Необходимый человек

      Генерал дрожит — поэтому, Икабод крепче прижал его к себе крылом, стиснул, позволив положить голову на плечо.       Поморщиться от попавшего в нос пепла.       Вдохнуть тихий запах тления.       — Холодно, — выдохнул Вашингтон; его лицо плавится — ангельские перья ледяные-стальные в своей белизне, отделившись от кожи липнут к теплу.       Генерал напряжён — очевидно читается по плывущей волнами форме.       — Зима закончится, — пообещал Крейн, — Обязательно закончится, — он гладит сгибом, трёт, вслушивается в скрежет пуха.       — Холодно, — повторил генерал, сжавшись, стал ещё меньше, чем прежде. Он собрался в защитный ком.       Истинный облик должен вызывать приступ естественного животного страха перед святостью, но Икабод не дрогнув подтянул к себе — поцеловал в лоб, чувствуя, как под губами зародилась прохлада золотых колец.       Устал.       Безобидно-яркий клубок света перекатился ему на колени, разросся, стерев человеческое.       От него остались только руки.       Множество, они потянулись к лицу Крейна, поднимаясь, поймали за лацканы мундира.       — Тише, — Икабод рассмеялся, когда его покачнуло. Он не сопротивляется, покорно следует, краем зрения заметив, что свечение извне заполнило тесную комнату.       Больше не было ни кровати, ни стен — ни верха, ни низа, ни права, ни лева.       Ничего — коме них.       — Холодно, — из пустоты; Вашингтон для людского взгляда огромный, а для демонического вовсе неизмеримый. Скопление рук, перьев, золотых звеньев и колец — небесные эполеты.       В центр смотреть нельзя.       Однажды Крейн видел крошечные икринки зрачков; трещины долго сходили с кожи.       Ледяной свет кусает больнее согревающего       — Всё закончится, — вороное и пепельно-белое крыло переплелись. Под щекой Икабода одновременно плотно и пусто.       Шепчущие на множестве языков и наречий голоса чуждые и понятные даже на грани слуха.       Громко и беззвучно.       На ум Крейну пришло сравнение себя с планетой — генерал точно Солнце, а он что-нибудь поменьше. Может мрачная звезда.       — Закончится? — узор на вращающемся кольце сложился в отрывок старого писания.       — Закончится, — перья смешались, интимнее переплетённых пальцев.       Икабод улыбнулся.       — Когда-нибудь, — отозвалось то в чём только Крейн мог узнать Вашингтона.       — Скоро, — отозвался Икабод, — Скоро.       И стало ещё светлее.