«Сталкиваясь со смертью и темнотой, мы боимся прежде всего неизвестности и не более того».
Альбус Дамблдор
Все утро до обеда Северус провел в лаборатории, работая над новым зельем для восстановления ментального здоровья волшебникам, пострадавшим от тяжелых, темных проклятий. Дело продвигалось не очень хорошо. Ингредиенты не взаимодействовали как положено, а катализаторы совершенно не усиливали процесс, а вступали в реакцию с основой зелья. Очистив котел от очередного неудавшегося эксперимента, Северус сел за письменный стол и уткнулся в бумаги с расчетами. Должно быть, где-то закралась ошибка. — Уберите здесь все, — не поднимая головы от бумаг, бросил он. Двое лаборантов позади него, опасливо помалкивая, принялись убирать беспорядок на рабочем столе. Внимательно изучив все свои записи, Северус так и не нашел никаких нестыковок и от досады с размаху стукнул кулаком по столу. От неожиданности молодые люди подпрыгнули на месте и еще усерднее взялись за уборку, одновременно стараясь слиться с окружающей обстановкой. Северус вновь принялся перечитывать заметки, которые и так уже знал наизусть. То и дело он поглядывал на часы, стоявшие на письменном столе. Время близилось к обеду, а все утро прошло впустую. В своих исследованиях он не продвинулся ни на йоту. Возвращаться в лабораторию после встречи с Драко он не собирался. Ему еще предстояло решить, как быть с Поттером, а для этого нужно было в последний раз все обдумать в тишине и покое, желательно там, где его никто не потревожит. А это значит — подальше от Лондона. Это внезапное ухудшение тяготило его. Он и сам не до конца понимал, в чем дело, но каким-то шестым чувством на уровне подсознания подозревал, что это неспроста. Был во всем этом привкус чего-то опасного, что неумолимо надвигалось и грозило разрушить его устоявшуюся мирную жизнь. Списав свое внутреннее состояние на паранойю, помноженную на бурно разыгравшуюся фантазию, Северус запрятал все свои нежелательные мысли и предположения вглубь сознания и продолжил изучение текстов. Дверь в лабораторию тихонько отворилась, и, ступая тихими мягкими шагами, вошла Вивиан. При виде нее лаборанты воспрянули духом, поняв, что в ее присутствии их начальник не будет бросаться проклятьями в первого, кто попадется на его пути. Всем сотрудникам уже давно было известно, что взрывной нрав руководителя лаборатории было под силу усмирить лишь этой хрупкой ведьме с ее мягким взглядом и неспешной тихой речью. Она кивнула молодым волшебникам и подошла к письменному столу, за которым сидел Северус. Легонько тронув его за плечо, она дождалась, когда он поднимет на нее взгляд, и сказала: — Опять ошибка в расчетах? Северус кивнул. — Ничего не понимаю. В теории все верно. Все ингредиенты подобраны в правильных пропорциях, фаза луны выбрана верная. Но экспериментальный образец снова испорчен. Я даже не знаю, в каком направлении мне теперь двигаться. Северус отбросил пергамент и откинулся на спинку кресла, потирая виски кончиками пальцев. Вивиан взглянула на лаборантов, которые уже закончили с уборкой, а теперь неуверенно топтались у дальнего стеллажа с ингредиентами, и кивком головы указала им на дверь. На их лицах заиграли благодарные улыбки, и оба мага поспешили покинуть лабораторию, неслышно прикрыв за собой дверь. Оставшись с Северусом наедине, Вивиан подошла ближе и, встав за его спиной, принялась массировать его плечи. — Тебе просто нужен отдых, — проговорила она, наклонившись к его уху. — Ты слишком много работаешь и совершенно не умеешь расслабляться. Северус усмехнулся. — Как показывает практика, трудности наступают тогда, когда их меньше всего ожидаешь. Поэтому нужно быть во всеоружии, — от точных движений ее умелых рук напряжение в затекших плечах заметно ослабло. — Но, возможно, ты права: мне действительно нужен отпуск. Северус прикрыл глаза и вдохнул сладковато-цветочный запах духов Вивиан, слишком сладкий на его вкус, но уже такой привычный. Руки ее на миг замерли, и он почувствовал легкое касание губ к своему виску, но она сразу же отстранилась, будто ничего и не было. Северуса не сильно прельщало афиширование их отношений, хотя сотрудники лаборатории и без того о них знали, но, помня про сложный характер мастера зелий, опасались шептаться в коридорах, предпочитая для обсуждения сплетен места, более отдаленные от работы. Северус в очередной раз бросил взгляд часы. Время неумолимо близилось к полудню, а он еще даже не придумал, как подвести разговор с Драко к мисс Грейнджер, чтобы не вызвать подозрение у недоверчивого слизеринца. Он совершенно не горел желанием рассказывать кому-то о своей заинтересованности ее странным состоянием до того, как примет окончательное решение, стоит ли ввязываться в это вообще. Недавний разговор с министром явно дал понять, что в ближайшем будущем его спокойной жизни придет конец. По крайней мере до тех пор, пока доблестные авроры не переловят всех Упивающихся смертью и их новых подельников, которые замешаны в убийствах. Поняв по его молчанию, что Северус о чем-то задумался, Вивиан прекратила массаж, подошла к столу и, оказавшись в поле его зрения, села на край столешницы. Северус удивленно приподнял бровь и прошелся взглядом по ее стройным ногам. Отодвинув записи, которые еще недавно внимательно изучал на предмет ошибки, он сложил руки на груди, взяв под контроль внезапно возникшее желание провести по гладкой коже ладонью, и проговорил: — В полдень мне нужно будет отлучиться. Вивиан с любопытством посмотрела на него. — Опять к министру? — Нет. У меня встреча с Драко. Когда вернусь, не знаю. Пожалуйста, проконтролируй здесь все, чтобы новые сотрудники не разнесли здание неудачными экспериментами. Вивиан рассмеялась. — Да, конечно, тебе не о чем беспокоиться, мне это не впервой, — продолжая посмеивается, она спрыгнула со стола и, похлопав Северуса по плечу, заметила: — Интересно, кто был их преподавателем по Зельям? Снейп послал в ее сторону недобрый, хмурый взгляд и проворчал: — Наверняка, это работа Слизнорта. Они ведь слишком молоды, чтобы учиться у меня, — но в конце концов и его губы дрогнули и изогнулись в улыбке. — Ты сообщишь мне, если вдруг задержишься дольше, чем рассчитывал? Северус поднялся с кресла, подошел к Вивиан и обнял ее за талию. — Конечно, сообщу. Он зарылся носом в ее волосы и вдохнул аромат. — И если вдруг тебе понадобится помощь? — не унималась она. — И если понадобится помощь, тоже. Вивиан обхватила руками его шею, сцепив пальцы в замок, и заглянула в глаза. — И если тебе будет грозить какая-то опасность? Северус нахмурился. — С чего вдруг такие вопросы? Я всего лишь пообедаю с Драко. Вивиан отвела взгляд, стараясь скрыться от его внимания, и неуверенно ответила: — Я ведь тоже читаю газеты. Происходит что-то странное, но, судя по всему, ваше министерство магии не спешит предпринимать какие-то меры. А самое страшное, что на этот раз это коснулось магглов. Северус вздохнул. — Все будет хорошо. Он провел по щеке тыльной стороной ладони и легко коснулся ее губ своими. На часах был ровно полдень. Пустые коридоры здания наполнились звуками открывающихся дверей, шагов и голосами. Сотрудники лаборатории спешили на обед. Северус подошел к стеллажу с готовыми зельями и упаковал несколько флаконов в небольшую коробку. Стандартный набор для Нарциссы, который он собирался передать через Драко. Отлучиться из Лондона в Анси в ближайшие несколько дней и передать их самолично, очевидно, не получится. Вивиан внимательно следила за его действиями. — Это касается работы? Северус, отвлекаясь от своих мыслей, повернулся вполоборота и непонимающе взглянул на нее. — Что? — Встреча. Ты встречаешься с Драко или с тайным клиентом? — уточнила Вивиан, указывая ладонью на флаконы с зельями. Северус проследил взглядом за ее движением. — Нет, это для Нарциссы. Она плохо себя чувствует, — ответил он, не вдаваясь в лишние подробности. Он вернулся к своему занятию, подразумевая, что разговор на эту тему окончен. Но Вивиан, очевидно, была другого мнения. Она подошла ближе и через его плечо взглянула на зелья, которые собирал Северус. — У Нарциссы снова депрессия? — спросила она. Он на миг замер, а затем вновь продолжил перебирать флаконы, отбирая нужные. Где-то внутри стало закипать раздражение. Иногда Вивиан была до чертиков дотошной и отделаться от нее общими фразами не представлялось возможным. Она будто чувствовала ложь и недомолвки. — Ее опять стали мучить кошмары, — со вздохом ответил Северус после небольшой паузы. — Я собираюсь навестить ее в Анси, как только закончу все дела здесь. Думаю, это должно помочь. — И он кивком головы указал на коробку с флаконами. — Хотя бы первое время. Северус снял рабочую форму и, уменьшив коробку до размеров спичечного коробка, спрятал ее в карман пиджака. Он подошел к Вивиан и склонил голову к ее лицу, оставляя на губах поцелуй. Она провела по его груди ладонями и углубила поцелуй, но Северус тут же отстранился. Вивиан тепло посмотрела на него, мягко улыбнувшись. — Увидимся позже, — проговорил Северус и зашагал к выходу. — Будь осторожен, — услышал он, уже выходя в холл. Когда дверь за ним закрылась улыбка медленно померкла, а взгляд стал жестче. Быстро пустевший коридор встретил его тишиной. Все сотрудники уже успели уйти на обед. По широкой лестнице, скрытой чарами от посторонних глаз любопытных магглов, Северус поднялся наверх в главный вестибюль, туда, где располагалась маггловская часть огромной лаборатории. Магглы, ничего не подозревающие о том, что где-то внизу есть помещения, защищенные всевозможными чарами, в которых творится настоящее волшебство, тоже спешили на обед. Завидев издалека своего начальника, они приветствовали вежливыми кивками и негромким пожеланиями доброго дня, стараясь как можно скорее скрыться из поля его зрения. Но Северус словно и не замечал их, лишь изредка кивая в ответ. Он вышел на оживленную улицу, залитую солнечным светом и наполненную какофонией звуков, и зажмурился. После мягкого пламени свечей, которыми освещались все помещения лабораторий, находящихся под землей, солнечный свет казался необычайно ярким. Дождавшись, пока глаза адаптируются, Северус двинулся в сторону ближайшего тихого и малолюдного переулка, чтобы аппарировать оттуда в магическую часть Лондона.***
Драко сидел один за столиком кафе возле министерства магии и с беспокойством поглядывал на часы. После полудня прошло уже пятнадцать минут, а Северус до сих пор не появился. Драко и не помнил случая, чтобы он когда-нибудь опаздывал без веской на то причины, поэтому внутри медленно нарастало беспокойство. Письмо Северуса стало для него неожиданностью, а содержание послания навевало слишком много мыслей. Драко не был идиотом и отлично понимал, что разговор пойдет и о Грейнджер. Единственное, чего он не понимал, кроме заинтересованности Снейпа, так это то, почему он не обратился к Поттеру или Уизли за сведениями. Им должно быть известно куда больше, чем ему. Что-то явно происходит. И остается только гадать, как это отразится на нем и его семье. Вчера вечером Драко получил еще одно послание. Оно было от министра. Кто бы подумал, что Кингсли снизойдет до того, что будет лично ему писать. Но как бы то ни было, министерская сова, принесшая конверт с печатью министра, ему не приснилась. Записка была лаконичной и содержала просьбу-приказ о том, чтобы он как можно скорее явился в кабинет министра. Драко был одновременно напуган и заинтригован. Ему страшно хотелось узнать, чем вызван этот внезапный интерес со стороны министра к его персоне. Пока он обдумывал возможный мотив Кингсли, колокольчик над дверью кафе приветливо звякнул, оповещая о новом посетителе, и в помещение вошел Северус Снейп, тут же завладев вниманием всех присутствующих. В маггловском деловом костюме, подчеркивающим его высокую статную фигуру и горделивую осанку, он выглядел иначе, чем во время работы в Хогвартсе. «Спокойная жизнь явно пошла ему на пользу», — отметил про себя Драко, который не виделся с ним уже достаточно давно. — Здравствуй, Северус, — сказал он, поднимаясь со своего места и протягивая ладонь для рукопожатия. Северус коротко кивнул и крепко пожал протянутую руку. Усевшись на свое место, Драко сделал приглашающий жест и спросил: — Ты уже обедал? Северус устроился на мягком стуле с высокой спинкой и ответил: — Я не голоден. Но от кофе не откажусь. Драко подал знак молодой миловидной ведьме с темными волосами, собранными в пучок на затылке, и в белом переднике, стоявшей у соседнего столика. «Дейзи Джонсон, Хаффлпафф, выпуск 1994 года», — отметил про себя Северус. Она подошла к ним и, с дежурной улыбкой протянув меню, сказала: — Добрый день, профессор Снейп. Вы хотели сделать заказ? — Добрый день, мисс Джонсон. Меню не нужно. Я буду черный кофе. Ведьма кивнула и быстро удалилась. Драко снова принялся за прерванный обед, ожидая, когда Северус заговорит. Но вместо этого тот полез в карман пиджака, достал оттуда маленькую коробочку и положил на стол перед Драко. Тот, вопросительно изогнув бровь, взглянул на него и спросил: — Что это? Северус достал из рукава палочку и, отменив уменьшающие чары, ответил: — Здесь зелья для Нарциссы. Передай их как можно скорее. Драко дотронулся кончиками пальцев до коробки. — Так ты уже знаешь? Северус кивнул. — Да, вчера вечером получил письмо от Люциуса. Он крайне обеспокоен. — Состояние мамы ухудшилось внезапно. Для нас это стало большой неожиданностью. К столику подошла Дейзи, держа в руках поднос с одной-единственной чашкой кофе на белом фарфоровом блюдце, от которой поднимался вверх вместе с облачком пара манящий аромат. Она поставила ее на столик перед Снейпом. Он кивнул ей в знак благодарности и сделал маленький глоток горячего напитка. Тем временем Драко закончил поглощать отбивную и, вытерев рот салфеткой, спросил: — Так, о чем ты хотел поговорить? Северус сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и ответил: — Я хотел поговорить с тобой о мисс Грейнджер. — О Гермионе? — Драко изобразил наигранное удивление. — Что именно тебя интересует? — Ты в курсе, что с ней? — дождавшись ответного кивка, он продолжил: — Так вот, я хочу знать, над чем она работала до того, как ее настигло проклятие. Драко на миг задумался, а затем скучающе протянул: — А с чего ты взял, что это проклятие? Я слышал, что ее сон лишь следствие стресса, с которым она не смогла справиться, — Драко развел руками и улыбнулся, давая понять, что не только у Снейпа есть источники информации. Северус вздохнул и сжал двумя пальцами переносицу. Летняя жара предполагала свои минусы — у него опять разыгралась мигрень. — Есть основания полагать, что все-таки ее прокляли. Выражение лица Драко из скучающего вмиг стало заинтересованным. — И у кого есть эти основания? Не у Поттера случайно? — он усмехнулся. Перед мысленным взором встали Аврорат и лицо Гарри, искаженное ненавистью. Северус не сводил с него внимательного взгляда, пытаясь интерпретировать его реакцию на слова о проклятии. Но либо Драко мастерски держал себя в руках, либо ему и правда не приходила в голову мысль, что Грейнджер мог кто-то проклясть. Сказать по правде, ему и самому в это мало верилось. Насколько он знал, она всегда была окружена друзьями, и если бы на нее совершили нападение, об этом тут же стало бы известно всему магическому сообществу Британии. Кроме того, она была совсем неглупа, осторожна и дотошна до зубовного скрежета. Поэтому он и мысли не допускал, что она могла по собственной неосмотрительности угодить в какую-нибудь мутную историю. — Так над чем она работала непосредственно перед тем, как впала в кому? Драко нахмурился и пожал плечами, помешивая ложкой капучино в высоком бокале. — Это была шкатулка. Начальник нашего отдела выкупил ее на каком-то аукционе в Южной Африке за пару недель до случившегося и отдал на изучение лучшему, — Драко издевательски хмыкнул, — сотруднику отдела. Она расшифровывала руны, которые вились по всей поверхности артефакта. Шкатулка была запечатана неизвестными чарами, и Грейнджер предполагала, что если ей удастся расшифровать древние письмена, то она сможет ее открыть. Но артефакт неоднократно проверяли на различные вредоносные проклятья в том числе и в отделе тайн. Все было чисто. К тому же ей так и не удалось ее открыть. Драко снова вернулся к своему бокалу и сделал большой глоток. — А где сейчас эта шкатулка? — спросил Северус. — После того, как Гермиона впала в кому, ее изъял Отдел Тайн для дальнейшего изучения. Но насколько мне известно, они так ничего и не обнаружили. — Шкатулка до сих пор запечатана? Драко усмехнулся. — Ну вот за этими сведениями, Северус, тебе нужно обратиться непосредственно в Отдел Тайн. Потому что перед нами они не отчитываются. Можно еще спросить у министра, — он пожал плечами и не без яда в голосе добавил: — Ну или у Поттера. Ему наверняка известно об этом больше, чем мне. Проигнорировав высказывание насчет Поттера, Северус спросил: — А какие у тебя с ней сложились взаимоотношения? Драко поставил на стол бокал, из которого намеревался сделать глоток, и с подозрительным прищуром глаз уставился на него. — Ты думаешь, что я ее проклял? Северус выдержал его взгляд и ответил: — Не думаю. Но учитывая, что вы работали в одном отделе и часто пересекались, мне кажется, ты мог бы указать на того, кто ее недолюбливал настолько, чтобы пойти на крайнюю меру. — В последнее время мы неплохо ладили. Были кем-то вроде… приятелей. — К концу фразы голос Драко сделался тихим и неуверенным, и он вновь уткнулся в кружку с капучино, допивая остатки напитка. — Я не был в восторге от ее занудства и нравоучений. Но… я не желал ей зла. Северус кивнул в знак того, что понял, о чем хотел сказать Драко. — А как она ладила с другими коллегами? С начальством? — Однако далеко не со всеми ей удалось подружиться, — продолжил он. — Точнее, практически ни с кем. Многие считали ее выскочкой и поговаривали всякое за спиной. Но уверяю тебя, свое место старшего сотрудника она заслужила по праву своими знаниями и упорным трудом. Ты, наверное, знаешь, что несмотря на политику Министерства, не многие смирились с тем, что гряз… магглорожденные теперь стоят на одной ступени с чистокровными волшебниками. Из-за этого ей тоже приходилось несладко. Но это было лишь вначале, да и не так явно. Все-таки героиня войны, сам понимаешь. В последнее время она ни с кем не ругалась, не конфликтовала, разве что со своим Уизли. Да она и не общалась ни с кем иначе, чем по работе. Не думаю, что кто-то из отдела смог бы пойти на это. Руководитель, мистер Томпсон, был в восторге от ее знаний, а больше — от производительности труда. Она ведь сутками могла работать над очередным проектом, не прерываясь на еду или сон. Драко замолчал и посмотрел на часы. Они показывали половину второго. Ему давно следовало вернуться в отдел, но любопытство удерживало его на месте. Кроме того, он собирался расспросить Северуса о министре и его послании. Вдруг ему об этом что-то известно. Перед походом к Кингсли он хотел быть во всеоружии. Северус по-прежнему молчал, задумчиво глядя в окно и постукивая пальцами по столу. Драко жестом подозвал официантку. — Счет, пожалуйста, — сказал он, обращаясь к Дейзи, и широко улыбнулся, став вновь похожим на мальчишку-подростка. Северус моргнул и, повернувшись к Драко, проговорил: — Ты, кажется, хотел о чем-то спросить. Тот мигом стушевался и опустил взгляд, разглядывая большие желтые розы на скатерти. Северус сверлил его изучающим взглядом, который, казалось, смотрел в самую душу. — Я… — неуверенно начал Драко. — Нет… К столику вновь подошла Дейзи и, отлевитировав грязную посуду на кухню, сказала: — С вас 28 галеонов. Северус быстро достал несколько монет и бросил на поднос. Дейзи улыбнулась и удалилась. — Тогда, полагаю, беседа подошла к концу. Он поднялся. — Я хотел сказать, — быстро заговорил Драко, — что вчера вечером получил послание от министра. От Кингсли. Мне нужно как можно скорее явиться к нему для личной встречи. Северус замер и медленно повернулся. — Ты еще не ходил? — Нет, я решил сначала поговорить с тобой, раз мы все равно увидимся сегодня. — А что насчет Люциуса? Он в курсе? — Нет, я не стал ему ничего говорить. Ему сейчас тоже непросто. Он все время старается быть рядом с мамой. Северус на миг задумался, а потом проговорил: — Иди к Кингсли. Тебе нечего опасаться. Это насчет беглых Упивающихся смертью, которых так и не выследили. Он задаст тебе пару вопросов, возможно, предложит помощь с охраной дома в обмен на сведения, которые у тебя могут появиться, если кто-то из вдруг выйдет на связь. Но в целом ничего критичного. Да, кстати, сообщи отцу. Скорее всего, его тоже ждет подобный разговор с министром. Драко смотрел на Северуса благодарным взглядом, в котором явно читалось облегчение. — Спасибо, — сказал он, поднимаясь и протягивая руку. Северус кивнул на стол, где осталась лежать коробка с зельями. — Не забудь передать их в Анси. И спасибо за информацию. Он пожал протянутую руку, развернулся и пошел к выходу. — Северус, — окликнул его Драко как раз в тот момент, когда его ладонь легла на ручку двери. Северус обернулся. Драко в несколько шагов пересек пространство зала и, открыв перед ним дверь, вышел на улицу вместе с ним. — Северус, если тебе нужны еще какие-то сведения о Грейнджер, о ее состоянии или результатах обследования, то можешь обратиться к Астории. Она как раз проходит практику в Мунго. Думаю, она сможет помочь. — Спасибо, Драко, — сказал Северус и быстро пошел к ближайшей точке аппарации. Какое-то время Драко смотрел ему вслед, а потом, будто опомнившись, метнулся к зданию Министерства. После разговора со Снейпом он почувствовал себя несколько лучше. Обеспокоенный предстоящей встречей с министром, которой, очевидно, никак не избежать, он передумал все, что только можно, перебирая в голове возможные мотивы. Но по словам Северуса, все было не так плохо. И это не могло не радовать.***
В доме 12 на площади Гриммо горел свет. Вкусно пахло выпечкой. Кикимер, подгоняемый Джинни, сегодня расстарался на славу. На ужин к приходу Гарри он приготовил телячьи отбивные в горчичном соусе и свежий салат из овощей. А на десерт Джинни собственноручно приготовила пирог с патокой по фирменному рецепту Молли. Гарри задерживался, что в последнее время не было редкостью. Джинни сидела в кресле у потухшего камина и при свете свечей читала очередной любовный роман. В ее ногах свернулся клубком огромный рыжий кот Гермионы, которого они с Гарри взяли к себе после того, как с его хозяйкой произошло несчастье. Оторвавшись от книги, Джинни посмотрела на большие старинные часы, стоявшие у стены. Время близилось к десяти вечера. Гарри уже должен был вернуться домой. Она нахмурилась. В груди медленно зарождалось беспокойство, которое она старалась гнать от себя. Если бы что-то случилось, то Гарри обязательно отправил бы патронуса или дал знать любым другим способом. Она снова вернулась к чтению, но уже без прежнего интереса. Вдруг снаружи послышался хлопок аппарации, а вслед за ним с шумом распахнулась входная дверь. Джинни, облегченно вздохнув, отложила книгу и поспешила в прихожую. На пороге стоял Гарри и расстегивал аврорскую мантию. Справившись с застежками, он с видимым облегчением скинул ее и отбросил в сторону большой вешалки, стоящей справа от двери. Мантия с тихим шорохом упала на пол, не долетев до крючка. Джинни усмехнулась и, покачав головой, достала из кармана палочку. Мантия поднялась в воздух и заняла свое место на вешалке. Гарри улыбнулся, подошел к жене и, обняв ее за талию, нежно поцеловал. — Добрый вечер, — сказал он, оторвавшись от ее губ, но так и не выпустив из объятий. — Никаких известий не было? — в голосе чувствовалось тщательно скрываемое беспокойство. Джинни покачала головой. — Успокойся, Гарри, — проговорила она и взъерошила его непослушные волосы. — Прошел всего лишь один день. Она развернулась и направилась на кухню, а Гарри втянул носом воздух, пропитанный ароматами еды, и блаженно зажмурился. — Мой руки, а я пока накрою на стол, — бросила Джинни через плечо и скрылась за дверью кухни. Послышался звон посуды, ворчание старого Кикимера и ее приглушенный голос, отдающий последние распоряжения. Гарри улыбнулся, словно только что по-настоящему осознал, что вернулся домой, и помчался в комнату на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки. Покрывало, за которым висел портрет Вальбурги Блэк, всколыхнулось, и послышалось недовольное ворчание. Впрочем, оно сразу же прекратилось. Но как только в коридоре вновь стало тихо, раздался короткий звук, напоминавший злобный смешок.***
Северус вернулся домой поздно. После встречи с Драко он решил пройтись по магической части Лондона. Ему многое нужно было обдумать. В голове, как назло, всколыхнулись десятки воспоминаний, связанных с этими местами, но ни одной дельной мысли. Он просто бесцельно брел по мостовой, то и дело натыкаясь на знакомые лица, кивал в ответ на нередкие приветствия и отмечал про себя изменения, коснувшиеся маленьких волшебных улочек после войны. В последнее время Северус бывал здесь достаточно редко. Большая часть его жизни проходила в маггловской части Лондона, либо во Франции. Иногда он наведывался в Министерство Магии за патентами для новых наработок, но это бывало не так часто, а после он спешил поскорее убраться отсюда туда, где бы ничто не напоминало ему о прежней жизни. Но сегодня он вдруг решил прогуляться. Было несколько необычно после стольких лет вновь окунуться в эту волшебную атмосферу. Казалось, сам воздух здесь был пронизан магией — она читала повсюду. Когда же он успел отвыкнуть от всего этого? Мимо него проходили волшебники в разноцветных ярких мантиях и остроконечных шляпах. Большинство из них он видел впервые. Возможно, это те, кто был вынужден покинуть Великобританию во время войны и залечь на дно. Северус слышал, что после кончины Темного Лорда многие из таких семей вновь вернулись на родину. Открывалось все больше новых магазинов и развлекательных заведений, которые с самого утра и до позднего вечера были заполнены людьми. Побродив так некоторое время, Северус аппарировал в более тихое и относительно уединенное место — в городок Бродстерс. В будние дни на побережье даже летом было мало народу. Шум прибоя заглушил хлопок аппарации. Никто и не обратил внимания, как со стороны скал, что высились вдоль береговой линии, вышел человек, которого всего минуту назад там не было. Северус спустился ближе к воде и жадно вдохнул соленый морской воздух. Солнце спряталось за облачной дымкой, а с востока подул легкий ветерок. Волны плавно накатывали на берег одна за другой, едва задевая мыски его туфель. Некоторое время Северус так и стоял, вдыхая полными легкими свежий влажный воздух, пахнущий морем. А потом неспешно побрел вдоль берега. Постепенно шум воды вытеснил все остальные мысли из головы, и он почувствовал себя необычайно легко и свободно. Он не мог сказать точно, сколько прошло времени с того момента, как он переместился сюда, но пляж постепенно стал пустеть. Солнце, то и дело выглядывая из-за облаков, клонилось к закату. Когда в поле его зрения не осталось ни одного маггла, Северус уселся по-турецки прямо на песок, подставив лицо последним заходящим солнечным лучам. Он сделал несколько глубоких вдохов и, прикрыв глаза, опустил окклюментный щит. Он ожидал, что его накроет шквалом эмоций, мыслей и воспоминаний, которые надежно прятал от самого себя, храня их для таких вот моментов, когда можно позволить себе расслабиться, слушая музыку стихии. Но, как ни странно, ничего такого на этот раз не произошло. Лишь несколько образов из прошлого возникли на краю сознания, и все снова погрузилось вглубь океана. Блаженная тишина. Долгожданный покой. Он и не думал, что когда-нибудь сможет достичь этого состояния, не прибегая к окклюменции, не прячась за ее щитами от самого себя, не убегая от собственного прошлого, а просто принимая его; не боясь будущего, а веря в него; живя настоящим и не оглядываясь назад. Когда Северус аппарировал домой, на улице уже стемнело. Свет в окнах не горел. Стоило ему войти, как перед ним с громким хлопком материализовался домовой эльф — подарок Нарциссы. Он был одет в две белоснежные наволочки, повязанные за уголки вокруг его шеи на манер тоги. Низко поклонившись, домовик проговорил: — Хозяин Северус, мисс Вивиан просила передать, что ей срочно нужно было отлучиться в Эдинбург по работе. Она оставила вам послание, — в его руках из ниоткуда появился пергамент. — Вот, сэр. — Эльф снова поклонился, протягивая его Снейпу. Северус кивнул, взял записку и сказал: — Спасибо, — быстро пробежав глазами по строкам, он смял пергамент и добавил: — Мисс Вивиан сегодня не будет. Я поужинаю в кабинете. С этими словами Северус прошел через гостиную и скрылся за дверью кабинета. Как и сказал домовик, Вивиан в срочном порядке отбыла в Эдинбург. В находившейся там аптеке и небольшой лаборатории для варки элементарных, несложных составов, возникли проблемы с поставками ингредиентов. Решив не откладывать в долгий ящик то, ради чего, собственно, и пришел сюда, он взмахнул палочкой, зажигая свечи, и, усевшись за стол, написал на чистом пергаменте всего одно слово. Снова раздался хлопок, и на пороге появился все тот же домовик, держа в узловатых длинных пальцах поднос с ужином. Библиотека наполнилась восхитительным запахом еды, от которого разыгрался такой аппетит, и Северус, наконец, вспомнил, что за целый день почти ничего не съел. Пока домовик ставил поднос на низкий журнальный столик, что стоял между двумя креслами у камина, Северус в несколько раз сложил пергамент и сказал: — Это письмо нужно отправить на Гриммо 12 мистеру Поттеру лично в руки. Разбуди Гефеста и в точности передай ему мои слова. В последнее время он стал слишком своевольным. — Да, сэр. Домовик исчез, оставив Северуса наедине с самим собой.***
Гарри казалось, что Джинни и Кикимер сегодня превзошли себя. Давно он не ел так вкусно. В последнее время он часто задерживался на работе допоздна, перебиваясь отвратительным кофе и безвкусной едой из столовой. Сегодняшний вечер для него был сродни празднику. Гарри чувствовал, что это лишь затишье перед бурей. Но был рад такой передышке. Вот уже две недели не было известий о новых загадочных смертях ни среди магглов, ни среди магов. Сразу после ужина Джинни скрылась в ванной, а Гарри, раздевшись до пояса, все это время мерил шагами спальню. Ожидание давалось ему неимоверно сложно. Наконец дверь тихо отворилась, и в комнату впорхнула Джинни. Кроме широкого бордового полотенца, обернутого вокруг ее тела на уровне подмышек, на ней ничего не было. Чуть влажные рыжие волосы рассыпались по плечам. От нее исходили ароматы мяты, цитруса и жасмина. Гарри на миг замер, окинув любовным взглядом жену. Джинни неспешно приблизилась к нему и спросила: — Ты еще не лег? — Решил дождаться тебя, — ответил Гарри и провел рукой по ее волосам. Она улыбнулась, но улыбка быстро померкла. — Гарри, прекрати нервничать и ложись спать. Он вздохнул. — Да, наверное, ты права. Внезапно послышался громкий скрежет, словно кто-то царапал по стеклу когтями. Они синхронно повернулись в сторону источника шума. За окном сидела большая сипуха. Гарри настежь распахнул створку. Припозднившийся почтальон влетел в комнату и, облетев ее по периметру, спланировал на подоконник. К лапке птицы был привязан пергамент. Гарри пощекотал ей шею и принялся аккуратно отвязывать послание. — Интересно, от кого это? — с любопытством спросила Джинни и, наколдовав небольшую плошку с водой, поставила ее перед птицей. Но та, почувствовав, что Гарри уже отвязал послание, снова взмахнула крыльями и скрылась в ночи. Гарри не ответил. Он развернул пергамент и увидел одно-единственное слово, написанное размашистыми буквами прямо посередине чистого листа. Как часто он видел на полях своих эссе по зельям в Хогвартсе замечания, написанные этим почерком. Джинни смотрела на мужа в ожидании ответа. Но Гарри лишь широко улыбнулся и протянул ей пергамент. «Согласен», — прочла она. Гарри подскочил к ней и стиснул ее в крепком объятии. — Он согласен, Джин, — не помня себя от восторга, он закружил ее по комнате в каком-то бешеном танце, отдаленно напоминающем вальс. Джинни звонко рассмеялась и теснее прижалась к мужу. — Вот видишь, — сказала она. — Я же говорила, что все получится. Я верила, что он согласится. Гарри резко остановился и прильнул к ее губам, одновременно стаскивая полотенце. Ловкие пальчики Джинни нащупали застежку ремня. Полотенце упало к ногам, и Гарри, не разрывая поцелуя, обхватил ее за плечи. Джинни провела ладонями по его спине, слегка царапнув кожу, и запустила пальцы в непослушные темные волосы. Разорвав наконец поцелуй, Гарри наклонился к ее уху и прошептал: — Знаешь, как сильно я тебя люблю? Джинни хихикнула. — Правда? — спросила она с нотками наигранного удивления в голосе. Он слегка прикусил мочку уха, и кожа на ее спине покрылась мурашками. С губ сорвался томный вздох. — Знаю, Гарри, — зашептала в ответ Джинни. — Я тоже тебя люблю. Последняя часть фразы потонула в очередном поцелуе. Руки Гарри скользнули у ее груди, и он сжал ладонями податливую плоть, теребя соски пальцами. Оставив на время ее губы, он спустился легкими поцелуями к шее, задержался в ложбинке между ключиц и коснулся губами уже затвердевшего соска, слегка покусывая. Джинни сладко застонала, притягивая его ближе в неистовом желании слиться с ним воедино. Гарри ухмыльнулся, чувствуя ее нетерпение, и проделал то же самое со второй грудью. С любимых губ сорвался еще один стон. Гарри провел ладонями по ее спине, сжал округлые ягодицы и присел на край кровати, проложив дорожку из поцелуев по животу вниз. Он чувствовал запах ее возбуждения, слышал, как участилось ее дыхание от его манипуляций. Ладонь его легла на лобок Джинни, а большой палец коснулся клитора. Лаская ее влажные складочки, он чувствовал, какая она влажная и горячая. Но у Джинни, похоже, был немного другой сценарий на эту ночь, поэтому спустя пару мгновений она убрала его руку и опустилась на колени. Гарри, поняв ее намерения, откинулся на спину и оперся на локти. Джинни, хищно улыбнувшись, провела теплой ладонью по его члену, размазывая предэякулят по всей длине. Она проделала это несколько раз, прежде чем он почувствовал горячее дыхание, а в следующую секунду ее губы коснулись головки. Лаская ее языком, Джинни вбирала в себя плоть. Медленно и тягуче. Гарри глухо застонал, следя за ее движениями затуманившимся от страсти взглядом. Он не знал, сколько длилась эта сладкая пытка, но скоро почувствовал, что долго так не продержится. Поэтому он протянул руку и коснулся ее щеки, побуждая поднять голову, оторвавшись от процесса. С чмокающим звуком член вырвался из сладкого плена. Гарри обхватил ее за талию, усадил на себя. Джинни, помогая себе рукой, направила его член в свое лоно и медленно опустилась на всю его длину. Прошло несколько мгновений, прежде чем она начала так же медленно двигаться. Комнату наполнили звуки их учащенного шумного дыхания и приглушенные стоны. Гарри снова вернулся к ее груди, сминая влажные от пота полушария в ладонях. Зарывшись носом в ложбинку между ее грудей, он выводил языком узоры на соленой, пахнущей жасмином коже. Джинни обхватила его шею, притягивая ближе и постепенно наращивая темп. Ее стоны становились все громче и громче. Гарри сжал пальцами ее ягодицы, помогая ей вбирать член в себя глубже. Их синхронные слаженные движения постепенно становились более хаотичными, дыхание прерывистым, а ритм сердец, стучавших в унисон, перешел на галоп. По телу Джинни судорогой прошло удовольствие, она вскрикнула и замерла, закрыв глаза и уткнувшись ему в шею. Гарри сделал еще несколько движений и со стоном кончил, излившись в ее лоно. Он гладил руками все еще дрожащее тело любимой, покрытое испариной, пытаясь восстановить дыхание, поцеловал ее в плечо и крепче прижал к себе. Постепенно ее дыхание выравнивалось, волна наслаждения сходила на нет. Гарри резко опустился на спину, утягивая ее за собой, и Джинни захихикала. — Люблю, когда ты в приподнятом настроении, — шепнула она двусмысленную фразу. Гарри ухмыльнулся и в тон ей ответил: — Даже если и нет, то ты всегда знаешь, как мне его поднять. Он потянулся за палочкой, что оставил на ночном столике, и взмахом невербально погасил свечи. Джинни, наконец, оторвалась от него, но только для того, чтобы лечь рядом, положив голову ему на грудь и поглаживая ее легкими движениями пальцев. — Спокойной ночи, — проговорила она, отчаянно стараясь не зевнуть. — И тебе, — ответил Гарри, уже засыпая. Назавтра было много планов. «Хорошо, если профессор осмотрит Гермиону как можно скорее», — подумал он перед тем, как с блаженной улыбкой на губах провалиться в сон.***
На маленький городок Анси, что раскинулся у подножия Альп, опустилась ночь. Но в одном из окон старого дома на самой окраине мерцал свет. У большого стола стояла женщина в черной мантии и помешивала бурлящую в котле вязкую субстанцию. На столе снова царил беспорядок: грязная разделочная доска, остатки трав и кореньев, сваленные в одну кучу. Перед ней лежала раскрытая книга, куда она время от времени заглядывала, будто сверяясь с каким-то сложным рецептом. Взгляд ее недобрых глаз сосредоточенно следил за варевом. Наконец она отложила черпак и достала из складок мантии палочку. Взмахнув ею, она убавила пламя под котлом и, наложив чары стазиса, взяла со стола серебряный кинжал. Ведьма провела пальцем поперек клинка и ухмыльнулась, злобно сверкнув глазами. Еще раз окинув взглядом котел с зельем, она подошла к большому старинному шкафу и взяла оттуда три флакона с зельем и один пустой, а затем стремительно направилась к двери и вышла в просторный темный холл. — Люмос, — хрипло проговорила она в тишине коридора, и на конце ее палочки засветился огонек. Она пошла вдоль коридора. Дойдя до самого конца, остановилась у кирпичной стены и окинула ее внимательным взглядом, подсвечивая себе палочкой. На стене еле заметно выделялся старый выцветший рисунок, напоминающий пентаграмму. Она три раза постучала палочкой в центре пентаграммы, и стена вдруг исчезла, а вместо нее появился проход, за которым была длинная, узкая лестница, ведущая вниз. Ведьма бесстрашно ступила на нее. Спустившись вниз, она оказалась перед массивной железной дверью с большим засовом, покрытой облупившейся краской и ржавчиной. Ведьма взмахнула палочкой. Послышался лязг железа, и с протяжным скрипом дверь отворилась. Она вошла в большое темное помещение, один из углов которого был отгорожен от остальной части железной решеткой и напоминал клетку. За этой решеткой, привязанная магическими путами за запястья прямо к стене, на холодном каменном полу сидела девушка. Из одежды на ней была лишь тонкая ночная рубашка. Ее пшеничного цвета волосы были грязными и спутанными. Молочно-белую кожу кое-где пересекали мелкие шрамы и относительно свежие ссадины, словно ее пытали. Казалось, она спала. Ее голова безвольно откинулась назад, а глаза были закрыты. Грудь вздымалась через равные промежутки времени при каждом вдохе. Ведьма взмахнула палочкой, и свечи в развешанных по стенам подсвечниках вспыхнули, озарив комнату неясным мерцающим светом. Она остановилась перед решеткой и без малейшего сожаления в глазах посмотрела на свою жертву. Низко надвинув на голову капюшон так, чтобы он закрывал большую часть ее лица, она взмахнула палочкой и произнесла: — Фините. Чары, погрузившие девушку в сон, спали, и она открыла голубые глаза. Увидев перед собой фигуру в черном балахоне, скрывающем лицо, она закричала и дернулась. Но магические путы, что оплели ее руки как самые прочные цепи, усилили давление на запястья, причиняя ей боль до тех пор, пока она не прекратила двигаться. Все это время женщина, стоявшая снаружи ее тюрьмы, с интересом наблюдала за ее попытками вырваться, будто она могла это сделать. Девушка замерла и снова посмотрела на ведьму. Та злобно оскалилась, и по подземелью эхом прокатился ее пугающий смех. Неспешно она приблизилась к решетке и, опершись о прутья, сказала: — Детка, ты так ничего и не поняла? Чем больше ты сопротивляешься, тем больнее они тебе делают, — и указала палочкой на ее запястья. Девушка проследила за этим движением, но не увидела оков, что накрепко удерживали ее руки. Она снова взглянула на ведьму с мольбой в глазах. — Прошу вас, отпустите меня. Я никому ничего о вас не расскажу. Пожалуйста. — По щекам ее потекли слезы, и она громко всхлипнула. — Мой отец… Если нужно, он заплатит… Любую сумму, только отпустите меня. — Голос ее затих, а тело затряслось в беззвучном рыдании. — Нет, малышка. Деньги меня не интересуют. У тебя нет ничего, на что я могла бы обменять твою свободу. Но… — Она усмехнулась. — …У тебя есть то, благодаря чему ты до сих пор жива. С этими словами она достала маленький серебряный кинжал. — Нет, пожалуйста, — снова проговорила девушка дрожащим голосом. Женщина взмахнула палочкой, отменив связывающее заклинание. Затекшие руки девушки безвольно упали вниз, словно она была тряпичной куклой. Ладони стало покалывать от прилива крови, и она стала сгибать и разгибать пальцы, в попытке как можно скорее устранить неприятные ощущения. — Но сначала, — как ни в чем не бывало продолжила ведьма, — ты выпьешь это. И она достала из кармана несколько флаконов, которые прихватила с собой. Ведьма положила их на ладонь и протянула руку через решетку. Рукав ее мантии поднялся до локтя, обнажив предплечье. Сидящая у стены девушка заметила выцветший, но все еще заметный рисунок. Татуировка, изображавшая череп, из развернутой пасти которого выползала змея. Проследив за ее взглядом, ведьма одернула рукав мантии до самого запястья и нетерпеливо тряхнула рукой. — Возьми это и выпей. Иначе я сама волью их тебе в глотку. Девушка на коленях подползла ближе к решетке и, боязливо протянув руку, схватила флаконы с зельем. Она выпила их поочередно, даже не почувствовав их вкус. За все то время, что находилась здесь, она привыкла к ним. Ведьма тем временем громко позвала: — Дебби! Перед ней тут же появилось уже знакомое ей существо, завернутое не то в полотенце, не то в наволочку, с длинными ушами, торчащими в разные стороны, и большими круглыми глазами. Казалось, существо, как и она сама, испытывает ужас перед своей хозяйкой. Домовик тем временем поклонился ведьме и спросил: — Чего изволит госпожа? Ведьма отошла от решетки и небрежно махнула рукой в сторону пленницы. — Покорми ее. Поживее, у меня мало времени! — Да, хозяйка. Эльфийка снова низко поклонилась и исчезла, а спустя немного времени появилась вновь, держа в руках круглый поднос. Она направилась к пленнице. По щелчку ее пальцев в решетке образовался небольшой проход, через который она прошла внутрь. Девушка забилась в угол, подтянув колени к груди, и, зажмурившись, затрясла головой. Женщина в черной мантии все это время не сводила с них глаз. — Она не исчезнет, — послышался все тот же грубый женский голос. — И это не сон. Будет лучше, если ты поешь из рук эльфа, чем из моих. — И ведьма снова засмеялась, а затем резко замолчала и прошла к небольшому деревянному столу, похожему на верстак, стоявшему у стены напротив, и положила на него кинжал и пустой флакон. Остальные флаконы она спрятала в кармане мантии. Девушка открыла глаза как раз в тот момент, когда эльфийка протягивала ей ложку. — Вам лучше не спорить, мисс, — едва слышно пробормотала Дебби. Она кивнула и принялась за еду. Когда на подносе не осталось ничего, кроме грязной посуды, эльфийка вышла из импровизированной тюрьмы тем же путем, что и вошла, и с громким звуком исчезла, оставив ее наедине с сумасшедшей похитительницей. Поход за ней сразу же закрылся. — Что вам нужно от меня? — снова спросила она тихим голосом. Ведьма развернулась и взмахнула палочкой. Решетки исчезли, и держа в руках кинжал и маленький пустой флакон она направилась туда, где сидела ее пленница. Рывком она подняла ее с пола и, удерживая за волосы, сделала небольшой порез с правой стороны шеи. Спустя пару мгновений оттуда тонкой струйкой медленно потекла кровь. Она подставила внизу раны открытый флакон, который начал методично заполняться. Когда флакон наполнился, она разжала пальцы, удерживающие девушку. Потеряв точку опоры, та неуклюже плюхнулась на холодный каменный пол, размазывая по щекам слезы и тихо всхлипывая. Ведьма закупорила флакон и, убрав его в карман, снова потянулась к своей пленнице на этот раз к длинным волосам пшеничного цвета. Она отрезала небольшую прядь все тем же серебряным кинжалом и пошла в сторону выхода. Стоило ей отойти на некоторое расстояние, как снова появилась решетка, а руки девушки сковали магические оковы. На полпути ведьма остановилась и бросила через плечо: — Мне нужно твое лицо. И твой голос. А как сказано в книге старухи Блэк, только так я могу добиться этого. Ведьма поднялась по лестнице наверх, а подземелье вновь погрузилось в темноту., Наверху она снова позвала эльфийку. — Дебби, немного погодя залечишь рану мисс Морис и снова погрузишь ее в сон, поняла? Эльфийка поклонилась и пролепетала: — Да, хозяйка. Ведьма прошла в лабораторию и остановилась у кипящего котла. Она отменила чары стазиса и достала из кармана флакон с кровью и прядь светлых волос. — Осталось совсем немного, — пробормотала она. Откупорив флакон, она вылила его содержимое в котел, отчего варево булькнуло и пошло пузырями. Следом в котел отправилось несколько волосков из пряди. Остальные же она отлевитировала в шкаф, откуда брала зелья для своей пленницы. Продолжая помешивать зелье, она дождалась, когда оно перестанет бурлить, и погасила пламя под котлом. Затем с помощью Акцио все из того же шкафа призвала небольшую серебряную фляжку, в какую магглы обычно наливают виски, украшенную резным орнаментом. Часть зелья она налила в эту фляжку, а часть оставила в котле, наложив предварительно чары стазиса. — Пора пополнить запасы, — задумчиво проговорила она, окинув равнодушным взглядом царивший на столе беспорядок.