The Mystic

Юта не чувствует своих ног. Пол под ним жесткий и не дает никакого комфорта. Он не знает, как долго он лежит здесь на цементном полу, но Юта знает, что уже слишком долго. Он не слышал, чтобы Джонни выходил из дома, и это слабое утешение. Когда Юта услышал имя Шотаро из уст Джонни, его сердце, честное слово, на секунду перестало биться. Но Шотаро не имеет никакого отношения к фантазиям Джонни, и поэтому избавляться от него было бы пустой тратой энергии и дополнительной опасностью. В глубине души Юта знает это, но не может не волноваться. Джисон тоже не вернулся, что не облегчает ситуацию. Юта и раньше оставался один в этом подвале, но теперь он кажется еще больше. За те несколько часов, что он провел здесь с Джисоном, он казался меньше. Теперь же кажется, что Юта может бежать часами и не дойти до стен. Кровь из носа давно перестала идти, боль свелась к пульсации. Он чувствует, как засохшая кровь прилипает к коже, но вытереть ее нечем. Когда Юта шевелит губами, горячая белая боль пронзает все его лицо. Должно быть, прошло несколько часов. Возможно, снова наступило утро, и Джонни заставляет Джисона позавтракать с ним, как это сделал бы любой отец. Или же Джонни роет Джисону могилу и собирается купить семена цветов, чтобы засыпать землю. Юта отшатывается при этой мысли, движение заставляет его вздрогнуть. Он не хочет думать об этом, но эта мысль засела в его голове, и Юта боится, что больше никогда не сможет избавиться от нее. Он понятия не имеет, где может быть Джисон. Джонни может держать его в комнате наверху, возможно, оформленной так, как выглядит комната подростка. Юта закрывает глаза и оказывается в спальне Шотаро. На стене у Шотаро висят плакаты с изображением танцоров, музыкальных групп, которые он слушает. Вдоль стен стоят два книжных шкафа, заполненные безделушками, фигурками и настоящими книгами, которые он прочитал, и красивый письменный стол, на котором сложены друг на друга его школьные учебники. Шотаро сидит на кровати, в наушниках и полностью сосредоточен на том, что читает на своем телефоне. Юта улыбается в созданном им пространстве, не желая отпускать его. Забор, который он поставил вокруг тех, кого любил, когда только приехал сюда, был сломан и разрушен, перешагнут и полностью растоптан, но Юта не может найти в себе силы на это. Джонни знает о людях вокруг него. Он провел свое исследование, Юта не сомневается, и прекрасно знает, кто такой Юта и откуда он родом. Джонни мог бы сломать его множеством разных способов, используя Шотаро или любого другого, и все же он не упоминал Шотаро, пока Юта не завел его слишком далеко. Изображение комнаты Шотаро исчезает, а вместе с ним и мальчик, и Юта чувствует, что тянется к нему. Его рука болит, боль пронизывает все тело, когда он двигается, но Юта пытается отгородиться от этого. Джонни придумал, что Юта на самом деле Тэён, и эта фантазия только укрепилась, потому что Юта послушался, потому что Юта сделал то, что сказал ему Джонни, и теперь Джисон тоже здесь. Джонни создал себе семью, которая не является настоящей и прекрасной, но он убедил себя, что это так. И когда наступает момент, когда фантазия разбивается и Джонни снова увидит все как есть, Джисон и Юта не переживут этого. Они уже видели такое – женщину, которая приходила в квартиры одиноких мужчин и использовала их для фантазий, которые длились целую ночь, а утром убивала их, когда звонил любимый человек или происходило что-то еще, чтобы разрушить фантазии. Для раскрытия дела они использовали приманку. Это была огромная ставка, но Кун чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы пойти на это. Один из полицейских, с которым они работали по этому делу, создал фальшивый профиль для знакомств и несколько социальных сетей, на которых он постоянно публиковался. Фотографии, селфи и сообщения, которые явно указывали на то, что он холост. Они разместили «его» квартиру прямо посреди охотничьих угодий женщины и поймали ее, когда она попыталась пробраться в квартиру. Квартира принадлежала другому офицеру полиции, и он был достаточно любезен, чтобы предложить свою квартиру для этого дела. Юта не уверен, почему она это сделала – он бы не смог жить в такой квартире после такого дела. Но ему не пришлось об этом беспокоиться. Они улетели из Гонконга на самолете и вернулись в Сеул, где, как и во всех других случаях, закрыли дело и пошли дальше. Юта задается вопросом, следит ли офицер за тем, чтобы ее дверь запиралась три раза перед сном. А может, она нашла кого-то, с кем теперь живет? Может быть, она переехала, или планировала это сделать и переехала из-за этого. Юта не знает точно, но он уверен в двух вещах: он ненавидит подвалы и никогда, никогда не будет смотреть на документ так же. Он поднимает голову от земли, его шея кричит на него. Его положение не назовешь приятным, но Юта не может пошевелиться. Он все еще не чувствует ног, кроме колющей боли в них, и знает, что вставать бесполезно. Ему придется либо тащиться к Джонни наверх, либо умереть от голода на этом самом полу. Дело в том, что Юта не уверен, вернется ли Джонни за ним. Накануне вечером он выглядел просто ужасно, его глаза были тяжелыми от боли, которую Юта никогда раньше не видел. Он не может точно определить, но Джонни выглядел иначе. Возможно, он уже думал о том, как убить Джисона или как заставить его страдать больше всех. Желчь поднимается в горле Юты, и он с трудом сглатывает ее. Она жжет ему горло, проникает в грудь и желудок. Как по команде, его желудок урчит. Прошло время, хотя Юта не знает, сколько. Он может только предполагать, что Джонни лег спать после того, как избил его до полусмерти, потому что ночь уже спустилась, когда Юта попытался достать письменные принадлежности, которые Джонни приказал ему сделать. Возможно, он недоволен тем, что написал Юта. Если нет, то Юта знает, что нож к горлу будет последним, что он почувствует. Он понятия не имеет, как Джонни убил остальных, но нож, похоже, был предпочтительным оружием Джонни. Сам Юта предпочитает пистолет, но его невероятно трудно достать. И, размышляет Юта, Джонни из тех, кто делает свои убийства личными. Вблизи. И нож идеально подходит для этого. Когда он снова закрывает глаза, комната Шотаро не встречает Юту. Вместо этого он чувствует жало ножа у своего горла, Джисон сидит прямо перед ним с ножом в руке. Джонни стоит позади него, на его лице злая улыбка, а рука лежит на плече Джисона. Джисон не плачет и не кричит. Он сидит с улыбкой, похожей на улыбку Джонни, и направляет нож, который держит в руке, на Юту с еще более широкой ухмылкой. Глаза Юты распахиваются, и он задыхается, тряся головой, насколько ему позволяет тело. Джисон никогда бы не сделал этого. Он кричал и брыкался, когда Джонни забирал его из столовой – они не вместе. А может, они вместе? Юта не знает. Он не видел никаких новостей за последние несколько дней – Джисон может быть ребенком Джонни. Незарегистрированный, но он может быть ребенком Джонни. Он может быть здесь, чтобы добиться покорности Юты, заставить Юту снизить свою защиту и охрану, чтобы убедиться, что с Джисоном все в порядке. Джисон может быть замешан во всем этом, а Юта – дурак, раз доверяет ему. Юта вздыхает, от этого движения у него закладывает уши. Он хочет пойти домой. Он хочет сидеть на диване и смотреть, как Шотаро играет в Mario Kart. Он хочет сидеть за обеденным столом Доёна и Джэхёна и играть с ними в настольные игры, пока не взойдет луна и не переведут часы. Он не хочет быть здесь. Наконец, Юта смахивает слезу. Она скатывается по левой щеке и падает на землю без единого звука. Юта не слышал ничего, кроме собственного дыхания, уже, кажется, несколько лет, и от этого у него болит горло. Другие слезы быстро следуют за ним и падают на землю в лужу, а Юта не двигается, чтобы вытереть их. Пусть падают. Джонни здесь нет, чтобы увидеть это, и Юта никогда в жизни не желал плакать больше. Если он не выберется отсюда живым, у Шотаро никого не останется. Конечно, Доён и Джэхён будут рядом с ним, это Юта знает, но последний из его семьи исчезнет. И какое-то далекое чувство подсказывает Юте, что Шотаро не переживет этого. Он застонал, уперся левой рукой в землю и надавил. Юта стискивает зубы от боли, пронзающей руки и спину, но продолжает толкаться. Его правая рука следует за ним, делая толчок немного легче. Когда Юта пытается сесть, его ребра кричат в знак протеста. Резкий удар Джонни в живот сделал свое дело, и Юта предполагает, что это сильный ушиб. Они не сломаны – иначе он бы это почувствовал – но они, конечно, уже не целые и не здоровые. В любом случае, боль приятная. По крайней мере, он не онемел и может шевелить пальцами ног. Это немного, но от этого легкость растворяется в груди Юты. Он поворачивает голову и смотрит на дверь, ту самую, которую Джонни захлопнул за ним и запер такими грубыми движениями, что Юта подумал, что он сломает замок и запрёт его здесь навсегда, и просит открыть её. Конечно, она остается закрытой. Юта опускает плечи, насколько ему позволяет боль, и закусывает губу. Где-то захлопывается дверь, и Юта сразу же напрягается. Его плечи напрягаются, несмотря на боль, а руки хватаются за ровный пол, как будто это поможет ему за что-то ухватиться. Юта оглядывается по сторонам, когда шаги спускаются по лестнице. Он не может подойти ни к одному из стульев, ни к паре кандалов, лежащих на полу. Он не может дотянуться до этих предметов, боль приковывает его к полу, и Юта чувствует, что его надежда угасает. Замок дребезжит несколько секунд, прежде чем громкий «бах» эхом разносится по всему подвалу, от которого у Юты звенит в ушах. *** Никогда за всю его карьеру сердце Тэна не билось так быстро, как сейчас. Он участвовал в скоростных погонях, ходил на цыпочках вокруг дома, ожидая, что убийца вернется домой и попадет в их ловушку. Он думал, что его тревога была плохой, когда он сдавал экзамены в школе, но ничто не сравнится с ощущением скорости на шоссе, воя сирен и осознания того, что Юта где-то там, с серийным убийцей. И у них есть след, зацепка для поиска и потенциальное место, где Джонни может держать этих людей. Это всего лишь догадка, что-то, что нашел Ренджун, и они должны проследить за этим, но Тэн чувствует надежду, излучаемую всеми в фургоне. Это глупо, он знает, но Тэн наслаждается надеждой в течение кратчайших мгновений. Он не должен надеяться, но что-то в его груди заставляет его сердце биться так быстро, как только оно может. Он ничего не может с этим поделать. Тэн хочет снова увидеть Юту. Он хочет обнять его и наблюдать, как Шотаро и он воссоединяются. Он хочет убедиться, что с Ютой все в порядке, что он не ранен или еще хуже. Тэн не позволяет себе думать о самом худшем исходе этой ситуации – Юта не умер. Он не может быть мертв. – Мы в пятнадцати минутах езды. – Кёнсу окликает его спереди, заставляя Тэна оторваться от своих мыслей. Он отворачивается от деревьев и зданий за окном и снова обращает внимание на команду в фургоне. Они все здесь, тесно прижавшись к сиденьям, что не совсем законно, но никого из них это не волнует. Кун смотрит на всех, его взгляд мечется туда-сюда. – Мы должны быть готовы. Марк поднимает пистолет. Тэн почти покраснел от взгляда младшего – гнев и страх смешались в то, что Тэн считает яростью. – Мы готовы. Кун качает головой. – Не так, нам нужно подготовиться на случай, если... – Мы в любом случае найдем что-то, чего не хотим видеть. – Юкхей заканчивает, заставляя Тэна посмотреть на него. Его взгляд направлен на внешний мир, на проплывающие мимо них деревья, но его рука крепко сжимает рукоятку пистолета. Тэн не думает, что, если кому-то из них дадут шанс, Джонни выйдет живым из этой ситуации. – Вот именно. – Мы найдем его. Живым. – шепчет Сычэн, достаточно громко, чтобы все слышали. – Он должен быть живым. – Я знаю. – Тэн протягивает руку и сжимает колено Сычэна. Он не может смотреть никому из них в глаза – он может верить, что Юта жив, но Тэн не уверен, что он будет делать, если они найдут его мертвым. – И мы найдем его живым. Но нам нужен профессионализм. В том доме может быть несовершеннолетний, вместе с восемью другими жертвами. – Это то, что Кун должен сказать, Тэн знает. Он слышит дрожь в голосе своего парня, как он дрожит в конце слова «жертвы». Но он прав – они не могут врываться туда со своими эмоциями. Тэн закрывает глаза и считает до двадцати, вдыхая и выдыхая каждые пять секунд. Это совсем не стандартное дыхательное упражнение, но оно помогает. Он обхватывает рукой бедро, пистолет по-прежнему спрятан в кобуру. У Тэна есть лицензия на ношение оружия, но он надеется, что ему не придется им пользоваться. Не сегодня. – Десять минут. – зовет Кёнсу, заставляя Тэна повернуть голову, насколько он может. Два других фургона проезжают перед ними, их сирены громко звучат в тихой машине. Тэн перекрыл звук их сирены и вой в своей голове. Он не часто плакал на работе, такие случаи можно пересчитать по пальцам одной руки, но Тэн чувствует, что сейчас расплачется прямо здесь и сейчас. Он уже плакал после того телефонного звонка – он не может плакать снова. Только когда Юта будет с ними в целости и сохранности. Рядом с ним Кун открывает рот и начинает рассказывать о планировке дома, которую они знают. Есть первый этаж, на котором расположены гостиная, кухня и столовая. Сад длинный и глубокий, и Тэну приходится очень постараться, чтобы не думать, что это может означать. Второй этаж меньше, на нем расположены только спальня хозяев, ванная комната и очень маленькая спальня. Он подходит для пары, желающей увеличить свою семью, но не для постоянного проживания. Тэн сомневаются, что кто-то захочет жить там после всего этого. Разговор короткий, Ренджун вклинивается по телефону, чтобы объяснить, что чертежи довольно старые и что планировка могла измениться. Черный ход недоступен, если человек хочет, чтобы его не увидели, но это уже в прошлом. Тэн полагает, что план отпал сразу же, как только Кёнсу включил сирены. – Дом уже два с половиной года числится за Сончаном – он постоянно повторяет, что ничего не знал об этом. Думаю, мы должны доверять ему в этом. – Конечно, стоит. – Тэн перебивает. – Он же ребенок. Мы видели, как он был расстроен. – А как же мать Тэёна? – вмешался Юкхей, но Сычэн покачал головой. – Она была потрясена, когда я рассказал ей о возможном насилии над Тэёном. Она ничего не знает. Кун хмыкает: – Она все еще в участке? Ренджун отвечает на другом конце провода. – Да, она все еще здесь. С ней сидят офицеры. Она видела, как вы, ребята, в спешке убегали, и с тех пор плачет. Тэн сглатывает: – Как Шотаро? В машине становится еще тише, напряжение нарастает. Ренджун вздыхает: – Как и следовало ожидать. Он не перестает ходить по комнате и постоянно проверяет свой телефон. Мы включили новости на полную громкость. – Скажи ему, что мы скоро вернемся. – говорит Марк, заставляя Куна посмотреть на него. Он просто качает головой, а затем возвращается к просмотру файла в своей руке, и Тэн вздыхает. Плечи Марка опускаются, но он не отводит взгляда от Куна. В его лице есть суровость, которой Тэн раньше за ним не замечал, и от этого у него мурашки по коже. Он, конечно, знает, что Марк и Юта близки. Что именно Юта заботился о Марке, когда родители выгнали его из дома навсегда, и что именно Юта всегда выслушает, когда Марк будет разглагольствовать на любую тему. Однако сейчас Марк выглядит так, будто готов кого-то убить. – Марк. Младший мужчина не смотрит на него. – Марк. Тэн вздыхает, наклоняясь вперед. Он тянется к руке Марка и чувствует облегчение, когда Марк позволяет ему взять ее. – Ма... – Хотя реальная статистика неизвестна, около семидесяти пяти процентов похищенных взрослых не выходят живыми. Особенно спустя столько времени. Я не позволю Юте стать таким же. Слезы заблестели в уголках глаз Тэна, который кивает. – И он не станет им. – Я... я могу убить его. – Если он угрожает тебе, стреляй. В противном случае, не стреляй. – Голос Куна резкий и громкий, но Тэн знает, что Кун чувствует то же самое. Он слушал, как тот разглагольствует об этом наедине, как он хотел бы убить Джонни голыми руками за то, что тот тронул одного из его собственных. – Но... – Никаких «но». Я не хочу больше никого терять. – Голос Куна становится громче с каждым словом, заставляя всех смотреть на него. Тэн хочет протянуть руку и поцеловать его, чтобы успокоить, но Марк все еще держится за его руку, как за спасательный круг. Вместо этого он кивает. – Не потеряешь. – Мы никуда не уйдем. – говорит Ренджун по телефону, а Сычэн и Юкхей кивают. Кун смотрит на Марка, который просто качает головой. – Я не могу ничего обещать. Тэн сжимает его руку. – Марк... Марк отстраняется, вытаскивая свою руку из руки Тэна. – Нет. Тэн смотрит на сидящего перед ним человека, его сердце тяжело бьется в груди. Марк – тот, кто сильнее всего плачет на диснеевских фильмах, тот, кто принял близко к сердцу свое первое убийство и взял неделю отпуска, чтобы прийти в себя. Человек, который читает книги по истории для развлечения и любит фильмы о вселенной и обо всем, что может лежать за ее пределами. Марк не склонен к насилию, но, глядя на него, Тэн понимает, что на этот раз Марк смертельно серьезен. – Тогда я не могу позволить тебе покинуть этот фургон. – говорит Кун, и Марк огрызается. – Ты не можешь этого сделать. – Я – лидер вашей команды, и я очень даже могу. Я не позволю тебе подвергать опасности не только Юту, но и всех нас, потому что ты злишься. – Ку... – Я тоже хочу разорвать Джонни в клочья, поверь мне. Но мы не можем идти в этот дом со злостью. Мы должны быть сосредоточены и держать друг друга в безопасности. – Кун бросает на Марка еще один взгляд, прежде чем повернуть голову. – Как долго? – Эээ, – Кёнсу замешкался, его глаза сфокусировались на дороге. Тэн мог бы беспокоиться о том, что офицер услышит все это, но он знает, что это не обязательно. Кёнсу изучает это дело по меньшей мере полтора года. Он хочет убить Джонни так же сильно, как и они. – Две минуты. Плечи Куна распрямляются, а вместе с ними и все остальное тело. Тэн смотрит, как он надевает свою маску – ту, что скрывает его гнев и заменяет его решимостью. Он следует его примеру, взгляд устремлен на дверь. – Марк... – Я в порядке. Пожалуйста, позволь мне войти. Кун бросает на него еще один взгляд, прежде чем кивнуть. – Хорошо. Он поворачивается к остальным. Юкхей смотрит на Марка широко раскрытыми глазами, Сычэн держится за его руку так, будто может заплакать, если он ее отпустит. Ренджун замолчал на другом конце телефонного разговора, но Тэн слышит его дыхание. – Будьте в безопасности. – Будем. – отвечает Тэн, прежде чем взять трубку. – И ты тоже. *** Телефонная линия затихает, экран телефона Куна снова становится черным. Тэн смотрит, как он исчезает, его собственное лицо смотрит на него, пока он не чувствует, как машина останавливается и вокруг него открываются несколько дверей. Он движется как на автопилоте. Он выходит вслед за Куном из машины и проверяет защелки на своем пуленепробиваемом жилете, прежде чем повернуться к их лидеру. Несколько машин окружают дом, как полицейские машины, так и скрытые фургоны, и Тэн чувствует это всеми своими костями. Тэн идет. Он идет рядом с Сычэном, держа пистолет наперевес. Они медленно идут к парадному входу, Кун стоит у двери и подает знак руками, чтобы Джено и Ченлэ заняли заднюю часть дома. Юкхей следует за ними, его тихие шаги исчезают, когда Тэн отводит взгляд. Он находит глаза Куна, которые смотрят на него, и кивает. – Иди. Кун не колеблется. Он бьет в дверь изо всех сил, дерево скрипит. Она не поддается, и Тэн чувствует руку на своем плече. Он легко отходит в сторону, пистолет все еще поднят, и смотрит, как Кёнсу изо всех сил бьет плечом в дверь. На этот раз дерево поддается и отходит от дверного проема. Марк просовывает руку в щель, что-то щелкает, и дверь распахивается. Они не действуют тонко, но Тэн знает, что план не в этом. План состоит в том, чтобы ворваться как можно громче, чтобы напугать Джонни и, возможно, шокировать его до такой степени, чтобы он не смог двигаться и причинить вред Джисону и Юте. Тэн следует за Марком, Сычэном и Куном внутрь. В коридоре темно, как будто дом еще крепко спит и не ждет гостей. Сычэн подносит палец к губам, и Тэн на несколько секунд задерживает дыхание. Он не слышит ничего, кроме дыхания Кёнсу позади себя, ни звука движения ниоткуда в доме. Кун указывает на одну дверь, затем на Марка, тот кивает и идет открывать. Сычэн бездумно следует за ним, оставляя Куна, Кёнсу и Тэна в коридоре. – Столовая. Тэн кивает, поворачивает голову в поисках двери. Он находит ее в левой части коридора, дверь слегка приоткрыта. Он берется за ручку и быстро открывает ее, держа пистолет наготове. В комнате так же темно, как и в коридоре, шторы закрыты, но не это привлекает внимание Тэна. Он хочет убрать пистолет в кобуру и оглядеть комнату, осмотреть остатки, похоже, шикарного ужина или завтрака на полу. Несколько стульев опрокинуты, стол проломлен посередине – удар, скорее всего, был нанесен в ярости, и сердце Тэна сжимается. – Чисто. – говорит он, не утруждая себя тишиной. – Чисто! – раздается голос Марка, и Тэн делает шаг назад в коридор. Юкхей, Джено и Ченлэ стоят рядом с Куном, их оружие слегка опущено. – Гостиная и сад тоже чисты. Тэн хочет спросить про сад, но не спрашивает. Вместо этого он кивает на лестницу, ведущую наверх. – Возьмите их. Юкхей кивает, Ченлэ и Джено следуют за ним по лестнице. Кун указывает Сычэну следовать за ним, и тот быстро делает это. Марк доходит до последней двери и открывает ее дрожащей рукой. Тэн протягивает руку и кладет свою на руку Марка, сжимая ее. – Иди. Дверь медленно открывается, открывая лестницу, ведущую вниз. – Этого не было в... Громкий крик прерывает слова Куна. За долю секунды у Тена волосы встали дыбом, сердце сжалось в горле. – Это было внизу. Кёнсу идет первым, по два шага за раз. Кун следует за ним, а Тэну удается протиснуться между Марком и отверстием. – Иди проверь наверху. Марк качает головой. – Нет, мне нужно... – Наверх, Марк. Пожалуйста. Тэн видит, что Марк не хочет уходить, по тому, как напряжены его плечи, но он не устраивает сцену. Вместо этого он качает головой, отворачивается от лестницы и идет вверх по лестнице, ведущей на второй этаж. Тэн вздохнул, а затем повернулся к лестнице и последовал за Куном. Он доходит до последней ступеньки как раз в тот момент, когда Кёнсу шаркает к закрытой двери. В конце коридора есть еще одна, но она, похоже, агента пока не интересует. Здесь жутко тихо, особенно после такого крика, и Тэн не знает почему, но ему хочется поскорее убраться отсюда. – Звук был отсюда. – шепчет Кёнсу, указывая пистолетом на дверь. Тэн смотрит, как Кун идет к ней и берется за ручку. Издалека дверь кажется тяжелой, стальной, с засовами, и когда она открывается, Тэн удивляется. Тут же глаза Кёнсу расширяются. Кун в мгновение ока оказывается у двери, но Тэн чувствует, как замирает на мгновение, прежде чем вырваться из нее и броситься к двери. От увиденного зрелища у него свело живот. Юта лежит на полу, раскинувшись, вокруг него кровь. Тэн быстро осматривает комнату, находя темные углы и пустую двухъярусную кровать. Стулья в центре комнаты пустые, кандалы лежат на полу. – Юта! – Кун, оставайся с ним. – командует Кёнсу, и Кун кивает. – Нам нужно найти Джонни. Тэн сглатывает, снова поднимая пистолет. Есть еще одна дверь, та, что в конце коридора. Тэн не уверен, что находится за этой дверью, но он не сомневается, что, что бы это ни было, оно будет преследовать его память долгие годы. – Следуй за мной. И он следует. Он выходит вслед за Кёнсу из комнаты и стоит в дверях, когда сзади раздается мягкий голос. – Шо… где он? Тэн оборачивается, сдерживая слезы. – Он в безопасности. Кёнсу снова начинает двигаться, и Тэн бросается следом. Когда Кёнсу тянется к дверной ручке, Тэн чувствует, как напрягается. Он думал, что будет в экстазе после того, как найдет Юту, но все, что он чувствует – это ужас. – Будь начеку. Тэн кивает, и Кёнсу берется за ручку и поворачивает ее. Холод обдает Тэна, когда дверь полностью открывается, и он видит человека, которого считал давно умершим, сидящего в кресле с посиневшими щеками, и еще одного человека у его коленей.