***
У меня было всего три часа отдыха, прежде чем я вернулся в гостиную стражей, нашу домашнюю базу для стратегического планирования, планируя следующую волну поступающей помощи, когда стражи расступились перед двумя печально известными женщинами Хезевей. Их целеустремленной походки и легкого неодобрительного взгляда матери Розы было более чем достаточно, чтобы привлечь мое внимание и отвлечь меня от карты, которую я изучал. — Что происходит? — я пытался казаться отчужденным и профессиональным со столькими людьми вокруг, но это было чертовски невозможно, особенно в сочетании с моим недосыпанием и событиями последних нескольких дней. Я слегка поддался своим эмоциям, сопротивляясь прикосновению к ней, но быстро спросил, — Ты в порядке? — чтобы удовлетворить мою потребность успокоить мое собственное беспокойство. Однако она отмахнулась от моего беспокойства, поспешно ответив со своей собственной целью. — Я думаю, мы должны начать спасательную миссию. — Ты знаешь, что мы… — …обычно этого не делаем. Да, да. И я знаю, что мы не знаем, где они… За исключением того, что я могу узнать. Мои брови нахмурились, мне было любопытно, откуда она могла знать. Роуз посмотрела на свою мать, которая уже ушла поговорить с кем-то еще об изменении режима охраны, оставив нас на время одних, и понизила голос до тихого шепота. — Мейсон. Я молчал, больше не в состоянии опровергать то, что или кого она утверждала, что видела, но все еще не желая полностью признаваться в этом самому себе. Мне все еще предстояло по-настоящему обдумать и принять тот факт, что я слышал голос Мейсона. — Я видела его прямо перед тем, как стригои напали на нас ночью. Он пытался предупредить меня, предупредить нас о нападении. Мэйсон сейчас заблокирован, потому что защита восстановлена, но каким-то образом… Я думаю, он знает, где находятся стригои. Я думаю, он мог бы показать нам, где они находятся. Несмотря ни на что, у меня все еще оставались сомнения. Это больше не было вопросом веры. Я доверял Розе, и я знал, что слышал. Я просто не хотел верить, что Дух может так сильно повлиять на нее. Одно дело, когда это связывало ее с Лиссой и делало ее более эффективным стражем принцессы. Видеть призраков и разговаривать с ними — это совсем другое. Будет ли это в конечном итоге использовано другими, как Виктор пытался злоупотребить способностями Лиссы? А потом появилась тьма, угрожающая рассудку Розы, которую мы до сих пор не знаем, как полностью контролировать… — Давай! Ты должен поверить мне после того, что случилось. Ее резкий и умоляющий шепот оторвал меня от моих мыслей. Она была права. Она не просила меня что-то исправлять прямо сейчас. Мы оба знали, что я не могу этого сделать. Все, о чем она просила, — это чтобы я поверил ей и поддержал ее. Даже если бы я был в ужасе от того, к чему это может привести, я мог бы это сделать. — Мне все еще трудно с этим смириться, но ладно. Предположим, это правда. Ты думаешь, он может просто вести нас? Ты можешь попросить его, и он это сделает? — Да, я думаю, что смогу, — уверенности в ее голосе было достаточно, чтобы укрепить мою собственную уверенность. — Я боролась с ним все это время, но я думаю, что, если я действительно попытаюсь работать с ним, он поможет. Я думаю, это то, чего он всегда хотел. Он знал, что защита была слабой и что стригои затаились в засаде. Стригои не могут быть слишком далеко от нас… должно быть, они остановились на рассвете и где-то спрятались. Возможно, нам удастся добраться до них до того, как пленники умрут. И как только мы подойдем достаточно близко, я действительно смогу их найти. — Что ты имеешь в виду? — У меня возникает такое тошнотворное чувство всякий раз, когда они находятся рядом. Я могу бороться с этим, но это отличная система раннего предупреждения. Я почувствовала это примерно в то же время, когда увидела Мейсона в лесу. И это очень помогло во время драки с Кристианом. Я не мог не вздохнуть, добавив еще один странный список причуд Духа, который, казалось, собирала Роза. Мне нужно было скоро начать записывать их в блокнот. — Но Мейсона здесь нет, — напомнил я ей. — Ты сказала, что он не может пройти через защиту. Как ты заставишь его помочь нам? Улыбка, которую подарила мне Роуз, была мне хорошо знакома, но в совершенно другой обстановке. Обычно она приберегала это для того, чтобы выпутаться из неприятностей, или когда пыталась улизнуть от последних пяти минут тренировки, или однажды в очень отчаянном сне, чтобы украсть у меня поцелуй, который мог бы в конечном итоге стать чем-то большим… В любом случае, я был в ее власти всякий раз, когда видел эту улыбку. Часть меня думала, что она тоже это знала. — Отведешь меня к главным воротам? Я сказал Альберте, что собираюсь кое-что расследовать, пообещав, что, если это что-нибудь даст, я немедленно доложу. Я был пойман прямо посередине того, действительно ли я хотел объяснить обнадеживающий план спасения нескольких человек и план, который зависел от информации от призрака и девушки, которую некоторые все еще считали сумасшедшей. Я знал, что я должен хотеть спасти этих студентов и другие невинные жизни, несмотря ни на что, но я также знал, что для Роуз было бы душераздирающе, если бы мы могли получить эту информацию только для того, чтобы запнуться в ее исполнении, потому что информация была сочтена ненадежной другими. Потеря Мейсона была ощутима, и потеря Эдди была бы такой же. Был приличный шанс, что даже если бы мы получили одобрение на спасательную миссию, он мог бы уже умереть. Я не мог себе представить, что эта потеря сделает с ее и без того хрупким душевным состоянием. Роуз была сильной, одной из самых сильных людей, которых я знал, но даже сильные могут колебаться. Даже сильные нуждаются в поддержке. Роуз была рядом со мной так, как я даже не знал, что мне нужно или чего я хочу. Даже когда я сначала оттолкнул ее, она осталась со мной. Я хотел быть рядом с ней сейчас. Когда мы добрались до главных ворот, я попросил их открыть ворота и пропустить нас. Шок на лицах стражей заставил это выглядеть так, как будто я попросил их лично впустить стригоев. Да, выпускать ученика и стража за пределы главных ворот незапланированно, даже при обычных обстоятельствах, было необычно, но вряд ли это заслуживало такой реакции. Я был благодарен Альберте за непоколебимое доверие, когда они связались с ней по радио для окончательного утверждения, но я знал, что у нее будет ко мне пара вопросов, даже если сейчас ничего не получится. — Я обещаю, это продлится всего несколько мгновений. Тем не менее, они открыли ее достаточно широко, чтобы один из нас мог пройти за раз, и Розе было гораздо легче, чем мне. Я все еще настаивал на том, чтобы идти первым, на всякий случай у меня был второй кол (не то, чтобы это имело значение, так как, похоже, Роуз держала тот, который ей удалось получить во время битвы), так что, думаю, я мог понять некоторую паранойю, но стригои стали наименьшей из моих забот когда мы перешагнули границы кампуса. Для меня это ничего не значило. Барьер представлял собой линию на земле, очерченную каменными знаками и протоптанной тропинкой, оставленной шагами стражей за годы регулярного патрулирования. Однако в тот момент, когда Роза переступила невидимую черту, ее глаза зажмурились, и я услышал тихий стон боли. Она осторожно оглядела пустоту, видя вещи, которые я не мог видеть. — Уходи, — приказала она тихо, но все еще властно. — У меня нет на тебя времени. Иди. Я оглянулся через плечо на пост охраны. Поскольку в их лачуге больше нечего было делать, двое незнакомцев за воротами, вероятно, были главным событием их часа, и они обязательно должны были наблюдать за нами и внимательно слушать. Я точно не хотел, чтобы они были свидетелями этого шоу. Как и ожидалось, они с нетерпением пытались понять, что происходит, и, вероятно, размышляли о том, что происходит, но я делал все возможное, чтобы игнорировать это. Роза была моей заботой, а не их. Когда я снова посмотрел на нее, на ее губах играла легкая улыбка. Она все еще была сосредоточена, ища, но теперь, казалось, в ее глазах была частичка победы. — Ты в порядке? Она кивнула в ответ на мое беспокойство, все еще что-то ища. — Мейсон, — прошептала она, — ты мне нужен, — прошло несколько мгновений, прежде чем она заговорила снова, на этот раз тем же властным голосом, что и раньше. — Мейсон. Пожалуйста. Иди сюда. Не имея другого способа «увидеть», кроме как через язык ее тела, все, что я мог сделать, это строить догадки, но казалось, что он не придет. Почему он бросил ее сейчас? Она наблюдала за ним. Я наблюдал за ней. И, наконец, он пришел. — Ты выставил меня в плохом свете, — улыбнулась она, мгновенно протрезвев секунду спустя. Очевидно, в загробной жизни ее друг был не таким веселым, как при жизни. — Извини, мне снова нужна твоя помощь. Мы должны найти их. Мы должны спасти Эдди. Пауза. — Ты можешь показать мне, где они находятся? Роза повернулась, глядя почти прямо нам за спину. Я посмотрел в том же направлении, пытаясь понять, что там было, когда она снова заговорила. — Они в задней части кампуса? В задней части кампуса? Там было не так уж много, за исключением нескольких заросших лесов, пруда Дорнстан и пары старых аванпостов стражей. За пределами палат была просто дикая местность. Рука Розы коснулась моей руки: — Нам нужна карта. Я не хотел оставлять ее одну даже на мгновение, но она не была одна, по-настоящему. Я доверял ему при жизни, и я доверял Мейсону после смерти. Через несколько секунд перед нами на земле была разложена карта от одного из дежурных стражей. Роза указала на место возле пруда Дорнстан, где мы нашли Джесси и остальных. — Это то, где они появились, не так ли? Где впервые сломались кольца? Пруд? То же самое место, где мы нашли тех студентов, напавших на Лиссу? То самое место, где Дух чуть не украл ее у меня? Я посмотрел на нее в поисках подтверждения, но она все еще была полностью сосредоточена на карте перед собой и находила собственные ответы. — Нет, это неправильно, — Роза посмотрела на нашего невидимого гида, — Этого не может быть. На этом участке леса у горы нет дорог. Им пришлось бы идти пешком, а идти от школы по этой другой дороге было бы слишком долго. У них не было бы достаточно времени. Они были бы пойманы при дневном свете. Она казалась расстроенной, практически споря с духом. Если кто-то хотел обвинить ее в том, что она использовала Мейсона в качестве предлога, чтобы вынести на обсуждение свою идею под видом какой-то потусторонней силы, были гораздо более простые способы, чем пятиминутная борьба с призраком из-за карты. Она определенно привлекла внимание других стражей. — Они не могут быть там сейчас. Это снаружи. Они могли войти через заднюю границу, но они должны были выйти через переднюю — сели в какую-то машину и уехали. Когда стало казаться, что Мейсон не смягчится в этом вопросе, она, наконец, спросила меня. — Есть ли там какое-нибудь здание или что-нибудь еще? — она указала на небольшой участок в лесистой местности на карте, примыкающий к горному склону. Раздражение в ее голосе было явным. — Он говорит, что они направлялись к той дороге, но они не могли дойти туда до восхода солнца, а он утверждает, что они там. Я внимательно посмотрел на карту, думая о любой информации, которую я мог бы ей дать. С тех пор, как я оказался здесь, я мало что исследовал за пределами границ кампуса, так и не найдя для этого причины. Я не мог придумать ни одного сооружения, которое могло бы быть в этой области, а тем более достаточно большого, чтобы спрятать отряд стригоев, такой же большой, как тот, который напал на нас. С большим сожалением я наконец ответил ей: — Насколько мне известно, нет, — я забрал карту обратно, решив, что спрошу двух других мужчин, которые пробыли здесь дольше, чем я. Они уже были свидетелями большей части этого безумия, почему бы не спросить их и об этой информации тоже. Я даже не успел проскользнуть через ворота, как Стивен начал меня допрашивать. — Что, черт возьми, вы, ребята, делаете? — Вы, вероятно, не поверили бы мне, если бы я сказал вам, — ответил я. И я бы не знал, как объяснить, даже если бы попытался. — Тогда для чего нужна карта? — Мы пытаемся выяснить, где могут быть пленники. Если мы сможем быстро определить их местоположение, возможно, нам удастся собрать спасательную группу. Там есть невинные студенты, мы должны хотя бы попытаться. — И источник этой информации находится за воротами? — и снова Стивен казался скептиком. — Я же сказал, ты мне не поверишь. Он пожал плечами в знак согласия, прежде чем я положил карту на стол. — Ты здесь уже давно, верно? Не мог бы сказать мне, есть ли здесь что-нибудь? — я указал на ту же самую лесистую местность, которую Роуз показала мне у подножия горы. — Какие-нибудь старые здания или что-нибудь в этом роде? — Здания? Нет, — я почувствовал, как это отрицание сразу же начало тянуть меня вниз. — Но есть ряд пещер, которые мы использовали, чтобы вывести некоторых новичков два года назад. Один из учителей геологии нанес их на карту. Они отлично подходили для кемпинга и прогулок. Вы могли исследовать их часами, и они были огромными. К сожалению, несколько лет назад некоторые пещеры стали несколько нестабильными, и произошло несколько обвалов, поэтому мы остановились. — Пещеры? Действительно? Как далеко? — я не хотел строить свою надежду слишком быстро. — Совсем не так далеко. Может быть, пять миль? Старшеклассники могли бы легко добежать до них. Раньше мы заставляли их бегать с рюкзаками как часть их тренировок, — в его смехе было приятное воспоминание, но я застрял в своем изумлении. Мейсон и Роуз сделали это. — Спасибо. Ты… ты понятия не имеешь, что сделал только что. — Не за что? — в своем замешательстве Стивен наблюдал, как я поспешно снова сложил карту и снова выбежал за ворота к Розе. — Роза… — я все еще был в шоке, и смотреть, как она сидит одна (или, может быть, не так одинока) на грунтовой дороге, проводя кончиком пальца по гравию в ожидании моих новостей, было слишком. Она оглянулась с надеждой и беспокойством. — Стивен говорит, что здесь есть пещеры прямо у подножия горы. Она выглядела почти такой же удивленной, как и я, возможно, сомневаясь, что это действительно сработает, особенно когда карта, казалось, не давала никаких результатов. — Они достаточно большие… — Достаточно большие, чтобы стригои могли прятаться до ночи? — я кивнул. — Да. И они всего в пяти милях отсюда.Глава 24
2 мая 2022 г. в 10:32
В течение следующих нескольких часов состоялось несколько встреч. Изначально Роуз просила разрешить ей принять участие, и после ее битвы в начальной школе, я думаю, любой согласился бы на ее просьбу, кроме меня. Возможно, некоторые уже видели в Розе просто еще одного стража, но все, что я мог видеть, была моя Роза: измученная, уставшая от битвы и заслуживающая гораздо большего, чем то, что дала ей эта ночь.
— Отдыхай, Роуз. Ты упорно сражалась сегодня вечером. Обещаю, я расскажу тебе все, что узнаю, как только смогу.
Она, наконец, согласилась, но я не мог не заметить обеспокоенный взгляд, который она бросила на меня перед уходом, и я не винил ее за это. Я тоже не хотел ее отпускать, оставить ее, даже на короткое время и под защитой дневного света, казалось неестественным. Я хотел держать ее рядом со мной, где я знал, что она в безопасности и защищена.
В конце концов, наши показатели оказались намного лучше, чем мы изначально предполагали. Это не значило, что они хороши, или что мы праздновали битву как успешную, но общая потеря жизней была намного меньше, чем должна была быть при атаке такого масштаба. Я бы сказал, что это было лучше, чем мы могли предсказать, за исключением того, что мы никогда не предсказывали атаку такого масштаба.
По нашим оценкам, было по меньшей мере пятьдесят стригоев, которые напали на школу. На самом деле это была примерная оценка, их число могло достигать и семидесяти пяти. В подобных ситуациях было трудно сказать наверняка. Нам удалось убить двадцать восемь стригоев. Хотя это число казалось впечатляющим, оно было пугающим, когда мы поняли, что все наше планирование и тренировки были рассчитаны на групповую атаку примерно от двадцати пяти до тридцати человек. Два дня назад это число казалось невообразимым для совета стражей. Сегодня была совсем другая история.
Однако с обеих сторон были обнаружены жертвы. Мы потеряли двенадцать стражей. Пятнадцать мороев также были убиты, хотя многие из них были учителями или сотрудниками, которые пожертвовали своими жизнями, чтобы спасти учеников, или были пойманы на территории, так как они не были ограничены комендантским часом. Наконец, группа из тринадцати человек, как мороев, так и дампиров, была взята в плен. Многие из этой последней группы были студентами, и они уже считались мертвыми. Когда они перечисляли имена, было одно, от которого мое сердце сжалось: Эдисон Кастиль.
Роза потеряла еще одного друга. Я не знал, как я сообщу ей эту новость, и поняла ли она это сама. Я, конечно, надеялся, что она была не одна, когда поняла, что Эдди пропал. Она была одна из-за смерти Мейсона. Она не должна быть одна в этот раз.
Совет стражей действительно считал своевременное предупреждение Роуз одной из причин, по которой было спасено так много жизней. Дополнительные минуты дали стражам время быстро закончить подготовку.
Также была небольшая заметка о том, что совместные усилия Роуз и Кристиана, засвидетельствованные Юрием, сыграли решающую роль в предотвращении проникновения стригоев в общежития начальной школы. Юрий даже зашел так далеко, что сказал, что они могли бы самостоятельно справиться с десятью стригоями, что было бы неслыханно для одного стража.
Следующим шагом было привлечение нескольких временных стражей для обеспечения безопасности. Поскольку многие стражи были убиты, а многие другие ранены или выведены из строя в некоторых случаях, Академия нуждалась в помощи других. Первые рейсы прибудут в течение нескольких часов. До тех пор мы боролись изо всех сил с измененным расписанием. Комнаты были немедленно восстановлены и теперь находились под постоянной охраной.
Однако нескольким стражам пришлось добровольно вызваться на срочную службу. Даже при том, что это будет всего лишь короткая смена, она все равно будет утомительной после битвы. Однако я был рад возможности успокоиться и немного отдышаться после нападения и его последствий. Не говоря уже обо всем, что произошло до. Мне все еще предстояло по-настоящему обдумать все это и переварить. На данный момент все позиции патрулирования выполнялись парами для дополнительной безопасности, так что я не получу тишины, которой отчаянно хотел, но, если мне повезет, у меня будет тихий напарник, который будет счастлив держаться особняком.
Когда Юрий сжал мое плечо, я не знал, должен ли я испытывать облегчение или разочарование. Он, конечно, не стал бы молчать или замыкаться в себе, но если и был кто-то, кто был бы рад помочь мне «разобраться», то это был бы он.
— Как ты держишься, товарищ?
Я бросил на него свирепый взгляд, и он поднял руки, сдаваясь.
— Понял, я не могу использовать это прозвище.
Мы тихо шли к месту начала нашего патрулирования, ранние дневные часы были необычно загружены, так как Академия на данный момент переходила на дневной график. Это было бы неудобно для студентов-мороев, но так было бы безопаснее для них в данный момент. К полудню это место будет таким же оживленным, как любая человеческая школа.
— Твоя девочка сегодня отлично справилась.
Я улыбнулся, небольшое чувство гордости нахлынуло на меня.
— Она это сделала. Ей не следовало драться, но я рад, что она справилась хорошо.
— Она сделала больше, чем хорошо, Дмитрий. Она справилась лучше, чем все мы. Отчасти, конечно, это было твое обучение, но отчасти это просто… она. Она не боится раздвигать границы дозволенного. Борьба с Озера…это было потрясающе.
— Это было безрассудно, — я должен был сказать это, просто ради приличия, но в тот момент, когда я это сделал, я улыбнулся ему и открыл свои истинные мысли. — Но это действительно было что-то, не так ли? Можешь представить, насколько эффективнее мы были бы, если бы морои сражались вместе с нами? Я не говорю, что они даже должны подвергать свои жизни большему риску, чем сейчас, и им, конечно, не нужно идти в бой, как Кристиан сделал с Роуз, «потому что это было довольно безрассудно», но просто в обороне… меньше жертв среди мороев, меньше жертв среди дампиров.
— Друг мой, я действительно верю, что любовь сделала тебя идеалистом.
— Боюсь, что я не могу позволить себе быть идеалистом или влюбленным, Юрий.
— Будем считать, что ты уже облажался с одним, — я старался не позволить его особому выбору слов задеть меня, — Не думай, что я не заметил, как ты значительно больше беспокоился о Розе, чем о Кристиане, морое, когда ты нашел их в начальной школе. К счастью, ты сначала проверил Лиссу, хотя я знаю, что это, вероятно, было просто удачей, пока ты искал Роуз. Но, я думаю, у меня может быть решение для тебя.
Моя голова повернулась к нему так быстро, что я чуть не споткнулся о свои собственные ноги. Он ухмыльнулся мне, как чеширский кот.
— Это пришло мне в голову некоторое время назад. Поскольку Лисса — последний Драгомир, она, скорее всего, будет обучена политике при дворе, верно?
Я кивнул в знак согласия. Она планировала учиться в Ли, но в конечном счете, вероятно, завершит свою политическую карьеру при дворе. В конце концов, от нее ожидали, что она займет законное место своей семьи в Совете.
— И Роуз, вероятно, будет ее стражем?
— На самом деле, может быть, и нет. После того, что случилось с Джесси, кто знает, позволят ли ей закончить школу. Ее даже могут исключить. Если они сочтут ее слишком неуравновешенной, они не позволят ей стать стражем, а тем более тем, кого сочтут приемлемым для принцессы.
Юрий несколько мгновений смотрел в землю, прежде чем заговорить снова.
— Ты уже говорил об этом с Альбертой?
— Нет. Нет времени.
— Ну, обязательно сделай это, после ее действий в бою, я сомневаюсь, что кто-нибудь вспомнит, как она защищала свою подопечную от нападения другой угрозы, которая пыталась причинить ей телесные повреждения.
Он скосил на меня глаза, предлагая формулировку, которую я должен использовать, чтобы защитить Роуз, если потребуется.
— И что потом?
— И тогда это просто вопрос того, готовы ли вы поставить свою гордость и карьеру выше своей любви или нет?
Когда Юрий предложил свой план, я впервые увидел возможность будущего для нас с Роуз. Тот, где мы могли бы быть вместе, не жертвуя нашей карьерой или безопасностью Лиссы, и все еще оставаться счастливыми вместе. На этот раз… Я увидел надежду.