Первая любовь с осложнениями

Когда Рома ушел, мне вдруг снова стало страшно и одиноко. Мама на звонки не отвечала, наверно снова поставила телефон на беззвучный режим. Время было еще детское, но из-за того, что над городом нависли тяжелые свинцовые облака, за окном была кромешная тьма. Из раздумий меня вырвал звонок мобильного: - Алло, - снова забыла глянуть на определитель. - Скучаешь? – голос Эша прозвучал так, словно он находился совсем рядом. - Нет, - я уже надеялась, что все сказанное им было просто глупой шуткой. - Но тебе все равно придется прийти на кладбище. Надеюсь, дорогу ты помнишь, - он зло усмехнулся и добавил, - На нашем месте, через полчаса, и не забывай о правилах. Я отключила телефон и поняла, что выбора у меня не было. И что же теперь будет? Что он собирается сделать? Неужели… Эта мысль запульсировала у меня в голове. Неужели он хочет убить меня. Быстро собравшись, я вышла на улицу. Было уже совсем темно, и холодно. Понимая, что я уже вряд ли вернусь домой, я быстрым шагом пошла в сторону кладбища. И только теперь осознала, реальность смерти. А я ведь только сегодня говорила Ромке, о том, что буду нянчить внуков… Мысли доносились до меня какими-то обрывками, будто порывы ветра бушевали не на улице, а у меня в голове. Я зашла через центральные ворота, и сердце стало биться еще чаще, вот, вот, и оно выпрыгнет из груди, или на веке остановиться… - Ты быстро… Я резко обернулась на голос. - Не надо бояться, - он улыбнулся, или оскалился, - Подойди к вопросу смерти, с позиции готов. И поймешь, что это не конец, а начало, хотя… Нет для тебя это будет конец, а вот, - он сделал подзывающий жест рукой, куда-то в темноту. И через секунду передо мной возникла темная фигура. Нет, не может этого быть… Передо мной стоял Грегори! - Надеюсь, узнала старого друга, - Алекс снова заговорил, - Так вот, подумай о том, что твоя смерть, станет началом пути для него, что она принесет ему много новых, еще не изведанных ощущений. Он замолчал, или нет, но я перестала слышать его слова. Со мной начало происходить то же, что и в прошлый раз на загородном кладбище… И теперь я отчетливо понимала, что это конец… * * * Вернувшись домой, я нашел на кухне записку-наставление от папы, в которой было напоминание выпить крови. После того случая с ворами, к вопросу моего питания папа уделил пристальное внимание. Теперь пить кровь я должен был, практически как грудные дети молоко, шесть раз в день. Но это было всего лишь мерой предосторожности, а не попыткой как-то меня дискредитировать. Я лег на кровать и задумался, о том, почему же Катя все еще остается человеком? Неужели ее родители хотят, что бы она прожила простую человеческую жизнь и умерла? Но ведь она может погибнуть? Очень, очень глупо погибнуть! Ее отец занимает не малые должности в нашем вампирском обществе, как старейшины его называют, в клане. Почему же он медлит? Тогда на кладбище он обронил фразу о том, что Катя не должна знать, о ее ближайшем родстве с вампирами. Хотя нет, она говорила про обучение за границей, и я готов голову дать на отсечение, что этим местом будет знаменитый на весь мир колледж в Версале. Значит, ей хотят дать свободный выбор. Самый главный выбор в жизни каждого потомственного вампира. Только сейчас, я понимал какой груз ответственности брал на себя отец, принимая решение… решение сделать единственного сына вампиром. И почему-то мне вдруг стало радостно, потому что перспектива умирать от какой-нибудь болезни, или, что еще лучше от старости и немощи, показалась мне колоссально ужасными. Я даже не заметил, как заснул. Проснулся я очень резко, от звука своего мобильного телефона: - Ты, что еще спишь? В школу опоздаешь! – голос папы был сильно встревожен, неужели он так волнуется за мою успеваемость. - А сколько сейчас время? – я еще около минуты не мог понять, где нахожусь, и что мне надо делать. - Семь тридцать. Быстро собирайся в школу! - Хорошо пап, я уже выхожу. В такие моменты, я рад что родился не девчонкой, но плохо, что учусь я не ночью, тогда бы можно было бы и не спешить. А тут придется топать в школу, как все остальные очень медленно. В школу я пришел, даже не опоздав. Это меня обрадовало, а вот тот факт, что меня разбудил папа, а не Катя, вызывал подозрение. Я зашел в кабинет, и как думал, моей соседки там не оказалось. Когда ждешь чего-то, время тянется невыносимо долго, а я ждал перемены. И вот наконец прозвенел долгожданный звонок. Я набрал номер Кати, с готовностью, сказать ей все, что я думаю по поводу ее апатии и не желании учиться, но увы, вместо ее голоса, я услышал, голос оператора, сообщившего мне что абонент выключен и бла, бла, бла… Вот теперь-то меня это встревожило не на шутку. Почему Кати нет? И почему папа звонил мне утром такой встревоженный за мою посещаемость школьных уроков? И что теперь делать? Кому звонить? Кто мне скажет, что это паранойя, что на самом деле в этот нет, ни какой связи? Но остатки здравого смысла все-таки взяли надо мной верх, и я придумал всему случившемуся два разумных объяснения: «Катя не пришла в школу, потому что могла заболеть. На дворе осень, а она человек. А папа беспокоиться обо мне, потому что он папа, и ему это свойственно». Только бы все было так на самом деле.