Интерлюдия 2: Обратиться в слух, Слёзы сияющего мрака

Интерлюдия 2: Обратиться в слух

28 мая 2022 г. в 15:14

Настройки текста

Примечания:

Выкладываю сразу две части, потому что эта очень короткая.~

…Что-то происходит, верно? Долорес заметила это ещё давно. Обычно она старается не прислушиваться ни к чему конкретному без крайней необходимости, и шумы из всех уголков города превращается в один сплошной гул, давящий на барабанные перепонки тяжёлой сталью. Но, без сомнения, это сомнительное удовольствие как никак будет получше, чем ощущения, что каждый, даже самый маленький шумок в Энканто, от шороха листьев до громкого салюта, который запускают дети по вечерам выходных, становится громче, чем что-либо в этом городе. Все они выдают мозг. Постепенно, по маленькой крупинке — расцарапывая, сгребая, и оставляя за собой лишь дрожащую пустоту и дикое жжение, от которого хочется лезть на стену. «Долорес, скажи, что сказал тот, Долорес, скажи, что говорил этот…» Да не знает она, не-знает-и-не-хочет-знать-отстаньте-пожалуйта-она-очень-устала. Да, она устала. А они завидуют. Малышня из города, бывает, вьётся вокруг неё, восклицает-вздыхает: «У тебя такой замечательный дар, если б мы тоже могли выбрать дар, мы б выбрали именно этот дар, у-у-ух ты, мы б та-а-ак си-и-ильно хотели слышать ВСЁ, мы б подслушивали секреты других, мы бы подслушивали, о чём говорят мамочка с папочкой, мы бы то, мы бы сё, тра-ля-ля…» Мелкие, не понимают ни-че-го. Она не злится на них, ох, конечно, она очень добрая-спокойная-тихая. Камило, Антонио, берите пример со старшей сестры и не орите! Ха-ха. Ну да, мам, конечно. Спасибо. Куда уж громкой ей быть? Хотя, если подумать, она иной раз начинает говорить несколько больше, чем обычно, дабы хоть как-то заглушить посторонние шумы. Она с тоской вспоминает время из раннего детства, когда вдоволь могла насладиться мягкой тишиной. Когда в последний раз это было? Она точно не знает. Давно. Очень давно, это факт. Так давно, что ей кажется, что это не происходило вовсе. «…я вспоминаю то, чего никогда не существовало». Долорес не помнила где именно услышала эту фразу, да и не особо-то интересовалась этим. Просто иногда ей казалось, что свой дар она получила сразу же после рождения, а не при прошествии нескольких лет. Впрочем, мораль была одна: как же он достал её. Достал, достал, достал, достал. Она его ненавидит. Ненавидит и то, как другие считают его лучшим из лучших; ненавидит то, когда они же просят её услышать то, чего не слышат они, а затем пересказать (иной раз она просто сочиняет, и ей ни разу не стыдно). Но сейчас...сейчас она возненавидила свой дар настолько сильно, что готова была засунуть длинные иглы в уши и навсегда лишиться слуха, лишь бы больше не слышать того, о чём говорит Абуэла с Пеппой, Джульеттой и Бруно. Господи, она слышала и знала. Ну конечно, она знала ещё несколько лет назад, когда случайно прислушалась к тихому шёпоту Абуэлы, разговаривающей с фотографией Педро, которого давно не было в живых. Да, тогда-то она и узнала. Боже, лучше бы она действительно лишилась слуха самостоятельно. И заодно ударилась головой, чтобы получить сотрясение и всё забыть. Как же она боялась. Впервые услышав легенду о людях Элегидо из уст Абуэлы (та, естественно, не знала, что кто-то её подслушивает), Долорес подумала, что в ней слишком уж много пафоса, чтобы казаться правдоподобной. Наверняка, описанные события были изменены, но сути это совсем не меняло: Люди Элегидо — и не люди вовсе, как бы нелепо это не звучало. Они чудовища. И они хотят забрать Камило. Честно? Долорес ПЫТАЛАСЬ предупредить брата об этом, и не раз. Но тот её намёки либо намеренно игнорировал, либо вовсе не замечал и не понимал. А сказать напрямую у девушки не хватало духу. Не хватает и сейчас. Особенно сейчас, когда в их лом припёрся...этот. Она его не видела, и это хорошо. То, что она его СЛЫШАЛА — ха-ха, это в полной мере давало понять, что ЕГО нужно остерегаться...остерегаться, потому что ОН — один из НИХ. Она даже надеятся не смела, что всё уладится само собой. Так попросту немогло быть, по крайней мере, в теперешней ситуации. А ещё эта ситуация с...влюблённостью. Боже, какой ужас...Как только Долорес услышала, как Бруно отпустил похабную шуточку насчёт Камило и...НЕГО, то у Долорес внутри всё заклокотало от омерзения и ярости. Она возненавидела своего собственного дядю тогда. Как он может так говорить?! Да и Антонио...Даже Антонио видит, как Камило изменяется из-за...из-за Вэйнамоинена. Вся эта мерзкая ситуация...И пол тут был совершенно не причём, чёрт возьми. Камило волен любить кого хочет, как и парней, так и девушек. Но вот влюбиться в ЭТОГО...Долорес дрожь прошибает до сих пор, как только она вспоминает ЕГО голос. Боже, он такой тихий, но в тоже время на его фоне будто бы фантомно возникает какая-то магнитная вибрация, от которой закладывает уши, будто в воде. Она смогла услышать его лишь раз и на пару секунд. А теперь не может, как ни старалась бы. Конечно, она ведь пыталась подслушать о том, что говорят Камило с НИМ, да вот только ничего не получилось. ОН, видимо, каким-то образом специально сделал так, чтобы она не могла слышать. Она себе в этом не признается, наверное, но...Долорес в какой-то степени рада тому, что хоть что-то её слух улавливать не может. А иначе уже на следующий день сорвалась бы, рассказав всё матери; а Пеппа и так взвенчена, как никогда, а если узнает, что Долорес в курсе, кхм-кхм...происходящего, то тогда наверняка наступит очередной скандал. ГРОМКИЙ скандал.

***

О нет. Антонио, кажется, пошёл выяснять отношения к Камило...А точнее, выснять ОБ его отношениях. Да уж. Горько признавать, но этот маленький ангелок с кожей цвета молочного шоколада и тёмными-тёмными кудряшками, больше похожими на маленькое птичье гнёздышко, иногда бывает просто невыносимым. Невыносимо глупым, невыносимо дотошным. Хотя...чем Долорес лучше, если сейчас сидит молча, как прикленная, не в состоянии пойти к Камило, а затем всё разъяснить ему. Абсолютно всё. Пока ещё не поздно, ведь так?

***

Прошло некоторое время. Антонио, кажется, разозлился на Камило, и стучит сейчас в дверь к сестре. Уходи. Уходи, пожалуйста, и без тебя плохо. — Долорес! — звонкий голос, который когда-то давным давно был практически самым лучшим для неё и любимым, сейчас вызывает только раздражение и панику. — Долорес, открой, пожалуйста! Мне нужно с тобой поговорить, и попросить кое-о-чём! Ты просто обязана мне помочь! Конечно, Долорес всем и всегда обязана. Нет, ну совсем обнаглел, малявка. Она не отвечает. — Ну пожалуйста! — спасибо, но это уже не действует. УХОДИ. Мальчишка молчит. Долорес кусает губу, пальцами сжимая ткань юбки. Антонио фыркает и уходит. Интересно, это у него от отца такая нетерпеливость? В любом случае, сейчас она только кстати. Девушка медленно ложится на кровать, опускает голову на подушку. Длинные тёмные кудри рассыпаются по ней, и Долорес слышит, как каждый волосок шуршит по шёлковой ткани. Сейчас ещё очень рано, но, быть может, получится вздремнуть. В конце концов, она рано сегодня встала.

***

Не получится. Слыша сквозь "водный" гул, как Камило снова сбегает с ЭТИМ...Этим Вэйнамоиненом...то бешеный стук её собственного сердца, кажется, перекрывает большинство посторонних шумов. Да уж, именно что КАЖЕТСЯ. Кажется, что даже если ничто и никто не будет издавать абсолютно никаких звуков, Долорес всё равно будет слышать хоть что-то, пока жива...стук сердца, например. Циркуляцию собственной крови по собственным венам. Замкнутый круг. Впрочем, всё циклично, да?.. И, опять же, КАЖЕТСЯ, Долорес и от слуха избавиться уже не сможет. Потому что она не хочет становиться для Абуэлы такой же обузой, каковой та считает бедняжку Мирабель. Не все мечты сбываются, увы. И не только у неё самой. Это, наверное, вовсе не так, но...иногда Долорес кажется, что в этом виновата только Абуэла.

18+

Интерлюдия 2: Обратиться в слух