Время и терпение

Перерыв, казалось, тянулся бесконечно долго; Гермиона повела Северуса, Минерву и Гарри обедать в близлежащий магловский ресторан. Северус и Гарри настороженно относились друг к другу, но в такой маленькой группе трудно избежать контакта. В итоге общение оказалось настолько приятным, насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах. Говорили, в основном, о тренировках Гарри в аврорате и ремонте дома на Гриммо, а также о планах Гермионы поехать в Лондон на следующей неделе — она хотела не только пройтись по магазинам, но и посетить несколько музеев. До назначенного времени оставалось еще полчаса, когда они вернулись в Министерство и вошли в полупустой зал заседаний. Гарри шел рядом с Минервой, Гермиона — с Северусом; какая-то ее часть хотела взять его за руку, но девушка тут же отбросила эту глупую мысль, издав смешок, чем привлекла к себе внимание мужчины. Он с любопытством посмотрел на неё, залившуюся румянцем, но промолчал. Разговор, казавшийся таким естественным за обедом, угас. Все сидели в неловком молчании, ожидая возобновления слушания. Снейп будто уменьшился на своем месте. Кингсли вошел в назначенный час, уселся в кресло и кивком поприветствовал всех; главы Визенгамота не было. Время, казалось, тянулось, пока они нервно покачивались в ожидании. Через десять минут даже Кингсли стал выглядеть растерянным. Наконец, почти в половине второго, Мерерид Голдхорн привела членов Визенгамота обратно в зал. Некоторые из них выглядели явно неуютно, но когда взгляд Гермионы упал на Артура Уизли, у нее возникло ощущение, что он едва удержался, чтобы не показать им большой палец вверх; выражение его лица наконец позволило ей сделать глубокий вдох и расслабиться. Гарри, казалось, тоже заметил мистера Уизли. Он схватил ее за руку и был готов выскочить с места. Кингсли кивнул Голдхорн, затем стукнул молотком. — Заседание возобновляется. Требуются ли дальнейшие показания, или Визенгамот принял решение? — Да, — ответила Голдхорн. Она поднялась с места, которое только что заняла, и устремила свой взгляд на Северуса Снейпа. — Визенгамот не находит причин для выдвижения обвинений против Северуса Снейпа за действия во время последнего конфликта с волшебником, ранее известным как Том Реддл, при условии, что он будет сотрудничать в предоставлении доказательств, необходимых для суда над обвиняемыми Пожирателями смерти. — Конечно, госпожа Голдхорн, — спокойно ответил Северус. — Я в распоряжении Визенгамота по этому вопросу. — Спасибо. Мы обратимся к вам в ближайшие недели, — с этими словами Голдхорн повернулась и ушла, за ней последовало большинство членов Визенгамота, а Кингсли стукнул молотком, заканчивая заседание. Северус остался стоять у стола, когда все поднялись со своих мест, не зная, что делать. Артур Уизли, единственный член Визенгамота, который не ушел вместе с остальными, подошел к директору, пожал ему руку, что-то тихо сказал и ушел; Кингсли сделал то же самое. Северус, находясь в шоке от новостей, направился обратно к ожидающей его троице; лицо его было бледным и безучастным. Гермиона не смогла сдержаться и, не успев подумать, сделала два последних шага и обняла его. Северус напрягся от ее прикосновения, но не оттолкнул. В конце концов, одна его рука обхватила ее и неуверенно легла на лопатку; ее прохладной тяжести было достаточно, чтобы девушка оцепенела, осознав, что она делает, где и с кем. Отступив на шаг, Грейнджер подняла голову, встречаясь с его глазами, и была ошеломлена их жаром, сверкающим, как обсидиан. Но не успела она это заметить, как жар исчез, и Северус протянул Гарри руку, выражение его лица снова стало холодным и спокойным. — Спасибо за вашу помощь, мистер Поттер. — Не за что, сэр, — сказал он, глядя то на него, то на Гермиону. Минерва тоже с любопытством переводила взгляд, но ничего не сказала. В ее глазах появился блеск, который не сразу исчез, когда они вместе с Гарри прошли к выходу. — Увидимся в понедельник, Миона! — сказал Гарри на прощание, прежде чем войти в камин. Минерва, Гермиона и Северус прошли в зону аппарации и поплелись к воротам Хогвартса. Недавно отремонтированные и сверкающие, они бесшумно распахнулись и вновь впустили волшебников на территорию школы. — Тебя больше ничего не держит, Северус, — заметила Минерва. — Я бы не назвал это ничем, — ответил он, жестом указывая на замок. — Ты остаешься? — Теперь, когда у меня есть выбор, я понял, что мне нравится это место, — мужчина остановился посреди тропинки, глядя на внушительное здание. — Тогда идемте, вы оба, мы должны отпраздновать. Гермиона попыталась протестовать, но бывшая деканша прервала ее. — Ты совершеннолетняя, и теперь входишь в штат. Ты можешь праздновать вместе с остальными. К удивлению, Северус не стал протестовать или вообще что-либо комментировать, а просто последовал за Минервой вверх по лестнице в ее кабинет, придержав дверь для Гермионы на входе. Минерва наполнила три стакана виски более чем наполовину и, взмахом палочки, направила напитки к обоим. Северус принял свой с благодарным кивком, а Гермиона неуверенно понюхала свой и чихнула, от непривычного жжения в носу. Она быстро убрала напиток подальше, под тихий смех МакГонагалл. — Это всего лишь Glenfiddich, даже не огневиски. С тобой все будет в порядке, девочка. За директора Северуса Снейпа и новые начинания! Их бокалы приятно звякнули друг о друга, затем Северус отпил из своего, а Минерва выпила почти половину своего. Гермиона сделала, как ей показалось, нормальный по размеру глоток и чуть не подавилась, когда проглотила. Если это не огневиски, то она точно никогда не хотела его пробовать, в горле словно полыхало Адское пламя. — Может, лучше выпьешь бокал шампанского, Гермиона? — тон Северуса был неожиданно мягким; она думала, что он непременно посмеется над ней. — Нет-нет. Просто… я никогда не пила ничего крепче бургундского, — ответила она с румянцем, чувствуя себя маленькой девочкой. — Это не так уж сильно отличается от вина. Вот, взболтни и понюхай, но не подноси нос так близко, как в прошлый раз, — сказал он с улыбкой. — Затем просто глотни набрав немного воздуха, чтобы дать ему подышать и раскрыться. Гермиона последовала указаниям, видя наблюдающую за ними краем глаза Минерву, и наполнила свой бокал заново. Так напиток не был таким подавляющим; она чувствовала глубину вкуса, как у вина, хотя он все еще был намного крепче, чем все, что она пила раньше. — Лучше? — Северус поднял свой бокал, допивая. — Немного. Я думаю, это как кофе — раскрывающийся вкус, которым можно наслаждаться. — Действительно, — на губах Снейпа играла знакомая полуулыбка. Все, что он мог бы сказать дальше, было заглушено звоном колоколов, возвестившим об окончании занятий. В коридорах послышался рев освобожденных студентов. Все трое вздохнули. — Я должен вернуться в свой кабинет и разобраться в том хаосе, что произошел в мое отсутствие, — Северус двинулся первым, поставив свой пустой бокал обратно в буфет Минервы. — Ты… тебя проводить до покоев, Гермиона? Хотя девушка чувствовала сверлящий взгляд МакГонагалл, она не могла оторвать взгляд от глаз Северуса, прожигающих сильнее, чем виски. Поспешно кивнув, она поставила свой стакан. — Да… да. Спасибо за выпивку, Минерва. Я должна вернуться к работе над анализом данных о поступивших студентах. — Конечно, дорогая. Увидимся за ужином. Они шли обратно по коридору, соприкасаясь краями мантий. Массы студентов расступались перед ними, возможно, больше из любопытства при виде того, что директор выглядит чуть менее устрашающе, чем обычно, когда он внушительно шествовал по коридорам. Между ними не было произнесено ни слова, пока они не оказались вне пределов досягаемости учеников, не прошли через служебные помещения и не оказались за дверями. — Гермиона, я… — Северус положил одну руку ей на плечо, и она почувствовала дрожь. — Искренние слова благодарности — это не то, с чем я знаком. Но я очень многим обязан тебе, моя дорогая. Не зная как ответить на это, Гермиона прильнула к Северусу, сжимая мягкую шерсть его мантии, полузакрыв глаза и наклонив голову. Но, на полпути к губам, он прижал ее крепче, прислонившись своим лбом к ее. Гриффиндорка сдавлено охнула и рука, лежавшая на ее плече, поднялась и прижалась к челюсти, очерчивая губы большим пальцем. — Мы не можем, — прошептал Северус, его голос звучал глухо, оставляя на женской щеке свой теплый след. — Почему? — это было все, что она смогла вымолвить, не позволяя себе заплакать — неужели она неправильно все поняла? Неужели полстакана виски так сильно повлияли на ее рассудок? Но он сказал мы… Гермиона отстранилась и посмотрела на его измученное лицо. Только сейчас она поняла, что глаза у Северуса темно-коричневые, теплые, как самый темный горячий шоколад; в этот момент полностью сосредоточены на ней, пока он не закрыл их и не сделал долгий, медленный вдох. — Ты проходишь обучение на звание мастера, которое требует помощи директора. Проект, который может перевернуть всю систему, считавшуюся единственно правильной на протяжении веков. Такое дело не может и не должно быть предвзято. Это поставило бы под сомнение всю ценность твоего обучения. Гриффиндорка отпустила его мантию, чтобы на мгновение сильно сжать в объятиях, затем отпустить, отходя на шаг, чувствуя большой палец Снейпа в последний раз проходящийся по ее щеке. — За последние месяцы… — Гермиона запнулась, собираясь с мыслями. — Мы стали друзьями, не так ли? Можем ли мы остаться ими до тех пор, пока мое ученичество не завершится? — Мы стали друзьями, Гермиона, — девушка не могла отвести взгляд от его глаз. — В том смысле, который… который был самым неожиданным и новым для меня. Я не смогу смириться, если потеряю это. — Тогда друзья, Северус, — Гермиона протянула ему ладонь. — Друзья, — Северус осторожно взял ее руку и, вместо того чтобы пожать, как она ожидала, поцеловал костяшки пальцев. Она почувствовала, как по его руке пробежала дрожь, которая отозвалась в ней. Его взгляд надолго задержался на ее лице, прежде чем он выпрямился и отпустил ее руку; бесстрастная маска вернулась на место, делая мужчину таким же устрашающим, как всегда. Гермиона тоже выпрямилась, откинув волосы и встряхнув мантию. — Мы увидимся в воскресенье, чтобы обсудить начальные данные для студентов, чтобы я могла начать уравнения? — Конечно, Гермиона, — если его голос и изгибался вокруг слогов ее имени чуть больше, чем раньше, то это не было заметно никому другому — он выглядел таким же холодно-бесстрастным, как и всегда. Но его губы не смогли подавить мимолетную полуулыбку, прежде чем он скрылся в вихре темных мантий. Гриффиндорка распахнула дверь, и со всем своим самообладанием умудрилась не захлопнуть ее за собой. Вместо этого она помчалась через всю комнату к дивану, где ей удалось заглушить свои рыдания в одной из богато украшенных подушек. Из нее выплеснулись все эмоции этого дня: от облегчения по поводу результатов дознания до разочарования от того, что придется ждать, пока Северус станет кем-то большим, чем просто другом; все это смешалось вместе с небольшим количеством виски. Могли пройти годы, пока ее мастерство не будет завершено, годы ожидания и тоски, пока они оба знали, что хотят большего. Но теперь он был свободным человеком, будет ли он смотреть на нее так же через три-четыре-пять лет, или будет жить дальше? Она дала себе полчаса, чтобы выплакаться, а затем отправилась приводить себя в порядок перед ужином. Перед тем, как покинуть свои покои, девушка выпила полфлакона «Отрезвляющего». Войдя в Большой зал и подходя к Главному столу, она вежливо кивнула в знак приветствия своему другу, директору Снейпу, и заняла место рядом с Септимой, как будто ничего особенного в этот день не произошло.