Время и терпение

После событий, произошедших в день его рождения, директора вызывали редко, и жизнь снова встала в колею. Гермиона рано вставала, собирала несколько книг в кабинете, и Северус под чарами выводил ее в лабораторию, когда спускался на завтрак. Тилли приносил еду и чай, пока гриффиндорка читала, изучала и даже иногда что-то варила. Иногда она слышала шаги по лестнице или повышенные голоса – но никогда голос директора. Обычно он приходил в лабораторию после ужина в Большом зале, присоединялся к ней, когда она ела, чтобы узнать, какие успехи были достигнуты, или ответить на вопросы. Иногда они просто сидели, и Тилли приносил ему бокал вина, которым Снейп наслаждался во время еды; часто такие вечера оказывались самыми лучшими — напряжение от надвигающихся событий, казалось, немного ослабевало, хотя бы на время. Иногда Снейп накладывал чары и возвращался с ней в кабинет, и они сидели у камина и спокойно читали, а иногда он передавал ей работы учеников, чтобы она проверила их за него. Но бывали и другие вечера, когда он выглядел еще более изможденным. Тогда он отсылал ее в комнату, а сам оставался в своем кабинете — часто это были ночи, когда на лестнице раздавалось много шагов и криков. В такие ночи она волновалась за него больше всего, ведь было очевидно, что управлять школой в соответствии с требованиями Волдеморта и при этом сохранить жизнь всем ученикам — задача почти невыполнимая. Казалось, он старел на глазах — морщины на его лице становились все глубже, кожа все более бледной, и Гермиона готова была поклясться, что в его темных тонких волосах мелькали серебристые блики. В начале февраля директор присоединился к Гермионе в лаборатории, практически рухнув на один из табуретов. Девушка наблюдала за ним какое-то мгновение, затем с тихим скрежетом пододвинула тарелку с пирожным, которое оставил Тилли. Снейп вздрогнул, с минуту посмотрел на десерт и протянул слабо дрожащую руку, но вместо того, чтобы съесть, просто разломил десерт на кусочки. — У меня появилась одна мысль, — сказала Гермиона, прочистив горло, после того как он наконец съел кусочек пирожного даже не подняв бровь. Гермионе захотелось его обнять, — Я работала над модификациями крововосстанавливающего, и это навело меня на мысль, что, возможно, стоит просто сварить кровезаменитель. Он хранится шесть месяцев и понадобится как раз в мае. — Хорошая идея. Но достать ингредиенты, не привлекая внимания, будет сложно. — Вот тут-то и приходит на помощь Тилли. — Тилли? — Снейп заинтересованно приподнял бровь. — Он принес торт и вино на ваш день рождения, пряжу и одежду для меня. Почему бы не послать его за ингредиентами для зелий? Люди так мало думают об эльфах, что ни у кого не возникнет подозрений. — Хорошо. А что насчет других зелий? — в его голосе звучал почти восторг от этого плана, — Большинство общеукрепляющих зелий вполне пригодны к употреблению. — Вы думаете, я смогу их сварить? — Я знаю, что вы сможете, мисс Грейнджер. И это может спасти еще много достойных жизней, кроме моей. — Не обесценивайте себя, сэр. То, что вы сделали имеет большое значение, то, что вы делаете сейчас, имеет значение. Что было бы, если бы все осталось на усмотрение Кэрроу? — Хуже. Намного хуже, — заметно вздрогнул директор. — Мы можем подняться в кабинет? — Гермиона закрыла текст по целительству, который читала. Снейп прошептал заклинание, накладывая чары на девушку, и они прошли через комнату фальшивых записей, выходя на лестницу. Однако, едва успели сделать три шага, как дверь внизу хлопнула, и по лестничной клетке эхом прокатился вой. Северус повернулся и шагнул вниз, встав между Гермионой и тем, кто поднимался по лестнице; у нее не было времени вернуться в лабораторию, так как шаги быстро приближались. Гриффиндорка затаила дыхание, наблюдая, как директор делает глубокий вдох, выпрямляет позвоночник и встает во весь рост. Хотя она не могла видеть лица, спрятавшись за стеной, могла догадаться о его каменном выражении. Почти бессознательно девушка приложила ладонь к его лопатке, почувствовав пробежавшую дрожь. Поняв что сделала, Гермиона одернула руку, словно обжегшись. — Директор! Мы поймали ее в коридоре! Алекто Кэрроу скрутила руку маленькой рейвенкловки, которая была не старше второго курса. Девочка хныкала, было похоже что у нее вывихнуто плечо. — Быстрая работа. Сейчас только… десять минут после комендантского часа. — Она бежала из библиотеки, — выплюнул Амикус. — Ну что ж. Поднимите ее, — Северус медленно повернулся, давая Гермионе время опередить его. К счастью, группа с грохотом поднималась по лестнице, а Кэрроу переговаривались между собой, осуждая поведение ученицы и ожидающие ее наказания, и даже послали несколько жалящих сглазов в ее сторону, когда девушка начала рыдать. Никто не заметил ни лишних шагов, ни быстро распахнувшейся двери в кабинете директора. Девушка практически вбежала в комнату и прижалась спиной к обычно незаметной двери. Остальные вошли, и она осмеливалась вдохнуть. Директор устроился за массивным столом, окинув взглядом стоящую перед ним троицу. — Садитесь, мисс Хинсон. Девочка опустилась на единственный стул, как марионетка, у которой перерезали ниточки. Слезы текли по ее щекам, но она почти не издавала звуков, перекладывая левую руку в правую, пытаясь ослабить давление на раненое плечо. Двое Кэрроу остались стоять, облокотившись о ее кресло. — Их была целая толпа, собравшаяся в библиотеке в прямое нарушение правил. Но она была последней, она бежала… — начала Алекто, но директор заставил ее замолчать, подняв руку. — Я хотел бы услышать, что скажет мисс Хинсон, — его голос был холодным, как лед. Если бы Гермиона не знала, что он на стороне ученицы, ей было бы страшно за нее, — Почему дочь главы отделения неотложной помощи больницы Святого Мунго занималась такой глупостью, как беготня по коридорам после комендантского часа? Амикус Кэрроу издал придушенный звук, глаза Алекто расширились, и оба немного побледнели, хотя с их пастозной кожей это было трудно определить. — Мы учились, — пролепетала девочка дрожащим голосом, опустив глаза на свои потертые туфли, — Я уходила вместе со всеми, но забыла вернуть книгу. — Это не объясняет бегство, — голос был по-прежнему ледяным. Директор откинулся на кресле, сцепив пальцы, наблюдая не за девочкой, как поняла Гермиона, а за Кэрроу. — Я пыталась догнать остальных. Это было ближе к комендантскому часу… — Это было уже после комендантского часа, лживая соплячка! — Алекто послала в ученицу Круциатус, та корчилась от боли и кричала, а Пожирательница смеялась. Гермиона задрожала, едва сдерживаясь, чтобы не вмешаться. — Достаточно, мадам, — Снейп произнес беспалочковое заклинание. Алекто опустила палочку и нахмурилась, но не осмелилась возразить, — Полагаю, вы помните, что наказание зависит от меня, а не от профессоров. Оба Кэрроу выглядели глубоко разочарованными тем, что им не позволили просто распять бедную девочку там, где она сидела, но ничего не сказали. Гермиона пыталась контролировать свое дыхание и кипящий гнев, чтобы оставаться незаметной. Мисс Хинсон же просто опустилась на стул, по ее лицу текли слезы, словно она была уверена, что ее наказание будет смертельным. — Пойдемте со мной, мисс Хинсон. Чтобы вы увидели, к каким последствиям могут привести такие глупые действия, как беготня после отбоя, вы будете проводить вечера на этой неделе, помогая мадам Помфри, — без лишних слов Северус вывел ученицу из кабинета, а Кэрроу, которые выглядели самодовольными, когда директор начал разговаривать с ученицей, на мгновение замерли, глядя друг на друга. Однако вместо того, чтобы последовать за ними, Амикус прорычал: — Проверь стол. Гермионе пришлось снова прижаться спиной к двери, так как Алекто едва не задела ее мантию. К счастью, они оба были так поглощены своим заданием, что не заметили колебания воздуха. Хотя Гермиона была уверена, что стол имеет свои собственные защитные чары, она пробормотала сглаз на них обоих, в результате чего они врезались друг в друга, подходя к столу с разных сторон, ругаясь и чертыхаясь. — Какого хрена ты делаешь, гребаный придурок? — Я? Ты даже не можешь обойти вокруг этого гребаного стола, не упав, тупая сука. Они боролись и возились почти минуту, пока Гермиона старалась не рассмеяться над ними; если бы они не были такими жалкими человеческими существами, мучающими студентов, они были бы смешными карикатурами. Она прошептала ещё одно заклинание, сделав пол под ними скользким, как лёд, наслаждаясь их попытками выпрямиться. Впрочем, не стоило беспокоиться — она не ошиблась в своем предположении, что стол был защищен собственными заклятиями и чарами. Амикус, потянувшийся к ящику справа, отпрыгнул назад, словно его ударило током, а Алекто, схватившая со столешницы бухгалтерскую книгу, вскрикнула от ужаса: ее руки стали ярко-красными и, видимо, тоже нагрелись, если судить по ее крикам, просившим брата применить охлаждающие чары. Естественно, это не сработало как ожидалось — только усилило жжение. Амикус проигнорировал ее и потянулся к среднему ящику стола. Тот, похоже, был заблокирован чарами, но в конце концов открылся. Он распахнулся, выпустив шквал перьев, которые порхали вокруг, как пикси; Гермиона подумала, что близнецы Уизли были бы в восторге, увидев это. Эти двое, надо признать, были полны решимости и пытались открыть ящики и взять бумаги, но, казалось, им мешали на каждом шагу. Они кричали и ругались, пробовали грубую силу и взрывные чары, но так и не смогли открыть ни один из остальных ящиков. Вокруг царил ужасный беспорядок, бумаги, перья и чернильницы летали по воздуху, портреты прошлых директоров смотрели на них с ужасом и весельем, когда дверь в кабинет распахнулась, и в ней появился шокирующе-спокойный Северус Снейп. — Что, по-вашему, вы двое делаете? Они оба вскочили на ноги и повернулись лицом к директору. Гермиона поборола желание напустить на них еще один сглаз, но Алекто все равно чуть не упала, поворачиваясь. Девушка заметила, что когда Снейп окинул взглядом беспорядок в кабинете, его глаза быстро переместились на дверь, у которой она стояла, и он расправил плечи. — Ну? — голос сейчас был более ледяным, чем когда он обращался к студентке, как будто он воспользовался возможностью излить все свое разочарование ситуацией на Кэрроу. — Я искала перо, — заявила Алекто. — Похоже, ты нашла их в избытке. Вон. Оба. Постарайтесь не сломать больше ни одного чистокровного ребенка важных чиновников по пути обратно в свои покои. Северус взмахнул палочкой, отчего брат и сестра подскочили и бросились к двери, но все его внимание было направлено на беспорядок, который был устроен в кабинете. В течение нескольких секунд все летающие перья исчезли, а бумаги легли в аккуратные стопки, в которых они лежали до того, как двое Пожирателей начали рыться в них. Его руки прошлись по ящикам стола, как бы проверяя защиту, но не сделали ни одного движения, чтобы открыть их. Единственный открытый ящик, из которого вылетели все перья, был быстро приведен в порядок, закрыт и снова поставлен под защиту. Только после этого он послал заклинание на дверь в кабинет и глубоко вздохнул. — Мой мальчик… — начал портрет Альбуса Дамблдора, который наблюдал за всем с тем же выражением, с каким он наблюдал за выходками близнецов Уизли с главного стола, но Северус быстро оборвал его. — Я не хочу ничего слышать, Альбус, — огрызнулся он и направился к двери в кабинет, едва успев сделать шаг в сторону, чтобы открыть ее, не выдав гриффиндорку. Она проскользнула следом за ним, благодарная за то, что он позволил двери широко распахнуться, а затем с размаху закрыл ее с громким хлопком. Не теряя времени, он наложил Фините на девушку, и она почувствовала, как его магия омывает ее. Гермиона почувствовала на себе его взгляд, прошедшийся с ног до головы. — С вами все в порядке, мисс Грейнджер? — Я в полном порядке, сэр. Они и понятия не имели, что я там была. Мисс Хинсон в безопасности в лазарете? — Да, — сказал он, казалось, превращаясь из импозантного директора в изможденного человека, когда пересек комнату и рухнул в одно из кресел, — Поп… Мадам Помфри была в ярости, естественно. Но она приведет бедную девочку в порядок к утру и позаботится о ее безопасности, по крайней мере, на этой неделе. — Хорошо. Они нацелились на Рейвенкловцев, идущих из библиотеки? — Они нападают на всех, в том числе и на меня, — казалось, он сопротивляется желанию закатить глаза, — Никто не в безопасности, даже Слизерин, даже дети сотрудников Министерства или других Пожирателей смерти. — Чай? — Гермиона коротко похлопала мужчину по плечу, проходя мимо его кресла, чтобы сесть самой, и почувствовала, как напряжение дрожит в нем. — Нет, думаю, мне нужно что-то покрепче, — Северус взял бутылку со стойки, которая оставалась нетронутой с момента ее прихода, и налил два стакана, дав ей половину порции, — Что случилось, пока меня не было? — Они пытались проникнуть в ваш стол, — ответила гриффиндорка, делая очень осторожный глоток огненного виски, — Очевидно, что ваши чары помешали этому. Я послала несколько тонких сглазов в их сторону, чтобы задержать их, но мне не показалось разумным делать что-то еще, особенно когда я увидела, что стол имеет собственную защиту. Мне очень понравились перья. — Это их не остановит, — вместо того, чтобы ухмыльнуться, как она ожидала, Снейп просто сделал еще глоток, — А ущерб, который они нанесут, будет больше, чем все, что натворили ваши маленькие друзья, пытаясь найти меч. — А там есть что искать? — Нет, если только портрет Альбуса не захочет заговорить. Но картина уничтожится, прежде чем заговорит с ними. Нет ничего, что могло бы доказать, кто я. — Есть, — тихо сказала Гермиона, — Я здесь. Вы пройдете через это. Я могу свидетельствовать о том, что вы сделали, как вы помогали таким ученикам, как мисс Хинсон. Я свидетель, сэр. Северус посмотрел на нее с любопытством, его глаза казались еще темнее и глубже в свете камина. — Мисс Хинсон тоже свидетель. Возможно, она сейчас напугана, но она может засвидетельствовать тот факт, что вместо того, чтобы позволить этим двум ужасным людям делать с ней все, что они хотели, вы лично проводили ее в лазарет и передали под присмотр мадам Помфри. — Свидетельствовать? Вы сейчас работаете над дипломом юриста, также как над своими ГАВНЭ? — Ну, мне показалось разумным немного почитать, пока у меня есть время, — она пожала плечами, — Весь свод законов волшебников находится вон там, на третьей полке. Он самообновляющийся, что весьма полезно… И тут, впервые за все время, что Гермиона здесь находится, Снейп рассмеялся, хотя в его тоне не было ничего радостного. Это было так неожиданно, что она подпрыгнула, чуть не разлив виски. — Если все сложится так, как вы думаете, мисс Грейнджер, вы станете грозной ведьмой, перед которой откроются лучшие возможности, чем обучение арифмантике. — Но я хочу изучать арифмантику, — гриффиндорка начала было протестовать, но тут же замолчала, приняв слова за комплимент, — Спасибо. — Идите, пожалуйста, почитайте в своей комнате, — сказал он, допив виски и подойдя к своему столу. Гермиона увидела, как Северус достал перо и пергамент, и без слов собрала несколько книг и направилась к двери. Перед уходом она остановилась, пытаясь придумать, что еще могла бы сказать, чтобы успокоить его или немного облегчить ему жизнь, когда было очевидно, что управление Хогвартсом тяготит его. Однако вместо того, чтобы сказать что-нибудь, войдя в свою комнату, сразу же позвала Тилли. — Принеси, пожалуйста, чашку горячего шоколада для директора. Темного, если он у вас есть. — Конечно, — эльф кивнул, явно заметив состояние мужчины, а затем с глубоким поклоном выскочил прочь. Как бы она ни пыталась сосредоточиться на чтении, адреналин, бурлящий в жилах после инцидента с Кэрроу, не позволял расслабиться или сосредоточиться. В итоге девушка приняла долгую ванну, а затем заснула с открытым томом устава об образовании Визенгамота на животе.