Любовь к безумию (Love of Madness)

      Сокка проснулся с мыслью о приснившемся ему Дне Чёрного Солнца. После войны этот сон часто снился ему, но с течением времени это происходило всё реже. Иногда он возвращался, но никогда не был кошмаром. Однако после событий на пляже все его сны стали необычными, и было приятно притвориться, что в этом сне он не оказался в теле монстра.       Только это было неправдой — Сокка не мог этого отрицать. Он не мог сказать, почему полузабытый сон напомнил ему о Дне Чёрного Солнца.       «Люди всё равно слишком переживают из-за того, что им снится», — подумал он.       — Тебе стоит больше волноваться о своих снах —       Сокка резко сел, желая спросить, кто это сказал, но знал, что сам об этом подумал. Или нет?       Почувствовав, что за ним наблюдают, Сокка изобразил зевоту и посмотрел поверх их небольшого костра, чтобы только увидеть, что Азула уже проснулась и смотрит на него. Из-за дыма было трудно сказать, хмурится она, наблюдая за ним, или у неё на уме что-то другое.       Некка пошевелилась, просыпаясь, а Джун уже была на ногах и воспользовалась соседним деревом, чтобы выполнить утреннюю растяжку.       — Раз покорительница воды проснулась, мы можем приступить к работе, — сказала Азула.       — Может быть, нам стоит сначала поесть, — сказал Сокка.       Азула закатила глаза в качестве ответа, и он достал их столовые приборы. С помощью Некки Сокка приготовил немного риса с фасолью и пряностями. Джун присоединилась к ним, учуяв запах его стряпни, и одобрительно кивнула, оценив её вкус.       — Через какое-то время она надоедает, — сказала Азула.       — Эй, это настоящая нормальная еда, а не то, чем питаются королевские особы, — возразил Сокка, откусывая кусочек.       — Полагаю, это всё же получше тюремной еды, — согласилась Азула.       — Да уж, получше, — проворчал Сокка, и они продолжили трапезу в тишине. Ему показалось, что фасоль получилась немного жёсткой, а рис переваренным, но приправа была подобрана идеально. Когда он попытался определить, почему чувствует запах дыма, то заметил, что Азула с Джун, похоже, затеяли соревнование кто кого переглядит.       — Что-то не так, Искорка? — спросила Джун.       — Просто подумала, что охотникам за головами не стоит много платить, — ответила Азула, она заметно напряглась из-за прозвища.       — Вообще-то я ещё не получила обещанную награду.       — Давно этим занимаешься?       — Годы, — ответила Джун. — И, если у тебя есть какие-то сомнения из-за моего возраста, советую забыть о них. Ты вдвое моложе меня, а выглядишь так, будто одной ногой в могиле.       Сокка почувствовал себя так, словно слишком долго не замечал лесного пожара, и теперь не знал, должен ли тушить его или бежать. Единственное, о чём он мог думать, что комментарий Джун был несправедливым. Азула выглядела намного лучше с тех пор, как вырвалась из лечебницы, даже несмотря на то, что у неё под глазами были тёмные круги от недосыпа.       — Не хотела задеть за живое, — сказала Азула, помешивая еду. — Тебе не следует так щепетильно относиться к своему возрасту. Возможно, слегка беспокоиться, но не стоит так сильно переживать.       — Ладно. Давай сделаем это, — проворчала Джун, поставив миску и поднимаясь на ноги.       Она почти небрежно размотала свой хлыст, но в её стойке читалась уверенность. Сокка вскочил вместе с Азулой и встал между двумя женщинами.       — Ого, какое у нас напряжённое утро! Азула, Некка, может быть вам, девочкам, стоит взять парочку бурдюков и найти хорошее место, чтобы наполнить их? Я вас догоню.       — Почему бы тебе и твоей жалкой подружке из Племени Воды не сходить самому? Нам с Джун нужно кое в чём разобраться.       Азула положила руку на плечо Сокки и попыталась оттолкнуть его в сторону, но он не сдвинулся с места.       — Так не пойдёт, — сказал Сокка, шагнув к девушке, заставив её отступить. Он наклонился к ней, надеясь, что сойдёт за сообщника, а не за того, кто пытается её запугать. У него были бы крупные неприятности, если бы Азула почувствовала угрозу. — Я не знаю, в чём сегодня твоя проблема, но поступи умно и прогуляйся, пока я всё не улажу.       Парень знал, что если будет неубедительным в этот момент, то это не сработает, она просто пройдёт сквозь него, чтобы добраться до Джун.       — Хорошо, — прошипела Азула, сильно ткнув Сокку пальцем в плечо. — Но, если она думает, что может говорить со мной свысока, я покажу и ей, и тебе. Девчонка! Идём. Живо.       Он одарил Некку сочувствующей улыбкой и наблюдал, как она собрала несколько бурдюков, а затем покорно побрела за Азулой через туманный лес к далёкому журчанию ручья. Сокка подождал, пока они скроются из виду, и когда повернулся к Джун, то увидел, что она продолжила завтракать.       — Так, ты неравнодушен к Искорке или как? — поинтересовалась Джун, указывая на деревья в том направлении, куда ушли покорительницы.       — Н-нет! Ни за что! К ней? — он сделал вид, что содрогнулся. — Это безумие. Что навело тебя на эту мысль?       — Я женщина, мы подобное чувствуем. Плюс история, которую пересказывают в Стране Огня… Только предполагалось, что её зовут Сьюзи или как-то так. Разве ты не был влюблён в воительницу Киоши по имени Сьюзи?       — Суюки, — поправил Сокка. — Она одна из тех, кто пропал.       — Серьёзно? Мне показалось, что я видела её где-то неподалёку, когда была во дворце. Думаю, Суюки было бы лучше так и остаться пропавшей без вести.       — И что это должно значить?       Джун вертела в руке палочки для еды, пока доедала завтрак.       — Ты говоришь, что у тебя нет чувств к Искорке, но у Искорки они есть к тебе. У неё забавный способ это показать, но, скажем так, я бы не хотела быть твоей девушкой, — с её раздражающе понимающей улыбкой было трудно поспорить.       Сокка потёр руки, чувствуя в них холод, исходящий от груди.       — Не знаю, она провела три года в лечебнице, думаю, она просто пытается приспособиться, или что-то в этом роде.       — Может быть и так, но я узнаю прирождённую стерву, когда увижу. Не упусти её.       — Что, прости?       — Таких, как она, мало. Она хочет тебя, ты хочешь её, так дерзай. Сделай первый шаг, посмотри, как она поступит.       — Она вырвет мне сердце из груди своей молнией, — сказал Сокка, его щёки начинали гореть, противостоя холоду в животе. — Она пыталась убить меня и моих друзей, моих родных…       Джун пожала плечами и поставила миску на землю.       — Во время войны, так? Война окончена, малыш.       — Нет, это… — он поджал губы. Война закончилась, не так ли? Всё было кончено уже давно. — Ты её не знаешь. Она подлая, коварная, жестокая…       — Сильная, смелая, умная. Конечно, она та ещё заноза в заднице и сумасшедшая, но она королевской крови, верно? Это многое меняет.       Безумные, полусформировавшиеся мысли крутились в голове Сокки, смущая его разум и пытаясь вырваться наружу. Безумные, глупые, фантастические мысли, от которых его здоровое ухо покраснело. Он вздохнул и понемногу пришёл в норму.       — Слушай, я просто не хочу, чтобы ты позволяла ей провоцировать себя. То, что мы делаем, не шутка, и ты нужна нам, чтобы всё получилось.       Джун улыбнулась уголком рта и покачала головой.       — У Искорки не хватит духу так сильно оскорбить меня. Я просто собиралась научить её хорошим манерам слегка выпоров её, вот и всё.       — При всём уважении, я бы не рекомендовал переходить ей дорогу. Она, без сомнения, сильнейшая в мире покорительница огня.       Медленно покачав головой, Джун отбросила волосы с лица и поправила пучок на голове, скреплённый заколкой в форме черепа.       — Прости, малыш, ты плохо на неё повлиял. Сомневаюсь, что кто-то другой смог бы заставить её отказаться от драки, как это только что сделал ты.       — Неважно, — пробормотал Сокка, потирая затылок и жалея, что не может перестать краснеть.       Недавно в его голове были другие образы. Ему трудно было сосредоточиться на повседневных задачах и не сходить с ума в ожидании того, что ожидает его в будущем. Воображение Сокки в последнее время рисовало страшные картины. В данный момент он боролся с туманными видениями о том, что находится в подводной лодке, курсирующей по затонувшим извилистым улицам Р’льеха, пока тот продолжал покрываться мхом и зарастать водорослями на дне океана, или где бы то ни было. Когда он представлял своих друзей, то мог видеть только их плавающие неподвижные фигуры с остекленевшими глазами. Мёртвых, но спящих.       Сейчас мысли об Азуле, какими бы безумными и невероятными они ни были, оказались долгожданной передышкой, и Сокка позволил им увлечь себя по этому пути, прочь от холодной пустоты и поближе к источнику огня.       Он отодвинулся от Джун, чтобы она не видела, как его мысли отражаются на лице. Азула и Некка вернулись без бурдюков с водой.       — Мы оставили бурдюки тебе, — сказала Азула, идя перед Неккой, которая смотрела себе под ноги.       Девушки сели, и Сокка приготовил всем чай. Азула стала адекватнее, и за каждым её шагом нужно было следить и принимать его во внимание. Он мог видеть намёк на улыбку Джун и переключил внимание на Некку. Девушка была расстроена, но цела.       Джун допила чай и свернула хлыст, прежде чем прикрепить его к бедру.       — Нам понадобится больше бурдюков для воды, сказала она, подойдя к Найле и прислонившись к покрытой чёрной шерстью шкуре дремлющего зверя.       — У меня хватит денег на двенадцать, — ответил Сокка, роясь в поисках кошелька. Его жалование, которое он получал в качестве посла, было скромным, и большая его часть осталась в Стране Огня вместе с дубинкой.       — Не могу поверить, что говорю это, — пробормотала Джун. — Я одолжу вам ещё на двенадцать. Больших. Пошлите Мышку, если не планируете с боем выбираться из города.       После непродолжительных разговоров и ещё небольшого времени потраченного на ворчание Джун, было решено, что она и Некка отправятся за бурдюками, захватив с собой Найлу, чтобы притащить их обратно. С помощью покорения воды ёмкости можно было быстро наполнить и начать путешествие.       — Итак, — спросила Азула, когда остальные ушли. — Есть какие-нибудь мысли по поводу Зуко?       — Я хотел спросить тебя о том же самом, — сказал Сокка. — Ты говорила, что каким-то образом понимаешь Ктулху, когда спишь, может, есть какие-нибудь идеи, на что он способен? Создавать двойников? Подчинять разум?       Она нахмурилась.       — Не знаю. Я заметила, что ты тоже плохо спишь. Может быть, у тебя есть какие-нибудь догадки?       Сокка задрал бровь. Он знал, что его сны, скорее всего, выглядят беспокойными, но ему стало любопытно, почему Азула решила, что он получает какую-то информацию во сне.       — Я, как обычно, проснулась посреди ночи и заметила, что тебя тоже что-то беспокоит, пока ты спишь. Ты произнёс два слова, которые показались мне знакомыми. Ми-го и Юггот, — сказала Азула.       — И что это значит?       Азула надменно склонила голову набок и рассмеялась.       — Понятия не имею. Может быть, я их и не слышала-то раньше на самом деле. Давай спросим нашего специалиста по монстрам, когда она вернётся. Надеюсь, от неё будет больше пользы, чем просто есть нашу еду и ходить за водой.       Сокка с отвращением вздохнул и оглядел лагерь в поисках чем бы ещё заняться, помимо разговоров с Азулой. Слова Джун не выходили у него из головы, и он чувствовал себя словно пьяным, понимая, что собирается сказать что-нибудь глупое, но не в силах остановиться.       Он подавил это желание, забрав бурдюки с водой у ручья, но ощущение опьянения всё ещё не отпускало его, и в лагере нечего было делать, кроме как ждать возвращения Некки и Джун.       — Что-то не так? — спросила Азула, заинтригованная его жалкими попытками игнорировать её.       Сокка глядел в голубое небо в поисках тёмных очертаний.       — Помимо всего прочего? Нет. Я просто не могу перестать думать о своих друзьях.       — По одной проблеме за раз, как тогда под горой, помнишь? — спросила Азула, и её голос прозвучал, на удивление, успокаивающим. Возможно, даже больше, чем она сама предполагала.       — Как тебе Джун? Помимо желания затеять с ней драку? — спросил Сокка, зная, что напрашивается на неприятности, но сказал бы что угодно, лишь бы избежать глупых вопросов.       — Она такая же хамка, как и любой крестьянин, которого я когда-либо имела несчастье встретить, но кажется способной.       — Нос её ширшу — это нечто, я очень надеюсь, что он сработает в пустыне.       — Лучше надейся, что нам не придётся откапывать каждый кусок бумаги, который могло занести туда ветром, — сказала Азула.       — Если не найдём библиотеку, нам придётся вернуться в Страну Огня и во всём разобраться, — сказал Сокка. — Я лишь надеюсь, что с Катарой всё в порядке.       — Нам предстоит пара семейных встреч. Мне и Зузу, или тому, что выдает себя за него, и тебе со своей сестрой, которая, как я уверена, будет в восторге от того, что ты её бросил. Давай сначала встретимся с ней, это будет забавно.       Сокка нахмурился. Азула была подобна ветру над их костром, который в одно мгновение освежал, а в следующее обдавал его едким дымом.       — На твоём месте я бы не играл с ней, ты ей не нравишься, — предупредил он.       — Пф-ф. Я никому не нравлюсь, — ответила Азула, глядя между деревьями, где белка-крыса подкидывала опавшие листья, убегая от змеи.       — Я заметил, что Некка была подозрительно тихой, когда вы вернулись. Ты ведь не нагрубила ей?       — Я была воплощением вежливости, — ответила Азула. Она усмехнулась, склонив голову набок. — Возможно, скоро я буду добра с ней. Иногда нужно показать, насколько неприятным ты можешь быть, прежде чем начать вести себя хорошо. Это заставляет их пытаться угодить тебе ещё больше.       — Ого.       — Ой, не будь таким самоуверенным, — сказала Азула. — Все так делают, просто врут при этом. Продолжай думать, что твои друзья на самом деле таковыми являются просто потому, что ты им нравишься. Возможно, так и есть, но реальность такова, что ты просто путешествовал по миру, пока не наткнулся на людей, разделяющих твои ценности. Что с того, если я иду к этому слегка целенаправленно?       — Э-э, да. Полагаю, ты в какой-то мере права, — Сокка запрокинул голову и посмотрел в небо, наслаждаясь полнотой жизни. — Вопрос. Почему ты это делаешь?       — Делаю что?       — Отправилась со мной в это дурацкое путешествие. Ты же знаешь, что у нас нет ни единого шанса. Конечно, нечто мучает тебя во снах, но мы, вероятно, направляемся в место, где это самое нечто живёт и сможет мучить нас наяву. Если ты действительно ненавидишь всех и думаешь, что они ненавидят тебя, чего ты добиваешься?       Азула встала так, словно он собирался напасть на неё.       — Мы уже говорили об этом, моя жизнь зависит от нашего успеха.       — Так ли это? Почему Ктулху посылает тебе эти сны? Чего он добивается?       — Свести меня с ума, чего же ещё? — Её губы дрожали то ли от гнева, то ли от чего-то ещё — это не имело значения. — К чему ты клонишь, дикарь?       «О, теперь она в ярости»» — подумал Сокка, но ему было всё равно. Вместо нервозности, которую он ощущал, пришло желание побыть подлым.       — Просто я думал о том, как все эти монстры постоянно находят нас, о твоих снах, о том, что они на самом деле являются посланиями от Ктулху. Он не пытался, ну не знаю, предложить тебе какую-нибудь сделку…       Азула закричала и бросилась на Сокку, врезавшись ему плечом в грудь. Он ударился затылком о землю и на мгновение отключился, придя в себя от шквала пощёчин. Когда он начал отбиваться от них, Азула схватила его за рубашку и сильно затрясла, остановившись только тогда, когда парень схватил её за тонкие сильные запястья.       — Отвали! — крикнул Сокка, пытаясь сбросить её с себя. Азула не много весила, но её ноги были словно тиски вокруг его бёдер. Её руки скользнули к его шее, и, когда сжали её, Сокка вытащил бумеранг. Азула ударила одной рукой по его предплечью, удерживая его на месте.       — Хватит! — сказал Сокка, и она остановилась, удерживая его прижатым к земле. Дыхание Азулы было тяжёлым, чёрные пряди волос свисали перед её лицом, как паутина.       — Даже не смей…       — Мне жаль, — сказал он. — Ясно? Прости. Я сказал не подумав, мне не следовало этого делать.       — Я никогда не буду служить ему. Никогда, слышишь?! Никогда!       — Хорошо, хорошо, я тебе верю! Просто не могу тебя понять.       — И что это должно значить?       Сокка думал выставить сильные аргументы, но что-то подсказало ему, что немного отступить сейчас не повредит, и поэтому он попытался поглубже зарыться в суглинистую лесную почву. Огня ещё не было, но его шея и левая сторона челюсти горели в тех местах, где Азула задела его ногтями.       — Я просто хотел знать, почему ты участвуешь во всём этом. Ты всё время выглядела такой подавленной, как будто не была уверена, что есть смысл бороться, но всё равно ещё с нами.       Азула ослабила хватку на его руке и шее, но продолжала сидеть на нём, изучая его лицо.       — Какое тебе до этого дело? — спросила она.       — Это важно, — сказал Сокка. — Когда я был с Аангом, сестрой и Тоф, мы все знали свою цель и могли поговорить об этом друг с другом. Это помогло нам добиться успеха. Не знаю, как это объяснить… Просто с тобой трудно найти тему для разговора, вот и всё, что я хочу сказать.       Он больше не понимал, о чём бормочет. Не от страха, потому что, если Азула начнёт покорять огонь, Сокка знал, что сильный удар свободной рукой в её незащищённый живот спасёт его.       Огонь так и не появился, вместо этого Азула соскользнула с него и уселась на суглинок рядом с ним.       — Ну конечно трудно, у нас нет ничего хорошего, о чём можно было бы поговорить. Всё, что у нас есть общего — это монстры и трудности.       — Может быть… есть что-то ещё, — сказал Сокка.       — Нет, нету, — отрезала Азула.       — Ну же, давай подумаем. О, о, знаю. Актёры Угольного Острова. Зуко говорил, что вся ваша семья ходила на их выступления каждый год. Можем обсудить, насколько они отстой.       Солнечный свет падал на них пятнами, рассеянный мелколиственными деревьями и их ветками. Не было ни ветерка, и их драка заставила притихнуть кишевших в лесу мелких птиц и грызунов.       Азула поправила причёску и поджала губы, мысленно готовясь к тому, что собиралась сказать.       — Прямо перед тем, как я оказалась на борту того дурацкого дирижабля, я, Зузу и те две подлые предательницы отправились на Угольный Остров. Мы не ходили в театр, но однажды вечером нас пригласили на вечеринку. Я выставила себя самой большой дурой. Там был парень, который мне понравился, и я не смогла нормально поговорить с ним, как ни старалась. То есть, я с ним разговаривала, но всё плохо закончилось. Глупо. Я попыталась пошутить, но это было ужасно. Нам пришлось сжечь дом дотла.       Сокка усмехнулся, слишком поздно осознав, что это была не шутка. Глаза Азулы сверкнули, и она попыталась встать, охваченная паникой.       — Забудь, что я сказала. Если посмеешь поднять эту тему, я…       — Спокойно, спокойно, я не собирался над тобой прикалываться. Значит, ты выставила себя дурой, да? — пламя охватило её руки. — Эй! Я не давлю на больное. Расслабься, всё в порядке. Я тоже иногда туплю.       — Это не то, что я слышала, — сказала Азула, и её пламя угасло. — Шпионы, которым удавалось во время войны достать информацию о вашей маленькой группе, всегда говорили, что ты был известен, как обаятельный человек, который мог добиться своего как с крестьянами, так и благородными людьми.       Поднявшись, Сокка отряхнул суглинок с одежды.       — Думаю, в этом есть доля правды, но ты же знаешь, что на самом деле это не так. Иногда я чувствовал себя клоуном, парнем, который не может покорять, над которым все смеются и которого на самом деле не уважают. За каждым совершённым мной классным поступком, следовало два тупых. Однажды я зашёл в школу поэзии или что-то в этом роде и ввязался с учительницей, ну не знаю, во что-то вроде соревнования по хайку. Я имею в виду, разве такое вообще возможно? Неужели люди…       — У меня к тебе вопрос, — сказала Азула, уперев руки в бока. — Почему ты так со мной разговариваешь? Я тебе не нравлюсь, тебе больше нечего от меня получить, чего ты хочешь?       Сокка надеялся, что увидит пушистое тело Найлы между деревьев, прежде чем ему придётся отвечать, но лес потихоньку возвращался в своё исходное состояние с чириканьем и скрипом деревьев, и не было слышно никаких шагов.       — Просто думаю, может быть, нам стоит забыть, кем мы были, — сказал он, его румянец постепенно усиливался, заставляя лицо гореть. — Я знаю, что ты можешь быть милой. Может быть, пока ты рядом со мной и Неккой, ты сможешь дать пугающей девушке передышку? Может быть, немного смягчиться?       Азула посмотрела на него, слегка приоткрыв рот от удивления.       — Шпионы ошибались, ты один из самых тупых людей, которых я когда-либо встречала. Я не какая-то одинокая девушка, которой нужно учиться заводить друзей. Не такая, как другие люди. Когда-то у меня были друзья, и я думала, что мы ясно понимали правила нашей дружбы, но я ошибалась. Я больше не повторю этой ошибки.       Сокка едва не прервал разговор, потому что начал потеть.       — Значит, ты обожглась с подругами, и теперь у тебя никогда не будет друзей? Ты казалась довольной, когда я сказал, что мог бы с тобой подружиться.       Она нахмурилась.       — Я думала, мы обречены. Хватит издеваться.       — Я не пытаюсь прикалываться над тобой. Это то, что друзья делают друг с другом, когда один из них расстроен. Они разговаривают. — Взгляд Азулы заставил его замолчать, а потом пожать плечами. — Как ты и сказала, я ближе всех к тому, кого ты могла бы назвать своим другом. Я неидеальный вариант, но ты ведь не думаешь, что мы победим этого монстра-кальмара, если не установим какую-то… Я не знаю… Связь.       — Связь?       — Прости, не то хотел сказать. Эм… соглашение? Сотрудничество? Может, просто согласимся, что не ненавидим друг друга? Я не хочу сказать, что забуду о том, что было раньше, но далёкие путешествия нелегки, когда приходится быть с людьми, которые тебе не нравятся.       Сокка подумал, что потерял её, но выражение на лице Азулы смягчилось.       — Хорошо. Ты раздражаешь, но я признаю, что больше не ненавижу тебя.       Он протянул руку.       — Друзья?       Азула вздохнула и пожала его руку, её ладонь была теплее, чем у него.       — Друзья.       Они стояли в шуме леса, не разговаривая, позволяя своим словам осесть на глинистую почву. Аппа ворчал, поедая любую растительность, до которой мог дотянуться, в то время как мелкие лесные зверьки шуршали листьями и прыгали по веткам. Сокка хорошо помнил эти звуки за время походной жизни, но Азула поворачивала голову при каждом скрипе дерева и треске веток, что мешало ему расслабиться.       Сквозь деревья Сокка мог видеть поляну, где они впервые разбили лагерь, и теперь наблюдал, как спина Найлы поднималась над каменистым гребнем холма. Ширшу был нагружен бурдюками для воды, а Некка и Джун шли рядом.       — Многовато бурдюков, — сказал Сокка.       — Если бы мы были умнее, у нас был бы целый караван верблюдо-слонов с ними, но это не про нас, — ответила Джун. — Что ж, давайте приступим. Я могла бы уже разбогатеть.       Азула напряглась, но ничего не сказала, помогая Сокке и Некке отнести бурдюки к ручью, где Некка наполнила их. Работа шла медленно, поскольку Некка больше привыкла работать со свитками, чем с покорением воды, но к полудню они были готовы, чтобы загрузить их на Аппу и Найлу.       — Хорошо, давайте пообедаем, загрузим воду и отправимся в путь.       — Ночью? — спросил Сокка, проверяя завязки на одном из самых раздутых бурдюков.       — У вас есть два варианта в пустыне, — сказала Джун. — Очень жарко или очень холодно. Похоже, что ваша одежда больше подходит для холодной погоды, поэтому будем путешествовать ночью.       Сокка кивнул. Он слишком долго не путешествовал и забыл, насколько можно замёрзнуть в пустыне. Холод не шёл ни в какое сравнение с тем, что был на Южном Полюсе, но даже ему не помешало бы одеяло, когда опускалась ночь.       Они вновь сели возле костра, стараясь не смотреть друг на друга. Теперь Сокка не ощущал враждебности между ними, только острое чувство неловкости.       — Ты что, упал? — спросила Джун. — У тебя свежие царапины.       — Решил набрать ещё немного дров. И да, упал, — соврал Сокка. — Со мной такое часто случается. У тебя случаем нет карты?       Джун бросила ему скомканный кусок пергамента, достав его из сапога.       — Как-то забыла о ней, — сказала она. — Всё время была со мной, но она тебе больше не нужна, поскольку я с вами.       Это была карта Царства Земли на которой была изображена небольшая территория Народа Огня.       «Типичное место обитания для Джун», — решил Сокка.       Джун показала ему, где они находятся, и, исходя из этого, он решил, что им, возможно, понадобятся целые сутки, прежде чем они окажутся в пустыне Ши Вонг.       Сокка рассказал Джун всё, что помнил о месте нахождения древней библиотеки, особо настаивая на том, что она находится неподалёку от гигантской скалы, полной ос-стервятников, которая была посреди пустыни.       — Это сужает круг поисков, — признала Джун. — Но не удивляйтесь, если мы наткнёмся на несколько ложных зацепок. Бумаги там может быть больше, чем вы думаете.       Свернув лагерь, собрав свои припасы и закрепив бурдюки с водой, они отправились в пустыню Ши Вонг. Аппа летел невысоко, и Сокка опустил поводья, наблюдая за темнеющим небом в ожидании летающих монстров.