***
— Камило, где ты ходишь?! — в комнату парня бесцеремонно ворвалась Изабелла, на ходу изящным жестом поправляя тёмные локоны, в которые были вплетены малинового оттенка цветы. — Ты уже который раз на обед опаздываешь, между прочим. Поторопись! — Иду. — чуть раздражённо хмыкнул Камило, вставая с кровати, и, потягиваясь, хрустнул костями. — Ох ё-моё, старость не радость… Иза лишь высокомерно фыркнула, и тут же скрылась, бормоча что-то про мальчишек, а также идиотские и неусместные шуточки. — Тоже мне, Пуп Земли, — усмехнулся Камило, и, прежде чем выйти из помещения, ещё раз придирчиво оглядел его. Парень был практически уверен в том, что его комната была самой интересной в семействе Мадригаль, хоть и после появления дара у Антонио его уверенность слегка пошатнулась (нет, ну лес с дикими зверями вместо комнаты, круто же!). «Комнатёнка» Камило, по сути, представляла собой небольшой лабиринт, стены которого были закруглены в причудливые формы. Каждый «тупик» представлял собой отдельный уголок, в котором рапологалось по три зеркала с разных сторон, и различные вещи. Всем кроме Камило не удавалось найти выход из комнаты — лабиринт казался им гигантским. Именно это ему нравилось в ней больше всего. Магия Каситы делала своё дело на славу. Камило прикрыл дверь, и направился в столовую. — Надо же, ты всё-таки соизволил прийти. — раздражённо прокомментировала Пеппа появление Камило за обеденным столом. Над её головой возвышалась хмурая туча, но дождь пока что не шёл. И то хорошо. — Она сегодня не в духе. — доверительно сообщила Долорес брату, как только тот повернулся к ней. — Это я вижу. — чуть ухмыльнулся он, сразу же после этого откусывая кусочек чуррос, который был припорошен сладкой белой пудрой. Камило тут же почувствовал, как его дыхание стало свежим, будто зимний ветер. — Объедение, тётя Джульетта! — Спасибо, дорогой, я старалась. — мягко улыбнулась та, как бы между прочим взглянув на Пеппу, которая всё ещё выглядела угрюмей тучи, витавшей над ней. — А…что произошло? — спросил у Камило Антонио, который сидел по сторону его левой руки. — Я-то почём знаю? — беззаботно отозвался тот, пожимая плечами. Его пончо слегка всколыхнулось от этого действия. — У Долорес спроси. Но, только уловив взгляды Камило и Антонио, девушка лишь покачала головой, и, тихо пикнув, уткнулась в свою тарелку. Камило нахмурился. Что же такое произошло, что даже Долорес не хочет об этом рассказывать? Камило искоса глянул, как Феликс пытался говорить Пеппе что-то успокаивающе, но она лишь отмахивалась от его попыток, становясь ещё злее. Остальные за столом делали вид, будто бы вокруг совсем ничего не происходит, ну или действительно ничего не замечали. Скорее всего второе, ибо у Пеппы всегда были резкие перемены настроения, и к этому было не привыкать. Только лишь Мирабель изредка переводила взгляд с Пеппы на Бруно, но тот лишь равнодушно пожимал плечами в ответ на её вопросительные взгляды. Из всех в семье Мадригаль Камило общался с Бруно меньше всего. Тот был каким-то…слишком уж скрытным и мрачным каждый раз, как только видел парня. И эти его глаза, отливающие изумрудным светом. Возможно, со стороны красиво, но если их взгляд впивается прямиком в твои глаза, то это действительно было жутко. Камило всякий раз дёргался, и отводил взгляд, пряча подёргивающие от адреналина и неопознанной тревоги губы. Мирабель тоже была своего рода чудачкой. Камило в какой-то мере было жалко кузину, ведь у неё не было таланта — хотя с другой стороны, в этом плане она была абсолютно свободной. Девушка могла делать всё, что ей захочется, не страдая, как когда-то давно сказала Луиза — «в тисках собственной силы». Но, видимо, Мира этого либо не понимала, либо попросту не хотела верить. Иногда она была неуклюжей, и к этому очень часто придиралась Изабелла — «Мирабель, аккуратней!» «Мирабель, смотри, куда идёшь!» «Мирабель, не вертись под ногами!» Именно это Камило в Изе и раздражало. Конечно, вся такая прелестная девушка-ангел, опустившаяся с небес — во всём идеальная, вплоть до собственного таланта. Хоть иногда она и была вполне сносной, но в основном лишь играла роль невинной принцесски из сопливой сказки. В этом определении Камило был полностью согласен с Мирабель. В общем-то, из всех людей, которые находились в так называемом «последним на данный момент поколением» Мадригалей, ближе всего к Камило были его старшая сестра Долорес, и младший брат Антонио. Оно и понятно, ведь те были его родными братом и сестрой, а не двоюродными. Уж им-то он всегда мог довериться — и симпатизировал в первую очередь из-за того, что те если и говорили что-то на счёт его дурачеств и выходок, то лишь по-дружески, без намёка на раздражение и злость. В отличие от других. Камило поспешил отмахнуться от невесёлых мыслей, и с аппетитом продолжил уплетать кушанья, видя через окно, как солнце на фоне голубовато-бирюзового неба достигло зенита, и на коричневых ветках деревьев и зелёных липких листьев начали отражаться отблески его лучей.***
Ещё очень давно Камило начал замечать, что Абуэла относится к нему…не совсем так, как к другим. Сначала он думал, что ему это всего лишь казалось, но потом понял, что всё-таки…что-то тут было не так. Когда Камило был маленьким, женщина всегда пыталась уберечь его незнамо от чего. Она никогда не пускала его гулять возле леса, в нём самом, среди высоких деревьев, чьи верхушки упирались прямиком в небо — тем более. Также, она говорила ему постараться не использовать свой талант в городе, перед взором людей. Камило откровенно не понимал, почему ему нельзя это делать, а когда пытался спросить, то Абуэла попросту молчала, нахмурив седые брови. Конечно, сейчас, когда Камило вот-вот должно было стукнуть шестнадцать, Абуэла не так сильно «опекала» его, если её поведение можно было назвать таким образом. Что было странно, женщина всегда как-то загадочно и напряжённо переглядывалась с Бруно, то и дело поглядывая на Камило, думая, наверное, что он слепой как крот и ничего вокруг не замечает. Ага, сейчас. Если избегать Бруно было не сложно — тот обычно запирался в своей комнате и не с кем не контактировал — то с Абуэлой дела обстояли сложнее. Как только взгляд Камило пересекался с её взглядом — цепким, напряжённым, в котором сквозила какая-то едва уловимая загадочность и всезнание — то он сразу же отводил глаза, опуская их в пол. И был почти уверен, что женщина при этом неодобрительно поджимала губы. Вот и сейчас, когда все начали вставать из-за стола, Камило заметил, как Абуэла пристально за ним наблюдает. Парень почувствовал, как его ладони слегка вспотели. Он постарался улыбнуться как можно беспечнее, в то время как Антонио подёргал его за рукав, и, с не понимающим выражением лица, приглушённо спросил: — Камило, почему бабушка так на тебя смотрит?... Парень на секунду замешкался. Задержав взгляд на ступенях, ведущих на второй этаж, которые «переливались» меж собой благодаря магии Каситы, Камило, нарочно не смотря в сторону Абуэлы, лучезарно ухмыльнулся. — В каком смысле, братишка? — шутливо осведомился он, потрепав мальчика по волосам. — По-моему, она на всех так смотрит. Но Антонио продолжал сверлить Камило серьёзным взглядом. — Ты что-то натворил, да? — спросил он. На его лице не было ни намёка на улыбку, но в тоне сквозила добродушная насмешка. Камило хмыкнул нарочито-обиженным голосом. — Ну почему если что-то натворил, так сразу Камило? — наигранно всплеснув руками, осведомился он. Возможно, лицедей сказал это громче, чем требовалось, ибо некоторые даже обернулись. Антонио, наконец, тоже улыбнулся. — Ну смотри мне! — погрозил он пальцем, и Камило весело фыркнул. Тут же на плечо мальчику откуда ни возьмись прилетел небольшой тукан, и что-то залокотал тому на ухо. — Ага… — протянул Антонио, сразу вслушиваясь. — Ага… Ого! Правда?.. А Камило? Ничего себе! Спасибо! Тукан нежно потёрся мягкими перьями о тёмную кожу Антонио, и спустя одно мгновение, улетел. Камило, до этого внимательно наблюдавший за диалогом, усмехнулся. — Ну и что тебе нашептали на этот раз? — Он сказал, что ты ничего не делал. — улыбнулся мальчик, из-подлобья взглянув на брата. — Но… Антонио выдержал театральную паузу. — Но? — Камило выжидающе вскинул брови. — Но произошло ещё что-то. — Антонио смешно нахмурил лицо. — Мама, бабушка, тётя Джульетта и дядя Бруно разговаривали о чём-то…о чём-то важном. — О чём? — Камило постарался сохранить невозмутимый вид, но внутри нено что-то беспокойно заёрзало. Ему на секунду показалось, что даже солнце ушло за облака, которых в последнее время вообще на небе не наблюдалось, а все взгляды разом приковались к нему. Камило тряхнул кудрявой головой, чтобы согнать наваждение. — Не знаю. — пожал плечами Антонио, и, как показалось лицедею, его глаза беспокойно забегали. Увидев недоверчиво поднятую бровь Камило, мальчик нахмурился ещё сильнее. — Да я правда не знаю! Они очень тихо говорили… Может, у Долорес спросим? — Не нужно. — легка на помине. Камило и Антонио аж подпрыгнули, не увидев, как та успела к ним подойти. — Почему? — хором спросили они, с лёгким подозрением смотря на сестру. Её глаза, казалось, перебегали то туда, то сюда, не способные сфокусироваться ни на одном лице. — Потому. — чуть прохладно ответила она. — Вам это знать не зачем, ребят. Я серьёзно, там ничего особенного, просто мама с бабушкой поссорились. — Из-за чего? — осведомился Антонио, сложив руки на груди. Но Долорес не ответила. Взгляд её карих глаз пристально впился в того, кто стоял позади них. Уже через мгновение она вновь тихонько пикнула, и тут же скрылась. Камило и Антонио обернулись, и заметили, как Бруно, повернувшись, стремительным шагом выходит из столовой. — Какие-то сегодня все напряжённые… — пробормотал Антонио, громко шаркнув ботинком, отчего сразу же получил лёгкий и беззлобный пинок от Каситы. — И не говори. — мрачно подтвердил Камило, слыша, как Пеппа начинает кричать на Феликса, и совсем не заметив, как Абуэла и Бруно, о чём-то перешёптываясь, пошли на третий этаж. И никто, казалось, не обратил внимания, как небо за окном затянулось тёмно-серыми облаками.***
Прошло пол дня. Всё это время Камило провёл в странном, тревожном состоянии, которое для него было отнюдь не свойственно. Ему постоянно казалось, что родственники косо на него смотрят, будто бы пытаются уличить в чём-то…неправильном. Может, ему это действительно попросту казалось? В любом случае, под вечер Камило решил потихоньку слинять из Каситы и прогуляться если не в лесу, то хотя бы рядом с ним. Воспоминания о том, как Абуэла ругала его из-за того, что он далеко ушёл от дома, всё ещё давали о себе знать. Конечно, лицедей сомневался, что сейчас она всё ещё захочет его отчитывать, но на всякий случай перестраховался. Проследив, что никто не смотрит, как он уходит, Камило направился в восточную сторону Энканто, стремлясь подышать свежим воздухом перед сном. Лиловое небо, постепенно перетекающее в тёмно-синий цвет, зажигало бледные звёзды, россыпью раскинувшиеся по нему. Каждую травинку вокруг обрамляли лучи заката, и зелёный свет переливался то в малахитовый, то в сиреневый, то в малиновый… Камило расслабленно вдохнул чистый прохладный воздух, и присел на каменный выступ. Журчание реки успокаивало, а отражающеесе солнце, облака и небо в воде приятно радовали глаз. Камило взъерошил себе волосы, довольный, как слон. Ещё бы! Это место было его самым любимым во всём Энканто. Только тут он чувствовал себя по-настоящему спокойно и радостно. Он будто бы соединялся с природой воедино, и это чувство доставляло ему неимоверное удовольствие. Парень прикрыл глаза, и, чуть наклонившись вперёд, принялся напевать себе под нос какую-то дурацкую песенку, которая с удивительной точностью сливалась с еле слышным свистом ветерка. Но вдруг, Камило услышал хруст веток позади себя. Мгновенно подскочив, он открыл глаза и обернулся. Спутя мгновенение, его рот приоткрылся сам собой. Лицедей увидел, что меж деревьев стоит человек в тёмном, но одновременно с тем в переливающимся разнообразными узорами плаще. В такую-то жару?.. В любом случае, лица его видно не было. — Эй! — окликнул его Камило, вставая и расправляя плечи. Он хотел сказать ещё что-то по типу «я тебя вижу, между прочим», но передумал, и лишь шагнул на встречу незнакомцу. До сиего момента на него падала тень от ветвей деревьев, превращая его лицо в причудливую решётчитую маску. Но сейчас, когда Камило подошёл ближе, то вмиг остолбенел, почувствовав, как и без того непослушные волосы на его голове и вовсе встали дыбом. Это человека не жил в Энканто. Его никогда и в помине не было здесь, ведь всех жителей города Камило знал в лицо. Лицедея пронзило острое, но непонятно откуда взявшеесе чувство, будто он уже видел этого незнакомца. Не будь этого странного ощущения, которое намертво прицепилось к парню, то он бы уже подумал, что лицо стоявшего перед ним человека выкрашено абсолютно белой пудрой, да ещё и вымазанное сверху красноватыми румянами. Но сейчас, чувствуя, как сердце отчего-то начинает уходить в пятки, Камило не без удивления подумал, что лик незнакомца больше похож на ярко-красную рябину, во всех сторон припорошенную зимним хрустящим снегом, который скрыл её полностью, оставил лишь несколько алых пятен. Или, пожалуй…нет. Скорее, он напоминал белое полотно, на которое опустились две капли крови. Волосы незнакомца иссиня-чёрными. Не тёмно-каштановыми, а именно чёрными. Ни у одного человека в Энканто не было такого оттенка волос, Камило был в этом полностью уверен. Тут же он заметил, что концы прядей, свисающих практически до плеч, выкрашены в небесно-синий цвет. Камило сглотнул откуда ни возьмись появившийся комок в горле, решительно взглянул прямо в глаза незнакомцу. Глаза… Лицедей с некоторым ошеломлением увидел, что почти всю радужку кариего цвета скрывает до невыносимости большой зрачок, делая очи практически чёрными, под цвет прямым волосам. Слегка вздёрнутый нос и светлого цвета губы, которые почти что сливались с цветом кожи, произвели на Камило непонятное для него впечатление. Но как только он заметил, что они кривятся в странном подобии улыбки, то хмыкнул, постараясь не выдать своё удивление. — Кто ты? — задал он слегка глуповатый вопрос, какой только первым пришёл ему на ум. Мадригаль решил обратиться сразу на «ты», ибо за покровом необычной внешности и переливающимся в свете плаще проглядывалось, что он и незнакомец, кажется, ровесники. — Я тебя раньше не видел в городе. Незнакомец издал какой-то непонятный звук, немного напоминающий прерывистое шипение. Камило не без растерянности понял, что тот всего лишь смеётся. — А меня здесь и не было. — спустя несколько мгновений ответил человек, поправляя воротник плаща. — Приезжий, значит. — хитро сощурившись, подытожил Камило. — Что же, добро пожаловать в Энканто! — Очарование? — переспросил тот, подняв вверх выразительные брови, и тут же улыбнулся вновь. — Ха-ха, что же, название он оправдывает. — А то! — гордо подтвердил Камило, ухмыльнувшись. — А ты-то сам откуда, такой разодетый? С маскарада, что-ли? Камило не успел прикусить язык, и чуть стыдливо отвёл взгляд. Уж было собираясь извиниться, он вновь заметил, что незнакомец смеётся. У лицедея аж мурашки по телу пробежались от этого звука. Он бы не сказал, что в хорошем смысле. — Нет. — лаконично ответил тот, наконец отсмеявшись. — Мы с семьёй издалека приехали. Поселились недалеко от этого леса. Он огляделся, и, судя по блеску его глаз, Камило решил, что тот любуется. — Понятно. — ответил он, всё ещё не в силах оторвать взгляд от загадочного парня, чей плащ развивался на ветру, словно крылья птицы. Лицедей вдруг почувствовал желание узнать имя этого человека, кем бы тот не являлся. Да и в конце концов, часто ли в их в городе встретишь новых поселенцев, да ещё и таких…необычных? Определённо, нет. Камило прокашлялся, всё ещё из-под тишка наблюдая за парнем, на ладонь которого села большая бабочка. Тот любовно, с ювелирной аккуратностью оглаживал тонким указательным пальцем кончики её едва заметной подрагивающих крыльев. Она даже и не думала улетать, будто являясь ручной. — Ну а…как тебя зовут? — Камило только спустя секунду заметил, что запнулся. Раньше с ним такого не происходило. Незнакомец, продолжая разглядывать бабочку, улыбнулся уголками бледных губ. — Вэйнамоинен. — проговорил он так тихо, что Камило на мгновение решил, что это зашуршала трава под ногами. Вэйна…чего? Он что, не просто издалека, так ещё и иностранец? Да уж, всё страннее и страннее. — Вэйна…что? Извини, я не расслышал. — проговорил Камило, чуть наклонив голову вбок. Вэйнамоинен рассмеялся, наклонив голову в ответ. Одна прядь его волос слегка прикрыла правый глаз, но Камило, как ему показалось, всё ещё продолжал видеть чернеющрй зрачок даже сквозь неё. — Можешь называть меня просто Вэйн. — отозвался он, наблюдая, как бабочка, до этого сидевшая на его ладони, улетает, поднимаясь ввысь. Камило еле заметно нахмурился. Вэйн? Такое имя определённо не вяжется с его внешним видом. И даже Вэйнамоинен, пожалуй, звучит не так солидно. — Ну хорошо, «просто Вэйн». — проговорил Камило с некоторым сомнением, но тут же исправился, искусно прикрыв его хитрой ухмылкой. — А как по мне, ты больше похож на какого-нибудь Илдефонсо или Адэлберто, например. — Сочту за комплимент, раз уж на то пошло. — безразлично пожал плечами Вэйн, рассматривая деревья вокруг. Камило даже на секунду показалось, что тот обиделся. Однако, парень тут же улыбнулся, и глянул на Камило. — Ну а тебя как величать? — шутливо осведомился Вэйн, оглядывая лицедея с ног до головы. — Камило. Камило Мадригаль. — тут же ответил он, отвесив такой же шутливый поклон. Ему вдруг показалось, что они с Вэйном вполне могут подружиться. — Кстати, ты не назвал свою фамилию. — А ты и не спрашивал. — пожал плечами тот, и его глаза как-то странно сверкнули. Впрочем, через несколько секунд, его рот вновь принял немного чудную форму улыбки, больше похожую на гримасу какой-нибудь карнавальной маски. — Элегидо. Вэйн Элегидо. Всё время вокруг будто бы замерло. В голове у Камило пронёсся обрывок воспоминаний, которому, казалось, уже больше пяти лет. «Элегидо, Пеппа. Эти люди ни в коем случае не должны нас найти, потому что…» Голос Абуэлы, подуслушенный когда-то очень давно, эхом растворился в разуме лицедея, и он недоумённо нахмурился. Вэйн это заметил. — Что? — спросил он, хитро прищурившись. — Моя фамилия мне тоже не подходит? Камило опомнился, и рассеянно покачал головой. — Нет, фамилия как раз-таки подходит. — неловко усмехнулся он, почесав затылок. — Тогда, что же случилось? — вскинул брови тот. Как назло, он оказался внимательным, и от его глаз определённо не укрылся диффузный облик Камило. — Да нет. — чуть заторможенно проговорил он, судорожно пытаясь вспомнить тот подслушанный обрывок разговора, который спустя мгновение успел начисто улизнуть из памяти. — Просто, мне кажется, что я эту фамилию уже слышал. Повисло молчание. Вэйн внимательно глядел на лицедея из-подлобья, будто бы пытаясь разузнать, врёт тот, или нет. — Может быть и не кажется. — медленно проговорил тот спустя некоторое время, и в глазах его заплясали огоньки. — Знаешь, наши семьи, на самом-то деле, знакомы. У Камило от этого заявления глаза на лоб полезли. Знакомы? — В каком это смысле? — спустя несколько секунд, ответил тот, во все глаза смотря на Элегидо. Тот же, в свою очередь, стоял с таким видом, будто не сказал ничегошеньки особенного. — В прямом. — пожал плечами он, состроив невинное выражение лица. — Докажи. — потребовал Камило, скрестив руки на груди. Вэйн хмыкнул, и начал аргументировать свои слова, попутно загибая пальцы. — Ваша семья живёт в живом доме, доверху наполненным магией—это раз. Два—все члены вашей семьи кроме одной девушки наделены магическим даром. Три—магию дома поддерживает свеча. Прошло примерно пол минуты до того, как лицедей понял, что стоит с открытым ртом, и уже успел несколько раз поменять облик, неконтролируя это из-за волнения. Торопливо подобрав челюсть с земли, он воззрился на Вэйна в неподдельном изумлении, чувствуя, что его интерес к этому человеку разгорается всё сильнее. — Ого. — выговорил он, поправив воротник пончо. — Ого. Знаешь, никто в нашей семье не говорил о вас...ну, может, когда-то давно… Камило замолчал, чуть нервно улыбнувшись, и не зная, как продолжить. — Неудивительно. — спокойно отозвался тем временем Вэйн, разглаживая рукав плаща. — Вообще-то, у нас с твоей бабушкой…в смысле, у моей семьи с ней когда-то был очень интересный разговор. Мне нужно увидеть Альму, чтобы оповестить её о том, что, как говорится, время пришло, и…и моему ukki необходимо с ней встретиться, и кое-что обсудить. Вэйн вновь прирывисто засмеялся, однако Камило не поддержал этот смех, и даже не обратил внимания на иностранное слово, всё ещё пытаясь отойти от первоначального изумления. — Могу я попросить тебя, чтобы ты помог мне с ней встретиться? — спросил Элегидо, прекратив смеятся. — Дело в том, что моя семья сейчас очень занята обустройкой дома, и именно меня послали найти ваш. Камило, лишь на секунду замешкавшись, расплылся в каверзной усмешке. — Конечно, о чём речь? — ответил он, внутренне пытаясь избавиться от ранее невиданному червячку тревоги, что заполз к нему в разум. — Хорошо, что сейчас только вечер. Ещё успеем. — Спасибо. — улыбнулся Вэйн, обнажив белые, словно жемчужины, зубы. — Тогда, смею предположить, нам желательно пойти уже сейчас? Камило лишь ухмыльнулся и кивнул. Сразу же после этого, они, не слишком торопясь, направились на выход из леса прямиком в сторону Каситы, болтая о том о сём, словно старые друзья. Камило тогда подумалось, что он в жизни не встречал такого начитанного, грамотного человека, чья вежливость, ум и некоторая харизма замысловато сочеталась с лёгкой непосредственностью и чувством юмора. Лицедею лишь нескольких минут хватило, чтобы понять, что он просто обязан укрепить общения с Вэйном Элегидо. Похожего на него человека он уже на вряд-ли встретит.