Пока рушится мир

За те два дня, что Уилл не выходил на связь, находясь в плену у Потрошителя, Джек постарел на десяток лет. Переживания не позволяли ему уснуть двое суток, поэтому, когда сиплый голос Грэма раздался в динамике его телефона, Кроуфорд подумал, что бредит. Со смирением покойника он отстраненно посмотрел на экран телефона, считывая короткое «Уилл». Спустя долгое, отупелое мгновение глаза альфы расширились, он взволнованно облизал губы и прижал телефон к уху так, будто от силы, которую он прикладывал, зависела его жизнь. Или жизнь Грэма. — Где ты, Уилл? — быстро спросил Кроуфорд. Потом, будто что-то осознав, добавил решительно: — Подробно опиши, что ты видишь, мы постараемся вытащить тебя оттуда. — Я у себя дома, — Уилл лежал на боку на узком диване в гостинной, где его оставил Потрошитель; позволяя собакам лизать свои ладони. Плотно укутавшись в плед, Грэм бездумными глазами рассматривал стену напротив. — Но… Мы искали тебя везде, Уилл, — Джек растерянно обвел взглядом свой офис, останавливаясь на груде стаканчиков из-под кофе, как будто в них он пытался найти доказательство собственным словам. — Я буду здесь, — Грэм оборвал звонок, не дав Джеку начать задавать вопросы. Он знал, что ведёт себя как эгоистичный ублюдок, но сейчас просто не чувствовал в себе сил продолжать говорить. Кроуфорд приехал спустя рекордные сорок минут, за которые Уилл почти успел выйти из того вязкого состояния, в котором находился с момента пробуждения. Он даже натянул на себя какую-то одежду до прибытия Джека. Альфа нашел его сидящим на все том же диване с зажатым между коленями лицом — Уилл сжимал свои плечи так крепко, что это почти причиняло боль. Грэм поднял голову, когда молчание между ними слишком затянулось: его лицо было красным, на щеке след от прижатой ранее ладони, глаза осоловелые. — Ты один? — спросил Уилл, не заметив за спиной Кроуфорда кого-либо другого. — Алана ждет на улице, команда судмедэкспертов в пути, — Джек ответил сухо, безэмоционально. Наступила еще одна болезненная пауза, их взгляды пересеклись. — Я вижу его, — как какое-то откровение произнес вдруг Грэм. — Он ест своих жертв, он убивает их, чтобы приготовить и съесть. Это то, что я хотел проверить два дня назад. — Как ты можешь быть уверен? — Он сам сказал. Точнее… Он дал мне понять, что я не ошибаюсь, и… Я не хочу больше смотреть, Джек, — Уилл криво ухмыльнулся и надавил большими пальцами на собственные закрытые веки. Боль отдалась где-то в черепной коробке, за глазницами, но он не назвал бы ее неприятной. Профайлер надавил сильнее, погружая костяшки больших пальцев непозволительно глубоко. — Уилл, — не выдержал Джек, оборвав порыв саморазрушения. Он вглядывался в лицо Грэма. Он тоже что-то видел. — Что он с тобой сделал? — Почти ничего, — еще одна улыбка. — Только заставил расплатиться за то, что я смотрел на него слишком пристально… — Уилл открыл шею, позволяя Кроуфорду увидеть большой белый пластырь. — Потрошитель нашёл себе пару. Джек моментально напрягся, впиваясь взглядом в квадрат ваты. Он с чем-то болезненным в глазах прошелся по лицу Уилла, пытаясь угадать, через что именно ему пришлось пройти. — Это все? — в итоге спросил мужчина. — Должен ли я прямо сейчас позвать сюда какого-либо квалифицированного специалиста? Уилл вновь улыбнулся: — Если ты про образец спермы, то меня очень качественно вымыли перед тем, как вернуть сюда. Взгляд Кроуфорда потемнел, он протянул было руку к Уиллу, но остановил себя, сжав ладонь в кулак. — Я позову Алану. Алана бросала взволнованные взгляды, кусала губы, теребила свой маникюр, но молчала, пока помогала Грэму собирать сумку с необходимыми документами. Уилл не знал, слышала ли она их с Джеком разговор или сделала собственные выводы, но не спешил начинать диалог. Он накинул плотную болотного цвета куртку и, оглянувшись на собак, шагнул за порог. Во дворе его дома толпилось много людей, а земля была раскурочена колесами десятка машин. Каждый был занят своим каким-то делом, поэтому никто даже не взглянул на вышедшего из дома мужчину. Кроме одного человека, чьё внимание жгло в груди Уилла дыру. Он поморщился, отворачиваясь от ярко рыжего пятна — Фредди Лаундс. Уилл почти сразу заметил собственную машину во дворе — наверное, кто-то перегнал ее на буксире — от осознания этого настроение мужчины чуть улучшилось. Грэм остановился на своеобразном крыльце и, не глядя на Алану, попросил: — Покорми и выпусти во двор моих собак, когда все эти люди уедут, пожалуйста. Я должен ехать с Джеком — грязь под ногтями и все такое… — он отвел взгляд от машины и наконец-то обернулся к Алане. Его растерянная улыбка заставила недовольную складку у рта Аланы разгладиться. Она вздохнула, переведя свой долгий взгляд на снующих в отдалении ФБРовцев. — Конечно, Уилл. Я подожду тебя здесь. — Не стоит. Меня долго не будет, поезжай домой. Алана наградила его еще одним обеспокоенным взглядом, но в итоге недовольно согласилась: — Как скажешь… Уилл сел на заднее сиденье в машине Джека, привалившись щекой к стеклу. Не меняющийся за окном пейзаж позволил Уиллу вновь соскользнуть в легкую дрему, поэтому момент скорого прибытия стал неприятной неожиданностью для него. В лабораториях его встретила Беверли. Она выглядела подавленно: её красные глаза наводили на Уилла нежную тоску. Беверли молча вела его по стеклянным коридорам, не оборачиваясь и не задавая вопросов. Джека рядом не было. — Он уже рассказал тебе, — Уилл был уверен в этом, и избегающая его взгляда Катц вряд ли могла опровергнуть его догадку. — Бев… — Уилл, — женщина наконец остановилась, слегка повернув к нему голову. — Почему я должна проводить ДНК-анализ своего друга? — её голос звучал холодно, но Грэм знал — Беверли едва удерживает себя от того, чтобы броситься ему на шею. — Почему ты не подождал Джека в тот день? Если бы ты действовал в соответствии с правилами, мне бы не пришлось… — её голос сорвался, и она замолчала. Уилл молча опустил голову, и они продолжили путь. Он сидел в нижнем белье на высоком железном столе, пока Джимми, едва касаясь, собирал необходимые биоматериалы. Беверли вопреки своим словам даже не смотрела на него, усиленно разглядывая что-то на экране компьютера. — Эм… Уилл, — тихо обратился к нему Джимми. — Не мог бы ты лечь на бок и подтянуть колени к груди? Грэм заметил, как отвернулись Брайан и Джек, стоявшие в углу лаборатории, и как напряглись плечи Беверли. Он выполнил просьбу Джимми молча и, почувствовав, как приспускают до колен его серые боксеры, медленно закрыл глаза. Возвращение домой было приятным. Темные тени его маленькой хижины и уединенность слегка потревоженного людьми двора заставляли сердце Уилла мягко сжиматься. Собаки радостно приветствовали его, утыкаясь мокрыми, ищущими носами в плотную ткань джинсов. — Хэй… — губы Уилла выгибались в добродушной улыбке. Он присел на колени, позволяя питомцам ластиться к нему. Взял на руки маленького Бастера, поглаживая того между ушами. — Думаю, Алана уже гуляла с вами. Но вы же не против еще одного раза? Собаки радостно завиляли хвостами на слове «гулять». Медленно блуждая между деревьями ближайшего леска, Грэм открыл на телефоне сайт Лаундс. «Первая выжившая жертва Потрошителя, или?..» — гласило название заголовка её последней статьи. Рядом красовалась фотография Уилла с ярко белеющим на шее пластырем. Когда только успела настрочить все это?.. Уилл поморщился, предчувствуя проблемы. Он проснулся в кромешной тьме от шума разбитого стекла. На мгновение он испугался, что снова находится в плену у Потрошителя. Трясущимися руками он ощупал свое тело и лицо и, только заметив яркие цифры электронных часов на тумбочке, смог вздохнуть спокойнее. Громкий лай вскочивших со своих лежанок собак вывел Уилла из состояния липкого страха, и он медленно, осторожно поднялся. Полночь. Уилл увидел полную луну в округлой, достаточно крупной дыре в окне его гостиной. Камень, разбивший стекло, валялся у противоположной стены. Чудо, что он не задел ни одну из собак. Грэм упал на колени, закрывая голову руками, когда еще один булыжник влетел в его окно. Осколки, посыпавшиеся на него сверху, запутывались в волосах, падали на плечи, царапали кожу рук. Он шикнул на взволнованных питомцев, чтобы те не двигались; прижимаясь боком к стене. Не дождавшись третьего броска, Уилл осторожно пополз к шкафу в углу комнаты. Схватив старое отцовское ружье, мужчина, как был, в потной после сна футболке и трусах выбежал во тьму ночи. — Убирайтесь! — закричал он невидимому противнику. — Я вооружен, и я буду стрелять! Пошли прочь!.. На этот раз камень прилетел ему в голову. Уилл упал как подкошенный, прижимая ладони к кровоточащей ране. Собаки царапали когтями дверь и громко выли, среди них отчетливо слышалось рычание Уинстона. Кое-как собрав конечности вместе, Грэм сжался в комок. Опираясь рукой о доски веранды, выстрелил несколько раз куда-то в небо. После шума выстрелов наступила оглушительная тишина. Мужчина разорвал её своим криком: — Проваливайте!!! Вскоре послышался рокот двигателя и шуршание шин автомобиля. Когда все стихло, Уилл, шипя от боли в рассеченной брови, медленно поднялся и, приоткрыв узкую щель, чтобы собаки не выбежали, зашел в дом. И тут же наступил на забытые осколки. Кровь окропила пол, к прежней боли прибавилась новая. Грэм тихо выругался и включил свет, осматривая причиненный ему ущерб. Горстка осколков вдоль стены, пара испорченных окон и кровавые следы по всему полу — его и собак. Уилл поморщился и направился за аптечкой. Уборка, лечение поврежденных лап и наспех заклеенные скотчем дыры в окнах стоили Уиллу двух часов сна. На следующее утро, все еще прихрамывая, он вышел во двор, чтобы выпустить собак, и увидел не замеченную им вчера в неверном свете луны надпись, что пересекала всю стену и окна: «ЧЕСАПИКСКАЯ ШЛЮХА». Уилл смерил надпись долгим взглядом и побрел за ведром и моющими средствами.  Как раз на середине «Чесапикской» его телефон, лежащий рядом на веранде, тихо завибрировал. — Я имею право на день отдыха, разве нет? — раздраженно спросил он, открыв крышку сотового и не глядя ответив на звонок. — Уилл. — Джек, — Грэм тяжело вздохнул в трубку и устало провел рукой по волосам, смахивая их со лба. — Сегодня у тебя сеанс с доктором Лектером по расписанию. Я хочу, чтобы ты посетил его. Ты должен будешь получить от него ещё одну справку о пригодности, если хочешь продолжать работать на ФБР. — Ты серьёзно? — Вчера ты сказал мне, что устал смотреть. — Минутная слабость, — Уилл провел щёткой, размазывая черную краску по стене. Грязь въелась в камень и не хотела отмываться — Грэм раздраженно закусил губу, водя рукой чаще и сильнее. — Ты получишь эту справку. Я должен знать, что ты в состоянии продолжать работу после случившегося. Уилл сжал зубы, напрягая мышцы рук сильнее, и спустя ещё пару не принесших результата движений отбросил щётку от себя. Снова вздохнул. — Хорошо, Джек. К шести вечера «шлюха» была закончена. Моющее средство въелось в руки, кожа их покраснела и приобрела характерный мыльный налёт. Уилл немного поразглядывал свои сморщенные от воды пальцы, прежде чем в отвращении отвернуться. На улице ощутимо похолодало, но он не взял с собой куртку как вчера. Уилл надеялся большую часть времени провести в помещении. Холод заставит его быстрее выйти из своей старой Вольвы. До дома Ганнибала ехать чуть больше часа, не учитывая пробки. Уилл добрался за полтора часа. Он знал, что опаздывает, но просидел в машине ещё около пяти минут, сильно сжимая пальцы на руле. Ганнибал хороший психотерапевт, возможно, он даже хороший друг. Но Уилл не имел ни малейшего желания обсуждать с ним свое похищение. Ни с кем, на самом деле. Надеяться, что Ганнибал, как в первый раз, просто нарисует ему эту справку, было бы глупо. Грэм тяжело вздохнул и наконец вышел из автомобиля. Заставить себя пересечь дорогу, открыть дверь и пройти внутрь офиса Лектера оказалось даже легче, чем он предполагал.  Знакомый, сильный запах ударил в нос Уиллу, стоило ему шагнуть в офис, из-за чего он в ступоре замер. — Ганнибал. — Здравствуй, Уилл, — психотерапевт сидел за своим столом, склонившись над записями. — Признаться, я подумал, что ты не придешь сегодня. — Это было бы невежливо. — Я смог бы понять. Уилл ответил неправдоподобной улыбкой и подошёл ближе к своему креслу. Он решил воспользоваться редкой возможностью оправданно не смотреть Ганнибалу в глаза — кресло было повернуто параллельно столу, поэтому смотреть в лицо собеседнику не представлялось возможным. Грэм предпочёл откинуться на спинку сидения и, положив руки на подлокотники и прикрыв глаза, вслушиваться в тишину офиса Лектера. Он дышал через раз, стараясь не вдыхать воздух глубоко. Пахло знакомым альфой. — Я очень беспокоился за тебя, — тёплый и уверенный голос Ганнибала раздался сбоку от Уилла — Лектер решил пойти на поводу у слабости Уилла и так и остался сидеть за письменным столом. — Вы были правы, доктор Лектер, — Грэм обратился к психотерапевту подчёркнуто официально, что почти умилило Ганнибала. Он видел, как неуютно чувствовал себя Уилл, окутанный его феромонами, но это не беспокоило его — скоро Грэм привыкнет, и благодаря усилиям Ганнибала начнёт ассоциировать его запах с комфортом и защищенностью. Тогда он сам потянется к Лектеру. — Мне не стоило играть с Потрошителем в одиночку. — Я не осуждаю тебя, я здесь, чтобы помочь тебе разобраться в себе, — заверил он мужчину. — Вина? Уилл кивнул и спокойнее расправил плечи. Вскоре Ганнибал передал ему полный бокал, не отказав себе в удовольствии понаблюдать, как дернутся пальцы Грэма, соприкоснувшись с его. Ганнибал улыбнулся и, глубоко втянув запах темно-бордового напитка, сделал первый глоток. Уилл повторил действие, но куда меньше заботясь о том, как это выглядит со стороны. — Что ты почувствовал, когда Джек и Алана приехали к тебе домой вчера утром? Поза Грэма стала неуловимо напряженнее. Он подождал немного, вспоминая свои ощущения и борясь с нежеланием рассказывать о них Ганнибалу. — Жалость, — Уилл скривился. — Я спросил тебя о твоих собственных чувствах, — Ганнибал недовольно поджал губы, но мягкий тон его голоса не изменился. Грэм долго молчал, вертя и сжимая бокал в пальцах. Затем вернул его к губам и сделал крупный глоток, прежде чем ответить на выдохе: — Злость. Ганнибал довольно улыбнулся. Облизнул губы острым красным языком и спросил: — Ты злился на Джека за то, что он не помог тебе в нужный момент?.. Или за то, что вчера он впервые увидел в тебе омегу? Уилл вздрогнул и резко выдохнул. Он замер не в силах прекратить сдавливать стеклянные бока стакана — его пальцы побелели от давления на прозрачные стенки и ножку, грозя сломать их. Дышать было тяжело. — Люди давно перестали обращать внимание на мой вторичный пол, — сглотнув, произнес профайлер. Так и было. Для большинства Уилл — странный, вызывающий смутную жалость бета. Джек и то знал правду только по документам. Лектер прищурился и, вдруг отодвинувшись от стола, задал следующий вопрос, выбирая новую линию диалога: — Как давно ты начал принимать подавители? — Это очень личный вопрос, и вряд ли он относится к моему психическому здоровью, доктор Лектер, — ощетинился Уилл. Он наконец повернулся к мужчине, смотря ему куда-то в подбородок. — Я волнуюсь за тебя как врач. Надеюсь, ты не злоупотребляешь таблетками? — Я принимаю их по рецепту, — почти, подумал Уилл, но не стал озвучивать. — Что вынудило тебя впервые обратиться за помощью к медицине в этом вопросе, Уилл? — Ганнибалу был уже известен ответ, на самом деле. Контроль. Бедный, маленький Уилли очень боялся потерять контроль над собой. То, к чему в итоге собирался подвести его Ганнибал. Он с удовольствием наблюдал, как Уилл нервно теребил ворот своей рубашки, стараясь дышать ртом. — Я… не хочу отвечать на этот вопрос, — Грэм быстро допил вино и, отложив от себя бокал, встал с кресла. Он принялся ходить по комнате — прошёлся мимо ряда картин на стене, избегая смотреть на Лектера; подошёл к узкой лестнице, положив ладонь на одну из ступенек. — Джек запретил мне заниматься делами, пока я не получу твою подпись. — Я знаю, поэтому ты сегодня здесь.  Уилл обернулся к Ганнибалу, затем, подождав немного, вернулся в ровное положение и медленно взобрался на антресоль. Психотерапевт улыбнулся, принимая желание Грэма находиться выше — этот нервный жест определенно был призван, чтобы успокоить себя чуть-чуть. — Когда это произошло, Уилл? — Когда мне исполнился двадцать один год. Я съехал от отца и стал самостоятельно контролировать свою жизнь. Ганнибал, прошу, давай сменим тему, — взгляд Грэма был похож на взгляд молодого испуганного олененка. Большие серо-голубые глаза смотрели с мольбой и непонятным страхом. Однако в них было что-то ещё, чего Ганнибал не мог разглядеть из своего положения. Наверное, только зарождающаяся злость… Её можно было бы считать проявлением слабости, если бы перед Ганнибалом стоял не Уилл. Лектер недолго размышлял — позволить ли Грэму уйти от болезненной темы или надавить ещё. — Хорошо. Давай поговорим о твоей работе, — Ганнибал расправил плечи и растянул губы в улыбке, делая позу открытее. — Как ты думаешь, Уилл, почему Потрошитель выбрал именно тебя? Что его привлекло? — Я был невежливым. — Разве? — мужчина вопросительно приподнял бровь. Уилл сильно провел рукой по лицу, массируя место на переносице около глаз. — Да, я… Я смотрел на него слишком долго. Навязчивое внимание может раздражать. — Ты думаешь, он решил тебя наказать таким образом? — Да… Нет. Я не знаю, — он снял очки и приложил ладони к лицу. Глаза как будто горели под пальцами. Уилл едва не ощущал, как двигаются механизмы его мозга: быстро, разрозненно, непоследовательно. Образы зажигались в сознании, подобно лампочкам, но не складывались в общую картину, и сильный, знакомый запах альфы, свербящий в носу, не облегчал задачу. Почему он так мешает? Почему он мне знаком? Я не могу вспомнить… Зрачки мужчины метались под веками. — Уилл. — Я не знаю! — вдруг сорвался на рычание Грэм. Он отдернул руки от лица и начал быстро спускаться с лестницы, пропуская по одной ступеньке. Он испугался, но не знал чего. — Может быть, Потрошитель хотел прочитать статью Фредди Лаундс обо мне на Таттл Крайм! Увидеть, какое мне прозвище дала общественность. А может быть, он настолько самовлюблен, что захотел выбрать «лучшего», достойнейшего омегу, способного понять его. Я не знаю!.. — к концу тирады Уилл тяжело дышал, раздувая ноздри. Голова разболелась от удушливого воздуха — знакомое, опасное ощущение. — Я не знаю… Разум этого убийцы, как лабиринт для меня, и я в нем потерялся, Ганнибал… Альфа долго молчал, наслаждаясь моментом — Уилл постепенно выходил из своей шкурки маленького, забитого существа, Уилл становился все ближе к нему — один только шаг… Грэм вдруг горько усмехнулся: — Жаль будет разочаровать его, — Лектер отвлёкся на изгиб губ Уилла, и только осознав значение фразы, спросил: — Что ты имеешь в виду? — ещё одна усмешка вырвалась из груди профайлера. — Он хочет наследника, это очевидно. Вряд ли он сможет получить его от меня. — Ты собираешься избавиться от результата возможной беременности? — голос Ганнибала звучал ровно и в достаточной степени заинтересовано, чтобы собеседник захотел продолжить рассказ. Не более. — Нет. Это бессмысленно, я только навлеку на себя гнев серийного убийцы и обзаведусь шансом умереть в муках, — улыбка Грэма поблекла. Он замолчал, опустив глаза в пол. — Но?.. — Но пятнадцать лет на подавителях не проходят бесследно. Ганнибал молчал, наблюдая, как быстро пересекает комнату Уилл. Пальцы Лектера сильно сжимали край письменного стола, он чувствовал себя, будто ему пощёчину отвесили. Неприятное ощущение. — Уилл, — Лектер у самого порога остановил раздраженного профайлера. — Ты забыл, — он передал подписанную ещё в самом начале разговора справку. Грэм почти вырвал лист из его рук и быстро вышел из кабинета, громко захлопывая дверь.