреплен к лапке птицы, Северус вышел в сад и вытянул руку, на которой гордо восседал Гефест, озадаченный неким важным поручением. — Давай лети. Гефест взмахнул крыльями и поднялся в воздух, словно только и ждал сигнала от хозяина. Спустя пару мгновений он скрылся из виду за нечеткими в свете Люмоса очертаниями крон деревьев. Пробормотав Нокс, Северус спрятал палочку в рукав пиджака и пошел обратно, ни разу не запнувшись и не оступившись, по дорожке, которую знал как свои пять пальцев. Когда он поднялся по лестнице и вошел в их с Вивиан спальню, то в тишине различил тихое размеренное дыхание. Вивиан уже крепко спала. Ее глаза были закрыты, а светлые волосы разметались по подушке. В воздухе витал легкий запах смеси трав, казавшийся Северусу до боли знакомым и тянувшийся за ней еле заметным шлейфом время от времени. Северус давно к нему привык и даже не задумывался над его природой. В приоткрытое окно врывался поток прохладного ночного воздуха, а тонкая белая занавеска слегка колыхалась от ветра. Положив палочку на ночной столик, Северус снял смокинг и принялся расстегивать пуговицы белоснежной рубашки. Наскоро приняв душ, он взмахом палочки погасил свечи и прикрыл окно. Уже забравшись в постель, он еще долго не мог уснуть, смотря в потолок. Сон сморил его лишь под утро. А наутро Северуса ждал ответ от Драко. Накормив Гефеста совиным печеньем, Северус распечатал конверт и пробежал глазами по строкам. Драко согласился на встречу сегодня в полдень. Новый день обещал быть информативным.