Другой

Я пытался остаться с Арсом наедине, но толпа народа слишком густая, она растаскивает нас в разные стороны. Решаю тайком выбраться из спальни, когда все уснут, и найти Графа, но пейзаж страха оказывается утомил меня сильнее, чем я думал. Поэтому довольно скоро я проваливаюсь в сон. Просыпаюсь я под скрип матрасов и шарканье ног. В комнате темно, и когда глаза привыкают, я вижу Поза, завязывающего шнурки. Я уже было хотел спросить, что он делает, но оглядываюсь, и вижу, что все одеваются и никто не произносит ни звука. Пытаюсь привлечь внимание друзей, но никто не реагирует. Глаза открыты, но ничего не выражают, а мышцы лица расслаблены. Они двигаются не глядя. Я как будто во сне, где все стали зомби, но это самая настоящая реальность. Закончив одеваться, все выстраиваются в колонну и молча выходят из спальни. Я хватаю Поза за плечо, чтобы не дать ему уйти, но он стремится вперёд с непреодолимой силой. Он просто тащит меня за собой. Они сомнамбулы. Я быстро одеваюсь. Нельзя оставаться здесь одному. Поспешно выхожу из комнаты и подстраиваюсь под их шаг. Они двигаются в унисон, одна и та же нога вперёд, одна и та же рука назад. Я старательно подражаю им. Мы маршируем к Яме, но когда достигаем входа, начало колонны поворачивает налево. Марк стоит в коридоре и наблюдает за нами. Мое сердце колотится в груди, и я как можно более безучастно смотрю вперед, сосредоточившись на ритме шагов. Я напрягаюсь, проходя мимо лидера. Он заметит. Заметит, что я не как остальные, и со мной случится что-то плохое, я это знаю. Темные глаза Марка скользят по мне. Мы поднимаемся по лестничному пролету и в том же ритме проходим четыре коридора. Затем открывается огромная пещера. Внутри нее — толпа лихачей. В пещере столы, на которых грудами лежит что-то чёрное. Оружие. Ну конечно. Скруджи сказал, что вчера все лихачи получили уколы, а не только неофиты. Так что теперь вся фракция стала безмозглой, покорной и настроенной убивать. Идеальные марионетки. Идеальные солдаты. Всё подходят к столам и вооружаются. Я подражаю их движениям, боясь попасться. Я беру пистолет, кобуру и пояс. Вооружившись, я иду за Позом и другими неофитами к выходу. Я не могу воевать с Альтруизмом. Со своей семьёй. Я лучше умру, мой пейзаж страха доказал это. Решаю притворяться достаточно долго, чтобы попасть в сектор Альтруизма. Спасу свою семью, и чтобы не случилось после, неважно. После этих мыслей я немного успокаиваюсь. Колонна неофитов входит в темный коридор. Потом лестница, которую я прохожу с трудом, ведь ничего не видно. Достигнув вершины лестницы и света, и проходя мимо очередного лидера Лихости, я сосредоточиваюсь на том, чтобы соразмерить наш шаг. Теперь я знаю всех лидеров Лихости, потому что они единственные не спят. Нет, не единственные. Очевидно, я бодрствую, потому что я дивергент. И если я не уснул, значит, не уснул и Арсений, если только я правильно его разгадал. Я должен найти его. Внезапно из здания выбегает лихач. — Что происходит? — кричит он, и подбегая к каждому, начинает его трясти и спрашивать одно и тоже. Вот ещё один дивергент. Стало за него страшно, он так глуп и неосторожен. Какие-то два солдата схватили его и повели его к одному из лидеров. Мы шагали дальше, отдаляясь от них. Поэтому я уже не мог наблюдать краем глаза за происходящим. Но буквально через минуту послышался выстрел. Меня всего передёрнуло. Они и правда убивают дивергентов. Теперь я ещё более внимательнее и осмотрительнее шагал со всеми к рельсам. Поезд останавливается перед нами, всё вагоны открыты. Один за другим лихачи забираются в вагон. Вагон передо мной заполняется, и Поз поворачивает к соседнему. Я следую его примеру, но вместо того, чтобы остановиться там же, где он, скольжу на несколько метров вправо. Люди вокруг почти все ниже меня, я как на ладони. Я снова шагаю вправо, стиснув зубы. Слишком много движения. Меня поймают. «Только бы меня не поймали». В соседнем вагоне лихач с безучастным лицом протягивает руку парню передо мной, и он принимает ее, двигаясь, словно робот. Я, не глядя, беру следующую руку и как можно грациознее забираюсь в вагон. Я стою перед человеком, который мне помог. Вскидываю взгляд, всего на долю секунды, чтобы увидеть его лицо. Арсений, такой же безучастный, как и все. Неужели я ошибся? Он не дивергент? В груди что-то давит. Слезы предательски наворачиваются на глаза, и я смаргиваю их, глядя в сторону. Люди набиваются в вагон, и мы встаем в четыре колонны, плечом к плечу. И тут случается нечто неожиданное: чужие пальцы переплетаются с моими, и ладонь вжимается в ладонь. Арс держит меня за руку. Все мое тело наливается энергией, и мне становится как будто легче. Я сжимаю его руку, и он сжимает мою в ответ. Он не спит. Я был прав. Мне хочется взглянуть на него, но я заставляю себя стоять смирно и смотреть прямо, пока поезд набирает ход. Арсений медленно водит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. Это должно успокаивать меня, но в действительности раздражает. Мне нужно поговорить с ним. Нужно увидеть его.. Не знаю, сколько времени я так стоял, но у меня болит спина, а значит, немало. Поезд со скрежетом останавливается, и мое сердце колотится так сильно, что трудно дышать. Прежде чем выпрыгнуть из вагона, я вижу краем глаза, как Арс поворачивает голову в мою сторону, и тоже смотрю на него. Взгляд его голубых глаз настойчив. — Беги! — Моя семья, — возражаю я.