Что это вообще было?
У Аккермана возникло непреодолимое желание ущипнуть себя за запястье, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, которая вполне могла бы возникнуть из-за травмы головы. Но тупая боль в конечностях, которая появлялась при каждом движении, подтверждала, что это самая что ни на есть реальность. Адреналин, который он получил от погони, иссяк, и теперь еще не окрепшее тело требовало отдыха, исчерпав все силы. Но все-таки... Нет, выражение лица того парня, убегающего с хлебом, которого ему точно хватит на несколько дней, определенно того стоило. Мужчина машинально провел большим пальцем по нижней губе. Эрвин поцеловал его, а потом сбежал, словно ошпаренный. Леви не мог понять, почему же Смит отреагировал так. Впрочем, зная его достаточно давно, Аккерман предположил, что у командира подразделения просто есть какая-то собственноручно выдуманная догма, в соответствии с которой он строго ограничивал отношения со своими подчиненными. «А может, он просто ничего к тебе не чувствует»,— раздалось тут же в голове. Издав полный досады стон, Леви наклонился, подбирая упаковку с чаем, а затем, прихрамывая, отправился обратно на базу.Мне лишь нужно поговорить с ним.
Но Эрвина нигде не было видно. Его лошади в стойле тоже не оказалось. Леви удалось найти лишь Ханджи — та сидела перед одной из палаток, а рядом с ней устроился ее вечный компаньон — Моблит. — Леви! Рада видеть, что ты чувствуешь себя лучше, — весело отметила Зои, махнув ему рукой в приветственном жесте. — Иди сюда, посидим втроем. Я только что говорила с Моблитом о моей новейшей теории про регенерацию кожи титанов. Но если тебе интересно — с удовольствием готова еще раз обсудить все ключевые моменты. За плечом Ханджи Моблит энергично замотал головой. Бедняга. Не удивительно, что он практически не выпускал флягу с алкоголем из рук. — Как-нибудь в другой раз, очкастая, — Леви продолжал то и дело оглядываться в поисках. — Ты не видела Эрвина? — О... — Ханджи нахмурилась. — Он около пятнадцати минут назад уехал обратно в штаб-квартиру. Сказал, что ему нужно подготовиться ко встрече с премьером Заклаем и Советом... Или что-то вроде того. Мы все равно собирались возвращаться туда завтра, поэтому командующий ему разрешил, — после своих объяснений Зои посмотрела на Леви озадаченно. — Что-то случилось, пока вы двое были в городе? Эрвин вел себя так, словно за ним титаны гнались... Леви изо всех сил старался не выдать ни единой эмоции, хотя сердце рухнуло куда-то под ноги от слов Ханджи. — Понятия не имею, что с ним, — солгал он. Зои внимательно смотрела на него еще секунду, но потом пожала плечами. — Честно говоря, на Эрвина иногда находит. Начинает сходить с ума. Наверное, ему просто вздумалось в очередной раз реорганизовать свою картотеку, и он не смог противостоять этому желанию, — улыбнувшись, Ханджи с видом великого заговорщика наклонилась к Аккерману, отчего тому пришлось сделать то же самое. — Я когда-нибудь рассказывала тебе историю о нашей с ним первой встрече? Если уж ты думаешь, что он сейчас на взводе...* * *
Последующую ночь Леви провел, не сомкнув глаз ни на минуту. Он смотрел в потолок своей палатки, наблюдая за тем, как тени, отбрасываемые факелами, то и дело мелькают по брезенту. В том переулке они с Эрвином были так близко друг к другу. Глаза Смита в тот момент снова напомнили ему кусочки бескрайнего голубого неба. А когда их губы соприкоснулись... Словно ему наконец дали глоток свежего воздуха после долгих минут, проведенных под водой.Может, я сделал что-то не так?
В груди поселилось разочарование. Аккерман шумно выдохнул, сбрасывая с себя одеяло и садясь в постели. Когда он вышел из палатки несколькими минутами позже, его обволокла тишина, в которую погрузилась временная база разведчиков в этот ночной час. Лишь пара солдат сидела у костра на краю лагеря. Среди них были Майк и женщина, которую Леви не узнал. Они взглянули на него, когда он прошел мимо, а Майк даже поднял руку в знак приветствия. После этой вылазки отношение сослуживцев к нему переменилось в лучшую сторону. Конечно, оно все еще было далеко от дружбы, но теперь на него хотя бы не смотрели враждебно. И думая об этом, Аккерман наполнялся странным чувством, похожим на ощущение комфорта. Он направился к складу, где было обустроено место хранения их оборудования. Рядом с Шиганшиной, городом, окруженным Стенами со всех сторон, лесов не было. Но, во всяком случае, снаряжение можно просто почистить и скоротать время так. Ночь была удивительно ясная. Звезды рассыпались по небу, словно кто-то обронил огромный мешок с маленькими драгоценными камнями. Задрав голову и рассматривая мерцающие огоньки далеких звезд, Леви почувствовал, как у него перехватило дыхание от этого зрелища. Ему вспомнилось удивление, которое испытали Изабель и Фарлан, впервые познакомившись с ночным небом. Но теперь мысли о прошлом не выбивали дыхание из груди. Лишь где-то под ребрами слегка кольнуло, словно заболела рана, которая давно превратилась в шрам.И все-таки я рад, что вы смогли насладиться таким потрясающим видом перед смертью.
Дверь в хранилище была слегка приоткрыта, и почему-то в груди Леви начало разрастаться дурное предчувствие, когда он снял факел со стены, дабы осветить им помещение. Пинком он распахнул дверь и поднял древко с огненной макушкой высоко над головой. Но все было на своих местах. Баллоны с газом стояли вдоль стены, напоминая ряды стойких солдатиков, а стопки лезвий поблескивали в свете камина, рядом с которым были уложены. Аккерман сделал несколько шагов вперед, пересекая порог помещения и тут же прижавшись спиной к стене. Сейчас его интересовала задняя часть склада. Та, где хранились УПМ. Внезапно за спиной раздался грохот. Мужчина резко развернулся, инстинктивно вытаскивая нож из-за пояса. Но это всего-навсего от сильного ветра закрылась дверь. Его порывы теперь завывали в побитом местами стекле окна. Леви выдохнул через нос. Это просто чертов ветер. Гребаная травма головы превратила его в конченого параноика. Во всяком случае, так он успокаивал себя, пока не обнаружил царапину на боковой стороне своего баллона с газом, вытаскивая снаряжение из общей кучи. Повреждение было незначительным, его легко можно было списать на износ. Но Леви знал каждую отметинку и вмятинку на своем УПМ, так как чистил его после каждого использования. Прикладывая лезвие рядом с оставленной меткой, Аккерман увидел, что его кончик четко оказался рядом с крышкой, словно кто-то пытался вскрыть баллон. Когда Леви открутил крышку, характерный запах сразу же ударил в нос. Кто-то сделал несколько грубых отверстий в топливном баллоне. Мужчина тихо выругался, понимая, что руки теперь пропахнут газом. От происходящего в животе неприятно сжалось. Весь преступный мир Подземного Города прекрасно знал, что если повредить таким образом прикрепленный к УПМ баллон с газом, то при следующем использовании он взорвется из-за утечки. Леви никогда не использовал это знание сам, но отчетливо помнил, с какой радостью Кенни рассказывал о том, как военная полиция лишалась даже лучших бойцов из-за таких случаев. Абсурд, конечно, но... Что, если именно этот человек стоит за всеми происшествиями, которые валятся на голову Разведкорпуса? Впрочем, в этом не было никакого смысла, ведь Леви ничего не слышал о Кенни с тех пор, как тот бросил его еще в далеком детстве. Аккерман поспешно осмотрел другие комплекты снаряжения. Судя по всему, его УПМ был единственным поврежденным. Было ли это следующим шагом в плане злоумышленника? Или кто-то затаил на него личную обиду и хотел отомстить таким образом? Леви был так погружен в эти мысли и догадки, что едва не упустил из вида след от ботинка на земляном полу. Рядом с отпечатком были видны капли разлитого топлива. И этот след точно не принадлежал самому Аккерману — размер ноги был куда крупнее. Мужчина снова отправил в воздух несколько красочных ругательств, засовывая свой комплект снаряжения под плащ и покидая хранилище. Пара солдат, которые все еще грелись у костра, с любопытством оглядели подошедшего к ним Леви. — Кто-нибудь еще приходил сюда ночью? Женщина-солдат бросила на него подозрительный взгляд, но покачала головой. — Нет, все это время тут были только мы с Майком, — сказала она, обмениваясь с последним взглядами. — Что-то случилось? Леви уже собирался ответить, но, руководствуясь осторожностью, прикусил язык. У него не было причин думать, что они лгут, ведь было известно, что Эрвин доверял Майку. Но интуиция все еще подсказывала Аккерману, что это происшествие также связано с той запиской, которую они с Эрвином получили не так давно. Если сказать правду — она вызовет еще больше вопросов. Нет уж, лучше сразу обратиться с этим к Эрвину напрямую. Поэтому Леви лишь помотал головой в ответ. — Нет, какой-то идиот оставил склад незапертым, вот и все. Подумал, что вам следует знать об этом. Майк явно остался недоволен такой новостью. — Я возложил эту обязанность на одного из новобранцев. Чертовых детей изрядно потрепала наша вылазка, но все же... Такие ошибки недопустимы. Выпустив недовольство наружу, он, обращаясь уже к Леви, кивнул. — Спасибо, что сказал. — Конечно. Аккерман старался сохранить спокойный вид, пока не вышел из поля зрения этих двоих, только после этого пускаясь трусцой. Все его чувства обострились до предела и были направлены лишь в одном направлении: нужно было найти преступника или любые признаки его нахождения здесь. Но лагерь по-прежнему был погружен в безмолвную тишину. Кто бы это ни был — он уже давно успел скрыться.* * *
С первыми лучами солнца те солдаты Разведкорпуса, которые были уроженцами Шиганшины, отправились к своим семьям, дабы навестить родных и близких перед отбытием. Командир проявлял удивительную доброжелательность, объявив, что всем разведчикам будет предоставлен недельный отпуск, после которого они смогут, восстановив силы, вернуться к своим обязанностям. Но Леви знал наверняка, что такой жест был сделан далеко не от доброты душевной. Разведкорпусу предоставили возможность подтвердить свое право на существование. Но командование облажалось, а план пошел наперекосяк. Теперь Эрвин наверняка будет пытаться отстоять жизнь Разведкорпуса до последнего, хоть Аккерман и понимал, что это далеко не единственная причина, по которой тот решил так спешно вернуться к своим обязанностям в штабе. В голове теперь невольно то и дело появлялся вопрос о том, что же он будет делать, если разведчиков распустят. Идти ему некуда. Ни семьи, ни дома.И я лучше подохну, чем вернусь в Подземный Город. Возможно, конечно, смогу разыскать Кенни...
По возвращении в штаб-квартиру все разведчики испытывали смесь изнеможения и облегчения. Каждый в глубине души был бесконечно рад, что снова остался жив. Поэтому никто даже не взглянул на Леви, который, торопливо спешившись с лошади, с трудом подавлял в себе желание тут же помчаться в уже ставшее родным северное крыло. Туда, где точно сейчас находился Смит. История об испорченном снаряжении стала для него тяжелым бременем. Он уже прикинул, что мог бы пойти с такой информацией прямо к главнокомандующему, но повреждения были лишь на его УПМ, остальные комплекты были нетронуты. Скорее всего, Шадис не разглядит в этом случае потенциальной опасности. И, наверное, сейчас и правда лучше не сеять панику понапрасну. Леви остановился перед дверью, ведущей в кабинет Эрвина, положив ладонь на ручку. Когда они виделись в последний раз, их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. Аккерман хотел сказать очень многое, но слова спутались в большое витиеватое сплетение, замерев на языке. Мужчина стиснул зубы.Твою мать, Леви. Вытащи голову из задницы и просто сосредоточься на истории про испорченное снаряжение. А со своими чувствами разберешься позже.
Набравшись решимости, он все-таки открыл дверь, заранее готовый к неловкости, но комната оказалась пустой.Кто бы, черт возьми, сомневался.
Леви подошел к столу, отодвигая стопку с письмами и перекладывая листы, на которых было что-то похожее на заготовки к речи. Множество отдельных слов и предложений были зачеркнуты и переписаны ровным почерком, принадлежавшим Эрвину. У Аккермана перехватило дыхание, когда он увидел собственное имя, написанное в верхнем углу листа, лежащего поверх остальных. Но больше на нем не было написано ни строчки. Следом взгляд Леви упал на страницу, где значился план на день. Мужчина взял тонкий лист в руки, с любопытством просматривая. Сегодняшняя дата. Пункт 1: Инвентаризация оружия.* * *
— Я думал, что люди вашего ранга не занимаются проверкой инвентаря, командир, — сказал он, входя в оружейную. При звуке голоса Леви Эрвин, стоящий рядом с первой ступенькой лестницы, вздрогнул и сразу же повернулся. Выражение его лица было выученно-непроницаемым, хотя Аккерман прекрасно заметил, как взгляд мужчины на секунду метнулся в сторону дверного проема. Смит сглотнул, а его плечи заметно напряглись, когда Леви закрыл за собой дверь и начал спускаться по лестнице вниз, туда, где находились различные стеллажи и ящики со снаряжением. — Что ты здесь делаешь? — Искал тебя. Нам нужно поговорить. Эрвин вздохнул, положив ручку и лист бумаги на ближайший бак с топливом. — Ты прав. С моей стороны было неправильно уйти таким образом... даже не извинившись. То, что я сделал, было непозволительно, и... Леви закатил глаза, прерывая очередную оду из извинений и оправданий. — О, черт возьми, Эрвин, я не об этом, — впрочем, именно об этом ему очень хотелось поговорить прямо сейчас. — Мне кажется, что кто-то брал мой комплект УПМ. Эрвин растерянно моргнул. — Что? — Прошлой ночью я ходил на временный склад, чтобы почистить свое снаряжение, и обнаружил, что кто-то проколол мой баллон с газом, — на этих словах Аккерман ткнулся носком ботинка в каменный пол. — Такие приемчики используют преступники в Подземном Городе, чтобы подгадить полицейским, которые иногда слишком досаждают своим тщательным патрулированием. Если повредить УПМ таким образом, то при следующем использовании поврежденный баллон взрывается. Осознав всю серьезность услышанного, Эрвин помрачнел. — Такое проделали со всеми комплектами УПМ? — Нет, я сразу же проверил, и, судя по всему, проблема только с моим. — Понятно. Смит заметно сжал зубы, отчего под кожей выступили желваки. Леви показалось, что если он еще немного напряжет слух, то услышит, как в златовласой голове начали активно крутиться шестеренки. — Как думаешь, они знали, что это именно твое снаряжение? Аккерман нахмурился. Он провел большую часть ночи, размышляя над тем же самым. — Не уверен. Но мне на ум пришло вот что. Таким промышляют только определенные группы головорезов, живущих под землей. И если тот, кто это сделал, действительно выбрал меня своей целью, то он либо из Подземного Города, либо пытается ткнуть меня в мое прошлое. Густые брови Эрвина сдвинулись к переносице, а голубые глаза сверкнули холодной яростью, которую Леви прежде никогда не видел. — Какими бы ни были их мотивы, это зашло слишком далеко. Тебя могли убить. — Они почти убили Ханну, — напомнил Леви, скрещивая руки на груди. — Но в тот раз тебя, похоже, это не слишком волновало. — Это иная ситуация, — тут же огрызнулся Смит, следом поджимая губы и широко распахивая глаза. — Почему же? — Аккерман сделал шаг вперед. Костяшки пальцев Эрвина побелели, ведь ему пришлось схватиться за перила перед собой. — Ситуация иная из-за того, что я самый сильный из солдат? Слишком ценный для Разведкорпуса, чтобы вот так просто меня потерять? Он встретился глазами с командиром, который по-прежнему с силой сжимал зубы, играя желваками. — Да. Но Леви побывал во множестве боев и поэтому знал, что для победы нужно лишь подтолкнуть противника к грани, которая будет ужасающе близка к поражению. Он остановился перед Эрвином на расстоянии вытянутой руки. — И на этом все? В выражении лица Смита теперь четко читалась мольба. Леви видел, как чужая маска из решимости трещит и рассыпается на мелкие осколки. — Я не могу сказать иначе, — Эрвин перешел на шепот, а его глаза теперь сверкали, словно у загнанного в угол животного. Осознав, в какой ситуации он находится, он сразу же опустил взгляд. — Мне не следовало тебя целовать. Это был импульсивный поступок. — Но я хотел, чтобы ты поцеловал меня. То, с какой легкостью с его губ слетела правда, потрясло Леви. Теперь он начал смутно припоминать слова о том, что импульсивность — это один из самых частых побочных эффектов травмы головы.Что ж, будь проклято сотрясение. Ему надоела эта детская осторожность.
— Я понятия не имею, что, черт возьми, происходит, Эрвин, но я хочу, чтобы это продолжалось и дальше. Эрвин вцепился пальцами в переносицу, ущипнув себя за нее и качая головой. — Я не могу. — Все из-за того, что я твой подчиненный? Или потому что я... Как же там говорил Лука? Подземный отброс? — Луке всей жизни не хватит, чтобы хоть на шаг приблизиться к тому, какой ты, — снова грубо отсек Смит и вздохнул, а гнев, который плескался в его глазах, заставил Аккермана невольно затрепетать. — Пожалуйста, Леви. Если отбросить в сторону то, что это было просто неприлично, представь, сколько боли мы причиним друг другу. Быть солдатом Разведкорпуса — значит смириться с тем, что ты можешь умереть в любой момент. Разве ты готов потерять еще больше в своей жизни? Несмотря на то, что сейчас Леви себя полностью контролировал, он вздрогнул. Эрвин был прав. Так или иначе, он всегда терял всех, кого когда-либо любил, но сейчас пришел к пониманию, что одиночество — далеко не панацея от боли. Расправив плечи и придавая своему виду максимум уверенности, Аккерман сказал короткое и предельно ясное «да», следом сощурившись и обращаясь уже к Смиту: — А ты? — Я не знаю, — Эрвин облокотился на деревянную перекладину, уставившись в потолок. Леви подошел ближе, устраиваясь на перилах и слегка наклоняясь к нему. — В тебе есть очень многое, Эрвин Смит, — чуть слышно начал он, практически касаясь губами чужой мочки уха. — Ты безжалостный. Возможно, даже бессердечный. Но я никак не думал, что внутри тебя живет трусость. Затем, прежде чем самообладание зажгло в голове красный свет, он прижался губами к впадинке между мочкой уха и углом челюсти Эрвина. Тот вздрогнул от прикосновения, ошарашенный выдох вырвался сквозь его стиснутые зубы. Леви с завидной легкостью оттолкнулся руками от перил и приземлился на ноги, даже не потрудившись оглянуться. Он был уже на полпути к двери, поднявшись вверх на несколько ступенек, когда Смит резко схватил его за запястье, сдергивая вниз и, развернув к себе лицом, прижимая к стене. От боли, которую вызвал удар о твердый холодный камень, Леви ахнул, но затем чужие пальцы обхватили подбородок и следующее, что он почувствовал — прикосновение губ к своим губам. Эрвин вплел пальцы в его волосы, прижимаясь к нему всем телом. — Почему же ты... все так усложняешь... — выдохнул Смит в поцелуй. Аккерман не нашелся, что ответить, поэтому лишь просунул руки под ремни униформы Эрвина. Лучшей наградой был довольный вздох, который вызвало прикосновение к чужим бедрам. Все естество Леви плавилось, он стал настолько чувствительным в этот момент, что буквально вспыхивал при каждом ответном движении. Он ахнул, когда Эрвин спустился поцелуями к его шее, а ладони медленно прошлись от груди к животу через одежду. Его собственные пальцы, всегда такие ловкие, сейчас едва ли могли справиться с пуговицами на рубашке командира. Внезапно ручка двери, ведущей в оружейную, задребезжала. Мужчины поспешно отпрянули друг от друга. Эрвин буквально отскочил назад, а Леви попытался с максимальной небрежностью прислониться к стене. Сердце сумасшедшим образом колотилось в клетке ребер, тело все еще дрожало от непреодолимого желания. Одежда казалась слишком тесной, в помещении стало невыносимо жарко. Через несколько мгновений дверь распахнулась и Аккерман скользнул взглядом по Томасу, который проявился в проеме. Эрвин прочистил горло, устремляя на солдата властный взгляд. Но его щеках был виден румянец, а губы были слегка опухшими от горячих поцелуев, но Леви сомневался, что пацан заметит это. — Чем могу помочь, солдат? Томас смотрел на Смита широко раскрытыми глазами. Он поспешно отдал честь, явно сконфуженный. — Командир подразделения, я... Э-э... Меня послала капитан Леда, чтобы забрать дополнительный набор клинков, сэр. Глядя на него, Эрвин моргнул. — О, конечно. Они хранятся вон там, — с этими словами он указал на ящик, находящийся в дальнем углу комнаты. Затем он кашлянул, обращая внимание на Аккермана. — Леви здесь как раз помогал мне... провести плановую проверку инвентаря. — Точно, — Томас в замешательстве перевел взгляд с одного мужчины на другого. — Спасибо, сэр. Как только солдат повернулся к ним спиной, Леви скорчил Эрвину гримасу. — Проверку инвентаря? — одними губами произнес он, приподнимая бровь. Смит явно нервничал, поэтому лишь пожал плечами, торопливо поправляя смявшийся воротник рубашки. Стоило Томасу, несущему несколько клинков, снова оказаться в поле зрения, на лицо Эрвина вернулось все то же властное выражение, которым он встретил замешкавшегося солдата. — Извините, что помешал, — сказал парень застенчиво, на что Эрвин лишь пренебрежительно махнул рукой. — Вовсе нет. Тебя ведь зовут Томас, верно? В ответ юноша кивнул. — Я очень надеюсь, что твоя подруга идет на поправку. Эмоция, окраску которой не смог определить Леви, промелькнула на лице Томаса, а затем тот натянуто улыбнулся. — Она вполне хорошо поправляется, сэр. Я надеюсь, что смогу навестить ее на этой неделе, — после этого парень уставился себе под ноги. — Мне пора возвращаться. Я и так задержался. Увидимся с вами за ужином. Прежде, чем спешно покинуть оружейную, Томас кивнул обоим мужчинам в качестве небольшого прощания. Как только за ним закрылась дверь, Эрвин прислонился к стене, закрыв лицо руками. Леви же удалось подавить нервный смешок, сейчас он чувствовал легкое головокружение. — Ты бы видел, какое у тебя было лицо, когда дверь открылась, — произнес он негромко. Эрвин приложил усилие, чтобы не засмеяться, рассматривая свое отражение в металлической поверхности большого баллона с топливом и приглаживая взъерошенные волосы. — Я определенно не ожидал его появления, — улыбка на лице Смита исчезла, и он снова превратился в полную серьезности шестеренку огромного механизма военной системы. — Однако если до ужина осталось не так много времени, я уже опаздываю на встречу с командующим. Тебе тоже стоит идти. Оставь испорченное УПМ в моем кабинете. Леви спорить не стал, хотя разочарование горечью жгло кончик языка. Возбуждение, не получив должной разрядки, снова затаилось комком внутри. Эрвин взял список ревизии и первым направился к двери. Аккерман замер, когда мужчина остановился перед ним, наклоняясь и заботливо поправляя край воротника рубашки. — Увидимся позже, — тихо сказал Смит, на несколько мгновений задержав пальцы на шее Леви. Последний мог поклясться, что видел улыбку, которая скользнула по лицу капитана в этот момент. Когда дверь закрылась и за ним, Леви выдохнул, только сейчас осознавая, что снова задержал дыхание, находясь так близко к Эрвину. Почему-то он знал наверняка, что этим вечером дверь между их комнатами будет снова открыта. Остаток дня голова Аккермана была заполнена туманом, в котором растворились все мысли и о титанах, и об окропленных кровью записках.