Слёзы сияющего мрака

— Я сказала — нет!!! Ругань Пеппы потонула в её же воспроизведённом громе, и на волосы женщины тут же хлынул ливень. Альма прикрыла лицо рукой, пробормотав что-то себе под нос. — Пеппа, послушай меня. — как можно спокойнее проговорила она, устало прикрыв веки. — Если мы этого не сделаем, то… — Не желаю ничего слышать! — выкрикнула Пеппа, и Абуэла с отстранённым опасенией заметила, что глаза дочери в бешенстве распахнулись, да так сильно, что ей на секунду показалось, что с минуты на минуту они выскочат из орбит. — Мама, да как ты могла?! — В том то и дело, что я не могла. — раздражённо выговорила Абуэла, чувствуя, как внутри неё всё начинает закипать от смешанных чувств. Раньше за собой она такого не замечала. — Не могла поступить иначе, Пеппа. Они даже не дали мне возразить, и… — Они! — рыжеволосая в истерике всплеснула руками, а затем, вцепившись в рыжие копны своих волос и грозясь вырвать их с корнем, выкрикнула: — Насколько я помню, мама, ты говорила, что там был только один человек! Неужели ты не могла…не знаю… — Ничего я не могла. — уже откровенно злясь, процедила Альма, то и дело сжимая и разжимая пальцы. — Послушай меня немедленно, Пеппа. Если мы… Дочь её уже не слышала. Вновь поддавшись ярости и безысходности, она начала ходить из одного угла комнаты Альмы в другой. — Пеппа… — тихо пробормотала до того молчавшая Джульетта, и попыталась дотронуться до её плеча, однако та тут же пресекла попытку, больно шлёпнув сестру по пальцам. Та вздрогнула, и поджала губы, сделав шаг назад. — Прекрати, Пеппа. — казалось, с едва уловимой ноткой издевки протянул Бруно, стоящий рядом с Джульеттой. — Сейчас снова начнётся ураган, а внизу, наверное, уже все к нашему «разговору» прислушиваются. — И без тебя вижу, спасибо! — огрызнулась женщина, всё ещё смотря на мать взглядом, полным бессильной злобы. — И нечего на меня так смотреть, Пеппа. — ледяным тоном отрубила она, и её брови, словно две тучи, повисли над тяжёлым взором, также принадлежавшим ей. — Ты сама понимаешь, что так нужно, и… — Мой сын!.. — тихо процедила та, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в юбку ярко-жёлтого платья. — Твой внук, мама! Да как ты вообще… — Исте-ерика. — хмыкнул себе под нос провидец, с ленивым зеленоватым блеском в глазах разглядывая сильный ветер, начинавший образовываться вокруг его взбешеной сестры. — Пеппа, действительно, тебе стоит… — Замолчи! — взвыла она, да так громко, что Джульетта, Альма и Бруно аж подпрыгнули. — Хорошо, что стены в Касите плотные, и звукоизоция хорошая. — пробормотал последний, дёрнув плечом. — Да уж… — согласилась с ним Джульетта, печально оглядывая разгневанную Пеппу. Абуэла устало вздохнула, и попыталась собраться с мыслями. Разумеется, она ожидала, что на её известие дочь отреагирует буйно. И всё же, женщина уже успела пожалеть, что рассказала всё Пеппе, пожалуй…слишком резко. Сейчас, Альме больше всего хотелось отмотать время вспять, и не рассказывать ничего дочери, даже если бы это действие отыгралось на последствиях в разы хуже. Стараясь не пропустить воспоминания в своё сознание, Альма плотно сжала губы, и слегка тряхнула головой. — Пеппа, прекрати истерику. — тихо, но твёрдо сказала она. — Живо. — Прекрати! — передразнила её Пеппа звенящим от напряжения голосом, и ещё сильнее вцепилась себе в волосы. — Как я могу прекратить?! Ты скрывала от меня то, что те люди потребовали Камило взамен на нашу Свечу! Ты говоришь мне об этом только сейчас, спустя столько лет после того, как ты рассказала об Эл… Женщина запнулась на полу слове, не в силах выговорить его. — Э-ле-ги-до. — отчеканил Бруно, до этого разглядывающий собственные ногти на левой руке. — Да. — дрогнувшим голосом согласилась Пеппа, но тут же замахнулась на брата. — Братец, а ты-то почему так спокоен?! Тебя что, совсем не гложет, что твоего племянника скоро… — Пеппа. — терпеливо попыталась войти в разговор Джульетта. — Послушай, мы все очень волнуемся. Но не стоит сразу падать духом, мы найдём способ уберечь Камило от… Она так и не закончила своё предложение. Они не знали, от кого, и тем более, от чего. И лучше от этого точно не становилось. — Мы даже не знаем, кто они такие! — рявкнула Пеппа, озвучивая мысли всех разом. — Ты, мама, рассказывала, будто бы они какие-то там полу-боги, или что… Да мне плевать! Я не хочу, чтобы они забирали моего сына! Краем уха Альма слышала, как дочь тяжёлыми шагами ходит по комнате, и в яростной панике бормочет что-то себе под нос. Джульетта мельком глянула на мать, и её осунувшеесе лицо пробудило в Абуэле странные, жалостливые чувства. Она тоже не хотела, чтобы Камило забирали. — Они хотя бы сказали тебе, что сделают, если мы не отдадим его?.. — обречённо простонала она, параллельно выжимая мокрые волосы на голове. Альма мельком вспомнила сюжет той самой легенды, и невольно вздрогнула, что не укрылось от внимания Пеппы. — Понятно. — её голос стал похож на сталь, а во взгляде засквозило нечто, напоминающее смесь злости, непонимания и страха. В следующую секунду, она практически бегом вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. В ней остались лишь Джульетта, Бруно и Абуэла. — Кошмар. — тихо произнесла первая, прикрыв глаза. Мужчина, в свою очередь, лениво сложил руки на груди и слегка привалилися к стене, чем тут же вызвал лёгкий толчок Каситы. — Бруно. — обратилась Альма к сыну, стараясь выглядеть при этом как можно спокойнее. — Ты…можешь что-нибудь пред… — Не могу. — резко ответил тот, и на его лице замаячила лёгкая, но жутковата ухмылочка. — Боюсь, тебе не понравится то, что ты услышишь, мама. Джульетта и Альма тут же вперили в него изумлённые напополам со страхом взгляды. — Так ты уже знаешь?!.. — ошарашенно спросила Джульетта, и её тёмные брови взметнулись вверх. — Примерно. — вкрадчиво ответил Бруно, и в его глазах заплясали изумрудные бесенята. — Но вам этого знать действительно не обязательно… Предсказание слишком расплывчитое, боюсь, вы не поймёте. — А ты, значит, понял? — Альма не на шутку разозлилась из-за наглости провидца. — А я понял. — просто кивнул он, и уже через секунду, покинул помещение. Альма и её дочь остались вдвоём. — Джул… — повернулась Абуэла лицом к ней, и тут же заметила, как женщина тоже тихонько пятится к двери. — Мам, давай потом поговорим. — нерешительно пробормотала Джульетта, а затем, словно нашкодивший ребёнок, опустила глаза в пол, и быстро вышла из комнаты. Все мысли Альмы смешались. Не зная, что ей делать, она медленно осела на кровать, и её захлестнула странное ощущение, будто бы она уже делала это. Тогда, ночью, держа в руках свечу, и видя перед собой... — Нет. — тихо произнесла она, плотно сцепив руки в замо́к. Со своими детьми она не разговаривала весь последующий день.

***

— У нас сегодня все напряжённые какие-то, не обращай внимания, если что. — предупредил Камило Вэйна, когда они подходили к дому. — Бывает. — пожал плечами тот. — Лично у меня в семье практически каждый день, как на иголках. Я привык. — А почему? — тут же полюбопытствовал Камило, с почти что детским проникновением глянув в чернеющие, почти что гипнотические глаза своего нового знакомого. Вэйн вновь издал этот шипящий звук, называющийся смехом. — Потому что умные слишком. — ответил он, загадочно усмехнувшись. Камило сдвинул брови, и тряхнул кудрявой головой. — Хей! — с поддельной обидой хмыкнул он, шутливо пихнув парня локтём. — Вообще-то, наша семья бывает…такой..очень редко, но это не значит, что все мои родственники тупые. — Разве я говорил это? — осведомился Вэйн, с хитрецой глянув на лицедея. — Впрочем, не важно. У всех свои тараканы в голове, верно? — Верно. — на автомате согласился Камило, и не без удивления заметил, что не придумал ни одну ответную на реплику Вэйна шутку. Раньше такого не было. Этот парень определённо имеет какое-то воздействие на людей. — У вас большая семья? — спросил Камило через несколько секунд, уничтожая начало затянувшегося молчания. — Естественно. — жемчужно улыбнулся Вэйн, чуть сощурившись из-за черезчур яркого луча, светящего ему в глаза. — У меня есть младший брат, две двоюродных сестры и два двоюродных брата, которые друг другу также serkku, четыре дяди и четыре тёти, а также дед. Камило присвистнул от удивления, параллельно решив не обращать внимание на иностранное слово, просквозившее в монологе Элегидо. — Ты извини, если иногда что-то на финском говорю. — будто бы прочитав его мысли, чуть виновато произнёс Вэйн. — К испанскому не так-то легко привыкнуть, хотя я стараюсь. Мадригаль невольно восхитился той искренности, которая прозвучала в голосе собеседника. — У тебя очень хорошо получается на нём говорить. — честно заявил он, и его уголки губ приподнялись в добродушной ухмылке. — Даже акцента финского нет. Вэйн, в свою очередь, воззрился на Камило так, будто бы сам услышал фразу на незнакомом языке. Но через секунду, он улыбнулся ещё шире, чем прежде. — Спасибо. — тихо ответил он, и его слова слились с лёгким дуновением ветра, и с едва слышным скрипом половиц Каситы. Камило внутренне понимал, что его симпатия к «незнакомцу» возрастает с каждой минутой. Да чего там — с каждой секундой! Мадригаля прежде всего зацепила элегантность и харизматичность Вэйна, которая была присуща только редким мужчинам. Поведение парня удивительно держалось на грани мужской изысканности и женского изящества. В разум лицедею почему-то прокралась мысль, что он никогда не сможет по-настоящему притвориться Вэйном, не смотря на свой талант. Кстати говоря. Знает Вэйн о нём? И если не знает, что скорее всего, тогда, быть может… Хотя, нет, было ещё рано. Если он хотел произвести неизгладимое впечатление на парня, необходимо было выждать некоторое время. Камило удовлетворённо кивнул своим мыслям. — Вот мы и пришли. — спустя мгновение тишины, бодро произнёс он, и тут же заметил, что Вэйн словно бы только что очнулся ото дрёмы. — Отлично! — проговорил он таким же тоном. — Знаешь, я хотел… Камило было хотел спросить, почему парень замолчал, но буквально через пару мгновений сам заметил причину. На террасе стояла Абуэла. Её седые волосы, завязанные в тугой пучок, слегка растрепались из-за вечернего ветра. — Э… — Камило собирался было изобразить фальшивую улыбку, и представить ей Вэйна, однако, этому не суждено было случиться, как только Мадригаль заметил лицо своей бабушки. Она не отрывала свой взгляд от Вэйнамоинена. Её лицо вытянулось, и, как показалось Камило, даже побледнело. Брови женщины медленно поползли вверх. — Здравствуйте! — будто бы совсем не замечая слегка обалдевшего вида женщины, лучезарно улыбнулся Вэйн, и смело шагнул на встречу к Альме. Она будто бы выпала в осадок, и даже не ответила на приветствие. — Вы ведь помните моего ukki, верно? — нараспев затараторил Вэйн, и даже такая быстрая речь получилась у него мелодичной, как никогда. — Вы знаете, он сейчас очень занят, поэтому не смог сам прийти, и послал меня поговорить с вами, ruova. Вэйн, показалось, на секунду замешкался. Либо же притворился, что замешкался. — Точнее, прошу прощения, сеньора. — быстро исправился он, и вновь стрельнул очаровательной улыбкой. — Так что же? Не откажете ли вы мне в небольшой беседе? Альма, казалось, только сейчас смогла взять в себя в руки. Не обращая внимания на Камило, который переводил недоумённый взгляд с Абуэлы на Вэйна, и наоборот. Женщина попыталась состряпать вежливую улыбку. — Да… — проговорила она, всё ещё не сводя взгляда с гостя. — Да, конечно, пройдемте в гостиную. Камило, а ты…ты подожди здесь. С этими словами, Альма открыла резную входную дверь, узоры на которой красиво переливались в свете вечернего неба, и пригласила Вэйна вовнутрь. Камило даже не успел ничего возразить — Касита захлопнула дверь прямо у него перед носом. Он услышал лишь слова Вэйна «anteeksi, я скоро», которые он произносил, слегка виновато улыбаясь, а затем увидел затравленный взгляд Абуэлы, который она метнула сначала в сторону гостя, а затем, в сторону Камило. Несколько секунд Мадригаль прибывал в ступоре. Разумеется, он заметил, что Альма, пожалуй, была слишком ошеломлена. А Вэйн...он общался с ней, будто бы знал её раньше. И, собственно, о чём они могут говорить? Камило не имел ни малейшего понятия. Ранний вечер постепенно стал перетекать в поздний. Небо уже покрылось тёмно-синим оттенком, и лишь на горизонте оно оставалось бирюзовым. Сероватые облака сейчас отливали золотистым светом, отражая скрывающиеся лучи. Деревянный заборчик террасы, на котором стояли горшки с цветами, сейчас переливался золотыми отттенками, а столы и стулья будто бы покрылись лилово-синей призмой. Камило не мигая смотрел вдаль, и вздрогнул, когда входная дверь вновь открылась. Камило обернулся, внутренне надеясь, что это Вэйн, а не Абуэла. Однако, ни его надежда, ни его опасение не оправдались. На пороге стоял Антонио. Его тёмно-коричневые волосы были сильно взъерошены, а жёлто-оранжевая рубашка слегка помята. Лицедей с каким-то необъяснимым удовлетворенией заметил, что кожа брата, кажется, стала чуть белее, а его рот был раскрыт в немом ошеломлении. — А это кто?... — одними губами спросил мальчик, и Камило сразу понял, о ком идёт речь. Камило сделал вид, что глубоко призадумался. — Я сам не знаю, братишка. — ответил наконец он, и с отстранённым удивлением подметил, что не врёт сейчас. — Сам не знаю. Камило, оперевшись на на локти, продолжил смотреть вдаль, не обращая внимания на то, как Антонио застекленелым взглядом и с заторможенным восхищением продолжает пялиться на входную дверь, будто видя сквозь неё Вэйнамоинена. Лицедею тем временем показалось, что тёмные силуэты деревьев, размеренно качающиеся в такт ветру, похожи на танцующие тени. Интересно, где он мог видеть их раньше?...