***
Сентябрь… Самое страшное время для школьников. Причём с каждым новым годом все проходит по-разному. В первом классе ты встаёшь на эту скользкую дорожку, которая только началась, дальше, с каждым годом ты все ближе к выпуску, но уже даже не задумываешься об этом, пока внезапно не наступает девятый или одиннадцатый класс. Здесь ты пытаешься выжать из школьного времени все и каждый день запечатлеть в памяти ярким событием. Ну, или когда ты варишься в этом уже десятый или одиннадцатый год, становится страшно оглядываться назад, на все прошедшие года и события в этом месте. А в случае Саши это было несколько иначе, ведь это не только новая школа и новый год, а целая новая жизнь. Первый день этого проклятого месяца… Каждый школьник и не только он бранит его и не по одному разу. Да, тяжёлый день как морально, так и физически. Рано встать со своим сбитым режимом — сродни подвигу, припереться в школу — уже геройство, а натянуть на себя улыбку и простоять так все два часа — место в Раю тебе обеспечено. Сделать это может далеко не каждый. День, действительно, должен стать многообещающим. Так и произошло. Как только Саша продрал глаза, он понял, что опаздывает, не смотря на время, поэтому пришлось быстро вскочить с кровати. А дальше… …Хотя к чему описывать банальное утро первого сентября, которое у всех проходит одинаково. Поэтому скажем только, что собирался Ренегат в ускоренном темпе и через десять минут уже вылетел из подъезда. Ещё не пожелтевшие листья отражали свет восходящего солнца, а некоторые из них уже валялись под ногами. На удивление, было тепло и даже не оказалось луж после вчерашнего дождя. Наоборот, солнце светило с удвоенной силой и пели птицы. Поправив лямку рюкзака, Саша зашагал быстрее. Он старался ни о чем не думать и не загадывать, ведь в прошлый раз, когда парень это сделал, всё обернулось иначе, и не важно, что даже не в плохую сторону. Дойдя до остановки, освещенной оранжевым утренним солнцем, за рекордное время, десятиклассник увидел толпу, которой оказалось немного больше, чем обычно, но, к его счастью, автобус пришел чуть позже и парень на него успел, а когда стоящие школьники «загрузились», места хватило всем и даже не пришлось стоять. Расположившись у окна, Саша хотел посмотреть время, но, включив музыку, сразу заблокировал телефон и принялся рассматривать вид за окном. Привычный пейзаж в теплом свете восходящего солнца окрашивался все новыми деталями, вероятнее всего, все зависело от такого раннего времени и того, что было на душе у парня. Что странно, за все это время, он так и не взглянул на часы. Даже сидя в автобусе возле окна, его взгляд приковывал быстро меняющийся снаружи вид, а не телефон. Необычным было то, что вездесущих бабулек, которым всегда везде всё надо, вытеснили первоклашки или дети старше с пышными букетами и огромными рюкзаками. Доехав до нужной остановки, место вокруг которой парень изучил за месяц до занятий, благодаря многочисленным (нет) репетициям и прогулкам, он понял, что скоро пора выходить. Тем более, его невольные попутчики начали суетиться за несколько минут до той самой остановки. Стараясь никого не задеть и поменьше соприкасаться с чем или кем-либо, Леонтьев поднялся с места и, перехватив лямку рюкзака, схватившись за перила, высокий прошагал к выходу. Покинув транспорт и прошмыгнув между толпы, что было крайне неприятно, Саша направился прямиком в «Ад». «Ох, ну и столпотворение. — подумал Ренегат, только зайдя на школьный двор». Как же он не хотел сюда приходить. Столько людей и ни одного знакомого. Сам по себе этот «праздник», таковым не являлся, он олицетворял, ну и олицетворяет собой лишь начало мучений, как считал Леонтьев и был в этом прав. Парень начал пробираться через очередную толпу, попутно врезаясь в каждого первого. Да уж…ничего нового. Вся школа, буквально, сейчас находилась в этом дворе, ведь при всём желании, здание не могло вместить такую толпу учителей, учеников и их родственников за один раз в одном зале. Хоть этот зал и был огромным. Двор школы хоть и был просторным, сейчас казался тесным. Может так было от массивного здания окружающего его почти со всех сторон, а может быть, сказывалось отсутствие растительности, хотя тут находились несколько клумб с десятком кустов и цветов, приходящих в нормальный вид только на субботниках. Деревья росли только за зданием или вдоль забора на входе, а в самом дворе были срублены, оставив от себя только низкие пеньки, огражденные плиткой. Сама праздничная площадка оказалась незатейливо украшена учениками, пришедшими сюда раньше назначенного и припахаными ленивыми учителями, которые только и умеют что критиковать и командовать. Да, такие не все, но большинство, поэтому везде были криво развешанные ленточки, шарики, выставлены стенды и прочие атрибуты сего безрадостного дня. Все эти элементы незатейливого декора, кажется, цепляли взор только десятиклассника. А остальным вовсе не было дела до всего этого. Они занимались более важным — разговорами, переговорами, обсуждениями чего-то своего; суетились не по делу, смеялись, радовались встречам, грустили, были раздражены, сонливы, равнодушны. В общем, на этом мероприятии был представлен весь спектр человеческих эмоций, а может, и чуть больше. Даже несмотря на свой высокий рост, Саша встаёт на цыпочки, дабы найти среди всего этого сборища, знакомых. Он даже пытался зацепить взглядом вечно растрёпанные тёмные, русые, блондинистые, кудрявые волосы, ну или тёмный хохолок. Хотя понятно, где первое сентября, а где обычный день. — О, это ты! — заметив знакомую макушку Миши, облегчённо произнёс Леонтьев улыбнувшись. Только Миша что? Подстригся? — А нет, не ты. — расстроено выдохнул говоривший. Предполагаемый Горшок обернулся: это был кто-то похожий на него, но точно не он. — Привет, я не он. — подтвердил его слова тот. — Он там. — парнишка Мишиной внешности указал на, стоящего недалеко от них Горшенёва. Как он узнал, что Ренегат имел ввиду именно Мишу, осталось загадкой. Буркнув тихое «спасибо», Саша направился в указанную ему сторону, но, к сожалению, догнать Горшка так и не получилось. Зато, стоило десятикласснику только повернуться, как он вздрогнул от неожиданности…хотя, кого он обманывает, Саша, действительно, испугался, ведь перед ним возник, тот, кто, буквально, только что указал ему дорогу. — Привет ещё раз. — протянул юноша Мишиной внешности. — Привет? — неуверенно произнес Ренегат, нахмурившись. — Я Лёха — твой новый одноклассник. Точнее ты мой. — беззаботно проговорил парень, улыбнувшись. «Надеюсь, что не тот Лёша. — пронеслось в голове высокого». Ведь это было бы максимально странное совпадение в и так странном сегодняшнем дне. Кстати говоря о нем, Саша наконец-то достал телефон и посмотрел время. Оказалось, что до линейки осталось ещё пятнадцать минут. — Вот чёрт! — сквозь зубы прошипел Ренегат, вызывая недоумение на лице своего собеседника. Но, кажется, последний совсем не вникал. Он постоянно переводил взгляд с телефона на Сашу, будто бы с чем-то сверяясь. В какой-то момент «необычный паренёк» нахмурился и сощурился, глядя в экран и протянув вопрос: «чё?», затем, не меняясь в лице все также с прищуром, посмотрел на высокого, после, его мина просветлилась, и юноша снова протянул: — Аааа…понял. — он ударил себя ладонью по лбу, затем, ничего не пояснив, схватил Леонтьева под локоть и потащил в известном только ему направлении. — А к-куда вы меня тащите? — несколько опомнившись, наконец-то спросил Саша. Но стоило ему договорить вопрос, как Лёша остановился, после чего громко выдохнул. — Вот сюда. — отдышавшись произнес парень, шагнув за линию, начерченную мелом или краской. Под недоуменно-вопрошающим взглядом темно-серых глаз, он пояснил: — Линейка сейчас должна уже начаться, хотя очень маловероятно, что все будет вовремя, но не суть важна. Поэтому я тебя сюда притащил. Время близилось к десяти. Непривычная для этого города погода, радовала жителей теплой температурой, безветрием и солнцем, которое сейчас начинало припекать. Толпа все шумела и галдела, не смолкая даже от начавшей играть все громче музыки, кучкующихся у «сцены» учителей и проверки микрофонов с противным скрежетанием от неумелых настройщиков звука. — Мог бы попросить, ну или хотя бы предупредить. — недовольно пробурчал Саша, скрестив руки на груди и немного нахухлившись. — А! Точно! — Лёша снова стукнул себя по лбу, протянув: — Чё-то я тупанул… Ну ладно, в следующий раз подумаю. — В следующий? — от удивления Ренегат вскинул брови, посмотрев на своего собеседника, который снова был погружен в переписку. Услышав вопрос, он резко поднял голову и, схватившись за неё, мотнул, а затем оступился на несколько шагов назад, но спустя пару мгновений снова оказался «в строю». — А ты думаешь мы видимся в первый и последний раз? — Лёша покачал головой, о чем слегонца пожалел, сощурился, но вернулся в прежний вид. — Нееет. Не на того напал! — Ну да…а разве нет? — недоуменно спросил Саша, а его собеседник поднял палец, дабы возразить, но был перебит внезапным восклицанием: «Тихо!» — и громкой бахнущей музыкой со всех сторон, возвестившей о начале мероприятия. Ответа на свой вопрос Леонтьев так и не получил, но не особо-таки расстроился, ведь, как говорится: «поживём — увидим». Он уже и забыл о том, что искал кого-то знакомого среди всего этого народа, ведь Лёша сумел привлечь внимание высокого и последний уже не чувствовал себя таким одиноким. Саша не заметил, как прошло время и одиннадцатиклассники уже начали свое «шествие», ради которого им приходилось тащиться в школу ещё до её начала. Хотя, в принципе, это было бесполезно. Все равно каждый год одно и тоже: большая часть учеников шла вровень, но ведь всегда найдутся те, кто это испортят. И каждый раз по-разному. Сейчас это были Поручик с Мишей, которые шагали позади своего класса, так как им не хватило хватило пары, чтобы составить стереотипную: «девочка-мальчик» или наоборот. Парни постоянно смеялись и постоянно перепихивались друг с другом. Заметив десятиклассников, Миша начал им махать после чего пихнул в бок друга, получив на себе скептичный взгляд, обладатель которого недоуменно выгнул брови. — Ты веришь в НЛО? — спонтанно задаёт вопрос его новый знакомый, которому уже наскучило стоять молча, ведь, видимо, с человеком, с которым он переписывался, парень закончил вести диалог, от чего Леонтьев отрывается от своих мыслей и вздрагивает от неожиданности. — А? Что? Нет. — немного сбивчиво ответил Саша. Честно говоря, этот вопрос был неожиданным, как и тема, которую его одноклассник решил подобрать, чтобы занять «бесконечные» минуты линейки. — Значит поверишь. — довольно протянул последний, а Саша наконец-то смог рассмотреть нового одноклассника. У него была короткая стрижка, тёмные волосы, рост на голову меньше самого Леонтьева, карие глаза, оглядывающие Сашу также заинтересовано, улыбка без одного зуба. Одет он был обычно, но с некой изюминкой: светло-серая свободная рубашка; лёгкие темно-серые штаны; вязаная чёрная жилетка, что было немного (много) странно; «Будто бы он состоял в той же секте, что и музыканты — промелькнула мысль в голове высокого.»; и кроссовки, за которые в прошлой школе Ренегата бы отправили домой. — А ты веришь? — А ты как думаешь? — Лёша приподнял штанину и показал носок с инопланетянами, сразу после этого, заметив кого-то боковым зрением, помахал рукой этому «кому-то» вдалеке. Саша повернулся и увидел компанию, которая, буквально только что подошла к своему месту. Миша махнул в ответ. В этот момент взгляд темно-серых глаз остановился на барабанщике. Тот был в чистом школьном костюмчике, галстуке и причёской, явно только что из парикмахерской, а следа от хохолка, который Леонтьев так искал в толпе, не было и в помине, потому что он был «зализан» в лучших традициях первой половины двадцатого века. Поручик немного повернул голову и махнул рукой в знак приветствия, затем, переведя взгляд за тезку, широко улыбнулся и начал махать ещё активнее. Леонтьев кивнул и улыбнулся в ответ, но сделал это поздно, так как Щиголев уже перевёл свое внимание на друзей. А Ренегат обернулся в поисках того, кому барабанщик так активно махал, но не увидел никого кроме Лёши, который уже снова что-то строчил в телефоне. Дальше продолжалась скучная официальная часть мероприятия, которая испокон веков ничем не отличалась от остальных. Саша попытался завести разговор с Лёшей, но тот что-то увлечённо печатал в телефоне. Леонтьев перевел внимание на одиннадцатиклассников, останавливая внимание на также агрессивно печатающем Мише и смотрящем ему в телефон Поручике. Затем после нескольких безуспешных попыток начать беседу с одноклассником, прекратил, наблюдая за «праздником». — Тааак….что ты хотел сказать? — наконец-то закончив срач в комментариях, начавшийся из-за него, его одноклассник снова поднял голову, посмотрев на гитариста. По всей видимости, тот все же слышал слова новичка, но, сильно увлекшись, не смог на них ответить, когда это было ещё актуально. — Да нет…уже…ничего. — Саша поджал губы и отвёл взгляд. — Тебе интересно, чем я был занят? — спросил новый знакомый. Что-то или кого-то этот характер очень сильно напоминал Леонтьеву. А потому Саша надеялся на то, что его новый «знакомый» не начнёт рассказывать анекдоты. Высокий перевёл взгляд на того самого «шутника», который, как и ожидалось, о чем-то болтал с Мишей. Парни тихонько прыскали и, опираясь друг на друга, пытаясь удержаться, переводили взгляды с учителей на учеников. А когда им делали замечания, что было видно по их кислым лицам, они становились спокойными, буквально, на минуту, затем кривлялись и снова продолжали свое дело. Тут внимание новичка зацепила кудрявая макушка, обладатель которой пытался протиснуться сквозь всю толпу и незаметно пробраться к своему классу. Наконец-то подобравшись к одноклассникам, Яша юркнул к «ограничивающей черте» и, запнувшись за развязавшиеся шнурки или чью-то ногу, чуть не клюнул носом асфальт, но был так удачно пойман блондином, который крепко его удержал, не давая упасть. Не было слышно о чем они разговаривали, но их вид говорил сам за себя. Оба парня остались сконфуженно стоять на местах, отведя взгляды в противоположные стороны. Единственные из новых знакомых, кого так и не смог найти Саша, были Андрей с Машей. Кажется, Ренегат догадывался, почему не было Князева, но вот отсутствие скрипачки он объяснить не смог. Хоть ему и не должно было быть до этого дела. — Ну уже не особо… — все также негромко отвечает Леонтьев, переводя внимание на Лёшу, пока какой-то первоклассник рассказывает стих. — Ну, в общем, слушай. Какой-то чудак начал говорить, что Рен-тв распускает лживые слухи про инопланетян… — от возмущения его собеседник распахнул глаза, поднял брови и посмотрел прямо в душу. — А разве это не так? — уже более заинтересованно и уверенно спросил Саша. — Нет. Ты послушай. — Леша дёрнул высокого за рукав, после чего продолжил, как ни в чем не бывало. — Так вот. А я ему говорю, что он не прав и на самом деле… — с противоположной стороны послышалось громкое «Тщщщщ…» и тут же всё внимание Леонтьева переключается на стоящего в том месте Щиголева, и увлеченно беседующего и хохочущего с Мишей, переводя взоры в сторону десятых классов, останавливаясь на Лёше, пока блондин с кудрявым просто обменивались косыми изучающими взглядами. Барабанщик взлохматил себе волосы. После чего, ошарашенно завис на минуту. Затем, начал зачесывать их обратно, от осознания выпучив глаза и посылая «к чёрту» все на свете. Тут объект внимания новенького перевёл взгляд зелёных глаз, зацепил им десятиклассника, но тут же отвёл, снова глядя на своего собеседника, который хохоча продолжал печатать в телефоне. — …Ну вот и я о том же… — подытожил свою речь одноклассник Ренегата, но, заметив, что последний витает где-то в своих мыслях, спросил: — Ты меня вообще слушал? — А? — Саша помотал головой и перевёл взгляд темно-серых глаз на спросившего. — Ага. — лишь коротко ответил он. Леша посмотрел на высокого со скептичностью в прищуренном взоре, но ничего на это не ответил и покачал головой. — Эм… — Да я понял-понял. Не ты первый, не ты последний. — просто произнес Сашин одноклассник, также просто махнув рукой. — Пор мне тоже не верил. — «Так… — пронеслось в голове высокого. — все ещё надеюсь, что «не тот Лёша». Это будет сложнее, чем он думал. Гораздо сложнее. Ведь у Саши плохое предчувствие, что это именно тот самый «Лёша», который «если-его-назвать-он-придет». Но парень до последнего надеется и верит в то, что его нутро ошибается. Почему? Он и сам не знал. Но почему-то ему очень хотелось в это верить. Но с каждой секундой верилось с трудом. И, будто бы в подтверждение его мыслей и против надежд его собеседник задал вопрос: — Пора знаешь? — на Сашу уставились большие карие глаза, в ожидании ответа. — Кого? Эм… — переспросил Ренегат, не расслышал вопрос. — Я знаю — знаешь. Знаешь? — следующие друг за другом три слова подряд в значении «знаешь» окончательно запутали парня, поэтому он просто завис, а затем мотнул головой, после чего ещё раз переспросил: — Кого? — Саша поджал губы и перевёл взгляд на стоящих по другую сторону площадки, где сейчас творилось «черт пойми что»: кто-то бегал, ходил, танцевал, говорил, пытался утихомирить других, школьников. Парень снова мотнул головой. Брр… — М-да, треш. — озвучил мысли одноклассника Лёша, но все равно снова получил на себе вопросительный и недоуменный взгляд. Следующим действием после обязательного мероприятия были классные часы, но для того, чтобы на них попасть, нужно было пройти ещё парочку кругов ада, ну или, говоря по-простому, войти вместе со школьниками «в его врата» и добраться до нужного кабинета. Все ещё не знающий куда идти Саша направился вслед за новым знакомым, который снова что-то печатал в телефоне. Но видя, что они идут куда-то не туда, Леонтьев помялся, но не усомнился в действиях знакомого и последовал за ним. Когда остатки толпы уже скрылись за дверьми здания и на улице оставался десяток человек, разошедшийся по территории, одноклассник Саши остановился посреди двора, заставляя остановиться самого Леонтьева и поднял руку с телефоном вверх, для чего Ренегат так и не выяснил. (Он предположил, что тот лОвиЛ Ту СаМУЮ СвяЗь С коСМоСоМ). Но потом этот знакомый глянул на него, как бы оправдываясь, и проговорив: «а да» снова куда-то его повел. Саша, увлеченный своими мыслями и поведением одноклассника, не заметил, как все столпотворение исчезло в кабинетах и они вошли в уже пустую школу, хотя прошло не так уж и много времени. Взору снова предстало обширное пустое пространство, вычищенное опять-таки невезучим школьниками, угораздившими попасть сюда за несколько дней до сентября. Но, в сравнении со временем каникул, залы уже казались обитаемыми или хотя бы, посещенными один раз. Хоть в этой части Саше ещё не удалось побывать в прошлые посещения, здесь всё было устроено также как и в другом крыле. Разница состояла лишь в номерах на дверях кабинетов и вывесках на стенах. Звуки шагов, гулко отражающиеся от стен и потолка, доносящиеся из кабинетов голоса учителей и «жужжание» учеников. В воздухе ещё не растаял аромат подаренных цветочных букетов, духов, одеколонов, которыми буквально «обливались» как учителя, так и ученики. Но последние, в большей степени. И теперь он смешался с мелом, не опустившейся от десятков ног пылью и не выветрившейся хлоркой, используя которую, с утра пораньше провели уборку. Через огромные сверкающие окна поступали тепло и теплый свет даже на лестнице, на которую десятиклассиники уже успели взобраться, хоть и были затемнены листвой клёнов, растущих вплотную к зданию. Деревянные перила тоже были подготовлены к приему «гостей»: покрашены и начищены до блеска, что даже лишний раз прикасаться к ним не хотелось от ощущения той самой «покрашенности» Внезапно, новый знакомый Саши остановился, огладелся и стремительно помчался через двери, заходя в коридор второго этажа. Светлый, такой же просторный, но, кажется, больше, чем на первом этаже, пустой, если не считать лавочек и стульев у окон и нескольких плетущихся растений в кашпо на стенах и больших папоротников в горшках на середине и по углам помещения. Невольно залюбовавшись тишиной и просторностью помещения, Саша не заметил, как его сопровождающий остановился, а сам он налетел прямо на одноклассника. — Ай, сбил. — дабы оборвать конец фразы и не дать ей стать похожей на фразу Поручика, Ренегат буркнул: — Даже не думай исправляться, что не сбил. — немного серьёзно проговорил он. — Это ты меня сбил…ну по крайней мере попытался. — пытаясь подражать тону высокого, протараторил Лёша, недовольно скрестив руки на груди. — Всё равно. — в этот момент парни оказались около нужного кабинета. С виду обычная деревянная дверь, темно-коричневого цвета, с ничем не примечательной ручкой, ведущая в простой класс. Но здесь ему предстоит учиться ещё два года. А поэтому Саша немного волновался. Номер кабинета, позолоченный чем-то давным-давно, что уже успело «слезть» и оставляло после себя лишь тусклую цифру «20». Саше всегда хотелось увидеть тех, кто и как решает в каком порядке их расставлять. — Может быть все-таки постучимся? — аккуратно поинтересовался Саша, наблюдая за тем, как его знакомый собирается незаметно пробраться в класс. — А? Нее… — тот небрежно махнул рукой и парни юркнули в кабинет. Их классный руководитель, сидела за столом, держа в руках бумаги и что-то рассказывала о начале учебного года, но, заметив крадущихся, отвлеклась и строго произнесла: — Горшенёв! А ну стоять! — вошедшие остановились и замерли на мгновение, затем медленно, будто бы под прицелом, обернулись на классную руководительницу. — Да, Елена Сергеевна? — неловко улыбнувшись, спросил Лёша. «Так и знал! — пронеслось в голове Леонтьева». Да уж…дела. А может все-таки однофамилец? Вероятность есть. Хотя она крайне мала, но все же есть. Хотя, почему Саша так боится? Ну окажется он этим Лёшей и что? Все равно ведь не отстанет. — Вас здороваться никто не учил? — она скептично посмотрела на опоздавших. — Здравствуйте. — в унисон проговорили парни. А Саша в невысказанном «я же говорил» уставился не Лёшу. Последний, притесненный с обеих сторон, лишь хмыкнул и пожал плечами. — Извините за опоздание, можно войт…? — начал он по привычке, говоря ту самую фразу, которую наизусть знают все школьники, уж слишком часто она бывает на слуху, но не все её используют, точнее большая часть полностью игнорирует эти слова в данных обстоятельствах, считая лишним. — Вы уже вошли. — ровным тоном произнесла женщина. — Вот вы сейчас меня задерживаете, вместо того, чтобы я раздала вам инструктажи и провела классный час. Поэтому я задержу вас настолько, насколько вы сейчас задерживаете меня. — в ответ на это парни лишь молчали. За это время изменилось только лицо Леонтьева, которое стало ещё более скептичным и все больше прожигало Лёшу. — Можно сесть? — аккуратно осведомился Саша, и после недолго-долгого молчания и переглядок, опоздавшим разрешили сесть. — Если бы она не тратила время на то, чтобы нас отчитывать — не пришлось бы нас задерживать. — недовольно бурчал себе под нос Лёша. После чего, скинув рюкзак, плюхнулся на свое законное место за третьей партой первого ряда. — Что говоришь? — немного вытянув шею вперёд и обратившись к Горшеневу, переспросила учитель. — Ничего. — тот отвёл взгляд, скрестив руки на груди. — С тобой кто-нибудь сидит? — неловко мнется возле него Саша. — Ну вообще сидел раньше, но он ушёл поэтому нет. — просто, как ему показалось, ответил Лёша. Но Леонтьеву была непонятна такая манера одноклассника, на односложный вопрос рассказывать историю чуть ли не всей своей жизни, переводя тему в большинстве случаев. А ты пытайся догадаться это было «да» или «нет». — Не против, если я рядом сяду? — все таким же неуверенным тоном, задал вопрос Саша. — Да садись уже! — шепотом воскликнул его одноклассник, потянув того за рукав. Классные часы на первое сентября, в принципе, такие же одинаковые как и линейки. Меняется только только цифра класса и все более угрожающими становятся напоминания об экзаменах. Далее несколько минут инструктажей. Пока их классная руководительница рассказывала, за что те расписываются, а сам журнал «пошёл» по учащимся, какая-то девушка с медным волосами и огромном чёрном худи, начала задавать глупые вопросы, наподобие: «А что если она с этим не согласна? против?» и говорила о том, что расписываться не будет, остальные пытались её заткнуть, а учитель объясняла, что это не так работает. Какие-то парни то перешептывались, то кидались неизвестно откуда взятыми комками бумаги, будто бы специально принесенными из дома, и доставали кого-то из девочек. Лёша тихо разговаривал с кем-то, сидящим перед ним. В какой-то момент, не сдержавшись, он громко засмеялся, но тут же распахнул глаза и зажал себе рот ладонями, что явно не понравилось их классной руководительнице. — Сейчас Миша нам будет рассказывать правила дорожного движения, да? — строго спросила она, грозно глядя исподлобья на нарушителя спокойствия. — Я Лёша. — исправил её Горшенев. — …Леша. — большие никто не сказал ни слова, а женщина вернулась к инструктажам. Тот-самый-журнал, пущенный по рядам, как раз в этот момент оказался на их парте. Леша быстро нашёл свою фамилию и чиркнул какую-то закорючку. «Горшенев Алексей Юрьевич» — быстро прочёл Саша, пока документ медленно продвигался к нему. Теперь совпадением это точно быть не могло. — А что мне делать? — робко спросил Леонтьев, наклонившись к соседу по парте и не найдя свою фамилию. — Ну расписы… Аааа… — от осознания протянул Лёша, заметив, что ФИО его нового одноклассника отсутствует. — Эти списки что? Составляли в мае? Или в прошлом году? Они, что не рассчитывали, что другие придут? Вот ты, например. — он указал на Сашу, немного всплеснув руками И, наконец-то добравшись до сути дела, дал ему дельный совет: — Ну…ты спроси, я не знаю. — Гений. Мог бы и сразу сказать. — пробурчал Ренегат, после чего начал, приподнимая руку: — Извините, а что если ме… — А если его тут нет? — громче задал вопрос Горшенев, задрав руку, дабы обратить на себя внимание. — Прости впиши себя в конце списка. — быстро ответила женщина, снова возвращаясь к «повествованию». О чем она говорила — парни не знали, они уже давно упустили нить того, что им рассказывали. Пока Саша вписывал свое имя, куда следовало, Лёша внимательно за этим наблюдал, комментируя: — Леонтьев… Александер… — тот самый «Леонтьев Александер» зависает, буквально, на пару секунд, после чего проверяет написанное, убеждаясь в том, что все правильно и никаких «е» в конце там нет. — Владимирович… — медленно читал Алексей, внимательно следя за ручкой одноклассника, после чего добавил: — Ну у тебя и почерк. Как курица лапой. — Спасибо. — недовольно фыркнула та самая «курица». — Пожалуйста. — довольно улыбнулся Горшенев, затем замолчал, видимо, задумавшись. У Саши в голове промелькнула мысль, что тот затих на более-менее долгое время, но его ожидания не оправдались, ведь, буквально, через пару минут, тот внезапно задал такой-же внезапный вопрос: — Мишу Горшенева знаешь? — Леонтьев посмотрел на спросившего, промаргиваясь, затем неуверенно кивнул. — Так вот. Я его брат. — гордо произносит Горшенев младший, указывая на себя. — Я уже это понял. — все таким же недовольным тоном ответил новенький. А что тут можно было уже не понять? Особенно, когда судьба прямо-таки «тычет носом» тебя в этот факт. Хотя в нее-то Саша и не верил, в отличие от своего собеседника, насколько он смог это понять. — …Серьезно? — удивлённо спросил Лёша у сидящего позади него одноклассника, затем самым ровным и беспечным тоном добавил: — Ну бывает, каждый год одно и тоже. И не понятно: то ли от жары, то ли скуки. — К-каждый год? — невольно подслушав чужой разговор о том, что кто-то на линейке уже успел упасть в обморок, Леонтьев вскинул брови, глядя на соседа по парте. — Ну вообще, два раза: — последний снова развернулся к нему и все таким же тоном продолжил: — на первом и на последнем звонке. Эти два, так называемых «праздника», не были бы собой, если бы обходились без таких происшествий. — темно-серые глаза были слегка распахнуты, а их обладатель тихо протянул: — Лааадно. — не успел Саша отвернуться, как Горшенев снова завёл разговор. — А ты слышал… — громким тоном произнес последний, от чего сразу был перебит строгим тоном классной руководительницы: — Разговоры! Третья парта! — парни замолчали и, чтобы здесь дольше не задерживаться или, чтобы их дольше не задержали, решили прекратить разговоры. В отличие от смирившегося Ренегата, его одноклассник сидел как на иголках, с каждой минутой все сильнее желая выговориться. В конце-концов он просто уткнулся в телефон, просидев так до конца «урока». За исключением одного момента. Леша громко выдохнул, после чего шумно облокотился на стул, скрещивая руки на груди. — Молодец, ну что сказать? — задал риторический вопрос он и сам же на него и ответил: — Ну ничего и не скажешь. — Что-то случилось? — аккуратно поинтересовался Леонтьев, глядя на одноклассника боковым зрением. Последний всплеснул руками, после чего выдал: — Да, блин! Он зачем-то показал Шуре, что я только с ним переписывался, и теперь я узнаю, что он на меня наезжает! — «Ничего не понятно, но очень интересно. — пронеслось в голове высокого». Леша поджал губы и улыбнулся, посмотрев на Сашу. Тот, естественно ничего не поняв, а точнее только то, что какой-то Шура на него обиделся, понимающе покачал головой, но Горшеневу этого видимо, хватило, и он снова уткнулся в телефон. Оставшиеся минуты плюс те, на которые их задержали, наконец-то подошли к концу, и парни в скором времени были уже в коридоре. Быстро спустившись по лестнице, они вышли на улицу. В лицо сразу ударил поднявшийся теплый ветер, который, кажется, дул с юга. Саша огляделся и собирался направиться к выходу из школьного двора, когда был остановлен одноклассником. — А ты куда? — последний вопросительно посмотрел на высокого. Карие глаза были распахнуты, а тёмные брови вскинуты. — Куда-куда? Домой. — Леонтьев пожал плечами, посмотрев на Горшенев также вопросительно, у которого, по всей видимости, были другие планы. А потому он, схватив Сашу под локоть, потащил в известном только ему направлении. Куда? Даже спрашивать было страшно. — Тебе надо социализироваться. — лишь проговорил Лёша под непонимающим и вопрошающим взглядом темно-серых глаз. — Мне домой надо. — жалобно протянул Леонтьев. Знал бы Лёша Пашу — невольно сравнил бы этих двоих, как минимум из-за того, что им постоянно нужно домой. — Ой да куда. Мы вообще должны были закончить через три часа. — махнул рукой Горшенев. — Ладно. Смирюсь. Но куда ты меня тащишь? — высокий, шедший быстрым шагом за бегущим одноклассником на расстоянии вытянутой руки, откинул голову назад и снова огляделся. — Сейчас сам узнаешь. — загадочно ответил тот и, буквально, через пару мгновений на их пути показалась чья-то фигура. Кому она принадлежала — Саша пока рассмотреть не смог, но, когда парни подошли ближе, а фигура направилась на встречу к ним, то Ренегат узнал в ней Мишу, кото торый тут же развёл руками, громко спросив: — ГДЕ ВАС НОСИТ?! — уставший ждать младших Горшок, почти сходу «налетел» на десятиклассников. — Да мы не виноваты! — воскликнул «виноватый Лёша», разведя руки в стороны. — Нас задержали! — Да? Серьёзно? — старший вскинул брови и скептично посмотрел на говорившего. В этом жесте они, действительно, были похожи. — Хотя из-за тебя нас и задержали. — буркнул себе под нос Леонтьев. Оба взора карих глаз устремились на него, от чего тому стало немного не по себе. — Это правда? — усмехнувшись задал вопрос Миша, после чего, немного поразмыслив, добавил: — Впрочем, уже неважно. — Ну вот и всё. — немного обиженно проговорил его младший брат, затем, довольно улыбаясь, также довольно протянул: — Кстаааати, это мой новый лучший друг. — парень указал на одноклассника, который посмотрел на него недоумевающе. А говоривший тут же отвлёкся на уведомление в телефоне и «выпал из реальности». — Он уже тебе рассказывал про НЛО? — наклонившись шепотом обратился Миша к Леонтьеву, последний кивнул, после чего также тихо, но жалобно протянул: — Спасите. — он свёл брови домиком. — Эй, Лех! Он ещё и за зону пятьдесят один шарит! — громко проговорил Миша, рупором приложив ладонь, под вопрошающим взглядом новенького. Горшенев младший, услышав это, тотчас ринулся к ним. — Нас всех он уже достал пусть тебя помучает. — с хитрецой в голосе произнес старший, а затем добавил: — Но ничего, ты к нему быстро привыкнешь. — Горшок понимающие покачал головой. — Твоя участь незавидна. — за спиной слышится бархатистым голос от которого Горшенев младший подскакивает с места, щурится и подозрительным тоном проговаривает: — И тебе не хворать. Самый скептичный скееептик. Вот мы и встретились снова. — произнёс Лёша, сощурившись. Через мгновение его лицо просветлилось, на нем появилась улыбка, а на щеках ямочки. — Я? — изумляется подошедший, приставляя руку к грудине. — Ну не Миша же. — Лёша скрещивает руки на груди и все также щурится, затем меняется в лице, ловя взгляд брата. — Даа, действительно. — протягивает басист. — Но не будем в данный момент раскрывать всех карт. Да и… Что все обо мне да обо мне? Как вам сие празднество? — Сейчас хочется включить в себе Пора и сказать: «Если бы кормили, было бы заебись. А так не очень. — протягивает десятиклассник, сверля носком асфальт. Первый день осени солнце припекает также как и летом, не собираясь останавливаться. Все ученики учителя либо уже разошлись по домам либо все ещё сидят в классах, не собираясь даже высовывать носа на улицу. Скоро уже полдень, поэтому терять им нечего, поэтому из всех людей наши герои во дворе были одни. Но они поменяли своё местоположение и расположились в тени на лавочках под берёзами. — Лех, а ты… Яшу знаешь? — неуверенно начал блондин, его собеседник вскинул брови, потому что было странно слышать такой тон от Балунова. — Кого? — вопросительно протянул младший, сведя брови домиком. — Фух — выдохнул Саша, получив на себе недоуменный взор, а затем услышав осознание. — Ааа Яшу. — Горшенев младший стукнул себя по голове, подняв уголки рта, а вслед за этим, обнажив зубы в улыбке. — Из 11а. — Ну, Яшу — обречённо выдыхает Балу, снова коря себя за то, что все помимо него знакомы с кудрявым. — А что? — задаёт логичный вопрос десятиклассник. — Да так… — проговаривает блондин, не удостаивая истинного ответа. — Кстаааати, — снова заговорщически протянул Лёша. — Всем сказал, тебе не сказал. — протараторил он, а блондин, не упустив возможность пошутить над ним, съязвил: — «Все». Это Миша? — Балу вскинул брови. — Да. — коротко ответил младший. — Не заставляй меня рифмовать — ухмыльнулся его собеседник. — Так ты не перебивай меня. — обиженно произнес младший барабанщик. — Так вот. И я. — он указал на себя. — И он. Теперь. — Ягода кивком указал на одноклассника. — Кстати говоря о нем. Это мой новый лучший друг. — Горшенев младший широко улыбнулся. — Это и есть то, что я хотел сказать. — Ты не мой лучший друг. Я тебя знаю несколько часов! — протестует новенький, нахмурившись. — Думаешь я им не стану? — Лёша смотрит на него исподлобья, играя бровями — Ага. Всё понятно. — где-то недалеко слышится знакомый сиплый голос, который мог принадлежать только одному человеку — Поручику, возвращающемуся из буфета в компании кудрявого. — Это не то, о чем ты подумал! — восклицает Горшенев младший, а старший барабанщик немного вытягивает руки, закатывая рукава, после чего отдаёт Якову купленную и уже немного надкусанную булку. Тот недоуменно смотрит на друга, ловя взгляд зелёных глаз, за которым следует тихое: — Да жуй уже! — сказавший качает головой, а потому Цвиркунов, немного погодя, все-таки принимается уминать хлебобулочное изделие. — Ты…не в обиде? — неуверенно задаёт вопрос Лёша, надеясь на обратный ответ. — Вообще-то в ней. — пожимает плечами Поручик. — И в долгой. — дабы избежать шуток про «недолгие обиды"(1), уточняет Саша, после чего ухмыляется своим мыслям. — И что же ты собираешься мне сказать в свое оправдание? — с подозрением и усмешкой в голосе проговаривает Щиголев, застёгивая закатанный рукав на пуговицу. — Я… Эм… — замялся тот — Это все он. — младший барабанщик кивком указал на одноклассника и теперь получил недовольный и скептичный взгляд темно-серых глаз. — Ну да это же (курс)он мне не писал всё лето. — Поручик повторил жест Горшенева младшего. — Давай разберёмся с этим без свидетелей. — Леша сделал жест, будто бы сдаётся, прося друга смягчиться. — Стоп. А я-то тут причем? — наконец-то обработав информацию, задал вопрос Леонтьев, не сводя взгляда с одноклассника. — Не уходи от темы. — зелёные глаза вопросительно посмотрели на темноволосого тезку, от чего тот отвёл взгляд в сторону, который не так давно остановился на старшем, глядя уже на наблюдающих за данной дискуссией блондина, кудрявого и темноволосого. — Здесь и сейчас. — медленно проговорил Щиголев и покачал головой, прогоняя лишние мысли. — А то потом я забуду. — отвернувшись, добавил он. Со стороны за данной ситуацией было очень интересно наблюдать, но при этом немного странно, хотя это уже настолько привычное поведение для этих двоих, что ничего «странного» как раз-таки тут и не было. — Так что?.. Пока Лёша обрабатывал вопрос, чтобы дать на него ответ, Балу медленно наклонился к сидящему на другом конце лавки Якову и протянул: — Как маленькие! Честное слово! — то ли от неожиданности, то ли от того, что с ним заговорили, кудрявый поперхнулся остатками булочки. Балунов тут же «пришёл» на помощь, принимаясь стучать ладонью тому по спине, но Цвиркунов лишь ещё сильнее закашлялся и покраснел. Он вытянул руку вперёд, прося воды, которая сегодня осталась только у Миши в рюкзаке. — Что ты с ним сделал? — протягивая «тот-самый-рюкзак», удивлённо и с упреком в голосе спрашивает Миша. — Я? — Балу вопросительно указывает на себя, вскинув брови. — Да почему опять я? — но заметив недовольный взгляд голубых глаз, немного погодя добавил: — Ладно, здесь я уже причём. — Саша скорчил извиняющуюся мину, приподняв брови. — Мы в ответе за тех, кого чуть не прибили. — Горшок хохотнул и похлопал только что откашлевшегося Яшу по плечу, который в ответ на это лишь показал большой палец. — Ну, в ответе, так в ответе. — смиренно произнес Балу и развел руками. — Можно не надо? — хриплым голосом попросил подавившийся, опустив взгляд. — Больше такого не повторится. Честно. — также извиняясь, но на тон выше сказал Саша. — Да правда, не стоит. — Цвиркунов вытягивает руку, приподнимая ладонь. Странно, что спорившая троица никак не обратила внимание на только что произошедшую критическую ситуацию и продолжала спорить в том же духе. — Ну…раз ты так хочешь знать… — громко выдохнув, начал Лёша, но был перебит вернувшимися Андреем с Машей, которых не было все утро. — Ну, а вы́ где пропадали? — повторил свой вопрос Миша, только уже обращаясь к пришедшим. — Долгая история. — Князев махнул рукой, отвечая за обоих, но под вопрошающими взглядами шести человек, громко выдохнул, начиная рассказ, который все время дополняла или оспаривала скрипачка…***
Стоило Андрею только появиться в школьном дворе, как он внезапно был остановлен Машей, которая, схватив его под локоть, потащила куда-то за толпу. Рыжеволосая выглядела сегодня поистине празднично и выбивалась из всей этой толпы. На ней не было ни платьюшка с фартуком, ни школьной юбки, ни прочей «мишуры». Она выглядела по-своему, по-рокерски, по-панковски: широкие черные штаны, полосатая рубашка, косуха с самодельным принтом, подкрашенные глаза, губы с чёрной помадой, а в левом ухе красовалась булавка. «И как её впустили в школу? — удивился Князев». — Привет? — аккуратно поздоровался парень, покорно следуя за скрипачкой. — Привет. — начала та, улыбнувшись. — Во-первых, ты ничего не забыл? Во-вторых, ты же рисуешь? — Во-первых… — начал поэтапно отвечать он, сведя брови на переносице. — с праздником? — С каким? — снова спросила Маша хитрым тоном, также хитро улыбаясь, но не останавливаясь, а лишь с каждой секундой ускоряясь. — Первым сентября? — ответил вопросом на вопрос все ещё не понимающий, что здесь происходит Андрей. — А поконкретнее? — да что ж это такое? К чему весь этот допрос? Что она хочет услышать? Светловолосый внутренне недоумевал, но понять скрипачку никак не мог. — Днем знаний? Или как там он называется? — озвучил первый пришедший ему в голову вариант одиннадцатиклассник. — Промах. Не угадал. — протараторила Мария, но её тон не изменился. — Ещё варианты есть? — С днем рождения? — ляпнул Андрей наугад, оглядываясь назад и замечая где-то среди толпы своих одноклассников, а точнее спешащих Мишу с Поручиком. — Угадал. Спасибо. — Князев перевел на скрипачку внимание, от неожиданности вскинув брови и приоткрыв рот, после чего тихо произнес: — Вот это я сказал. — он усмехнулся и посмотрел на рыжеволосую. Школьники также продолжали свой путь, но куда именно они направлялись для светловолосого так и осталось загадкой. — Ага. Да. Молодец. Так о чем я? А. Так ты рисуешь? — снова повторила свой вопрос Мария. — Никак нет, то есть да, то есть... тебе зачем? — прерывисто протараторил Князев. Так теперь у него было две подсказки: то, что сегодня её день рождения и рисует ли он. Но это, к сожалению, не приносило никакой пользы, поэтому правильный ответ оставался для парня загадкой. — Все. Теперь ты не отвертишься — зловеще улыбнулась девушка. «Вот. Теперь всё. — пронеслось в голове светловолосого». Он невольно сразу вспомнил книгу, которую не так давно Горшок давал ему прочесть. И с чего бы такая доброта? Странная однако история… — Да зачем? Почему? Отчего? — запротестовал вопросами Андрей. — Потом узнаешь. — загадочно произнесла она и ещё сильнее дёрнула рукав. Спустя некоторое время одиннадцатиклассники были уже в здании школы. Хотя Андрей и учился тут полгода, ему успело разонравиться это место, а потому, желание скорее сдать экзамены и покинуть эту школу всё нарастало. — Стоп! — неожиданно проговорила Маша, нарушив гробовую тишину и посмотрев исподлобья хитро спросила: — Ты осветлился? — Что? — Князев в недоумении свёл брови на переносице. Он запустил пальцы в хохолок, немного его взлохматил. В отличие от волос Поручика его собственные располагались хаотичным ёжиком. Во всем коридоре слышался лишь топот их ног. Куда Маша его вела, Андрей так и не смог выведать, а потому оказаться в учительской было очень странно: будто бы сейчас его начнут за что-то отчитывать, хотя ничего такого парень ещё не успел натворить. Или думает, что не успел? Светловолосый вопросительно глянул на подругу. Та поймала его недоуменный взгляд и, оглядевшись, подошла к окну. Учительская располагалась на первом этаже, поэтому происходящее во дворе мероприятие было видно довольно-таки неплохо. — А в чем, собственно говоря, дело? — аккуратно задал интересующий его вопрос и получил не менее интересный ответ: — Ах да! Точно! — рыжеволосая приложила ладонь к щеке, после чего начала недолго-долгий рассказ: — Ну в общем. Какой-то дурак! Криворукий! Сломал стенд и всё, что там было, а меня припахали все это чинить… Уж не знаю, как меня выловили! Но да, мне не повезло. Но теперь и тебе тоже. — она грустно усмехнулась. — А все это потому, что с этим…стендом я в одиночку не справлюсь…кому это всё надо. Вообще понятия не имею! — А остальных ты не нашла? — задал вопрос Андрей, до этого внимательно слушающий Машу. — Ну вот смотри. — начала пояснять та. — Сначала я нашла тебя, а остальных просто уже не было времени искать. — она выдохнула и пожала плечами. — Ладно. — смиренно произнес Князев. — Что нужно делать? — Вот тебе кисти, краски и порванный плакат. Твори. — девушка протянула ему вышеперечисленные предметы, а сама принялась за вторую половину поручений. — Я из-за этого торчу здесь очень долгое время. — спустя несколько минут начала жаловаться скрипачка, разведя руки в стороны. — А они ведь знают, что у меня день рождения. И вообще, — она подняла кисть, держа в руках кисть. — я могла и не приходить, но так как нужно было вас позвать лично, вы должны быть благодарны, что я изъявила желание оказаться здесь! — не жалея краски, она набрала ее на кисть, мазнув жирную полоску. — Мы? — удивленно спросил Андрей, указав на себя. — Да нет. Они… — махнула рукой Маша, затем продолжила: — да и вы тоже. — Но я тоже тут торчу… — протянул светловолосый, запустив пальцы в волосы, демонстрируя мыслительный процесс. — И ты торчишь здесь. — подтвердила его слова девушка. — Но это же ты меня сюда привела? — неуверенно, но с ноткой наезда в голосе спросил Князев. — Я тоже сюда пришла не по собственной инициативе. — она развела руки в стороны и вскинула брови. — А ты что думал? — Да нет, ничего. Просто…скорей бы закончить и уйти отсюда… — протянул светловолосый, заканчивая набросок и приступая к основному рисунку. Закончив с восстановлением плакатов, на которое ушло около пары часов, расхлебывающие кашу за других Маша с Андреем направились в коридор, дабы снова установить переделанный стенд в первоначальное место, хотя смысла в этом уже никакого не было. — Зачем это все было? — спросил Андрей, поставивший плакат к стене в коридоре, и громко выдохнув. — Не знаю все, что мне сказали — я передала. — пожала плечами та. — Поняяятно. — лишь безразлично протянул светловолосый, продолжая свое дело. Освободились ещё спустя время и выйдя на опустевший школьный двор, парень с девушкой двинулись в сторону компании, которая, кажется, только их и ждала.***
— Ну вот как-то так. — подытожила их общий рассказ с Андреем Маша. Повисла звенящая тишина, которую каждый из компании нарушать не хотел. — АХ, ТЫ…! — тем самым «нарушившим» молчание оказался Горшенев младший. Все перевели ошарашенные взгляды на старшего и младшего барабанщиков, которые несмотря на данное восклицание, видимо, уже помирились, а высокий стоял немного поодаль от них и молча наблюдал, скрестив руки на груди и немного нахухлившись. Щиголев взлохматил Леше волосы, и теперь тот был похож на воробушка. Младший потянулся «отомстить», но был остановлен вытянутой рукой, упирающейся ему прямо в лоб, а потому, ему лишь оставалось махать я собственными. — Не трожь! — воскликнул Поручик, свободной рукой ударив чужую, которая пыталась нарушить целостность его причёски. — Видишь: все зализано. — барабанщик «той-самой-рукой» «зализал» тёмные волосы ещё сильнее. После чего, немного подумав, задал вопрос: — Кстати, а где Паша? — Он разве тебе не сказал? — выгнув брови и скрестив руки на груди, Маша, не скрывая усмешку, спросила: — Сегодня не будет выступления. Он, кажется… — она поднесла палец к подбородку. — всем лично сказал. Хотя не знаю как всем, но мне точно. — в ответ на это Поручик лишь громко выдохнул, качая головой. — Стоп. Серьёзно? — после длительной обработки информации, снова задал вопрос барабанщик, сразу же получая новый ответ на свой вопрос от скрипачки, которая не упустила возможности съязвить: — Да серьёзно, а ты не верил? — уголки рта девушки поползли вверх. — Ладно. — на выдохе расстроенно произнес Щиголев. — По случаю твоего дня рождения я передаю его в твои «добрые»… — Парень показал пальцами кавычки. — …руки. — «что» или «кого» барабанщик «передал» рыжеволосой знала вся компания, за исключением Леонтьева и Горшенева младшего. Почему? Ягода — потому что только приехал. Ренегат — да потому что ему просто не было дела. Пока что. — Бедный Паша… — парень покачал головой. — Кто такой Паша? — с заинтересованностью в голосе задал вопрос вопрос Лёша. — Потом узнаешь, но он тебе понравится. — сказала Маша, проиграв бровями, после чего перевела взгляд на Поручика, который, получив его, скептично поднял брови и поджал губы. — Ладно, хорош, тут торчать! — наконец-то воскликнул Горшенев старший, разведя руки в стороны и привлекая к себе внимание. — Пошли уже! Компания согласно заулюлюкала, после чего, двинулась к выходу из школьного двора. — Куда это ты собрался? — громко задал вопрос Лёша, обращая внимание всех на себя, а после на того, кому его задали. Этим самым «кем-то» оказался Леонтьев, который повернул в противоположную пути компании сторону. — Ну…домой? — с ноткой наезда в голосе спросил Ренегат, скептично вскидывая брови и поправляя лямку рюкзака. — Домой ты сегодня не вернёшься. — повторяя жест одноклассника и качая головой, медленно проговорил Горшенев младший. — Всмысле…? — наезд в голосе сменился на легкий испуг, а темно-серые глаза «забегали», смотря сначала на Лёшу, затем на всех остальных. — Ну… — начинает тот, подняв палец, но тут же оказывается перебит братом: — Ты идёшь с нами. И это не обсуждается. — Миша хитро улыбнулся, а остальная компания согласно закивала. — С чего ли? Куда ли? Я вас даже не знаю. — сведя брови домиком, отрывисто протараторил Саша, дернув плечами. Куда его собирается позвать? Зачем? Он же довольно ясно и чётко выразился, что собирается домой, а не куда-либо ещё и тем более, упрёков от родителей он не избежит, если припрется домой поздно…хотя…вряд ли они будут против. Но всё равно, остальным об этом знать не следует. — С того. К Маше праздновать её др. Мы знакомы уже месяц. — поэтапно ответил на все вопросы Горшок. — А мы уже…! — его младший брат посмотрел на часы, после чего поднял голову, внимательно вперя взгляд распахнувшихся карих глаз в высокого. — знакомы целых четыре часа! — Три с половиной. — Леонтьев повторил действия одноклассника, также сверяясь со временем. — Тем более! — Лёша вскидывает брови. — Либо ты соглашается. Либо ты соглашается. — немного вытянув руку вперёд задаёт условие Миша. А потому, Ренегату не остаётся другого выбора, кроме как последовать за компанией. Он молча поплелся за остальными, вперя взгляд в пол и думая, как бы сбежать. Пока Миша подпрыгнул оперевшись на брата и, приземлившись, подмигнул тому со словами: — Хорошая работа. — шепнул старший, рупором приставив ладонь. — Ол… — в этот момент Лёша в первый раз переступил через себя, не процитировав мем. Горшенёвы тихо прыснули, но никто не обратил на это внимания. Что представляла из себя та самая «хорошая работа», знали только эти двое.***
31 августа — Ты обязан наставить его на истинный путь. — важно протягивает старший. — Какой? Кого? — также, но только недоуменно протягивает младший. — На путь. Важный. Наставить. — Горшок переставил слова в предложении, повторив каждое из них отдельно. Лёша ещё некоторое время продолжал пялиться в стену, водя взглядом по незамысловатому типичному узору, пытаясь понять, что же хочет донести ему, брат. И через определенный промежуток времени под раздражённо-испепеляющим взглядом старшего придумал, как ему показалось, ответный, логичный вопрос на вопрос, после чего его задал: — Ааа… Конспирологии что ли? — с азартом спрашивает младший улыбаясь. — Холодно. — просто отвечает Миша. — Не угадал. — он демонстративно пожимает плечами. — А на какой же? — удивленно и недоумевающе вопрошает Лёша, вскидывая брови. — Включи свой мыслительный аппарат. — возмущённо упрекнул его Миша. — Ничё в голову не приходит. — обречённо выдохнул будущий десятиклассник, опустив голову. — Да жиза…брр… — протянул его брат, затем помотал головой и буркнул: — неважно. Думай! Думай! Размышляй! — Не могу! — воскликнул Лёша. — Башка поломалась! — парень приложил пальцы к вискам, копируя мем. — Не-мо-гу. — немного погодя, почесав подбородок, он добавил: — Дай подсказку. — Не буду я этого делать! — Миша скрестил руки на груди и отвёл взгляд. — Я просто тебе скажу. — младший его перебивать не стал, лишь полностью переключил свое внимание на брата, который продолжил: — Просто сделай так, чтобы он быстрее присоединился к нашей компании. Вот и все. НИЧЕГО сложного. — слово «ничего» Горшок выделил интонационно, подняв палец вверх, показывая важность наречия. — Аааа…а я все равно не понял. — протянул младший, но под испепеляюшим взглядом Миши пояснил: — я не понял, как именно это осуществить. — он сделал жест, будто бы сдаётся. — На месте разберёмся. — Горшок покачал головой и отвлёкся на пришедшее ему уведомление, после чего кинув, уже стоя возле выхода из комнаты: — Ну, вечером ещё раз прогоним. — договорил, а точнее протараторил, и, быстрее накинув на себя кожанку, вылетел из квартиры Горшенев старший, оставляя брата в неведении и лёгком испуге.