«Когда что-то понимаешь, то жить становится легче. А когда что-то почувствуешь — то тяжелее. Но почему-то всегда хочется почувствовать, а не понять!».
Евгений Гришковец
Несмотря на то, что через несколько дней наступит осень, ночь была необычайно ясная, хотя воздух определенно стал прохладнее. Притаившись в тени раскидистых вековых сосен и набросив дезиллюминационные чары, Северус внимательно оглядывал каменное строение, с виду больше проходившее на замок, чем на жилище, пусть и богатых, людей. Несмотря на годы, что он пустовал, здесь все еще угадывалась безграничная любовь к роскоши прежних хозяев. Фамильный особняк Лестрейнджей. По периметру то и дело прохаживалась пара авроров, активно создавая видимость рабочей деятельности в ожидании окончания рабочей смены. В дом можно было проникнуть с парадного или черного хода, нужно лишь на время снять сигнальные чары и не попасться никому на глаза. Пути отступления те же, если все пройдет так, как он задумал. На случай непредвиденных обстоятельств у него была парочка трюков из личного арсенала, а также сообщник, который почему-то задерживался. Внезапно неподалеку хрустнула ветка, и Северус резко повернул голову в сторону звука. Тропинка, плутавшая среди сосен, ожидаемо была пуста, но чье-то незримое присутствие ощущалось повсюду. — Поттер, — зашипел Северус, — тише. Рядом тут же появилась вихрастая голова: Гарри откинул капюшон плаща-невидимки. Выглядел он крайне недовольно: сведенные к переносице брови, строгий взгляд и крепко сжатые челюсти явно говорили о том, что все его существо противится этой вылазке. Северус вновь посмотрел в сторону дома. Время близилось к девяти вечера. Скоро на ночную смену прибудет новая пара авроров. — Вы знаете, где искать? — тихо спросил Гарри, вновь скрывшись под плащом. — Я думал, вы меня просветите, — последовал такой же тихий, но пропитанный ядом ответ. Гарри на секунду опешил. — Откуда мне знать? Это ведь ваши дружки, — буркнул он и уставился на красную мантию, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых дум. Северус скосил взгляд в его сторону. — Мистер Поттер, ваше незнание по меньшей мере странно, учитывая, что именно аврорат проводил обыск, — он на мгновение замолчал, а затем продолжил: — Все, что нам нужно, — это попасть в дом. А там и решим, где искать. Гарри не ответил. Все это время он мысленно твердил себе, что это необходимо для Гермионы, он здесь только ради нее и ему в целом наплевать на все, что скажет Снейп о нем и его умственных способностях. Не сильно, но помогало. Желание достать палочку и заколдовать его пока удавалось контролировать. — Вы принесли? — спросил Северус спустя какое-то время. Послышалась возня, а через мгновение он увидел руку, сжимающую флакон, на дне которого свернулся клубком рыжий волос. Северус усмехнулся, представив, как Гарри ощипывает кого-то из своих ближайших родственников. Он достал из кармана еще один такой же, но заполненный мутной сероватой субстанцией. Как только волос оказался внутри, зелье тут же приобрело золотистую окраску. Отчаянно надеясь, что не превратится в кого-то из знаменитого рыжего семейства, Северус залпом осушил флакон и тут же почувствовал, как желудок скрутило судорогой. Особых изменений его тело не претерпело, лишь одежда стала немного тесноватой. Это уже какой-никакой плюс. — Если мы хотим успеть до того, как новая пара авроров будет здесь, то нужно поторопиться, — заметил Гарри. Северус кивнул и двинулся вперед, лишь потом сообразив, что под дезиллюминационными чарами Поттер вряд ли заметил кивок. Гарри, услышав легкий шорох удаляющихся шагов, понуро побрел за ним. День так хорошо начинался. Впервые за долгое время ему удалось вырваться с работы пораньше. Он забронировал столик в любимом ресторане Джинни и собирался весь вечер, плавно переходящий в ночь, провести с ней. Но планам не суждено было сбыться. Уже в дверях они услышали скрежет совиного клюва по оконному стеклу. Гарри поначалу хотел отмахнуться от незваного почтальона, грозившего испортить прекрасный вечер, но Джинни настояла все же впустить его. Как и всегда сова дождалась, пока ее избавят от привязанного к лапке пергамента, и выпорхнула в раскрытое окно. Сегодня в 20:30 у дома Лестрейнджей. Прихватите с собой волос. Лаконично, сухо и без возможности отказаться, сославшись на срочные дела. Но дополнительные пояснения Гарри и не требовались — ясно, что Снейп решил лично произвести обыск. Что он там собирался найти, после того как все мало-мальски ценные вещи вынесли сотрудники Аврората, оставалось загадкой. Облачившись в форменную мантию, он, по настоянию Джинни, отправился в Министерство на поиски человека со схожей со Снейпом комплекцией, пока там еще можно было найти хоть кого-то. В Атриуме возле каминов толпились люди, засидевшиеся до самого вечера за работой. Оглядевшись в поисках нужной фигуры, Гарри направился к неприметному пареньку худощавого телосложения в светлой мантии. Его рыжеватые волосы были собраны в неряшливый пучок на затылке, а нижнюю часть лица скрывала редкая неухоженного вида бородка. Пытаясь успеть пробиться к нему до того, как тот шагнет в камин, Гарри бесцеремонно расталкивал локтями собравшихся волшебников и шел напролом. Отовсюду послышался нервный рокот возмущенных голосов, но он не обратил на это никакого внимания. Добравшись наконец до нужного ему человека, он встал за его спиной и оглядел мантию. На светлой ткани найти рыжеватый волос было проблематично. Тогда он сделал вид, что оступился и со всего размаху прижался к его спине. Волшебник, не ожидавший такого, по инерции подался вперед и толкнул какую-то старуху, готовящуюся отправиться в каминное путешествие до дома. Рокот голосов перерос в гвалт. Кто-то даже успел выхватить палочки. Недолго думая, Гарри юркнул в самую гущу толпы и поспешил покинуть Атриум до того, как сюда нагрянет кто-нибудь из отдела, узнать, в чем причина суматохи. В руке он крепко сжимал длинный волос. — Остановитесь, — послышался знакомый вкрадчивый голос, и Гарри, подняв голову, встал как вкопанный. Северус уже успел отменить дезиллюминационные чары и теперь взирал на него исподлобья, завесившись непривычно светлыми патлами. Гарри подавил усмешку и принялся снимать мантию. — Какой у вас план? — спросил он, поравнявшись с ним. — Мы сменим их, — Северус кивнул в сторону дома, — а затем займемся поисками. — А что мы сделаем, когда сюда придут те, кто должен их сменить по графику? Снейп пожал плечами. — У вас наверняка неплохо получается Оглушающее заклинание. Гарри с минуту смотрел на него, как на идиота. — Да вы в своем уме?! — зашипел он. — Нас упрячут в Азкабан. Нападение на аврора карается особо строго. — Не дергайтесь, Поттер, — по-прежнему невозмутимо продолжил Снейп. — Той дозы зелья, что я принял, должно хватить на несколько часов. Вы просто отправите авроров домой. В крайнем случае используйте Конфундус. — Заметив, что Гарри слушает его, возмущенно открыв рот, он со вздохом добавил: — Это достаточно безобидное заклинание, и оно не отслеживается Министерством, в отличие от Империо. — Какого черта я на это повелся? — тихо вопрошал Гарри, запустив в волосы пятерню. — Это с самого начало было провальной идеей. — А ведь раньше вы любили нарушать все правила, которые только могли, — задумчиво протянул Северус. — Куда подевалась ваша любовь к авантюрам? Гарри наконец поднял на него взгляд. В глазах при свете луны отразилась решимость. — Полчаса. — Что? — Я даю вам полчаса. Я сниму сигнальные чары. Северус непонимающе уставился на мальчишку. Несмотря на новое лицо, взгляд, казалось, по-прежнему принадлежал ему. От этого Гарри стало не по себе. — Я отменю чары, — повторил он. — И никаких заклинаний на аврорах мы использовать не будем. У меня появилась идея получше. С этими словами он решительно направился к воротам. Северус проследил за ним взглядом и направился следом. От лязга проржавевшего железа авроры, бродившие во дворе дома, как по команде выхватили палочки. — Молчите, — шепнул Гарри, слегка повернув голову. — Да это же наш герой, — протянул один из них. — Зачем ты здесь? — спросил второй. Палочки они по-прежнему держали наготове. — Напомни, почему твой друг раздумал быть аврором? — Не выносит смерть, — ответил Гарри. — А особенно — убивать. Северус все это время следил за происходящим, готовый в случае чего защищаться. Но, кажется, все обошлось. Авроры просияли и обменялись рукопожатиями. — Ты ведь никогда не дежурил здесь, — заметил один из них. — С чего бы Робардсу отправлять тебя сюда да еще в ночь? — Ты разве не слышал, что нам дали стажеров? — Гарри мотнул головой в сторону Снейпа. — Хочу показать парню, что Аврорат — это не только погони и сражения. Казалось, аврора устроил такой ответ. — Я дождусь ребят, — продолжил Гарри. — А вы можете расходиться по домам. Парни неуверенно переглянулись. — Ты же знаешь, что бывает с теми, кто покидает пост раньше срока? Робардс будет в бешенстве. — Если узнает — да. — Да брось, Эрик, — вклинился в разговор аврор, что до этого хранил молчание. — Это же Гарри. Неужто ты думаешь, что он подставит нас перед начальством? — он хлопнул товарища по спине. Северус чувствовал, как от этих препирательств внутри закипает раздражение. Время, которое можно было потратить на обыск резиденции Лестрейнджей, уходило безвозвратно. — Ну раз Поттер говорит, что прикроет, — Эрик наконец пожал плечами, — значит, можно ни о чем не волноваться. Еще пара коротких рукопожатий, на этот раз прощальных, пара хлопков аппарации за барьером — и они остались вдвоем. Северус наконец дал выход своему негодованию. — Поттер, если вы думали, что мы идем сюда на дружеское чаепитие, то, очевидно, ошиблись мероприятием. — А вы хотели бы, чтобы мы просто их оглушили? — Нет, — нехотя проворчал Снейп. — Но можно было распрощаться с дружками быстрее и не тратить время, которого и так в обрез, — отчеканил он и двинулся в сторону главного входа в дом. Гарри насупился и взмахнул палочкой, снимая сигнальные и защитные чары. Затем сотворил Темпус. — У вас есть полчаса, — напомнил он. — Потом я восстановлю защиту. Северус остановился и, не поворачиваясь, холодно произнес: — Вы хотите сказать: у нас есть полчаса. Вообще-то я здесь именно по вашей просьбе. Гарри вздохнул и двинулся следом. — Вы так и не сказали мне, что мы будем искать. Северус неопределенно повел рукой. — Любую необычную вещицу, книгу, свиток — все что угодно. Но ничего не трогайте руками. Гарри хмыкнул. Как будто он, аврор, нуждался в том, чтобы ему напоминали об элементарной технике безопасности, как какому-то школьнику. В доме стояла непроглядная темень. В затхлом, пропитанном сыростью воздухе витала многолетняя пыль. Подсвечивая Люмосом, они вошли в гостиную. Здесь царила разруха. Было видно, что дом обыскивали не единожды. Вся мебель сдвинута к центру комнаты, столы и стулья, перевернутые и сломанные, валялись по периметру, под ногами хрустели осколки стекол и щепки. — Не дотрагивайтесь ни до чего, Поттер, — в очередной раз повторил Снейп и двинулся к большому секретеру с множеством выдвижных ящиков. Гарри не ответил. Он остановился и принялся озираться по сторонам в поисках любой подозрительной на вид вещицы. Наконец он прошел к валяющимся на полу пергаментным свиткам, старым книгам с разодранными обложками и прочему мусору, который, по всей видимости, проверяли бесчисленное множество раз и, не найдя ничего подозрительного, оставили здесь. Обозначенные Поттером полчаса подошли к концу, и они выбрались наружу. Защита была восстановлена несколькими умелыми пассами палочкой. Пара авроров, дежуривших в ночь, появилась без задержек ровно в назначенное время. Поттер повторил им ту же легенду, что и предыдущим охранникам. Казалось, показывать стажерам стратегически важные охраняемые объекты было если не обычной, то достаточно частой практикой, поэтому лишних вопросов никто не задавал. Распрощавшись, они наконец покинули территорию особняка Лестрейнджей и вышли за антиаппарационный купол. Обыск ожидаемо не дал результатов. Возможно, будь в их распоряжении больше времени, шансы обнаружить то, что не нашли и не забрали авроры, увеличились в разы. Но Снейп все же был склонен думать, что все интересные артефакты и редкие книги уже лежат в одном из архивов Министерства, а иные — в Отделе тайн. И если с министерскими хранилищами при содействии того же Поттера проблем не возникнет, то попасть в Отдел тайн было практически невозможно. Гарри так и подмывало выпытать, что же они искали и так ли это было важно, что несколько раз за вечер он чуть было не подставился. Но Снейп не спешил нарушать молчание. Он вообще казался очень задумчивым и не замечал ничего вокруг. Гарри неловко кашлянул, чтобы привлечь его внимание. — Вы нашли то, что хотели? — спросил он наконец, видя полное игнорирование Снейпа. — Ваши ребята хорошо здесь поработали, — ответил Северус после недолгого молчания. — Даже если что-то и было, оно, очевидно, уже в Министерстве. — И что же это? — Книга, — Северус пожал плечами. — Достаточно редкая и очень старинная книга. — Книга? Надеюсь, это действительно очень ценный экземпляр. Вы хоть понимаете, что я могу вылететь из аврората несмотря на все прежние заслуги? Но Северуса, казалось, сейчас ничего не волновало. Он до сих пор пребывал в своих мыслях и лишь отмахнулся от мальчишки, как от назойливой мухи. — Что это за книга? — не унимался Гарри. Северус резко остановился и, глянув исподлобья на сегодняшнего нерадивого напарника, тяжело вздохнул. — С помощью этой книги можно вытащить вашу подругу из затяжного сна, где она по собственной глупости пребывает по сей день, — ответил он с нескрываемым раздражением. Гарри мигом прикусил язык, чтобы не наговорить все, что он думает о методах работы Снейпа. В противном случае он рисковал отвратить от себя единственного человека, который, возможно, знает, что делать. Дальнейший путь до перелеска, окружавшего дом и сад Лестрейнджей со всех сторон, они прошли молча под тихий мелодичный аккомпанемент сверчков. — Значит, нужно искать в Министерстве, — проговорил Северус тихо, словно самому себе. — В министерских архивах сам черт ногу сломит, — заметил Гарри. — Мне кажется, что все артефакты и книги, изымаемые у темных волшебников для дальнейшего изучения, в итоге оказываются никому не нужны. Они просто складываются и описываются до лучших времен. На самом деле ими никто не занимается. — Вы поможете мне с пропуском, Поттер, — продолжил Северус, словно и не слыша замечаний мальчишки. Гарри устало кивнул. — Это будет легче и гораздо безопаснее, чем проникнуть на охраняемую территорию, — пробормотал он. Северус окинул его взглядом чужих глаз. — Отправляйтесь домой. И передавайте мои извинения миссис Поттер за испорченный вечер. — А вы? — Гарри очень надеялся, что Снейп будет вести себя благоразумно и не станет творить глупостей. — А я дождусь, когда закончится действие оборотного зелья. Гарри понимающе кивнул. — Доброй ночи, сэр. Ответа не последовало. Северус медленно пошел в глубь леса и вскоре его фигура затерялась среди деревьев.***
— Так вы расскажете подробности вашего удачного эксперимента? — жмурясь от яркого солнца, Гермиона на миг отвернулась от холста и посмотрела на Снейпа, сидевшего на ступеньках крыльца. — Ведь, как я уже говорила, в том, что все получилось, есть и моя заслуга. — Она улыбнулась и снова вернулась к картине, где на этот раз на фоне ночной мглы в ярких красках желтого и красного цвета полыхало пламя нарисованного камина. Северус чесал за ухом Крукса, который доверительно положил голову ему на колено и делал вид, что спит. Услышав ее голос, он отвлекся от своего занятия. Почувствовав, что больше его никто не чешет, Крукс недовольно скосил один глаз на руку, так и застывшую в воздухе, но головы не убрал. Спустя пару мгновений рука вновь вернулась к поглаживанию, и он довольно зажмурился. — Или мы можем провести его в моей лаборатории, — продолжила Гермиона, не дождавшись ответа, — если, конечно, у вас нет на сегодня других планов. — Она бросила на него ироничный взгляд и вновь вернулась к своему рисунку. Северус задумчиво посмотрел на ее макушку, то и дело выглядывающую из-за мольберта, и усмехнулся. — Мы можем попробовать, но для начала нужно найти вещество, способное сыграть роль ингибитора. Гермиона не ответила. Она отложила кисть и окинула внимательным взглядом получившуюся картину, будто искала какие-то несоответствия с тем, что представляла себе во время рисования. Легко и ненавязчиво в свои права вступила осень, но здесь все оставалось по-прежнему, словно время застыло и не желало продолжать свой ход. Со времени их неудавшегося опыта прошел почти месяц. Каждую ночь он оказывался здесь и не знал, как это прекратить, сколько бы книг ни прочитал и сколько бы над этим ни думал. Не знала и Грейнджер, которую, казалось, эта проблема не заботила вовсе. Она по-прежнему рисовала странные картины, расположившись прямо в саду у дома, читала книги из своей библиотеки, которые наверняка знала наизусть, или варила зелья. Иногда ее позитивно-равнодушное настроение скатывалось в депрессивную яму, и почти всегда это происходило внезапно. Так же внезапно солнечная погода здесь сменялась проливным дождем, ясное небо заволакивало тяжелыми черными тучами, за которыми слышались раскаты грома. Именно в такие моменты доброжелательное настроение Грейнджер сменялось молчаливой унылостью. Она все больше становилась задумчивой, словно уходила в себя, что было так знакомо ему самому. Хотя Северус не был уверен, что именно одно следовало из другого. Иногда ему казалось, что именно ее грусть и провоцирует ливень, а страх — вспышки молний и грохот грома. В часы такой апатии она разводила в камине огонь, повторяя все то же движение кистью, что он видел в лаборатории, и когда пламя разгоралось все ярче, сжигала в нем свои рисунки. Северус никогда не спрашивал, зачем она это делает. Он вообще предпочитал не трогать ее в это время, опасаясь возможной непредсказуемой реакции. Обычно он брал одну из заинтересовавших его книг и, расположившись на диване, углублялся в чтение. Потрескивание поленьев успокаивало, а тепло, излучаемое огнем, навевало умиротворение и расслабляющую негу. За прошедший месяц он уже практически привык к этим странным видениям и даже стал получать от них удовольствие, особенно в те моменты, когда Грейнджер, как разъяренная фурия, принималась яростно спорить с ним, доказывая свою правоту, стоило лишь обронить случайную фразу, вычитанную в одном из журналов по чарам. Но он ни за что не признался бы в этом даже самому себе. И тем не менее хотел понять их природу и познать суть. Ведь если Грейнджер и правда прокляли, то любая информация об этом феномене может пролить свет на то, как справиться с этим проклятием. Их неудавшийся эксперимент, который чуть было не закончился взрывом котла, несомненно дал толчок к дальнейшей работе над зельем, и дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Оно сейчас находилось в его огромной лаборатории в Лондоне под чарами стазиса и защитным куполом, предотвращающим попадание в него инородных частиц и воздействие извне. Под котлом горел слабый огонек пламени, отдающий синевой; содержимое котла мерно кипело, посылая вверх столп белого пара, и дожидалось окончательного созревания. После Северус планировал перейти к следующему этапу, а затем начать тестирование готового зелья на лабораторных животных, а в случае успеха в дальнейшем — и на людях. У него была задумка в отношении кандидатов для опытов, о которой он пока не хотел никому рассказывать, и особенно девчонке. Еще неизвестно, как она отреагирует и согласится ли на ту авантюру, что задумал Северус. Но не поблагодарить ее за старания в попытке совместно приготовить их первое зелье или хотя бы его основу, он не мог. Конечно, можно было просто сказать ей, что она молодец, и таких незаурядных знаний, эрудиции и сообразительности он встречал нечасто. Учитывая нынешние обстоятельства, ей бы этого вполне хватило для поднятия самооценки, а также для того, чтобы потешить свое тщеславие. Но Северус предполагал, что в условиях реальной, а не эфемерной лаборатории простого «спасибо» было бы несказанно мало, поэтому он задался целью не сотрясать понапрасну воздух никому не нужными словами, а сделать кое-что реальное и правильное, что она точно оценит. Вопрос лишь — как? — Вы уже придумали, что можно использовать в качестве ингибитора? — спросил Северус как бы невзначай и провел рукой по лбу. Солнце нещадно припекало, и он чувствовал, как по спине скатываются капли пота. Не спасал даже прохладный бриз, от которого слегка колыхались лепестки лилий, росших в клумбах у ограды. Он давно уже снял мантию и сюртук, положив их рядом, на ступеньках крыльца, и остался в белой, застегнутой на все пуговицы рубашке, но это несильно помогало. Гермиона, казалось, совсем не ощущала этой жары или же свыклась с ней за все то время, что находилась здесь. На ней снова было белое летнее платье на тонких бретелях, а волосы она заплела в косу, перекинув ее через плечо. Гермиона по-прежнему казалась неестественно бледной, отчего россыпь веснушек делалась еще заметнее. Солнце хоть и припекало, но совсем не оставляло на ее коже ожогов или хоть маломальского загара. В отличие от Снейпа, который с наступлением осени вдруг обнаружил, что в его личном запасе напрочь отсутствует зелье от загара. Однажды утром к своему ужасу он понял, что оно стало крайне необходимым, когда после душа посмотрел в зеркало. Тогда его лицо цветом чем-то отдаленно напоминало рака, вытащенного из кипящей воды, так что пришлось спасаться с помощью маскирующих чар. Но в дальнейшем он сделал большой запас зелья, чтобы впредь не попадать в неудобные ситуации. Его очень заинтересовал тот факт, что все внешние изменения, которые претерпевало его тело во сне, переносятся в реальность, и он хотел при случае поговорить об этом с Грейнджер. Но она всячески избегала этой темы, и Северус не понимал, почему. Однако все-таки надеялся однажды вывести ее на откровенный разговор обо всем, что его волновало во всей этой странной обстановке, включая и лес, которого она боялась до ужаса, но при этом продолжала время от времени рисовать. — В качестве ингибитора можно использовать сок лимона, — задумчиво проговорила Гермиона, и Северус поднял на нее заинтересованный взгляд. — В нем ведь есть витамин С, который является природным антиоксидантом. Возможно, его свойства могут нам пригодиться. Он задумался, а Гермиона, бросив еще один взгляд на свое творение, стала неспешно собирать принадлежности для рисования в небольшой ящик. — Можно попробовать, — ответил он наконец, чем вызвал у нее такую довольную улыбку, словно она действительно получала огромное удовольствие от перспективы варить вместе с ним зелье. Если бы не тот факт, что каждую ночь он был заперт здесь и вновь знакомился с ней такой, какой она была в глубинах собственного сознания, Северус бы никогда не подумал, что ее так увлекает зельеварение. С другой стороны, зная о ее тотальном одиночестве, он предполагал, что в этих условиях ее сможет увлечь все, что хоть немного будет отличаться от обычной рутины, в которой она существовала уже долгое время. Собрав все свои вещи, она подхватила одной рукой ящик, другой — мольберт и сделала пару шагов в направлении дома, но Северус остановил ее взмахом руки и, перекинув через предплечье верхнюю одежду, направился к ней. Гермиона в недоумении остановилась и смотрела, как неспешно он приближается. Сегодня она впервые видела его без обычной брони в виде мантии и сюртука. Теперь он казался ей гораздо выше. Его жилистое тело вовсе не было худощавым, скорее поджарым, и обладало грацией дикого зверя. Под тонкой тканью рубашки и брюк угадывались крепкие мышцы. Северус шел опустив голову и не мог увидеть изучающего взгляда чуть прищуренных глаз, что скользнул по его фигуре. Голову он поднял, лишь оказавшись возле нее. Однако успел заметить, как, нервно выдохнув, она поспешила отвернуться, а ее щеки окрасились в бледно-розовый цвет. Изогнув бровь в немом удивлении, он протянул руку и забрал у нее мольберт и ящик с красками, кистями и прочим художественным инвентарем, а затем, развернувшись, зашагал в сторону дома, так и не сказав ни слова. Гермиона несколько мгновений смотрела на его прямую спину, а потом засеменила следом, справившись с волнением после того, как он поймал ее за разглядыванием его фигуры. «Разглядыванием? — услышала она гаденький скрипучий голосок, раздавшийся из глубин сознания. — Да ты откровенно пялилась». «И ничего я не пялилась, — мысленно парировала Гермиона. — Просто видеть профессора таким… Таким…» «Каким?» — подначивал все тот же внутренний голос. «Человечным. Словно он такой же, как я. Это так необычно. Он как будто стал ближе со времени нашей первой встречи здесь», — продолжала оправдываться Гермиона. «Ты совсем уже с катушек съехала от своего одиночества, — ворчливо отозвался голос, который вдруг стал походить на голос Рона. — Опомнись, это же Снейп». «Уймись, я в курсе», — ядовито вторила она ему, поднявшись вслед за Снейпом по ступенькам крыльца. На этот раз голос ничего не ответил, видимо выжидая более удобного момента, чтобы вновь завести свою песню, скрытый и не очень смысл которой Гермионе не нравился от слова «совсем». Они вошли в дом. Северус поставил на привычное место ее художественные принадлежности, повесил свою одежду на вешалку, которой, очевидно, никто, кроме него, не пользовался, и прошел в гостиную. Гермиона, по-прежнему пребывая в своих размышлениях, по инерции двинулась за ним, смотря себе под ноги. Войдя в комнату, она услышала его голос и остановилась на некотором расстоянии. Наконец подняв голову, она посмотрела на него. Северус стоял в центре гостиной и, вопросительно изогнув бровь, взирал на нее, ожидая, по-видимому, ответа на вопрос, который только что задал и которого она, к своему стыду, не услышала. Она быстро пыталась сообразить, о чем он мог спрашивать, и перебирала в памяти все то, о чем они говорили несколько минут назад. Но в голове, как назло, не было ни одной связной мысли. Там стояло лишь тихое мерзкое хихиканье, сквозь которое едва различимо слышались слова: «Может, порассуждаем о человечности?». Северус все еще ждал ответа, и теперь взгляд его сделался насмешливым, а уголки губ дрогнули в намеке на ухмылку. Вновь почувствовав, как по щекам разливается румянец неловкости, она решила повести себя как истинная львица и перейти в нападение, ответив вопросом, если конечно он прозвучал, на вопрос: — Так мы сегодня будем варить зелье или у вас другие планы? — спросила Гермиона и отзеркалила его приподнятую бровь. Северус усмехнулся. Он, конечно, предполагал, что Грейнджер была истинной представительницей своего факультета даже несмотря на интеллект, чему было немало подтверждений. Но вот что она будет так откровенно это демонстрировать, находясь с ним здесь, в сокрытом ото всех уголке своего сознания, не ожидал. Она не боялась вести себя с ним так же, как с любым другим хорошо знакомым ей человеком, она будто общалась со старым другом, и это отнюдь его не раздражало. Наоборот, это стало для него приятной неожиданностью, ведь это означало доверие. Когда в последний раз кто-то доверял ему? Поттер, заделавшийся после войны его ярым поклонником, не в счет. Доверял — не потому, что был вынужден ему довериться, не потому, что никто другой не мог сделать что-либо, а просто так, потому что он заслуживает это доверие. Северус уже и не помнил, когда такое было. Раньше все оказанное ему доверие сводилось к тому, что никто, кроме него, не справится лучше с той или иной задачей. Теперь это «доверие» трансформировалось в более выгодные для него взаимоотношения с людьми по типу сделки, взаимных обязательств. Но это все было не то. Вместе с этим Северус понимал, что это доверие стало скорее следствием одиночества, безысходности, отчаяния, что окажись на его месте кто-то другой, эффект был бы тот же. Но тем не менее при мысли о том, что девчонка, несмотря на свое и так не завидное положение, ему доверяет, в груди его разливалось странное тепло, названия которому он пока не мог подобрать. В тот момент, когда она молча шла за ним к дому через сад, к нему закралась мысль, что с ней что-то не так. Он с беспокойством посмотрел на небо. Но оно по-прежнему было лазурно-голубым без единого облачка и не собиралось хмуриться в ближайшее время, а солнце и не думало скрываться за тучами. Тогда он, чуть обернувшись, украдкой бросил на нее взгляд через плечо и, увидев сдвинутые к переносице брови и плотно сжатые губы вкупе с невидящим взглядом, понял, что она ведет какой-то мысленный диалог сама с собой. Он продолжал исподтишка наблюдать за выражением ее лица, все больше и больше убеждаясь в том, что его суждение было верным. Гермиона все сильнее хмурилась и периодически качала головой, отрицая что-то. Ему понадобилось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не рассмеяться в голос оттого, насколько комично она при этом выглядела. А еще он поймал себя на мысли, что ему безумно хочется залезть к ней в голову и узнать, по какому поводу она сейчас ведет мысленный ожесточенный спор сама с собой и насколько этот повод серьезен, что ее не пугает перспектива расквасить нос, оступившись на ступеньках крыльца. К счастью, они благополучно дошли до дома. Едва поставив вещи в прихожей, Северус, не поворачивая головы, спросил ее, так ли она до сих пор горит идеей повторить опыт, заменив драгоценный металл лимонным соком. Он трижды повторил вопрос, но она так и не услышала. Видимо, внутренний диалог был гораздо увлекательнее, чем зелья. — Именно об этом я неоднократно спрашивал вас всю дорогу, но вы, мисс Грейнджер, старательно игнорировали мой вопрос, — он наблюдал за тем, как по лицу ее проскользнула тень смущения. Однако вздернутая бровь и гордо поднятый подбородок по-прежнему говорили о том, что львица перешла в наступление. Гермиона быстро взяла себя в руки и уже в следующую секунду ответила: — Если вы не против, то можете подождать меня внизу, в лаборатории. Она прошествовала мимо него в сторону арки, за которой виднелась лестница, и не дойдя до нее, скрылась за дверью, вероятно ведущей на кухню. Северус проследил за Грейнджер взглядом, и стоило ей покинуть комнату, как губы его сами собой растянулись в улыбку, совершенно не считаясь с волей хозяина, который неожиданно для себя понял, что за последний месяц он улыбался чаще, чем за последние несколько лет. Этот факт его несколько озадачил, но не настолько, чтобы посвятить его обдумыванию все время, что сегодня им отведено, и отложить опыт с зельем до лучших времен. К тому же ему было очень интересно, сработает ли идея Грейнджер с лимоном или нет. В любом случае, он не хотел, чтобы она проверяла свою гипотезу самостоятельно в то время, когда оставалась одна. Потому что в этом случае некому будет оттолкнуть ее от готового взорваться котла и принять удар на себя. Не то чтобы он горел желанием следовать последнему пункту, но как бы то ни было, его знания и быстрота реакции превосходят ее собственные, и ситуация с испорченным зельем являлась прямым тому подтверждением. Как только Грейнджер скрылась из виду, послышалось приглушенное хлопанье дверей, позвякивание посуды, а затем какое-то мерное жужжание, которое, впрочем, быстро прекратилось. Северус направился в сторону лестницы, подумав о том, что, возможно, это была маггловская соковыжималка, и с любопытством покосившись на дверь кухни, проходя мимо, невольно задался вопросом, какие еще диковины маггловского и волшебного миров обрели осязаемую форму в сознании Грейнджер. На лабораторном столе уже были разложены необходимые ингредиенты, тут же стоял медный котел и две разделочные доски. Северус усмехнулся и подошел к столу. Казалось, все здесь только и ждало его прихода. Гермиона спустилась в лабораторию спустя пару минут, когда он едва успел надеть перчатки и фартук. В руках она держала кружку в виде огромной ярко-красной клубники. Мягко ступая, она подошла к столу и, поставив кружку на столешницу, направилась в сторону вешалки. Пока она так же, как и он минутой ранее, облачалась в защитную униформу, Северус с любопытством заглянул внутрь кружки и увидел, что она до краев заполнена мутноватой жидкостью светло-желтого цвета. Он втянул носом воздух и едва не сморщился от фантомного чувства оскомины на зубах. Грейнджер явно не пожалела лимонов. Из раздумий его выдернул ее голос. — Начнем? — спросила она и подошла к одной из разделочных досок. Он кивнул и перевел взгляд с кружки на Гермиону. Она выжидательно смотрела на него и, казалось, только и ждала команды, чтобы поскорее приняться за дело. Северус подавил ухмылку, которая уже готова была коснуться его губ, и сделал приглашающий жест. Следующие полчаса никто из них не проронил ни слова. Слышались лишь звуки однообразно отбивающего ритм метронома, монотонного стука ножа о разделочную доску, да скрежет пестика о деревянное дно ступки. Когда с подготовкой ингредиентов было покончено, Гермиона, как и в прошлый раз, подожгла спиртовку под котлом, предварительно налив в него одну пинту воды из реки Леты. Как и в прошлый раз, она дождалась, когда вода в котле закипит, и стала по очереди бросать в него ингредиенты. Как и в прошлый раз, Северус подошел ближе и внимательно следил за ее действиями. — Мисс Грейнджер, вам понадобится капилляр, если вы не хотите еще одного взрыва, на этот раз настоящего, — сказал он, увидев, что из ингредиентов осталась лишь желчь броненосца и лимонный сок. Гермиона метнула быстрый взгляд влево от себя, где стоял шкаф с различным оборудованием. — Они должны быть на верхней полке, там же, где стоят пустые фиалы, — проговорила она и, не двинувшись с места, снова сосредоточенно посмотрела в котел, чтобы не пропустить время, когда нужно будет добавлять последние составляющие будущего зелья. Северус кивнул и, в два шага оказавшись у дверцы шкафа, быстро нашел нужный капилляр. Вернувшись обратно, он протянул ей стеклянную трубочку. — Сюда вы наберете желчь. Это поможет вам отмерить более точное количество, а также сможет предостеречь от слишком быстрого увеличения ее концентрации на фоне остальных составляющих. — Когда Гермиона взяла из его рук капилляр, он продолжил: — Даже если ваша гипотеза с лимонным соком окажется верной, не думаю, что он сможет замедлить реакцию так же быстро, как металл, который использовал я. Поэтому мы поменяем последовательность их добавления и увеличим интервал. Наберите сюда желчь и ждите моего сигнала. Гермиона кивнула и, взяв со стола флакон с желчью, погрузила туда капилляр так, что наружу выглядывал только кончик ровно настолько, чтобы ухватить его двумя пальцами. Закрыв верхнее отверстие, она вытащила стеклянную трубку, заполненную зеленовато-желтым содержимым почти до основания. Северус тем временем взял в руки кружку с соком и, немного наклонив ее над котлом, принялся вливать ее содержимое в зелье небольшими порциями. Гермиона внимательно следила за его действиями и ждала сигнала, убрав капилляр с желчью подальше от зелья, чтобы случайно упавшая капля не пустила все насмарку. — Давайте, мисс Грейнджер, — наконец пробормотал Снейп, внимательно глядя на то, как постепенно меняется характер кипения будущей основы для зелья. — Будьте крайне внимательны и аккуратны. Не более трех капель за раз. — Хорошо, сэр. Гермиона занесла руку с капилляром над котлом и, немного наклонив его, на долю секунды убрала палец с верхнего отверстия. С тоненького кончика сразу же упало несколько капель в бурлящее варево. Закрыв отверстие, она с опаской посмотрела на Снейпа, но тот, казалось, ничего вокруг не замечал. Все его внимание было направлено на содержимое котла. Гермиона повторила свое действие еще несколько раз до тех пор, пока капилляр не опустел. Лимонный сок в кружке закончился одновременно с желчью в капилляре, и Северус, не отрывая взгляда от зелья, поставил ее на стол. Мутно-серая жижа на глазах стала светлеть и наконец окрасилась в лазурно-голубой цвет. Белый пар, поднимавшийся с поверхности зелья, рассеялся, а большие пузыри, которые лопались с громким звуком, оставляя после себя горячие брызги, исчезли. Поверхность зелья стала спокойной и ровной, похожей на морскую гладь в штиль. — Можете погасить огонь и поставить защитный купол, — произнес Северус. Гермиона сняла перчатки из драконьей кожи и, положив их на стол, послушно выполнила указания, не отводя взгляда от котла. Северус, который поначалу отнесся скептически к идее с лимонным соком, в первый момент не поверил своим глазам, но быстро взяв под контроль удивление, лишь ухмыльнулся и, последовав ее примеру, снял перчатки. Однако выглядел он при этом необычайно довольным. Он посмотрел на Гермиону, которая замерла, уставившись внутрь котла и, казалось, ничего вокруг не замечая, и слегка тронул ее за плечо, стараясь привлечь внимание. — Получилось! Она повернулась к нему. Ее лицо озарила такая сияющая улыбка, словно это было первое в ее жизни правильно сваренное зелье. Невольно Северус засмотрелся на то, как на ее щеках заиграли ямочки. Она будто преобразилась, и теперь Северус мог бы даже назвать ее красивой. Он знал, что наутро у него будет серьезный разговор с собственным «я», которое все еще воспринимает ее как ученицу Хогвартса несмотря на годы, прошедшие после войны. Но сейчас он не мог отвести взгляда от ее лица, которое излучало неподдельную радость без капли гордыни и высокомерия, как бывало в ее школьные годы. До него долетел звонкий веселый заразительный смех, и он непроизвольно в ответ улыбнулся ей уголками губ. В следующее мгновение он почувствовал, как шею обвили две руки, вынуждая низко наклонить голову, а к торсу прижалось маленькое хрупкое тело. Гермиона настолько обрадовалась тому, что опыт, в котором она принимала непосредственное участие, удался, — это до того отличалось от обычной рутины, уносило прочь страх и чувство одиночества, — что она сделала то единственное, что пришло ей в голову. То, что она всегда делала, когда друзья успешно справлялись с какой-то сложной задачей; когда им или ей нужна была поддержка; когда ее, вот как сейчас, переполняли эмоции. Она крепко обняла Снейпа, словно он был одним из ее старых друзей. Но он вовсе не был ее другом, в чем позже она убедилась. В первое мгновение ему показалось, что из его легких разом вышибли весь воздух одним ударом под дых, и не было сил сделать вдох. Не осознавая, что делает, Северус обхватил талию Грейнджер в ответном объятии. Когда ему наконец удалось сделать вдох, в нос ему ударил аромат дикой вишни, шоколада и каких-то цветов. Времени разобрать, каких именно, у него не было. Единственной связной мыслью, промелькнувшей в сознании, была мысль о том, что эти запахи девчонке необычайно подходят. Осознание ситуации пришло мгновенно. Испытывая чувство вселенского смущения и неловкости, Гермиона с пунцовым от стыда лицом отодвинулась от Северуса, разжала сцепленные на его шее в замок пальцы и поспешно убрала руки за спину, будто боялась, что он тут же примется ее отчитывать. Но даже отстранившись и сделав полшага в сторону, восстановив дистанцию, она все еще чувствовала кончиками пальцев тепло его кожи, а на щеке — его теплое дыхание. От этого ощущения по коже пробежал озноб, и чтобы скрыть свое смятение, она принялась растирать ладонями предплечья. Северус, почувствовав, что она отстраняется, тут же убрал руки с ее талии, внутренне ругая себя на чем свет стоит за несдержанность и молясь всем богам, каких только мог вспомнить, чтобы в порыве эмоций она не заметила его ответных объятий. От ее тела по-прежнему исходил холод, который чувствовался сквозь одежду, а на шее, в том месте, где мгновение назад сомкнулись ее пальцы, кожа покрылась мурашками. «А ты уверен, что это от холода? — услышал он в голове тихий противный голосок, который умел находить лучшие моменты для своих нравоучений и вечно совал нос не в свое дело. — А может, это оттого, что тебе понравилось? Когда еще тебя обнимала столь юная особа, да еще и по собственной воле?» «Заткнись», — подумал Северус, в уме отвесив самому себе подзатыльник за неподобающие мысли, и усилием воли заставил внутренний голос замолчать. Не зная, куда направить взгляд, Гермиона опустила голову и медленно повернулась к котлу. За спиной послышались тихие шаги — Снейп увеличил дистанцию между ними еще больше. Она смотрела в котел, но перед глазами была совершенно другая картина: белоснежный, чуть оттопыренный ворот рубашки под свисающими прядями черных как смоль волос, и расстегнутая верхняя пуговица, некогда бледная, а теперь чуть тронутая розоватым загаром кожа на шее, бледно-синяя жилка, бьющаяся в такт сердцу. Она замотала головой и чуть подрагивающими пальцами потянулась за черпаком. Это не то, о чем сейчас нужно думать. К тому же это были всего лишь дружеские объятия в порыве эмоций от того, что все получилось. Нужно перелить зелье и хоть чем-то занять руки и мысли. Сделав глубокий вдох, она взялась за дело, при этом внимательно следя, чтобы ни капли не пролилось на стол. Северус, сняв фартук, прошел к столу и принялся убирать ножи, доски и остатки ингредиентов. Руки выполняли привычную работу, в то время как думать он старался о чем угодно, только не о девчонке, что стояла напротив. Она настолько неспешно и бесшумно выполняла свою часть работы, что на миг ему показалось, будто в лаборатории больше никого нет. Он украдкой посмотрел на нее исподлобья и тут же опустил взгляд, увидев, как она, сосредоточенно нахмурив брови, аккуратно разливает зелье по флаконам. Казалось, ее совершенно не волнует, что происходит вокруг, потому что несмотря на привычные действия, которые выполняли руки, она была полностью погружена в свои мысли. Действуя скорее на автомате, Северус убрал остатки ингредиентов, лабораторный инвентарь отнес в мойку и вернулся к столу за котлом, все также смотря себе под ноги и прилагая всевозможные усилия, чтобы преодолеть чувство неловкости, вызванное чрезмерной эмоциональностью девчонки. Он остановился в двух шагах от нее и увидел, что котел почти пуст — осталось лишь немного зелья на дне. Она, будто почувствовав его немой интерес, тут же зачерпнула остатки лазурно-голубой жидкости, заполнила очередной флакон до краев и, закупорив его, поставила на стол к остальным. Он протянул руку, намереваясь взять котел вместе с черпаком и отнести в мойку, но у Грейнджер, очевидно, возникла та же идея. Ее лицо вдруг из задумчивого стало решительным, она подхватила котел за ушки и, развернувшись, резко шагнула в сторону водопровода. Северус, который в то же время протянул руку, чтобы сделать это самому, вновь был застигнут врасплох: с силой ударив в область солнечного сплетения, к нему прижался медный котел, который крепко держала Грейнджер. Тихо зашипев и немного скривившись от боли, он мысленно отметил, что несмотря на неприятные ощущения, котел определенно сыграл свою роль, сохранив дистанцию между их телами и предотвратив на этот раз нежелательное вторжение в его личное пространство. Он усмехнулся. Задумчивое оцепенение, в котором до этого момента пребывала Гермиона, спало, стоило ей услышать его негромкое, но отчетливое шипение. Она вмиг подняла глаза и наткнулась на недовольный взгляд Снейпа, который тут же вернул ее в реальность происходящего. Никак не прокомментировав инцидент, Северус молча забрал у нее котел и направился к раковине, оставив ее пребывать в растерянности от ощущения собственной неловкости. *** — Сколько еще ждать? — Зелье, призывающее душу умершего, должно настаиваться год. — Год?! Ты в своем уме? — спросил мужчина и хмуро посмотрел на женщину, склонившуюся над котлом и помешивающую кипящее зелье. Он безвылазно торчал в этой полуразвалившейся лачуге, которую и домом-то назвать было трудно, уже очень долго и ему не терпелось поскорее выбраться отсюда. — Да, — ответила она, подняв голову и невозмутимо пожав плечами. — А что тебя так возмущает? — она выпрямилась и, отложив деревянную палочку для помешивания, уперла руки в бока, с вызовом посмотрев на собеседника. Он остановился и, хмуро зыркнув в ответ, стал медленно приближаться к ней. — Возмущает? — переспросил он обманчиво мягким голосом. — Разве это можно назвать возмущением? — Его глаза метали молнии, а выражение лица стало таким устрашающим, что женщина невольно сделала полшага назад. — Да я в бешенстве! — взревел он. — В бешенстве оттого, что вынужден гнить здесь в то время как ты и Антонин, или как там его теперь зовут, развлекаетесь в Лондоне в свое удовольствие, в то время как мне приходится гнить здесь, приглядывая за девчонкой в подвале. Знаешь, сколько раз я хотел свернуть ей шею после очередного воя? Он в два прыжка оказался рядом с ней и протянул руку к ее шее, но женщина ловко выхватила палочку из рукава и, отпрянув, уперла кончик ему в грудь. — Только попробуй хоть пальцем к ней прикоснуться, Корбан, и отправишься в обитель дементоров. Он остановился и опустил руку, но яростный взгляд кричал о его решительном настрое. — Мне осточертел этот дом и собственное бессилие, — проговорил Корбан. — Я предупреждала, что на это потребуется время, гораздо большее, чем взятие Министерства с их трусливыми работниками под свой контроль. — При упоминании о взятие Министерства он скривил губы в усмешке. — У нас больше нет прежней власти, нет людей, поэтому нужно действовать более деликатно, если ты снова хочешь занять кабинет министра магии. — Сколько еще? — спросил он, делая шаг назад и увеличивая расстояние между ее палочкой и собственной грудной клеткой, хотя и знал, что задумай она сейчас пальнуть в него заклинанием, это бы мало помогло. — До конца зимы ты вновь войдешь в Министерство магии свободным человеком. Корбан низко опустил голову, прошел к опостылевшему продавленному дивану и сел. — А если что-то пойдет не так? Ты уверена, что твой благоверный ни о чем не догадывается? Она опустила палочку и усмехнулась, вспомнив прошлую ночь. — Он ничего не подозревает. Спокойная жизнь имеет свои недостатки — расслабляясь, теряешь бдительность. Он молчал и не двигался с места, и она, положив на стол рядом с собой палочку, снова посмотрела в котел, из которого свисал плетеный шнурок. Она взяла его двумя пальцами и трижды сделала движение по кругу. Ловец снов, привязанный к другому его концу, описал три круга внутри котла, и зелье забурлило. Спустя несколько мгновений, когда зелье перестало бурлить, а на его поверхности остались лишь мелкие пузырьки, она наколдовала чары стазиса и защитный купол. Яксли по-прежнему сидел на диване и, опустив голову, рассматривал невидящим взглядом дощатый пол. Она спрятала палочку и направилась к выходу. У двери она обернулась и, смерив Яксли хмурым взглядом, сказала: — Эту войну мы выиграем во что бы то ни стало. — Как тебе удается незаметно улизнуть ночью? — ядовито спросил он, словно не заметив ее обнадеживающей реплики. — Вы спите в разных комнатах или ты прибегаешь к помощи снотворного? — Пытаться подсыпать снотворное лучшему зельевару Британии — это форменное самоубийство, — ответила она, не обратив на колкость внимания. — К тому же в этом нет необходимости. Как я уже говорила, мирная жизнь накладывает свой отпечаток, и Северус не испытывает проблем со сном. Он не ответил, лишь невесело усмехнулся, а в следующее мгновение услышал звук закрывшейся двери и тихий хлопок аппарации. *** В лаборатории Северус был задолго до начала рабочего дня. Сняв всевозможные чары с основы для зелья, которую ему с таким трудом удалось сварить, он зачерпнул и перелил в хрустальный фиал небольшую порцию для эксперимента. Жидкость в котле нисколько не потускнела и по-прежнему сияла лазурно-голубым, чем некстати напомнила вечно голубое ясное небо над домом Грейнджер. На мгновение он зажмурился и покачал головой, прогоняя непрошеные мысли и пряча их за мощными щитами окклюменции. Достав свои записи, в которых время от времени делал пометки, он принялся за работу. И к тому моменту, как за дверью послышались приглушенные шаги, смех, обрывки разговоров и хлопанье дверей, он успел испортить два подопытных образца и, дабы избежать порчи и третьего, погрузился в раздумья. Он вдруг вспомнил о том вечере, когда наведался в Хогвартс, и о том, что сказал ему Финеас Блэк о сонном проклятии, затем посмотрел на свои заметки, отмечая взглядом те ингредиенты, которые, как ему казалось, могли бы помочь. В конце концов, он ведь пытается создать зелье, которое бы излечивало от ментальных недугов, а зачарованный сон или сонное проклятье, или… чем бы это ни было и есть самый настоящий ментальный недуг. Рассудив подобным образом, Северус принялся перепроверять варианты состава зелья на втором этапе его приготовления. В то же время его очень занимала мысль о том, кому могла понадобиться книга, которую упоминал Блэк, и где ее могли прятать. Если это и правда было то самое проклятье, о котором толковали директора Хогвартса, то знай он хотя бы изначальный состав зелья, подобрать к нему антидот не составило бы труда. Но к сожалению, он был неизвестен, и Северусу пришлось двигаться наугад, на ощупь, будто слепцу, полагаясь лишь на свои инстинкты, которые практически никогда не подводили ранее, на феноменальную память и объем знаний и опыта, которыми он по праву мог гордиться. И все-таки полагался он не только на себя, но еще и на друзей девчонки Грейнджер, которые, как оказалось, готовы пойти на все ради ее спасения. Он усмехнулся, и перед его мысленным взором возникла гостиная дома 12 на площади Гриммо, а рука потянулась к внутреннему карману пиджака и выудила оттуда круглый предмет, по форме напоминающий кольцо с плетением в центре. *** — Мистер Поттер, — проговорил Северус, сдержанно кивнув на приветствие Гарри, — я здесь не ради праздной беседы. Вам удалось достать то, что я просил? Гарри на мгновение смутился, но тут же взял себя в руки и молча положил на кофейный столик небольшой прозрачный пакет, в какие авроры помещали вещественные улики и прочие подозрительные предметы, найденные на месте преступления. Северус, не ожидавший от него такой прыти, ошеломленно уставился на пакет, пытаясь как следует разглядеть то, что находилось внутри. — Как вам это удалось? — тяжело сглотнув ставшую вязкой от волнения слюну, спросил наконец он. Гарри поправил очки и ответил: — Дело Гермионы негласно признали безнадежным, а возможность того, что ее прокляли, — бездоказательной. Так что теперь уже не ведется строгий каждодневный учет улик, относящихся к нему. К тому же за столько времени еще ни разу не было попытки взлома хранилища с целью забрать именно эту вещицу. Ну и… — На долю секунды он замялся, и Северус поднял на него нетерпеливый взгляд. — Малфой помог. Вот теперь Гарри удалось по-настоящему удивить его. Что такого нужно было предложить Драко, чтобы он согласился на эту авантюру, которая может стоить ему не только карьеры и положения в обществе, но и свободы? Северус вдруг вспомнил разговор в кафе, который не так давно состоялся между ним и Драко. Неужто он так проникся девчонкой и ее горестями, что начал ей симпатизировать? Решив обдумать этот нонсенс позже, он вновь сосредоточил свое внимание на ловце снов, что лежал перед ним на кофейном столике. Он осторожно обвел кольцо кончиками пальцев. На ощупь оно было вполне обычным куском металлической проволоки, оплетенным цветными плотными нитями, образующими витиеватый узор, который тянулся от периферии к центру. — Сколько времени вам понадобится на то, чтобы изучить его? — спросил Гарри, сосредоточенно наблюдая за движениями Снейпа, будто опасаясь, что и его постигнет та же участь, что коснулась его подругу. — Я вряд ли смогу надолго отдать его вам. Да и Малфой… Не хотелось бы его подставлять. Северус моргнул и поднял на него взгляд. — Думаю, пары дней будет достаточно, — ответил он после недолгой паузы. Гарри кивнул и продолжил: — Как я уже говорил, сейчас за ним не наблюдают так пристально, но все может измениться в считанные минуты, если произойдет что-то из ряда вон выходящее. — Я понял, мистер Поттер, — перебил его Северус и поднялся с места. Взяв ловец снов за шнурок, он аккуратно отправил его во внутренний карман пиджака. Затем достал палочку и зачаровал его таким образом, чтобы никто, кроме него, не смог оттуда ничего достать и вообще не почувствовал бы на ощупь, что там уже что-то есть. Гарри, увидев эти меры предосторожности, лишь покачал головой. Забрать вещицу у бывшего профессора будет посложнее, чем вытащить ее из хранилища Отдела тайн. Украдкой усмехнувшись своим мыслям, он поднялся следом. — Совиной почтой передавать столь ценный и неизученный артефакт, — Северус скептически скосил взгляд на левую половину груди, туда, где спрятал ловец снов, и хмыкнул, — нецелесообразно, если не сказать опасно. Поэтому через два дня я верну его вам в руки здесь же. О времени сообщу позже. Он прошел к выходу и спустился по лестнице. Гарри догнал его у парадной двери и, увидев, как он схватился за дверную ручку, окрикнул. — Мистер Снейп! Северус развернулся и замер, с интересом наблюдая за тем, как он спускается по лестнице, боясь оступиться в полутемном коридоре и кубарем скатиться ему под ноги. — Спасибо вам за то, что вы делаете, — закончил Гарри, оказавшись наконец рядом, и твердо посмотрел ему в глаза. Северус какое-то время молчал и в полумраке прихожей вглядывался в некогда ненавистное лицо. Теперь он не испытывал ни былой ненависти, ни злости, лишь раздражение от того, что Поттер временами мямлил, как студент-первокурсник впервые попавший в кабинет зельеварения. Было ли это связано с тем, что он избавился от воспоминаний, самых дорогих его сердцу, но причинявших неимоверную боль его и без того истерзанной душе? Или правду говорят, что тот, кто умер однажды и вернулся, меняется безвозвратно и навсегда? Северус качнул головой. Он не собирался задумываться об этом, по крайней мере не сейчас. И почувствовал, как что-то уперлось ему в предплечье. Он опустил взгляд и увидел раскрытую ладонь, которую Поттер протягивал ему для рукопожатия. Иронично усмехнувшись, Северус приподнял бровь и посмотрел на Гарри. — Я не делаю ничего особенного, — произнес он, протягивая в ответ свою ладонь, — пока. Гарри крепко пожал ее и ответил: — То, что вы согласились помочь, уже многое значит для всех нас. — Условия те же: никто не должен знать. Гарри кивнул, отпуская его руку, и Северус вышел на улицу. Его одолевала странная уверенность, что знай Поттер, чем на самом деле вызвано его эгоистичное согласие помочь, его реакция была бы совершенно другой. Наверняка он сделал бы все возможное, чтобы оградить подругу от его вмешательства в ее сознание. Но Гарри ни о чем таком даже не догадывался, а потому нужно было во что бы то ни стало разобраться с этими странными сновидениями, ворвавшимися в его тихую и размеренную жизнь и перевернувшими все с ног на голову. И как можно скорее. Пора от них избавляться. Тряхнув головой, Северус нашел укромное место между домами и аппарировал. *** Дверь в лабораторию резко отворилась, и на пороге показался один из молодых лаборантов, Денис Клаус. Мысленно поаплодировав самому себе за то, что не запнулся на имени очередного мальчишки, которые сменяли друг друга быстрее, чем он к ним привыкал, Северус отрывисто кивнул на приветствие и снова принялся штудировать свои записи. К концу дня перед ним стояли три фиала с экспериментальными зельями, готовые к следующему этапу. Цвет их менялся от светло-голубого до темно-фиолетового оттенка. Лишь эти образцы не претерпели никаких необратимых изменений и поменяли цвет, в точности как он предполагал. С ними и предстояла дальнейшая работа. Какой из них окажется самым эффективным и действенным, а также будет сочетаться с другими ингредиентами и пройдет следующий этап приготовления, еще предстояло узнать. Дождавшись, пока лаборатория опустеет, он снова зачаровал котел с остатками основы и спрятал фиалы в сейф, а затем достал из кармана ловец снов, который оперативно спрятал, стоило первому лаборанту войти в лабораторию утром. Следующий час он посвятил всевозможным опытам с таинственной штуковиной, магическую составляющую которой полностью отрицал. Но вспоминая рассказ Блэка и других портретов, вполне мог допустить, что после проведения какого-то темного обряда или обработки безделушки зельем, несомненно темным, мог получиться вполне себе действующий артефакт, направленный на… Только вот на что он был направлен? Или на кого? И почему его действие закончилось после того, как Грейнджер заснула мертвым сном? Он слабо верил в то, что девчонка могла кому-то перейти дорогу, даже несмотря на свое зазнайство, породившее зависть окружающих. Но вот в то, что проклятье предназначалось не ей, — вполне. Обнаруживающие чары ожидаемо не выявили никаких магических следов. Тогда Северус подумал о зелье. Когда-то давно, еще в бытность свою Упивающимся смертью, он слышал о том, что существует зелье, способное выявить родовое проклятие, наложенное на какую-то вещь. Но сам он его никогда не готовил: не было надобности. Да и точного рецепта не знал. Видимо, пришло время исправлять ситуацию. Северус тяжело опустился в кресло и сжал двумя пальцами переносицу. Снова разыгралась мигрень и до чертиков хотелось спать. Подавив зевок, он машинально принялся листать книгу по редким проклятиям, которую уже успел зачитать до тошноты. Поттер отдал ему ловец лишь на два дня. Первый практически на исходе, а он так и не нашел ничего, что могло помочь избавить его от этих злосчастных сновидений. Но идея с зельем могла сработать. Наверняка кто-то из чистокровных волшебников знал рецепт или хотя бы слышал о том, кто мог его знать. На минуту Северус перестал беспорядочно листать книгу и задумался о том, кто мог знать. Возвращаться в Хогвартс не хотелось. Спрашивать кого-то из целителей в Мунго означало бы породить кучу подозрений, которые в итоге выльются в как минимум очередную статейку в «Ежедневном пророке». Малфоев он отмел сразу же. Люциус, как и Драко, никогда не тяготел к зельеварению, а Нарцисса… От нее пользы будет немного, учитывая ее состояние и проблемы со сном. Проблемы со сном. Уставший мозг отчаянно цеплялся за какую-то призрачную догадку, но она проворно ускользала от него. Наконец он захлопнул книгу, отлевитировал ее на полку и поднялся, окинув внимательным взглядом помещение лаборатории, проверяя, все ли стоит на своих местах. В любом случае для приготовления зелья потребуется время, а у него нет в запасе лишних пары недель для работы непосредственно с ловцом снов. Он спрятал его в нагрудный карман и, решив, что расспросит мисс Грейнджер подробнее о нем, если… когда встретит еще раз, покинул лабораторию.