«Сны — это сегодняшние ответы на вопросы завтрашнего дня».
Эдгар Кейси
— Вы сейчас над чем-то работаете? — спросила Гермиона. Она взобралась на широкий, мягкий диван, поджав под себя ноги, и поглаживала огромное рыжее чудище, которое по непонятной ему причине звалось котом. Он положил свою плоскую морду ей на колени и зажмурился, а через несколько мгновений ее поглаживаний на всю гостиную послышалось урчание, больше напоминавшее мерный рокот маленького моторчика. Время от времени Крукс приоткрывал один глаз и смотрел на их первого и единственного гостя, как бы говоря: «Я слежу за тобой». — Что? — спросил Северус, подняв голову от книги и непонимающе глядя на нее. После нескольких встреч в саду, где Гермиона чаще всего была занята живописью, ему наконец посчастливилось попасть к ней в дом. Помог случай. Неожиданно небо, на котором мгновение назад не было ни облачка, затянулось набежавшими невесть откуда тяжелыми фиолетовыми тучами, с минуты на минуту грозившими пролиться на землю ливневым дождем. Стало так темно, будто лесную опушку вмиг окутали сумерки. Где-то совсем близко прогремел гром, а следом за ним вспыхнула молния, ярко озарив хмурое, почти черное, низко нависшее небо. Сложно было поверить, что каких-то пару минут назад опушка леса утопала в теплых лучах летнего солнца. От раската грома Грейнджер вздрогнула и дрожащими руками принялась собирать краски и кисти. Северус скосил взгляд на ее очередной рисунок. Сегодня он был особенно жутким под стать разыгравшейся непогоде — такой же мрачный с оттенком чего-то зловещего, надвигающегося прямо из чащи темного, густого леса, окутанного туманом. От одного взгляда на этот пейзаж ему сделалось не по себе и, спасаясь от порывов ветра, он плотнее закутался в мантию. — Мисс Грейнджер, у вас нет идеи, как мне выбраться отсюда до того, как лес накроет дождем? — спросил Северус и, вздернув бровь, посмотрел на ее затылок. Гермиона повернулась как раз в тот момент, когда с неба на землю уже упали первые капли дождя. — Идей нет, — ответила она, на миг замерев от очередного раската грома. — Но вы можете переждать в доме. Она поднялась и, подхватив в одну руку ящик с красками и кистями, а в другую — мольберт, направилась в сторону крыльца. Северус проследил за ней взглядом и двинулся следом. Догнав ее в несколько больших шагов, он, несмотря на удивленный взгляд и некоторое сопротивление, забрал из рук принадлежности для живописи. Стоило им ступить на крыльцо, как мир позади них скрылся за завесой серого ливня. Гермиона потянула за ручку, и дверь бесшумно отворилась. Северус вошел вслед за ней в маленькую, светлую прихожую, освещенную несколькими свечами, и огляделся. У двери стояла высокая напольная вешалка, у правой стены — шкаф, а напротив — комод. Здесь не было ничего лишнего, выбивающегося из общей картины, кроме, пожалуй, небольшой фарфоровой вазы на комоде, из которой торчала веточка ландышей — россыпь мелких колокольчиков жемчужногo цветa нa тонком стебельке. Он втянул носом воздух, и его тут же окутал терпкий прохладный аромат весенней свежести, сквозь который едва пробивался запах дикой вишни, ванили и чего-то еще, чего он не смог разобрать. Интуитивно он понял, что так, должно быть, пахнет домашний уют. Ему нечасто доводилось ощущать тепло семейного очага, атмосферу покоя. Впервые он почувствовал все это, кажется, в далеком детстве у Эвансов, когда Лили звала его в гости. Сейчас, вспомнив об этом, он не ощутил привычного привкуса горечи, что был неизменным спутником его самых счастливых воспоминаний. Наверное, все дело в том, что теперь они запечатаны в кулоне. Память о тех беззаботных моментах отнюдь не померкла, как могло показаться. Притупились лишь чувства и эмоции. Гермиона махнула рукой в сторону одной из стен, он оставил там ее принадлежности для рисования, и они прошли в гостиную, такую же светлую, как и прихожая. В комнате гулял ветер, задувая в большое открытое окно, и Гермиона поспешила закрыть его. Здесь тоже не было ничего лишнего: большой мягкий диван бежевого цвета и в тон ему пара кресел, низкий журнальный столик со столешницей из каленого стекла, потухший камин. На каминной полке стояла такая же фарфоровая ваза, как в прихожей, а в ней — еще одна веточка ландыша. Северус подумал, что запах, который он не смог разобрать, скорее всего, исходил от этих цветов. Впереди была арка, за которой находилась лестница, ведущая наверх. Пол был устлан ворсистым светлым ковром, глядя на который хотелось разуться и пройтись по нему босиком, чтобы ощутить его мягкость. Именно это и сделала Гермиона, закрыв окно. С минуту Северус боролся с нестерпимым желанием последовать ее примеру, пока не перевел взгляд в другую сторону комнаты. Он замер. Всю стену напротив окна занимали книжные полки, которые ломились от книг. Мельком ему удалось выхватить некоторые названия, написанные на корешках. Здесь были собраны книги по нумерологии, чарам, древним рунам, зельеварению. Было даже несколько популярных журналов, датированных прошлыми годами. А также художественная маггловская литература преимущественно классическая. По обилию книг эта библиотека могла соперничать с его собственной. Заметив его замешательство, Гермиона улыбнулась. — Не ожидали, профессор? Северус, не собиравшийся терять лицо перед бывшей студенткой, невозмутимо ответил: — Ну, почему же? От вас — вполне. Гермиона засмеялась и взобралась на диван. Невесть откуда взявшийся кот незамедлительно запрыгнул следом. — Можно мне… — Конечно, они ведь здесь для того, чтобы их читали, — перебила она и сделала приглашающий жест. Северус провел рукой по корешкам книг и выудил одну из них наугад. Это оказался справочник по нумерологии, судя по обложке, выпущенный не так давно. Он проверил свою догадку и посмотрел дату выпуска на обороте. В прошлом году. Северус отправил его на место и взял другую книгу. Он провел кончиками пальцев по немного потрепанной обложке и затертым буквам и, прочитав название, — «Новейшая наука на стыке чар и зельеварения» — усмехнулся. Похоже, Грейнджер собрала здесь всю министерскую и хогвартскую библиотеки. Интересно, она правда все это читала? Гермиона украдкой следила за ним взглядом, в душе радуясь тому, что и ей, наконец, удалось произвести впечатление на сурового профессора Снейпа, пусть и таким примитивным способом. Вздрогнув от особенно сильного раската грома, она не решалась нарушить молчание, казавшееся ей таким уютным. Тихий шелест перелистываемых страниц напоминал о том, что она здесь больше не одна, и все ее страхи на время отступали. Северус брал с полки книги одну за другой, пролистывал несколько страниц и ставил обратно, переходя к следующей и, казалось, ничего вокруг не замечал: ни того, что дождь уже закончился, ни того, что в окно вовсю светило яркое солнце. Гермиона не спешила открывать створку, помня о том, как изменчива здесь погода. — Вы сейчас над чем-то работаете? — повторила она. — Может, какой-то новый проект? Северус моргнул, словно только что понял, что он здесь не один. — Нет, — он прочистил горло, — точнее, да. Но в своих исследованиях я, к сожалению, зашел в тупик. — Это ваша новая наработка или вы пытаетесь усовершенствовать то, что уже существует? — Это экспериментальный состав — моя личная наработка, — отрешенно проговорил Северус и вновь уткнулся в книгу. Гермиона вздохнула, рука ее замерла на кошачьем загривке, отчего тот, недовольно взглянув на хозяйку, задрал голову и боднул ее ладонь, побуждая к действию. Она посмотрела на него, потрепала по голове и, поднявшись с дивана, направилась к Снейпу, который, казалось, не замечал ничего вокруг, настолько сильно он погрузился в чтение. — Нашли что-то интересное? — спросила она, встав напротив него и взглянув на страницу, по которой он водил пальцем. Услышав ее голос совсем близко, Северус резко вскинул голову и тотчас наткнулся на внимательный изучающий взгляд карих глаз. Она была так открыта, что, казалось, войти в ее сознание сейчас не составит особого труда, и он справился бы с этим в два счета и даже без палочки. Если бы не странные обстоятельства их встреч. Он замер, вспоминая, о чем она спрашивала. Гермиона улыбнулась искренней доброй улыбкой. — Вижу, что нашли, раз не слышали ни слова из того, что я сказала. Она весело рассмеялась. Смех вышел настолько заразительным, что уголки губ Северуса невольно дрогнули, изобразив подобие улыбки, всего на миг, но этого было достаточно, чтобы Гермиона прекратила смеяться и уставилась на него с таким удивлением в округлившихся глазах, словно он прошел по комнате колесом. — Вам очень идет улыбка, профессор, — сказала она. — Держу пари, ее видели не так много людей. — Северус пожал плечами, вновь возвращаясь к книге, а Гермиона продолжила: — Все те, с кем я знакома, уверены, что вы и вовсе не умеете улыбаться. — Она снова рассмеялась. — Хотела бы я видеть выражение их лиц, когда они поймут, как ошибались. — Еще увидите, — тихо проговорил Северус, по-прежнему глядя в книгу. Улыбка Гермионы медленно померкла, и она отвернулась в сторону книжных полок, оставив на обозрение копну длинных каштановых локонов, разметавшихся по плечам и ниспадающих волнами по обе стороны лица. Обстановка в гостиной стала заметно напряженней. Она провела ладонью по корешкам книг и снова посмотрела на Снейпа. — Вы правда так думаете? — тихо спросила она. — Я не знаю, — честно ответил он, серьезно глядя на нее. — Но я верю, что выход можно найти из любой ситуации. Почти. Гермиона невесело усмехнулась, и на какое-то время между ними воцарилось молчание, в течение которого Северус пролистал еще несколько страниц книги, на этот раз не вдумываясь в написанное, и аккуратно поставил ее на место. — Так над чем именно вы сейчас работаете? — чтобы сменить тему Гермиона вернулась к изначальному предмету разговора. — Это должно быть зелье, одно из тех, что не удавалось создать еще никому, — начал он менторским тоном, в его интонациях чувствовалась гордость за свое будущее изобретение. — В теории оно должно справляться с последствиями Круциатуса, частично либо полностью восстанавливать нервные окончания, а также воздействовать на поврежденное сознание и, в зависимости от длительности и интенсивности проклятия, в той или иной степени восстанавливать психическое здоровье. Гермиона слушала его так внимательно, что Снейпу стало казаться, будь у нее в руках пергамент и перо, она записывала бы каждое слово, как на лекции в Хогвартсе. Наконец, она сказала: — Это будет прорыв, когда вы действительно создадите такое зелье. Северус хмыкнул. — Я, конечно, тоже настроен оптимистично, мисс Грейнджер. Но в данном случае было бы уместно слово «если», — Северус вздохнул. — Создать то, чего никогда не существовало, гораздо сложнее, чем усовершенствовать, скажем, Бодроперцовое зелье. Нет даже примера, от которого можно оттолкнуться. На данный момент в своих экспериментах я зашел в тупик. — Уверена, работать с вами над созданием чего-то нового — это незабываемый опыт, лучшее, чего может желать начинающий зельевар. Северус удивленно изогнул бровь, не сводя с нее недоверчивого взгляда. Гермиона тем временем прикрыла глаза и мечтательно продолжила: — Я бы многое отдала ради того, чтобы иметь возможность поработать бок о бок с таким зельеваром, как вы, профессор Снейп. Это ведь жутко интересно, видеть, как в котле закипает то, что станет спасением для многих магов, помешивать, добавлять ингредиенты, наблюдать, как зелье меняет цвет. Северус, пораженный ее словами, откашлялся, и Гермиона открыла глаза. — Мисс Грейнджер, признаться, не знал, что кто-то из бывших студентов может искренне думать о моей работе в этом ключе, — голос его несколько охрип. — Но могу вас заверить, что люди, работающие под моим началом, во многом с вами не согласятся. Гермиона улыбнулась. — Да, я помню, каким строгим и требовательным вы можете быть, — проговорила она. — Но ведь в вашей лаборатории наверняка не ведутся соревнования за кубок школы между факультетами. Не думаю, что вы до сих пор по старой памяти унижаете всех, кто учился на Гриффиндоре. — Она вскинула бровь и посмотрела на него с вызовом. — Или я ошибаюсь? Северус прищурился. Эта новая Грейнджер определенно не боялась его. Более того, она могла бросить ему вызов. Возможно, это было лишь оттого, что сейчас он находится на ее территории, а не наоборот. Возможно, она просто выросла и хотела показать, что может говорить с ним на равных. А может, еще не до конца уверилась в том, что стоящий прямо перед ней волшебник, — реальность, а не порождение ее фантазии. Он не смог бы сказать наверняка, но одно знал точно: Гермиона Грейнджер в качестве подмастерья была бы не самым худшим из возможных вариантов. Она неглупа, начитана, ее стремление к познанию нового не знает границ, а по части любопытства ей просто нет равных. Он мог бы многому ее научить, и это было бы более продуктивно, чем держать целую ораву лаборантов, которые с трудом могут отличить лирный корень от имбирного и вздрагивают от каждого его взгляда, что, честно сказать, порядком раздражало. Возможно, они с Грейнджер неплохо бы сработались, если бы она научилась держать язык за зубами, потому что болтовни во время работы он не терпел. Но его лаборатория сейчас была недоступна, а в этом домике, в котором так и чувствуется маггловское жилище, вряд ли найдется хоть сколько-нибудь приличная лаборатория со всем необходимым оборудованием. Но и здесь она его удивила. — Иногда, когда на улице идет дождь, и становится совсем скучно, я варю простейшие зелья из школьной программы, — заговорила Гермиона, снова проводя ладонью по корешкам книг. — Это успокаивает, и кажется, что время идет быстрее. Северус проследил за ее рукой. Она выглядела такой хрупкой, что, казалось, если сжать ее чуть сильнее, без особых усилий можно сломать пополам. В свете лучей вновь выглянувшего из-за туч солнца мелкие веснушки, покрывающие кое-где ее предплечье, выделялись неожиданно сильно на бледной, почти прозрачной коже. Задумавшись, он не сразу сообразил, о чем она говорила. — Значит, здесь есть лаборатория? — спросил Северус после недолгой паузы. Гермиона кивнула. — Да, там в подвале, — и она махнула рукой в сторону лестницы за аркой. Присмотревшись, он заметил, что лестница ведет не только наверх, но и вниз. Очевидно, лаборатория находилась в подвале. — Она, конечно, уступает многим другим по части оснащенности, но вполне подходит для варки простых зелий для домашнего использования, — в голосе ее вдруг послышались неуверенные нотки. — Вы меня удивляете, мисс Грейнджер. Не забыли и о технике безопасности. — Приятно осознавать, что мне снова удалось произвести на вас впечатление, профессор Снейп, — сказала Гермиона, опустив взгляд, щеки покрылись бледно-розовым румянцем, придавая ее и без того осунувшемуся лицу с заострившимися чертами почти болезненный вид. — Если хотите, можем спуститься туда прямо сейчас. Северус кивнул и последовал за Гермионой, которая, не дожидаясь его ответа, уже направилась к лестнице, словно была уверена, что он не упустит возможности побывать в лаборатории ее грез. И Северус, конечно же, не упустил. Помещение, где располагалась домашняя лаборатория Грейнджер, было довольно просторным. Здесь повсюду горели свечи, множество свечей в развешанных по стенам медных подсвечниках. Он с интересом осмотрелся. В центре стоял довольно широкий деревянный стол, на котором лежала пара разделочных досок. Справа на небольшой подставке он увидел несколько ножей для резки ингредиентов и деревянных палочек для помешивания зелья. Здесь же стоял метроном и маленькие серебряные весы. На другом конце стола расположилась небольшая спиртовая горелка. В углу стояла высокая этажерка. От пола и до потолка она была заполнена разного вида и размера котлами, банками, хрустальными и стеклянными флаконами и пробирками. Здесь же висела небольшая книжная полка с несколькими экземплярами Вестника зельевара за прошедший год и парой книг. Везде царил идеальный порядок. Северус обернулся. У стены напротив стола стояла аккуратная деревянная скамейка со спинкой, на которую тут же запрыгнул книзл, бесшумно последовавший за хозяйкой в подвал. Северус поморщился — животное в лаборатории было последним, что он стал бы терпеть. Гермиона, внимательно следившая за ним взглядом, словно прочитала его мысли и подошла к скамье. — Давай, Крукс, поднимайся наверх, — ласково сказала она коту и махнула рукой в сторону двери. — Со мной все будет в порядке. Кот спрыгнул на пол и вальяжной походкой направился к выходу, гордо подняв пушистый хвост. Северус хмуро посмотрел ему вслед и усмехнулся. Между Грейнджер и ее фамильяром определенно царило полное взаимопонимание. — И часто вы здесь занимаетесь зельеварением? — спросил он, отбросив мысли о коте. Гермиона пожала плечами. — На самом деле не так часто. Рецепты всех зелий, что я могу приготовить, уместятся в один свиток. А изобрести что-то новое, — она снова пожала плечами, — для этого нужны недюжинные знания и полет фантазии. — Очевидно, с фантазией у вас полный порядок, — тихо проговорил Северус, обводя рукой пространство лаборатории. Гермиона улыбнулась, но ничего не ответила. Он подошел к столу и провел по нему ладонью. Не было ни пылинки, впрочем, как и на книгах в ее библиотеке в гостиной. — Ну, так что скажете, профессор? Моя лаборатория отвечает элементарным требованиям? — наконец спросила Гермиона. Снейп кивнул. — Несомненно, мисс Грейнджер. — И когда мы приступим к варке зелья? Он усмехнулся. — Вижу, вы настроены всерьез, — он повернулся к ней. — Но не так быстро. Для начала будет небольшой экскурс в теорию. Я вовсе не хочу, чтобы ваш чудный дом взлетел на воздух. Гермиона согласно кивнула и наморщила нос. — Да, звучит не очень. — Именно поэтому мы сначала займемся теоретической частью, — повторил он. — Тем более что литературы у вас для этого предостаточно. — Думаю, для разбора теории можно подняться в гостиную, — проговорила Гермиона. — Там будет удобнее. В гостиной Гермиона уселась за письменный стол, положила перед собой чистый лист и, придвинув ближе чернильницу, взяла в руки перо. Выглядела она при этом как заправская ученица. Северус вздохнул, сдерживая рвущийся наружу смешок, подошел к книжным шкафам и достал оттуда книгу, которую читал перед тем, как они спустились в лабораторию. — Здесь есть много познавательной информации о том, как различные ингредиенты взаимодействуют между собой и с основой зелья, — сказал он и, положив книгу на край стола, принялся перелистывать страницы в поисках нужного раздела. Найдя искомую страницу, он пододвинул книгу к Гермионе, слегка придерживая ее. Она опустила голову и проследила за его пальцами. — Примерная основа зелья уже есть, — продолжил Снейп. — Возможно, в будущем ее нужно будет слегка доработать, но никаких кардинальных изменений не предвидится. — А что входит в состав основы? — спросила Гермиона, стоило лишь ему замолчать, чтобы перевести дух. — Мы обсудим это позже, — ответил Северус и прищурился. — А сейчас я проверю уровень ваших знаний в целом, мисс Грейнджер. Он ухмыльнулся в лучших традициях профессора Снейпа и отошел на несколько шагов от стола. Не в первый раз он удивился тому, как звучал здесь его голос. Не было той, ставшей уже привычной, хрипотцы, а в горле не пересыхало каждые полчаса, язык не делался похожим на наждачную бумагу и не прилипал к небу. Все его коллеги, будь то подмастерья, лаборанты, другие зельевары, работавшие под его началом и даже Вивиан, знали, что на столе всегда должен стоять стакан воды и зелье от кашля, так на всякий случай. Кашель больше не душил его, как в первый год после укуса Нагини, но иногда кратковременный приступ мог начаться совершенно внезапно. В последнее время их практически не случалось, но зелье все равно волшебным образом появлялось на его столе вместе со стаканом воды. Теперь же он чувствовал себя так, словно и не было никакой проклятой рептилии, вместилища части души Темного Лорда. С не меньшим удивлением он обнаружил, что ему нравится тембр собственного голоса, в то время как раньше он не обращал внимания на подобное и скорее принимал как должное. Гермиона положила перо, отодвинув пергамент, и выжидательно сложила руки на столе. Северус неспешно прошелся по комнате и задумчиво посмотрел в окно. Яркое солнце стояло высоко в небе. До заката времени у них было предостаточно. Гермиона внимательно следила за ним взглядом и, наконец, сказала: — Мне нужно написать эссе в двадцать дюймов, сэр? — она лукаво улыбнулась. Северус усмехнулся и ответил: — Думаю, в этом нет необходимости. Они всегда получались у вас гораздо длиннее, — он сделал паузу. — Ну, что же, начнем с самого простого. — Дождавшись ее ответного кивка, Северус продолжил: — Скажите, мисс Грейнджер, на какие группы делятся все зелья в зависимости от целей их применения?***
Когда утром Северус спустился в гостиную, Вивиан уже заканчивала завтрак. Бросив быстрый взгляд на часы, он в очередной раз убедился, что окончательно опаздывает и, сев за стол, спросил: — Почему не разбудила? Вивиан поднялась из-за стола и, придвинув к нему тарелку с яичницей и беконом, ответила: — Ты спал так крепко, что тебя не поднял бы и пушечный залп, — она наклонилась и поцеловала его в щеку. — А еще мне показалось, что тебе снился какой-то очень приятный сон. Северус удивленно изогнул бровь. — Я что-то говорил во сне? — Нет, — Вивиан пожала плечами, и он мгновенно почувствовал облегчение. — Ты улыбался. Было жаль разрушать идиллию, — добавила она. Северус на это лишь недоверчиво хмыкнул и, вооружившись ножом и вилкой, принялся за бекон. — Вот только, что теперь скажут мои подчиненные? — угрюмо пробормотал он. — Да какая разница, что они скажут? — Вивиан непонимающе воззрилась на него. — Ты положил на процветание компании больше любого из них. Так почему тебя должно волновать, что они подумают или скажут? Они всего лишь твои подчиненные, — и она гордо вскинула голову. — Подчиненные или нет, но они тоже люди, — со вздохом ответил он и добавил после недолгой паузы: — А раньше я не замечал твоего высокомерия, — казалось, он был разочарован. Вивиан, заметив перемену в его настроении, сказала примирительным тоном: — Прости, я не это имела в виду. Просто мне кажется это неправильным, что ты вечно думаешь о других. Северус уткнулся в свою тарелку. Некоторое время она стояла и смотрела на него, а потом, развернувшись, пошла к выходу. Когда он снова поднял голову, она уже взялась за ручку двери. — Подожди, — проговорил он, — я закончу, и пойдем вместе. Уголки ее губ дрогнули в намеке на улыбку, которая, впрочем, сразу померкла, а в глазах блеснул огонек, и она вернулась к столу. Перепады настроения у Северуса случались, хотя в последнее время не так часто, как в первые годы после войны. Но крупных ссор между ними не было ни разу. Вот и сейчас стоило ей уловить то, как изменился его настрой, как она тут же пошла на попятную и не стала продолжать неприятный ему разговор, грозивший перейти в спор. С ее позицией по данному вопросу Северус был явно несогласен. Однако он, по всей видимости, решил, что последнее слово должно остаться за ним перед тем, как они поставят точку в этом вопросе, поэтому, сделав глоток крепкого черного кофе без сахара, сказал: — Тебе знакома поговорка: «Рыба гниет с головы»? Так вот, — продолжил Северус, перехватив ее взгляд, — если нет дисциплины у руководства, то что можно ожидать от подчиненных? — Хорошо, что ты сам об этом заговорил, — она кивнула, — потому что главному руководителю, мистеру Малфою, давно пора заняться его непосредственными обязанностями, а не перекладывать их на других, — очевидно, она тоже решила на этот раз не сдаваться. Северус нахмурился. — Ты же знаешь, что все свое время он проводит с Нарциссой. С тех пор как у нее вновь начались проблемы со здоровьем, он старается не отлучаться надолго из дома. — Я знаю, но он скинул все свои обязанности на тебя задолго до того, как Нарцисса слегла, — она окинула его многозначительным взглядом. Северус снова принялся за еду, всем своим видом показывая, что продолжать спор больше не намерен. Некоторое время спустя они вместе аппарировали с крыльца дома к служебному входу центральной лаборатории, предназначенному только для волшебников, и, не сговариваясь, вошли внутрь и разошлись в разные стороны. На минуту Северус задержался в широком холле, глядя вслед Вивиан, которая резкими шагами удалялась дальше по коридору, не оглядываясь и высоко подняв голову. И почему раньше ее надменность не бросалась в глаза? Вздохнув, он вошел в лабораторию. Трое лаборантов как по команде тут же вскочили со своих мест, пробормотав утренние приветствия, но он, не обратив на них никакого внимания, направился к письменному столу. Ему не терпелось проверить кое-что, но для начала нужно было все подробно расписать. Северус взял листок бумаги и ручку. Лаборанты недоуменно уставились на него, не зная, что им делать. Северус стал что-то быстро и скрупулезно записывать, иногда замирая и хмуро смотря вдаль, будто вспоминал. Исписав первый лист, он потянулся ко второму, не замечая дружных переглядываний своих сотрудников.***
Не меньше часа он потратил на проверку базовых знаний Грейнджер, а по ее окончании остался очень доволен теми результатами, что она показала. — В зависимости от целей применения существуют физические, психические, преображающие, защитные, боевые, целительные зелья, а также яды, — четко отрапортовала Гермиона, будто вслух прочла целый книжный абзац. Северус хмыкнул. — Целительные зелья, что вы можете сказать о них? — Целительные зелья используются чаще всего в больницах, но среди них есть и те, что вполне подходят для использования в домашних условиях. Они также подразделяются на группы: мази, снадобья и противоядия, — ни разу не запнувшись, ответила она. — По каким еще свойствам можно разделить все зелья? — По составу они делятся на моносоставные, куда входят, например, ингредиенты только растительного происхождения, и полисоставные, куда могут входить ингредиенты как растительного, так и животного происхождения в различных комбинациях, — она замолчала, смотря на него в упор. — Это все? Вам больше нечего добавить? — строго спросил он, поддавшись чувству ностальгии и вновь ощутив преподавательский кураж. — Нет, сэр. Северус снова прошелся по комнате и спросил: — Что вы знаете о психических зельях, мисс Грейнджер? — Они воздействуют на психическое состояние человека. Вызывают что-то вроде помутнения рассудка, — незамедлительно ответила Гермиона. — Под воздействием некоторых зелий человек не осознает, что он делает. Морочащие зелья, например, Морочащая закваска, вызывающая чувство замешательства. Также к этим зельям относятся любовные, эйфорийные… — Хорошо, — перебил ее Северус. — А теперь напомните мне, что за зелье я хочу создать. Она сосредоточенно нахмурилась и опустила взгляд. — Зелье, справляющиеся с последствиями круциатуса, — тихо ответила она. — Посредством восстановления поврежденных нервных волокон. — На что еще будет направлено его действие? — На частичное восстановление рассудка, — практически слово в слово повторила она то, о чем ранее говорил он сам, и вдруг в ее взгляде отразилось понимание. — Значит, вы хотите создать зелье, с эффектом, обратным психическим зельям? Северус кивнул, и на миг уголки его губ дрогнули, что, видимо, должно было означать улыбку, которая, впрочем, тут же исчезла, сменившись обычным равнодушием. — Следующий вопрос. Какие ингредиенты для зелий вы знаете? — Все ингредиенты для зелий делятся на растительные, животные и минеральные… — И все? — Северус насмешливо изогнул бровь, испытав момент внутреннего ликования оттого, что ему наконец-то удалось ее подловить. — Нет, сэр, — с достоинством ответила она. — Я не закончила. Также есть группа ингредиентов, описываемая в литературе как прочие. — Что входит в эту группу? — спросил он, уже заранее зная, что она, конечно же, ответит. — Вода из реки Леты, лунная роса, медовая вода и… спирт, — Гермиона гордо вздернула подбородок и, увидев его кивок и расценив это как похвалу, широко улыбнулась. — Прекрасно, — тихо проговорил Северус после короткой паузы, и улыбка Гермионы стала еще шире. — Значит, чтобы получить ваше одобрение нужно было всего лишь показать вам мою лабораторию? — она лукаво посмотрела на него и тихо усмехнулась. Губы Северуса скривились в ухмылке. — Мисс Грейнджер, лаборатория — это не музей. Она создана не для того, чтобы по ней прогуливались, восторгаясь ее новизной и функциональностью, и не имели возможности ни к чему прикоснуться, — сказал он, серьезно глядя на Гермиону. — Хорошая лаборатория не редкость, особенно в… чистокровных семьях. Так что этим можно удивить кого угодно, но только не меня. Меня можно удивить разве что знаниями, которые необходимы для продуктивной работы в этой самой лаборатории, — продолжил он, по-прежнему не сводя с нее взгляда. — И признаться, сегодня вам действительно удалось это сделать. — Благодарю вас, сэр, — на бледных щеках Гермионы появился едва заметный румянец, и в очередной раз он обратил внимание на ее нездоровый вид. Задержав взгляд на ее лице немного дольше положенного, он отвернулся и снова посмотрел в окно. Времени у них оставалось достаточно. — Для основы зелья я использовал воду из реки Леты, — сказал он наконец и, повернувшись, увидел, как она кивнула. — А также желчь броненосца, толченый имбирь и корень мандрагоры. Но… — При добавлении желчи броненосца в воду, она вступает в реакцию, после которой все процессы соединения и распада других веществ останавливаются, — пробормотала Гермиона и тут же опасливо посмотрела на него, ожидая реакции. Северус кивнул, будто и не заметил, что она его перебила — Да, — проговорил он, — вы совершенно правы, мисс Грейнджер. Как мы знаем, именно эти ингредиенты лежат в основе абсолютно всех зелий для памяти и интеллекта. Значит, заменить их нам нечем. — Он замолчал, ожидая, к какому выводу придет его бывшая ученица и так ли заслужена похвала, которой он ранее одарил ее, или всем своим знаниям она обязана лишь фотографической памяти. Гермиона нахмурилась и, снова взяв перо и пергамент, принялась схематично записывать все, что услышала, дополняя своими мыслями. — Если нам нужна реакция, а ее нет, — тихо бормотал она под аккомпанемент скрипа пера по бумаге, — значит, нужно обратиться к курсу маггловской химии. — Северус отошел от окна и тихо, стараясь не сбить ее с мысли резким звуком шагов, встал за ее спиной, вглядываясь в схему. — Есть вещества, которые лишь усиливают реакцию — катализаторы. — Она вдруг замолчала, перо замерло в ее руках. — Каким именно образом должны реагировать между собой вещества, входящие в основу? — она повернула голову чуть в сторону. Северус непонимающе уставился на ее каракули. — Что вы хотите сказать? — Я хочу сказать, что, возможно, нужно поменять последовательность добавления ингредиентов? Северус кивнул, но в самой глубине его глаз загорелся странный огонек, который Гермиона, к счастью, не видела. — Не хотите ли проверить свою догадку? — тихо спросил он, с интересом разглядывая расписанную ею схему. Гермиона просияла. — Вы серьезно? — она поднялась со стула и повернулась к нему. — Прямо сейчас? Северус указал ладонью в сторону лестницы, ведущей в лабораторию. — Почему бы и нет? Судя по всему, времени у нас предостаточно. Гермиона тут же ринулась в указанном направлении, но остановилась, вновь услышав его голос. — Я надеюсь, все необходимые ингредиенты, в частности, те, о которых мы только что говорили, у вас имеются? — Конечно, сэр, — ответила она и продолжила свой путь. — Кто бы сомневался, — пробормотал Северус после того, как она скрылась из виду, ступив на лестницу. Надев фартуки из плотного материала, висевшие здесь же у входа на вешалке, и облачив руки в перчатки из драконьей кожи, они приступили к задуманному, расположившись по разные стороны стола лицом к лицу. Вооружившись ножами для резки ингредиентов и разделочными досками, они принялись за дело и, спустя некоторое время, лаборатория наполнилась звуками от стука ножа по разделочной доске и запахом имбиря. А еще через несколько минут к ним присоединился громкий вой корня мандрагоры, который, впрочем, длился недолго, так как Северус быстро с ним расправился. — Мисс Грейнджер, дайте мне имбирь, я вижу, вашим хрупким рукам он не по силам, — со вздохом закатив глаза, проговорил он, когда в очередной раз имбирь, не желающий быть истолченным, вылетел из ступки. — Займитесь пока огнем. Она неловко улыбнулась и протянула ему ступку. — Какой нам потребуется котел, сэр? — Подумайте, мисс Грейнджер. Гермиона закусила губу и сосредоточенно свела брови, оглядывая этажерку. Северус с интересом наблюдал за ее мыслительным процессом, пока его руки привычными движениями превращали имбирный корень в порошок. — Думаю, здесь должен использоваться медный котел, — сказала наконец Грейнджер и посмотрела на него. Он кивнул. Она достала небольшой медный котелок с нижней полки и, поставив его на стол рядом с горелкой, вернулась к этажерке. На другой полке стояла большая бутыль, вероятно, с водой из Леты. Поставив ее рядом с котлом, она вопросительно посмотрела на Снейпа. Он критично осмотрел количество ингредиентов и, прикинув в уме, сказал: — Думаю, одной пинты воды будет достаточно. Гермиона кивнула и, взяв с той же этажерки мензурку, принялась отмерять нужное количество. Поставив котел с водой на горелку, она сделала какой-то быстрый жест ладонью, и под котлом весело заплясало яркий синевато-желтый огонек. Северус до того удивился, что на миг пестик замер в его руках. Грейнджер же, как ни в чем не бывало, взяла в руки бутыль с водой и поставила ее на место, будто для нее это было обычным явлением. Возможно, для нее именно так и было. Выходит, магия здесь все-таки есть. Не став никак комментировать увиденное, он вновь вернулся к имбирю. Когда от котла начал подниматься едва заметный белесый пар, Северус пододвинул все подготовленные ингредиенты к горелке и спросил: — Где желчь броненосца? Не ответив, она достала с полки еще одну бутылку, но меньшего размера и поставила к остальным составляющим будущего зелья. Казалось, она получала от всего процесса огромное удовольствие. Наконец, вода в котле закипела, и Гермиона спросила: — Так, что положить первым? Северус пожал плечами. — Действуйте, мисс Грейнджер. Считайте, что по итогам этого эксперимента я оценю весь запас ваших знаний и размах фантазии. Гермиона кивнула. — Если сначала добавить желчь броненосца, то она вступит в реакцию с водой, — рассуждала она, — и тогда остальные ингредиенты добавлять будет незачем, потому что зелье станет инертным. — Снейп хмыкнул. — Значит, — продолжила она, — нужно добавить сначала имбирь и корень мандрагоры. Они вступят в реакцию с водой и друг другом, но при этом зелье будет реагировать и на добавление остальных составляющих. — Дерзайте, мисс Грейнджер, — в нетерпении проговорил он. — Не думаю, что у вас есть годовой запас воды из реки Лета, чтобы так безответственно позволить выкипеть целой пинте ценного ингредиента. Гермиона кивнула. — Думаю, что в первую очередь в котел отправится имбирный порошок, — проговорила она и высыпала содержимое ступки в закипевшую воду. — Теперь корень мандрагоры. Гермиона бросила в котел все твердые ингредиенты и помешала полученную смесь деревянной палочкой, ожидая, когда она вновь начнет бурлить. Наконец поток пара, клубящегося над котлом, усилился, и послышался звук бурлящей воды. — Советую вам уменьшить огонь. Она снова сделала то же движение кистью, и пламя под котлом уменьшилось, а после открыла бутылочку с желчью броненосца и сморщила нос. По комнате быстро распространился неприятный запах. — Не больше двух унций, — подсказал Северус, не дожидаясь ее вопроса, и медленно направился к ней. Встав у нее за спиной, он внимательно проследил за ее действиями и отчего-то ухмыльнулся. Но Грейнджер этого не видела. Она сосредоточенно отмеряла нужное количество желчи броненосца.***
Закончив писать, он еще раз пробежался взглядом по написанному и, кивнув своим мыслям, поднялся из-за стола. Он подошел к шкафу, один за другим доставая оттуда склянки с ингредиентами и раскладывая их на рабочем столе. Он указал взглядом на корни имбиря и мандрагоры и бросил лаборантам: — Растереть в порошок и измельчить. Молодым людям не нужно было повторять дважды, они тут же принялись за работу. Что из этого нужно растереть, а что измельчить они помнили, потому что именно с этого начиналось их утро в последние два месяца. Некоторое время спустя от большого медного котла, под которым весело плясал синеватый огонек спиртовки, уже вовсю поднимался густой белесый пар. Северус, еще раз сверившись с написанным, проговорил: — Руководителя отдела по закупу ингредиентов ко мне. Быстро. Один из лаборантов, отставив ступку с уже истолченым имбирем, скинул перчатки и фартук и выскочил за дверь, но уже через несколько минут вернулся в сопровождении высокого, широкоплечего мужчины лет пятидесяти с черными как смоль короткими волосами, гладко зачесанными назад, такими же черными, бегающими маленькими глазками, частично скрытыми за пухлыми щеками, отчего создавалось впечатление, что он все время хитро щурится. Нижняя часть его лица была скрыта пышными черными усами. Его рослую фигуру портил довольно округлый живот, выдавая в нем заядлого любителя пива. Одет он был весьма опрятно в серую рубашку с коротким рукавом и такие же серые брюки с тщательно выглаженными стрелками, о которые, казалось, можно порезаться. Звали его Антуан Леруа. Северус сам рекомендовал его Люциусу на место руководителя отдела по наводке Вивиан. Он неплохо справлялся со своими должностными обязанностями, хотя и не без недочетов. — Мне нужно несколько унций золотой пыли. Сейчас же, — сказал Северус, едва только открылась дверь, впустив двоих волшебников. Антуан Леруа остановился на пороге, с опаской взирая на процесс варки и не решаясь пройти вглубь помещения. Лаборант, вынырнув из-за его широкой спины, юркнул на свое место за рабочим столом. — Bonjour, monsieur Снейп, — поприветствовал Леруа и дальше продолжил на английском, но с сильным французским акцентом: — А в чем собственно дело? У нас какой-то срочный заказ, о котором мне ничего не известно? Раздраженно выдохнув, Северус оторвал взгляд от исписанного листка бумаги и посмотрел на него так, словно тот сморозил небывалую глупость. — Мистер Леруа, она нужна мне для зелья, которое пока находится на стадии исследования, — он замолчал, а после паузы добавил: — Если мне не изменяет память, то в ежемесячной смете по расходам лаборатории указывается все необходимое с запасом. Поэтому все непредвиденные траты мы вполне можем покрыть, чем бы они ни были. Мистер Леруа нервно переступил с ноги на ногу, не зная, на чем задержать взгляд. — Да, конечно, мсье Снейп. Вот только… — Что?! — рявкнул Северус, едва заслышав неуверенный лепет своего сотрудника. — Только… Как бы это сказать, — продолжил мыслить мистер Леруа. — Золотая пыль, — это ведь не тот компонент, который входит в состав многих распространенных зелий… М-м-м, — протянул он, подбирая слова. — Его используют достаточно редко… — Так, есть она у нас или нет? — спросил Северус, прищурившись. — Ну-у-у, — казалось, с каждой фразой его французский акцент усиливался все больше. — Я… точно не знаю. — Так узнайте и доложите мне, — пробормотал Северус, снова углубившись в изучение своих записей. Антуан Леруа кивнул и с проворством, которого никак нельзя было ожидать от его массивной фигуры, скрылся за дверью. Северус набросил на котел чары стазиса и вновь прошел к письменному столу. Он опустился в кресло, положил перед собой листок и взял в руки авторучку, которой писал ранее. Еще раз прочитав написанные строки и внимательно просмотрев схему, которая в упрощенном виде изображала весь химический процесс, он взял палочку и, не поднимая головы, указал ею в сторону книжного шкафа. С одной из полок тут же соскользнула и поплыла по воздуху толстая книга в новом кожаном переплете коричневого цвета, на котором большими желтыми буквами было выведено название: Химия и ее применение в зельеварении. Новейшее издание. Название, как и вся книга было написано по-французски. Эту книгу Северус приобрел на одной из магических книжных выставок в Бельгии, которую посетил пару лет назад вместе с Нарциссой и Люциусом. Вивиан в тот день сослалась на какие-то срочные дела и осталась в их квартире в Анси. Купил он ее, повинуясь какому-то внезапному импульсу, и с тех пор, как поставил на полку в своей лаборатории, так ни разу и не открыл. Внимательно изучив оглавление, он открыл нужную страницу и углубился в чтение. Лаборанты, вновь оставшись без работы, разместились у приоткрытого окна в дальней части лаборатории, о чем-то тихо переговариваясь. Он успел прочесть уже добрую половину главы к моменту, когда на пороге лаборатории вновь появился мистер Леруа, тщетно пытаясь отдышаться. В больших ладонях он держал какой-то предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался склянкой, похожей на ампулу, с желтоватого цвета субстанцией внутри, похожей на песок. — Мсье Снейп, нам очень повезло, — превозмогая одышку, заговорил он. — Осталось совсем немного, но, думаю, что для эксперимента вам будет этого вполне достаточно. Золотую пыль закупали лишь единожды со дня открытия лаборатории, потому как надобности более в ней не было. Все, что имеется — к вашим услугам. Сделав глубокий вдох, он подошел к лабораторному столу и аккуратно поставил на него ампулу подальше от края. Северус, дочитав до конца абзаца, поднял голову и кивнул, горящим взглядом глядя на заветную ампулу. — Впредь проследите за тем, чтобы все необходимое было в достаточном количестве, — сказал Северус, не отрывая взгляда от склянки, ведь именно от ее содержимого зависел сейчас эксперимент. — Отчет по всем ингредиентам должен быть у меня не позднее завтрашнего вечера, — продолжил он и перевел взгляд на Антуана. — Можете идти, мистер Леруа. Тот кивнул на прощание, сменив напряженное выражение лица на по обыкновению ухмыляющееся, и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Быстрым шагом он пошел вдоль длинного холла, но путь он держал вовсе не в свой кабинет, где должен был подготовить отчет, и не в сторону складских помещений, которые располагались на несколько уровней ниже. Дойдя до нужной двери, он воровато посмотрел по сторонам и, убедившись, что холл пуст, толкнул ее, вошел внутрь и, еще раз оглядевшись, бесшумно закрыл ее за собой. — Я думал, это конец, — начал он с порога. — Я думал, что сейчас он достанет палочку, и Авада в лоб мне обеспечена. Его французский акцент вновь усилился, стоило двери за ним закрыться, что неимоверно злило. Казалось, язык принадлежал не ему и совершенно не слушался. Вивиан, сидящая за письменным столом и сосредоточенно перебирающая какие-то бумаги, подняла на него взгляд. — Ну не достал же, — насмешливо проговорила она и вновь вернулась к своему занятию. — Ты вообще слышишь меня? — голос приобрел истеричные нотки, и Вивиан, прищурившись, уставилась на него. — Говорю тебе, он что-то подозревает. — С чего ты взял? — резко спросила она. — С того, что за все время моей… моей работы здесь, он впервые вызвал меня к себе, да еще и отчитал, как нерадивого студента. Я не для того скрывался столько времени от авроров, чтобы какой-то мерзкий полукровка-предатель нашинковал меня в качестве ингредиента в котел с очередным пойлом. Вивиан усмехнулась и откинула голову на спинку кресла, потирая затекшую шею. — Возможно, он действительно увидел в тебе нерадивого студента и поддался чувству ностальгии, — насмешливо протянула она, лениво скользнув взглядом по его полной фигуре. — Ты что же решил слиться? Антуан несколько стушевался от ее прямого вопроса, но, быстро взяв себя в руки, ответил: — Босс здесь ты, я всего лишь тот, кто согласился пойти на всю ту авантюру, что ты когда-то предложила. И, тем не менее, мне кажется, — голос его стал опасно тихим, — что я имею право знать хотя бы часть плана, в котором принимаю непосредственное участие. Вивиан, прищурившись, подалась вперед. — Что ты хочешь от меня услышать? — спросила она наконец. — Я хочу знать если не детали плана, то хотя бы примерную дату его осуществления, — проговорил он, дернув ворот рубашки в попытке расстегнуть пару верхних пуговиц. — У меня все под контролем, — ответила она, прикрыв глаза. — Возвращайся к своим обязанностям. Услышав это, Антуан смерил ее жестким немигающим взглядом и, резко подскочив к столу, крепко сжал ладонью ее шею. Глаза, сверкнувшие гневом, сквозь который едва пробивался страх, широко распахнулись, а из приоткрытого рта вырвалось сдавленное шипение — такого она явно не ожидала. Он наклонился к ней так близко, что губами задевал мочку уха, и, превозмогая ненавистный акцент, вкрадчиво заговорил: — Слушай, детка, я не Корбан. Я не буду покорно сидеть, спрятавшись в какой-то глуши, и ждать своего часа, поверив тебе на слово. Ты сейчас же расскажешь мне хотя бы часть плана, или же я убью тебя и возьму все в свои руки. И мне для этого даже палочка не потребуется. Ты поняла? Вивиан кивнула, судорожно ловя приоткрытым ртом воздух. — Рассказывай, — рыкнул он и, отпустив ее, устроился в кресле, напротив. Она дрожащими руками потеряла шею, на которой остались бледно-розовые следы от его пальцев, и, сверкнув гневным взглядом в сторону Антуана, начала: — Существует обряд. О нем практически никому ничего не известно, а тем, кто слышал о таком, нет смысла раскрывать нас. Но для того чтобы он сработал, нужно время. Он поможет нам вернуть все, что у нас отняли… — Это я слышал, — грубо перебил он ее. — Откуда ты знаешь, что все не пойдет прахом в самый последний момент? Вивиан усмехнулась. — Потому что обряд уже пришел в исполнение и теперь остается только ждать, когда проклятие наберет силу, и мертвый сможет вернуться в мир живых. — Мертвый? — переспросил Антуан и задумчиво потер подбородок. — И кто же это? — Не твоего ума дело, — отрезала она. — Но уверяю тебя, это подорвет боевой дух не только министра и его цепных псов из Аврората. В первую очередь мы, наконец, сможем преподать урок оставшимся предателям крови и тем грязнокровкам, гордо именующим себя Орденом Феникса. — Ты все-таки нашла рукопись по некромантии, принадлежавшую… — Антонин на миг замолчал, сделал неопределенный жест, будто пытался вспомнить что-то, и, усмехнувшись, продолжил: — Экриздису, и всерьез планируешь возвращение Темного Лорда? — он скептически посмотрел на нее. Она усмехнулась, последовав его примеру, и ответила: — Темный Лорд сам попал в собственную ловушку и поплатился за это. — Тогда кто же явится на твой призыв и совершит возмездие? — по-прежнему не отводя насмешливого и вместе с тем изучающего взгляда, продолжал допытываться Антуан. — Я не знаю никого, кто со времен Гриндевальда мог держать в страхе большую часть магов Британии. — Значит, познакомишься еще с одним, — резко ответила Вивиан и отвела взгляд, чтобы не дать собеседнику возможность разглядеть в нем промелькнувшую неуверенность. Но он лишь задумчиво кивнул. Казалось, ему было достаточно этой информации. По крайней мере, пока. — Сколько? — голос Антуана прозвучал особенно резко, нарушив воцарившуюся тишину. — Сколько? — переспросила Вивиан, непонимающе моргнув. — Да, — протянул он. — Сколько еще нужно времени? Мне надоело это тело, а ужасная речь с идиотским акцентом приводит в бешенство. К тому же зелье имеет свойство заканчиваться, даже такое усовершенствованное, — он брезгливо посмотрел на свои крупные и совершенно неаристократичные ладони. — Пока ты трахаешь Снейпа и вообще живешь в свое удовольствие, мне приходится следить за тем, чтобы в районе, где я живу, никто ничего не заподозрил, а защита над домом случайно не активировалась и не покалечила никого. К тому же эти магглы, едва заслышав ужасающие вопли, что издает этот француз из подвала, тут же вызовут полицию. А если ты думаешь, что я смиренно позволю себя арестовать, то сильно ошибаешься. — До конца обряда осталось около шести месяцев, — проговорила Вивиан. — Шесть месяцев?! — он вскочил и зашагал по комнате, нервно теребя манжеты рукавов. — Да я не выдержу столько. Жить бок о бок с этими… магглами, да еще в далеко не самом престижном районе Эдинбурга. — У тебя всегда есть выбор, — ответила она и ухмыльнулся. — Подожди сутки здесь, в лаборатории, а потом иди к Снейпу с повинной. А, знаешь, нет. Лучше в министерство. Он резко остановился. — Ну уж нет, — вновь понизив голос до опасного шипения, проговорил он. — Думаешь, ты в большей безопасности, чем я? Нет, я и тебя потяну за собой, если вдруг мне придется иметь дело с министерством. Вивиан резко поднялась с кресла, выхватила палочку из рукава и, направив ее Антуану в грудь, предостерегающие сказала: — Не так быстро, Антонин. Или ты забыл, где я тебя нашла до того, как ты оказался здесь? — она вышла из-за стола и, глядя в его лицо жестким взглядом, сделала шаг к нему. — Я могу отправить тебя обратно, если ты того желаешь. Ну или просто… убрать с дороги. Он не двинулся с места, продолжая сверлить ее полным ненависти взглядом. Наконец он, очевидно, выпустив пар, ответил: — Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь. К завтрашнему вечеру нужно подготовить отчет для твоего Снейпа, — последнее слово он практически выплюнул, скривившись от омерзения. — Догадываешься, кто этим займется? Она кивнула и опустила палочку. — Я все подготовлю. Тебе нужно будет всего лишь оставить бумаги на его столе, — Вивиан усмехнулась. — И при этом не наложить в штаны. — Будь уверена, не наложу, — ответил он и медленно попятился к выходу, то и дело бросая взгляд на палочку, зажатую в ее руке. — Ах да, — проговорила она, вновь усевшись в кресло. — У меня заканчиваются ингредиенты для зелья. Ты знаешь, что делать. Он кивнул. — Значит, шесть месяцев? Это точно? Вивиан кивнула. — Да, если не случится никаких непредвиденных обстоятельств. Антонин вздохнул. — Если это какая-то подстава, то лучше тебе сразу спрятаться под крылом своего ненаглядного. Потому что я убью тебя и покину страну задолго до того, как Кингсли что-нибудь сообразит. Уверен, ощущения от свернутой шеи не сравнятся ни с одним непростительным. Многозначительно посмотрев на ее шею, на бледной коже которой был заметен след он его пальцев, он развернулся и вышел из кабинета. Вивиан какое-то время задумчиво смотрела на закрывшуюся дверь, прокручивая палочку в руках. — Идиот, — процедила она сквозь зубы. — Чуть все не испортил. Сложно поверить, что этот варвар — чистокровный маг. Она спрятала палочку и убрала со стола бумаги, которые просматривала ранее. — Отчет, значит, — она усмехнулась в пустоту комнаты. — Будет тебе отчет. В следующее мгновение перед ней появился чистый пергамент.***
Проводив взглядом мистера Леруа, Северус отложил книгу и, поднявшись, направился к рабочему столу. Лаборанты притихли и украдкой наблюдали за ним, в ожидании дальнейших распоряжений. Но он лишь молча надел фартук и перчатки, взял ампулу и пошел к котлу. Как только он отменил чары стазиса, от котла сразу же повалил густой белый пар, практически скрыв его из виду. Лаборанты, готовые сорваться с места по первому требованию мастера, переглянулись. Когда пар немного рассеялся, Северус бросил быстрый взгляд в их сторону и сказал: — На сегодня вы свободны. Лаборанты в считанные секунды удалились прочь, на ходу снимая форменные халаты и бормоча слова прощания. Северус положил ампулу с драгоценной пылью на стол и придвинул уже подготовленные ингредиенты ближе. Он достал палочку из рукава и, взмахнув ею, отложил в сторону, подальше от кипящего котла. Лаборатория наполнилась монотонным стуком метронома. Подождав еще с минуту, он стал поочередно бросать в котел корни растений, помешивая при этом будущее зелье деревянной палочкой, в такт отбивающему монотонный ритм метроному. Когда зелье приобрело характерную коричневато-болотную окраску, а пар стал пахнуть имбирем, Северус взял со стола бутыль с желчью броненосца и отмерил необходимое количество жидкости. Затем взял ампулу, внимательно осмотрев ее на наличие сколов или дефектов, аккуратно отломил верхушку и осторожно наклонил над ладонью, облаченную в перчатку из драконьей кожи, высыпав немного легкой, почти невесомой пыли. Другая же часть осталась внутри ампулы, которую он сразу же отставил на середину стола. Взяв в другую руку мензурку с желчью, он тонкой струйкой вылил ее содержимое в котел, одновременно с этим бросая в него золотые песчинки. Когда последние составляющие оказались в котле, он три раза помешал зелье против часовой стрелки деревянной палочкой и, затаив дыхание, смотрел, как в самой середине помутневшей жижи образовался огромный пузырь. Он лопнул, разбрызгав капли вокруг котла, зелье, шевельнувшись, будто было чем-то живым, еще раз громко булькнуло, и постепенно его поверхность из мутной коричневато-болотной сделалась прозрачной и окрасилось в темно-синий цвет. Северус не двигался с места, опасаясь упустить что-либо. Он продолжал наблюдать за тем, как зелье постепенно темнело и меняло цвет прямо на глазах. Казалось, он даже дышать перестал, боясь спугнуть эту метаморфозу. Некоторое время спустя, несмотря на синеву, он уже смог разглядеть дно котла. Облегченно выдохнув, он погасил пламя и при помощи палочки набросил на котел чары стазиса и защиту от попадания в него инородных веществ, пыли и прочего мусора. Основа для зелья, над которой он тщетно бился в течение последних месяцев была готова. Его внутреннему ликованию не было предела. Добавив еще несколько защитных чар, чтобы ни один из его сотрудников не умудрился опрокинуть котел или сунуть в него свой любопытный нос, Северус вернулся к письменному столу и открыл большой журнал, куда в подробностях фиксировал все этапы своих экспериментов, как удачных, так и не очень. Сегодня ему наконец есть чем разбавить череду провалов впервые за столь долгое время. Бросив еще один быстрый взгляд на котел и довольно ухмыльнувшись, он принялся записывать все этапы от начала до конца. Пальцы его слегка подрагивали от волнения. Ему все еще не верилось, что ответ, на поиски которого он вместе со своей командой потратил столько времени, лежал на поверхности. Достаточно было просто подискутировать с кем-то на заданную тему. С кем-то… На миг ручка в его руках замерла, и по лицу скользнула мимолетная улыбка. Ни в одной из существующих реальностей он не смог бы себе представить, что болтовня Грейнджер сможет натолкнуть его на мысль, которая станет толчком для дальнейшей работы. Северус покачал головой, возвращаясь к реальности, и ручка снова запорхала над чистой страницей журнала, оставляя за собой аккуратно выведенные убористым почерком строки.***
Выйдя из кабинета Вивиан, Антуан Леруа, он же Антонин Долохов, стиснул зубы и, натянув привычную лукавую ухмылку на пухлое, частично скрытое усами лицо, направился в свой отдел, который находился парой этажей ниже. Последние несколько лет он работал здесь руководителем отдела закупок ингредиентов, почти каждое утро принимая оборотное зелье, которым исправно снабжала Вивиан, и его заветной мечтой было вырваться из плена этого тела и вновь стать свободным. Вивиан он встретил в одном из маггловских баров в Эдинбурге среди не самой выдающейся публики как раз тогда, когда пытался наложить Империо на недалекого маггла бармена с помощью украденной волшебной палочки и уйти, не расплатившись за выпивку, да еще прихватив с собой круглую сумму из кассы. Она не позволила, сказав, что все непростительные отслеживаются авроратом, и стоит ему лишь взмахнуть палочкой, как сюда слетятся авроры со всей округи. Она бросила на стойку несколько купюр и предложила убраться отсюда, пока не началось патрулирование всех закоулков и злачных мест, подобных этому. Они вышли из бара и, найдя тихое и укромное место, скрытое от глаз уличных зевак, аппарировали к нему домой. Точнее, в то место, где он жил. Домом он мог назвать его лишь с большой натяжкой. Это была небольшая кирпичная одноэтажная постройка. Судя по всему, когда-то здесь жили магглы. Очевидно, за домом давно никто не ухаживал, да и сам Долохов появлялся здесь лишь для того, чтобы провести ночь под крышей, а не под открытым небом. Тем не менее, жилище находилось под такой мощной защитой, что временами слышалось, как потрескивает магический барьер. Они вошли внутрь, и Вивиан поморщилась от затхлого, пропитанного застарелыми парами алкоголя, мужского пота и несвежей одежды, воздуха. Долохов сделал приглашающий жест, побуждая войти в то, что, вероятно, должно было быть гостиной, и она брезгливо огляделась. Обстановка здесь была скудной и состояла из старого продавленного дивана, на который был небрежно наброшен выцветший, местами проеденный молью плед, пары таких же старых кресел с потертой оборванной кое-где обивкой и низенького деревянного столика с обшарпанной столешницей, усыпанной крошками и покрытой липкими пятнами, о происхождении которых она не стала задумываться. Здесь же в смятой жестяной банке стояло два свечных огарка, которые вспыхнули, как только Долохов взмахнул палочкой, тусклыми огоньками, кое-как рассеивая полумрак комнаты. — Как ты меня нашла? — спросил он, плюхнувшись на диван. — У меня свои источники, — усмехнувшись, ответила Вивиан, внимательно вглядываясь в его лицо, наполовину скрытое изрядно отросшей черной бородой, которая явно нуждалась в надлежащем уходе. — А ты, я вижу, хорошо устроилась, — он осклабился. — Нашла себе богатенького маггла и под обороткой прикидываешься его благоверной? Она растянула губы в ухмылке. — Тоже хочешь попробовать? — проворковала она. — Я и тебе такого найду, только скажи. Долохов упер локти в колени и низко опустил голову. — Зачем ты здесь? — спросил он после недолгой паузы, взглянув на нее исподлобья. — Ну вот, уже лучше, — ответила она все тем же издевательским тоном. — Точно не для взаимных препирательств. — Ухмылка исчезла с ее лица, и взгляд стал жестким. — У меня есть к тебе дело. Долохов поднял голову и уставился на нее немигающим взглядом. — Слушаю. — У меня есть план, благодаря которому ты снова можешь стать тем, кем был раньше. Он вздернул бровь, и губы его растянулись в кривой ухмылке. — И попаду в Азкабан? Ну уж нет, спасибо, — он отвернулся от нее, сорвав с дивана плед, улегся и закрыл глаза. — Выход найдешь сама, меня сегодня не тянет на галантность. — Нет, идиот, — раздраженно процедила Вивиан. — Ты снова станешь свободным. У тебя будут деньги и не будет нужды прятаться и жить как маггловская крыса, прося подаяние и надираясь в хлам в третьесортных забегаловках. — К концу фразы ее голос стал похож на угрожающий шепот. Долохов открыл один глаз и посмотрел на нее — И в чем подвох? — Его нет, — он издал короткий смешок, но она, не обратив внимания, продолжила: — Я устрою тебя на работу в лучшую лабораторию во всей магической Британии, а в обмен на это ты должен снабжать меня ингредиентами и нелегальными портключами по моему первому требованию. Направление я скажу позже. — И каким образом я буду работать в этой лаборатории, минуя Азкабан? — повернувшись набок и опершись головой на руку, он прожигал ее жестким взглядом. — Для начала тебе придется пить оборотное зелье… — Каждые три часа? — он поморщился. — Нет, оборотное зелье, которое сварю я, достаточно принимать раз в несколько суток. — Ну, допустим, — проговорил он. — А как быть с голосом? — А ты бы узнал меня там в баре, если бы я не рассказала тебе о некоторых твоих прошлых делишках, о которых мало кому известно из ныне живых? — Да, — протянул он, — определенно тебе удалось меня заинтересовать. Ну а что это за лаборатория? Всего на миг, но в ее глазах вспыхнула неуверенность, которая тут же потонула, скрывшись за окклюментным барьером, и взгляд вновь приобрел прежнюю жесткость. — Это компания Люциуса Малфоя, — ответила наконец Вивиан. — Работать в одном здании со Снейпом и надеяться, что он меня не узнает? — Долохов снова улегся на диван, натянув на себя плед до самого подбородка и закрыв глаза. — Отличный план. Желаю удачи. Выход там, — и он махнул рукой в сторону двери. — Да не узнает он тебя! — воскликнула Вивиан, начиная злиться. — Северус… Он изменился после войны. Стал менее подозрительным и… Мне кажется, он всерьез решил начать жить заново. Долохов снова поднял голову, с интересом наблюдая за ней, и затем громко расхохотался. — Так ты со Снейпом под обороткой спишь, а не с богатым магглом? — с трудом проговорил он, запрокинув голову и давясь от смеха. — Опять за старое? Он ведь уже однажды… ясно дал тебе понять, что не намерен крутить с тобой… Даже за деньги. Вивиан молча смотрела на него и ждала, когда он наконец прекратит ржать. Но смех, грозящий перейти в истерику, никак не заканчивался. Пару минут спустя ему все-таки удалось взять эмоции под какое-то подобие контроля, хотя временами его шумное дыхание все еще прерывалось короткими смешками. Он вытер ладонью слезы, выступившие на глаза, и, все еще ухмыляясь, посмотрел на нее. — Просто скажи, что это была шутка, и мы сделаем вид, что этого разговора вообще не было. Ты тихо покинешь мою… обитель и никогда больше не появишься в поле моего зрения ни в одном из своих образов, — сказал он. — Нет, это не шутка. Я предлагаю тебе приличные деньги в обмен на небольшую услугу с твоей стороны, — она говорила так, будто ее совсем не трогал издевательский тон его голоса. — Повторяю, у меня есть план, и сотрудничать со мной — в твоих интересах. Сейчас я предлагаю тебе деньги, а позже ты получишь свободу. Долохов задумался впервые за вечер. — Где гарантии, что это не подстава и ты не работаешь на министерство в обмен на орден Мерлина? Где гарантия, что ты не пошла по стопам Малфоя, благодаря которому полегло немало наших после войны? Где гарантия, что Снейп не промыл тебе мозги, и ты не вынюхиваешь для него сведения, которые он сдает министру по старой привычке? — он выплевывал слова одно за другим, взгляд его полыхал яростным огнем. — Ты слышал о том, что произошло с Амикусом? Долохов кивнул. — Ты решила мстить? — Для этого мне нужна команда самых верных и отчаянных людей; тех, кому нечего терять; тех, кто готов поставить на кон все, чтобы получить гораздо больше. Ты со мной? — Допустим, ты говоришь правду, — не сдавался он. — Как быть со Снейпом? — Снейпа я беру на себя, тебе не о чем волноваться на этот счет. — Кто бы сомневался, — усмехнувшись, пробормотал он. — Что насчет Малфоя? Он оказался таким же предателем, как его дружок. — А что с Малфоем? — Вивиан непонимающе уставилась на него. — Он сейчас во Франции обхаживает со всех сторон свою женушку в надежде вымолить прощение. Долохов шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. — Напомни мне еще раз, кому принадлежит компания, где, возможно, я буду работать, если соглашусь на твою авантюру? — Ах, ты об этом. Он давно уже не появляется в главном офисе. Скинул все свои обязанности на Северуса. — Долохов снова прыснул со смеху, услышав, как прозвучало имя ненавистного предателя из уст бывшей некогда соратницы. — Хватит! — прикрикнула она. Прекратив смеяться, он спросил: — В чем конкретно состоит твой план? — Ты будешь работать… — Это я уже слышал, — резко перебил ее Долохов. — Мне нужно знать, в чем состоит твой план и как ты собираешься вернуть… свободу, — скривившись, протянул он. — Существует обряд, с помощью которого мертвый сможет вернуться в мир живых, — загадочно проговорила она. Брови Долохова удивленно поползли вверх, скрывшись за изрядно отросшими темными волосами, свисающими на лоб грязными неухоженными прядями. — Ты решила заняться некромантией? — иронично спросил он. Вивиан стиснула ладони в кулаки. — Если ты оставишь свои идиотские замечания при себе, то, может, я и поделюсь с тобой кое-какой информацией. Он кивнул. — Я весь внимание. — Это достаточно сложный и длительный обряд, для которого нужно время. В течение этого времени необходимо приготовить зелье. Оно достаточно непростое. К тому же туда входят необычайно редкие ингредиенты. — Откуда ты о нем узнала? — Нашла книгу в доме Блэков. Услышав это имя, он подскочил с дивана, ошарашенно глядя на нее. — Как ты попала на Гриммо 12? — требовательно спросил он. — Я сутками дежурил у дома в то время, когда там прятался мальчишка Поттер со своими прихвостнями — и ничего. Никакой лазейки. Дом скрыт чарами Фиделиуса, а единственный хранитель, Дамблдор, давно сгнил в могиле. Никто из Ордена Феникса не проболтался бы об этом месте даже под страхом смерти. Ты что-то недоговариваешь, либо явно лжешь. — Корбан знает, как туда попасть. Он меня и провел, а Вальбурга лишь рассказала подробно об этом обряде и дала наводку, где искать. — Так Корбан жив? — Долохов задумчиво потер заросший подбородок. — Кто еще? — Ты еще не определился, с нами ты или против нас, — насмешливо проговорила Вивиан. — Зачем тебе ненужная информация? — Сколько времени тебе понадобится, чтобы завершить обряд? — Как я уже говорила, это достаточно длительный процесс. — Сколько? — В инструкции точно не говорилось, — туманно ответила Вивиан, не вдаваясь в подробности. — И от меня тебе нужны нелегальные портключи, — пробормотал он. Она кивнула. — Что там с оборотным? Когда я его получу? — Как только я найду подходящую жертву, — жестко ответила она. — Жертву? — удивленно спросил он. — Волосы трупов бесполезны для зелья. Неужели профессор Снейп тебе не рассказывал? — он ухмыльнулся, но взгляд оставался напряженным. — Трупа не будет. Тебе всего лишь нужно будет держать его взаперти и иногда брать его кровь. — Зачем кровь? — Я говорила о зелье, которое достаточно пить раз в пару суток, чтобы полностью принять облик того, кем хочешь стать. Более того, трансформации подвергается и голос. Долохов снова задумался, обводя комнату отрешенным взглядом, и наконец со вздохом ответил: — Я согласен, — лицо Вивиан озарилось торжествующей улыбкой. — Но, если я вдруг почувствую, что что-то идет не так или ты хочешь меня кинуть, я убью тебя. — С этими словами он поднялся с дивана, подошел к ней вплотную и, склонившись к ее лицу, угрожающе прошипел: — Сверну тебе шею голыми руками, — он провел двумя пальцами по молочно-белой коже, едва задевая густую завесу длинных светлых волос, обрамляющих лицо и ниспадающих на плечи красивыми блестящими волнами, — и таким образом избавлю тебя от Визенгамота и поцелуя дементора, — наклонившись к ее уху, он прошептал: — Поняла меня? Вивиан сделала два шага назад, увеличивая между ними расстояние, и кивнула. — Более чем, Антонин. Окинув напоследок его жилище брезгливым взглядом, она направилась к выходу. На сегодня ее миссия здесь закончена. Долохов так и остался стоять, словно каменное изваяние, посреди комнаты. — Связь будем держать через совиную почту, поэтому приобрети сову и постарайся сделать так, чтобы она не издохла в первые же сутки проживания здесь. — У двери она остановилась и, обернувшись через плечо, бросила: — И приготовься поменять эту свою… обитель на что-то более приемлемое для жизни чистокровного волшебника. С этими словами она вышла на улицу, а через несколько мгновений Долохов услышал тихий хлопок аппарации. С того памятного вечера в эдинбургской лачуге в жизни Долохова многое поменялось. Не то чтобы он жаловался. Все было вполне сносно, за исключением того, что он ежедневно должен был носить личину обрюзгшего француза, которого нашла Вивиан, и время от времени отчитываться перед Снейпом по своей работе, каждый раз покрываясь липким потом от страха быть раскрытым. Он перебрался в небольшой, добротный хорошо обставленный дом на окраине Эдинбурга и первое, что сделал, едва вошел, это навешал на него столько защитных чар, сколько смог отыскать в закромах своей памяти. В доме был камин, но в целях безопасности и сохранности своей истинной личности он не был подключен к общей каминной сети магической Британии. Сову ему приобрела Вивиан в один из своих визитов еще в то время, когда он обитал в нищете. Теперь в доме помимо него и совы был еще и домовик, которого тоже пожаловала Вивиан, очевидно, один из тех, кто делал всю работу по кухне и уборке помещений в лаборатории. А также в каменном подвале, своей мрачностью больше напоминавшем темницу, обездвиженный и связанный магическими путами томился француз маггл Антуан Леруа, который за все время своих чаяний лишь истошно вопил, стоило ему только увидеть своего мучителя. Антонин не вдавался в подробности, почему несмотря на условия своего существования и мучения, которым периодически подвергался, он еще жив. Спускаясь вниз, он лишь брал его кровь и уходил, даже не залечив ему рану после режущего заклятья. Очевидно, домовик по доброте душевной хотел сделать его пребывание здесь, если не комфортным, то хотя бы приемлемым для выживания или неизбежной смерти, что в данных реалиях для него было вероятнее всего. Войдя в кабинет и плотно закрыв дверь, Антуан грузно опустился в кресло и сжал двумя пальцами переносицу, пытаясь уменьшить давление, зарождавшееся где-то в черепной коробке. Шесть месяцев. Еще целых шесть месяцев. Для человека, который ждал несколько лет, это было не так уж и много. Закрыв глаза, выудил из кармана склянку с зельем от головной боли и, откупорив пробку, сделал глоток. Он откинулся на спинку кресла. Постепенно головная боль отпустила, и он уже мог связно мыслить, отбросив ненужные эмоции. Шесть месяцев… А потом он лично прикончит предателя и неважно, что по этому поводу думает Вивиан. Он убьет его и покинет магическую Британию навсегда. Он отправится туда, где никакие авроры не смогут его отыскать. Но для начала нужно закончить то, что он начал, согласившись на уговоры Вивиан.***
Вивиан появилась на пороге лаборатории лишь вечером. Памятуя об их утренней перепалке, она старалась не попадаться ему на глаза в течение дня. К тому же нужно было сделать отчет для Антуана. Так за работой прошел день и наступил вечер. Изучив нрав Северуса уже достаточно хорошо, она подозревала, что к утренней ссоре они сегодня уже не вернутся. Осторожно ступая, она вошла в лабораторию, бесшумно прикрыв за собой дверь. Северус сидел за письменным столом и просматривал какие-то бумаги. Вивиан подошла к нему, обняв за плечи, наклонилась к его уху и прошептала: — Я соскучилась. Северус резко поднял голову от бумаг. — Сколько сейчас времени? — спросил он, возвращаясь из своих мыслей в реальность. — Уже семь. Ты еще не закончил? Он снова опустил взгляд на бумаги, разложенные на столе. — Закончил, — произнес он со вздохом. — Я думал, ты давно дома. — У меня тоже скопилось много бумажной работы. Он собрал все свои записи в стопку, положил в ящик стола и взмахом палочки наложил защитные чары от посторонних. Повернув голову к ней и едва не столкнувшись лбом с ее виском, он погладил кончиками пальцев тыльную сторону ее ладони, которая с плеча перебралась на грудную клетку, теребя пальцами пуговицу его рубашки. Она потянулась второй рукой и попыталась переплести их пальцы, но он вдруг зашипел, будто от боли, и, резко отдернув ладонь, поднес к лицу, внимательно разглядывая. На средних фалангах среднего и безымянного пальцев левой руки с внутренней стороны были небольшие красноватые пятна — следы от ожогов. Он провел по ним кончиками пальцев другой руки. Ожоги хоть и были небольшими, однако доставляли ощутимый дискомфорт. — Что это? — обеспокоенно глядя на его руку, спросила Вивиан. — Ты обжегся? Я не слышала, чтобы сегодня в лаборатории котлы взлетали на воздух. — Последняя фраза была сказана чуть насмешливым тоном, потому что каждый раз, когда в лаборатории что-то взрывалось, об этом знал чуть ли не каждый работник вплоть до домовиков, работавших на маленькой кухне, где готовились перекусы для сотрудников. После всех этих случаев, которых, слава Мерлину, было немного, Северус ходил мрачнее тучи и отчитывал любого, попавшегося под руку сотрудника, будь то волшебник или маггл, даже за самую незначительную провинность. Но сегодня и его лаборанты, которые работали с ним бок о бок, и Антуан, с которым она уже успела пообщаться, ни о чем таком не шептались, предостерегая коллег. — Нет, сегодня котлы не взрывались, — пробормотал Северус. — Наверное, искра попала на руку, я просто не обратил внимание. — Северус поднялся. — Ну что, пойдем? Вивиан улыбнулась, взяла его под руку, и они вместе вышли из здания лаборатории.***
Отмерив нужное количество желчи броненосца, Грейнджер медленно вылила ее в кипящую смесь. Северус, стоящий позади нее и внимательно следивший за ее действиями, мысленно начал обратный отсчет. Пять. Зелье стало быстро мутнеть, и через несколько мгновений в нем уже невозможно было разглядеть составные части, которые еще не успели раствориться. Четыре. После того как оно превратилось в жижу землистого цвета, оно стало стремительно приобретать желеобразную консистенцию. Увидев это, Грейнджер хотела было помешать его палочкой, но Северус успел перехватить ее руку. Три. Грейнджер одарила его возмущенным взглядом, но вдруг в котле громко булькнуло, и она настороженно заглянула внутрь. На поверхности варева образовалась серая пена. Два. Пена стремительно поднялась наверх, выплескиваясь из котла толчками, будто жидкость, находившаяся там, была под давлением. Северус отпустил ее руку, готовясь предотвратить последствия их неудавшегося опыта. Один. Молниеносным движением Северус обхватил Грейнджер за талию и оттолкнул за спину. Другой рукой он ухватился за край котла и столкнул его с горелки, пламя он потушил, придавив его этой же рукой, облаченной в перчатку. Зелье все еще продолжало опасно бурлить, а пена нещадно заливала идеально гладкую поверхность стола. Грейнджер, которая с ужасом наблюдала за происходящим, выглядывая из-за его спины, наконец пришла в себя и, пока он тщетно пытался справиться с пеной, которой становилось все больше и больше, сделала то же движение кистью, что и ранее, когда разжигала огонь под котлом. Котел стал стремительно остывать, бурление постепенно уменьшалось, а пена теперь не вырывалась из него толчками, а просто стекала по стенкам. Желеобразная субстанция, которая въелась в перчатки, сделала их непригодными для дальнейшей работы, поэтому Северус снял сначала одну, затем вторую, и кончиками пальцев левой руки осторожно коснулся котла. Он уже не был таким горячим и его можно было спокойно отправить в мойку вместе с содержимым, не боясь обжечься. Но вдруг жижа внутри котла еще раз булькнула, и огромный серый пузырь, показавшийся на ее поверхности, лопнул. Ядовитые горячие брызги попали ему на руку, и он зашипел от боли. Кожа на месте ожога начала быстро краснеть, и на ней образовались волдыри. Но медлить было нельзя. Не хватало еще, чтобы девчонку окатило этим варевом. — Грейнджер, перчатки мне! — рыкнул он. Ей не нужно было повторять дважды, и в следующую секунду руками, облаченными теперь уже в ее перчатки, он поднял котел и поставил его в мойку, включив водопровод на полную мощь. Гермиона тем временем пыталась убрать остатки пены со стола подолом фартука. Увидев это, Северус вновь зарычал: — Снимайте фартук живо! Непослушными пальцами она принялась развязывать пояс фартука, но от волнения у нее ничего не выходило. Северус несколько мгновений наблюдал за ее потугами и раздражался еще больше. Не выдержав, он в два шага оказался у нее за спиной и, дернув за край пояса, стянул с нее фартук. — Отойдите от стола, если не хотите потом лечить ожоги. Собрав всю пену фартуком, он бросил его прямо на пол. Туда же отправились и перчатки. Гермиона тем временем выключила воду и сокрушенно смотрела, как ее попытку показать, что она тоже кое-что понимает в зельеварении, засасывает в сливную трубу. Северус вздохнул. — Не расстраивайтесь, мисс Грейнджер, — в его голосе не было насмешки, но ей почему-то казалось, что именно это он сейчас чувствует. — Вам и так удалось в достаточной мере меня удивить. Ничего страшного, если апофеоз всего этого оказался не совсем удачным. Уже гораздо позже они снова были наверху в ее гостиной. Северус сидел на диване и обрабатывал руку мазью от ожогов. Увидев, что он закончил, Гермиона подала ему пластырь. Обычный маггловский пластырь, которым матери заклеивают разбитые коленки своим слишком непоседливым чадам. Северус посмотрел на травмированную руку и принялся осторожно отрывать кусок клейкой ленты. Заметив, что получается у него из рук вон плохо, Гермиона взяла его за руку и под хмурым профессорским взглядом помогла ему заклеить рану. Северус вновь отметил про себя, как холодны были ее руки. Некоторое время в гостиной царила тишина, в которой лишь иногда слышались ее тихие вздохи. Северус то и дело украдкой бросал на нее взгляды и, казалось, размышлял о чем-то своем. После очередного такого вздоха он сказал: — Мисс Грейнджер, ладно вам. Ничего особенного не случилось. — Что значит не случилось? — взвилась она, словно только и ждала от него какой-то кодовой фразы, которая положит начало словесному потоку. — Я ни разу в жизни не взрывала котлы! Губы Северуса дрогнули так, будто он отчаянно старался не рассмеяться. Это не укрылось от Гермионы, и она обиженно спросила: — Что в этом смешного? Северус наконец не выдержал и его прорвало. Запрокинув голову, он стал смеяться, не обращая внимания на Гермиону, которая, открыв рот, недоуменно уставилась на него. На краю сознания промелькнула мысль, что сейчас она, возможно, думает, что он сошел с ума. Но он все смеялся и смеялся, даже не пытаясь взять себя в руки и вновь превратиться в сурового бывшего профессора зельеварения, который по какому-то глупому стечению обстоятельств оказался именно здесь с ней. Она совершенно не понимала, что же его так развеселило, и даже допускала мысль, что причиной этого веселья стала она сама и ее глупость, но его смех был таким заразительным, что невольно ее губы тоже растянулись в робкой улыбке. С большим трудом взяв себя в руки, он наконец посмотрел на нее, отметив в глазах полное непонимание, и попытался объяснить, что же его так рассмешило. — Мисс Грейнджер, — немного охрипшим голосом произнес он, — что вы знаете о желчи броненосца? Робкая улыбка медленно сошла с ее лица, и оно снова приобрело сосредоточенное выражение. — Желчь броненосца — токсичный и взрывоопасный ингредиент. Обращаться с ним нужно крайне осторожно. При попадании на открытые участки тела она оставляет ожоги, — при этих словах она бросила мимолетный взгляд на его руку. — Я, кажется, понимаю, куда вы клоните. Северус изогнул бровь. — Правда? — на этот раз в его голосе явно слышалась насмешка, граничащая с издевкой. — Но вода из реки Леты должна была предотвратить взрыв, — продолжила она, не обратив на его тон внимания. — Потому что при взаимодействии этих двух ингредиентов все реакции прекращаются. — Да, мисс Грейнджер, — Северус кивнул. — Если только… — Если только желчь броненосца не успела вступить в реакцию с другими составляющими зелья раньше, чем с водой, — сокрушенно закончила за него Гермиона. Северус удовлетворенно кивнул и ухмыльнулся. В его глазах вновь заплясали смешинки. Но Грейнджер явно не разделяла его веселья. Прищурившись, она смотрела на него так, словно он только что вновь нелестно отозвался о ее зубах. Только вместе с обидой и негодованием во взгляде явно читалось сильное желание поквитаться. Она поднялась с кресла, где сидела с того момента, как помогла ему справиться с пластырем, уперла руки в бока и угрожающе сделала шаг к нему. — Так, вы все знали? — тяжело дыша, спросила она. — Вы знали и ничего мне не сказали?! Северус поднял ладони вверх в примирительном жесте, но все еще продолжал ухмыляться, что еще больше ее разозлило. — Знаете, кто вы?! — она сделала еще шаг к нему. — Мисс Грейнджер, не стоит делать опрометчивых движений, — произнес Северус. — Это ведь был ваш эксперимент. Опыт — это всегда череда проб и ошибок. На этот раз удалось отделаться лишь малыми потерями. — Ну конечно, — проворчала Гермиона себе под нос, злобно сверкая глазами. — Не вам же отмывать теперь испорченный котел и половину лаборатории. Северус не ответил, и между ними снова воцарилась тишина, которая, несмотря на недавнюю перепалку, отнюдь не была напряженной или гнетущей. Скорее давала возможность обдумать все произошедшее и прийти к каким-то выводам. — Если вас это успокоит, — тихо сказал Снейп, — то именно вы своими рассуждениями натолкнули меня на одну мысль. Думаю, это должно сработать. Гермиона, обиженно хмыкнув, удивленно посмотрела на него. — Мысль о том, как не нужно делать ни при каких обстоятельствах? — Это тоже, — усмехнулся он. — Но я не об этом. Я, кажется, знаю, как сделать так, чтобы избежать того, с чем мы с вами сейчас столкнулись и при этом перейти к следующему этапу. В глазах Гермионы вновь загорелся огонек любопытства. — Вы поделитесь своими мыслями? — после недолгой паузы спросила она. — Это ведь отчасти и моя заслуга. — Она лукаво улыбнулась. Северус кивнул. — Сначала я сам проверю свою теорию, — ответил он и, увидев, как она в предвкушении очередного опыта радостно выдохнула, поспешил добавить: — В своей лаборатории. Она разочарованно опустила голову. — Хорошо, я поняла. Надеюсь, вам не сильно больно? — она вновь подняла голову и кивнула на его руку. Северус проследил за ее взглядом и посмотрел на пластырь. — Бывало и хуже, — проворчал он. — Думаю, его уже можно снять. С этими словами он убрал пластырь с пальцев и осмотрел кожу под ним. На среднем и безымянном пальцах с внутренней стороны осталось два бледно-розовых следа от ожога, но волдырей уже не было. Он осторожно коснулся травмированных участков кожи кончиками пальцев. Болезненные ощущения все еще были, хотя и не такие сильные, как несколькими минутами ранее.***
Поздно ночью, уже лежа в постели, Северус мучился от бессонницы. Снова и снова он касался следов от ожогов кончиками пальцев, ощущая далекие отголоски прежнего жжения. В голове крутилось множество мыслей, но ни на одной из них его уставший разум не задерживался надолго. Раз за разом прокручивая эпизод с зельем, он пытался что-то найти. Но никак не мог понять, что именно во всем этом кажется ему самым странным, потому что странным было все, начиная с самой Грейнджер, и ее необычного сна и заканчивая его собственными сновидениями, осязаемое напоминание о которых каким-то образом пробралось в реальный мир. Возможно, если понять природу этого явления, то удастся ее разбудить?***
Поздно ночью Гарри проснулся от странного звука. Он сел в кровати и потянулся к ночному столику за очками. Бросив настороженный взгляд на Джинни, которая спала рядом сном младенца и ничего не слышала, он взял палочку и невербально наколдовал Люмос. Мрак комнаты разогнал белый огонек, и он осмотрелся. Звук снова повторился. Он шел от окна и напоминал что-то среднее между стуком по дереву и скрежетом по стеклу. Полусонный мозг не мог явственно различить, что звука было два и они периодически сменяли друг друга. Осторожно, чтобы не потревожить Джинни, он выпутался из одеяла и подошел к окну. На карнизе сидела уже знакомая ему большая пестрая сова и сверлила его надменным взглядом. На секунду Гарри показалось, что если бы она умела говорить, то он бы услышал фразу вроде: «Мистер Поттер, вы ленитесь подняться даже с собственной постели. Какой вы после этого Избранный?», сказанную голосом профессора Снейпа. Он покачал головой, напомнив самому себе, что он уже давно не в Хогвартсе и вообще не ребенок, и открыл окно. К лапке совы была привязана записка, и как только Гарри ее отвязал, сова, захлопав крыльями, поднялась в воздух и скрылась в ночной тьме. Лишь издалека он услышал ее отдаленное уханье. Гарри с удивлением уставился на белоснежный лист обычной маггловской бумаги, которой, как он знал, пользуются работники в офисах. Он закрыл окно. Стараясь издавать как можно меньше шума, развернул шелестящую бумагу, поднес кончик палочки ближе и прочитал слова, написанные убористым почерком обычной маггловской ручкой черного цвета: «Мистер Поттер, я попробую найти решение проблемы мисс Грейнджер. И для начала я хотел бы провести небольшое расследование, в котором вы мне посодействуйте. Но основное мое условие заключается в следующем: все это должно остаться втайне. Говоря «втайне», я имею в виду, что кроме нас двоих ни одна живая душа не будет знать об этом. Подумайте и сообщите мне, когда мы сможем встретиться без свидетелей».