«Вокруг нас разбросаны ответы на любые вопросы, надо только суметь отыскать их».
Мариам Петросян «Дом, в котором…»
Утро выдалось ясным и теплым. Открыв окно, Андромеда впустила в комнату легкий ветерок, который тут же принялся весело трепать тонкие белые занавески. Когда поздно ночью Тори вернулась обратно, уставшая и всклокоченная после долгого путешествия, без письма и ответа, она поняла, что Нарцисса здесь ей не союзник. Поэтому ранним утром, приготовив завтрак, она снова взялась за изучение подшивки газетных вырезок о странных происшествиях, что вот уже полгода происходили в маггловском Лондоне. Еще раз основательно все изучив, она стала находить некоторые общие черты. Все эти люди были чем-либо связаны между собой. Кто-то из них жил на одной улице в прошлом или вплоть до своей кончины, другие когда-то работали маггловскими целителями, лечили зубы. Некоторые были даже знакомы друг с другом при жизни. Так, например, Томас Браун, что умер в начале апреля, и Линда Андерсон, погибшая при схожих обстоятельствах в конце февраля, в прошлом были соседями. Линда была уже женщиной пожилого возраста и до того, как уйти на заслуженный отдых, работала воспитателем в детском саду. Томас, который был несколько моложе, работал в юридической конторе, что находилась в том же районе Лондона. Адам Стивенс, работавший в маггловской клинике, был также знаком с молодым человеком по имени Крэйг Нешвуд, погибшим в возрасте тридцати трех лет. В течение последних пяти лет они были коллегами. В подшивке «Ежедневного пророка» за последние полгода Андромеда нашла только два упоминания о подобных случаях. Это случилось с двумя министерским клерками. Но о них говорилось лишь вскользь и не связывалось ни с чем необычным. Да еще недавняя статейка Скитер о каких-то опытах над магами в Мунго. Убрав все газеты подальше от посторонних глаз, она решила наведаться в Лондон после завтрака и попытаться выяснить хоть что-то, что прольет свет на происхождение ее загадочных сновидений. Саттон, расположенный в южной части Лондона, значительно удаленный от Сити, встретил немолодую женщину, одетую по погоде, хотя и несколько старомодно, яркими лучами солнца, прохладным бризом и обильным количеством зелени, в которой утопали палисадники, разбитые перед аккуратными кирпичными домами, парки и детские площадки. В разгар рабочего дня прохожих на улице было мало, лишь кое-где можно было увидеть играющих на площадках ребятишек, за которыми приглядывали, удобно расположившись на деревянных лавках, взрослые. Они с интересом поглядывали в сторону женщины, держащей за руку маленького мальчика, на голове которого была повязана бандана на пиратский манер. На улице, где все друг друга знают, не так легко остаться незамеченным. Но Андромеда и не пряталась. Она точно знала адрес, по которому направлялась. Оглядываясь по сторонам, она отмечала про себя номера домов в поисках нужного, не обращая внимания на любопытные взгляды, которыми их провожали жители улицы. Наконец она остановилась перед небольшим одноэтажным домом, выкрашенным в темно-коричневый цвет, на двери которого висела небольшая табличка с номером 10. Дом был окружен зеленой подстриженной изгородью, за которой виднелись цветочные клумбы с магнолиями. Еще раз окинув взглядом дом и его окрестности и сверившись с адресом, записанном на куске пергамента, Андромеда открыла калитку и, пройдя через небольшой сад по гравийной дорожке, поднялась на крыльцо. Нажав на кнопку звонка, она услышала приглушенную трель, после чего раздались шаги, и дверь отворила высокая женщина лет шестидесяти. Она была одета в некогда яркое домашнее платье, уже порядком выцветшее от частых стирок, которое сидело на ней чуть мешковато из-за очевидной худобы. Ее темные с проседью волосы были собраны в строгий пучок, а суровый взгляд таких же темных глаз под нахмуренными бровями явно давал понять, что на праздную беседу она не настроена. Так же, как и ссутуленные угловатые плечи. Однако увидев незнакомку с ребенком, ее взгляд несколько потеплел, плечи расправились, а губы растянулись в подобие улыбки. Она окинула взглядом неожиданных гостей, и в глубине ее глаз заискрилось любопытство. — Добрый день. Чем я могу вам помочь? — учтиво спросила она, на секунду подумав, что незнакомка заблудилась и хочет спросить дорогу. — Добрый день. Здесь живет Линда Андерсон? — в свою очередь спросила Андромеда, приветливо улыбнувшись. Женщина, по-прежнему стоящая в дверях, несколько помрачнела, но, очевидно, поняв, что гостья не местная, ответила: — Да, она жила здесь. Но к сожалению, несколько месяцев назад умерла. Андромеда, изобразив удивление, проговорила: — Примите мои, хоть и запоздалые, соболезнования. Я не знала об этом. Женщина открыла дверь шире и сделала приглашающий жест. — Проходите, пожалуйста. Меня зовут Лиза. Лиза Андерсон. Линда была моей родной сестрой. Может, я смогу вам чем-то помочь? — Не стоит, миссис… — начала было Андромеда, тем не менее делая шаг в сторону открытой двери. — Я мисс. Но можете звать меня Лиза. Андромеда прошла в дом, потянув за собой Тедди, который, помня ее наказ, ничего не говорил, лишь с любопытством озирался вокруг, так как в маггловской мире ему приходилось бывать лишь изредка. Гарри иногда брал его в парк аттракционов, но здесь все ему было в новинку. Они прошли в просторную светлую гостиную, и Лиза махнула рукой в сторону кресел, между которыми примостился небольшой кофейный столик орехового цвета. — Прошу вас, располагайтесь. Я сейчас принесу чаю с печеньем. Малыш, наверное, уже проголодался. И она, посмотрев на Тедди, широко улыбнулась. — Бабушка говорит, чтобы я не брал ничего у незнакомцев, — насупившись пробормотал Тедди. Лиза, немного наклонившись к нему, заговорщически подмигнула, по-прежнему улыбаясь, и сказала: — Думаю, сейчас она не будет против. И, кивнув Андромеде, удалилась в соседнюю комнату, где, вероятно, располагалась кухня. Андромеда опустилась в кресло, усадив Тедди к себе на колени. — Бабушка, а ты правда не будешь ругаться? — Нет, милый. Тем более мисс Андерсон уже никакая не незнакомка. Она поцеловала его в макушку и замолчала в ожидании хозяйки дома. Ждать им пришлось недолго. Спустя несколько минут характерные позвякивания посуды за стенкой стихли, и на пороге, держа в руках большой круглый поднос, показалась Лиза. Разлив чай по чашкам, она устроилась в кресле напротив. Спустя какое-то время она спросила, нарушив затянувшееся молчание: — Так по какому вопросу вам нужна Линда, мисс… — Лиза запнулась, вдруг сообразив, что не знает имени гостьи. Андромеда отпустила Тедди, который, явно подкрепившись, украдкой начал рассовывать по карманам шоколадное печенье, и он, сев на пол у камина с интересом наблюдал за спящей таксой, гадая, не игрушечная ли она. — Меня зовут Анна, — проговорила Андромеда заранее заготовленную фразу. — Просто Анна. А это мой внук Тедди. Мы живем на соседней улице. Переехали совсем недавно. Я слышала, что ваша сестра раньше работала с детьми. Тедди уже достаточно большой, и ему нужен педагог, который смог бы подготовить его к школе и привить коммуникативные навыки, чтобы ему было легче адаптироваться в новой обстановке. И мне посоветовали обратиться к вашей сестре. Лиза понимающе закивала и, сделав глоток травяного чая, ответила: — Да, вы правы, Анна. Она действительно много лет работала с детьми. Ее помнят все ребятишки, выросшие на этой улице, чье детство пришлось между семидесятыми и девяностыми. — Прикрыв глаза, она грустно улыбнулась своим воспоминаниям. — Со многими из них она до конца поддерживала связь, получала поздравительные открытки к Рождеству. Когда ее не стало, — улыбка медленно сошла с лица Лизы, — многие из них пришли проститься с ней. Кто-то даже приехал издалека, узнав о трагедии. Андромеда кивнула и сочувственно сжала ее руку. — Но я, возможно, смогу вам помочь, — продолжила она после небольшой паузы. — У меня осталось несколько контактов от Линды, которые могут быть вам полезными. С этими словами она поднялась и подошла к большому книжному шкафу. Достав с полки упитанную записную книжку в потрепанном кожаном переплете, она снова села в кресло напротив собеседницы. — Ваш Тедди очень смышленый мальчик, — открывая книжку, проговорила Лиза, мельком взглянув на мальчугана, который с опаской косился на ничего не подозревающую спящую собаку, не решаясь погладить. — Думаю, у вас не возникнет с ним никаких сложностей. Сейчас я напишу несколько номеров, по которым вы сможете позвонить, договориться о встрече и задать все интересующие вас вопросы. — Я была бы вам очень признательна, — сказала Андромеда. Пока Лиза быстро перелистывала страницы записной книжки, она внимательно оглядывала гостиную, пытаясь найти в ней хоть что-то необычное, что помогло бы ей в разгадке всех странностей, творящихся в мире грез и порождающих несчастье наяву. Завидев на каминной полке несколько рамок с фотографиями, она поднялась с кресла и, подойдя к камину, спросила: — Вы позволите? Подслеповато щурясь, Лиза подняла голову и кивнула. Андромеда взяла с полки первую попавшуюся рамку. На снимке были две женщины, похожие друг на друга так, что ни у кого не возникало сомнений, что они сестры. Фото явно было сделано много лет назад, и краски уже несколько потускнели от времени и солнечных лучей, что освещали каминную полку. Две молодые темноволосые женщины в летних легких платьях одинакового покроя стояли посреди лесной зелени и весело улыбались. — Это была наша вылазка в лес Дин в 1978 году, — послышался тихий голос прямо за ее спиной. От неожиданности Андромеда вздрогнула. — Простите, я не хотела вас напугать. Просто с тех пор, как умерла Линда, я осталась здесь совсем одна и, кроме Марты, — она кивнула в сторону таксы, которая, словно почуяв, что говорят о ней, подняла морду и посмотрела на хозяйку черными глазами-бусинками, — мне совсем не с кем поговорить. — Понимаю, — проговорила Андромеда. — Мне тоже приходилось не единожды терять близких. — Некоторое время они молчали, пока она аккуратно брала рамки одну за другой и разглядывала фотографии. — Как это случилось? — Лиза вздохнула, и Андромеда поспешила добавить: — Простите мне мою бестактность. — Нет-нет, ничего, — ответила Лиза и грустно улыбнулась. — Для меня это стало громом среди ясного неба. Линда ведь и не болела никогда ничем серьезным. Она умерла во сне. — Тут она, спохватившись, проговорила: — Анна, вы ведь здесь совсем недавно, поэтому, думаю, будет нелишним сообщить, что эта же участь коснулась еще нескольких жителей нашей улицы. Врачи утверждают, что это был сердечный приступ. Следствие не показало ничего необычного. — Она пожала плечами. — Но как бы то ни было, теперь я осталась совсем одна… Если не считать Марты, — добавила Лиза после секундной паузы. Она снова посмотрела на собаку, которая, увидев в Тедди нового друга, крутилась вокруг него, весело виляя хвостом. — Сердечный приступ? А чем объяснили остальные подобные случаи? Лиза снова пожала плечами. — Я почти ни с кем здесь не общаюсь, поэтому не могу точно сказать. А вы разве не читали об этом в газетах? Андромеда покачала головой. — Мы не были в Британии несколько лет и совсем ничего не знаем о том, что творилось здесь в последнее время. — О, я могла бы вам многое рассказать, — воодушевилась Лиза. — Здесь происходит много такого, о чем пресса даже не догадывается. Андромеда посмотрела на собеседницу, в глазах которой разгорался все ярче и ярче огонек азарта и предвкушения долгого обмена сплетнями. Затем перевела взгляд на настенные часы. Время близилось к обеду, и если она хочет успеть до вечера, то нужно заканчивать разговор как можно скорее и прощаться. — Не сомневаюсь, что это очень интересно, но у нас еще остались кое-какие дела, — сказала она. — Но в другой раз, когда будет больше свободного времени, я обязательно послушаю. — Да, конечно, — Лиза несколько смутилась. — Вот здесь вся нужная вам информация. — Она протянула небольшой белый листок, вырванный из записной книжки сестры, с номерами телефонов и именами. — Благодарю, — ответила Андромеда, пряча листок в карман легкого кардигана. — Тедди, — она повернулась к мальчику и протянула руку, — нам пора. — Ну ба-а-а, — захныкал тот, поднявшись, и нехотя поплелся прочь от вновь обретенного в лице таксы друга. — Давай еще немножко побудем здесь. Андромеда вздохнула и нетерпеливо потрясла рукой. — У нас с тобой еще много дел. Тедди ухватил ее за руку и, с надеждой глядя ей в глаза, спросил: — А мы еще вернемся? Лиза наблюдала за ним с улыбкой на лице и наконец сказала: — А вы, юный джентльмен, можете приходить в любое время и играть с Мартой сколько вам заблагорассудится, раз уж вы с ней так подружились. — Правда? — глаза Тедди вмиг стали похожими на две кофейные чашки. Не помня себя от радости, он приоткрыл рот и весело засмеялся. — Спасибо, мисс Андерсон. Лиза наклонилась к нему и, снова заговорщически подмигнув, громко зашептала: — Зови меня Лиза, и пусть это будет нашим маленьким секретом. Тедди ошалело закивал, все еще не веря своему счастью, и, забывшись, весело продолжил вещать: — У нас с бабушкой живет только Тори. Но она сова и с ней особо не проиграешь — может и клюнуть. — Сова? — удивленно переспросила Лиза. — Как интересно. Никогда не думала, что совы могут жить вне воли. — Еще как могут. Но на ночь… Тут Андромеда закашлялась, Тедди замолчал, с беспокойством косясь в ее сторону, а Лиза бросилась к столу и, налив в чашку уже остывшего чая, подала ей. Залпом выпив холодного чаю, она с благодарностью посмотрела на Лизу и кивнула. — Спасибо. Наверное, давняя аллергия на шерсть вновь напомнила о себе, — с трудом отдышавшись, проговорила Андромеда и, крепче стиснув ладонь Тедди, направилась к выходу, пока он не начал рассказывать о домовом эльфе Уолли, что помогал им по хозяйству, да о летающей метле, что подарил ему на Рождество Гарри, а она спрятала ее до лучших времен в целях безопасности, пообещав взамен кораблик, который при желании можно было увеличить до такого размера, что на его палубе вполне мог уместиться Тедди в полный рост. — До свидания, Лиза. Было очень приятно пообщаться, — бросила Андромеда, слегка повернув голову и при этом не сбавляя шага. Лишь удалившись от дома на весьма приличное расстояние, она наконец остановилась и, отпустив руку Тедди, который едва за ней поспевал, строго посмотрела на него, пытаясь перевести дух. — Теодор Люпин, скажите мне на милость, что это вы только что устроили? Тедди потупил взор, сосредоточенно разглядывая мыски своих сандалий, и ничего не ответил. Андромеда вздохнула, и взгляд ее несколько смягчился. — Мы ведь обо всем договорились. Ты обещал, что будешь вести себя тихо-тихо, как мышонок. Тедди удрученно кивнул и еще ниже опустил голову. — Мне просто понравилось играть с собакой, и я забыл про то, о чем мы говорили, — тихо пробормотал он. — Раньше я видел их только издалека и не думал, что с ними так весело. Андромеда поправила бандану на его голове и взглянула на небо. Солнце еще высоко, значит, они смогут нанести не один визит до того, как придет время возвращаться домой. Она вновь протянула Тедди ладонь, и он тут же вложил в нее свою, легонько сжав. — Пошли, — проговорила она. — Нам надо успеть зайти еще в один дом. И они неспешно, точно прогуливаясь, пошли по улице, стараясь не вызвать ни у кого подозрений неуместной спешкой. — А там будут еще собаки? — вновь весело затараторил Тедди. — Собаки намного лучше, чем противный Крукс Гермионы. Он только шипит и важничает. Андромеда молчала, но, слушая мальчика, ее губы сами собой сложились в теплую улыбку. Она вновь внимательно осматривала фасады домов в поисках номера. Они прошли достаточно долго, пока не остановились у большого двухэтажного дома, стены которого были выложены красным кирпичом и увиты лианами зеленого плюща. Вокруг дома был разбит зеленый сад с ухоженными клумбами розовых кустов, между которыми стояли две деревянные скамейки. Сад был обнесен невысокой кованой оградой, на калитке которой красовался номер 32. В саду среди зелени Андромеда увидела женщину в широкополой соломенной шляпе и красной клетчатой рубахе, довольно потрепанной, наверное, как раз для подобных садовых работ. Она сидела на корточках между кустами роз и небольшой металлической лопаткой рыхлила землю в клумбах. Возле нее стояла большая плетеная корзина, в которой был разного рода мелкий садовый инвентарь и пакет с торфом. Калитка была заперта, и Андромеда не решилась применить магию и войти. Сверху на калитке висел колокольчик, от которого вниз тянулся шнурок. Она дернула за него, и по саду прокатился мелодичный перезвон. Женщина резко повернула голову и настороженно посмотрела на непрошенных посетителей, будто ожидала увидеть кого-то другого, кого-то определенного. Но увидев, что это незнакомая женщина, да еще и с маленьким мальчиком, она поднялась и, вытерев руки от земли о бока старых потертых джинсов, направилась к калитке. Ее взгляд стал более любопытствующим, хотя в самой его глубине все еще можно было узреть некоторую подозрительность. Андромеде стало интересно, с чем это связано, но спрашивать напрямую она определенно не собиралась. Калитка бесшумно отворилась, и женщина, что еще минуту назад безмятежно копалась в саду, вышла, придерживая ее рукой. На вид ей было около пятидесяти лет, но Андромеду не отпускало чувство, что в данном случае внешность обманчива и хозяйка дома выглядит старше своих лет. Серьезный взгляд под низко нависшими темными бровями не внушал оптимизма, что здесь их встретят так же радушно, как и в предыдущем доме. Она чуть сдвинула шляпу на затылок и оглядела незнакомку с головы до ног, прежде чем заговорить. — Добрый день. Чем могу помочь? — Добрый день. Меня зовут Анна. Я в ваших краях совсем недавно и почти ни с кем незнакома. Не могли бы вы мне подсказать, здесь живет Адам Стивенс? Вмиг брови женщины, стоявшей у калитки, сошлись на переносице, глаза прищурились, а взгляд стал опасным и не предвещал ничего хорошего. — Думаете, я куплюсь на это? — Что? — непонимающе спросила Андромеда. — На это, — женщина сделала неопределенный жест в ее сторону. — Я уже ответила на все вопросы, которые задавали люди из вашей организации, мне больше нечего добавить. — Я не понимаю, о чем вы, — с достоинством ответила она, тем не менее отодвигая Тедди к себе за спину. — Наверное, вы с кем-то меня путаете. — Люди, похожие на вас, одетые в такие же старомодные, а иногда не к месту нарядные одежды, сновали здесь сразу же после смерти Адама, вынюхивая какие-то подробности, будто я могла утаить что-то от полиции. Андромеда сделала шумный вздох, и женщина замолчала. — Прошу, примите мои соболезнования. Я этого не знала. Дело в том, что я цели… я медик и ищу работу, — скороговоркой начала она, будто боялась, что ее вновь перебьют. — Лиза Андерсон, что живет чуть дальше, вверх по улице, посоветовала мне обратиться к мистеру Стивенсу. Только и всего. Я понятия не имела, что его не стало. — Лиза Андерсон? — недоверчиво переспросила женщина и потерла лоб тыльной стороной ладони. Имя определенно было на слуху, но вспомнить его обладательницу никак не получалось. — Это та странная старая леди, что живет с собакой? — дождавшись ответного кивка, она продолжила: — Ничего другого от нее и не ожидала. — Она невесело усмехнулась. Андромеда пожала плечами. — Если несчастье с мистером Стивенсом случилось совсем недавно, то вполне может быть, что о нем знает еще не весь район. Женщина покачала головой. — Прошло уже больше месяца. Андромеда понимающе кивнула. — Но, может, вы сможете мне помочь? Наверняка у него остались какие-то связи, мисс… — Я миссис Стивенс. Сожалею, но мне нечем вам помочь. С этими словами она приоткрыла калитку, за которую все еще держалась рукой, и попятились спиной в спасительную зелень сада, где за кованым забором, скорее напоминающим иллюзию барьера от внешнего мира, чем настоящую преграду, ее никто больше не потревожит. Палочка скользнула в ладонь Андромеды, и она оглядела улицу. Если не считать пары пожилых магглов, которые прогуливались в тени деревьев на достаточном расстоянии, она была совершенно пуста. Применять магию к магглам изначально вовсе не входило в ее планы, но тем не менее она не исключала такой возможности. Ей нужна информация, ей нужно знать, что происходит, чтобы понять, как этому противостоять. Вытащив палочку из рукава, она отпустила ладошку Тедди и завела руку за спину. Ни к чему магглам видеть волшебную палочку воочию. Все-таки совсем уж топорно нарушать статут она не собиралась. Когда женщина повернулась спиной и скользнула в приоткрытую калитку, Андромеда взмахнула палочкой, и та остановилась как вкопанная, так и не войдя внутрь. Ссутуленные плечи расслабились, будто накопленное напряжение разом улетучилось. Выражение ее лица из сурового и уставшего стало безмятежно спокойным. — Как умер ваш муж? — негромко, но четко спросила Андромеда. — Мой муж уснул вечером, а наутро его нашли мертвым в собственной постели. Я… нашла его мертвым, — пробормотала миссис Стивенс, по-прежнему стоя спиной к собеседнице. — О какой организации вы говорили? Кто помимо полиции допрашивал вас в связи со случившимся? — Приходили молодые и не очень ребята. Каждый раз разные. Одетые в странную яркую одежду, напоминающую не то плащи, не то мантии. У них на груди были нашиты какие-то эмблемы. Они неоднократно осматривали дом и постоянно задавали вопросы, которые иногда звучали абсолютно невероятно… — Какие, например? — перебила ее Андромеда. — Однажды один из них спросил, не было ли у нас в роду волшебников. Меня это рассмешило и одновременно озадачило. Вся ситуация походила на какое-то глупое ток-шоу о сверхъестественном. В какой-то момент мне начало казаться, что так и есть, я и Адам стали участниками этого шоу, и он вот-вот выскочит из-за занавески живой и здоровый. — По щеке ее скатилась слеза, и после недолгой паузы она продолжила: — И скажет: «Эрин, ты снова смотришь эту чушь». Но… — она громко шмыгнула носом и замолчала. — От чего умер ваш муж? Какое заключение сделали медики? — Они дружно заявили, что он умер от сердечного приступа. Но… Я не верю в это. Если это был сердечный приступ, зачем тогда его держали в морге несколько дней и отказывались выдать мне тело? Здесь что-то нечисто. Я уверена. Да еще эти люди со странными эмблемами. У меня вообще было чувство, что они впервые побывали в человеческом жилище, — она хмыкнула. Андромеда усмехнулась. Столько лет жить бок о бок с магглами и не иметь элементарного понятия об их быте и привычках. — Это все странности, о которых вы можете рассказать? Эрин, казалось, на миг задумалась, но продолжила тем же, лишенным всяких эмоций, тихим голосом: — В свой последний визит один из них достал какой-то предмет. Это была деревянная палка. Он стал махать ею перед моим лицом и говорить что-то на непонятном языке, а потом посмотрел прямо в глаза и сказал, что как только они покинут мой дом, я забуду и о них, и о том, какие вопросы мне задавали. Андромеда задумчиво повела бровью и снова взмахнула палочкой, отменяя заклинание невербальным Фините. Эрин покрутила головой из стороны в сторону, подивившись невесть откуда взявшейся дезориентации в пространстве и времени. Несколько мгновений она стояла у калитки, осознавая, что только что произошло. Наконец взгляд ее стал более осмысленным, и она медленно повернулась к странной гостье, будто только что вспомнила о ней. Андромеда стояла там же, где и во время их напряженной беседы, казалось, что она и позу не меняла. — Что сейчас произошло? — осторожно спросила Эрин. — Я о чем-то говорила? Андромеда пожала плечами. — Нет, — как ни в чем не бывало, ответила она. — Вы лишь сказали, что ничем не можете мне помочь. — Да, — тихо проговорила Эрин уже без прежнего раздражения в голосе. — Простите, но я действительно ничем не могу вам помочь. Она закрыла калитку на небольшой металлический засов и направилась к корзине с садовыми принадлежностями. Андромеда какое-то время не спускала с нее внимательного взгляда, но, поняв, что никаких неожиданных последствий от заклинания не ожидается, взяла Тедди за руку и поспешила прочь. На сегодня она достаточно выяснила. Как действовать дальше она в скором времени решит. Ей определенно нужен сообщник, возможно, вхожий в министерство и знающий о том, что происходит в магической части Британии не из газет. А еще ее очень заинтересовал тот факт, что Обливиэйт, наложенный кем-то из авроров на миссис Стивенс, не сработал. Интересно, связанно ли это только лишь с отсутствием опыта аврора? Некоторое время спустя женщина в старомодной одежде с мальчиком, на голову которого была повязана бандана на пиратский манер, скрывающая волосы, исчезла с улицы Саттона так же внезапно, как и появилась.***
— Здесь пропуск на посещение министерской библиотеки, — сказал Гарри, положив на стол небольшой свиток. — Я не смог добиться разрешения на чтение всех книг, что там находятся. Но, думаю, этого хватит на первое время. Северус бросил взгляд на свиток, лежащий перед ним и, промолчав, отпил кофе из чашки. — Надеюсь, вам не нужно напоминать о том, что книги защищены от копирования и их нельзя забирать с собой, — продолжил Гарри. Северус хмыкнул. — В этом нет необходимости, мистер Поттер. Признаться, я сомневаюсь, что там есть интересующая меня информация. — Он поставил чашку на стол и посмотрел в окно. Спустя несколько дней после того, как Северус отправил Поттеру письмо, в котором сообщал, что согласен помочь в деле мисс Грейнджер, они условились встретиться в маленьком кафе недалеко от лаборатории. Поэтому сегодня, наскоро отправив Вивиан домой одну, он поспешил сюда. — Вы с кем-нибудь говорили о нашей встрече? — спросил Северус, окинув его строгим внимательным взглядом. — Нет, я сделал все, как вы сказали. О том, что вы будете работать над проклятием Гермионы не знает никто. На какое-то время между ними воцарилось молчание. Северус развернул пергамент и пробежал глазами по написанным строкам. Удовлетворив любопытство, он снова свернул свиток и, уменьшив его до размера спичечного коробка, отправил в карман брюк. — Могу я узнать, почему вы передумали? — Северус вопросительно изогнул бровь, и Гарри продолжил: — Ведь после того раза в госпитале, вы ясно дали понять, что не намерены рисковать. Что изменилось за это время? Северус усмехнулся и прикрыл глаза, будто обдумывая свои следующие слова. — Вам снятся сны, мистер Поттер? — спросил он наконец и снова посмотрел в окно, где в наступающих вечерних сумерках, вместе с которыми в город пришла прохлада, люди спешили домой после изматывающего трудового дня. Гарри непонимающе моргнул. — Что? — Вы прекрасно слышали вопрос, — ворчливо отозвался Северус. — Не думаю, что он такой же сложный, как, скажем, где произрастает горицвет. — Горицвет произрастает в степях Европы с большим травяным покровом, иногда встречается в Германии, Швейцарии. Он предпочитает черноземные земли, открытые места, небольшие возвышения. Может расти в некоторых областях на скалах, временами на краю или на лужайках березовых рощ или дубовых лесов, — без запинки, словно читал текст по учебнику, ответил Гарри и горделиво улыбнулся, когда Северус, многозначительно кивнул. — Браво, Поттер, — проговорил он, сделав вид, что собирается похлопать в ладоши. — Если вы хотели произвести впечатление, то вам это почти удалось. — Почему же «почти»? Я ведь правильно ответил на вопрос, — улыбка Гарри несколько померкла, но лишь усилием воли, потому что губы продолжали подрагивать, а глаза блестели, как у первокурсника Хогвартса, для которого все было в диковину. — Да, ответили. Только это не было вопросом, — процедил Северус, начиная раздражаться. Разговор принимал совсем не тот оборот, на который он рассчитывал. К которому он был готов. А водить дружбу с Поттером в любом из своих проявлений он не собирался. — Вас посещают сновидения? — снова спросил он. Лицо Гарри стало серьезным, насколько это возможно, но в глубине глаз все еще плясали веселые искорки. — Сразу после войны меня постоянно мучили кошмары, — начал он наконец. — Порой они казались настолько реальными, что я будто заново проживал самые ужасные моменты. Иногда во сне я видел родителей и… Волдеморта. Видел, как он убивает сначала отца, а потом… маму. — Гарри бросил быстрый взгляд на Снейпа, но на его лице застыла привычная бесстрастная маска. — Они выглядели так же, как в ваших воспоминаниях. Я видел их смерть, но не мог ничем помочь, и это выбивало меня из колеи. Я просыпался от собственного крика в холодном поту и некоторое время не понимал, где нахожусь. Хватался за палочку и пытался сражаться с любым, кто в те моменты попадался на глаза. Лишь спустя некоторое время осознание накрывало меня. Я думал, что схожу с ума. — Северус слушал его, не перебивая. — Возможно, именно это и происходило со мной… Со всеми нами. А потом Молли дала мне зелье сна без сновидений. Сумасшествие закончилось, я снова мог спать, не опасаясь, что покалечу кого-нибудь во сне или в момент пробуждения, прошли вечный недосып, усталость, нервозность. И все, вроде, стало налаживаться. Но… — В итоге вы пристрастились к зелью, — закончил за него Северус. Гарри кивнул и усмехнулся. — Да, все вышло весьма прозаично, но на тот момент это мне казалось единственным выходом, — продолжил он. — Мои друзья были в бешенстве, когда узнали об этом. Особенно Джинни. Хотя Гермиона тоже ни в чем ей не уступала. Но благодаря их поддержке у меня получилось справиться, и сейчас кошмары мне снятся лишь изредка, а просыпаясь, я в состоянии отличить, где заканчивается сон и начинается реальность. — Это очень интересно, — начал Северус, поняв, что Гарри больше ничего добавлять не собирается. — Но я не об этом. После войны многие справлялись как могли со своими страхами. Некоторые до сих пор сжимают рукоятку палочки под подушкой всю ночь, боясь выпустить ее из рук хоть на секунду. Я сейчас не о послевоенных кошмарах. Я про обычные сновидения. Гарри на секунду задумался. — Чаще всего я устаю настолько, что просто падаю на кровать и засыпаю мертвым сном, а наутро уже не особо помню, снилось ли мне что-то вообще. Но… — он поправил очки, — да, иногда мне снятся сны, но они скорее похожи на обрывки воспоминаний, только в совершенно другой комбинации. — Северус молчал, задумчиво водя пальцем по стенкам чашки, глядя на остатки уже остывшего кофе, и Гарри спросил: — Я ответил на ваш вопрос? — Вполне, — Северус кивнул. Гарри в нетерпении развел руками. — И… это все? Какое отношение мои сны имеют к изменению вашего решения? — Возможно, самое прямое, мистер Поттер. Вы никогда не задумывались о том, какие видения посещают человека, находящегося в затяжной коме? Гарри покачал головой. — Ну… Я всегда думал, что они ничего не видят. И целители, и маггловское врачи утверждают, что большая часть мозга отключается, а того, что работает, хватает лишь на поддержание элементарных жизненных функций организма. — Вижу, вы весьма поднаторели в этой теме. Что ж, и вы, и они правы, — Снейп кивнул, и Гарри посетила неожиданная мысль, что, возможно, не будь он тем, кем являлся, его уроки зельеварения в Хогвартсе могли быть в разы интереснее. — Но мы ведь не о простой коме говорим, правда? Я так же, как и вы, предполагаю, что это проклятие. А раз так, то вполне логично, что зачарованный сон будет протекать несколько видоизменено. Почему бы не представить, что ваша подруга сейчас видит сон? Сон, который длится на протяжении нескольких месяцев. Сон, в котором она живет полноценной, насколько это возможно, жизнью, и другой реальности сейчас для нее не существует. Вся она осталась лишь в ее воспоминаниях. Гарри смотрел на него, приоткрыв рот и то и дело поправляя очки нервным движением. Если то, что говорит сейчас Снейп — правда, то у них есть реальный шанс вернуть Гермиону из мира грез, не боясь превратить ее в овощ. — Вы уверены, что ее мозг продолжает функционировать как раньше, мистер Снейп? — на всякий случай он решил уточнить, хотя по виду Снейпа сомневаться в этом не приходилось. — Правильные вопросы задаете, Поттер, — Северус усмехнулся. — Да, я уверен в этом. — Значит, вы снова попробуете вторгнуться в ее сознание? Снейп закатил глаза и вздохнул. — Ваш лимит умных вопросов на сегодня, очевидно, исчерпан. Как я уже говорил ранее, я больше не стану использовать легилименцию. — Тогда как… — Молчите и слушайте, — прошипел он. — Мне нужны копии всех материалов по ее делу, что находятся в аврорате. Также я хочу взглянуть на предмет, который она получила по почте непосредственно перед тем, как ее постигла эта участь. Все, что вы сможете найти, должно быть у меня, и чем скорее вы это сделаете, тем лучше. Гарри понимающе кивнул. — Я посмотрю, что можно сделать, — проговорил он. — Я всего лишь рядовой аврор, поэтому не думаю, что смогу все достать сию же минуту. Но я постараюсь. Проблема может возникнуть лишь с уликами. И… — Что еще? — Шкатулка, над которой работала в тот день Гермиона, находится в Отделе тайн. Ее изъяли сразу же, как только об этом происшествии стало известно аврорату и министру. Ее я достать не смогу. Северус кивнул. — Со шкатулкой я разберусь. Остальное — на вас. Постарайтесь не спалиться и не выболтать лишнего. — Если вам все же понадобиться снова увидеть Гермиону, то хочу предупредить, что на ее палату наложены дополнительные охранные чары, — продолжил он. — Впрочем, я сам их настроил так, что они пропустят вас. — Он замолчал, встретив тяжелый взгляд Северуса. — После той статьи, что написала Скитер, мы с министром Шеклболтом решили, что охрану необходимо усилить, но при этом обойтись без авроров, гуляющих по коридорам госпиталя, чтобы не возбуждать подозрений. К ней могут войти лишь кое-кто из медперсонала и самые близкие. Ну и вы, разумеется. Северус какое-то время молча смотрел в окно, затем поднялся и бросил на стол несколько купюр. — А сейчас вынужден вас оставить. — Подождите, а как я с вами свяжусь? Совы до вас не долетают, ваш камин заблокирован, и даже в министерстве никто не знает, где вы живете. Патронус? — Гарри невинно моргнул, но губы его дрогнули в попытке сдержать ухмылку. — Смешно, Поттер, — Снейп осклабился. — Я сам с вами свяжусь. С этими словами он резко развернулся и пошел к выходу из кафе. Гарри смотрел ему вслед и чувствовал, как его лавиной накрывает чувство дежавю. Казалось, что стоит моргнуть, как он увидит полы развевающейся мантии, что тянется за бывшим профессором, который, чеканя шаг, спешил остаться в одиночестве, наедине со своими мыслями, куда не было ходу никому.***
Вот уже несколько дней сразу после работы Северус приходил в министерскую библиотеку. Он просматривал том за томом, но все без толку. Пара упоминаний вскользь то тут, то там — не в счет. Ничего о природе снов, о том, видит ли их человек в состоянии магического сна, о том, могут ли двое людей видеть один и тот же сон, и почему это происходит. Он засиживался допоздна, пока смотритель не просил его на выход, но свиток, что он предусмотрительно брал с собой в надежде отыскать информацию, которую стоит записать, так и оставался чистым. Исходя из этого, он сделал вполне логичный вывод, что, если Грейнджер поразило проклятие, информации о котором нет и здесь, то оно должно принадлежать какому-нибудь роду чистокровных волшебников и храниться в закромах фамильной библиотеки. Библиотеку Малфоев можно смело сбросить со счетов. В ней он уже просмотрел все, что только можно, но ничего не обнаружил. Библиотека Лестрейнджей опечатана, а их фамильный особняк охраняется аврорами. Думая таким образом, сидя за уединенным в дальнем конце зала столом, он машинально чертил схему, щурясь от бликов свечей, стоящих здесь же в подсвечнике. Окинув взглядом получившуюся схему, он добавил еще один пункт: библиотека Блэков и подчеркнул его. Сюда он может наведаться, когда угодно и без особых сложностей. Они уже обговаривали это с Поттером, и он, казалось, был даже рад, если Снейп воспользуется его радушием. Остается дом Лестрейнджей. При содействии того же Поттера можно попробовать пробраться и туда, но действовать нужно крайне осторожно. Ему совсем не хотелось, чтобы вся его спокойная и размеренная жизнь пошла прахом, да еще и по его собственной вине. Он еще раз встречался с Гарри в том же маггловском кафе, где тот передал ему папку с копиями документов по делу мисс Грейнджер. Северус изучил их вдоль и поперек, но ничего нового не нашел. Ловец снов, который Грейнджер получила по почте, Поттер до сих пор не смог вынести из хранилища вещественных улик аврората, но в папке обнаружился рисунок того самого ловца снов. Сказать по правде, Северус впервые видел подобный артефакт, если он на самом деле таковым являлся. На вид ничего примечательного в нем не было, и если Поттер сказал, что его проверяли на всевозможные проклятия и чары, то ему и подавно не удастся обнаружить ничего нового, ведь эксперты, работающие там, отнюдь не идиоты. О ловцах снов в библиотеке тоже почти ничего не было. Лишь кое-где в литературе об индейских шаманах говорилось, что это древний амулет и единственным его предназначением было охранять от злых духов сознание во сне, когда оно наиболее уязвимо. Ни о каких древних индейских проклятиях, связанных с ловцом снов, информации не было. Северус бездумно водил кончиком пера по уголку пергамента и, наконец, в самом низу получившейся схемы написал Хогвартс. Это было последнее место на земле, не считая Воющей хижины, где он хотел бы оказаться. Но память услужливо подбрасывала ему воспоминания о маленьком полукровке, преподавателе чар, а ныне директоре школы. Равных ему по части заклинаний, как светлых, так и темных, Северус не знал. Непревзойденный знаток своего дела, превосходный преподаватель и умелый дуэлянт Филиус Флитвик. Раньше, до того, как директорство принял он сам, они неплохо ладили: частенько перекидывались партией в шахматы после изнурительных собраний в комнате для преподавателей, которыми так гордился Альбус, а по выходным, когда все студенты благополучно возвращались в Хогвартс после прогулки в Хогсмиде, он был непрочь пропустить с ним по бокалу эльфийского в пабе мадам Розмерты, ведя неспешные беседы. После смерти Дамблдора все кардинально поменялось. Всеобщее недоверие, ненависть, презрение, открыто считавшееся в глазах всех преподавателей, его бывших коллег, мелкие проделки, которые творили их подопечные с молчаливого одобрения своих деканов, что лишь мешали ему довести свою миссию до конца — все это осталось далеко позади. Но в Хогвартс, тем не менее, возвращаться не хотелось даже ради получения информации, и Северус всеми фибрами души надеялся, что до этого не дойдет. Однако с каждым днем, с каждой неудавшейся попыткой, с каждой новой книгой, в которой не было нужной информации, надежда таяла. Поняв, что снова засиделся, Северус свернул пергамент, отправил его в карман и покинул зал библиотеки. Он направился к дверям лифта, который доставит его в Атриум. Хотелось, как можно скорее покинуть здание министерства магии, которое навевало непрошеные воспоминания, и оказаться в спасительных стенах дома, где его неизменно ждет Вивиан, и ничто не напоминает о прошлом. Но стоило дверям лифта открыться, как он понял, что домой попадет, лишь пройдя очередной круг ада. В кабине лифта черной скалой стоял Кингсли, одетый в красного цвета мантию, чем некстати напомнил пресловутого Дамблдора и его яркие цветные наряды. — Северус, — его лицо расплылось в широкой белозубой улыбке, но глаза буравили напряженным взглядом. — Прекрасно, что мне наконец-то удалось тебя поймать. Снейп изобразил на лице подобие улыбки, которая, судя по всему, получилась не очень, и шагнул внутрь кабины. Лифт понес их прямиком в кабинет министра. — Быстро же ты бегаешь, — продолжил Кингсли. — Я пытаюсь связаться с тобой уже добрых две недели, если не больше. Но на работе тебя не застать, совы тебя не могут найти, а Патронус моего секретаря ты игнорируешь. Слышал, что ты стал посещать министерскую библиотеку. Новый проект? — Что-то типа того, — туманно ответил Северус, не вдаваясь в подробности. Кингсли кивнул. — И как успехи? — Об этом пока рано говорить. Проект лишь на стадии разработки. Они вышли из лифта и пошли по коридору к кабинету. Кингсли широко распахнул перед ним дверь, пропуская вперед, и вошел следом. — Уверен, что скоро мировое магическое сообщество всколыхнет новость о чудодейственном зелье, способном продлить жизнь на добрую сотню лет и излечить от всех болезней, изобретенном великим зельеваром из магической Британии, — вещал Кингсли, продолжая улыбаться. Как только дверь захлопнулась, Северус повернулся к нему и сказал: — Ты ведь не о зелье хотел поговорить. Выкладывай. Широкая улыбка Кингсли испарилась, словно ее и не было. Взгляд стал серьезным, сосредоточенным. Он внимательно посмотрел на Снейпа, прежде чем перейти к делу. — Видел заметку Скитер? Выражение лица Снейпа сделалось откровенно скучающим и незаинтересованным. — Какую именно? — Про опыты над волшебниками в больнице святого Мунго. Северус кивнул. — Видел. Какое отношение это имеет ко мне? Деятельность компании, на которую я работаю, легальна и вполне прозрачна. — Для меня, может, и прозрачна, но не для рядовых магов, читающих «Пророк» каждое утро и верящих всему, что пишет эта женщина. — Ну так обратись к главному редактору, пусть приструнит ее. Наложи свое министерское вето. От меня-то ты что хочешь? — Я хочу знать, чем ты занимался в госпитале в тот день, когда Рита встретила тебя. Ведь именно твое появление там и породило череду слухов и домыслов. Северус усмехнулся. — А никому не приходило в голову, что госпиталь святого Мунго уже несколько лет является постоянным клиентом компании Малфоя? Никто не пораскинул мозгами, что, возможно, я принес партию срочного заказа? Какого-нибудь очень дорогостоящего и сложного заказа, который не доверил ни курьерам, ни эльфам. — Нет, не приходило, — жестко оборвал его Кингсли. — Потому что за несколько лет работы компании тебя в Мунго видели впервые. Потому что, по мнению общества, бывших Упивающихся смертью не бывает. Потому что одно твое имя рядом со словом «эксперименты», что красуется в статье Скитер, уже нагнало небывалого страху на всех жителей Лондона. Северус ухмыльнулся. — Ну и что? Мне теперь нельзя входить в госпиталь? А если я вдруг, — он сделал в воздухе неопределенный жест рукой, — заболею? Кингсли вздохнул и, устало опустив голову, сжал переносицу. Этот человек, будь он хоть трижды герой, всегда вызывал у него головную боль. — Сам справишься, — пробормотал он. — В конце концов, зельевар ты или нет? — А вдруг это будет травма или… проклятие, которое уложит меня в постель без возможности принять необходимые зелья? — Снейп откровенно забавлялся, видя, как Кингсли все сильнее сжимает челюсть до проступивших желваков. — Почему бы тебе не оставить свои шутки для более подходящих зрителей и прямо не ответить на мой вопрос? — после минутного молчания спросил он, твердо взглянув в его глаза. — Потому что я уверен, тебе и без этого известно зачем, точнее, к кому я приходил, — проговорил Северус, которому уже порядком надоела беседа, больше походившая на допрос. — Так же, как и то, по чьей именно просьбе я там был. К чему весь этот фарс? — Все, что мне уже известно, — процедил Кингсли, не сводя с него напряженного внимательного взгляда, — к делу не относится. Я хочу услышать от тебя, зачем ты приходил в Мунго? Северус вздохнул. Пора заканчивать этот странный разговор. — Я был у Грейнджер по просьбе Поттера. — И как все прошло? — с деланным участием спросил министр. — Как видишь, меня не постигла та же участь, что и двоих других, если ты об этом, — ворчливо отозвался Северус. — Полагаю, именно этот факт и не дает покоя доброй половине магической Британии. Кингсли тряхнул головой, стиснув руки в кулаки. — Хватит паясничать, — одернул он его. — Это совсем не смешно. На какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Северус бездумно озирался вокруг. С его последнего, такого же вынужденного, визита сюда, ничего не изменилось. Лишь за стеклом зачарованного окна на этот раз вместо горных вершин возвышались скалы, на которые одна за другой накатывали морские волны. Они разбивались на миллионы брызг и, пенясь, возвращались обратно в свою стихию, чтобы спустя несколько секунд вновь омыть каменистые бока. — Ты… — Кингсли кашлянул, привлекая к себе его внимание. — Тебе удалось понять, что с Гермионой? Северус покачал головой и вкратце рассказал о том, что видел в сознании Грейнджер, намеренно опустив некоторые моменты и свои личные домыслы. Он также умолчал и о сновидениях, что начались сразу после того, как он там побывал. Эту информацию ни к чему знать ни Кингсли, ни Поттеру, пока он сам не разберется, что они означают. Шеклболт слушал его очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова, временами кивая и хмурясь. — Как тебе удалось сделать то, что не смогли другие? И при этом… — Остаться в живых? — Северус усмехнулся. — Да, — прямо ответил Кингсли. — Именно так, — и посмотрел на него с вызовом. — Говорят, после того, как удается обмануть саму смерть, удача становится постоянным спутником. Кингсли вздохнул, всем своим видом показывая, что ему не до шуток. — На самом деле я не знаю, как так получилось, — ответил наконец Северус, и в глазах его впервые за все время разговора появилось что-то похожее на собранность. — Но повторять это на бис я отказываюсь. — Да, Поттер говорил, что ты отказался от дальнейших попыток разбудить Гермиону. Фраза прозвучала не просто как констатация факта, а так, будто ставилась ему в вину. Но Северус не чувствовал себя виноватым, поэтому вместо ожидаемой совести проснулась ярость, полыхнувшая огнем в глубине темных сощуренных глаз. — Хочешь сказать, что я в очередной раз должен был положить на алтарь правого дела жизнь только лишь для того, чтобы Поттеру и его друзьям жилось долго и счастливо? — голос понизился до опасного шипения, и он сделал шаг в сторону двери, прислонившись к которой стоял Кингсли с того момента как они вошли в его кабинет, и всем своим видом показывал, что не выпустит его до тех пор, пока не получит ответы на все свои паршивые вопросы. — Почему бы и не помочь, если ты единственный, кто в состоянии это сделать? Ох, Шеклболт, как был твердолобым, пусть и довольно неплохим аврором, так и остался. От министра у тебя только мантия и кабинет. — Потому что я больше не связан никакими обязательствами ни в отношении министерства, ни Ордена, ни Поттера. Тем более последний уже достаточно взрослый и сам может справиться со своими проблемами. Кингсли усмехнулся, глядя на него исподлобья. — Как всегда, о своей шкуре думаешь в первую очередь и ищешь пути отступления, слизеринский змей, — пробормотал он. Северус шумно выдохнул и, скрестив руки на груди, расслабленно опустил плечи. Нарываться на конфликт, тем самым увеличивая время своего пребывания здесь, совершенно не хотелось. — Что еще тебя интересует? Кингсли продолжал молча буравить его взглядом. Прямых вопросов, относящихся к делу, у него больше не было. От ответов на остальные Снейп уйдет с ловкостью маггловского фокусника, да при этом изрядно потреплет ему нервы, поэтому он покачал головой и отступил на шаг в сторону от двери. — Благодарю, — ядовито проговорил Северус и размеренной походкой человека, которому некуда спешить, направился к выходу. — Ты бы пересмотрел свое решение относительно Гермионы, — уже схватившись за дверную ручку, услышал он тихий голос Кингсли слева от себя, на этот раз не приправленный ни сарказмом, ни высокомерием, ни желанием показать, кто тут главный. — На мальчишку просто невозможно смотреть без слез. Он ведь с ног сбился за прошедшие месяцы. Да и девчонку жаль. Молодая еще, вся жизнь впереди, ей бы покорять новые вершины, да строить коллегию артефакторов, а тут… Он замолчал. Северус повернул к нему голову, но Кингсли не смотрел на него. Он сосредоточенно разглядывал пол, словно теперь боялся встречаться взглядом с тем, кого в прошлом до последнего считал предателем, а теперь изо всех сил пытался найти хоть какой-то рычаг давления, чтобы держать в узде бывшего Упивающегося и при этом заставить совесть замолчать. — Мне больше нечего добавить, — проговорил Северус и покинул кабинет министра, быстрым шагом направившись к дверям лифта, опасаясь еще каких-нибудь непредвиденных и совершенно нежелательных встреч.***
— Ты сегодня долго, — Вивиан сидела за столом напротив него и наблюдала за тем, как он поглощает ужин, приготовленный домовиком. — Поэтому я поужинала одна. — В голосе послышались обиженные нотки, а взгляд стал выжидательно настороженным. Когда Северус не ответил, она продолжила: — Ты изменился в последнее время, у тебя появились какие-то тайные дела, о которых ты не говоришь, мы больше не уходим из лаборатории домой вместе. Не хочешь рассказать мне наконец, в чем дело? — она вопросительно изогнула бровь. Северус сложил приборы на опустевшую тарелку и, вздохнув, поднял на нее уставший взгляд. Он понимал, что рано или поздно она должна была начать этот разговор, но рассказывать ей все не спешил. Он вообще не был настроен делиться с ней чем-либо в отношении Поттера, его просьбы и своих собственных странных сновидений, природу которых он задался целью непременно выяснить. Но не рассказать ничего сейчас, когда она вот так прямо спросила об этом, означало бы снова спровоцировать конфликт, а этого ему хотелось меньше всего. В последнее время Вивиан стала чересчур остро реагировать на его задержки на работе и долгое отсутствие, а иногда, особенно если разговор заходил о Малфоях, превращалась в фурию, хотя и пыталась не сорваться на крики и не превратить спор в истерику с хлопаньем дверей. Северус сомневался, что Вивиан не чужды слезы, поэтому был уверен, что скандал, если до такового дойдет, обязательно закончится грохотом закрывшейся двери, который поставит своеобразную запятую, чтобы через некоторое время вернуться вновь к этой теме. Поэтому Северус решил рассказать ей лишь часть правды, очень малую часть, не вдаваясь в подробности. — Поттер достал мне пропуск в министерскую библиотеку, — начал он, прочистив горло. — Ты ведь знаешь, что мой эксперимент снова зашел в тупик. Хотя мне и удалось после стольких месяцев создать основу для зелья, дальше я пока не продвинулся. Вся литература, что была в моем распоряжении, уже просмотрена и прочитана, но я по-прежнему не знаю, что мне делать дальше. Есть несколько идей. Вот, послушай… — и он пустился в пространные рассуждения о том, каким должно быть зелье после второго этапа, варианты того, каким должен быть этот самый второй этап в теории, перечислил ей список тех ингредиентов, которые, по его мнению, должны входить в состав зелья, не забыв при этом добавить, что список слишком длинный и не все ингредиенты способны давать именно ту реакцию, на которую он рассчитывал, поэтому не помешает его уменьшить вдвое, а то и втрое. Северус так увлекся, что словно увидел себя со стороны, читающим лекцию для одной-единственной студентки, сидящей напротив, положив подбородок на сложенные ладони. Она следила за каждым его движением внимательным взглядом светящихся азартом и жаждой новых знаний карих глаз. Эта самая студентка с интересом ловила каждое его слово, боясь упустить что-то важное. Северус вдруг резко замолчал и моргнул. Наваждение исчезло, и он наткнулся на откровенно скучающее выражение лица Вивиан, которая из-под полуприкрытых век лениво разглядывала стены столовой. Он усмехнулся. Вивиан, поняв, что он замолчал, подняла взгляд на него и попыталась придать ему чуть больше заинтересованности и понимания. Видимо, попытка не удалась, потому что Северус проговорил: — Вижу, тебе уже наскучили разговоры о котлах и ингредиентах, — он снова усмехнулся и протянул ей руку. — Прости, Северус, — сказала она, вложив в его ладонь свою и поднявшись. — Сегодня я действительно слишком рассеянная. Возможно, это просто усталость. В большой спальне горело всего одна свеча, заставляя окружающие предметы отбрасывать танцующие тени. В чуть приоткрытое окно задувал легкий ветерок, пропитанный ночной прохладой и запахами улицы, а снаружи то и дело слышался далекий рев машин, мчащихся на большой скорости по ночной автостраде, что пролегала за несколько десятков миль от тихого спального района Бексли. Ветер обдавал прохладой разгоряченные тела мужчины и женщины. Расположившись сверху, женщина ритмично двигалась, запрокинув голову и прогнув спину. Пальцами она выводила беспорядочные узоры на мужском торсе, покрытом испариной. Мужчина, обхватив ладонями ее ягодицы, направлял движения и скользил полным вожделения взглядом по телу. Комната наполнилась звуками частого хриплого дыхания и негромкими стонами, которые с каждой минутой становились все громче. Вивиан всегда была потрясающей любовницей, и, почувствовав, что долго не протянет, Северус приподнялся и, прижав ее к себе, резко вошел на всю длину и начал хаотично двигать тазом, наращивая темп. Стоны Вивиан стали похожи на всхлипы. Зарывшись пальцами в его волосы, она притянула его ближе, будто пыталась прорости в него кожей, и прикусила мочку уха, равно выдохнув его имя. Северус почувствовал, как запульсировали мышцы ее лона, а спустя пару мгновений последовал за ней, сорвавшись в бездну наслаждения, и излился в нее. Все еще пытаясь перевести дух, он подхватил ее под ягодицы и, опустившись вместе с ней на кровать, вышел из нее и расположил рядом с собой, поглаживая ее влажную от пота спину и вдыхая запах ее волос, зарывшись в них носом. На разговоры, которые обычно следуют между влюбленными после соития, не было ни желания, ни сил. Да и влюбленным Северус себя не считал. Хотя некую привязанность, которую чувствовал по отношению к Вивиан, отрицать не мог. Она принимала его таким, не настаивала на долгих ночных беседах, и он сделал логичный вывод, что и ей они не нужны. Дыхание постепенно восстановилось, а разгоряченные влажные тела стал неприятно холодить прохладный ветер, который несколько усилился. Северус взмахнул рукой, и край сбившегося в ногах одеяла с помощью невербального Акцио направился в его раскрытую ладонь. Накрыв их одеялом, он откинулся на подушки и прикрыл глаза, и последняя связная мысль, перед тем, как он провалился в сон, была о том, что не мешало бы принять зелье сна без сновидений, которое так и осталось стоять на ночном столике у кровати.***
Еще два раза Андромеда наведывалась в Саттон, но новых подробностей о странностях, что происходили в этом районе, не узнала. Во второй визит, перед тем как отправиться домой, она решила прогуляться. Взяв за руку Тедди, она неспешно пошла вверх вдоль улицы, с интересом рассматривая дома и людей, что встречались им по пути. Тедди без остановки болтал обо всем, что видел, а Андромеда, слушая его вполуха, кивала с легкой улыбкой на губах. Так, неспешно прогуливаясь, они набрели на небольшой аккуратный домик с остроконечной черепичной крышей и небольшой мансардой, стены которого были выкрашены в кремовый цвет. В доме, казалось, никто не жил и уже довольно долгое время. За невысокой оградой располагался сад, за которым, очевидно, уже давно никто не следил. Подъездная дорожка, усыпанная гравием, была устлана прошлогодней пожухлой листвой. В доме было тихо, окна — наглухо закрыты, а автоматическая дверь гаража проржавела в некоторых местах, видимо, оттого что ею давно никто не пользовался. «Интересно, кто здесь жил? Очередная жертва странных событий?», — подумала Андромеда, остановившись перед домом. По удачному стечению обстоятельств мимо как раз проходила пожилая семейная пара. Уж они-то обязательно должны помнить людей, которые здесь жили. Поравнявшись с ними, Андромеда прочистила горло и, приветливо улыбнувшись, спросила: — Добрый день. — Дождавшись ответных приветствий, она продолжила, стараясь говорить как можно более непринужденно и естественно: — Я совсем недавно переехала в этот район и почти никого не знаю. Мой дом находится на соседней улице. А вы знаете, кто здесь живет? — она указала рукой на пустующий дом. Мужчина и женщина обменялись взглядами, и мужчина заговорил: — Здесь жили Грейнджеры — муж, жена и их дочь. Андромеда от удивления забыла, как дышать. — Жили? — переспросила она как можно более спокойным голосом, стараясь не выдать охватившего ее смятения. — А что случилось? Они перебрались в Сити? Муж и жена синхронно пожали плечами. — Куда именно они переехали, неизвестно. Они покинули дом так спешно и никому ничего не сообщили. — ответила на этот раз женщина. — Даже в зубной клинике, где они работали, никто ничего не знал вплоть до того момента, как они вместе перестали ходить на работу. Мы сами прождали огромную очередь, потому что этот вопиющий случай наделал путаницу с клиентами. Мужчина, наклонившись к собеседнице ближе, громко зашептал, то и дело озираясь, словно боялся, что их могут подслушать: — Поговаривали, что у них были какие-то проблемы с мафией. — Он закивал головой в подтверждение своих слов и подмигнул. — Вы говорили, что у них была дочь, — проговорила Андромеда. — Что с ней? Она бывает здесь? Пара снова обменялась многозначительными взглядами. — Их дочь не жила здесь задолго до их побега, — ответил мужчина, нисколько не сомневаясь в том, что это был именно побег. — Ходили слухи, что ее похитили мафиози. — Бедная девочка, — сокрушенно произнесла женщина и, прикрыв ладонью рот, приглушенно всхлипнула. — Хотя… Говорили, что иногда видели ее здесь, якобы она приезжала на каникулы. Но я в это не верю. — Благодарю, — проговорила Андромеда и протянула ладонь Тедди. — Мы, пожалуй, пойдем. Спасибо за информацию. Хорошего дня. Мужчина и женщина проводили их любопытными взглядами и продолжили свой путь, так и не услышав тихого треска аппарации, раздавшегося из-за угла дома. И вот теперь, записав все, что ей удалось выяснить за прошедшее время, на большой свиток пергамента, она смотрела на него и думала о том, почему с самого рождества Гарри навещает Тедди исключительно в одиночку. Лишь на прошедшую пасху он приходил в сопровождении Джинни. Тогда как раньше Гермиона часто наведывалась в гости, иногда даже одна, и приносила книги и принадлежности для юного художника в подарок Тедди. Она знала, что Гермиона, отучившись во Франции, теперь работает в коллегии артефакторов вместе с ее племянником Драко Малфоем. Андромеда помнила, как однажды за чашкой чая она сказала, что у них с Драко сложилось довольно неплохие сугубо профессиональные взаимоотношения, ничего похожего на их общение во время учебы в Хогвартсе. Андромеда поняла, что теперь ей просто необходимо так или иначе попасть в министерство и разузнать, что случилось с Гермионой. Но для начала она решила, что все-таки лучше поговорить с Гарри. Взяв чистый пергамент, она написала небольшое послание, в котором просила его прийти, как только появится время. При этом она заверила его, что с Тедди все в полном порядке, он всего лишь соскучился по своему крестному. В конце Андромеда добавила, что будет неплохо, если Гарри возьметс собой Гермиону. Давненько они не захаживали вместе. Тори протянула лапку, и Андромеда, осторожно привязывая послание, думала, не вызовет ли она подозрительность у работника аврората. Потому что говорить она хотела с Гарри — Мальчиком-который-выжил, а не с Гарри-аврором. Первый был ей ближе и не так подозрителен. Ему можно было не рассказывать истинную причину, почему ее так волнует столь долгое отсутствие Гермионы, списав все на обычное беспокойство. Тори улетела, а Андромеда еще долго сидела за столом, смотрела на улицу и бездумно рисовала на куске пергамента завитушки. Она вспомнила, как в одном из снов четко слышала голос, несомненно, принадлежавший молодой женщине. Голос, срывающийся на крик и умоляющий пощадить мистера Брауна. Тогда голос показался ей смутно знакомым, но она не придала этому особого значения, списав все на туман, что непроглядной стеной стоял в темном лесу и словно поглощал и искажал все звуки, которые слышались вокруг. Но чем больше она над этим думала, тем крепче становилась ее уверенность в том, что голос принадлежал женщине, с которой она знакома и довольно хорошо. Гермионе Грейнджер.