Следи за своей головой

Шляпник покидал свой Дом с черного входа, а как иначе? Главный – уже давно был закрыт, да и не хотелось зазря ходить туда-обратно, лишний раз огибая не маленький, между прочим, магазин. К тому же, путь до ночных красавиц-бабочек лежал в противоположной от главного входа стороне, и, что еще более важно, с черного входа никто бы не стал искать Шляпника или замечать его тихий побег, потому что с той стороны в ночи додумался бы ходить только настоящий безумец и психопат. Как, например, тот, что совершенно внезапно возник из ниоткуда, являя себя пред зеленые очи Шляпника, от чего у последнего едва не случился инфаркт. - Блять…! К счастью, пусть Шляпник и имел все шансы на бесконечный и одновременно крайне недолгий полет, оступиться он не успел, но, честно-честно, предпринял попытку шарахнуться именно в сторону чернеющей пасти бездны, к верной смерти в лапы. Но сильные руки удержали его от падения, с грубой силой толкая обратно к твердой стене чайного магазина, а следом за руками последовало и чужое, крепкое тело, чей жар Шляпник ощущал даже через несколько слоев одежды. Чертов Мартовский Заяц, судя по всему, решил сделать каждую их встречу неповторимой и незабываемой, за что, конечно, Шляпник был частично благодарен, по достоинству оценивая оригинальность подхода, но ёп вашу мать! - Здравствуй, Дин, - а голос Зайца даже не дрогнул, и Шляпник мог поклясться, что из двух сердец только одно сердце сейчас билось, как машина адская, гулко ударяясь с потрясающей скоростью в клетку ребер. - Давно не виделись, а ты и не скучал. - Да знаешь, - от неожиданности «эффектного» появления во рту Дина пересохло и первые слова прозвучали сипло, - как-то не до скуки было, - но, немного выдохнув и успокоившись, он сглотнул, почти вернув себе самоконтроль. - Дом-работа, работа-Дом. Работа, работа, работа… Деньги некогда потратить! Так и живем. И да, привет, Кас. Дин уперся правым предплечьем поперек груди зажавшего его Кастиэля, небрежно хлопая ладонью того по плечу, а после пытаясь отодвинуть от себя, но успеха достичь не получилось, только лишь пальцы этого Безумного крепче сжались на плечах, намекнув недвусмысленно, что лучше пока что не дергаться, ведь кто знает, чем это может обернуться. А, спустя буквально пару секунд, когда дыхание окончательно выровнялось, а сердце поубавило обороты, Дин, опустив руку и позволив себе немного расслабиться, решил, что такое положение дел – не плохое начало второй и такой долгожданной встречи. Он определенно заслужил капельку внимания такого характера к своей персоне. - Так значит, - Заяц в свой черед тоже решил насладиться моментом короткой, но удачной охоты, небрежно, словно так и должно было быть, прижавшись щекой к щеке Дина и выдыхая слова ему на ухо, - ни одной свободной минуты не было, которую ты мог бы уделить делу? - Ты… Ты опять про свой лагерь что ли? Серьезно? - ну, вот и всё, вот магия момента и закончилась, для Дина так точно, потому что удержаться от того, чтобы закатить картинно глаза и громко цокнуть языком, он просто не смог. Кто, ну кто в такие мгновения говорит о работе?! Разве что Мартовский Заяц. - Я велел тебе узнать имя информатора, Дин, ты сделал это или нет? - Ну, допустим, что нет. И что? Боги, неужели Кастиэль и правда не понимал всю комичность и нелепость данной ситуации, считая, что вопрос про информатора – наиболее уместный и правильный сейчас? Дин просто не верил своим ушам, да и глазам тоже, которые видели совершенно серьезного и собранного внешне Безумного Кастиэля, который совершал свой наиглупейший допрос в настолько интимной обстановке, что это казалось Дину какой-то неудачной комедией, в которой хреново всё от и до. Не верилось, что именно он, Дин, принимает в этой жуткой постановке одну из главных ролей. Да уж, не так, ой не так он представлял себе вторую их встречу. Надо было срочно что-то с этим делать. Вот прям сейчас. И Дин не придумал ничего лучше, чем снова закрыться рукой, давя на грудь Зайца и более настойчиво пытаясь его оттолкнуть. Так ему и надо. - Осторожнее, Дин! Кастиэлю казалось, что вопрос неподвижности Шляпника они уже решили, но нет, Дин снова трепыхался в руках ищейки, словно не осознавал опасности, а уж Дин, который жил в своем Чайном Доме, и который наверняка не единожды ходил по этой тропке, должен был понимать, как легко соскользнуть им обоим вниз. И при любом раскладе именно для Шляпника это падение так и так вышло бы боком: упади Шляпник и ему конец, упади Кастиэль и Шляпнику конец. Потому Кастиэль сделал едва ощутимое движение вперед, навстречу Дину, еще сильнее вминая его в холодную и грубую стену, одновременно склоняясь к шее Шляпника и втягивая с шумом воздух, наполненный приятным запахом свежести и трав. Вкусно. Легкий и будоражащий аромат, воздушный после тяжелых духов придворных дам. - Здесь слишком узко, - Кастиэль, удовлетворенный ароматом и мелкой дрожью в теле Шляпника, почти заурчал, ожидая услышать что-то такое же в ответ. - Мы оба можем упасть. - Как! – но голос Дина зазвучал с нотками разочарования, Кастиэль даже оторвался от шеи, глядя на то, как парень наивно хлопает своими пушистыми ресницами. - И ты меня не поймаешь?! – и Заяц открыл уже было рот, чтобы всё объяснить, но Шляпник весело фыркнул, словно и не было секунды невинности. - Но, знаешь, люди решают это компромиссом: ты делаешь шаг вправо, я делаю шаг влево, а далее мы идем гулять каждый по своим делам. Всё просто. - А ты разве хочешь, чтобы я отошел? – сощурившись, Заяц склонил голову чуть в сторону, снова с интересом всматриваясь в лицо наглеца, разгадывая его игры и манипуляции. - Твое тело говорит об обратном, прижимаясь ко мне сильнее. И я чувствую… О… Твои пальцы? Мне кажется или ты цепляешься за мою одежду? Сомневаюсь, что это говорит о твоем желании отстраниться от меня. С другой стороны, Шляпник, приглушенно фыркнувший в ответ что-то до боли похожее на «Ушастый маньяк…», был прав, так завуалированно (или нет) намекая, что просто стоять столбами прижавшись друг к другу на краю обрыва – идея так себе, и что можно придумать сотню различных альтернатив для проведения как допроса, так и просто времени вместе. Так как Кастиэль был согласен с такими доводами (пусть только в рамках собственной головы), он сделал шаг в ту сторону, в которую собирался идти Дин, не упуская возможности придержать парня за талию, мол, не хотел бы дать Шляпнику все-таки упасть. А после, отойдя на несколько шагов, Кастиэль и вовсе протянул ему свою руку. - Позднее время для прогулок, Дин, - конечно же Шляпник проигнорировал жест помощи от Зайца, чему последний только усмехнулся уголком губ, да спрятал руки в карманы куртки, - темное и опасное. Я хочу составить тебе компанию, не могу позволить себе риск потерять столь ценный кадр, как ты. - Я собирался прогуляться сначала к девочкам. Не обессудь, но я слышал, что тебя такое не интересует. Так что, пока-пока, наши пути здесь, - Дин топнул несколько раз ногой по асфальту полноценной дороги, на которую они вышли, - расходятся! - Сначала? – Дин уже попытался улизнуть в сторону, но Кастиэль вовремя отреагировал, перехватывая парня повыше локтя и удерживая на месте. - Ты неосторожен в своих мыслях, раз на словах так легко выдаешь свои планы. Я удивлен тому, как ты сумел дожить до своих лет, - настал его черед цокать языком и добавлять в голос разочарованные нотки, при этом улыбаясь. - Куда ты собирался после посещения девочек? - Тебе будет неинтересно. Ответ Шляпника прозвучал слишком уж категорично, он это понял сразу, как только слова сорвались с его губ, и тут же сам себя отругал за поспешность: так мечтал о встрече, глупый-глупый Шляпник, и вот она, эта встреча, настала, бери не хочу, что называется, Заяц сам напрашивался на продолжение, а Шляпник решил сыграть в неприступность. Очень в его стиле, конечно, даже несмотря на табуны мурашек, что еще пару минут назад ходили по его телу от дыхания и шепота Зайца, но – глупо. Но и совсем уж отступать от сказанных слов не хотелось, нельзя же было рушить образ своенравного и непостоянного торгаша! - Впрочем, - Дин, расплылся в широкой улыбке, вывернувшись из захвата Зайца, и окинул своего визави с головы до ног оценивающим взглядом, словно прикидывая, сгодится ли он для предстоящей прогулки, - если многоуважаемый Мартовский Кволик так желает, то я почту за честь видеть его своим сопровождающим в опасной прогулке по трущобам, - подхватив с этими словами Кастиэля под руку, Дин повел его к лестнице, ведущей вниз, совершенно не обращая внимания на возмущения пренебрежительным обращением. - Это будет чертовски увлекательная ночь, полная сюрпризов. «Что ж, Кэсси, извини, детка, но тебе придется подождать или вовсе забыть обо мне». - Всю жизнь мечтал погулять в ночи по трущобам с кем-то вроде тебя… - по телу недовольного обидным прозвищем Зайца (кролик - это не совсем заяц, вообще-то) пробежало настороженное напряжение того, кто уже был готов к бою и к любой опасности, того, кто уверен, что опасности будут. Не то, чтобы Заяц боялся, нет, он вовсе не боялся, но подобный «дружеский» жест было трудно оценить... он был очень в духе Шляпника. - Да неужели? Мечты сбываются, зайчик! – а Дину было хоть бы хны, в его голосе звучал если не смех, то очень широкая и самодовольная ухмылка, сплетавшаяся с ехидством и нотками язвительности. - Сегодня точно волшебная ночь. На данный момент у Кастиэля набралось бы с десяток причин не считать ночь, проведенную в низах их Страны, волшебной, и одной из причин был бы сам факт того, что прогулка будет где-то в трущобах, там, где разве что крысы бегают, да Крысолов заправляет всем. Ну, то есть, ниже некуда. Но что-то подсказывало, что-то неприятно ныло где-то под ребрами, намекая, что прогулка будет куда более глубокой, чем можно себе представить. Только разве там есть жизнь? Что ж, если кто-то еще раз скажет Кастиэлю, что он безумен, то он прибьет этого смельчака гвоздями к столу и расскажет о том, как некий Шляпник гуляет ночами в низинах, ища бог знает что. С другой стороны, парочку редких пиявок или блох он там точно сумел бы найти, вопрос лишь в том, что Шляпник потом с ними сделает. Ответ Кастиэлю знать не хотелось. Потому он перевел тему на более безопасную. - Как его зовут? - Кого? - Информатора. Ты выяснил его имя, но не хочешь его сдавать, - да, Заяц был безмерно занудным, но без должного упорства он не достиг бы имевшихся вершин. - Конечно, я могу и сам… - Заткнись, Кас. Было весьма занимательно наблюдать за тем, как Дина раскачивало из стороны в сторону на волнах эмоций, как он из веселого раздолбая, а другого слова Кастиэль не смог пока что подобрать, превращался в натянутую до предела струну, готовую вот-вот лопнуть от натяжения и напряжения. Эти игры на грани были особенными, Кастиэль это только сейчас начал понимать, они несли в себе странную смесь удовольствия, желания сломать и подчинить одновременно с нежеланием получать сдавшегося и сломленного оппонента. Шляпник был исключительно прекрасен именно тогда, когда грациозно балансировал на грани, но сейчас было важно дожать, заставить упасть в одну из крайностей, подчинить и вынудить дать именно ту информацию, которую хотел получить Кастиэль. - Я жду, Дин. -…Это Соня. На краткий миг Дину показалось, что он ощутил облегчение, сказав что-то определенное в ответ на вопрос, что-то, в чем не было лжи, но вместе с тем он ощутил укол совести и дискомфорт, сдав безвинное, по сути своей, существо. С другой стороны, Эш был виноват, ведь именно из-за него случился неприятный казус, за который влетело Кастиэлю настолько сильно, что синеглазая ищейка снизошел аж до личного посещения Шляпника. Хотя, стоп. С каких пор вообще Шляпника волновали проблемы Зайца? Его это не должно было волновать вообще. Нет. Совсем. Никогда. Но, если так подумать, Дин все же чувствовал легкую вину за проступок Эша, ведь это подставило… Но если бы Эш этого не сделал, то каковы были бы шансы Дина пересечься так тесно с самим Кастиэлем? То-то же. - Слушай… - резко остановившись на одном из довольно узких лестничных пролетов, не защищенных ничем от порывов ветра и пустоты как минимум с двух сторон, Дин обернулся к Зайцу, ища его взгляд. - Эш – безобидное существо, он даже толком не помнит, как узнал про эту твою операцию. Кто-то ему нашептал за чашкой не чая, кто – он не помнит, но помнит, что ему внушали обязательно рассказать Гусенице, а он и… - Поправь меня, если я где-то ошибаюсь, Дин, - договорить Заяц не дал, грубо оборвав торопливую попытку объяснения. - Эш, который работает у тебя аукционистом, сотрудничает с Сопротивлением, о чем ты, его начальник, в курсе. И ты намеренно скрыл эту информацию от меня, хотя изначально мог предположить, что именно Эш стал причиной срыва крайне важной операции, - взгляд Зайца, от которого у Дина по спине пробежали липкие мурашки, был таким же холодным, как и голос. - Я ничего не упустил? - Кас, - но Дин лишь неуверенно переступил с ноги на ногу, внезапно почувствовав себя очень маленьким нашкодившим мальчишкой. - Правда… - Мое имя Кастиэль. Резкая поправка прозвучала, как словесная пощечина, от которой, Кастиэль это отчетливо уловил, Дин ощутимо вздрогнул, заставив Зайца смягчиться, не совсем меняя гнев на милость, но давая повод задуматься о некоторых «успокаивающих» поблажках, какие только мог предложить от себя королевский следопыт. Ему, Кастиэлю, вообще-то очень понравилось такое странное сокращение собственного имени: оно звучало мягко, доверительно, как-то особенно… по-семейному, что ли. Возможно, что когда-то очень давно Кастиэля так звал отец или мать, только сам Кастиэль этого совсем не помнил. Он помнил только обманчиво-ласковое «Касси», после которого его жизнь круто изменилась. - Я закрою глаза на то, что ты преднамеренно утаил от меня важную информацию, Дин, но закрывать глаза на предательство Сони против короны я не стану, - и все же сейчас он звучал немного мягче, чем пару мгновений назад. - Он виновен, он предал Королеву и Страну, и он понесет наказание. Но… - рука Кастиэля взметнулась вверх, жестом пресекая попытку Дина возмутиться и вставить свои пять копеек в монолог. - Но если тебя это успокоит, то я могу обещать тебе, что Соня умрет быстро и без мучений. Это было самое снисходительное, что мог предложить Кастиэль в отношении предателя. Еще он мог сделать эту смерть тайной, не вынося ее на всеобщее обозрение и не доводя до сведения Королевы. То есть просто был человек и не стало человека. Пропал без вести. Сгинул в лесу. Упал в пропасть. Вышел за сигаретами и не вернулся. Такое случается сплошь и рядом, надо заметить, даже в мире Устриц, который иногда идеализировали, мотивируя это тем, что именно от хорошей и праздной жизни в Зазеркалье Устрицы и обладают такими яркими и вкусными эмоциями. Так что это был очень щедрый подарок. Наверное, Дин это осознавал, потому что не стал ничего больше возражать, просто молча продолжив спускаться всё ниже в темноту. Темные пролеты сменяли друг друга, скрадывая звуки неторопливых шагов чахлой травой, местами разросшейся в бурьян, тени исчезали в сгущающемся мраке, за которым все реже было видно ночное небо, и только песок да мелкие камни, усыпавшие полуразрушенные лестницы, иногда робко шуршали под ботинками. Идеальное время и место для тягостных размышлений и расползающихся липких нитей горькой вины за предательство. Мысли об этом нещадно царапали черепную коробку изнутри, раздражая Шляпника, оседая на его плечах и шее тяжелым грузом, давившим и заставлявшим сутулиться. Странное состояние безысходности, тупика, из которого не было выхода, и назад уже было не сдать, потому что позади – Безумный Заяц. Заяц. Заяц! Черт возьми, а ведь у Шляпника в спутниках первый убийца Страны Чудес! Мысль и проскочившая следом за ней искра предвкушения и ожидания расслабили Дина, вернув его шагу легкость, а спине – прямоту. Ухмыльнувшись, он щелкнул пальцами по шляпе на своей голове, эту самую голову задорно вскинув вверх. Какие перспективы, подумать только: ночь, отсутствие посторонних, опасные низы города, красивый Шляпник и опасный Заяц. Ох, если бы Кастиэль решил что-нибудь сотворить здесь с Дином… Дин бы на это посмотрел. Да и чего греха таить, принял бы активное участие во всем предложенном! В конце концов, он извращениями не страдает, он ими занимается. И вот его мысли уже снова горячи и опасны, а смена его настроения не укрылась от следовавшего почти беззвучно по пятам Кастиэля, сызнова гадавшего, что за тайны скрывались под этой шляпой и за несколькими слоями одежды и бравады. Кастиэлю очень хотелось скорее узнать, о чем так упрямо молчал Дин, выдавая себя за кого-то, кем не всегда являлся. Хотелось скорее выяснить, кто такой этот Дин и откуда он, где началась его жизнь и какими путями он пришел к Чайному Дому? А ведь если так подумать и если отбросить изначальную заинтересованность в Дине, Кастиэль пришел в Дом совсем не для того, чтобы искать истоки Шляпника. В начале Кастиэль лишь хотел если не смыть с себя позор личного карьерного провала, то хотя бы нивелировать его на фоне остального бедлама. А что теперь? Теперь Заяц следовал за Шляпником куда-то в неизвестность, непонятно за чем, всецело осознавая, что человек, идущий рядом и чуть впереди, скрывает в себе столько скелетов и тайн, что доверять ему - глупо, потому что под количеством его тайн можно было бы легко похоронить любого. Заяц мог бы обречь Шляпника на пожизненные страшные муки. Кастиэлю определенно это не нравилось. Заяц хотел бы, чтобы Шляпник был простым жителем Страны. Кастиэль не хотел, чтобы Дин был простым. Заяц хотел бы, чтобы игра со Шляпником подошла к своему финалу. Кастиэль не хотел, чтобы история с Дином заканчивалась. Заяц хотел бы… Кастиэль не знал, чего он хотел бы. Вот так вот. Новое чувство. Кастиэлю не нравилось. И нравилось. И за этим увлекательным процессом осознания себя и открывания в себе новых граней личности, Безумный Заяц совсем не заметил, как небо полностью скрылось из вида, а в непроглядной темноте самых глухих трущоб начали появляться странные люминесцентные растения и, кажется, насекомые, слабо, но освещавшие собой проход, больше похожий на глухой коридор. - Дин, - Кастиэль первым нарушил тишину, сам содрогнувшись от того, насколько громко прозвучал его тихий оклик, - расскажи мне свою историю. Настоящую. Ту, которую знают не все. - Так все настоящую и знают, было бы чему внимание уделять. - Расскажи. - Это скучная история, приятель, - в слабом свете было заметно, как Дин пожал плечами, вроде бы соглашаясь наконец-то нормально ответить, только когда с ним, с Дином, все было так легко и просто? - Ничего нового: родился, жил, вырос. Не умер пока, на том спасибо. Руки-ноги при мне. Скучно, что и говорить, - он легко взмахнул рукой, подтверждая незначительность и обыденность этих фактов. - Интересны разве что нелепые истории, в которые я регулярно влипал. Ну, знаешь, от соседа со шваброй удирал, потому что влез в его огород и своровал яблок. У директора школы регулярно чаи пил, потому что подкладывал кнопки на стулья учителям, а им не нравилось. Или, вот, - с этими словами Дин обернулся, делая несколько шагов вперед спиной, чтобы видеть лицо Зайца, - в лес как-то ночью поперся, да еще и друзей за собой потащил, чтобы на Бармаглота посмотреть. И ведь посмотрел! Удирали так быстро, что только пятки сверкали! – с веселым фырчанием Шляпник подпрыгнул, в прыжке разворачиваясь обратно. - Правда, удирали мы в лес, а не к городу, так что еще и заблудились знатно, пришлось ребят выводить скорее, а то ныли не затыкаясь. В общем, все как у всех. Я – совершенно обычный житель Страны Чудес, несмотря на всю эту, - он снова взмахнул рукой, указывая на всего себя, - мишуру. - Дин, - не сказать, что Кастиэль поверил каждому слову, но рассказ он все же счел забавным, чуть улыбаясь уголками губ, пусть никто и не видел, пусть это и не соответствовало тому, что он собирался спросить дальше, - кто тебя покрывает? - М? - Кто переписал историю архива ради тебя? - Не понимаю, о чем ты, я же сказал, что я… - Городской архив хранит полную информацию о твоей жизни от рождения до настоящего времени. Твои родители, твой дом, твои друзья и школьные оценки, все приключения – я получил полный доступ к файлам, - Заяц снова был вынужден прервать поток сознания Шляпника, добавив в голос стали, потому что, какой бы смешной ни была рассказанная история, но она не была тем, что хотел узнать Кастиэль. - Все эти данные практически полностью фальшивые. Указанные в них события не происходили, а те, что случались, случались не с тобой. Названные в них люди не существуют, а те, кто действительно был, те давно умерли. Ты не считаешь это странным? Шляпник, шедший до этого свободно и легко, споткнулся, запнувшись то ли о какой-то выступ, то ли просто о собственную ногу, но равновесие удержал, разве что прыти поубавил. А Заяц воспринял это, как согласие с тем, что расхождение фактов было, мягко говоря, странным. Значит, не все так гладко было, как казалось Дину, не так хорошо Бобби, а после и Сэм, постарались, чтобы скрыть правду от мира. И все же Дин, следуя правилу, что весь мир - театр, а люди в нем - актеры, изобразил на лице молчаливое искреннее удивление, обращенное к Кастиэлю, мол, нет, все так, как надо, нет в этом ничего странного! Не выдавать же внутреннее смятение, подобное внезапному тайфуну: правда ли Гусеница не смог добраться до архивариуса или не захотел, было это оплошностью или попыткой установить контроль над бесконтрольным Дином? Рычаг давления? Противно. - Это жизнь, чувак, - «Ага, и лицемеры-предатели». - Такое случается. - Не случается. Не с тобой. Ты знал о существовании личных архивов Ее Величества? – Кастиэль вновь сменил тон голоса, теперь добавив в него тягучие нотки удовольствия и немного растягивая слова. - О, да, Дин, они существуют, они хранят в себе самую достоверную информацию обо всех и обо всём. И знаешь, что я нашел исключительно занимательным? Услышав в ответ от Дина ворчливое бухтение, напомнившее что-то вроде «Ну?», Кастиэль продолжил: - В них нет упоминаний о тебе вплоть до исполнения тебе двенадцати лет. Где ты был до этого возраста? Или наши писари, а с ними и наш архивариус, учтя абсолютно всех детей, случайно упустили лишь одного ребенка, которым по случайному стечению обстоятельств оказался именно ты? Не ты ли говорил мне, что случайности не случайны? «Долго ждал он у моря ответа. Не дождался». Вот и Кастиэль долго следовал за Дином по извилистому коридору, в котором они уже дважды свернули направо, ожидая ответа, но так и не дождался, а потому просто в пустоту и без особой надежды продолжил рассуждение, почти физически ощущая, как дернулся от этого Дин, доведенный уже до ручки настойчивостью одного конкретного Мартовского беса. - Мальчик, появившийся из ниоткуда примерно пятнадцать лет назад. Возникший, как по волшебству, но разве волшебство бывает? Волшебство? Шляпник только губы поджал, стискивая крепче зубы, чтобы не высказаться прямо сейчас в лицо балбесу-Зайцу о том, что такое волшебство и как оно происходит, ведь сам Дин на собственной шкуре когда-то это волшебство испытал, и продолжал испытывать, не ведая, как от него избавиться. А если подумать, то и сейчас они уже шли прямо в волшебстве, только Дин это понимал, а Кастиэль – нет, потому что был тупицей и не видел ничего дальше собственного носа, ну или дальше задницы Шляпника (о, пожалуйста, Дин давно уже своей пятой точкой чувствовал прямые и заинтересованные взгляды, не почувствовать которые было просто невозможно). Но все же он остался верен избранной стратегии упрямого молчания, просто надеясь на то, что до Кастиэля всё дойдет и так, и что ситуация как-то сама собой решится. - Ты ведешь опасную игру, Дин, - в целом, Кастиэль был не против того, что Шляпник отмалчивался, он понимал, что сейчас, возможно, еще не настало время для раскрытия всех карт, и если так, то Заяц не станет сопротивляться, он терпеливо дождется нужного момента, всё равно добьется правды, и получит от финала максимум удовольствия, либо же потерпит очередное полное фиаско, тут как карта ляжет. - Мой тебе бесплатный совет: осторожнее на поворотах, одно нечаянное слово, и я скручу тебя по рукам и ногам, а дальнейшая твоя судьба не вызовет зависти даже у приговоренных к смертной казни. Последние же слова Кастиэля прозвучали очень тихо, словно он сам не хотел их произносить, но просто не мог не предупредить, а, предупреждая, надеялся на то, что сумеет уберечь существо, неожиданно ставшее очень родным и близким всего за полторы встречи, от очень печальной и горькой участи. С другой стороны, у Шляпника почти наверняка тоже что-то уже имелось на Кастиэля, ведь не просто так он просидел на попе ровно все полтора месяца, верно? Тогда Кастиэлю следовало бы переживать больше за себя, бояться, что Шляпник его обыграет, но… Это было так мелочно и не важно. Безопасность Дина выходила на первый план, Кастиэль это уже достаточно четко осознавал, вместе с тем понимая, как сильно сам влип, готовый подставить под удар себя, если это спасет зеленоглазое чудовище. - Так куда мы идем? – тишина между ними затягивалась, как затягивался невидимый ошейник на шее Кастиэля, надетый то ли Анной, которая всенепременно всё узнает, если не от Кастиэля, то как-нибудь еще, то ли Дином, совсем о том не подозревающим, но только Кастиэль явственно чувствовал, как сдавливает его самого со всех сторон неприятное предчувствие, отогнать которое хотелось любыми способами, да хоть бы и сменой темы на более насущную. - Тебе понравится, отвечаю. Дин тоже ощущал странное напряжение и тяжесть вокруг них, от которых даже воздух, кажется, сгустился и стал больше похожим на желе, чем на что-то, чем можно дышать и в чём можно двигаться. Это был плохой знак, особенно там, где они сейчас шли. То ли здешнее волшебство не желало их видеть, то ли, напротив, настолько их заждалось, что теперь сгущалось в преддверии чего-то: так тяжелеет воздух летом перед началом грозы, наливаясь свинцовым ожиданием. Даже Шляпнику теперь казалось, что коридор, который был вообще-то достаточно просторным для того, чтобы в нем шли плечом к плечу два человека, становился все уже и уже, настолько уже, что и верткому Шляпнику в нем скоро стало бы невозможно пройти. Конечно, все это были только ощущения и наваждение. Город на что-то обращал внимание, только Шляпник пока не понял еще, на что. - Мне уже нравится, но столь долгий и глубокий путь наводит меня на определенные мысли. Решил меня убить? – поддерживая новый виток диалога, Кастиэль попытался неловко пошутить, так, как обычно это делают нормальные люди, и смешок Дина, веселым звоном отразившийся от стен коридора, стал лучшим подтверждением тому, что шутка удалась, так что Заяц более уверенно продолжил. - И я начинаю подозревать, что нам следует обновить карты нижних уровней, заняться плотным изучением Города под Городом. - Города под Городом? - Дин коротко и не менее весело фыркнул. - Что ж, рискните. Стоило только Дину представить, как Кастиэль со своими агентами или даже с целой армией приходит сюда, в эти лабиринты, чтобы их изучить и составить точные карты, как его разобрал веселый смех, удержать который не удалось. Дину даже пришлось на минуту остановиться, сгибаясь пополам и упираясь руками в колени под озадаченным взглядом Кастиэля, просто чтобы не расшибиться обо что-нибудь, что внезапно могло возникнуть на пути весельчака. Изучить Город под Городом! Это было бы занятное зрелище, только вот ничего у них не получилось бы, но Шляпник об этом не стал говорить. Может быть потом, позже. Если Отражение захочет. Если Город захочет. А пока что оставалось лишь то предчувствие, помните, как перед грозой. Вообще, Шляпник очень любил здешние места, эти вот катакомбы, лабиринты, коридоры, галереи – как ни назови, а смысл один, непонятный и запутанный, прямо как этот отдельно взятый мир, к которому у Дина была необъяснимая тяга и страсть, как у любого мальчишки к карте, на которой крестами отмечены опасные места, для пущей убедительности снабженные огромной надписью: «А дальше водятся драконы!». С тех самых пор, как Дин начал осознавать себя частью Страны Чудес, отождествлять себя со здешним миром, он начал предпринимать попытки убежать сюда. И всегда убегал, прятался здесь, терялся и находился, чтобы снова потеряться, а потом выпасть откуда-то кому-нибудь на голову, прыгнуть и снова впасть, исчезнуть, чтобы потом, вернувшись, забыть, где и как был, чтобы вернуться снова, найти, вспомнить и снова пропасть. Потом он понял, что этот Город под Городом – намного больше, чем просто забытые старые трущобы. Он понял, что это своего рода зеркальное отражение Страны Чудес, или, может, Зазеркалье, то самое, настоящее, а не то, которым называют мир Устриц. Немного позже, когда ему довелось услышать историю про второе Зеркало, спрятанное где-то в недрах Страны Чудес, Дин долго размышлял над тем, а не являются ли эти дикие места зеркальным коридором между двумя Зеркалами, этаким порталом или междумирьем? Местом, где всё, что тебе привычно, перестает быть таковым, искажается, изменяется и приобретает (или раскрывает) новые свойства, о которых прежде невозможно было бы догадаться. Особенно здесь видоизменялись время и пространство, растягивались и сжимались в самых невероятных местах, заглатывали в себя любого, кто не был осторожным, и, может быть, выплевывали когда-нибудь потом обратно в мир. А сколько странных личностей Дин здесь встречал! Не сосчитать. Многие из них были родом явно из других веков, но утверждали, что спустились сюда совсем недавно, а теперь не могут выбраться. Собственно, Шляпник тоже не смог бы, если бы его однажды не спасли, а потом не научили тому, как правильно себя вести в местных лабиринтах, как правильно читать знаки и понимать настроения этого места. Но это – совсем другая история, о ней может быть потом. В любом случае, про эти места Шляпник никому не рассказывал, как не рассказывал и про встреченных здесь людей, а также и о том, почему и куда он пропадал на длительный срок, совсем не меняясь, или почему успевал за пару часов повзрослеть на пару-тройку лет. Он всегда списывал всё на эмоции, на травы и составы, на прочитанные книги, накладывавшие свой неизменный отпечаток на читавшего, на что-нибудь еще, что вписывалось в рамки нужной истории, но тайну Отражения хранил. Сколько-то лет назад появилась мысль обосновать здесь лабораторию. Это решение было логичным, стратегически верным, очень удобным: дорогу сюда знали очень немногие, по сути, только Шляпник, пара людей из дворца, замешанных в этом деле и имевших свою долю в той части бизнеса Дина, что была не очень честной, да местные работяги, которые итак являлись жителями нижнего уровня, то есть полноценно жили на этом уровне или, как минимум, умели им грамотно пользоваться. К слову, здесь же, под Городом, было найдено необходимое и недостающее для лаборатории оборудование, идеально подходившее к той части всяких «игрушек», которую Дин заполучил из самого Казино (разумеется, взяв в долю одного из сотрудников лаборатории самого Казино, а как иначе). Такое вот оно, это Отражение. Полное тайн. Ну а теперь знал еще и Заяц. Ну как знал? Так, лишь чувствовал, предполагал и догадывался о том, что здесь что-то нечисто, да делал себе заметки разузнать и спросить. А Шляпник планировал подкинуть Зайке еще дополнительной пищи для размышлений и вопросов, на которые, в отличие от вопросов о собственной персоне, Шляпник собирался отвечать искренне и честно. Такое тоже случается. В любом случае Дин надеялся произвести впечатление, особенно когда темнота коридора закончилась, венчаясь небольшой круглой площадкой в тремя дверьми на ней: что делать, Отражение любило поиграть и пошутить, только игры и шутки у него были очень своеобразные. Может Шляпник именно здесь и нахватался своих манер? Как знать. Тем временем двери не только никуда не исчезли, но даже стали словно подсвечиваться снизу невидимыми фонарями. За одной из дверей не было совершенно ничего, дверь и дверь, стоявшая слева от пришедших. За правой дверью Кастиэль приметил более плотную темноту, как будто кто-то большой и без четких контуров пытался прятаться за кусочком дерева. За дверью посередине виднелись две стены, уходившие куда-то в пустоту с противоположной стороны. В целом, для общего антуража не хватало только большого камня перед дверями с надписями типа «Направо пойдешь – коня потеряешь», что очень позабавило бы Кастиэля, если бы не всё возрастающий уровень напряженности. Как минимум от того, что Заяц впервые понятия не имел, где он находится и как отсюда выбираться, случись что непредвиденное. - О, прекрасно, - поджав губы, Кастиэль наклонил голову и понимающе кивнул. - Мне предстоит сыграть в игру «Угадай, что в коробке»? – переведя взгляд на Дина, он вопросительно выгнул бровь. - Я не хочу угадывать, за какой дверью меня встретит дракон, а за какой дадут леденец. Дин только расплылся в довольной улыбке, обещая этой улыбкой, что все будет очень «невинно» и крайне «безобидно», ведь не обойдется же такой мягкий и нежный Шляпник с суровым и строгим Зайцем некрасиво и жестоко? - Никаких леденцов, ушастый, тут везде одни драконы.