The Mystic

Юта смотрит на стену. Царапины, которые он раньше ощущал пальцами, все еще на месте, на стене засохла капелька крови Юты. Юта моргает, но не двигается. В комнате вокруг него пахнет. Он знает, что это второе ведро в углу, но Юта не двигается к нему. Он не может вымыть его, не может выбросить то, что в нем лежит. Его желудок снова пуст и урчит в тишине, опустившейся на комнату. Юта подозревает, что наступила ночь. Он не может сказать, потому что Джонни до сих пор ничего ему не сказал. Когда Джонни заставил Юту сесть за компьютер, прежде чем сбросить его с лестницы, солнце уже садилось. Юта не знает, сколько времени прошло с тех пор, но он не может представить, что прошла целая ночь. Он не может представить, что его не было целую ночь. Последний раз Юта спал целую ночь много лет назад, когда его сны не мучили дела, которые он видел каждый день. Это было нормально для их работы, и Юта действительно спал достаточно, чтобы поддерживать себя в тонусе. Он получал свои восемь часов – чаще всего он просто выкраивал их на ночь. Но сейчас он не может вспомнить, как и когда он заснул. Юта вообще не помнит, как заснул. Все, что он помнит, это холод, ледяной воздух, хлещущий его по щекам. Воспоминания перескакивают на то, как он висит над тем же ведром, его желудок опорожняется, а Джонни наблюдает издалека, стоя в дверном проеме. Юта не помнит, как закрыл глаза, не помнит, как оказался на кровати. Матрас маленький и тонкий, его едва хватает, чтобы Юта не чувствовал, как нижняя часть кровати упирается ему в спину. Но он не двигается. Он продолжает смотреть в одну точку на стене в другом конце комнаты, часть его зрения загораживают два стула, все еще стоящие посередине. Часть Юты надеялась, что Де Цзюнь будет там, но он все еще не вернулся. Юта понятия не имеет, где находится другой человек, и не хочет закрывать глаза, чтобы вспомнить. Достаточно напоминания о холоде на его щеках, и Юта не помнит, чтобы видел там Де Цзюня. Ни одного трупа там нет. Юта почти смеется, потому что, хотя хранение жертв в морозильнике – один из самых простых способов предотвратить их разложение, это едва ли тонкий способ. Для достаточно большой морозильной камеры нужно какое-то разрешение или крупная сумма денег, чего Джонни не сделал. Нет. Юта по-прежнему не знает, где остальные. Он не позволяет себе надеяться, но и чувство в груди не покидает его. Если тел там нет, и их так и не нашли, то шансы на то, что все они живы, выше, чем представлял себе Юта. Чем представляла себе вся команда. Юта сглатывает, в горле пересохло. Это похоже на глотание картона, его края режут внутренности Юты. Он чувствует, как опускается вниз, звуки, которые издает его желудок – единственное, что мешает Юте думать о Шотаро. Юта моргает, и перед его глазами на мгновение возникает образ сидящего Тэёна. Его голова все еще поднята и выпрямлена, как будто он смотрел на Юту, когда тот рухнул на землю и впервые опорожнил желудок. Юта все еще чувствует на себе мертвый взгляд Тэёна, но не отворачивается от комнаты. Если он отвернется и не будет смотреть, возможно, Тэён снова появится. Тэён – вернее, тело Тэёна – выглядело так, будто не постарело ни на день со дня его исчезновения. Юта знает, что за это надо благодарить или винить морозильник, но когда он увидел Тэёна, то не поверил своим глазам. Этот человек все еще здесь, хотя и не живой, и Юта не знает, почему. Если Джонни убил его, то, конечно, он должен был захотеть вытащить Тэёна из дома? Где бы ни находился этот дом? Юта не знает, и, возможно, уже не хочет знать. Прошло не больше дня, но его решимость уже ослабла. От мысли, что он может попросить Де Цзюня о информации и помочь делу изнутри, до желания еще раз подержать Шотаро за руку. Сказать Доёну и Джэхёну то, о чем он никогда не позволял себе думать, даже шептать. Юта снова закрывает глаза, Тэён ждет его за веками. Он выглядел девственно чистым, как будто Джонни регулярно его чистил. Насколько Юта мог видеть, когда он был внутри, на Тэёне не было ни крови, ни признаков болезни. Его щеки были голубыми, глаза белыми до такой степени, что зрачков не было видно. Юта задыхается, его желудок судорожно сокращается при воспоминании. Он застонал и снова открыл глаза. Его встречает комната, та самая, в которой провели свои последние дни восемь жертв, и Юта хочет разорвать ее на части. Ему хочется кричать и плакать, хочется швырнуть стулья в стену и разрушить кровать, на которой он сейчас лежит, но он знает, что все это будет напрасно. Синяки на руках Де Цзюня, след от укуса рядом с его шеей. Это случится с Ютой, если он попытается сопротивляться, он знает, и поэтому не делает этого. Он остается на кровати, даже когда откуда-то издалека доносятся шаги и через несколько секунд открывается дверь. Он остается на кровати, не сводя глаз со стула, на котором еще день назад сидел Де Цзюнь. Живой и дышащий, а теперь потерянный и где-то, где Юта не может его достать. «Однажды.» Голос Джонни доносится до Юты, но он не шевелится. Он не смеет взглянуть на Джонни, боясь увидеть эти мертвые глаза, смотрящие на него в ответ, хотя Юта знает, что это невозможно. Джонни все еще жив и дышит, к несчастью всего мира. Юта прислушивается к стуку того, что, по его предположению, является блюдом на земле. Он видит Джонни периферийным зрением, но не поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Юта не хочет. Мысль о том, что ему придется смотреть Джонни в глаза, вызывает у него желание выблевать все, что осталось в желудке. «Когда-нибудь.» Юта видит, как Джонни движется к нему, но остается на месте. Одеяло слишком жесткое, и его пальцы уже раздражены тканью, но Юта не отпускает его. Вместо этого он крепче прижимается к нему, когда Джонни дотягивается до него и поднимает руку. Юта смотрит на руку, но не смотрит на Джонни. – Где Де Цзюнь? И снова Юта чувствует ожог раньше, чем сам удар. Он вздрагивает, с его губ срывается шипение, но он не дает Джонни удовольствия откинуть голову в сторону. Он держит голову прямо, глядя на другую руку Джонни, все еще протянутую к нему. – Не задавай глупых вопросов. – Он жив? – Часть Юты уже знает, часть его сердца уже готова к тому, что кажется неизбежным. Но, когда Джонни качает головой и отворачивается, Юта чувствует, что его сердце все равно разрывается. Слезы подступают к его глазам, но он сглатывает их. Вместо этого Юта тоже отворачивается. Его глаза находят открытую дверь, дверь к свободе и всему, что за ней. Он слаб, желудок пуст, голова все еще тяжелая, и Юта никак не может пройти и пяти футов, прежде чем Джонни схватит его. И вот Юта смотрит Джонни в глаза и сглатывает поднимающуюся желчь. – Где они? Джонни снова качает головой, но больше не поворачивает голову. Вместо этого он указывает на блюдо на земле. Юта проследил за рукой мужчины, и его желудок рефлекторно заурчал. На блюде лежит кусок тоста, миска с сухим рисом и чашка, наполненная чем-то. Юта не хочет быть благодарным, но он благодарен. «Когда-нибудь.» Юта собирает все свои силы, чтобы поднять бровь. – Один день? Джонни кивает. – Ешь. Я вернусь. Паника захлестывает Юту, как цунами, обрушивающееся на пляж. – Где... – кашляет Юта, предупреждая Джонни. Его горло болит, но он сомневается, что Джонни это волнует. – Куда ты идешь? Джонни качает головой. – Я вернусь. Ешь. Тебе это понадобится, Ёни. Юта смотрит, как Джонни выходит из комнаты, и дверь закрывается за ним. Он закрывает глаза и видит, как Тэён смотрит на него, когда замок задвигается на место и шаги снова удаляются. Когда он снова открывает их, он в блаженном одиночестве. Порез на щеке начинает чесаться, но Юта не обращает на это внимания. Вместо этого он слезает с кровати и садится в кресло Де Цзюня. *** Кажется, что прошло несколько дней с тех пор, как Юта почувствовал запах свежего воздуха, ощутил, как он наполняет его легкие. На самом деле Юта знает, что прошло не более двух дней с тех пор, как он стоял на тротуаре и ждал, когда Сычэн и Юкхей вернутся с кофе. Воздух вокруг него холодный, на траве еще лежит утренняя роса. Когда накануне Джонни заставил Юту сесть за компьютер, он смог увидеть небольшую часть сада и его ухоженные растения и цветы. Сад, однако, больше, чем Юта ожидал от своего короткого взгляда. Марк мог бы сказать ему, насколько он велик, но Юте остается только догадываться самому, пока он стоит здесь. Джонни смотрит на него. Юта чувствует, как он прожигают его шею, его плечи подняты выше, чем обычно, как будто это заставит Джонни отвернуться. Естественно, не заставит. – Ты знаешь, что делать. – говорит Джонни, возвращая Юту в настоящее время. Юта догадывается, что это было одно из занятий Тэёна перед смертью – садоводство. И с тех пор, как его не стало, Джонни заменил его. Сколько же часов они провели в этом саду? Воздух свободы вокруг них, но только недосягаемый. Юта тоже чувствует это сейчас. Знакомый зуд, побуждающий его бежать и не оглядываться. Забор вокруг сада высокий, но Юта легко его преодолевает. Его тренировали для этого, но он все равно остается прикованным к земле. Он не может обогнать Джонни, не с тем минимумом еды, который он съел. Юта знает, что дело даже не в недостатке пищи. Дело в малом количестве воды, которую он получает. Он хочет пить, его тело просит того, что может дать только Джонни. И он делает это намеренно. С его подготовкой Юте было бы легко одолеть Джонни. Но из-за плохой еды и отсутствия воды, Юта быстро превратился в тяжелые конечности и половину своей обычной энергии. – Давай, Ёни, у нас нет целого дня. – Юта поворачивается, чтобы посмотреть на Джонни. Он мог бы отрицать это, кричать, что он никогда не будет Тэёном, но он этого не делает. Вместо этого он просто кивает с кислым привкусом во рту и наклоняется к цветочной грядке на земле перед ним. – Хороший мальчик. – Доён, думает Юта. Он сжимает руки, рисуя ногтями луны на ладони, и думает о том, что должно было случиться. О том, как они сидят на балконе поздней летней ночью, только они втроем и мир внизу. Юта пытается вспомнить улыбку Джэхёна, ямочки, появляющиеся при взгляде на Доёна. Доён, и его успокаивающий голос, который уже много раз усыплял Юту. Юта хочет услышать его снова, хочет слушать его, пока копается пальцами в траве. На какое-то время он может притвориться. Он вспоминает, как Доён пел ему в прошлом году, когда они приехали на годовщину смерти матери Юты и заботились о Шотаро и Юте, пока они горевали. На мгновение Юта может притвориться, что работает над своим садом, а Джэхён и Доён находятся рядом с ним, молча, но вместе с ним. Шотаро спускается по лестнице, на его лице улыбка. Юта представляет, как он рассказывает истории о своем школьном дне, собирая закуски, говорит всем, что к нему придут друзья, и он задержится допоздна. Доён с улыбкой ругает его, говоря, что это еще школьный вечер. Бытовая сцена делает копание в земле выполнимым, а посадку странного на вид цветка – почти легкой. На этикетке написано Mimosa Pudica – Юта понятия не имеет, что это может быть за цветок и что он означает. Он просто копает и сажает, и вскоре небольшой участок земли покрывается этим растением. Бутоны еще не распустились, но Юта надеется, что они умрут раньше. – Готово. – говорит он, поворачивая голову. Джонни все еще наблюдает за ним со своего места – стула прямо перед задней дверью, как будто Юта бросится через нее, а не через забор. Джонни молчит несколько мгновений, его взгляд переключается между растениями и лицом Юты. Он садится ровнее, и Юта чувствует, что его сердце бьется быстрее. – Хорошо. Знаешь, почему я выбрал именно их? Юта не хочет знать, по какой извращенной причине у Джонни так много разных видов цветов в его саду, но он не протестует. Утренний шлепок все еще болит, рана, полученная накануне вечером, все еще чешется. Юта не хочет повторения этого, поэтому он просто кивает. Джонни улыбается ему. – Де Цзюню они понравились. Глаза Юты расширяются. Он поворачивает голову и видит, что бутоны еще не раскрылись. Невидимая граница, которую Джонни показал ему перед началом работы, оставляет небольшой участок между мимозой и другим растением, которое Юта не может назвать. Его сердце замирает. – Нет. Прежде чем он успевает протянуть руки вперед и снова зарыться в землю, вырвать из земли все до последнего цветка, прежде чем он достигнет того, что искал, он чувствует руку на своем плече. – Не надо. Он хочет дразнить, хочет кричать Джонни в ответ и спрашивать, что именно произойдет, если он это сделает. Убьет ли Джонни его? Получит ли он свою собственную грядку цветов в этом извращенном мемориале и будет покоиться между трупами людей, которых он должен был спасти? Но Юта молчит, потому что Шотаро входит в его голову прежде, чем он успевает прошептать слова. Он хочет проклясть Джонни, выбить его ноги из-под себя и убежать, но далеко он не уйдет. Юта понятия не имеет, где он находится, и уверен, что если бы он попытался и провалился, наказание Джонни было бы мучительным. И поэтому он остается на месте. Его плечи ссутулились, в уголках глаз блестят слезы. Он не двигается, чтобы вытереть их, и вместо этого вешает голову. – Хорошо. Ты учишься. От этого замечания у Юты волосы встают дыбом. Джонни подтягивает его за подмышки, и тот не протестует. Он следует за мужчиной в дом и избавляется от своих перчаток там, где ему сказал Джонни, и через несколько мгновений чуть не спотыкается на лестнице, прежде чем снова оказывается в той темной комнате с двухъярусной кроватью, двумя пустыми стульями и двумя ведрами в углу. Прямо по коридору стоит Тэён, и, словно дожидаясь возвращения Юты, Юта моргает и видит, что Тэён смотрит на него. Джонни подталкивает его вперед и следует за ним в комнату. Шок проходит через Юту, когда он чувствует руки Джонни на своих плечах, подталкивающие его к стулу. Он не знает как, но каким-то образом Джонни держит в руках кандалы, которые внезапно оказываются на его запястьях, и Юта снова сидит на стуле Де Цзюня. Его глаза расширяются. – Нет. Джонни качает головой. – Ты прав. Юта не понимает, что это значит, но прежде чем он успевает спросить, Джонни прижимает что-то к его губам. Он держит их закрытыми, сжимая челюсть, и смотрит на Джонни. Высокий мужчина смотрит на него сверху вниз, в его глазах ярость и гнев. Он просто продолжает давить. Юта чувствует, что его губы покрываются синяками, и сдается, задыхаясь. Джонни заталкивает ему в рот все, что там есть. Юта чувствует языком, что это нечто уже растворяется у него во рту. Он вскрикивает, но не успевает открыть рот, как Джонни заталкивает внутрь что-то еще, гораздо большее. Оно на вкус как вата, и заставляет Юту глотать вокруг него. Это кляп. Его глаза слезятся, полурастворившаяся таблетка втягивается в пересохшее горло. Это больно, в глазах Юты появляются искры. Он пытается вызвать у себя рвотные позывы, изо всех сил прижимая язык к крыше рта. В голове мелькают образы того, как его рвало накануне вечером, но ничего не получается. Таблетка проглочена, а Юта понятия не имеет, что это такое. Что он только что проглотил. Джонни лишь улыбается ему, его рука ласкает щеку Юты. Юта отстраняется, спинка стула скрипит о его тело. Джонни хмуро смотрит на него, но не прикасается к нему. Его рука опускается и лежит рядом с его телом, и он поворачивается. – Я вернусь. Юта не успевает даже забеспокоиться, как через долю секунды его тело обмякает, а глаза опускаются в тот самый момент, когда Джонни поворачивается, чтобы посмотреть на него от двери. Он видит улыбку, нежный взгляд в глазах Джонни, как будто он любил Юту много лет, прежде чем они полностью закрываются, и Юта чувствует, что падает. *** Тихий всхлип, приглушенный чем-то, заставляет Юту зашевелиться на своем месте. У него болит челюсть, глаза сухие, щеки испачканы. Он пытается пошевелить руками, но чувствует, что кандалы режут его запястья. Белые уколы боли пронзают его, и Юта хнычет сквозь кляп. Его хныканье отдается эхом, что невозможно. Юта медленно открывает глаза, и его сердце замирает, когда он видит, что перед ним кто-то сидит. Кляп во рту, глаза наполнены слезами, по щеке течет кровь. Глаза, слишком молодые, чтобы быть рядом с Тэёном, смотрят на него, и Юте хочется закричать. *** Джэхёну кажется, что прошли недели с тех пор, как он в последний раз видел улыбку Юты, обращенную к нему. Перед его отъездом в Малайзию они ужинали вместе, вчетвером, как одна семья. Мысль об этом причиняет боль, но Джэхён не отгоняет ее. Это последнее воспоминание, за которое он держится, не считая телефонных звонков. И он изо всех сил старается держаться. Он держится, когда Шотаро заходит поговорить с Сончаном, который в итоге ничего не знает. Джэхён понимает, что ему должно быть легче от этого, что мальчик его возраста не замешан в чем-то подобном, но это также оставляет его опустошенным. У них ничего нет, а Юта где-то там, с предполагаемым серийным убийцей. Джэхён держится, когда команда делится своими теориями, когда Марк чуть не падает в обморок в комнате для совещаний поздно ночью. Кун отсылает его и приказывает позвонить Чонину, Марк протестует, но слушает. Он держится, когда Доён сжимает его руку в своей и шепчет про себя слова, которые Джэхён повторяет у себя в голове как мантру. – Мы вернем его. И когда это произойдет, Джэхён поймет, что все не может вернуться на круги своя. Доён и он не могут вернуться к притворству, что Юта не является частью их отношений, что они не хотят, чтобы он принадлежал им так же сильно, как они уже принадлежат друг другу. Все болит – все болит, и Джэхён хочет, чтобы это прекратилось. Сончан и Шотаро спят в кабинете Кёнсу, к большому облегчению Джэхёна. Он знает, что они не вернутся в школу, пока не найдут Юту, но все равно хочет, чтобы они отдохнули. Мать Тэёна была извещена и сейчас сидит в зале ожидания полицейского участка. Команда сменяет друг друга, чтобы поговорить с ней, и сейчас Сычэн находится с ней, а остальные сидят в комнате для совещаний. Тэн и Кун смотрят на доску, испещренную фотографиями мест, значимых для Тэёна и Джонни. Команда все объяснила, все показала, и хотя Джэхён все еще не до конца понимает, он знает, что книжные магазины на доске – большая часть всего этого. Это напоминает ему о постоянно растущем книжном шкафе Шотаро. Возможно, теперь они смогут попросить Шотаро заказывать их через Интернет. – Дорогой? Голос Доёна отвлекает Джэхёна от его мыслей. Он отрывает голову от кружки с кофе, чтобы посмотреть на своего парня, и вздыхает. Доён выглядит таким же измотанным, как и Джэхён – в его глазах постоянно читается беспокойство. Доён обхватывает плечо Джэхёна, и Джэхён закрывает глаза. – Они все еще спят? Доён кивает. – Полностью вырубились. Джэхён улыбается. – Хорошо. – Есть новости? Джэхён качает головой, переводя взгляд со щеки своего парня на остальных членов команды. Юкхей занимается своими делами на ноутбуке Сончана, Ренджун сидит рядом с ним со своим устройством. Кун и Тэн стоят рядом с доской, перешептываясь, в то время как Бэкхён и Кёнсу находятся где-то в другом месте станции. Оба начальника, вероятно, просят больше людей, чтобы дело полностью вышло в мир. Джэхён надеется, что им это удастся. Если дело приобретет национальный масштаб, и они сообщат подробности о том, кого ищут, они могут получить подсказки от других. Он понятия не имеет, как все это работает – знает только то, что ему известно от Юты и нескольких криминальных сериалов, которые Доён и он смотрят каждый день – но он надеется, что кто-то что-то знает. Даже если это всего лишь модель машины Джонни. Потому что каким-то образом этот ублюдок умудрился не попасть в поле зрения, когда приближался к Юте, и нет ни одного кадра с его машиной. Камера магазина, перед которым стоял Юта, запечатлела только его, Джонни совсем выпал из кадра. Джэхён снова и снова просматривал кадры, наблюдая, как напряжение на плечах Юты возрастает от нуля до ста. Как поникла его голова, как он уходил, не обращая внимания ни на что. Юта, которого знает Джэхён, впал бы в ярость. Он дал бы сдачи, стал бы бороться за выход из любой ситуации. Джэхён не понимает, что изменилось в этой ситуации, и ненавидит ее. Никто из них не может понять, почему Юта так охотно пошел на это, и это оставляет у Джэхёна кислый привкус во рту. Джонни не позволят полностью разрушить Юту. Джэхён этого не потерпит. Доён сжимает его плечо, и Джэхён поднимает на него глаза. – Что? Доён кивает головой в сторону двери, в которую вошел Сычэн с затравленным выражением лица. Реакция Юкхея мгновенна – он бросается к своему парню и хватает его за стул. Кун мгновенно настораживается, отворачивается от Тэна, словно почувствовал, что комната вокруг Сычэна сдвинулась. – Что случилось? Сычэн качает головой. – Госпожа Ли ничего не рассказывала тебе о Джонни? – Нет, она просто продолжала говорить о Тэёне и о том, какой он прекрасный мальчик. – ответил Тэн. Джэхён лично не сидел с госпожой Ли – ему не разрешают, как обычному гражданину – но он хотел задать ей так много вопросов. Хотя часть его знает, что у нее нет на них ответов. Кун хмыкает вместе с Юкхэем. – Она не любит говорить о Джонни. Сычэн выдыхает, закрывая глаза. Он потирает лицо и стонет, уткнувшись в ладони. – Ну, теперь я знаю, почему. Кун поднимает бровь, а Джэхён чувствует себя так, будто на его голову только что вылили ведро ледяной воды. – Что? – Она сломалась. Мне пришлось попросить Джено остаться с ней, потому что я не мог... я просто не мог. Очевидно, Джонни начал – он подверг Тэёна остракизму. После выхода его второй книги он начал всех отталкивать, и миссис Ли не могла понять, почему, но она не отталкивала. Я могу сказать, что это гложет ее изнутри за то, что она не вмешалась раньше. Джэхён переводит взгляд на Доёна. – Это... – Классические признаки жестокого обращения. – Доён закончил за него. Он поворачивается к Сычэну. – Почему она ничего не сказала? Сычэн пожимает плечами: – Она сказала мне, что у Тэёна была привычка отгораживаться от всех, когда он начинал сосредоточиваться на писательстве. Она решила, что он просто работает над новым проектом – а она была занята с Сончаном. По ее словам, Джонни нашел для него все подходящие оправдания. Джэхён закрывает глаза. Доён много чего рассказывал ему от своих пациентов, об их историях и о том, через что они прошли. Джэхён сидел с Доёном, когда тот плакал после того, как у его первого пациента случился срыв в терапевтическом кабинете. Именно Джэхён задавал Доёну вопросы на экзаменах, готовил его к выпускному. Как психотерапевт, Доён уже не раз имел дело с людьми, пережившими насилие. Он сглатывает. Доён напрягается рядом с ним. – Значит, Джонни издевался над ним в течение последних... – Несколько лет их отношений. – заканчивает Сычэн, и Джэхён чувствует, что кто-то на короткую секунду зажал ему горло. – В этом есть смысл – у Джонни ничего нет, совсем ничего. И до того, как он исчез, у него тоже ничего не было. Тэён – тот, у кого есть все, что связано с его именем – ну, было. – Ренджун прерывает его, запустив руку в волосы. Он пьет уже пятый кофе за ночь, и его глаза начинают слегка наливаться кровью. Тэн вздыхает. – Это все меняет. Джэхён поднимает бровь. – Как? – Ну, мы всегда считали, что это Джонни убил Тэёна. Но что если Тэён убил себя сам? – говорит Кун. Джэхён переводит взгляд с лидера команды на деревянный стол и вздрагивает. Он знает, что ему не обязательно оставаться здесь – он может уйти и посидеть с Шотаро и Сончаном в кабинете Кёнсу. Но это странно похоже на бегство, а он не хочет этого. Он хочет остаться и помочь найти Юту. – Это возможно. Предательство могло заставить Джонни сорваться. Сычэн хмыкает на слова своего парня. – Но почему... почему никто больше не видел насилия? – Потому что абьюзеры – манипуляторы до мозга костей. – Джэхён поворачивает голову на голос Марка, который стоит в дверях. Он выглядит немного лучше, его глаза немного более живые. – Их способность убеждать всех остальных в том, что они фантастические люди, заходит очень далеко, особенно у эмоциональных абьюзеров. Джонни сумел убедить всех, что он нормальный, что он любит Тэёна и что Тэён любит его в ответ. И что он никогда бы не совершил такого ужасного поступка. Кун кивает: – Именно так. – Джонни бросил принимать лекарства три года назад – это могло стать началом злоупотребления. – говорит Ренджун, но Сычэн качает головой. – Вторая книга Тэёна вышла несколько лет назад, помнишь? Его поклонники были нетерпеливы. Так что если госпожа Ли заметила это в то время, то, возможно, все началось немного раньше. Тэн хмыкает: – Значит, его лекарства тут ни при чем? Кун качает головой. – Мы не можем исключить такую возможность. Ренджун, попробуй связаться с врачом Джонни. Ренджун кивает, встает со стула так быстро, что тот с визгом падает на пол. Через несколько секунд он выходит из комнаты с телефоном и ноутбуком в руках. Джэхён сидит и смотрит. Онемение в груди переместилось и распространилось на голову и руки. Юта рассказал им о том, что случилось с его отцом, о том, как он сам принимал лекарства и как закончилась его жизнь. Но отец Юты был любящим человеком, если верить рассказам его сына. Он никогда бы не сделал ничего подобного. Доён опередил его. – Независимо от его лекарств, если Джонни хотел сделать это, не имело значения, насколько плохо его психическое здоровье. Кун кивает: – Мы знаем. – Конечно, кто-то должен был понять? Увидел что-то? – Юкхей спрашивает в открытую, заставляя Марка покачать головой. – Возможно, они что-то видели, но не подумали об этом. Мы тоже ничего не видели, помнишь? Мы смотрели на их социальные сети и думали, что они счастливы и влюблены. Никто не подумал о том, что может быть что-то еще. Джэхён закрывает глаза. – Может, Тэён писал об этом в своих книгах? Марк качает головой: – Я полностью помню его истории – там не было никаких намеков, никаких персонажей с жестоким мужем. Кун вздыхает, сразу после этого прочищает горло. – Может, это было специально. Джэхён оглядывает комнату. Тэн опустился на стул, положив голову на руки. Сычэн и Юкхей выглядят абсолютно измотанными, их головы лежат вместе, когда они вместе смотрят на ноутбук Сончана. Марк выглядит готовым вот-вот разрыдаться, а Кун никогда в жизни не выглядел бледнее. Джэхён хочет сказать им, что все будет хорошо, но не может. Вместо этого он встает. – Кто-нибудь хочет еще выпить? Ему отвечают утвердительно, и он в считанные секунды выходит из комнаты, держа в одной руке несколько кружек. Работа за столиками в колледже подготовила его к этому моменту, и Джэхён улыбается при воспоминании об этом. Он легко добирается до кофеварки, ставит под нее первую кружку и нажимает на кнопку. Но прежде чем он успевает достать сахар и молоко, слышит громкие шаги по полу. Джэхён оборачивается, и его глаза расширяются: Кёнсу и Бэкхён спешат по полицейскому участку, словно у них есть информация, которой нужно срочно поделиться. Джэхён без раздумий следует за ними. Он входит в комнату прямо за ними, но никто, кроме Доёна, не смотрит на него. – Включи новости. Кун поднимает бровь на приказ Бэкхён, но слушает. Он включает телевизор, и на экране появляются новости. «…Получено письмо от неизвестного отправителя. Мы понятия не имеем, от кого оно пришло, но все, что мы знаем, это то, что родители Пак Джисона подтвердили, что их сын не вернулся домой из школы сегодня днем.» Джэхён моргает. Он закрывает открывшийся рот и находит в хаосе глаза Доёна. И впервые в жизни эти глаза не приносят ему утешения. *** Мой дорогой, Я заканчиваю то, что мы начали. Он бы тебе понравился. Я скучаю по тебе с каждым днем все больше и больше. Почему ты должен был оставить меня? Твой, Со Джонни.