Красная тинктура

      — Что ты видишь? — хриплый шепот обжег Дамиано ухо, пустил вдоль позвоночника дрожь, от которой подкашивались колени, а Итан всего лишь прижался со стороны спины и даже не обнял толком, а заправил большие пальцы в шлевки брюк, чтобы их двоих не разъединило толпой. Дамиано прищурился — все помещение бурлило и клокотало, с соответствующей светомузыкой содрогалось в эпилептическом припадке от дабстепа. Музыка пульсировала в море грязных, потных, облитых алкоголем тел, словно вода, объединяющая все в супе в суп в странной, примитивной пародии даже не на первичный бульон, а первичный майонез.       — Кучу народа. Здесь яблоку негде упасть.       Вместо ответа Итан жарко, но в то же время снисходительно, выдохнул Дамиано в затылок. Это была их реальность, раз в неделю, чаще всего по пятницам, они вдвоем отправлялись на охоту в какой-нибудь тесный, шумный и максимально дешевый ночной клуб, один из тех, что проросли в щелях старых домов Трастевере вместо прежних магазинчиков и пекарен. Народу в таких местах всегда было так много, что если ты усаживался за барную стойку и тянул руку к своему напитку, то сосед получал тычок под ребра и едва не падал с неустойчивого стула. Посетители жались меж то синих, то красных стен плечо к плечу и локоть к локтю, выгибались, будто вздернутые на дыбы — но найти среди людей, предающихся греху неумеренности, жертву было куда проще, чем искать ее где-то в другом месте.       — Что ты видишь? — еще раз повторил Итан, становилось понятно, что он не отвяжется — уж слишком ему хотелось передать все свои выстраданные знания.       — Компанию девушек в дальней кабинке. Цедят самые дешевые позиции в местном меню, стреляют глазами. Студентки. Уже основательно налакались. От тройничка ни одна не откажется точно, на групповушку впятером не пойдут, а накормит нас скорее рыжая.       — Я бы даже сказал, что и студентки, и туристки. Значит рыжую будем окучивать?       — Которая дастся.       — Какой сценарий? — промурчал Итан, своей широкой лапищей забираясь Дамиано в карман явно не для того чтобы проверить «джентельменский набор» из презервативов и новой бритвы на наличие.       — Берем выпивку — из разряда твоих «водка с лимоном, но без водки», подсаживаемся по обе стороны полукруга, чтоб заблокировать выходы, притворяемся ну очень любопытными геями, которые пьяны, как грязь, — Дамиано откинул голову назад и ткнулся Итану губами куда удалось, — Ту, что первая предложит наставить нас на путь гетеро-кобелей и не знаю — полапать себя за грудь, к примеру, — и ангажируем.       — Ты очень быстро учишься. Вперед, я следом за тобой.       Итан легонько подтолкнул Дамиано. Действовать надо было быстро — кто угодно с похожими намерениями мог перехватить годную добычу и оставить их с носом. К сожалению, согласные на секс не равнялись согласным на то, чтобы их полоснули скальпелем или бритвой, а им кроме данной троицы сегодня ловить было просто некого.       — Милейшие синьорины, разрешите нам двоим к вам притулиться? — спикировав коршуном, Дамиано завис над девушками с своим стаканом, до краев полным фальшивой отвёрткой.       Девушки дружно захихикали. Плутовки прекрасно знали правила игры — рассаживаясь на низеньком диванчике, они словно невзначай побросали свои сумочки так, что места рядом с ними были вроде как заняты, но теперь оценив их обоих — и его и Итана — диво естественно освободили те, собрав свои клатчи в компактную кучку. У переминавшихся с ноги на ногу в имитации танца вкруг столика желторотых юнцов, начитавшихся инструкций из журнала Maxim и советов пикаперов, но не научившихся те применять, хватило смекалки скромно удалиться, когда Дамиано с видом победителя плюхнулся, уже через секунду вальяжно растекшись по сидению.       Итан куда более грациозно опустился напротив, подперев подбородок рукой. Красивый, а в режиме охоты и ещё горячий, как Везувий. От него буквально разило знающим себе цену мужиком, и эту ауру не могли перебить ни откровенно женская расцветка фиолетовой кофты, ни подведенные глаза, ни кудри мелким бесом. Дамиано невольно облизался. Завалить и трахать, а не вот эти вот нелепые телодвижения.       — … Так вот, она наклоняется ко мне и все ее бидоны шестого, если не седьмого номера вываливаются из трикотажного бандо прямо мне в салат, — словно продолжая начатый где-то в другом месте рассказ, выдал Дамиано. Итан даже бровью не повел, будто так и следовало, — а я последний раз женскую грудь так близко видел, наверно тогда, когда меня матушка выкармливала. Нет вру… последний раз был, когда купальник Доминики смыло в Адриатику и мне пришлось подплыть к ней с футболкой.       — И дальше что? — пригубив свой мохито, спросил Итан, поверх стакана бросая сканирующий взгляд на ту часть девичьей компании, что была перед ним. Дамиано тоже скосился на свою. Удивлены. Выбиты из колеи. Бери, пока они в растерянности, и делай что хочешь.       Оборачиваясь назад, Дамиано мог смело сказать, что Итан в свое время провернул с ним тот же трюк, правда, совершенно в других масштабах, но это знание совершенно не мешало ему сейчас.       Сам виноват — не нужно было тянуться и пытаться соответствовать. Но вообще во всем была виновата Виктория. Тогда — ещё в две тысячи четырнадцатом — она оказалась одной из тех особ, которые всецело не попадали под его очарование, и ладно бы просто не попала, но она публично его унизила, сказав, что скорее поцелует койота в пасть, чем его. Это было оскорбление, которое требовалось смыть кровью. На игру мышц и баскетбол Виктории было плевать, так что пришлось делать вид, что его интересует музыка. План был прост как молоток и коварен как кокетливо улыбающаяся женщина, стоящая на углу темного проулка: втереться в доверие, вскружить голову, соблазнить, сделать еще одну зарубку и скрыться в закат с очередным трофейным сердцем. Это не должно было быть чем-то очень сложным. В первый раз не прокатило — Виктория нашла отмазку в виде ломающегося голоса и вышибла Дамиано из своего окружения, предпочитая ему — первому красавчику школы — компанию тощего, как пророщенная спаржа, Томаса. Со второй попытки вроде бы что-то даже начало вырисовываться, но на них свалился Итан. И все пошло по… по сценарию, который нельзя было даже предположить.       Виктория так неприкрыто радостно удивлялась, когда Итан выдавал очередную витиеватую энциклопедическую справку, что сражаться с патлатым задротом пришлось на его же поле: читая книги и изучая историю, благо мозг впитывал в себя, все как губка, без разбора — и про солнечные паруса, и про теории заговора, и про искусство, и про механику. Дамиано читал ночами под одеялом, подсвечивая строчки экраном телефона и не делая различий ни между «Если однажды зимней ночью путник» и «Приключениями Телемака», ни между «Незнакомка пришла нагой» и «Расчлением Орфея» ровно до тех пор, пока в пылу какой-то жаркой дискуссии с Итаном внезапно не осознал, что Виктории и Томаса в их репетиционной конуре давно уже и след простыл, а сам он до дрожи хочет засосать собеседника по самые гланды. И в этот момент секундного замешательства Итан подмигнул ему.       Подмигнул точно также, как сейчас незнакомке, что почти возмущенно хлопала глазами. Конечно, они все втроем то ожидали, что к ним будут клеиться, а тут такое разочарование.       — Да ничего, собственно. Но сам факт, — отмахнулся Дамиано, — меня просто убивает это количество совпадений. Будто она на меня охоту объявила.       — А что вообще можно считать ею… — ухмыльнулся Итан, и обратился уже к потенциальному ужину, — Дамы, не подскажете, как определить пытается кто из вашего племени набросить лассо на шею я хайяти или у него просто разыгралась паранойя из-за того что он единственный продавец мужского пола в огромном магазине косметики?       Наживка была заброшена. Вся троица пододвинулась как-то ближе, наперебой пытаясь выяснить как именно себя ведет та нахалка…       Дамиано строго следил за последовательностью: поддеть, приласкать, выслушать, придвинуться словно невзначай, повторить; но практически не ощущал пространства вокруг себя, лишь слышал, как за соседним столиком разбили что-то из бокалов. На девиц, что они с Итаном разводили напару, он тоже толком не смотрел — только на него, чувствуя, как бессовестно краснеют уши. Благо в темноте, разрезаемой всполохами стробоскопа да под волосами не должно было быть видно, насколько сильно он «плыл» лишь от того, как колено одного конкретного человека обжигающим мазком время от времени дотрагивалось до его ноги. Каждое касание отдавалось во всем теле фейерверком ощущения, от которого мгновенно пустело в голове, дыхание сбивалось, во рту становилось сухо, что приходилось прикладываться к стакану слишком часто. Это была пытка, справиться с которой мог только транс. Поэтому, когда Дамиано на полувставший член опустилась женская рука, он лишь чудом не подпрыгнул и не унесся куда подальше с воплями. Кьяра всего лишь проверяла границы дозволенного. Он сделал вид, что так и должно быть, но тайным жестом — тронуть нос, а следом сразу мочку правого уха — дал понять Итану, что капкан пора захлопывать.       — Никто не хочет покатать шары? — будто невзначай спросил Дамиано, — Мы с Лесси знаем отличное место, где можно поиграть в бильярд без этого шума, а то они, кажись, Авичи раз десятый уже включают.       Увести жертву от подруг было всегда следующим шагом. Дать ей уйти от них приличным человеком. Нет, я не иду трахаться с двумя парнями, нет, что вы, (наглая ложь), мы просто идем в другое место! А из места номер два можно было хоть в подворотню вести. До подворотен они с Итаном, конечно, не опускались, но и заманивать эту Кьяру дальше туалета кальянной не пришлось.       — Чего ты хочешь? — Дамиано не нужен был ответ от этой девушки, хотя он обращался вроде как к ней, скользя пальцами по краю ее блескучего топа, потому что он знал, что домой Итан уйдет с ним, а все это лишь игра в кошки-мышки.       — Можем трахнуть тебя вдвоем, — за него уже продолжил Итан. Голос у него хрипел, да и сама мысль грязная, порочная возбуждала, если откинуть одну незначительную деталь — ее эту Кьяру здесь никто по-настоящему не хотел. Итан сделал еще шаг вперед — на губах почти презрительная усмешка, за шагом был короткий кивок, понятный лишь им двоим: «Доставай лезвие, но не показывай пока.» Его рука теплом ощущалась у Дамиано на поясе, а загнанное: «хочу» незнакомки почти пролетело мимо ушей.       — Хочет, чтобы мы взяли ее вдвоем. Как думаешь, мы можем исполнить ее желание? — почти рассмеялся Итан. Дамиано до чертиков хотелось просто вышвырнуть эту прокладку между ними, коснуться губами горячей кожи, в приступе собственничества вонзить зубы в шею, чтоб до кровавого прокуса, до синюшного засоса, а лучше до шрама. Он прикрыл глаза — он не идиот и не долбаеб, но…       — Ну или разбей бедняжке сердце и скажи, что ты ревнуешь, — выдал вдогонку гаденыш, перегнувшись через плечо девушки, чтобы чмокнуть Дамиано в щеку. Тот фыркнул — чья бы корова мычала! Итан вообще не давал ему даже помыслить о том, чтобы действительно сделать с кем-то то, что они предлагали. И каждая новая жертва обаяния чувствовала это, понимала почти мгновенно, что ее роль на этот вечер — секс-игрушка, которую используют и за хорошее поведение награждают.       Тонкий, обильно кровящий порез вдоль ключицы. Кьяра она с тихим попискиванием кончила лишь от рук и грязного шепота, отказавшись к великой радости от продолжения и сбежав от них с явным головокружением, вызванным не только оргазмом.       — Ну ты даешь… — Дамиано прислонился спиной к затертому кафелю уборной, пытаясь выровнять дыхание, выходить со стояком в общий зал не хотелось, и секса именно здесь не хотелось тоже. На языке горчило медью, — Ты буквально напился ее крови, а теперь намываешь руки антибактериальным мылом до локтя.       Итан дернул плечом — на него его же методы пикапа не работали.       — Десять минут сидим, потом домой.       — Хорошо… Надеюсь у тебя остались силы, потому что я хочу с тобой кое-что сделать.       — И чего ты хочешь? — не столько раздраженно, сколько устало спросил он.       — Отвезешь меня туда, где луна целует зеркало воды?       — Не холодновато для пляжа? Ноябрь на дворе.       Дамиано было плевать на ноябрь, и на то что до ближайшего нормального пляжа из Рима пилить километров сорок, и что машина осталась припаркованной рядом с домом, а в клуб — еще в первый они приехали нет, не на такси, а на автобусе. Ему хотелось схватить Итана за руку и завести хотя бы по грудь, чтоб волны смыли с них этот липкий, совершенно точно не существующий в реальности налет.       — Нет в тебе в романтики.       — Зато есть прагматик. Что мы будем делать если ты посадишь голос?       — Тогда хотя бы в душ со мной вместе сходи.       — Это всегда пожалуйста.