Томура Шигараки
Уставший взгляд был направлен вперёд и только вперёд, потому что если, не дай Бог, он упадет, то Шигараки рухнет за ним. А ему нельзя. В его руках ребёнок — его ребёнок. И практически в зубах он прёт пакеты, сшибая плечами все препятствия. Долгожданная комната кажется приветливой. Руки Шигараки слабнут, пальцы по одному выпрямляются, пакет падает на пол, и из него валятся продукты. — Блядь, — устало вырвалось у Томуры, и вдогонку он бросил второй пакет, оседая рядом с ними на пол. Дочка в дурацкой переноске, крепящейся к груди, весело хихикала, будто папа был смешной, а не уработанной лошадью с болью в сгорбленной спине. Томура вытащил её из переноски, чтобы скорее отстегнуть тупые, натирающие подмышками ремни и отбросить эту задротскую хрень подальше. Слава Богу, его коллеги — другие террористы и главы крупных альянсов — не ходят по магазинам, где продаются исключительно подгузники и детское питание, а союзникам хватает ума молчать, иначе его авторитету давно наступил бы конец, как и спокойной, псевдосемейной жизни. Шигараки заглянул в светящиеся красным глаза своей дочки и тяжело выдохнул. Он настолько сильно вляпался в твою любовь, что до сих пор сомневался в реальности происходящего. Это было опасно — очень опасно — и рискованно заводить ребенка, когда у потенциального папаши груз злодейской действительности на плечах, а реальность мамы не лучше. Но это был ваш ребёнок. И Томура любил его также странно и сильно, как тебя. — Блядь! — весело сказала малышка, и сердце Шигараки сделало кульбит. — Нет... Нет-нет-нет! — отчаянно выдохнул он, буравя дочку умоляющим взглядом, но она повторила это чёртово слово снова и снова, радостно хихикая при этом. — Всё, чёрт возьми, я меняю гражданство. Томура поставил её на ноги посреди комнаты и заспешил погрузить телефон, зарядник, паспорт и консоль — всё самое необходимое — в рюкзак. — Папа! Папа! — смеясь и наблюдая, как папа бегает по комнате, звала девочка. — Нет! Я не твой папа! Девочка, ты сирота! — отвечал ей Томура и уже потянулся к ручке двери, как вход открылся сам, и на пороге он увидел тебя. — Мама! — мгновенно воскликнула девочка и неловко побежала навстречу, вытянув перед собой руки. Ты улыбнулась ей в ответ, подняв на руки, и обвела прищуренным взглядом валяющиеся на полу пакеты и обреченное выражение лица Томуры. — Куда собрался? — быстро чмокнув того в уголок губ, ты прошла вглубь комнаты, покосившись на рюкзак, свисающий с его плеча. — Да так- — Блядь! — внезапно воскликнула до этого просто играющая с твоими волосами малышка, и сердце Шигараки остановилось. Он стиснул зубы, задержав дыхание, и сделал спешный шаг за порог. — Стоять, — твой тон был железобетонным и не предвещал ничего хорошего. Томура сиганул со всей дури в коридор, перелетая через три ступеньки, и глазами на затылке чувствуя, что ты бежишь следом. — Шигараки, я тебя предупреждала! — рычишь ему вдогонку ты, на ходу всучив дочку застывшему посреди коридора Курогири и продолжая преследование за давящим маты в выдохи Шигараки.Бакуго Кацуки
Кацуки поправил галстук, обеспокоенно разглядывая себя в зеркале. Непослушные волосы тщательно расчесаны, но всё так же торчат в разные стороны. Брюки и пиджак привычно выглажены, и одна только складочка на рубашке рушит идеальный образ, что сильно беспокоит Бакуго, и он пытается прикрыть недочёт галстуком. Ровно 7:40 и он выходит из комнаты. Двадцати минут ему хватает, чтобы дойти от общежития до UA и разложить учебники на парте в идеальном порядке чётко к звонку на первый урок. В портфеле за плечами ровно сложены учебники, тетради и нет ничего лишнего, кроме одной тайяки в прозрачной упаковке на перекус и дополнительного листочка с домашкой для двоечника Деку — первого задиры класса, который каждый день стабильно просит списать. Размеренно, чуть спешно шагая по тротуару Бакуго не сразу замечает раскорячившуюся посреди дороги тебя. — Да что ж такое! Ну, давай же! Давай! — ворчишь себе под нос ты, дёргая ногу в попытке вытащить застрявший в канализационной решётке каблук. — Парень! Парень, помоги, пожалуйста! Кацуки застывает, обеспокоенно, словно испуганный зайчик, бегая глазами по улице. — В-вы мне? — с опаской спрашивает он, собираясь стыдливо краснеть и отчаянно извиняться, если обращение было не к нему, но ты киваешь и подзываешь его ближе. — Помоги, пожалуйста! У меня каблук застрял, я уже опаздываю! Бакуго растерянно озирается в поисках человека, на которого можно было бы переложить эту обязанность, ведь если он задержится больше, чем на минуту, то и сам опоздает, но тротуар предательски был пуст. Кацуки слишком правильно воспитан, чтобы пройти мимо страдающей в беде девушки его возраста. — Давайте, только быстро! Я тоже спешу. Он кладёт портфель на землю, предлагая тебе поставить на него голую ступню, чтобы каблук было вытащить проще. Ты удивлена, но торопишься отстегнуть застёжку на танкетке, твёрдо встать ногой на портфель и присесть на корточки, чтобы помочь своему галантному спасителю. — Осторожней! Не сломай каблук! — Тебе важней каблук или туфля? — чуть рассерженно спрашивает Кацуки, подмечая в голосе нотки злости взрывного отца. — А как я потом весь день ходить буду?! Мне и то и то нужно! Каччан пыхтит и сердится, но упрямый каблук отказывается поддаваться. Тогда в его голову приходит не совсем внятная идея. Он судорожно оглядывается, брезгливо, но крепко прижимает пальцы к решётке под каблуком и нагревает ладонь до несильных взрывов. Ты наблюдаешь за тем, как черный металл плавится с неподдельным удивлением, и, может, пару подозрительных мыслишек закрадываются в твою голову, но тебя всё устраивает, пока это помогает каблуку более свободно шататься в отверстии. — Спасибо-спасибо-спасибо! — радостно визжишь ты, стискивая парня в крепких объятиях в благодарность, не замечая, как он розовеет и робеет, и возвращаешь туфлю на ступню. Вы разбегаетесь в разные стороны, и Кацуки в последнюю минуту вбегает в кабинет. Он тяжело дышит, но, не приходя в себя, делает всё на автопилоте: протягивает ожидавшему Деку листок с домашкой и раскладывает учебники на парте. Однако пока учителя нет, он может выпить воды, перевести дыхание и подумать о том, что этим утром на одно доброе дело в его копилке стало больше. В кабинет входит Айзава, а за ним идёшь...ты? Глаза Кацуки полезли на лоб. Приметив его, ты осторожно помахала рукой. — Знакомьтесь, это ваша новая одноклассница — Т/и Т/ф, — озвучивает учитель. Бакуго тяжело дышит, когда ты опускаешься на соседнюю парту и машешь ему рукой уже более активно. Щеки так непривычно горят, а взгляд испуганно мечется в стороны. Что же это? Никогда ещё у Кацуки не было таких ощущений после благородного оказания помощи...Чисаки Кай
Кай заботливо придерживает Эри, с опаской толкая её от себя на качелях. Девочка смеётся и с интересом разглядывает других людей на площадке. — Можно поиграть с тобой? — спрашивает какая-то девочка, подбегая к качельке. Эри удивлённо моргает глазками и оборачивается к Восстановителю. — Братик Кай, можно? Чисаки брезгливо морщит нос на желание сестры играть с другими детьми, но кивает и помогает Эри слезть с качелей. Его сердце дрожит, когда она убегает за чужой девочкой будто слишком далеко. Он присаживается на скамейку и не отрывает от маленького силуэта взгляд. Механические руки предательски жужжат при любом его движении — их не видно под рукавами куртки и белыми перчатками, но слышно. Сестрёнка Эри давно не боится его металлических рук, играет с проводками на них и просит прокручивать кисть на 360 бесчисленное множество раз. Грустно, конечно, вспоминать ампутированные руки и потерянную причуду, но слава Богу инвалид он богатый, и на протезы денег хватает. У Чисаки всё просчитано: есть стабильная работа, о которой сестрёнке лучше не знать, деньги, прислуга, дом и друзья. Отец после аварии в коме, и вся забота о сестре легла на плечи Кая, и он достойно несёт это бремя. Он смотрит на время — давно пора домой, — подходит к играющей в песочнице Эри и зовёт её. Она улыбается как никогда, прощается и бежит к Восстановителю, но девочка, с которой она играла, начинает неистово орать и рыдать, от того, что у неё украли подругу. Кай застывает, стискивая в объятиях Эри, будто девочка могла отнять её у него. Отнять единственное сокровище в его жизни. — Извините! Она всегда немного преувеличивает... Ты подбегаешь к племяннице, подсовывая ей конфеты и игрушки, и вроде даже затыкаешь её на какое-то время, которое не теряешь даром. — Кажется, они хорошо подружились. Извините, но я понаблюдала... у вас такая прелестная девочка! Только совсем не похожа на вас... Чисаки пренебрежительно хмыкнул на такое нарушение личных границ. Но ты не была потенциальной опасностью для Эри, поэтому он был более-менее сдержан в общении. — Это моя сестра. Ты распинаешься в умилениях, какой заботливый он брат, попутно рассказываешь про визит своей дальней тетки в гости и бремя, которое легло на твои плечи, в виде заботы о племяннице. Кай обреченно выслушивает и наблюдает, как ты пытаешься поднять успокоившуюся племянницу на руки, но девочка дёргается и с криком выпрыгивает из твоих рук. Ты зажимаешь в зубах мат, предвещая вечную обиду всей теткиной семьи от возможных синяков у ребенка, но Кай буквально спасает тебя от всей этой кабалы, подхватывая девочку у самой земли. — Я могу проводить тебя и помочь донести племянницу, — коротко говорит он, с ходу меняя тему разговора и переходя с тобой на ты. Ты глупо моргаешь глазками, пялясь на то, как невероятно легко его руки выдерживают двоих, довольно взрослых, детей. Чисаки же даже бровью не ведёт: механические руки выдерживают любой вес. Наконец, ты приходишь в себя и немного невнятно соглашаешься на его предложение, не подозревая, что одна прогулка до твоего дома обернется вашими ежедневными встречами на той самой площадке. Потом "случайные" встречи станут свиданиями и из дневных перерастут в ночные прогулки по паркам и набережным. Кай будет долго скрывать от тебя свои железные руки и историю семьи, и незаконный заработок. Но ты без зазрения совести открываешь ему все свои тайны, и вскоре и он откроет для тебя свои.Айзава Шота
— Шота... я больше не могу!.. — Я не знаю этих слов. — Зато я знаю! Шота! Я сейчас умру! Айзава тяжело вздыхает и обхватывает гриф под твоё жалобное мычание. Ты уже радуешься, будто бы концу тренировки, но Шота не позволяет тебе подняться, опуская штангу до уровня шеи. — С моей помощью норматив в два раза больше, — железно чеканит он, и ты громко возмущаешься. Шота твой тренер — лучший из лучших. Здоровое питание и спорт — это его второе имя. Приходя добровольно в спортзал, ты хотела лишь сбросить пару лишних килограмм и чуть подкачать животик и попу к лету, но за тебя взялся он, и "просто подкачать животик" превратилось в "ты умрёшь, но пробежишь десять километров по беговой дорожке". Самого Шоту украшали положенные такому тренеру бицепсы и трицепсы, от которых ты была в восторге. Ты видела его мощь и силу не раз, например, когда от усталости с протяжным стоном свалилась с тренажёра, а он одной рукой поднял тебя за утягивающий ремень на талии обратно. Но это не помогало тебе мириться с мыслью, что Айзава чересчур требовательный и не пойти ли тебе лучше схомячить пару-тройку моти вместо тренировки?.. Но Шота найдёт тебя везде. Ещё секунда, и вот воздушное пирожное уже почти в твоём рту, но Айзава возникает будто из неоткуда и выхватывает из твоих рук вкусняшку, заставляя потом отрабатывать пряный запах стопроцентно превратившийся в калории. Взгляд мечется в стороны, и ты уверена, что его рядом нет, и вот уже язык касается сладкой булочки и вдруг... строгий взгляд Шоты и усиленная тренировка. Ты вроде бы не хочешь ходить больше в спортзал — ты яро жаждешь этого! — но... вроде бы и хочешь... Несмотря на всю свою скрупулезность в сжигании твоих калорий, Шота довольно ласков. Порой он бесцеремонно вламывается в раздевалку с закрытыми глазами и терпит визги и избиения всем, что попадется девчонкам под руку, только чтобы принести тебе воды, потому что упражнение было до обморока изнурительным. А порой ты нарочно говоришь, что ничего не понимаешь, чтобы он подошёл максимально близко и доходчиво объяснил принцип работы тренажёра. Но Шота любит не твоё враньё, а твои успехи. И ты ещё не раз самодовольно заметишь, как после преодоления очередной планки его пальцы невыносимо легко коснутся твоих упругих изгибов, будто только для того, чтобы придать позе нужную форму, а уголки губ взлетят вверх.Тамаки Амаджики
Ты виляла бедрами под уверенный счёт Тамаки, и твоя улыбка сияла гордостью, а нос был высоко вздернут на зависть всем присутствующим девушкам в зале. Амаджики — лучший из лучших. Плавности его движений уже можно дать гран-при, а ритмичности танца не помешает и Оскар. Но для тебя он не просто партнёр по танцам, каким был раньше, но и сильный, уверенный мужчина, с невероятно шумной и веселой компанией. Амаджики — заводила — если где-то звучит музыка, значит, он уже танцует там. Сальсе он посвятил жизнь, танго продал душу, а оставшиеся органы отдал тебе. Его сильные руки крепко и уверенно поднимают тебя над головой и выдерживают всю нагрузку непростых движений. — Примерно так будете танцевать и вы к концу наших занятий, — чуть сбито комментирует он под грохот аплодисментов новичков, только пришедших в ваш кружок. — А сейчас встали по парам и раз-два-три! — дополняешь ты, выходя вперёд и показываешь первые па. Убедившись, что конечности всех принимают нужные формы, ты расслабилась, присев на пол у больших зеркал рядом с Тамаки. Он не теряет возможности уложить ладонь тебе на коленку и выпросить чмок в губы. Ты смущаешься проявлять нежность на публике, тем более, когда эта публика — ваши ученики, но Амаджики не знает слова "стыд" и лишь посмеивается с твоей стеснительности. Ему за радость в танце "случайно" шлёпнуть тебя по попе или дотронуться губами изгиба шеи, ведь сальса — это в первую очередь страсть, которую он совершенно не стесняется проявлять во всех смыслах. Твои друзья долго удивлялись, как довольно застенчивая ты обаяла такого открытого и совершенно бессовестного юношу. Да ты и сама удивляешься, но так вышло, и вас свела сальса. Его обворожила грациозная робость твоих движений, а тебя его эмоциональность и страсть, которые сочились из каждого его вдоха во время горячего танго. Сотню раз олимпийский чемпион и больше тысячи покоритель твоего сердца. Такой горячий и сексуальный, хоть тебя и не на шутку отталкивает его любовь к обтягивающим лосинам, джинсам и открытым майкам. Вы как огонь и лёд: его горячая эмоциональность и твоя холодная сдержанность, и любые ваши взаимодействие превращаются в пар. И даже несмотря на такие крайности, если в центре города зазвучит музыка и он бросится в пляс — ты выбежишь с ним вместе. И когда вам нужно быть предельно серьезными на совещании — он покорно опустит глаза и сложит руки.Кейго Таками
Таками едет на большой скорости, уверенно огибая все препятствия и резкие повороты автотрека. Он успевает даже зевнуть, пока машина летит от одного края рампы до другого. Пара рывков руля, и бампер лишь немного касается уложенных вдоль трассы шин и летит за поворот. Соперников у Кейго нет — он первый спускается по круговой дороге и финиширует под визги болельщиц с трибун. Таками тормозит в положенном месте и тяжело выдыхает: покидать машину не хочется. Он слышит, как проносятся мимо соперники, которым финишировать ещё через дополнительный круг, и как глаголит в рупор ведущий, и как щёлкают за тонированным стеклом камеры журналистов. Но привычно ждёт трёх еле слышных стуков по окну и предупреждающую СМС-ку от тебя и только тогда спускает черные очки со лба и открывает дверцу. Телохранители сдерживают яростную толпу бешенных фанаток, буквально орущих вслед Кейго: "Я люблю тебя! Сделай меня своей женой!" или ещё что-то менее цензурное, и он лишь ускоряется, поравнявшись с уверенно шагающей по дорожке тобой. — У выхода нас ждёт такси. Завтра утром второй тур, награждение после полудня, — чеканишь ты, что шаг, что фразы. Кейго ухмыляется всей твоей серьезности, без которой он тебя не может и представить. Ты всегда такая: серьезная, ответственная, колючая и немного вредная, особенно, когда не разрешаешь ему съесть лишнюю шпажку якитори. Он пытается ухватить тебя за руку, но ты одергиваешь ладонь и бросаешь на него косой взгляд. — А вдруг какая-то фанатка решит утащить меня в другое такси. Мне страшно, — слабо пытается отмазаться Таками, всё ещё сладко улыбаясь. И тебе остаётся лишь поднять глаза к небу. По приходу в отель Кейго плюхается в кресло и запрокидывает голову, чтобы громко проныть очередной набор слов. Ты становишься перед ним, немного смущаясь явно положительно оценивающего твою фигурку взгляда и декламируешь расписание юного гонщика. — Принести тебе чего-нибудь? — закончив, спрашиваешь ты. Ты давно перешла с ним к панибратству, хотя бы для того, чтобы демонстрировать своё неуважение к его загордившейся персоне, которая до твоей красноречивой пощёчины, считала, что может лезть ко всем помощницам под юбку. — Поесть бы чего-нибудь и попить. — Значит две шпажки якитори, пару блюд из ёсёку и латте, как обычно, — ты вычёркиваешь из блокнота напоминание об обеде и разворачиваешься, уходя к двери. Кейго кричит вслед, чтобы ты взяла чего-нибудь и себе, но ты лишь в очередной раз вычеркнешь этот вариант из своей головы. Таками — звезда. Он — это скорость, за что его сценическое имя — Ястреб. Он привык к наполненной деликатесами жизни, а ты привыкла не зависеть от других. Может, парень смазлив и привлекателен, но и ты не продаешься за дёшево. Пусть страдает, пока ты будешь шутливо звать его "птичкой" и отказывать любым порывам.Хитоши Шинсо
Ты сидишь на столе, прокручивая между пальцев бусы с разноцветными драгоценными камушками, переливающимися в свете фонарей, слабо освещавших улицу, и зажжённых свеч, украшающих ваш стол. В своём длинном платье с вырезом по ноге и сильно вьющимися, густыми кудрями ты похожа на цыганку, но это лишь твой образ. Печально знакомые лица обходят вашу лавку стороной, и ты лишь ухмыляешься, когда очередной дебил спрашивает про судьбу. Ты не вмешивается, пока Шинсо втирает незнакомцу всякую магическую чушь, и сдерживаешь смех, когда его скрипт доходит до предложения сеанса гипноза. Олух соглашается — это естественно, ведь до этого он был обработан твоим сценическим "давай погадаю", где судьба назначила ему встречу в вашей с Шинсо лавке. Хитоши не стесняется использовать причуду, и незнакомец готов снять с себя последние штаны и отдать вам. Шинсо не упускает шанса поиздеваться, и вы ржёте над тем, как слабоумный парень лает посреди улицы, изображая собаку. Шинсо заставляет его сдаться полиции, признаться в какой-то несусветной чуши и подмигивает тебе в предвкушении аферы. Хоть и твоё умение создавать драгоценные камни из обычных оберегает ваш тет-а-тет аферистов от бренности бедности, но кто откажется испытать судьбу и вкусить запретный плод, обворовывая очередного суеверного олуха? Лично из вас двоих — никто. Хитоши мастерски справляется с замками, и ты уже профессионально быстро сгребаешь все ценности квартиры в дорожную сумку. Вы не боитесь попасться, засветиться, ведь с вами есть причуда Шинсо, а это стопроцентная гарантия свободы. Ты весело смеёшься, убегая от погони. Шинсо также оптимистичен. Вы скрываетесь в заброшке и с удовольствием перебираете драгоценные камушки, золото, украшения в сумках. А завтра ваша лавка на Накамисэ-дори вновь распахнёт шторы для новых желающих бытьДенки Каминари
Ты отчаянно кричишь, зовёшь Денки и сквозь слезливую пелену видишь его обеспокоенные глаза, слышишь маты пьяного мужика, и электрический разряд сверкает перед глазами. Сначала Денки протягивает тебе руку, но увидев, что ты не в состоянии встать, берёт на руки и уносит в машину. Тебя будто бы качает, ты разваливаешься на переднем сидении, не замечая плавных движений Каминари, пристегивающих тебя и сующих в руки воду. Машина трогается и медленно едет. Каминари не сразу везёт тебя в бордель и долго катает по городу в попытке отвлечь. И вроде бы даже твой плач усмиряется, но ты всё также грустно смотришь на мелькающие за окном пейзажи. — Ты снова спас меня, спасибо, — на выдохе говоришь ты, укладывая подбородок на сложенные на окне руки. От скорости ветер дует яростнее, и твои прядки колышутся от воздушных потоков. Каминари вновь легко бросит "пожалуйста" и убавит громкость музыки. — С такой статистикой спасений ты больше герой, чем сутенёр. — А ты такая недотрога... Послушай, я уже устал избавляться от недовольных отказом клиентов. Так я скорее убийца, чем герой или сутенёр. Ты прикрыла глаза, тяжело выдохнув. — Кстати, давно хотела спросить... Зачем ты это делаешь? — Ради тебя, — не задумываясь отвечает Денки. Ты молчишь, и он молчит, и вас обоих это напрягает. Денки знатный сутенёр, под крыло которого попала такая отчаянная и жутко красивая ты. Ты не ожидала, что расплачешься после получения первого же заказа, и Каминари не ожидал, что так проникнется к тебе симпатией и станет защищать от клиентов. Вместо того, чтобы просто контролировать процесс, он держит его под контролем по собственным правилам. Его электрическая причуда очень помогает в этом, ведь всего один разряд и не будет того, кому за деньги ты продашься, и ты останешься доступна только ему. Хоть начальник уже подозрительно косится, слушая новостные сводки о сгоревших в электрических разрядах людей, Денки не позволит тебе из-за сложной жизненной ситуации так легко расстаться с девичьей гордостью. — Знаешь, — тихо начинает он, сжимая пальцы на руле. — Мне кажется, тебе не стоит этим заниматься. Ты горько усмехаешься. — Легко говорить. Ты ведь знаешь, у меня нет образования, нет денег, нет родных. У меня нет выхода. — У тебя есть я... — шепчет он, искоса глядя на тебя. — Я... я неплохо получаю, у меня есть квартира и... я живу один... В скором времени я смогу сменить работу: она мне тоже не нравится и... Ты удивлённо моргаешь, оглядываясь на него. — Что ты хочешь сказать?.. Ты видишь, как Денки стискивает зубы и его костяшки белеют, сжимаясь на руле, а сам он то ли бледнеет, то ли розовеет. — Я хочу, чтобы ты была моей, — твёрдо выдает он, но взгляд неуверенно бегает по дороге впереди, стараясь избегать с тобой контакта. — Я-я пойму, если ты меня не любишь, н-но мне больно смотреть на то, как ты плачешь, когда приходит очередной заказ. Позволь мне хотя бы помочь тебе в этом. Т-ты можешь не любить меня, но... хотя бы просто воспользуйся мной... ради меня же, пожалуйста. Ты сидишь и слышишь, как в пустой голове звучит звон. Сердце стучит в горле, и ты сглатываешь, стараясь вернуть его в грудь. Щеки пылают, и руки дрожат, ты цепляешься зубами за горлышко бутылки и жадно пьёшь воду, пытаясь потушить внутренний пожар. Глаза Денки часто бегают в твою сторону, молчание затягивается в петлю и будто душит его. А ты всё молчишь, не зная, как сказать ему, что тоже любишь. Также горячо и пылко, что готова отчаянно кричать и плакать только, чтобы он в очередной раз сжёг в электрическом разряде клиента.