Кома

      «По свету ходит чудовищное количество лживых домыслов, а самое страшное, что половина из них — чистая правда».

Уинстон Черчилль

      В госпитале святого Мунго творится что-то невообразимое. Нам удалось выяснить, что в стенах больницы проводят экспериментальное лечение больных с расстройством психики посредством легилименции. Этой неслыханной доселе информацией с нами поделился работник госпиталя, который пожелал остаться инкогнито. Эффективен ли этот метод в лечении, остается загадкой. Но вот для магов-легилиментов, которые соглашаются на подобный эксперимент, такой опыт может стать плачевным. Эта участь коснулась знаменитого ученого, написавшего не одну монографию по этой теме, Патрика О’Коннела, который так и не проснулся после того, как исследовал сознание одного из больных госпиталя. Информация, о каком именно больном идет речь, засекречена. Также есть сведения, что один из целителей больницы святого Мунго Скотт Моррисон тоже участвовал в подобном эксперименте. Какая участь постигла его после, никто не знает. А вчера на пятом этаже госпиталя был замечен Северус Снейп, который также является легилиментом. Не исключается возможность, что и он участвует в опытах над душевнобольными, но пока эта информация ничем не подтверждена.       Что же за странности происходят в больнице и как в этом замешан бывший Упивающийся смертью Северус Снейп?       Мы постараемся держать вас в курсе событий.       

Рита Скитер специально для «Ежедневного пророка».

             На следующий день Гарри вернулся домой лишь к обеду уставший и злой. Джинни дома не оказалось, и после некоторого недоумения он вспомнил, что она собиралась навестить родителей в Норе, откуда ее нужно забрать вечером, как они и договаривались. Он скинул аврорскую мантию и тихо, стараясь не потревожить портрет Вальбурги Блэк, который никакими заклинаниями так и не удалось убрать со стены, через темный холл пробрался в залитую солнечным светом кухню в поисках чего-нибудь съестного. Несколько раз моргнув в ожидании, когда глаза привыкнут к яркому свету, он огляделся и, увидев на подоконнике уже знакомую ему пеструю сипуху, тут же забыл о еде.       Поджидая хозяев дома, птица вращала желтыми глазами и то и дело поглядывала на Крукшанкса, примостившегося чуть поодаль в выжидательно напряженной позе охотника, готового в любой момент броситься на свою добычу, и не сводящего с нее немигающего взгляда. К лапке совы был привязан клочок пергамента, сложенный в несколько раз. Гарри осторожно отвязал бечевку, и сова, ухнув, вылетела в окно, громко хлопая крыльями. Он покачал головой, смотря ей вслед.       Как же предсказуемо.       — Видишь, Крукс, хоть что-то в этой жизни не меняется, — задумчиво проговорил он, скосив взгляд на кота, который, лишившись своей забавы, напрочь потерял интерес к происходящему вокруг.       Повертев пергамент, зажатый между пальцев, он развернул его и прочел строки, написанные размашистым почерком словно в порыве бессильной ярости. Гарри шумно выдохнул, смял записку и ударил кулаком по подоконнику.       Последняя надежда на чудесное исцеление Гермионы таяла на глазах. Теперь можно было с чистой совестью заявить, что они перепробовали все методы, о которых только слышали. И ничего. Все впустую.       Гарри до последнего не терял надежды, не хотел замечать очевидного. Но сегодня, видимо, сказывались потрясения после событий вчерашнего вечера, а еще бессонная ночь и очередной выговор от начальника аврората.       — Кикимер! — крикнул он так, что Крукс, махнув хвостом, поспешил удалиться туда, где царили покой и тишина. — Кикимер!       Ворча себе под нос, эльф неуклюже вылез из своей каморки.       — Что будет угодно, сэр? — скрипучим голосом спросил он.       — В этом доме есть какая-нибудь еда? — голос звучал раздраженно.       — Сию секунду, сэр, — отозвался Кикимер и прошлепал в плите.       Гарри проследил за ним рассеянным взглядом и, подойдя к столу, тяжело опустился на стул. Комната наполнилась грохотом утвари, звоном посуды и запахом еды, но былого аппетита уже не было. Хотелось что-нибудь сломать, взорвать или выбросить. С тихим вздохом он уронил голову на сложенные на столе ладони.       Видимо, Рон был прав. Не такой уж и выдающийся легилимент этот Снейп. Только жути нагнал. И зачем мы вообще с ним связались?       Громкий стук отвлек его от подобных размышлений. Гарри резко вскинул голову и увидел, как Кикимер расставляет на столе посуду под аккомпанемент собственного неизменного ворчания.       — Что-то еще, сэр? — спросил он, пододвинув к Гарри тарелку с аппетитными сочными ребрышками.       Но тот только устало посмотрел на приготовленную еду и, покачав головой, принялся лениво ковырять вилкой.       Опасаясь снова попасть под горячую руку чем-то расстроенного хозяина, Кикимер появился снова сразу же как только он отодвинул в сторону пустую тарелку, и принялся суетливо убирать со стола. Гарри потер глаза, покрасневшие после бессонной ночи, и, поднявшись, подумал о том, что неплохо было бы вздремнуть, чтобы на свежую голову обдумать план дальнейших действий. Его воображение в красках нарисовало ему большую кровать, стоявшую в их с Джинни комнате, и он мечтательно прикрыл глаза. Но влетевшая в открытое окно кухни серая министерская сова разбила его фантазии о крепком сне вдребезги.       Наскоро приняв душ, он по каминной сети переместился в Атриум министерства, который покинул лишь недавно с мыслью не появляться здесь в ближайшие двое суток. В ожидании лифта он думал о том, что же такого стряслось за последний час, что министр лично пожелал с ним встретиться немедленно, но так и не нашел никакого объяснения. За эту ночь не случилось ничего из ряда вон выходящего. Всего лишь пара бытовых нарушений в использовании магии, которые, слава Мерлину, обошлись мелкими травмами, залеченными одним наипростейшим заклинанием — ничего серьезного. Так и не придя ни к какому заключению, он поднялся на нужный этаж и прошел в просторную приемную министра, уставленную кожаными креслами, диванами и журнальными столиками, на которых кипами была разложена пресса. По обыкновению, здесь толпились маги, ожидающие времени своего приема, а также те, кто хотел попасть к министру без предварительной записи.       Гарри быстро отыскал взглядом свободное место в дальнем углу помещения, сел, стараясь не привлекать внимания, и принялся рассматривать собравшуюся публику. Очевидно, все они были чем-то взволнованы. Некоторые держали в руках раскрытые газеты и тыкали пальцем, что-то показывая друг другу, наверное, очередную статейку Скитер. В общем гомоне голосов было непонятно, что именно вызвало такой ажиотаж. Но читать тот бред, что снова заполонил Магическую Британию со страниц ее главного печатного издания, у него не было никакого желания, поэтому он продолжил молча наблюдать, борясь с подступающей зевотой. Ему показалось, что несколько раз он услышал слова «больница святого Мунго» и «эксперименты», но Гарри не стал вникать.       Прошло не меньше часа, прежде чем толпа начала редеть. Наконец Гарри остался в приемной один. Он подошел к стойке, за которой сидела молодая миловидная ведьма и, кивнув ей в знак приветствия, сказал:       — Министр Шеклболт ждет меня.       Ведьма подняла на него усталый взгляд и, узнав в нем героя войны, улыбнулась.       — Да, мистер Поттер. Министр просил сразу же впустить вас к нему, как только вы появитесь.       Гарри хмыкнул и пошел к массивной двустворчатой двери из красного дерева. Видимо, Кингсли хотел таким образом избавиться от толпы волшебников, осаждающих его кабинет, но все-таки пришлось принять их всех.       Стоило Гарри войти в кабинет и прикрыть за собой дверь, как он тут же наткнулся на грозный взгляд Кингсли.       — Я не вовремя? — поинтересовался он и подошел к столу, усаживаясь в кресло.       Кингсли опустил голову и потер переносицу.       — Вот хотя бы на час раньше, — устало проговорил он. — Хотя бы на час.       Гарри ухмыльнулся. Очевидно, он оказался прав, и Кингсли хотел побыстрее избавиться от магов с их подчас безумными требованиями.       — А что, собственно, случилось? — спросил он, вновь натянув серьезное выражение лица. — Я уходил отсюда всего пару часов назад, и все было в полном порядке.       Кингсли поднял голову и, прищурившись, внимательно посмотрел на Гарри.       — Ты уже читал «Ежедневный пророк»?       — Что там? — озадаченно спросил он, покачав головой. — Новые нападения?       Кингсли усмехнулся и, выудив из стопки газет нужную, протянул ему.       — Вот, держи. Ознакомься, — проговорил он.       По выражению его лица Гарри понял, что ничего хорошего он там не прочитает, и чуть было не хлопнул себя по лбу за то, что не ознакомился с чтивом заранее, пока сидел в приемной. Сейчас он был бы готов к разговору, по крайней мере, знал бы, о чем пойдет речь.       — На третьей странице, — подсказал Кингсли, увидев, что он беспорядочно треплет газету в поисках нужной статьи.       Пока Гарри, уткнувшись носом в газетный лист, изучал очередной опус Скитер и менялся в лице, Кингсли поднялся с кресла и принялся мерить нервными шагами кабинет.       — Да как она смеет?! — выпалил наконец он, подняв голову и гневно сверкнув глазами.       Кингсли, стоящий к нему спиной, лишь невесело усмехнулся.       — Это же бред! — лицо Гарри исказилось в бессильной злобе. — Почему ты не приструнишь эту мерзкую журналистку с ее лживыми сплетнями?       Кингсли вдруг резко развернулся и, в два шага подойдя к столу, перегнулся через него всем корпусом, сократив расстояние между ними до минимального.       — А так ли они лживы, Поттер? — яростно процедил он сквозь зубы.       Гарри приподнялся с кресла и, твердо посмотрев ему в глаза, ответил:       — Абсолютно. Никаких опытов на больных в Мунго не проводится. И тебе это известно не меньше моего.       Некоторое время они прожигали друг друга гневными взглядами, затем Кингсли вновь стал вышагивать по деревянным половицам, а Гарри плюхнулся в кресло, наблюдая за ним исподлобья.       — Это не было опытами или экспериментами, — продолжил он уже намного тише. — Мы просто пытались найти способ вернуть Гермиону.       Кингсли замер и шумно выдохнул.       — Гарри, — начал он, — я достаточно подставился, скрывая героиню войны от общественности так, что ни один гнусный слушок не просочился. Так теперь вы с друзьями решили поубивать всех волшебников, кто так или иначе владеет навыками легилименции?       Гарри чувствовал, как кровь, подгоняемая адреналином, снова закипает в жилах.       — Никого мы не убивали! — он вскочил с места и, уперев руки в бока, подошел к зачарованному окну, за которым раскинулся горный пейзаж, и с тихим плеском журчал небольшой водопад, очевидно, призванный создать спокойную рабочую обстановку, но не сегодня.       Кингсли вновь окинул его гневным взглядом.       — Не убивали? — ядовито спросил он и усмехнулся. — А теперь объясни это им, — он вскинул руку и указал на закрытую дверь. — Я с самого утра стараюсь сдержать всеобщую панику. А теперь еще и Снейп.       — А что не так со Снейпом? — Гарри вдруг встревожился, хотя понимал, что, если Снейп смог отправить ему записку, значит, он жив и определенно не обезумел.       «Пуще обычного», — мелькнула вдруг шальная мысль.       — Знаешь, как выглядит со стороны информация об опытах на людях, к которым в той или иной степени причастен Упивающийся смертью?       — Бывший, — уточнил Гарри.       — Что? — Кингсли удивленно вскинул бровь.       — Снейп — бывший Упивающийся. Он был оправдан и возведен в ранг героя. Такого же, как я, ты или любой из членов Ордена Феникса, — твердо сказал Гарри, на минуту забыв о том, как совсем недавно сам был не лучшего мнения о Снейпе.       Кингсли снова усмехнулся.       — Да будь он хоть трижды герой, разъяренной толпе этого не объяснить. Они уже ждут третьего пришествия Волдеморта, которому всячески содействует министерство магии во главе с министром. Это ты понимаешь? — Гарри кивнул. — Кто-то рассказал Скитер о судьбе мистера О’Коннела, а она, войдя в раж, раздула очередную сенсацию, — продолжил он. — Понять бы теперь, кто ее информатор, — Кингсли задумчиво потер подбородок.       — Возможно, кто-то из Мунго, — неуверенно произнес Гарри, уставившись в одну точку. — Или жена самого О’Коннела. Да и Рите зачастую вовсе не нужны информаторы. Достаточно просто принять свою анимагическую форму и обернуться жуком. В этом обличии можно подслушать все что угодно, и закрытые двери не будут помехой.       — Ты прав, — согласился Кингсли и, подойдя к своему столу, со вздохом опустился в кресло. — Вот почему я просил, неоднократно просил, Гарри, чтобы ты соблюдал все меры предосторожности. А что будет, когда она обнаружит в Мунго палату, с запечатанными магией дверью и окном? Что будет, когда она узнает, что Гермиона виновна в смерти мистера О’Коннела и безумии мистера Моррисона?       Гарри резко развернулся и стиснул ладони в кулаки. На лице его заиграли желваки.       — Гермиона никого не убивала! Ради победы светлой стороны она сделала намного больше любого из тех, кто сегодня пытался пробиться к тебе на прием.       — Знаю, Гарри, — он поднял ладони в примирительном жесте, — знаю. Успокойся.       — Сначала ты называешь Гермиону убийцей, а теперь говоришь мне, что я должен успокоиться?! — взревел Гарри.       — А как это выглядит со стороны? Взгляни на это непредвзято! — Кингсли с силой стукнул кулаком по столу. В напряженном воздухе кабинета министра отчетливо послышалось потрескивание, как от статического электричества — еще немного и разразится буря. — Успокойся, — повторил он. — Мне хватает проблем и без разрушенного кабинета случайным магическим выбросом.       Гарри, тяжело дыша, отвернулся и снова стал гипнотизировать взглядом горные вершины за зачарованным окном. На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь его прерывистым дыханием, нервным постукиванием пальцев Кингсли по столешнице и далеким журчанием горного родника.       — Нужно предпринять всевозможные меры для того, чтобы ни один посторонний человек не пронюхал ничего о Гермионе, — сказал наконец Кингсли и сжал двумя пальцами переносицу. — Ты понимаешь, чем это может грозить?       Гарри кивнул, по-прежнему смотря в зачарованное окно.       — Я мог бы попробовать договориться с Робардсом выставить охрану из пары-тройки проверенных ребят, — произнес он.       Кингсли покачал головой.       — Нет. Авроры у одной из палат лишь привлекут ненужное внимание, — задумчиво проговорил он. — Прятаться лучше всего на виду. Думаю, нескольких дополнительных охранных заклинаний и сигнальных чар будет достаточно, чтобы любопытные обыватели не совали нос не в свое дело. Нужно проследить за тем, чтобы в палату могли попасть только целитель, пара его проверенных помощниц и несколько человек из близких. И впредь не устраивать там ненужные сборища. Отныне все, что касается Гермионы, должно быть согласовано со мной.       Гарри снова кивнул и, повернувшись, спросил:       — Как быть со слухами вокруг всего этого?       Кингсли шумно выдохнул и опустил голову.       — Я поговорю с главным редактором «Пророка», — ответил он. — У меня есть на него кое-что, связанное с его прошлыми делами. Он неглуп и должен понимать, что толпа, в любой момент готовая броситься на баррикады, — явление непредсказуемое. Не думаю, что он хочет оказаться в ее эпицентре. — На миг он замолчал, а затем, подняв голову и посмотрев на Гарри, продолжил: — Что же касается Снейпа и его участия в вашем… предприятии, — продолжил Кингсли, тщательно подбирая слова, — я сам с ним поговорю. Не нужно ему сейчас высовываться, — тихо добавил он, будто самому себе. — Я слышал, он обосновался среди магглов, вот пусть там и остается.       Гарри не ответил. Он чувствовал неимоверную усталость от прошедших двух дней, в голове шумело, глаза слипались, а на плечи вновь опустилась тяжесть всех проблем, что он взваливал на себя всю свою жизнь.       — Кстати, ты говорил с ним после этого? Как он?       Гарри пожал плечами.       — Я его не видел, но в Мунго с ним все было в полном порядке.       Он не стал уточнять, что сегодня получил послание, написанное рукой Снейпа. Очевидно, все с ним было в полном порядке.       — Прекрасно, — Кингсли кивнул. — Гибель еще одного мага, пусть даже бывшего Упивающегося Смертью, нам сейчас абсолютно ни к чему.       — Я понял, Кингсли, — произнес он. — Это все, о чем ты хотел поговорить?       Кингсли кивнул.       — Как будто этого мало, — проворчал он и, машинально взяв со стола какой-то исписанный пергамент, положил его перед собой.       — Тогда я пойду. Нужно еще отправить письмо целителю Тики и попросить усилить меры безопасности.       Кингсли кивнул и, поднявшись с кресла, протянул Гарри ладонь.       — Не делай глупостей, прошу, — проговорил он.       Гарри пожал протянутую ладонь и, бросив «До скорого», вышел из кабинета министра. Кингсли некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь, затем прошелся по кабинету и, достав из нижнего ящика стола початую бутылку Огденского и бокал, плеснул себе щедрую порцию напитка. Отойдя к окну, он сделал глоток и окинул взглядом горный пейзаж. Картина завораживала своей реалистичностью. Он почувствовал, как по телу разливается тепло, и сделал еще глоток. Пытаясь утихомирить сбежавшихся с утра в министерство волшебников, он совершенно забыл о завтраке и обеде, бросившись спозаранку сюда, как только патронус его помощницы сообщил о том, что паникующая в ожидании третьего пришествия Волдеморта толпа штурмует его кабинет. Аппетита не было и теперь, когда он узнал, в чем дело и каким образом здесь замешан бывший Упивающийся Смертью Снейп.       О чем они все только думали, когда пустились в эту авантюру?       Он мысленно отвесил себе подзатыльник за то, что пустил это дело на самотек. Зная Поттера, можно было предположить, что он не остановится ни перед чем, лишь бы вернуть подругу. Он был так взбешен, что даже не поинтересовался, как прошел сеанс у Снейпа, лишь в общих чертах спросил, жив ли он. Но раз Поттер сказал, что с ним все в порядке, то у него не было причин сомневаться. Этот слизеринский змей ловко выпутается из любых передряг. Хотя стоит отдать ему должное, он рисковал, зная, какая участь постигла двух других магов.       Чем же его припугнул Поттер, что Снейп согласился сотрудничать? Надо бы как-нибудь попросить его провести мастер-класс по рычагам давления на тех, у кого они отсутствуют.       После войны все, включая его самого, с удивлением отметили, как изменилось отношение Гарри к Снейпу. И Кингсли, полагаясь на врожденную интуицию и умение разбираться в людях, был уверен, что дело здесь не только в том, что мальчишка узнал о многолетней шпионской деятельности бывшего преподавателя. Из воспоминаний, оставленных этим, умирающим в Воющей хижине хитрым лисом, стало известно лишь то, что все его действия были обусловлены планом Дамблдора и одобрены им же. В этом также заверил судей Визенгамота и сам Альбус с собственного портрета. Но воспоминания, что Поттер подкрепил к делу Снейпа, были неполными. Полную версию он наотрез отказался показывать, сказав, что к следствию это не имеет никакого отношения. Кингсли до чертиков хотел узнать, в чем же дело, потому что сам он по-прежнему не доверял Снейпу, хотя и признавал его заслуги в победе над Волдемортом.       Бокал опустел, но он не двигался с места, невидящим взглядом смотря на вершины гор, над которыми медленно кружились снежинки.       Он подумал о том, что будь и у него какой-то рычаг давления на Снейпа, то аврорат с его помощью давно бы уже выследил до сих пор умело скрывающихся темных магов, которые вот уже несколько лет не выходили у него из головы.       Негромкий стук в дверь заставил его вздрогнуть от неожиданности и развернуться спиной к окну.       — Войдите, — пробасил он.       Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась голова его секретарши.       — Министр Шеклболт, если для меня больше нет поручений, я могу идти? — спросила она.       Он кивнул, усаживаясь в кресло.       — Да, мисс Морган, на сегодня вы можете быть свободны, — ответил он. — Хотя… перед тем как уйдете, отправьте послание Северусу Снейпу о том, чтобы он как можно скорее явился ко мне.       Мисс Морган кивнула и скрылась за закрывшейся дверью, вновь оставив министра наедине с его мыслями.       

      ***

      Выйдя из кабинета министра, Гарри, не замечая ничего вокруг, направился к дверям лифта. Мисс Морган проводила его любопытным взглядом и вновь вернулась к бумагам. Из Атриума Гарри переместился домой через камин, скинув мантию и бросив ее в ближайшее кресло, устало плюхнулся на диван и прикрыл глаза. Ему казалось, что все произошедшее с ним за последнее время было всего лишь сном и стоит открыть глаза, как беззаботность и радость послевоенных дней вновь вернутся в его жизнь. Но сколько бы он ни щипал себя в попытке проснуться, ничего не выходило. Ему не давала покоя мысль, на которую натолкнул его недавний разговор со Снейпом, о том, что под действием проклятия мог оказаться кто угодно, в том числе и он сам.       А раз так, то, возможно, злоумышленников стоит искать среди беглых приспешников Волдеморта, решивших таким образом отомстить и внести смуту в спокойный уклад жизни волшебников Магической Британии. Они все еще скрывались, но о них уже давно не было никакой новой информации, как в воду канули. Гарри вспомнил день, когда авроры наконец напали на след Упивающихся, так живо, будто это произошло только вчера.       Война закончилась несколько месяцев назад. Отгремели суды над Упивающимися, которых удалось поймать живыми. Осень медленно, но неуклонно вступила в свои права, и уже ощутимо похолодало. В ту ночь было его первое в жизни учебное задание, и с самого утра он светился, как начищенный галеон. Он без конца запускал дрожащие от волнения пальцы в густую лохматую шевелюру, приводя ее в еще больший беспорядок. А лихорадочный блеск предвкушения в глазах не скрывался даже за бликами стекол очков. Рон от него не отставал, ведь свой первый учебный рейд они должны были пройти рука об руку, как раньше, когда дело касалось чего-то неизвестного и крайне опасного. Щеки его раскраснелись от волнения, и он то и дело оттягивал рукава мантии и нервно теребил пальцами большое ястребиное перо.       В учебной группе их было всего шестеро, включая двух девчонок — Мери О’Нилл и Эшли Стюарт, о которых его часто расспрашивала Джинни, когда по выходным им удавалось увидеться в Хогсмиде, при этом прожигая его подозрительным взглядом прищуренных глаз. Гарри на это лишь посмеивался и крепче сжимал ее руку в своей. Самым старшим на их курсе был Дэвид Уоррен, ему было уже двадцать два, когда Гарри и Рона приняли в Академию Авроров после окончания войны как признанных героев. Долговязый и нескладный парень с пышной шевелюрой каштановых немного вьющихся волос, доходивших ему до плеч, он смотрел на остальных несколько свысока и рассказывал много местных баек о том, что не все «доживали» до практических занятий, а тем более до первых учебных дежурств и рейдов. Для всех он стал кем-то вроде старшего товарища, всегда готового помочь подтянуть теорию или попрактиковаться в дуэлях, и Гарри совершенно не понимал, что этот парень делает на одной скамье со студентами, когда ему самая дорога на передовую вместе с аврорами из отдела. Остальные ребята были в том же недоумении, но Дэвид лишь отшучивался, стоило кому-то из них задать подобный вопрос.       Самыми младшими были он и Рон, так и не окончившие школу, но тем не менее с учебой они справлялись весьма сносно, чем бесконечно удивляли Гермиону, с которой им также удавалось встречаться лишь в Хогсмиде по выходным. Наверное, все дело было в том, что теперь у них было четкое осознание цели, а не размытые мечты о геройской профессии.       После того как стало известно о начале учебных рейдов, было решено, что на учебные задания они будут ходить по двое, а с помощью жеребьевки, которая позже переросла в импровизированную вечеринку, выявилась очередность, согласно которой первыми выйти на задание предстояло Гарри и Рону.       Именно этим фактом был обусловлен сегодняшний переполох, царивший в маленькой учебной группе и затронувший всех без исключения. И тем не менее, преподаватели, пытаясь подавить всеобщий боевой настрой и создать хоть какое-то подобие рабочего процесса, нещадно оставляли на отработки злостных нарушителей порядка во время уроков.       Сегодня им предстояло отсидеть лекцию по чарам, практическое занятие по продвинутому Зельеварению, а после обеда их ожидал инструктор по защите от темных сил в зале для тренировок.       Услышав очередное, сказанное под нос, ругательство слева от себя, Гарри усмехнулся и посмотрел на Рона как раз в тот момент, когда из его котла вырвался сноп искр.       — Не волнуйся, Рон, — тихо проговорил Гарри и наколдовал над его котлом невидимый щит. — Все будет в порядке.       Рон молча кивнул, а спустя мгновение Гарри услышал стук ножа о разделочную доску, за которым последовало яростное шипение. Рон отбросил нож и закусил указательный палец, почувствовав металлический вкус собственной крови. Гарри снова усмехнулся.       — Рон, мы будем вместе, как раньше. И я совсем не хочу, чтобы ты угодил в Мунго из-за собственной неосторожности еще до того, как мы выдвинемся.       Гарри серьезно посмотрел ему в глаза.       — Ничего не могу с собой поделать, — проговорил Рон, вытащив изо рта палец и внимательно осмотрев порез. — Как подумаю, что это будет нашим первым настоящим заданием, так все из рук валится. — Он кривовато улыбнулся.       Гарри положил руку ему на плечо и сжал пальцы.       — Что бы на это сказала Гермиона?       Улыбка резко исчезла с лица Рона, и он, нахмурившись, снял чары с котла и помешал деревянной палочкой зелье.       — Вы снова повздорили?       В последнее время это происходило чуть ли не по нескольку раз на неделе.       — Мистер Поттер, — послышался в тишине голос преподавателя, от которого он вздрогнул и всеобщее внимание сосредоточилось на нем. — Если у вас все готово, то можете сдать работу и покинуть кабинет.       — Простите, сэр, — проговорил Гарри, возвращаясь к своему котлу и сверяясь с рецептом в учебнике.       Иногда он с тоской вспоминал учебник Принца-полукровки, по которому так легко было получить высший балл. Но потом его мысли обращались к настоящему хозяину книги, и желание вновь вернуть ее несколько угасало.       — До конца урока осталось десять минут, — громко сказал зельевар. — Кто выполнил задание, могут перелить зелье в фиал и покинуть аудиторию.       Послышался звук откупориваемой пробки, и первым свое зелье сдал Дэвид. Профессор Бенедикт, невысокого роста старичок с длинной седой бородой, светло-серыми глазами и большим округлым животом чем-то походил на Санта-Клауса. На вид ему с легкостью можно было дать лет сто. Он обхватил флакон короткими пухлыми пальцами и поднял его на уровень глаз. Критично осмотрев со всех сторон зелье, подсвечивая Люмосом, и, удовлетворенно кивнув, отправил его по воздуху на широкий стол, стоявший за его спиной. Дэвид, собрав свои вещи, бодрой походкой поспешил прочь из кабинета. Гарри хмыкнул.       Кто бы сомневался, что он в два счета справится с этим заданием.       Когда до звона колокола осталась минута, Гарри и Рону наконец удалось закончить свои зелья и перелить их в фиалы. Они вышли не такими ярко-изумрудными, как у Дэвида, но вполне сносными. Профессор Бенедикт осмотрел их так же, как и другие, и, отправив к остальным, за секунду до окончания урока громко произнес:       — Все могут быть свободны.       Он прошел к столу и, опустившись в кресло, принялся что-то писать в длинном пергаментном свитке, более не обращая внимания на будущих авроров.       — Так что на этот раз? — спросил Гарри, поставив на стол поднос с тарелкой, на которой красовались жареные куриные крылышки с румяной корочкой, обильно политые соусом, и стакан клюквенного сока.       Рон поднял голову и непонимающе посмотрел на него, пытаясь разом проглотить все, что было у него во рту. Гарри вздохнул, пытаясь не рассмеяться.       — Я о вас с Гермионой. Из-за чего вы опять поссорились?       Рон, проглотив наконец большую часть уже пережеванной пищи, глухо ответил:       — После окончания Хогвартса она планирует продолжить учебу. Ей вдруг вздумалось заниматься изучением артефактов, представляешь? — Рон снова вернулся к своей тарелке, но вместо того, чтобы зачерпнуть щедрую порцию жаркого и отправить ее в рот, он принялся лениво ковырять вилкой. — Она собирается уехать во Францию на три года.       — И в чем проблема? — недоуменно спросил Гарри, сделав глоток сока.       Рон стиснул вилку в кулаке и исподлобья посмотрел на него так, будто тот сморозил небывалую глупость.       — А как бы ты отреагировал, если бы Джинни строила планы на будущее, не посоветовавшись с тобой? — спросил он, немного повысив голос.       Гарри пожал плечами и заправил белоснежную салфетку за ворот мантии.       — Все равно не вижу проблемы, — ответил он и, увидев, что Рон открыл рот для дальнейшего спора, поспешил продолжить: — Это же Гермиона, она любит учиться, а постоянными упреками ты ничего не добьешься. Кроме того, учебный год только начался, и она еще может передумать.       — Ты сам-то в это веришь?       — Не то чтобы верю, — неуверенно произнес Гарри, — но разубеждать ее в чем-то, что прочно засело в ее голове — это плохая идея.       Рон не ответил.       — Возможно, стоит ей попробовать, и она передумает, разочаруется в построенных ею воздушных замках. Вспомни ее кампанию по защите домовых эльфов, — Рон прыснул со смеху, и в его ярко-голубых глазах заискрилось веселье, впервые за весь день. Гарри тоже широко улыбнулся и продолжил: — А ты должен быть рядом и поддержать ее.       — Может, ты и прав, — проговорил Рон, поборов приступ смеха, и хлопнул Гарри по плечу с такой силой, что тот поперхнулся от неожиданности. — По крайней мере, я хочу в это верить, в то, что Гермиона передумает уезжать и поймет, что работа министерским служащим — не самое плохое, что может с ней случиться.       Гарри был рад, что к другу снова вернулась его беззаботность.       — А в остальном, тебе просто нужно смириться с этой… особенностью Гермионы и не ругаться по поводу и без.       Рон кивнул.       — Я стараюсь, но как представлю, что она всерьез может уехать, то испытываю дикое желание запереть ее в Норе под всевозможными чарами, — он широко улыбнулся.       Гарри покачал головой, подумав, что такие фразы, сказанные даже в шутку, до добра не доведут.       — Готов к сегодняшней вылазке? — спросил Рон после продолжительной паузы.       Гарри просиял.       — Готов прикрыть тебе зад.       Рон ухмыльнулся.       — Кто кому еще прикрывать будет.       — Поспорим? — спросил Гарри, протягивая ему ладонь.       Рон, прищурившись, посмотрел на нее и в ответ протянул свою.       — На месячную стипендию, — и, не дав Гарри возразить, скрепил пари крепким рукопожатием.       Когда они вошли в полутемное помещение тренировочного зала, вся группа была уже в сборе. Зал для практических занятий по защите от темных сил представлял собой большое овальное помещение, со множеством манекенов, деревянных построек, имитирующих заброшенную местность, и обычных спортивных снарядов, которые при ненадобности можно было отодвинуть к стенам. Пол был усыпан землей с кочками, ухабами и прочими неровностями, а кое-где можно было увидеть большие грязные лужи. Также при необходимости пол застилался мягкими матами, чтобы авроры тренировали не только реакцию и умение обращаться с палочкой в чрезвычайных ситуациях, но и поддерживали в надлежащей физической форме тело.       — Опаздываете, — протянула Эшли, высокая широкоплечая блондинка с коротко остриженными волосами и черными глазами.       — Мистера Томпсона еще не было? — едва отдышавшись от быстрого бега и скинув с плеча сумку с учебными принадлежностями на низкую скамеечку, спросил Рон.       Вдруг зал озарился яркой вспышкой заклинания, и все бросились врассыпную.       — Я слышал, кое-кому сегодня выпал шанс увидеть воочию работу взрослых авроров, — чуть насмешливый громкий голос, казалось, раздавался сразу отовсюду, эхом отражаясь от стен. — Что ж, посмотрим, чего вы стоите на самом деле.       Зал снова озарился вспышкой заклинания, и ближайший манекен, за которым как раз успел спрятаться Гарри, прибежавший на тренировку в последнюю секунду до звона колокола, разлетелся в щепки. Он успел юркнуть за один из больших деревянных ящиков, составленных друг на друга у стены. И как раз вовремя, потому что в следующую секунду в центре зала появился высокий мужчина в отличной физической форме и с палочкой наперевес — Джереми Томпсон. На вид ему было около пятидесяти лет. На нем была темно-синяя мантия, на груди которой красовалась эмблема аврората. Абсолютно седые короткие волосы были гладко зачесаны назад, в темно-карих глазах блестел азарт, а правую щеку рассекал большой безобразный шрам. Он держал палочку легко и непринужденно, играючи, но при одном взгляде на него создавалось впечатление, что он с ней сроднился, будто она стала продолжением его руки.       Немногие знали, что во время первой войны с Волдемортом он провел не один месяц в госпитале святого Мунго, где его буквально собирали заново, залечивая тело от проклятий и увечий, а душу — от травм более глубоких и тяжелых. Что с ним произошло было известно лишь очень узкому кругу волшебников, но это определенно сделало его тем, кем он стал — человеком, не знающим усталости, жестким, беспощадным и требовательным к новобранцам. После того, как покинул госпиталь, он больше не участвовал в сражениях, а вскоре и вовсе пожелал продолжить работу в учебном центре Академии Авроров. Получить у него зачет с первого раза не мог практически никто, а за каждый промах он безжалостно оставлял на ночные отработки, где будущие авроры тренировались до седьмого пота, проклиная день, когда решили податься именно в этот отдел министерства. Экзамены он принимал не менее строго и отчислял без возможности пересдать. С первого взгляда на мистера Томпсона и до сегодняшнего дня Гарри и Рон никак не могли избавиться от чувства дежавю, так сильно напоминал новый преподаватель профессора Снейпа.       Чуть прихрамывая, он прошелся по площадке, свободной от атрибутов, изображающих местность, и цепким взглядом осмотрелся. Гарри отыскал глазами Рона и, сделав ему знак рукой, достал палочку.       — Ступефай! — выкрикнула из глубины зала Мэри, и яркая голубая вспышка почти задела мистера Томпсона, но ему удалось увернуться в вихре взметнувшийся мантии.       — Неплохо, мисс О’Нилл, — проговорил мистер Томпсон и взмахнул палочкой.       Комнату окутал густой туман, и Гарри, воспользовавшись моментом, перебежал к заброшенным постройкам. Когда туман рассеялся, мистера Томпсона нигде не было видно. Гарри осторожно высунул голову из укрытия и огляделся. С этого ракурса Рона он не обнаружил, но заметил Эшли. Она сидела, прислонившись спиной к точно таким же ящикам, за которыми совсем недавно прятался он сам, подтянув колени к груди. Заметив неподалеку от нее какое-то движение, он перевел взгляд и увидел мистера Томпсона, который с хищной ухмылкой медленно надвигался на нее.       — Локомотор Виббли, — выкрикнул он, и комната озарилась еще одной вспышкой света на этот раз оранжевой.       Джереми отбил заклинание, невербально выставив щит, и проговорил:       — Мистер Поттер, если вы и во время рейдов будете так орать, то обнаружить место вашего нахождения не составит труда даже простому магглу.       Он сделал молниеносный пас, и один из мешков, набитых песком, упал с потолка. Гарри оказался в самом эпицентре песчаной бури. Песок вперемешку с пылью был повсюду, забиваясь в нос, уши, рот и глаза. Вокруг не было видно ничего, как ни пытался он осмотреться. От пыли горло запершило, и он закашлялся. Сквозь собственный кашель, который пытался заглушить, прикрыв ладонью рот, он услышал, как Рон выкрикнул: «Экспеллиармус», а затем звук древка, покатившегося по полу. Когда песок вместе с пылью осел вокруг него, он снова выглянул из укрытия и увидел на скамье Эрика Доулиша, невысокого роста ничем не примечательного темноволосого парня, учившегося с ними. Перед ним стоял мистер Томпсон. В руках он держал две палочки. Очевидно, Рон снова промахнулся, действуя больше на эмоциях, и обезоружил своего. Значит, теперь их пятеро против одного.       — Мистер Уизли, — послышался голос мистера Томпсона, — советую вам обзавестись очками, иначе вы рискуете сделать за противника всю его работу и при этом не заработать ни галеона. Редукто!       Ящики, за которыми прятался Рон, разлетелись в щепки, и ему пришлось спасаться бегством. Джереми быстрым шагом шел за ним, не отставая, но еще одна голубая вспышка сорвалась с кончика чьей-то палочки, и ему вновь пришлось отбиваться, упустив, тем самым, из виду Рона на несколько секунд. Но тому как раз хватило времени, чтобы найти укрытие.       — Браво, мистер Уоррен, хорошая работа, — сказал он, играючи отбив очередное заклинание, которое должно было застать его врасплох.       Воспользовавшись этой небольшой заминкой, Гарри зажмурился, крепко стиснул в руке палочку и сосредоточился на заклинании. Его отвлек громкий вскрик, за которым последовал топот ног по деревянным половицам. В воздух снова взметнулся луч, и все стихло.       — Мистер Поттер, — услышал Гарри прямо за своей спиной, — если вы и в реальной схватке будете так долго думать, прежде чем атаковать, то можете просто не успеть это сделать, поставив под удар всю команду.       Палочка вылетела из его пальцев и по воздуху поплыла в руки Томпсона. Гарри поднялся с пола и, отряхнувшись, поплелся на скамью, где уже сидел его товарищ по несчастью.       — Итак, счет два — ноль, — провозгласил Томпсон.       — Конечно, если использовать приемы, запрещенные нам, то это ожидаемо, — пробурчал Гарри себе под нос.       Джереми резко вскинул голову и уставился на него так, словно старался прочесть мысли, отчего Гарри поежился, вновь невольно вспомнив Снейпа и уроки окклюменции.       — Вы что-то сказали, мистер Поттер?       — Нет, сэр, вам послышалось.       Томпсон хищно ухмыльнулся и осмотрелся, потеряв к нему интерес. Гарри, не отрываясь, следил за его бесшумными движениями, молниеносными выпадами и стремительными взмахами палочкой и думал о том, что достигнуть такого мастерства — это что-то невероятное, и почему Томпсон при всем этом работает всего лишь инструктором. Среди оперативников отдела ему самое место. Еще один взмах палочки — и еще один развалившийся на куски манекен, из-за которого послышалось яростное «Импедимента».       Зал озарился бирюзовой вспышкой, и пока Томпсон выставлял щит, ребята решили перейти в нападение и атаковать одновременно. То тут, то там послышались выкрики заклинаний, а в воздух со всех сторон взметнулись разноцветные искры и вспышки, похожие на молнии. Томпсон аппарировал на небольшой помост, располагавшийся на некоторой возвышенности, и внимательно осмотрел территорию. У него даже дыхание не сбилось, чего нельзя было сказать о команде. Ребята явно устали, а нервное напряжение толкало их на глупые опрометчивые шаги.       Где-то совсем рядом Гарри услышал тихий голос, принадлежавший одной из девчонок группы, но от треска, с которым заклинание рассекло воздух, не разобрал, кому именно.       — Эверте Статум!       Следом за ним одновременно вверх взметнулась вспышка синего цвета, в которой он безошибочно узнал Петрификус Тоталус, и едва заметная прозрачная — с другой стороны, что, вероятнее всего, было Инкарцеро. Со своего места Гарри увидел, как выставленный Томпсоном щит пошел рябью.       — Экспульсо!       Заклинания обрушивались одно за другим, и Томпсону было все сложнее удерживать щит, который теперь уже вибрировал, не переставая. Воздух снова рассек синий луч — Петрификус Тоталус, выполненный невербально, а за ним следом просвистело заклятие невидимого хлыста и что было мочи ударило по остаткам щита.       — Инкарцеро! — выкрикнула Мэри.       Не успевший обновить Протего, Томпсон увернулся в сторону, но снова аппарировать ему не позволил громкий выкрик Рона:       — Экспеллиармус!       Все три палочки, что он держал в руках, выскользнули и по воздуху поплыли к обезоружившему его волшебнику. Рон ловко поймал их налету, но выражение его лица при этом говорило о том, что победа для него стала полной неожиданностью, словно он и не надеялся, что заклинание сработает так, как надо. В зале вмиг стало тихо, а затем Томпсон захлопал в ладоши. Остальные ребята вышли из своих укрытий. Гарри и Эрик тоже поднялись со скамьи и, подойдя ближе, присоединились к овациям. Томпсон сошел с помоста и подошел к ребятам.       — Что же, сегодня вы смогли меня поразить, — усмехнувшись, протянул он, перестав хлопать. — Не все, конечно, — и он бросил быстрый взгляд в сторону Гарри и Эрика, — но в целом неплохо. — Взглянув на Рона, он продолжил: — Что касается вас, мистер Уизли, то я удивлен, что вы не заняли место на скамье выбывших рядом с вашим другом. И надо сказать, приятно удивлен. Вам удалось меня обезоружить, хоть я и не нападал, всего лишь защищался, — добавил он и протянул Рону ладонь.       Рон так смутился, что не знал, куда отвести взгляд. По его раскрасневшемуся лицу с висков стекали тонкие струйки пота, а волосы торчали в разные стороны. Справившись наконец со смущением, он улыбнулся несколько горделивой улыбкой и пожал протянутую ладонь Томпсона, после чего вложил в нее его палочку, а остальные отдал Гарри и Эрику.       — А из вас двоих, — Томпсон повернулся к Эшли и Дэвиду, — вышла прекрасная команда. Возможно, в будущем вам стоит работать вместе в качестве напарников. Очень слаженная работа.       Дэвид довольно ухмыльнулся и посмотрел на Эшли, которая стояла напротив него, и тоже улыбалась.       — Всем остальным, — продолжил он, — работать над невербальным использованием заклинаний, если не хотите умереть на первом же настоящем задании, — ребята дружно закивали. — Мистер Поттер, для того чтобы соображать быстрее, нужно ко всему прочему тренировать и мозги. Прочтите еще раз теорию использования невербальных чар. Секунда раздумья может стоить жизни вам или тому, за кого вы в ответе, — закончил он и окинул Гарри суровым взглядом.       — Да, мистер Томпсон, — ответил тот.       От колючего взгляда по спине прошел мороз, а в голову снова полезли совсем непрошенные воспоминания и ассоциации и не желали ее покидать без боя.       Послышался звон колокола, и Томпсон, бросив напоследок: «Все свободны», резко развернулся и быстрым шагом направился к потайной двери в конце зала, что вела сразу на улицу, на небольшой балкон, от которого вниз тянулась железная винтовая лестница. Когда дверь за ним закрылась, напоследок огласив комнату характерным лязгом, ребята стали неспешно собираться.       На сегодня занятий больше не было, поэтому Гарри и Рон, оторвавшись от остальных членов группы, поспешили в общежитие. В 20:00 им предстояло быть в аврорате, а до этого момента по совету старших товарищей, которые уже окончили обучение и сейчас проходили практику, работая наравне со штатными аврорами, они хотели немного отдохнуть и отвлечься от мыслей, так волнующих их в течение всего дня. Первое было вполне осуществимым, насчет второго — они не были так уверены, потому что, в любом случае, стоит им остаться одним, разговор пойдет о предстоящей ночи.       Ровно в 19:50 двое будущих авроров вошли в отдел в сопровождении куратора Шона Нолана. Через длинный коридор, по которому, несмотря на поздний час, все еще летали записки-самолетики, они прошли в какой-то кабинет, где, расположившись на диване и креслах, уже сидели несколько человек в форменных мантиях.       — Добрый вечер, — сказал Шон и кивнул всем собравшимся. — Это первая пара новобранцев, кто сегодня впервые увидит настоящий рейд. Надеюсь, никаких непредвиденных обстоятельств не произойдет, и они вернутся обратно живыми и здоровыми.       Гарри и Рон нервно озирались по сторонам, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо, но ни один из авроров не был им известен. Те, в свою очередь, с интересом поглядывали на новобранцев. Никто не спешил нарушать вдруг наступившую тишину. Сколько продлилось это обоюдное переглядывание, взаимное изучение, а после — тень узнавания, ребята не знали. Вдруг один из авроров воскликнул:       — Да ведь это же Гарри Поттер!       Остальные, будто только и ждали какого-нибудь сигнала, повскакивали со своих мест и принялись пожимать ему руку, похлопывать по плечу и наперебой представляться, что выглядело несколько комично, а местами наигранно. Когда ажиотаж поутих, и обстановка в комнате стала чуть спокойнее, Шон продолжил:       — Да, это Гарри Поттер и его верный друг Рональд Уизли, — на этих словах Рон нахмурился и недовольно хмыкнул, но в начавшемся снова гомоне его никто не услышал. — Теперь вы понимаете, почему этих сорванцов следует вернуть живыми к завтрашнему утру?       Авроры дружно закивали, наперебой заверяя Шона и ребят, что это стандартная вылазка, ничего особенного, и к завтрашнему утру они целыми и невредимыми вернутся в общежитие.       — Что ж, значит, вы в надежных руках, — произнес Шон, обращаясь к Гарри и Рону. — И без фокусов, — предостерегающие добавил он.       — Так они, значит, фокусники? — протянул один из авроров, скептически изогнув бровь. — Неудивительно, только фокусник мог победить Волдеморта одним лишь заклинанием.       Комнату огласил громкий смех.       — Один из этих молодых людей, — Шон сделал эффектную паузу, чтобы привлечь больше внимания к своей персоне, и набрал в грудь побольше воздуха, — сегодня разоружил Джереми Томпсона.       По комнате прошла волна благоговейного шепота, и аврор, что отпустил шутку про фокусы, поднялся с кресла и, протянув Гарри руку, сказал:       — Ну, что ж, малец, если так, беру свои слова обратно.       — Вообще-то, мистера Томпсона разоружил не я, — сердито ответил Гарри. — Я выбыл из сражения после нескольких неудачных атак нашей команды.       — Тогда кто же еще так виртуозно владеет Экспеллиармусом, кроме Гарри Поттера? — в голосе аврора вновь послышалась неприкрытая насмешка.       — Его обезоружил Рон, — ответил Гарри и сделал шаг в сторону, выставив нервно топчущегося за его спиной друга на всеобщее обозрение, и все внимание сразу же переключилось на него.       — Да, это действительно сделал Рональд, — вставил Шон, а чуть тише добавил: — Я оставлю вас, раз уж вы влились в дискуссию, — и скрылся за дверью, но, казалось, кроме кивнувшего ему Гарри, его уход никто не заметил.       — Как тебе это удалось? — спросил все тот же нагловатый аврор, недоверчиво глядя на Рона.       — А что в этом такого? — спросил тот и ухмыльнулся.       Аврор смерил его суровым взглядом.       — Меня зовут Алекс Броуди, и я трижды был отчислен из школы авроров потому, что сдавать экзамен этому человеку сложнее, чем сражаться с несколькими Упивающимися одновременно. А ты, сопляк, говоришь мне: «Что в этом такого»?       — Эй, Алекс, полегче, — высокий, светловолосый парень поднялся с дивана и хлопнул товарища по плечу. — Всем нам досталось в свое время от Томпсона. Не пугай ребят. Да, кстати, я — Генри Хиггинс. — Он приветливо улыбнулся ребятам и потянул Алекса за рукав мантии в сторону.       Рон продолжал сверлить его прожигающим взглядом, пока Гарри не тряхнул его за плечо. Только тогда он повернулся и посмотрел на друга. Выражение его лица не сулило ничего хорошего, и Гарри со вздохом покачал головой и тихо проговорил:       — Рон, мы должны вести себя тихо, иначе в лучшем случае вместо дежурства с аврорами нам грозит всю ночь провести за восстановлением и уборкой тренировочного зала. Тебе бы этого хотелось?       — Нет, — прошипел он и, нахмурившись, низко опустил голову. — Я просто хотел сказать этим высокомерным снобам, что мы тоже чего-то стоим. В то время, как они прятались в спасительных стенах министерства, стараясь лишний раз не высовываться, ученики Хогвартса и Орден феникса делали всю грязную работу.       — Возможно, сегодня у нас будет шанс показать им, на что способны.       Рон исподлобья взглянул на друга.       — Ну, конечно, чего тебе переживать? Ты ведь явно пользуешься успехом у здешней элиты. А я кто? Тень великолепного Гарри Поттера? — в голосе звучала неприкрытая обида.       — Может, ты и не заметил, — зашипел Гарри, которому уже порядком надоело выслушивать вечные придирки Рона на одну и ту же тему, — но я тоже отхватил свою порцию шуток. А ты такой же герой войны, как и я.       — Однако никто не засомневался, что именно тебе удалось разоружить Томпсона, — не унимался Рон, — в то время как мне потребовалось подтверждение мистера Нолана, чтобы это выглядело хоть сколько-нибудь правдоподобно.       — Послушай, здесь не самое лучшее место для выяснения отношений, — тихо произнес Гарри.       В этот момент послышался громкий писк. Он исходил из странного вида округлого предмета, стоявшего на столе у зачарованного окна, за которым виднелся большой величественный замок, окруженный вересковыми полями. Предмет по виду отдаленно напоминал музыкальную шкатулку и, очевидно, был каким-то артефактом. Один из сидящих на диване авроров, высокий, широкоплечий темноволосый мужчина лет тридцати, с мягкими чертами лица и строгим взглядом глубоких темных глаз, поднялся с места и подошел к столу. Остальные же, переглянувшись и обменявшись настороженными взглядами, застегнули мантии и по одному спешно покинули кабинет, не сговариваясь.       — Что происходит? — спросил Гарри, почувствовав неладное.       Аврор, что стоял у стола, обернулся и ответил:       — Сработал сигнал оповещения. Поздравляю, сегодня вас ждет не стандартный учебный рейд с распитием кофе, сидя в засаде, а настоящее задание, — с этими словами он достал палочку, и в комнату вспорхнул большой, сияющий голубым светом, голубь. — Боевая тревога, — громко и четко отрапортовал он. — Готовность номер один. Местоположение Эдинбург. Возможно, потребуется подкрепление. Всем быть готовыми, — затем он повернулся к раскрывшим рты мальчишкам и продолжил: — Меня зовут Кристиан Смит, но все называют меня просто Крис. Руководить операцией сегодня буду я. Аппарировать умеете?       Гарри и Рон, не в силах вымолвить ни слова от потрясения, энергично закивали, закрыв наконец рты.       — Здорово, тогда пошли, — они развернулись и ринулись к двери. — Да, ребят… — негромко окликнул их Крис и, поочередно посмотрев сначала на Рона, затем на Гарри, продолжил: — Вы не сердитесь на Алекса. Он славный малый, просто у него свои давние счеты с Томпсоном.       — Проехали, — буркнул Рон и первым вышел из комнаты.       Крис и Гарри вышли вслед за ним.              Они втроем аппарировали в какую-то глушь. Видимо, это и был Эдинбург, но полюбоваться на местные красоты им не удалось. На город уже опустилась ночь, а температура воздуха заметно снизилась, и с каждым выдохом изо рта вырывалось едва заметное облачко пара. Осень уже ощутимо вступила в свои права, хотя днем еще было достаточно тепло.       — Держитесь рядом со мной, — прошептал Крис и указал палочкой на старую, полуразвалившуюся постройку, которая раньше, судя по всему, была сельской католической церковью, набрасывая на всех троих дезиллюминационные чары. — Не отставайте, — услышали ребята и, осторожно ступая, пошли на голос.       Развалины церкви были окружены деревьями, среди которых, если приглядеться, можно было заметить авроров, скрытых дезиллюминационными чарами, по характерному искажению пространства. Тропинка, по которой они шли, была усыпана опавшей пожелтевшей листвой и мелкими сухими ветками, поэтому идти приходилось очень медленно и осторожно, чтобы не производить лишнего шума и тем самым не выдать своего присутствия раньше времени.       Авроры рассредоточились вокруг церкви, окружив ее со всех сторон, но не делали попытки напасть. Гарри и Рон не отставали от Криса, как и было условлено.       — Чего они ждут? — недоуменно прошептал Рон.       — Моего сигнала, — также шепотом ответил Крис.       — А чего ждешь ты? — Гарри с интересом рассматривал старую постройку и, завидев в одном из окон свет и промелькнувшую тень, крепче сжал в руке палочку.       — Подкрепления, — Крис взмахнул палочкой, посылая невербально Гоменум Ревелио в сторону церкви. — Нас пятеро, плюс двое несмышленышей, за которых в ответе я. Значит, полноценно в операции смогут участвовать четверо, не отвлекаясь на посторонние вещи. В здании сейчас девять волшебников, и вряд ли они настроены вести переговоры, — объяснил он.       Прошло еще несколько минут, Гарри почувствовал, что у него замерзли ноги, и подумал, что если вдруг понадобится быстро бежать, то вряд ли он справится с этим с первого раза. Слева послышалось нервное сопение Рона.       — Пошли, — тихо сказал Крис, и они, осторожно пробираясь через низко растущие ветви деревьев, направились к церкви.       — Подкрепление уже на месте? — спросил Рон.       — Да.       — Но я совсем не слышал звуков аппарации. Или они переместились сюда при помощи порталов?       Слышно было, как Крис усмехнулся.       — Если дойдете до конца курса, то тоже научитесь аппарировать бесшумно.       Гарри во все глаза смотрел по сторонам, боясь упустить что-нибудь важное. Он заметил, как авроры почти синхронно надвигались на церковь со всех сторон. Некоторые из них не использовали дезиллюминационные чары, видимо, те, кто прибыл только что. Они подошли уже достаточно близко. Сквозь незастекленное окно доносились голоса, но речь было не разобрать. Один из них явно был женским. Очевидно, это место служило своеобразной базой для собраний Упивающихся. Грубый мужской голос что-то приглушенно рассказывал, а остальное кое-где вставляли свои реплики. Круг авроров сужался все сильнее. Необходимо было пресечь все пути к отступлению.       — А что, если они аппарируют? — прошептал Гарри в темноту.       — А антиаппарационный барьер на что?       Гарри удовлетворенно кивнул, и они продолжили путь. Когда они вышли из-за деревьев, до церкви стало рукой подать. Голоса стали более отчетливыми, и теперь можно было ясно услышать обрывки фраз. Вероятно, в ходе собрания возник какой-то спор.       — Хватит! — хрипло воскликнула женщина. — Если здесь есть те, кто против, они могут отправиться прямиком в аврорат, а оттуда в Азкабан — на свидание с дементором, — она понизила голос и продолжила: — За участие в мятеже орден Мерлина на шею не повесят.       Послышался гвалт голосов. Волшебники, перекрикивая друг друга, выдвигали доводы за и против, когда внезапно все стихло, словно кто-то наложил Силенцио.       — Я так понимаю, — грубый мужской голос разрезал наступившую тишину, — что никто из нас не хочет в Азкабан. Тогда…       Вдруг Гарри увидел над кронами деревьев ярко-зеленый сноп искр, который, судя по всему, оповестил остальных, что группа готова в полном составе. Крис поднял палочку вверх, и на ее конце засиял бледный огонек Люмоса. Очевидно, это послужило условным сигналом, и авроры перешли в наступление. Крис рванул к входу в церковь. Гарри и Рон бросились за ним, стараясь не отставать. Дезиллюминационные чары слетели, стоило им добежать до дверей.       — Бомбарда Максима!       Дверь с треском разлетелась в щепки, и авроры, а с ними Гарри и Рон, ввалились в помещение, держа палочки наготове. Первым, кого увидел Гарри внутри церкви среди старых полуразвалившихся и прогнивших деревянных лавок, был крепко сложенный коренастый волшебник в капюшоне, нахлобученном так низко, что под ним невозможно было разглядеть лицо. Приглядевшись, он понял, что часть лица, видимая из-под капюшона, скрыта серебристой маской, поблескивающей в тусклом свете свечей и ярких вспышках заклинаний, которые летели, казалось, со всех сторон. Рядом с ним Гарри увидел женщину. Лицо ее тоже было скрыто маской, но капюшона на голове не было, а растрепанные волосы неопрятными прядями ниспадали на плечи. Увидев непрошенных гостей, она хрипло рассмеялась и молниеносно выхватила палочку, приготовившись к схватке, но мужчина, увидев, что силы не равны, схватил ее за руку и крикнул:       — Отходим!       То тут, то там Гарри видел голубое свечение, и волшебники в таких же серебристых масках и черных мантиях, скрывающих личность, один за другим исчезали, минуя антиаппарационный барьер. Чувствуя, что еще немного — и они упустят момент, он заорал:       — У них портключи!       Авроры бросали заклинаниями во все стороны, но задержать никого не удавалось. Мужчина, по всей видимости, предводитель всей шайки, не двигаясь с места, прожигал его тяжелым взглядом, а потом, запрокинув голову, громко расхохотался.       — Что, Поттер, снова решил поиграть в героя? — прохрипел он, перестав смеяться, и направил на него палочку.       Голос — его Гарри не перепутал бы ни с каким другим. Гневно сверкнув глазами, он вскинул палочку и выкрикнул:       — Экспеллиармус!       Волшебник наколдовал Протего, и заклинание отскочило, ударив в стену справа. Женщина не отходила от него ни на шаг и будто играючи отбивала шальные заклинания, что рикошетили от невидимых щитов.       — Номер с Экспеллиармусом со мной не пройдет, Поттер.       Гарри слышал, что позади него разыгралось нешуточное сражение авроров с теми, кто еще не успел воспользоваться порталом. Вокруг летали вспышки заклинаний, раздавался топот ног по прогнившим деревянным половицам, но он не отрывал взгляда от волшебника, стоявшего перед ним.       — У меня с тобой свои счеты, помнишь? — спросил он и снова хохотнул.       Как в замедленной съемке Гарри увидел, как маг вскинул палочку и сделал пас, начертив в воздухе молнию.       — Авада кедавра.       Как зачарованный он смотрел на смертоносный зеленый луч, сорвавшийся с ее кончика и устремившийся прямо на него. Послышался заливистый смех женщины, и волшебник, повернув к ней лицо, сердито бросил:       — Портал.       Вдруг Гарри почувствовал сильный толчок в правый бок, и в следующую секунду уже лежал на полу, придавленный чьим-то телом.       — Я выиграл, — пробормотал Рон.       Зеленый луч пролетел прямо над их головами и исчез в одной из темных ниш в стене. Рон, подняв голову, направил палочку в ту сторону, где стояли двое магов, замешкавшиеся с порталом, и, руководствуясь эмоциями, страхом, секундной вспышкой, вызванной всплеском адреналина и чем угодно, но только не разумом, громко выкрикнул:       — Авада кедавра!       Сделав характерное движение кистью, он смотрел, как летит посланное им заклинание. В тот момент, когда оно достигло своей цели, комната снова озарилась голубым светом, и все стихло. Когда свет рассеялся, женщины нигде не было, а на полу лежало распростертое тело мужчины в серебристой маске Упивающегося Смертью.       Рон медленно поднялся на ноги и замер, палочка выпала из его дрожащих пальцев и откатилась в сторону. Адреналин, что еще несколько секунд назад гнал кровь по сосудам, заставляя сердце биться так часто, что шум его набатом отдавался в ушах и застилал глаза пеленой азарта, медленно приходил в норму. Бледные пальцы дрожали, но теперь не от напряжения и предвкушения схватки, а от озноба, которым внезапно окутало все тело. Пот, струившийся по лицу, стал вдруг холодным. Гарри вскочил следом и стал беспокойно озираться по сторонам, пока взгляд его не наткнулся на то, что ввергло его в ступор.       К бездыханному телу волшебника подлетел Алекс и, усмехнувшись, ядовито спросил:       — Что, фирменный Экспеллиармус Поттера больше не работает?       — Уймись, Алекс, — строго осадил его Крис, подошедший следом.       Он присел рядом с телом на корточки, убрал капюшон, доходивший до самого носа и осторожно снял маску, касаясь ее лишь кончиками пальцев, словно ему было противно брать ее в руки.       Амикус Кэрроу. Гарри с ужасом взирал на тело своего врага, который только что чуть было не отправил его на тот свет. В его открытых глазах больше не было того лихорадочного блеска, предвкушающего скорую месть. Взгляд был пустым, остекленевшим. На лице больше не было выражения триумфа. На нем застыла маска немого удивления.       — Теперь нам даже некого допросить, — присвистнув, проворчал Алекс. — А еще до вечера будем писать рапорта и отчеты за… непредвиденные обстоятельства, — он бросил недовольный взгляд на новобранцев.       — Уходим, — сказал Крис. — Наша работа здесь закончена. Я вызову экспертов и доложу обо всем Робардсу.       Отряд авроров потянулся к выходу.       Гарри взглянул на Рона, который, казалось, не замечал ничего вокруг и положил руку ему на плечо.       — Пошли, Рон, — проговорил он и слегка встряхнул его.       Но Рон не двинулся с места. Он продолжал смотреть на бездыханное тело Амикуса. Гарри снова потряс его за плечо.       — Рон, — уже громче повторил он, — пошли.       — Я только что убил человека, — хрипло пробормотал он будто самому себе.       — Рон, это был Амикус Кэрроу, — сказал Гарри, заглядывая в невидящие глаза друга.       — Я… т-только что… убил человека, — повторил он, уставившись в одну точку.       — Рон, это была случайность. Ты действовал из самозащиты.       Он резко скинул руку Гарри со своего плеча и наконец посмотрел на него.       — Это не было случайностью! — заорал он.       — О-о-о, да тут у кого-то нервишки расшатались, — проговорил Алекс, присевший на корточки возле трупа.       — Алекс, — грубо перебил его Крис, — нужно отследить конечную точку, на которую были настроены порталы. Займись этим. Живо!       Скорчив недовольную гримасу, он поднялся и повел палочкой в воздухе в поисках самого сильного сигнала, а спустя пару секунд покинул помещение церкви.       Крис нахмурился и посмотрел на Рона. Тот, казалось, был все еще не в себе.       — Эй, парень! — громко окрикнул его Крис и проводил в воздухе палочкой, пытаясь привлечь к себе внимание.       Но Рон абсолютно не реагировал. С мертвенно бледным лицом он продолжал смотреть на тело Амикуса. Крис подошел к нему и, обхватив его за плечи, встряхнул несколько раз с такой силой, что со стороны он стал похож на тряпичную куклу.       — Уизли, очнись!       Рон наконец посмотрел на Криса и оттолкнул его.       — Я убил человека, — в который раз пробормотал он себе под нос.       Он сделал несколько шагов вперед и снова воззрился на мертвое тело.       — Не стоит этого делать, — предостерегающие сказал Крис.       Стоило ему замолчать, как Рон резко присел на корточки, и его вырвало. Гарри ринулся к нему на помощь, но был остановлен крепкой рукой, стиснувшей его предплечье. Крис покачал головой.       — Не нужно. Так бывает со многими. Когда первый шок спадет, он сможет нормально обдумать произошедшее.       — Ему грозит за это какое-нибудь наказание?       Крис пожал плечами.       — Я не буду указывать в рапорте, кто именно использовал непростительное. Ваши палочки никто не станет проверять — вы всего лишь студенты. А в общей кутерьме под Аваду мог угодить кто угодно, даже свои.       Слова Криса несколько успокоили его.       — Что нам делать теперь?       — Я провожу вас в общежитие. На сегодня тренировка закончена, — Крис невесело усмехнулся.       Рон тем временем поднялся и повернулся к ним. Его движения все еще были заторможены, но взгляд стал более осознанным.       — Рон, ты как? — с беспокойством спросил Гарри, на что тот лишь коротко кивнул.       Крис прошел к двери и вызвал патронуса. В нескольких фразах рассказав о случившемся, он повернулся и проговорил:       — Пошли. На сегодня вам достаточно впечатлений.       — Пошли, Рон, — Гарри потянул его за рукав мантии, и тот, словно по инерции пошел следом.       Как и говорил Крис, лично сопроводивший их в общежитие и проследивший, чтобы они немедленно легли в постель, выпив перед этим зелье сна без сновидений, их имена не фигурировали ни в одном из отчетов о событиях той ночи иначе, как сопровождавшие их на рейде стажеры, случайно попавшие под перекрестный огонь.       Однако несмотря на это, а также уговоры, долгие ночные разговоры и приведенные Гарри доводы и аргументы, Рон через несколько дней покинул Академию Авроров, так и не сумев справиться с потрясением от убийства человека.       

      ***

      Уснувший мертвецким сном Гарри проснулся лишь когда над городом сгустились сумерки. Первые несколько минут после сна он лихорадочно соображал, лежа в темной гостиной, где находится. Лишь бегло прокрутив в голове все события уходящего дня, он поднялся и, нащупав лежавшую рядом палочку, взмахнул ею. В подсвечниках, расставленных по периметру комнаты, вспыхнули свечи. Вспомнив о том, что нужно забрать Джинни из Норы, он направился в душ.       Дом Уизли, по обыкновению, встретил его приветливым теплым светом и запахом вкусностей, который, казалось, разносился на много миль по округе. Выйдя из камина в гостиной, Гарри сунул руку в карман и, нащупав записку от Снейпа, невольно нахмурился. Встретившая его Джинни окинула его внимательным обеспокоенным взглядом и спросила:       — Все в порядке?       — В полном, — проворчал он и прошел вглубь комнаты.       За дверью послышались приглушенные голоса, и вошла Молли.       — Джин, дочка, а когда… — увидев Гарри, она замерла на пороге, затем широко улыбнулась и поспешила ему навстречу, чтобы заключить в теплые, материнские и невероятно крепкие объятия. — Гарри, — ворковала она, похлопывая его по спине, — как я рада тебя видеть. А мы как раз собирались ужинать. Я приготовила твой любимый пирог с патокой.       — Молли, я тоже рад повидаться, — ответил он, попытавшись сделать глубокий вдох и кривовато улыбнувшись.       Джинни позабавил его вид, и она тихо захихикала, но взгляд оставался беспокойным. Когда Молли выпустила его из объятий, она спросила:       — Какие-то проблемы в аврорате?       Гарри покачал головой.       — Рон здесь?       — Да, он совсем недавно вернулся из магазина и ждет своей порции запеченной курицы с соусом, — ответила Молли.       Желудок Гарри свело болезненной судорогой, и он только теперь вспомнил, что за сегодняшний неимоверно долгий день ел лишь единожды.       — Я… — он кашлянул. — Мне нужно поговорить с ним… С вами со всеми.       Молли настороженно посмотрела на него.       — Это как-то связано с Упивающимися? Новые нападения? — взволнованно спросила она.       — Нет, это касается Гермионы… И Снейпа.       Молли несколько успокоилась, но взгляд все равно хранил остатки напряжения.       — Что ж, все разговоры только после ужина, — проговорила она, натянуто улыбнувшись. — На сытый желудок любая информация воспринимается легче… Особенно если новости не очень хорошие, — тихо закончила она и, развернувшись, вышла за дверь.       — Он жив? — вполголоса спросила Джинни, взяв его под руку.       — Кто? — Гарри посмотрел на нее непонимающим взглядом, но увидев, как она раздраженно закатила глаза, ответил: — Нет… То есть, да.       Джинни изогнула бровь, в глазах застыл немой вопрос.       — Да жив он, — проворчал Гарри. — И именно об этом я хотел поговорить. Кстати, вы еще не читали сегодняшний выпуск «Пророка»?       — А там есть что-то интересное, кроме бульварных сплетен? — она усмехнулась.       Все вместе они давно уже перестали читать «Ежедневный пророк», если только не случалось чего-то по-настоящему важного.       — О да, на этот раз Скитер превзошла саму себя. Артур еще не вернулся из министерства?       Джинни покачала головой.       — Он на пути к дому. Думаю, с минуты на минуту должен быть здесь.       Стоило ей закончить, как пламя в камине вновь полыхнуло зеленым, и из него неуклюже выбрался Артур.       — Я вижу все в сборе, — он улыбнулся. — Рад видеть тебя, Гарри.       — Здравствуй, Артур.       Обменявшись напряженными взглядами, они пожали друг другу руки. Очевидно, Артур уже был в курсе о той гнусной статейке, что накрапала Скитер.       — Привет, папа, — Джинни нежно обняла отца и поцеловала в щеку. — Как прошел твой день?       — Вполне сносно, солнышко.       — Ну, раз все в сборе, то можно идти ужинать.       Ужин прошел в теплой семейной атмосфере за легкими и непринужденными разговорами ни о чем. Молли в который раз посетовала на то, что Джордж, с тех пор как женился на Анджелине Джонсон, стал навещать их совсем редко. И вообще, пора бы уже подумать о потомстве, потому что давненько в Норе не было слышно топота детских ножек. При этом она бросала многозначительные взгляды то на Гарри, то на Джинни. Но те продолжали невозмутимо поглощать все приготовленные ей блюда, не вступая в полемику.       Когда с ужином было покончено, Молли взмахом палочки отправила грязную посуду в раковину. Голоса на кухне вмиг стихли, никто не спешил вставать со своих мест. Напряжение, которое ранее ощущалось лишь мимолетно, вдруг усилилось и стало давящим, неприятным. Артур, серьезным взглядом посмотрев на всех сидящих, откашлялся.       — Как я понимаю, утренний выпуск «Ежедневного пророка» еще никто не читал, — проговорил он и вытащил из кармана сложенный в несколько раз газетный лист.       Все, кроме Гарри, энергично закачали головами, а Джинни быстро протянула руку и схватила газету, стоило Артуру положить ее на середину стола. Гарри невесело усмехнулся под громкий шелест бумаги.       — Да как она смеет?! — воскликнула Джинни, пробежав глазами статью. — Что все это значит? Ты знал? — спросила она, повернувшись к Гарри.       Он вздохнул и кивнул.       — Да, меня ознакомил Кингсли.       — Кингсли? — удивленно спросил Артур, проследив за тем, как «Пророк» перекочевал в руки Молли, из-за спины которой выглядывал Рон.       — Да, — ответил Гарри. — Сегодня днем у меня с ним состоялся не самый приятный разговор.       Вкратце он передал суть беседы, не забыв упомянуть о том, что Кингсли считает Гермиону виновной в том, что случилось с мистером О’Коннелом и мистером Моррисоном.       — Неслыханно, — возмутилась Молли, отбросив газету на стол. — Как можно обвинять бедняжку в таком? Она ведь сама стала жертвой неизвестного проклятия. — На последнем слове губы ее задрожали, и она прикрыла рот ладонью.       — С одной стороны, Кингсли тоже можно понять, — задумчиво произнес Артур, вновь складывая газету. — Ему не нужны лишние слухи, которые породят новые волнения. Сейчас в магическом сообществе главное — это поддержание порядка, спокойной и размеренной жизни. Важна стабильность и уверенность в завтрашнем дне. А подобные слухи, которые правдивы лишь на четверть, уже к концу дня обрастут такими подробностями, что даже Скитер не снились в страшном сне. — Гарри согласно кивнул и опустил голову, рассматривая свои ладони. — Еще и Снейпа приплела, — продолжил Артур и, усмехнувшись, покачал головой. — Я бы назвал это стопроцентным попаданием, если ее целью было навести смуту. С утра все министерство гудит, как потревоженный улей с дикими пчелами. Как он, кстати? Надеюсь, в добром здравии? — Он по очереди окинул вопросительным взглядом Гарри, Джинни и Рона.       Гарри снова кивнул и полез в карман.       — Да, по крайней мере с утра он был вполне здоров и все также язвителен, — проворчал он и положил на стол смятую записку, что доставила сова Снейпа. Расправив ее ладонями, он продолжил: — Снейп отказывается от дальнейшего лечения Гермионы. — Он небрежным жестом отшвырнул записку в центр стола и уронил голову на руки. — Единственный, у кого получилось выяснить хоть что-то, отказывается продолжать, — глухо закончил он.       Рон схватил записку и прочел вслух:       — Мистер Поттер, я отказываюсь от последующего лечения мисс Грейнджер методом легилименции. Не вижу смысла травмировать ее и без того поврежденное сознание посторонними вмешательствами, а также подвергать собственное ментальное здоровье опасности. К тому же я не целитель.       P.S. Надеюсь, вас не сильно расстроил тот факт, что я не тронулся умом, и вы не воспримете это как сигнал продолжать в заданном направлении, потому что оно выбрано неверно.       Рон бросил записку на стол и недовольно проворчал:       — Я же говорил, что от него не будет никакого толку. Он с самого начала не хотел помогать. Только идиотами нас выставил.       Гарри усмехнулся.       — Не в первый раз.       — Что же теперь делать? — проговорила Молли, утирая вмиг выступившие на глаза слезы крошечным белым платочком. — Бедняжка так и останется прикованной к больничной койке и всю жизнь проведет во сне?       — Мы что-нибудь придумаем. Должен быть способ…       — Нет, Гарри, — твердо сказал Артур, легонько стукнув кулаком по столу. — Я согласен с Кингсли — больше никакой самодеятельности. На кону спокойная жизнь всех волшебников Британии. Тот мир, за который мы сражались, проливали кровь — все это может пошатнуться.       — Значит, ты тоже считаешь Гермиону виновной в том, что случилось с теми, кто пытался достучаться до ее сознания? — удивился Рон. Он не мог поверить, что это все ему говорит Артур, его отец, который бок о бок с ним сражался против Упивающихся смертью, а теперь считает Гермиону преступницей.       Артур вздохнул.       — Не имеет значения, что я считаю. Я лишь хочу донести до всех вас то, как видит ситуацию министр. Если на кону стоит мирная жизнь всей магической Британии, то одной такой жизнью можно пожертвовать, — он серьезно посмотрел в глаза Рону, который уже начинал закипать.       — Папа, неужели ты тоже погряз в этих бюрократических войнах?! — взвилась Джинни.       — Хватит с нас войн, — тихо ответил Артур и опустил голову.       Рон вскочил с места и принялся мерить шагами комнату.       — Но ведь Кингсли не запретил нам искать способ разбудить Гермиону, — рассуждал он, отбивая ногами марш по деревянным половицам. — Он лишь сказал, чтобы все действия мы согласовывали с ним. Значит, еще не все потеряно.       — Да как вы не поймете? — устало спросил Артур. — Все волшебники сейчас думают, что в стенах Мунго происходит что-то страшное. Что именно, они не знают, и от этого им становится еще страшнее. А тут еще вы со Снейпом. На кой черт он явился именно тогда, когда Скитер вынюхивала информацию для очередной «сенсации»? — Артур вновь развернул газету и усмехнулся. — А колдография под стать статейке. Снейп здесь прямо-таки злой гений, творящий невесть что с пациентами больницы. — Он уставился на снимок Снейпа, злобно посматривающего по сторонам, словно его застукали на месте преступления. — Уже одно его имя делает из этой мерзкой писанины информацию к размышлению.       — И что теперь? Так все и оставим? — с вызовом спросила Джинни. — Почему бы нам не собраться и показать этой Скитер…       — Если я узнаю о чем-то подобном, то сам лично сдам вас министру, — голос Артура зазвучал жестко. В такие моменты, случающиеся нечасто, даже Молли не отваживались с ним спорить. — Пока все слухи не улягутся, нужно затаиться. — После недолгой паузы он задумчиво продолжил: — А Снейп не дурак. Наверняка он увидел утренний «Пророк» и только потом отправил тебе послание с отказом. Ему тоже ни к чему общественный скандал. Я слышал, его бизнес процветает. Хоть кто-то в этой ситуации смог разумно расставить приоритеты.       — Папа, но мы не можем сидеть и ничего не делать, — сказал Рон, прекратив наконец наматывать круги по кухне.       — Я надеюсь, что это лишь временная мера, — успокаивающе проговорил Артур. — Как только все уляжется, и Скитер поймет, что в Мунго ловить больше нечего, мы решим, что делать дальше. А пока затаиться — самое верное, что мы можем предпринять. Кстати, медперсонал Мунго, что контактирует с Гермионой — им можно доверять? — Артур взглянул на Гарри.       — Завтра я отправлюсь туда и лично дам список с именами тех, кто будет смотреть за Гермионой, мистеру Тики. Думаю, его стоит уменьшить насколько это возможно. Помимо этого, защиту палаты нужно будет обновить и добавить пару охранных заклинаний и чары для отвода глаз. Остальных, кто попытается незаконно проникнуть внутрь, защита не пропустит, а целителю Тики и мне поступит сигнал о попытке вторжения.       Наступила пауза. Слышалось только нервное сопение Рона, стоявшего у окна спиной ко всем, и редкие тихие всхлипы Молли.       — Раз мы все решили, то я, пожалуй, пойду отдыхать, — сказал наконец Артур, подавив зевок. — День сегодня был на редкость напряженным.       — Да, мы тоже пойдем, — протянул Гарри, поднимаясь с места и подавая руку Джинни. — Спасибо за ужин, Молли, все было вкусно как всегда, — он неловко улыбнулся.       Джинни подошла и поцеловала мать в обе щеки. Молли спрятала носовой платок и обняла дочь.       — Береги себя, детка, — в последний раз всхлипнув, проговорила она. — Смотри, чтобы Гарри хорошо питался. С его работой это просто необходимо.       Рон при этих словах глухо хохотнул, но вовремя зажал рот ладонью как раз в тот момент, когда Гарри подошел к нему и хлопнул по плечу. Он повернул голову и с вызовом посмотрел на друга. Гарри поднял руки вверх.       — Знаю-знаю. Ты предупреждал, а я не послушал. Ты хороший друг, а я никогда никого не слушаю и делаю по-своему. Я ничего не упустил?       — Пожалуй, нет, — ответил Рон и улыбнулся. Напряжение уходящего дня стало медленно отступать. — Я рад, что этот сукин сын остался невредимым. Правда рад, — тихо произнес он, заговорщически склонившись к уху Гарри.       Тот улыбнулся и, подмигнув, ответил:       — Я тоже. Иначе одним рапортом бы не отделался.       Они сдавленно захохотали, с опаской поглядывая в сторону Молли, которая давала напутствия Джинни перед уходом.       — Значит, будем ждать, когда слухи улягутся.       Гарри кивнул, и они пожали друг другу руки.       — Пойдем? — спросила Джинни, делая несколько шагов к двери.       В два прыжка Гарри оказался рядом с ней.       — Доброй ночи, Молли.       Обняв ее за талию, он открыл дверь. Рон наблюдал в окно, как они прошли через сад и, выйдя за черту антиаппарационного барьера, растворились в ночи.       

      ***

      Следующие несколько дней Андромеда, как и собиралась, посвятила поиску информации о том, кто же такой Адам Стивенс, и был ли этот человек реальным или же это имя лишь порождение ее сознания. Информации о нем было ничтожно мало, и вся она уместилась лишь в одну колонку Лондон Таймс в разделе некрологов, датированной 25 июня этого года. Адам Стивенс был магглом, работал в одной из стоматологических клиник Лондона в течение нескольких лет вплоть до своей кончины. Умер он при весьма странных обстоятельствах — во сне. При этом из его медицинской карты доподлинно известно, что никакими заболеваниями он не страдал, кроме избыточного веса. Помимо Адама, Андромеда нашла еще несколько описаний подобных случаев. Все они произошли в период с конца января и до сегодняшнего дня. Также в старых выпусках «Пророка» была информация о двух волшебниках, умерших при подобных обстоятельствах. А сегодня утром она прочла статью, принадлежащую перу Риты Скитер, в которой говорилось о странных опытах в стенах больницы святого Мунго и о том, что во всем этом замешан никто иной, как бывший Упивающийся смертью, а ныне герой второй магической войны Северус Снейп. Статья, без сомнения, должна была быть обличающей, если бы не была такой смешной. Андромеда не строила иллюзий по поводу мотивации Снейпа и всегда предполагала, что у него есть своя цель, согласно которой он действовал. Что это была за цель, она знать совершенно не хотела. Но при этом она отдавала должное его незаурядным умственным способностям, а также многолетнему опыту шпиона, поэтому справедливо предполагала, что так глупо он подставляться не станет, особенно если в стенах больницы и впрямь происходят какие-то странности, и он в них замешан. Так что прочитав статью, она лишь усмехнулась и отложила ее прочь. Однако другие газеты, где говорилось о череде странных смертей, включая «Пророк», она сложила в аккуратную стопку и, наложив на них чары от порчи, отправила на самую верхнюю полку шкафа, чтобы Тедди ненароком не взял их.       Убедившись наконец в том, что человек, чью смерть она видела во сне, не был выдумкой ее разума, порожденной воспаленным сознанием, а вполне реальным человеком, она решилась написать письмо Нарциссе. У нее была еще парочка идей, почему она видит эти сновидения, но для этого ей было необходимо поговорить с сестрой. Из прочитанных ею газет, а также долетавших до маленькой волшебной деревеньки слухов, она знала, что Малфои после войны обосновались во Франции и не спешили возвращаться в Британию.       Развернув чистый пергамент, она обмакнула перо в чернила.       Здравствуй, Цисси. Надеюсь, что мое письмо застанет тебя в добром здравии. Знаю, это совсем не та весточка, что ты, возможно, ожидала получить. С тех пор как мы виделись в последний раз, много воды утекло. Надеюсь, то, что волею судьбы мы оказались по разные стороны баррикад, теперь отойдет на второй план, как нечто не столь значительное. Не знаю, почувствовала ли ты, но происходит что-то странное, что-то, влияющее на меня и, думаю, на тебя тоже. Я хотела бы увидеться и обсудить то, что я уже выяснила. Возможно, вместе мы придем к какому-то выводу и решим, как справиться с этими странностями. Чтобы у тебя не возникло сомнений в том, что это не выдумка, могу сказать лишь то, что зелье сна без сновидений больше тебе не помогает, как и мне.       P.S. Имя Адам Стивенс тебе о чем-нибудь говорит?       

А.Т.

      Закончив писать, Андромеда аккуратно сложила письмо и запечатала в конверт, затем поднялась и открыла большую клетку, что висела у окна кухни. Из клетки выпорхнула большая полярная сова — подарок Гарри для Тедди на прошлое Рождество. Она прикрепила конверт к лапке птицы и та, не дожидаясь дальнейших распоряжений, ухнула и вылетела в окно, а спустя пару минут скрылась в закатном небе цвета лазури.       — Ба, а когда мы будем ужинать? — спросил Тедди, вбежавший в кухню. Он потянул носом воздух и с наслаждением прикрыл глаза.       — Как только ты помоешь руки, — ответила Андромеда, закрывая клетку.       — Ну ба-а-а, разве можно так часто мыть руки? — прохныкал Тедди, но тем не менее поплелся в ванную.       — А куда улетела Тори? — спросил он, вернувшись через минуту и взглянув на пустую клетку.       — Тори нужно доставить письмо, — ответила Андромеда, поставив на середину стола блюдо, полное горячих пышных булочек с корицей.       — Мои любимые! — заголосил Тедди и бросился обнимать Андромеду, которая наливала ему горячий какао из большого термоса.       — Что я говорила о поведении за столом? — спросила она, строго посмотрев на мальчугана.       Под ее взглядом он стушевался и уселся на свое место.       — Извини, — пробормотал он, хватая булочку.       Андромеда поставила перед ним большую чашку дымящегося напитка и потрепала его по голове, взъерошив волосы. Не выдержав, она наконец улыбнулась. Тедди, поняв, что на него никто не сердится, откусил большой кусок и шумно отхлебнул какао.       

      ***

      Когда в окно спальни послышался громкий стук, Нарцисса уже была в постели и боролась с подступающим сном. Она настороженно прислушалась, думая, что ей послышалось, но стук повторился на этот раз громче. Нарцисса поднялась с постели и подошла к окну, удивленно посмотрев на незнакомую белоснежную сову. Некоторое время она раздумывала, впускать ее или нет. Сова, примостившись на карнизе, безмолвно взирала на нее большими желтыми глазами и явно не собиралась улетать ни с чем. Нарцисса вздохнула и отворила окно. Птица, только этого и ожидавшая, незамедлительно впорхнула внутрь и, устроившись на подоконнике, многозначительно посмотрела на протянутую лапку, к которой был привязан конверт, а затем на женщину, так долго державшую ее снаружи, а теперь, по всей видимости, не собиравшуюся забирать письмо. Дрожащей рукой Нарцисса отвязала конверт. Она сломала сургучную печать и достала сложенный в несколько раз листок. Едва она увидела почерк, как сразу же узнала отправителя. Нарцисса махнула рукой сове и сказала, с трудом стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы:       — Ответа не будет.       Сова смерила ее недовольным взглядом и, ухнув, улетела. Нарцисса прочитала письмо, смяла пергамент и положила его в низкую хрустальную вазу, стоящую на комоде. Достав волшебную палочку из-под подушки, она взмахнула ею и тихо произнесла:       — Инсендио.       Письмо загорелось ярким желтоватым пламенем, танцующим от легкого ветерка, что проникал в комнату через раскрытое окно. Она заворожено следила за тем, как сгорает, возможно, последний путь к примирению с сестрой. Сложно было сказать, какие чувства при этом испытывала Нарцисса. Если бы кто спросил ее об этом, она бы, наверное, не ответила сразу. Но определенно среди них было сожаление. Сожаление оттого, что сейчас она поступала именно так, а не иначе. Перед глазами, как в замедленной съемке поплыли фрагменты снов.       Женщина средних лет с темными с проседью волосами, предположительно маггла, незнакомая ей, пытается скрыться среди деревьев в темном, густом лесу, окутанном туманом, но не успевает. Смертоносный зеленый луч настигает ее быстрее. Парень с бледным от страха лицом и выпученными голубыми глазами, долговязый с коротко стриженными светлыми волосами, скорее всего, волшебник, из последних сил убегает в чащу того же леса, но вдруг падает на мокрую землю и бьется в болезненных судорогах круциатуса до тех пор, пока из тела его по крупицам не уходит жизнь. Взгляд его остекленевших глаз, смотрящих сквозь нее, она видит до сих пор, стоит лишь на секунду закрыть глаза. Полный лысеющий мужчина, Адам Стивенс, несмотря на грузную и неповоротливую фигуру, в своем желании спастись тоже пытается скрыться среди деревьев, оставляя за собой кровавый след после режущего заклинания. Еще один мужчина маггл также пытается бежать и, как и остальные, терпит неудачу, стоившую ему жизни. Женщина, чей голос она слышала, но не видела, назвала его мистер Браун.       Голос из сна показался ей смутно знакомым. Нарцисса могла поклясться, что слышала его раньше, но вот где и при каких обстоятельствах вспомнить не могла. Это был единственный раз, когда она услышала хоть что-то знакомое, кроме голоса родной сестры. Разглядеть в кромешной тьме леса, покрытого туманом, ей мало что удавалось. Лишь в момент вспышек молний и всполохов заклинаний она мельком видела людей, пытавшихся спастись от смерти. Приходилось полагаться лишь на слух. Долгое время она отчаянно пыталась вспомнить, где слышала тонкий девичий голос, срывающийся на крик, но не могла. А вскоре совсем оставила эту затею, так же как почти перестала спать, отделываясь лишь мимолетными дремами в течение дня, да бодрящим зельями, когда поняла, что сны проходят даже сквозь зелье сна без сновидений, которое усовершенствовал Снейп.       Письмо догорело, оставив после себя лишь горстку пепла, а Нарцисса, погрузившись в воспоминания, все еще смотрела невидящим взглядом туда, где совсем недавно полыхал огонь. По щеке ее медленно скатилась слеза.