***
хёнджин сидит за столом и силой заставляет себя есть. он больше никогда не сделает того, в чем его могут упрекнуть. ему безумно хочется уйти, но с места он не двигается. даже лишнее движение сделать страшно. за весь завтрак родители ни разу не посмотрели на него. может это было и к лучшему. сынмин стоит позади будто ничего не случилось. будто ему не больно. хёнджин сидел и пытался придумать, как ему отвести сынмина к лекарю. если они пойдут сейчас, то у отца возникнут вопросы. с другой стороны у него весь день занятия и ждать вечера не хочется. — тебе не пора на занятия? всё-таки придётся ждать вечера. *** удача была на стороне хёнджина и учительница французского отпустила его при условии, что никто об этом не узнает. она вообще часто его отпускала, потому что французский он знал почти идеально. когда хёнджин заходит к лекарю, то видит там не только чана, но и старшего лекаря, что бывает очень редко. хоть технически чан считался всего лишь учеником, но всю работу выполнял он. его учитель редко покидал свой кабинет и в основном занимался созданием книги, которую считал делом всей своей жизни. хоть он и хорошо знал своё дело, но человеком он был не очень хорошим. он бы ни за что не позволил тратить лекарства на обычных слуг. — добрый день, ваше высочество, что вас беспокоит? — добрый день. голова с самого утра болит. хёнджин смотрит на чана и глазами пытается показать, что он говорит не о себе, а о сынмине. чан все понимает и едва заметно ему кивает. старший лекарь сидит слишком далеко и ничего не замечает. — чан, дай ему отвар из ромашки и лаванды. — разумеется. к счастью лекарь не следит за действиями чана и тот даёт хёнджину нужное лекарство вместе с запиской в которой объясняется что ему нужно сделать. — благодарю вас. прежде чем выйти хёнджин выглядывает в коридор и выходит только после того, как убеждается, что там никого нет. до комнаты он идёт быстрым шагом и постоянно оглядывается, потому что проблем не хочется. он запирает дверь в свою комнату на замок, хоть и знает, что без стука никто войти не посмеет. как только он это делает, то сразу же опускается перед сынмином на колени. если бы его отец такое увидел, то наверное убил бы собственными руками. где это видано, чтобы принц унижался перед слугой? сам хёнджин конечно же так не считал. — прости меня. мне очень жаль, что из-за меня ты пострадал. я обещаю тебе, что больше не покину стены замка чтобы такого не повторилось. я буду сидеть в своей комнате и учиться. я больше никогда не стану причиной твоей боли. — ваше высочество, встаньте. — скажи, что простил меня. — ваше высочество, я не злюсь и не обижаюсь, умоляю, встаньте. и не будьте так строги к себе, в этом нет нужды. сынмин протягивает руку и улыбается искренне. хёнджин не веря, что это все происходит на самом деле тут же за неё хватается. — ты правда не обижаешься? — правда, все в порядке. — я очень рад — вы сказали, что у вас болит голова. думаю вам нужно прилечь. — что? ах, нет, это было для тебя. снимай рубашку, я обработаю твои раны. сынмин не сопротивляется, снимает простенькую серую рубашку и хёнджин ужасается худобе парня. конечно ни для кого не секрет, что слуг кормят плохо, но не до такой же степени. младший поворачивается спиной и хёнджин ужасается ещё сильнее. увиденное просто не передать словами. — тебе наверное так больно…и все из-за меня. — давайте забудем. — конечно. я постараюсь аккуратно, но думаю все равно будет больно. — ничего страшного, бывало и похуже. — о чём ты? хёнджин начинает наносить мазь на раны и сынмин сразу напрягается, но ничего по этому поводу не говорит. — я и ещё несколько человек раньше работали на одну семью. нас били даже если мы улыбались не так. я привык к боли, поэтому всё в порядке. это лучше, чем сидеть голодом. — и часто вас не кормили? — достаточно. в конце концов кормить столько людей не выгодно так что они искали любой повод для этого. летом было легче, можно было найти в лесу ягоды или грибы, а вот зимой мы ничего не могли сделать. когда было совсем плохо мы ели снег, но это не сильно помогало. хёнджин старается не плакать, но слёзы все равно скатываются по лицу. он начинает чувствовать себя виноватым за то, что недоволен своей жизнью. какое он вообще имеет право жаловаться, когда у него всё есть? в его голове не укладывается как можно так обращаться с людьми. это каким надо быть тираном, чтобы морить голодом людей, которые от тебя зависят. — мне так жаль, что ты такое пережил. — это не самая ужасная судьба так что я не имею права жаловаться. — не говори так. — в любом случае теперь все хорошо. мне здесь нравится. — я закончил, но надо подождать пока высохнет. — спасибо, вам не стоило беспокоиться. — всё, больше мы это не обсуждаем. — давайте я вам помогу, вы так и не сходили к лекарю. хёнджин совсем забыл про порез на своей руке. на фоне других проблем он совершенно ничего не значил. его удивило то, что сынмин сам предложил помощь, потому что он мог справиться и сам. не смотря на это отказываться в его планы не входило.***
хёнджин открывает глаза и не понимает что происходит. он помнит, как разговаривал с сынмином, а дальше будто пустота. голова болит невыносимо и любое движение вызывает боль. он находится в своей кровати, в которую точно попал не сам. рядом сидит чан погруженный в чтение какой-то книги. хёнджин пытается его позвать, но в горло будто песка насыпали. становится страшно, потому что раньше такого не было. чан отрывается от книги и в его взгляде скользит облегчение, когда он видит, что хёнджин очнулся. — я сейчас принесу тебе лекарство, не переживай, я быстро. чан уходит, а хёнджин даже не успевает попросить воды. оставаться одному в таком состоянии безумно страшно. на улице глубокая ночь и в случае чего он даже ни до кого докричаться не сможет. — ваше высочество, как вы себя чувствуете? хёнджин пугается, потому что увидеть сынмина он точно не ожидал. он показывает на горло, в надежде, что младший его поймет. — воды? сейчас принесу. сынмин приносит стакан воды и помогает сесть. голова теперь болит не так сильно, да и в целом становится лучше. — почему ты здесь? — я переживал. — я же в обморок упал, да? сколько времени прошло? — может быть часов двенадцать. — ты можешь идти, тебе не нужно со мной сидеть. все равно сейчас чан вернётся. — если его высочество позволит, то я бы хотел остаться. — конечно. хёнджину нравится внимание сынмина и он даже немного расстраивается, когда возвращается чан. он даёт ему выпить отвар и начинает обо всём расспрашивать, записывая слова в тетрадь. — как себя чувствуешь? — голова болит. — и всё? — да. — что ел? — ничего особенного. яйца, хлеб, рис. — ничего больше? — вроде нет. — днём ел? — немного. — что именно? — яблоко. — что пил? — чай. родители тоже его пили. — что делал после того как от меня ушел? — ничего. мы просто разговаривали. на какое то время чан замолкает. он выглядит так будто находится в полнейшем отчаянии. скорее всего так и было. он задавал эти вопросы из раза в раз, но они не помогали понять в чем причина обмороков. в конце концов он говорит: — я не знаю что с тобой. мы попробуем начать с начала. ты будешь каждый день подробно мне описывать что ел, куда ходил, что делал и как себя чувствовал. любое малейшее изменение. что угодно. просто записывай куда-нибудь, чтобы я потом всё изучил. я дам тебе сбор трав и ты будешь его пить каждое утро и вечер. и пожалуйста, постарайся лучше питаться. ешь хотя бы немного мяса и овощей. — сделаю все, как ты сказал. — а теперь отдыхай. завтра занятий не будет, но лучше из комнаты не выходи, твой отец был очень недоволен. — спасибо тебе. — поблагодаришь - когда я вылечу тебя. — хорошо. — спокойной ночи. — подожди. попросишь кого-нибудь принести еды? — конечно. после ухода чана проходит едва ли десять минут, а на столе уже стоит еда и чай. ужин конечно скромный, только рис и пара пирожков, но хёнджин и не думал жаловаться. — сынмин, садись поешь. ты наверняка не ел с самого утра. — ваше высочество, вы же знаете, что я не могу. к тому же вы тоже не ели. — я попросил это для тебя. — так не пойдёт. — хорошо. раз ты такой упрямый, то давай пополам. отказы не принимаются. — раз его высочество настаивает. этой ночью хёнджин наконец-то чувствует себя счастливым.