Время и терпение

Больше недели дни Гермионы проходили спокойно и буднично. За очень короткое время, благодаря отдыху и регулярному питанию, она почувствовала себя прежней, но сдерживала свои порывы исследовать школу или вмешиваться в события. Она никогда не выходила за пределы своей комнаты или библиотеки директора. Из окна спальни она могла видеть немного территории школы, выходящей на Черное озеро, но на этом все. Заглушающие чары в кабинете директора обычно не позволяли ей ничего услышать. Хотя, после нескольких первых дней девушка заметила, что чары, похоже, применялись выборочно; она часто слышала голоса в кабинете директора, узнавая профессоров МакГонагалл и Флитвика, и два голоса, которые, должно быть, были Кэрроу, судя по тону, которым директор отвечал. Когда он входил в комнату после этих встреч, он выглядел измотанным, в то время как после встреч с другими — просто подавленным. Тем не менее, Снейп часто был готов поболтать с ней, обсуждая прочитанное и отвечая на вопросы с минимальным раздражением. Казалось, ему действительно нравилось обсуждать такие простые и понятные вещи, как применение арифмантики в создании зелий. Во время таких дискуссий он улыбался, и все его лицо, казалось, преображалось; хотя профессора никогда нельзя было назвать традиционно красивым мужчиной, это делало его гораздо менее пугающим и весьма выдающимся. Это очень удивляло. Хотя Гермиона знала, что он не был злодеем, каким его считали остальные, такие действия были совсем не тем, чего она ожидала от человека, славившегося угрюмостью и насмешливым поведением по отношению ко всем. Вместо этого, девушка нашла сдержанного человека, который, хотя и не желал говорить о личном, был готов обсуждать академические темы и был приятным собеседником с обдуманным мнением по самым разным вопросам. Она с нетерпением ждала их вечерних бесед, где они оба наслаждались чашкой чая и погружались в магическую теорию. Эти разговоры дали Гермионе гораздо больше знаний, чем она могла бы получить, даже посещая школу в течение года. Однажды вечером, гриффиндорка сидела в кабинете, читая книгу по зельям в преддверии обсуждения теории приготовления противоядий, когда услышала шум в кабинете за дверью. Он не был похож на шум собраний, который звучал раньше; казалось, что там хихикали, и голоса были скорее женские, чем мужские. Было много приглушенного шума, будто кто-то передвигал мебель. Гермиона сразу же насторожилась и забеспокоилась. Как, черт возьми, кто-то смог проникнуть в кабинет директора? И что, во имя Мерлина, произойдет, когда директор поймет это? Хотя за время, проведенное с ним, она поняла, что Северус Снейп не был таким уж страшным и отвратительным человеком, каким казался, он не любил, когда кто-то вламывался на его территорию. Об этом она успела узнать не только от него; Невилл и Джинни рассказали им перед битвой, что… все части внезапно встали на свои места. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не ворваться в кабинет, хотя она даже не была уверена, что смогла бы, даже если бы сильно захотела. Ее друзья были по ту сторону двери, пытаясь достать меч Гриффиндора, который оказался у Гарри в лесу Дин сразу после Рождества. Девушка глубоко вздохнула и откинула голову на спинку стула. Меч появится только через месяц, а значит гриффиндорцы не смогут добиться успеха в своих начинаниях сегодня. Гермиона должна была позволить этому случиться, как бы трудно это ни было. Прошлое нельзя изменить. Звук продолжался всего две или три минуты, прежде чем послышался гулкий стук захлопнувшейся деревянной двери кабинета. Раздался дикий смех, который слишком сильно напомнил Беллатрису Лестрейндж, до такой степени, что девушку пробрала дрожь. В кабинет эхом разнеслись пронзительные крики — скорее всего Джинни попала под Круциатус — затем наступила тишина. Грейнджер пододвинулась на краешек стула, напрягая слух, а потом поддалась любопытству и подошла к двери. Уже не в первый раз она пожалела, что у нее нет «удлиняющихся ушей» Уизли, хоть и было чувство, что чары директора не пропустили бы их через дверь, даже если бы он доверял ей иногда подслушивать, что происходит в его кабинете. Прижав ухо к толстой дубовой двери, гриффиндорка поняла, что это было и доверие с его стороны, и некоторая страховка после ее заявления о даче показаний от его имени — если бы она слышала что-то напрямую, она могла бы говорить об этом без слухов. Однако сейчас она почти ничего не слышала, кроме низкого, опасного гула его голоса. Резкие протесты Кэрроу казались ужасно громкими, но крики Джинни и Невилла были еще громче. Гермиона отступила назад, прислонившись лбом к дверному проему. Когда громкое «Хватит!» директора раздалось за дверью, она не была к этому готова и отпрыгнула еще дальше. Это заглушило все звуки, кроме гневных выкриков Кэрроу. Она услышала, как хлопнула дверь кабинета, предположительно, когда гриффиндорцы ушли, потому что Кэрроу, казалось, продолжали упорствовать, пока Снейп снова не прикрикнул на них, достаточно громко, чтобы она услышала. — Вы, глупцы, не можете убить двух чистокровных! В лесу они могут быть съедены каким-нибудь ужасным существом, что даст Темному Лорду предлог, необходимый ему для того, чтобы привести к смерти и их семьи, — это было так же легко услышать, как если бы она была с ним в одной комнате; единственным выводом было то, что Снейп хотел, чтобы она это услышала, хотел, чтобы она знала, под каким предлогом он пытается действовать. Она поняла, что это была блестящая уловка, которая, казалось бы, давала Темному Лорду все, что он хотел, если бы Кэрроу высказали возражения напрямую, но сохраняла контроль над ситуацией для директора и возлагала ответственность за безопасность учеников на Хагрида, который никогда бы не стал сознательно подвергать их опасности. Голоса снова стали приглушенными, и девушка отступила от двери, как только перестала слышать, о чем говорят. Через несколько минут раздался звук захлопнувшейся двери, эхом прокатившийся по кабинету. Она вернулась на свое место за столом, думая, что появление директора в кабинете неминуемо. Но вместо этого наступила тишина, и в течение долгих минут она не слышала ничего, кроме потрескивания огня и собственного дыхания. Затем дверь медленно распахнулась, впустив Северуса Снейпа, который выглядел разъяренным и держал перед собой меч Гриффиндора. Если бы она не доверяла ему, она бы испугалась. Несмотря на это, у нее возникло желание убежать, но, переборов в себе панику, все же глубже вжалась в кресло. Когда Снейп заметил ее реакцию, он опустил меч, нахмурившись, хотя выражение его лица оставалось свирепым и грозным. — Вы слышали, мисс Грейнджер? — Я слышала и поняла, сэр. Но что вы собираетесь делать с мечом? — Темный Лорд захочет получить его сразу, как только Алекто пришлет весть о том, что студенты пытались его украсть. Мне нужно вынести меч из замка в безопасное место, где ОН не сможет до него добраться, — он задумчиво смотрел на кованую гоблинами сталь в своих руках. Гермиона тоже уставилась на меч, раздумывая, как много она может сказать. Вздохнув, она спросила: — А что, если он только думает, что меч благополучно вывезен из замка? — Я не могу принести ему копию. Он слишком умен для такой простой хитрости. — Конечно. Но не все его последователи таковы. И он доверяет вам, — гриффиндорка хотела подвести Снейпа к выводу, не говоря об этом. А он, очевидно, понял, что она знает что-то о будущем реликвии. — Простой «геминио» сделает видимую копию, которую я могу положить куда-нибудь на видное место под защиту. Гринготтс? — Да, сэр. В глубокое, надежное хранилище, которое никогда не было взломано. — Значит, Малфои или Лестрейнджи? — вздохнул директор, — Он захватил дом Малфоев, но это наказание, а не демонстрация доверия. Должно быть, это Лестрейнджи. — Да, — с грустной улыбкой ответила девушка. — Тогда оригинал должен остаться в этих комнатах. Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. Снейп заметил это, выразительно выгнув бровь. — Я понимаю, он не останется здесь надолго? — Как вы, вероятно, знаете, меч Гриффиндора предстает перед гриффиндорцами в трудную минуту. — Понятно, — мужчина некоторое время смотрел на меч, затем положил его на стол и наложил дублирующие чары. В мгновение ока появился второй меч, который выглядел идентично оригиналу, даже когда лежал рядом с ним. — Как вы можете быть уверены, какой из них настоящий? — Возьмите меч слева. Гермиона сделала как велено, взяв в руки меч, оказавшийся не таким громоздким, несмотря на его вид и ее неопытность в обращении с таким оружием. Ощущения были сродни первому поднятию палочки. — Теперь второй. Вес этого меча был больше, и не было ощущения, что он как-то реагирует. Он ощущался так, как и ожидалось от древнего меча. Широко раскрыв глаза, девушка опустила оружие обратно на стол и уставилась на Снейпа. — Легкий меч — настоящий. Возможно, для вас, как гриффиндорки, он ощущается иначе, чем для меня, но он выкован с помощью магии, а не просто из гоблинской стали. Но это магия, которую Лестрейнджи не знают и не признают, так как никогда ее не чувствовали. — Разве это не так очевидно для… — Гермиона не знала, как спросить, не рискуя обидеть Снейпа или показаться глупой. — Это не так очевидно для тех, кто не владеет обоими мечами или не имеет опыта обращения с подлинным артефактом. Но мне нужно действовать быстро, пока Кэрроу не успели сделать доклад. Прошу меня извинить, мисс Грейнджер. Она быстро отошла в сторону, предоставив ему возможность сесть за стол и сделать запись на листке пергамента, взятом из пачки ее блокнотов. Это заняло всего несколько минут, после чего директор аккуратно сложил и запечатал записку и, вместо того чтобы положить ее обратно на стол или позвать сову, он оставил бумажку в левой руке. Затем, посмотрев на девушку, медленно отвернул левый рукав и прикоснулся палочкой к метке, становившейся все более яркой и светлой по мере того, как палочка соприкасалась с ней. Записка исчезла. Гермиона лишилась дара речи, хотя в голове промелькнуло множество вопросов. Она не могла оторвать взгляд от Темной метки — впервые увидев ее так близко, что можно рассмотреть детали, отметив сочетание чернил и шрамов, которыми было испещрено его предплечье. Девушку удивило, что Снейп не отстранился и не скрыл это. Удивительно было то, что он начал извиваться, помрачнел и выглядел так, словно под его кожей была заточена живая змея. Он вздохнул, закрыл глаза другой рукой и обратился к ней: — Возьмите настоящий меч и идите в свои покои. Спрячьте его там, храните в безопасности — я не хочу знать, что вы собираетесь с ним делать. Только храните его там до тех пор, пока не поймете, что он должен быть в другом месте, — Снейп встал из-за стола и поднял дубликат меча, — Не ждите меня. Боюсь, это будет долгая ночь. Гермиона без колебаний взяла меч, но остановилась у двери в покои. Директор осторожно поднял фальшивый меч, как бы оценивая его вес и тяжесть, а затем встретил ее взгляд с мрачным выражением лица, что делало мужчину на десяток лет старше. Хмурый взгляд прочертил морщины на его лице еще глубже, и он слегка покачал головой, взмахнув копией меча с легкостью артурианского рыцаря. Не говоря больше ни слова, он открыл дверь в кабинет и исчез. Долгое время гриффиндорка смотрела на закрытую дверь, прежде чем протиснуться в личные комнаты и свою спальню. Затем она посмотрела на меч Гриффиндора, зная, какую большую роль он должен сыграть в ближайшие месяцы, и надежно спрятала его под матрас. В ту ночь, когда она заснула на нем, несмотря на наставления, она не могла не прислушаться, не вернется ли директор. Но ничего не услышала, так как остро ощущала меч, который теперь должна была охранять.